Чужестранец в землях мечей

Станислав Дементьев

Чужестранец в землях мечей

Глава 1. Чужестранец и кузнец.

Дороги Великого Инза, особенно его окраинных княжеств и экзархатов, нынче были опасны. Разбойники множились, как вши в одежде нищего и мыши в амбаре лентяя. Вот и эту дорогу в поросших лесом горах тоже стерегла пара лихих людей.

– Брат, путник идёт! – с этими словами прибежал Чунта Второй, стоявший на посту, к Чунте Первому. Тот сидел у костра на прогалине, в стороне от дороги, и ощипывал на суп пойманного утром пернатого прыгуна. – Богатый, по всему видать! Одежда вся цветастая, красная с синим! А за собой ведёт странное животное, навроде безрогой антилопы. А идёт один, без слуг и охраны!

– Богатый, говоришь? – спросил Чунта Первый, поднимаясь с брёвна и стряхивая с себя пух и перья нелетающей птицы. – Без охраны, говоришь? Никак этот богатый человек решил поделиться своим богатством с бедными нами?

 Заржав с собственных слов, он взялся за длинный меч.

 Надо сказать, выглядели братья Чунта как и пристало разбойникам: высокие, крепкие, жилистые, загорелые, косматые, украшенные шрамами и цветастыми татуировками, в грязной и потрёпанной одежде из дорогого шёлка. Обычно им достаточно было выйти из леса, как путник уже лез за кошельком, в надежде разменять его на собственную жизнь. Даже если не разбирался в том, что их татуировки значили, и не сразу признавал в братьях дваждырождённых

 Но сегодня всё пошло наперекосяк. Пока путник огибал крутую скалу и подходил к расположенному за ней удобному месту для засады, он казался обычным человеком. Высоким и худым, с осанкой бойца, уверенным шагом и мечом на поясе, но без всяких признаков сверхъестественной силы дваждырождённого, видимых или невидимых. Вот только стоило братьям сделать первый шаг к дороге, как он остановился. И поглядел прямо в их сторону.

 Одежда его была инзийской, с иголочки, даже запылиться не успела, но лицо выдавало в нём чужеземца. Ещё более загорелое и обветренное, чем у братьев-разбойников, но со слишком длинным носом и слишком тяжёлым подбородком для урождённого инзийца. К тому же, путник носил роскошные усы, но стриг свои чёрные волосы и брил бороду – редкая мода в этих местах.

 Не сговариваясь, братья спрятались за ближайшими деревьями и замерли неподвижно. Они были опытными разбойниками. Уже то, что чужестранец среагировал на первое же их движение, подсказывало им – он сильнее их, намного сильнее. Оба Чунты были лишь на Ступени Детства, начальной для всех дваждырождённых. Их сила, выносливость, ловкость и острота чувств, находились на пике человеческих возможностей, или близко к нему. Драться они умели прекрасно и могли похвастаться просто сверхъестественной живучестью. Вот только для дваждырождённых мастеров боевых искусств такие вещи были лишь самым первым шагом на Пути.

 А докуда успел дойти этот человек? Неужели Ступень Молодости? Братья чувствовали себя как пара тигров, которые решили было поймать собаку на обед, а та вдруг обернулась императорским псом, полутора саженей в холке.

– Эй, вы там, – окликнул их чужестранец. Говорил он на Общем с явным акцентом, но вполне разборчиво. – Какого беса попрятались? А ну выходите!

Братья переглянулись. Чунта Второй повёл взглядом в сторону лесной чащи. Но Чунта Первый, который, в соответствии со своим прозванием, был старше и умнее, взял на себя инициативу. Он вышел из укрытия и, махнул рукой, указывая брату сделать то же самое.

 В чём ведь самое худшее, если не повезло налететь на дваждырождённого намного сильнее себя? В том, что когда разрыв слишком высок, слабому трудно даже оценить силу сильного! Особенно если тот её намеренно скрывает. Если братья Чунта приняли путника за простого смертного – значит наперёд не скажешь, насколько он их сильнее. Они были привычны бегать по горам и чащобам, знали эти места как свои пять пальцев. Может и скрылись бы от чужестранца, который тут впервые. А может оба умерли бы, не успев сделать и полшага.

 Так что пришлось выходить на дорогу, как нашкодившим мальчишкам, которых зовёт грозный отец.

 Чужестранец поглядел на них так, словно они встретились посреди шумного города, а не на лесной дороге, где, если что, потом и костей не найдёшь. Даже к мечу не потянулся и не отпустил поводьев странного четвероногого, которое шло за ним. Оно, кстати, и вправду отчасти смахивало на очень крупную серую антилопу без рогов, но зато с роскошной гривой и хвостом.

– Кто ж вы будете? И звать вас как? – спросил он повелительным тоном.

– Охотники мы местные, ходим вот по горам за зверем. Я – Чунта Первый, а это братец мой младшенький, Чунта Второй. Вы уж простите, что сразу не признали такого удальца, не вышли поприветствовать, как обычаем положено, мало ли кто тут ходит, сами понимаете… – затараторил первое, что пришло на ум, старший брат. Его пробил пот, когда он осознал – ничего лучше этой чуши с ходу в голову не приходит.

