Кровные узы. Дилогия «Тень Павионик»

– Он тебе не нравится? – спросила Аделаида, поглядывая на друга, когда они втроем шагали на следующий урок.

– Редкостный крысеныш, везде сует свой нос. Не удивлюсь, если однажды он начнет плести тебе чушь обо мне. Я заметил, что он к тебе подходил как-то с разговором. Что ему надо было? – спросил Тео, глянув на нее.

Аделаида была немного обескуражена таким отзывом о Симоне.

– Помощь предлагал. Альберт – наш с Ниной друг – сказал ему приглядывать за мной из-за проблем с Шегоном, и что в случае чего я могу обратиться к чистокровным, – Аделаида подумала и глухо добавила:

– Симон не плохой человек. Он в Марсильон, как и я, прячется от родственников.

Тео недовольно скривился, и Адель запоздало вспомнила, что Тео слышал об Альберте еще тогда в столовой. Она вдруг подумала, что после ее слов Тео может из ревности не принять помощь Симона. Словно в подтверждение ее слов, Тео сказал:

– Поэтому ты так настойчиво предлагаешь мне, чтобы я воспользовался их влиянием? Ты думаешь, этот лис не видит, что парень-ножик к тебе пристает? Они только и ждут, чтобы ты попросила помощь, а за это придется кое-чем заплатить, ты же знаешь, – Тео резко остановился и безрадостно усмехнулся.

Нина налетела на него. Она все это время пыталась поймать немного сигнала на телефон, чтобы отправить сообщение.

– Что ты имеешь в виду? – Адель неуверенно заулыбалась. – Конечно, нет. Иначе Альберт был бы уже здесь. Они вроде как друзья.

– Вроде как… – с фырканьем передразнил Тео.

– Ну да. Знаю, что с чистокровными дружить такое себе дело, – Адель поморщилась с улыбкой. – Например, со мной у тебя тоже появилась куча проблем.

– Не те, которые я не мог бы разрешить сам. Крысы – это еще ничего, поверь. А вот куницы действуют куда хуже, бьют исподтишка. Кстати, в моей комнате в общежитии и правда рылись недавно… – Тео рассмеялся, будто вспомнил шутку, и они двинулись дальше по коридору.

– Как думаете, у профессора Белар и правда были отношения со студенткой? И может, мне все-таки стоит вступить в клуб фотографии, который он курирует и куда ходит Ян? Смогу я совмещать это с черлидингом? – влезла в разговор Нина ни с того ни с сего. Она выглядела мрачной.

Аделаида и Тео покосились друг на друга с недоумением и ничего не ответили.

* * *

О том, что чистокровные потребуют плату за помощь, Адель не верила, но и приставать к Тео с этим разговором она больше не посмела, потому что парень сам впоследствии обрубил все пути к спасению, и объяснить его поступок Адель не смогла.

Прошло дней девять с инцидента в столовой, вся академия только и обсуждала, где, когда и как столкнулись в очередной раз Борис и Тео. И хоть их стычки до драки еще не доходили, учащиеся уже делали ставки, когда это случится и кто победит; конечно, перевешивали ставки на Бориса – спортсмена, против которого был тощий болезненный мальчишка, выглядящий рядом с ним на четыре младше года.

После еды и плохого сна Адель разморило. На первом уроке по психологии она только устроилась на скамье, подперев голову рукой, ожидая, что это будет долгая лекция, как рядом, почти вплотную, сел кто-то, и последовало за этим раздраженное восклицание Нины. Адель открыла глаза.

Тео оттеснил их подругу, чтобы сесть рядом с Аделаидой. Она всегда садилась с краю, и на этот раз Нине пришлось занять место по другую сторону от Тео, все еще ворча что-то вроде: «Может, мне теперь вас оставить вдвоем вообще?» и «На следующем уроке пересядешь. Эй! Слышишь меня?». Тео, не расположенный к беседе с ней, в ответ зевнул, прикрыв рот. Впрочем, она тут же позабыла о нем, потому что вместо профессора Илиманна вошел профессор Белар. Нина расстегнула верхнюю пуговицу блузки на рубашке и ослабила галстук; покусывая губы, она делала так всегда, когда видела перед собой объект для флирта.

Аделаида сидела с Тео так близко, что касались бедрами. С тоской она посмотрела на край скамьи по другую сторону – если отодвинется хоть на дюйм, то придется сидеть на лестнице между рядами. Ее хватило только на то, чтобы осторожно вздохнуть и придвинуть тетрадь ближе. О том, чтобы вздремнуть, не было теперь и речи.

