Чужестранец в землях мечей

– Не очень-то вежливо перехватывать чужую добычу в последний момент!

Оррик повёл левой рукой, испачканной в оленьей крови, по сторонам:

– Здесь лес. Кто смел, тот и съел. Может бродягам и запрещено тут охотиться, да мне-то что за дело. Я и так вне закона.

Юноша чуть побледнел, но не попятился и стрелять со страху не стал. Прежде, чем он успел ещё что-то добавить, его утроба высказалась первой – чётко слышимым бурчанием.

Оррик с трудом сдержал смешок и продолжил примирительно:

– Но и поделиться в лесу с голодным сами Небесные Боги велят. Помоги только разделать и приготовить тушу. Да, звать-то тебя как?

Юноша чуть замялся и ответил:

– Илнав.

– А меня Оррик. Из Дейнца, что в… Да не важно в какой стране, ты вряд ли о ней слыхал. Ладно, давай-ка браться за дело, олень сам себя не зажарит.

*****

В те времена, когда Оррик вращался в высоких сферах, ему доводилось говорить с книжниками и мудрецами, убеждёнными, что жизнь диких людей, промышляющих охотой, прекрасна, так как избавлена от каждодневного тяжкого труда. Почему-то, ни один из этих мудрецов не пытался проверить свои теории практикой – ну, скаежм, разок сходить на охоту и попробовать собственноручно привести тушу крупного зверя в пригодное для еды состояние.

К счастью, сноровки в этом у Оррика хватало. Вот юноша оказался довольно криворуким, несмотря на силу и ловкость – повезло ему, что не пришлось разделывать оленя и складывать костёр своими силами.

Ещё и темнеть не начало, как они уже сидели у огня, утолив первый голод, и наблюдали за приготовлением следующей порции оленины – чтобы поджарить тушу целиком пришлось бы, для начала, перетаскивать целые упавшие деревья, а этого никому не хотелось. Своих ездовых животных, серую кобылу Оррика и крупный, глянцево-коричневый, с чёрным хохолком, фороракос Илнава они привязали на противоположных концах прогалины, чтобы хищная нелетающая птица не набросилась на четвероногое.

Темнеть, может, ещё не начало, но скоро начнёт. А место для приготовления ужина попалось хорошее – ровное, ручей с чистой водой рядом. В самый раз остановиться на ночь. Так что Оррик никуда не торопился. Илнав тоже. Он всё посматривал на Оррика с любопытством пока, наконец, не спросил:

– А могу ли задать вопрос, касающийся тебя, Оррик? По всему видно, в землях Великого Инза ты совсем недавно. Как же вышло, что ты оказался вне закона?

Оррик пожал плечами:

– Люди, оказавшиеся вне закона, на такой вопрос обычно отвечают, что они ни в чём не виноваты. Я бы тоже мог сказать, что ни в чём не виноват: я просто дрался лучше княжеского сына, решившего меня убить, поскольку его новому мечу была нужна человеческая жертва. Но если б я хотел, то три раза избежал бы той схватки. Поэтому скажу так: я оказался вне закона по причине чрезмерной живости своего характера и любви к риску.

– Княжеского сына? – Илнав посмотрел недоверчиво, а потом воскликнул с таким видом, словно перед ним вдруг появился демон из Бездны. – Так выходит это ты разлучил наследника старого Намагана с его головой?

– Как видно, я. Да ты успокойся. Даже у ваших, инзийских, разбойников вроде не принято убивать тех, с кем разделил пищу. Хочешь – прямо сейчас езжай на все четыре стороны, хочешь – переночуй здесь. Ты сам то, кстати, кто будешь?

– Я сын почтенного торговца из Моланга, – Илнав махнул рукой. – Хотя охота и прочие молодецкие забавы мне больше по нраву, чем семейное дело. Да только не слишком я в них горазд, если в знакомом лесу заблудился.

– Нехорошо это, – заметил Оррик. – Я к тебе со всей душой, а ты мне соврал, не моргнув глазом. Ты, если честно, похож не на неудачливого охотника, а на беглеца от закона, ускакавшего в глушь с тем, что в спешке похватать успел и заблудившегося, потому как всю жизнь жил в городе. Боги на небесах, у тебя и загара-то нет, а ведь лето уже клонится к осени.

Илнав замер, чуть прикусив губу.