Уроки у профессора Белар всегда были интересными. На этот раз он рассказывал о подмене воспоминаний – так мозг человека их искажает, чтобы уберечь от психологической травмы, что каждый человек видит одну и ту же ситуацию по-своему и расскажет ее со своей позиции. Молодой профессор был увлеченным человеком, и его было просто заболтать на любимую тему. Нина пользовалась этим, задавая вопросы профессору, откровенно кокетничая. Раньше бы Аделаида тихо возмущалась поведению подруги, но теперь ей было не до этого. Она чувствовала близкий жар тела Тео и сама начинала испытывать его.

Тот между тем достал свою подозрительно тонкую тетрадь. Адель никогда не замечала за ним рвения конспектировать. Он и теперь, вырвав лист, разделил его пополам и снова начал ловко складывать фигурку кролика. Адель следила за его пальцами с некоторой тревогой.

– Ты и сегодня писать не будешь? – спросила она тихо.

– Удивительно, что он все еще списать не просит. Или надо подождать экзаменов? – ехидно прошептала Нина. Она все еще дулась на парня.

– Хочешь тоже сделать? – Тео подвинул вторую часть листа Адель.

– Есть какие-то правила? – она неуверенно взяла его в руки.

– Пишешь желание, так, будто оно сейчас сбывается, и делаешь кролика, – слегка удивленно ответил Тео.

Адель потерла лоб, чувствуя себя до крайности глупо. Он ведь шутит?

– Я просто пишу желание, и оно сбывается? – переспросила она, следя за движениями Тео, чтобы запомнить последовательность действий.

– Пишешь желание, а ниже то, что отдашь взамен. А потом прячешь, – поправил он.

– Спасибо, что предупредил, – Адель поморщила нос в смешке, – а то я решила, что кролики обладают волшебной силой и все сбудется само собой.

– Вы закончили флиртовать? – Нина раздраженно посмотрела на них. – Я урок не слышу из-за вашего шипения.

Тео и Адель разом закатили глаза и вздохнули. Нина явно старалась не ради учебы.

Адель разгладила угол помятого листа в руке и взяла карандаш. На ум приходило множество вещей, но для их осуществления не хватило бы не только сильного желания Адель, но и всех приложенных ею усилий. К тому же она заметила, что Тео с любопытством следит за ней, и решила подумать над этим позже.

В конце урока классу напомнили о предстоящем фестивале и подготовке к нему. Нина сразу же спросила, чем она может помочь клубу фотографии. Он сказал, что будет рад любым интересным снимкам для оформления стенда, и тут его взгляд упал на Аделаиду, у которой появилось желание съехать под стол со скамьи подальше от его глаз. Он уже не первый год пытался заманить ее в клуб рисования или фотографии.

– Госпожа Павионик, Вы же прекрасный фотограф. Жду в этом году от Вас замечательных фото. Ведь это Вы в прошлом году заняли призовое место в городской галерее?

– Да, профессор. Это я ей позировала, – тут же подняла руку Нина, как можно очаровательнее улыбаясь.

– Э-э-э, что ж, Унеч. Постарайтесь и в этом году, – профессор, откашлявшись, кивнул им.

Адель вцепилась руками в сиденье под собой и натянуто улыбнулась.

– Хотела бы я быть его моделью хоть раз. Дурак бы уже понял, что он нравится мне, – прошептала Нина, сердито собирая вещи в сумку. Колокол оповестил об окончании занятий.

Аделаида, проклиная длинный язык Нины, вышла первой из класса и попала в толпу первокурсников.

– Павионик, – вдруг услышала она высокий голос рядом и обернулась.

Девочка с первого курса, покосившись куда-то за спину Адель, попыталась что-то сунуть ей в руку. Но неожиданно сбоку появилась рука и выхватила черную бумажку.

– Что это? – с наигранной заинтересованностью протянул Тео.

– Просили передать, – пролепетала девочка и поспешила юркнуть в толпу.

– «Приглашение на участие в адской неделе», – прочитал Тео вслух и взглянул на Адель. – Хочешь вступить в какой-то клуб после фестиваля?

Она сердито замотала головой, огляделась по сторонам и заметила у двери несколько чистокровных. Эти бумажки Аделаида находила у себя все время, а теперь ей вручали их напрямую.

– Нет? Ну, ладно. – Тео улыбнулся и вдруг извлек из кармана брюк зажигалку и поджег приглашение. – Возможно, в следующий раз.