Оррик отмахнулся от надоедливой белой бабочки – они так и мельтешили вокруг, похоже, что их привлекал запах пота – и продолжил:

– И лучше бы тебе сказать правду. С чего ты шатаешься по глуши – мне без разницы. Но ищут ли тебя, пусть даже друзья с родными – разница ещё как есть. Я же, всё-таки, вне закона. Может не обойтись без крови.

Илнав призадумался и ответил:

– Меня до следующего утра не должны хватиться, спасибо нашей семейной реликвии и одному верному слуге. Клянусь всеми поколениями моих предков, что я не лгу, и что бояться тебе нечего.

Оррик смерил его скептическим взглядом, но на этот раз тон и манера юноши были преисполнены искренности.

– И ты совершенно прав, мой отец – не какой-то богач, происхождение моё куда благороднее. А сбежал я в лес от того, что уже второй год не выпадало случая ни на охоте побывать, ни проехаться вволю. И не знаю, выпадет ли такой случай когда-нибудь ещё. Прошу прощения за то, что произнёс ложь, да и сейчас, как видишь, не называю своей семьи. Меня и так будут до нового года изводить нравоучениями. Страшно даже подумать, что начнётся, если о моей выходке ещё и слух в народе пройдёт. Извини снова, Оррик, но даже человек, которому не страшно доверить собственную жизнь, может оказаться болтлив.

– Насколько я успел поглядеть на вашу страну, охота у вас – вполне пристойная, как ты сказал, молодецкая забава, для княжеских сыновей. Даже похвальноая. Чего же тебя в лес не пускают?

– Того, что это – забава, – Илнав помахал в воздухе полуобглоданной костью, затем взял её в обе руки, напрягся на миг и переломил словно сухую веточку. – Боевым искусствам меня учат, как должно и пристойно. Нельзя же наследнику рода быть обычным смертным, который легко может умереть от обычной простуды, мышьяка в еде, или клинка в руках первого попавшегося убийцы. А вот в том, чтобы скакать по лесам за зверьём… в таком занятии ничего должного нет. Оно только несчастные случайности навлекает, да убийцам лишний шанс даёт.

– Это да, – заметил Оррик. – У наших северных соседей как-то раз царю отстрелили голову на охоте, так и не отыскали кто. Видно, наследнику не очень хотелось искать. Но суровое у тебя воспитание, я погляжу. Поставлю три к одному – отец твой умер рано.

Илнав воззрился на Оррика с таким явным подозрением, что тот не выдержал и усмехнулся:

– Не волнуйся, ради такой ставки знать о твоей семье ничего не надо. Хороший отец не стал бы тебя так изводить. А плохой позволил бы охотиться хоть на зверьё, хоть на крестьян, только чтоб ты от него отвязался.

– Чужеземец, Великий Инз – не земли варваров. Ещё Всепобеждающий Владыка Мечей, первый из императоров, установил у нас законы, так что даже могущественные князья Инза не смеют охотиться на людей, – неожиданно возмутился Илнав.

– Да? По моему скромному опыту общения с наследником местного князя, из рода послабее твоего, без волшебных предметов, которые можно применять для забавы… если не охотятся, то только потому, что надоело уже и тянет попробовать силу на настоящем противнике, – Оррик пожал плечами и добавил с усмешкой. – Но что я, чужеземец, знаю о ваших порядках.

Юноша сперва насупился, словно сказанное всерьёз уязвило его, потом вздохнул и со злостью швырнул обглоданную часть кости в огонь:

– Сдаётся мне, ты прав. Не знаю, почему я вообще возмутился. Сам ведь сколько раз видел, что в нашей стране лицемер на ханже сидит и двуличным гадом погоняет. Когда просвещённые мужи и учителя нравственности другим указывают жить в скромности и усердии, а сами едят на серебре, спят на бархате и держат целый табун наложниц, чего уж удивляться, что князья хуже разбойников.

Оррик почувствовал желание утешить мальчишку:

– Я уж пять с лишним лет брожу по свету, повидал немало стран. Великий Инз – получше среднего. Закон у вас скорее работает, чем нет – сам видишь, мне теперь приходится лесами пробираться, а не по ровной дороге ехать. Просто если овец пасут волки, то какие законы не пиши, а кто-нибудь из стада окажется не только остриженным.

– Как же тогда получается, что овец пасут волки, если закон скорее работает?

– А так. Из тебя вот, я погляжу, пытаются растить пастушескую собаку – ну что, нравится? В лес от хозяина не убегаешь?

Илнав даже слегка покраснел:

– Сбежать на охоту – это не людей убивать просто так!

Оррик пожал плечами:

– А тебя тянет убивать людей просто так? Нет? Я про то, что если у человека имеется власть, богатство и Второе Дыхание, то свои хотелки, не важно насколько дикие и грязные, он исполнит, не мытьём так катаньем. Ну, в итоге, правда, может лишиться всего, включая голову. Скажем, нарвавшись на незнакомца, у которого Второе Дыхание выше и боевого опыта больше. А может и не лишиться. И рассчитывать будет как раз на это – кто же берётся за дело, заранее предполагая худшее, особенно если хотелка сильно свербит?

– Почему же тогда волки следуют каким-то там законам, а не вырезают всё овечье стадо разом и не вцепляются друг другу в глотки, споря за мясо?

– А во многих странах так и выходит. Повидал я и земли, где дваждырождённые князья вправду ничем не отличаются от разбойников, только и делают, что грабят тех, кто слабее, да дерутся друг с другом за добычу. И земли, где правители почитают себя богоравными, а простых смертных – не то что овцами, а травой.

Оррик поднял палец:

– Погоди, я по лицу вижу, ты хочешь спросить – как же вышло, что ваша страна устроена получше. Отвечу – а откуда мне знать? Я не простой бродяга, прожил я немало, во всякие истории был впутан, встречался с разными могущественными людьми и нелюдьми, повидал многое, но я не пророк, не мудрец и не правитель, чтобы судить отчего в одних странах порядки хороши, а в других нет. Тем более, как сменять плохие на хорошие. Я только недостатки замечать горазд, но это всякий может.

Оррик хотел добавить ещё немного, но прервался. Уже некоторое время его мучило слабое, смутное предчувствие. К таким предчувствиям он привык относиться серьёзно, даже до того, как узнал, что так могла выражаться способность ощущать духовные тела, которые, в отличие от Второго Дыхания, имелись и у простых смертных и у зверья, позволяя предугадывать их присутствие и намерения. Он огляделся по сторонам – ничего. Предчувствие испарилось. Нервы шалят, или какой-то лесной хищник понюхал и решил поискать другой добычи? Назойливые белые бабочки не облегчали задачу сосредоточения внимания.

Илнав же лишь неопределённо хмыкнул

– Ну вот например, – продолжил Оррик, так никого и не заметив, – Всякий, у кого есть глаза и уши, может сказать, что разбойников в Великом Инзе всё больше. Но сказать, почему их всё больше, я не решусь. Может потому, что нынешний император ещё молод, не под силу ему держать в узде князей и экзархов, может потому, что страна уже стара. И уж тем более я не решусь сказать как с ними бороться. Ну, по крайней мере, не убив год-другой на изучение ваших дел.

Он призадумался на миг:

– Кстати, Илнав, про разбойников. Я-то в этот лес собрался, чтобы их найти, второй день уже тут шатаюсь. Ты и сам знаешь, дальше на восток горы да леса кончаются, идёт густонаселённая равнина, в открытую там не проехать. Мне сказали, будто здешняя шайка знается с подпольными торговцами, которые не только меня, а и лошадь мою смогут по реке провезти. Но я – это я. Слишком жёсткий кусочек даже для целой шайки, если переговоры у нас пойдут наперекосяк.

Он махнул очищенной от мяса косточкой:

– А вот ты не боишься, что тебя в этом лесу убьют, ради твоего лука и птицы с дорогой упряжью? Как я могу разглядеть, ты едва-едва на Молодости. Один на один может и сравнишься тут с любым, да только с каких это пор разбойники затевают честный бой один на один?

Илнав насторожился:

– Ты уверен, что в этом лесу есть разбойники? Мне говорили совсем другое.

Оррик в свою очередь кинул косточку в костёр, тщательно вытер руки:

– Случаем, не тот же человек, который помог устроить всё так, чтобы тебя до утра не хватились?

Илнав побледнел, прикусил губу, наконец сказал:

– Тот же.

Оррик встал, оглядываясь по сторонам:

– Я – человек подозрительный. Иногда слишком подозрительный. Может я сейчас ненароком очернил верного слугу в твоих глазах. Но если тебя действительно выманили в этот лес чтобы убить, случайным разбойникам такого дела не доверят. На них только свалят смерть.

Глава 6. Покушение.

– Помоги мне добраться до… – заговорил Илнав, но Оррик оборвал его:

– Тихо!