Адель не успела ничего предпринять. Бумага вспыхнула и полетела им с Тео под ноги, догорая. Адель только открыла рот, чтобы спросить, в чем дело, как раздался голос:

– Смотрю, совсем страх потеряли? – услышала Аделаида голос Бориса, и по спине у нее пробежала дрожь. Как она могла забыть: у него сейчас урок в классе, из которого они только что вышли.

– Заблудился? Показать дорогу? – Тео смотрел на Бориса без страха. Аделаида слегка отступила назад. Адель оглянулась в поисках учителей. Кое-кто останавливался поглазеть на их ссору.

– Чем тут воняет? У нас вроде не урок химии был. – Нина появилась в дверях из-за спины Симона, помахивая рукой перед носом, и остановилась, оценив ситуацию.

Борис уставился куда-то на грудь Тео, туда же смотрел и Симон, и Нина. Аделаида наклонилась, чтобы увидеть, что не так. На отложном воротнике пиджака Тео был приколот круглый маленький серебристый значок с изображением волка, кусающего зайца, а посередине круг, разделенный пополам. Еще на уроке Аделаида могла поклясться, этого не было у друга.

Борис весь побагровел от злости, рука его метнулась вперед.

– Шегон! – предупреждающе прикрикнул Симон.

И Аделаида была уверена, что Борис бы не отступил, если бы не раздался голос профессора иностранного языка:

– С дороги! Не толпимся в коридорах! Что случилось и почему еще все не в классах?

Борис отступил, стискивая кулаки и не отрывая глаз от Тео с обещанием расправы.

На следующий урок литературы студенты седьмого курса входили с опозданием и с тихим ропотом, поглядывая украдкой на Тео.

– Откуда у тебя этот значок? – услышала Адель тихий и страстный голос Нины, едва они втроем заняли места.

– От этого парня-ножика. Еще в библиотеке, когда схватил его за пиджак, он оказался у меня в руке, – ответил Тео, не оборачиваясь к ней.

– Это не о нем Эрик говорил? – спросила Аделаида также шепотом, наклонилась к Тео.

– Скорее всего, – пожал плечами Тео без энтузиазма.

Аделаида все еще не знала, как реагировать на происходящее. Теперь не было сомнений, что Тео все это время провоцировал Бориса намеренно: добивался ли он только того, чтобы переключить внимание хулигана на себя и помочь Аделаиде, или была какая-то личная месть. В любом случае просить помощи у чистокровных после дерзости со значком их клуба не получилось бы.

– Ты его очень-очень разозлил, – обеспокоено прошептала Аделаида.

Угрозы

Аделаида предчувствовала, что все это добром не кончится. Она старалась держаться рядом с Тео, хотя не совсем понимала, как сможет помочь ему в случае опасности. Дело упрощалось тем, что тренировки по регби участились из-за предстоящего матча с городским колледжем. Команда Академии за последние семь лет становилась чемпионами, и в этот раз сдавать позиции не собиралась. Для Бориса, каким бы невеждой в учебе он ни был, регби всегда стояло на первом месте. Нина, которая входила в команду черлидинга, тоже пропадала теперь на тренировках. Аделаида с Тео проводили большую часть времени вместе, оформляя стенды и помогая с любой другой подготовкой к надвигающемуся фестивалю.

В этот вечер Нина изъявила желание «помочь» фотоклубу, а точнее, их руководителю – профессору Белар. Этой ночью она собиралась посетить нелегальную вечеринку и поэтому была с самого начала в приподнятом настроении. Аделаиде оставалось лишь удивляться, как подруге хватает сил на все.

Ранее Аделаида с Ниной просматривала проявленные фотографии. На них были изображены учащиеся на ипподроме, на пристани, в классной комнате и библиотеке, сидящие на газоне под солнцем.

– У тебя фотоаппарат волшебный, хоть что выглядит как ископаемое, – похвалила Нина. – Даже не знаю, что будет лучше. Может… а это еще что?

Она вытянула фотографию из-под руки Аделаиды, расплываясь в лукавой улыбке.

– Это… – Аделаида, подыскивая оправдание, потянула фото на себя. На нем был изображен Тео, сидящий на траве.

– Э? Еще одно. – Нина со смехом извлекла другое фото. Аделаида запаниковала.

– Нет! Я просто… Ракурс удачный, – она попыталась закрыть фотографии руками, понимая, что в стопку попали и те фото, которые она хотела сохранить в тайне.