Он напряжённо всматривался и вслушивался. Темнеть ещё не начало, но лес был плотным и сумрачным, поросшим роскошными кустами – полно мест, где искусный дваждырождённый может укрыться. Не было ли смутное предчувствие Оррика раньше вызвано появлением убийцы? Убийцы, который решил выждать удобного момента, увидев, что намеченная жертва находится в компании сильного дваждырождённого? И подавив жажду крови, скрыл себя от ещё незрелого духовного чувства Оррика?

Эх, жаль, не было способа сообщить юнцу об опасности так, чтобы возможный наблюдатель в лесу этого не заметил.

Не обнаружив ничего подозрительного, Оррик сказал:

– Я, конечно, не мудрец, и не святой. Добродетель моя, видят Восемь, сомнительна. Но предательские заговоры мне не по душе. Да и оказаться удобным для всех виновным, после того, как твоё исчезновение обнаружат и начнут распутывать следы, мне не хочется. Я помогу тебе. Если, конечно, тут и вправду заговор.

– Что надо делать? – Илнав быстро одолел первоначальный испуг.

– Убираться. Куда ты хотел?

– В Моланг.

– Надеюсь, твоя птица умеет бегать ночью, – мысленно Оррик выругался. Прикрывать мальчишку по дороге будет сложно. Фороракос может стать неуправляемым, если окажется слишком близко от потенциальной добычи. Значит, придётся держаться на расстоянии. Вот уж выбрали себе инзийцы ездовое животное не как у людей.

С другой стороны, если убийца уже рядом, он, пожалуй, нападёт прежде, чем они вообще успеют уехать с этой поляны. Иначе ему придётся тратить время на возвращение к собственному скакуну, вряд ли спрятанному слишком близко, и он сильно отстанет.

Вслух же Оррик сказал просто:

– Сперва, я седлаю лошадь. В этот момент будь начеку, не отвлечься я не смогу. Потом ты седлаешь птицу и гонишь туда, где, по твоему разумению, Моланг. А я стерегу тебе спину в процессе. Потом сажусь на лошадь и еду вслед за тобой.

Илнав медленно кивнул. Теперь он озирался по сторонам, как и Оррик. Они встали, надели пояса с мечами и двинулись к лошади.

Оба ожидали беззвучного нападения профессионального убийцы. Поэтому звук тяжёлых шагов целой группы людей, которые вовсе не прятались, застал их врасплох. Илнава, по крайней мере. Он даже меч выхватил – лук-то со стрелами так и остался недалеко от огня. Оррик же просто обернулся в сторону звуков.

Костёр свой Оррик с Илнавом не прятали. Неудивительно, что приближающиеся люди не блуждали, а вышли чётко на прогалину. И неудивительно, что они оказались разбойниками. Цветастые куртки, цветастые татуировки, свирепые рожи. Оружия – мечей, кинжалов, топориков и копий – на целое войско. Хотя было разбойников всего восемь. Возглавлял шайку широколицый детина в алом шёлковом кушаке.

Вышли на прогалину они как хозяева леса. А увидев Оррика, замерли, как зайцы, услышавшие хищника. Неудивительно. Даже Илнав в этот момент покосился на Оррика с испугом. Ему-то казалось, что чужестранец немногим сильнее его самого. Но сейчас Оррик вдруг претерпел изменение, не менее грозное, чем у любого оборотня – облик может и остался прежним, но от одного его присутствия по спине шёл холодок.

– Здравствуйте, удалые люди, – вежливо поприветствовал разбойников Оррик, затем обратился к широколицему. – Не ты ли будешь Санпал, здешний атаман?

– Ну, положим, я буду, – глаза Санпала так и бегали от Оррика к Илнаву. – А ты кто?

– А я Оррик, чужестранец. Кстати, я вас искал. Есть у меня к тебе, Санпал, и к твоим людям одно дельце, которое будет вам выгодно. Вот только сперва друга до города провожу.

Санпал облизал пересохшие губы. Оррик видел, что почти все подручные главаря – простые смертные. Сам он либо только на основании Ступени Молодости, либо недалеко ушёл по первому кругу. Должен понимать, что Оррик может убить их всех без особого труда, даже если Илнава вообще не считать. Но колеблется. В сговоре с организатором убийства и боится, что за трусость с него потом шкуру сдерут? Но оно же будет потом. Люди, склонные думать насчёт «потом» редко становятся разбойниками.

– Послушай, Оррик… – заговорил Санпал.

Но Оррик почти не обратил внимания на его слова. Всё это время он напряжённо прислушивался к звукам леса, к малейшим сигналам, способным предупредить о внезапной атаке со спины.