– Это ведь сделано, когда вы еще даже не общались? Когда ты успела? Твой принц знает об этом? – продолжала Нина.

Аделаида, признавая поражение, уронила лицо на сложенные руки.

– Прекрати. Мне так стыдно, – простонала она.

– Не ожидала от своей скромной подруги сталкерских замашек. Не переживай, я ничего не скажу принцу. Хотя уверена, узнай он об этом, то прыгал бы от радости. О, а вот это красиво. Где это? – протянула Нина, разглядывая одно из фото.

Дверь открылась, и Тео вошел, пятясь и удерживая в одной руке стул, а в другой – банку сока. Аделаида одним движением смахнула все фото под стол.

Тео поставил стул и задвинул его ногой в угол, устало выдыхая, а, увидев рядом с Аделаидой Нину, заметно скис.

– А мне не принес? – Нина оперлась о стол рукой, нагло посмотрев на парня.

– Я до этого тебе что-то приносил, чтобы ты сейчас чего-то ожидала от меня? – ее же тоном ответил Тео.

Отношения между ними в последнее время значительно испортились, и они сцеплялись в словесной перепалке каждый раз без причины. Аделаида заметно напряглась, когда Тео стал обходить стол, чтобы приблизиться к ней, но в этот момент в кабинет заглянул профессор Белар.

– Хорошо, что вы еще здесь. Мальчишки, вы нужны в актовом зале, помочь с декорациями, – озабоченно произнес он.

– Могу ли я помочь вам чем-то, профессор? – спросила Нина, облизывая губы и выступая вперед.

Белар откашлялся, с опаской косясь в ее сторону.

– Спасибо, Унеч. Твоя помощь понадобится здесь, – ответил он.

Недовольно бурча, парочка парней поплелась за профессором. Тео не отреагировал на просьбу Белар, желая остаться, но тот лично вывел его из кабинета. С тоской парень оглянулся на Аделаиду, та сочувственно пожала плечами и прошептала: «Держись!», а Нина, воспользовавшись моментом, на его глазах отобрала у Аделаиды банку сока и, нагло ухмыльнувшись, вскрыла ее.

Как только дверь в кабинет закрылась, Аделаида нырнула под стол подбирать фотографии.

– Как ты пьешь эту сладость? – Нина отставила сок нетронутым и склонилась над Аделаидой. – Ты ведь влюбилась, признай уже.

– Ну, влюбилась, тебе-то что! – уязвленная прошипела она из-под стола.

Нина ликовала и пританцовывала на месте.

Через десять минут, когда в кабинете осталось несколько человек доделывать украшения к стенду, Аделаида прикрепила свое имя с краю, оставив пустое место для будущей фотографии. Ей еще предстояло перенести изображение на фотобумагу большего размера. Хоть она и не была в клубе фотографии, но именно у них Аделаида научилась проявлять фото, и ей очень нравилось заниматься этим.

Тео все еще не вернулся, а Нина исчезла вместе с Яном, стоило тому мелькнуть в коридоре.

– Надо принести еще парочку цветных рулонов бумаги, – услышала Аделаида голос Веры.

Она страдала от безделья в ожидании друзей и была рада помочь, поэтому вызвалась заглянуть в примыкающую маленькую комнату, которую раньше использовали под лаборантскую. Теперь здесь стояли стеллажи с коробками, заполненными старыми учебниками по химии, пыльные колбы и свернутые учебные плакаты, нагромождение из столов и стульев в углу, а также два стола, составленных вместе посередине и заставленных коробками. Окна были занавешены плотной тканью. Это место иногда использовал фотоклуб для проявки пленки. Здесь же на полках стояли пластиковые бутылки с реактивами.

Аделаида увидела сваленные рулоны с одного края стола. В тот момент, когда она стала их разворачивать, пытаясь определить в тусклом свете цвет, за спиной открылась дверь. Аделаида была слишком занята, чтобы обернуться.

На стол по бокам от нее легли ладони, и дыхание коснулось ее затылка, а в нос ударил острый запах парфюма. Рука дрогнула и порвала бумагу, в глотке образовался ком от страха, что ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Давно с тобой не виделись, госпожа Павионик.

В какой момент она потеряла бдительность? В последние дни Борис только и делал, что охотился на Тео и никак не проявлял внимания к ней.

Аделаида выскользнула у него из-под руки, но Борис оказался проворнее и успел ухватить ее за плечо. Стремясь увернуться от его пальцев, Аделаида потеряла равновесие и налетела на неустойчиво стоящий стеллаж; на нее посыпались книги и старые тетради вперемешку с рулонами плакатов. Аделаида задохнулась от пыли, но выползать из-под всего этого ей не пришлось: сильная рука грубо выволокла ее за шиворот наружу, так что пиджак затрещал по швам. Борис со всей силы прижал ее к соседнему стеллажу, и что-то посыпалось на пол, теперь уже со звоном. Аделаида на миг поддалась надежде, что в классе их услышат и придут на помощь.

Она с трудом смогла восстановить зрение. Лицо Бориса было очень близко. Он не ухмылялся, как обычно, а это было худшим признаком того, что он готов к физической расправе. С улыбкой он мог говорить гадости и устраивать мелкие неприятности, но не с таким выражением лица. Он всем телом вжимал ее в стеллаж, а рука собирала рубашку у нее на груди, так что воротник стягивал Аделаиду за шею, и она едва могла сглотнуть.

– Не скучаешь без меня? Как ручка, Разноглазка? – прошептал он ей в лицо.

Аделаида, стиснув зубы, пыталась отцепить руки парня от себя. Борис встряхнул ее.

– Думаешь спрятаться за этим недомерком от меня? Ты все никак не научишься выбирать знакомства. Сначала этот выскочка Масур, затем эта девчонка, сующая всюду нос, а теперь нищеброд? – рявкнул он на последних словах ей в лицо.

Аделаида ощутила его дыхание и каплю слюны на щеке и отвернулась, зажмурившись. Она снова попыталась высвободиться и даже умудрилась случайно пнуть в голень противника, за что получила оплеуху.

Борис ослабил хватку на мгновение, чтобы перехватить ее уже двумя руками и повалить на стол. На пол посыпались ванночки для проявки и рулоны бумаги. Аделаида сопротивлялась молча: если их сейчас увидят в этой унизительной для нее позе, то новых сплетен не избежать.

Перед глазами мелькнуло лезвие. Аделаида не в первый раз так близко видела металл рыжеватого цвета с изображением паука на стыке лезвия и рукоятки. Щеку процарапало холодом, и она замерла.

– Ты вроде не глупая и должна была запомнить с первого раза, что будет, – прошептал Борис, приблизив свое лицо к ней, сжимая до боли ее запястья.

Аделаида отворачивала лицо и чувствовала, как глаза начинают слезиться.

– Если не избавишься от Яхрома, то я превращу вашу жизнь в ад. Я вас обоих в порошок сотру! Поняла меня? – тихо продолжал он, касаясь губами ее кожи.

Аделаида стиснула зубы до скрипа.

– Поняла, спрашиваю? – Борис дернул ее за волосы, заставляя посмотреть на него.

И тут дверь распахнулась.

– Какого… – голос Нины прервался.

В дверном проеме Аделаида увидела ее силуэт и пару испуганных лиц одноклассников. Они все это время были в соседней комнате и все слышали.

Аделаида рывком освободилась из рук Бориса. Она отступила в другой конец комнаты и отвернулась от всех. Нина закричала на Бориса, изливая на него весь поток бранного словарного запаса, грозясь вызвать учителя. Тот будто не замечал ее, продолжая сверлить Аделаиду взглядом.

Скоро вся академия будет знать, и Тео тоже. От унижения и злости хотелось плакать. Аделаида закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть направленных на нее взглядов.

– Сделай, как я сказал, Павионик. А ты – заткнись! – процедил Борис в сторону Нины, и та резко замолчала, настороженно глядя, как он проходит мимо к выходу, готовая отскочить.

Прижавшись лбом к холодной стене, Аделаида слушала, как Нина выпроваживает Веру и Софию за дверь. Адреналин в теле сходил на нет, и она остро почувствовала синяки и ссадины.

Было страшно подумать, как она предстанет перед классом, когда все узнают о случившемся. Страшнее было, что Тео будет смотреть на нее таким же взглядом, как и остальные. Но даже если ему будет все равно на все это, она больше не может подвергать его опасности. Бориса прикроют чистокровные, и он не бросает слов на ветер. Прецеденты были.

– Как ты? Он тебе ничего не повредил? Я с того раза не могу отойти от страха, – Нина попыталась потрогать покрасневшую щеку подруги. – Что он сказал?