Оррик сам не был уверен, сумел ли он услышать тихий щелчок хорошо смазанного механизма – или всё же почувствовал движение чужого духовного тела, вызванное намерением убить. Но он толкнул Илнава как раз вовремя. И прилетевшая сзади-сверху короткая оперённая стрелка вместо юноши попала в землю.

– Бей-убивай!!! – заорал Санпал и бросился вперёд, замахиваясь на Оррика двузубым копьём.

– Спиной к дереву! – крикнул Оррик Илнаву, выхватывая меч.

Ни рукоять, ни ножны меча Оррика не несли особых украшений, и оттого этот меч мог показаться заурядным – пока оставался в ножнах. Его покойный создатель окрестил своё творение Мечом Штормовых Туч и по длинному, стройному клинку действительно бежал серый, волнистый узор, напоминающий гонимые ветром тучи. В плане баланса он был достаточно близок к привычной Оррику шпаге. Но главное, он был волшебным. С лезвием, заточенным до невозможной для любого обычного металла остроты. Которое при этом не тупилось и не щербилось. Меч Штормовых Туч почти невозможно было погнуть, сломать или расплавить – и для этого даже не требовалось наполнять его собственной энергией Второго Дыхания, как могли рефлекторно делать со своим оружием большинство дваждырождённых. С ним и расход сил в бою был меньше, и осторожности не требовалось – подставляй хоть под удары, способные пробить крепостную стену, твои кости всяко сломаются раньше, чем он.

В общем, насколько Оррик мог судить, это был самый простой и незамысловатый из всех волшебных мечей. Но простой – не значит слабый. В чём и убедился Санпал, когда почти небрежный удар отсёк наконечник его копья во вспышке сине-белых искр – усиление оружия Вторым Дыханием не помогло. Тут бы Санпалу конец пришёл, если бы Оррик не отвлёкся, пытаясь понять, откуда скрытый в зарослях убийца сейчас нацеливает следующий выстрел. Отвлекаться в бою – обычно сразу смерть. На счастье Оррика, Санпал ему в подмётки не годился.

Илнав сделал как сказали, отступил и прижался спиной к дереву, за которым была привязана серая лошадь Оррика, сейчас ржавшая в испуге и пытавшаяся отдалиться от драки настолько, насколько позволяли привязь и стреноженные ноги . Там Илнав был хоть сзади защищён. Пара не слишком крепких умом разбойников бросилась к нему, обходя Оррика. Это было даже хорошо – и спереди прикрытие от подлого выстрела, пока Илнав их не убьёт или они не сообразят, что он тоже дваждырождённый.

Оррик невероятно зогнулся, уклоняясь от брошенного копья, не теряя равновесия, скользнул в сторону, пропуская бросившегося на него разбойника между собой и атаманом. Разбойник упал, хватаясь за располосованное до кости бедро, Санпал снова устремился на Оррика, теперь замахиваясь кривым клинком, но отшатнулся, встреченный молниеносным колющим ударом в плечо.

Резвый, несмотря на изрядное брюхо, помощник атамана тем временем забежал Оррику в спину, размахиваясь топориком на длинной рукоятке. Этот хитрый манёвр кончился бы для него плохо – если бы как раз тогда момент Оррик не углядел краем глаза подозрительное шевеление в кустах, недалеко от того места где клекотала и безуспешно пыталась сорваться с привязи ездовая птица Илнава. Убийца теперь торопился, действовал не так осторожно. Оррик прыгнул из неудобной позиции и каким-то чудом сумел разрубить в полёте вторую стрелку, опять нацеленную в Илнава. А вот защититься при этом от горизонтального удара топориком уже не сумел.

На миг Оррику показалось, что у него сейчас все кишки вывалятся. Но нет, толстяк лишь зацепил ему бок. Оба дваждырождённых разбойника, ободрённые видом крови и раны, бросились на Оррика, не пуская в ту сторону, где только что был убийца. Ещё один разбойник возник как из ниоткуда, метя ему копьём в бок. Оррик скользнул мимо медлительного смертного, сделал ему подножку, так что Санпал с толстяком на миг запнулись о падающее тело, шагнул вперёд, в стремительном выпаде. Толстяк отшатнулся – и продолжил отступать, хватаясь за грудь. Прямо напротив сердца его цветастая безрукавка потемнела от крови.