– Нет. Все нормально теперь. – Аделаида рассеяно попыталась привести себя в порядок, отряхивая пыль с юбки, но обнаружила порванные на коленях колготки и бросила это дело. Оглядела больное запястье, оно оказалось распухшим, а на ладони обнаружилась ободранная кожа. Бездумно Аделаида достала платок из кармана и попыталась оттереть капли крови. Ссадину защипало. С запозданием она поняла, что потеряла фамильное кольцо.

– Он из-за Яхрома, да? Обычно приставал к тебе, когда ты попадалась ему на глаза, – допытывалась Нина.

– Ему причин не надо, – пробормотала Аделаида, подбирая опрокинутые емкости для проявки и разыскивая перстень глазами.

– Снова будешь молчать?

– А кому мне рассказать? – Аделаида начала злиться. – Профессорам? Или этой компании высокомерных болванов?

– Ты же свою чистокровность обзываешь, – Нина начала помогать Аделаиде собирать разбросанные вещи, поглядывая на нее.

– Альберту рассказать? Он сразу решит все радикально: заберет меня отсюда! – добавила Аделаида.

Нина помолчала, теребя волосы.

– Расскажи своему принцу, – неуверенно сказала она.

– Нет! – воскликнула Аделаида и выпрямилась, сжимая со всей силы найденный перстень в кулаке. – Ему ничего не говори!

– Да ладно. Он узнает об этом все равно, и лучше от тебя. И вообще, не он ли говорил, что может защитить тебя от Бориса? Что-нибудь придумаем вместе, – Нина говорила не слишком уверенно, и Аделаида издала горький смешок.

– Ты сама в это веришь? Что он может сделать? Им вообще теперь следует как можно реже видеться. Это не пустая угроза. Ты же знаешь, что он ему кости может переломать, – Аделаида бросила в сердцах собранную коробку обратно на пол.

Нина обернулась и уставилась на Аделаиду.

– Я просто попробую реже общаться с Тео, и все будет нормально.

– Ты сама-то в это веришь? Может, и будешь общаться с ним реже, но не думаю, что Тео согласится реже общаться с тобой, – Нина вздохнула.

– Как же я его ненавижу! Я знаю причину, по которой он меня преследует, но не уверена, что она не изжила себя, и теперь повод просто досаждать мне, потому что я Павионик, – Аделаида стояла напротив Нины, тяжело дыша. В груди все клокотало от недавних воспоминаний. – Я сама проявлю фотографию, займи чем-нибудь Тео, пожалуйста. Я не смогу смотреть на него сейчас…

– Не хочешь меня видеть?

Тео стоял в дверях с бумажным стаканом в одной руке и имел самый жалостливый вид. Аделаида почувствовала, как к лицу прилила кровь, и была готова сквозь землю провалиться. Она отвернулась от Тео, встав полубоком, чтобы он не заметил в полумраке ее потрепанного вида, когда его взгляд обежал беспорядок в комнате.

Нина не отличалась тактичностью и восприняла ситуацию легче.

– Я будто драматический сериал смотрю, – она вздохнула, – не расстраивайся, парень. Женщин сложно понять. Сегодня хотят сладкое, завтра соленое.

Хлопнув его по спине так, что Тео чуть не расплескал содержимое стакана, она сгребла все рулоны цветной бумаги и вынесла из комнаты. Тео остался на месте, глядя несчастными глазами на Аделаиду, которая продолжала упрямо смотреть в сторону, заслонив лицо длинными волосами.

– Прости. Я, наверное, сильно раздражаю тебя всей этой ситуацией… – сказал он упавшим голосом, подходя к ней. – Тут… Я купил тебе какао… автомат сломался, пришлось идти… – он не договорил, подавлено замолчав.

– Ты не раздражаешь меня, – Аделаида быстро обернулась к нему.

– Не раздражаешь? Но тогда почему хочешь избавиться от меня? – Тео смотрел жалобно, руки его шарили по карманам пиджака. Он достал таблетки, но, подержав баночку, положил ее обратно.

«Избавиться» – это слово прозвучало так трагично, что Аделаида ощутила себя еще хуже. Поняв, что не дождется ответа, Тео протянул ей стакан. Аделаида помедлила, глядя на дымящийся напиток. Как она может отказаться от общения с ним? Она не может позволить Борису разрушить ее отношения с Тео.

Как только их руки соприкоснулись, Аделаида вздрогнула, и стакан с кипятком опрокинулся на форму парня. Стараясь уменьшить ущерб от кипятка, он оттянул рубашку в сторону, чтобы она не соприкасалась с кожей.

– Прости. Это не специально, – испуганно отозвалась Аделаида.