Оррик бросил полвзгляда в сторону Илнава. У того было всё в порядке, один из напавших на него разбойников уже лежал на земле без движения. Санпал за время, ушедшее на эти полвзгляда, попятился, налетел на ещё одного простого разбойника, прятавшегося за его спиной, крутанулся, ухватил незадачливого подручного и толкнул в сторону Оррика. Оррик походя рассёк разбойнику горло, нагнал Санпала. Тот едва сумел отбить первый выпад.

Убийца, тощий человечек в пёстрой серо-зелёной одежде, мелькнул среди кустов, нацеливая маленький арбалет. Теперь ему было уже совсем не до скрытности, видел ведь, что ещё чуть-чуть и разбойникам конец.

Оррик взмахнул рукой, отправляя волшебный меч в полёт. Как метальный снаряд он был, что и говорить, неудобён – попал убийце лишь в руку, а не грудь. Но заставил выронить оружие – упав, арбалет выстрелил, очередная стрелка улетела в никуда.

Санпал всё же был дваждырождённым, победителем не одной и не двух схваток. Он не упусти неожиданно появившегося шанса выжить. Быстрый взмах его меча оставил длинный разрез наискосок груди Оррика, слишком поздно начавшего уклонение. А вот второй взмах уже рассёк только воздух – Оррик изогнулся как травинка на ветру, не теряя при этом равновесия, ушёл в сторону, шагнул, сокращая дистанцию, и ударил Санпала в горло кинжалом. Когда только достать его успел. Санпал попытался отступить, снова рубануть. Лишь попытался – второй удар рассёк всю шею и атаман разбойников рухнул, захлебнувшись кровью.

Худой убийца уже бежал к Оррику, с выдернутым из собственного тела волшебным мечом наготове. Понял, что теперь до Илнава не добраться, не пройдя мимо Оррика. Похвальная преданность делу. Оррик проворно подхватил меч, выпавший из руки атамана. Всё-таки, выходить с кинжалом против меча – удовольствие сомнительное, хорошо может кончиться только если противник совсем драться не умеет, или при подавляющей разнице во Втором Дыхании.

И всё же, не слишком ли отчаянно бросился в атаку убийца, только что надеявшийся на скрытность и неожиданность? Оррик подумал об этом как раз вовремя – уже изобразив было безумный бросок, убийца вдруг вскинул левую ладонь и из его рукава вылетела маленькая стрелка носимого на предплечье пружинного самострела. Пробивной силы в ней было немного, но Оррик уже не раз успел убедиться, что в Инзе профессиональные убийцы пользуются ядами, подолгу сохраняющими силу после нанесения на оружие. Плохо обернулось бы дело для Оррика, не отбей он стрелку на лету подобранным мечом. Смертоносный серый клинок рассёк воздух – и был отведён в сторону кинжалом.

Убийца по-особому сжал зубы, лицо его вдруг стало наливаться тёмной кровью. Оррик инстинктивно отскочил. Он уже пару раз встречался с техниками и особыми средствами для самопожертвования. Стимулятор, дающий минуту необычайной энергии перед смертью от разрыва сердца, был из них далеко не самой опасной.

Но тут свистнула стрела – и вошла убийце в бок. Он начал поворачиваться – вторая стрела вонзилась под худое горло. Убийца захрипел, разом утратил всю ловкость, мешком осел на землю. Илнав, успел не только отбиться от своих противников, но и добежать до лука со стрелами, оставшихся у костра. Теперь он держал на тетиве третью стрелу, продолжая с подозрением глядеть на сражённого врага.

А несражённых врагов на прогалине не осталось. Пара успевших сбежать разбойников уже скрылись из виду – слышно было, как они с треском ломятся через заросли, не разбирая дороги. Пара раненых глухо стонала.

Оррик поглядел на Илнава. Рукав его куртки был распорот и окровавлен, но держался юноша твёрдо, лишь побледнел чуть.

– Молодец, – сказал Оррик. – Твой первый бой насмерть?

Илнав кивнул и ответил:

– Ты ранен. Погоди, у меня в седельной сумке есть исцеляющие пилюли.

– Себе одну не забудь.

Оррик вдруг задумался так ли хороши на вкус исцеляющие пилюли, которые делали в Инзе, как небесное вино, самое популярное средство быстрого исцеления в Благословенной Империи, частью которой формально была и его родная Яннария. Дурацкая мысль, из тех, что приходят в голову, когда разум пытается отвлечься от произошедшего.

Он подошёл к трупу убийцы и аккуратно вынул из полуразжатых пальцев волшебный меч.