– А меня звать Орриком из Дейнца. Охотники значит, – чужестранец смерил братьев таким взглядом, что их бросило из жара в холод. – Я б на вашем месте поискал себе другое занятие.

 Подождал пару ударов сердца, и объяснил:

– Уж больно у вас рожи разбойничьи. Вот нарвётесь как-нибудь на дваждырождённого, который считает, что плохих людей надо убивать – так он вас и расспрашивать не станет, сразу снимет головы. Ну ладно, идите.

*****

 Даже несколько часов спустя Оррик время от времени усмехался, вспоминая, как разбойники ломанулись в лес, не разбирая дороги. Эх, если бы все его проблемы решались так просто!

 Оррик из Дейнца, что находился в далёкой стране Яннарии, у самого западного океана, пустился в путешествие по Полому Миру примерно пять с половиной лет назад. Дорога его лежала на восток, в самый центр колоссального континента, в Страну Семи Звёзд, о которой даже полубессмертным чародеям и искушённым собиратели тайных знаний было известно немногое. Что Оррику там понадобилось, он ещё никому не рассказывал. Как видно, что-то очень важное, раз уж он терпел все опасности и невзгоды. А опасностей и невзгод в своём путешествии по высоким горам, жутким пустыням, бурным водам и таинственным странам, ему встретилось столько, что на десяток жизней хватит.

 Но впервые его поставила в тупик такая мелочь, как замена потерянной лошадью подковы! Причём не в безлюдной глуши или среди диких окололюдей, а в цивилизованной стране!

Увы, для обитателей Великого Инза, древней и дряхлеющей империи, раскинувшейся к северо-западу от великого Поющего Моря, лошадь была заморской диковинкой. Благородные князья здесь пользовались в качестве ездовых животных грифонами, воины побогаче – нелетающими птицами-фороракосами, зажиточные крестьяне пахали на быках.

 Оррик был при деньгах. В других обстоятельствах, он купил бы себе фороракоса, учитывая, что сейчас он находился только на западной окраине инзийских владений и путь через них предстоял долгий. Со своими лошадьми Оррик старался обращаться хорошо, но, по богатому опыту, считал их расходным материалом – в тяжёлой дороге они ломали ноги, травились, получали смертельные ранения в бою, теряли свой лошадиный ум при столкновении с ужасающими ночными тварями, а чаще всего просто падали замертво от голода и усталости. Он даже имён им не давал. Вот только его нынешняя серая кобыла сумела продержаться уже почти год, выжила на жестокой войне и в высоких горах, где скопытилось бы всякое обычное животное. Всё за счёт практически сверхъестественных достоинств своей породы – и немалой доли везения. Благодаря её выносливости, Оррику не требовались заводные лошади. К тому же, в землях Инза, где едва ли могли отличить такое живое чудо от обычной клячи, за неё практически нереально было бы выручить справедливую цену.

 Поэтому вот уже пару дней Оррик шёл на своих двоих, с лошадью в поводу.

– Как думаешь, может в следующей деревне найдётся кузнец, способный тебя подковать? – вслух поинтересовался он.

Серая кобыла только всхрапнула в ответ.

*****

– Ну, может, колдун с выселков тут тебя выручит, – сообщил Оррику упитанный смотритель государевой почтовой станции, которая не сильно отличалась от обычного для множества стран постоялого двора, хотя, впрочем, постоялого двора из лучших.

– Колдун, значит? – Оррик ничуть не удивился тому, что колдун может помочь в его деле. Во многих странах, у него на родине в том числе, кузнецы, тем более необычно умелые, слыли в простонародье колдунами и чародеями. Ничего удивительного, на самом деле – всякий труд, требующий и изнурительных усилий, и мастерства, как кузнечный, давал некоторые шансы на Второе Рождение, а для простых крестьян большинство способностей дваждырождённых были попросту «колдовством».

– Ага, – кивнул разговорчивый толстяк, – Гном, кузнечным делом занимается, да ещё и одноногий – ну как есть колдун, такой небось даже взглядом заколдовать может. Наши-то от него стараются подальше держаться, вон, девке евонной соль да ткани продавать и то боязно. Говорят, куёт он там в своей кузне что-то днём и ночью, звон аж на поллеса стоит, да вот только что куёт? Я ж говорю, люди к нему не суются, ну разве углежоги. Да ещё иные из самых смелых парней ходят, чтобы тот им нож сковал или пряжку на пояс красивую, но разве ж таких заказов хватит на работу от рассвета до заката, а потом от заката до рассвета? Странно это всё и страшно. Ещё говорят, что княжьи люди порой к нему ездят, не знаю зачем, потому как с чем едут, с тем, вроде бы, и возвращаются. Ему старый князь ту усадьбу на выселках и пожаловал, вот это уж точно. Ещё когда молодым князем был пожаловал.

– Понятно, – ответил Оррик. – Объясни-ка тогда, как до этого колдуна добраться. И как его звать.

*****

Дорога к усадьбе гнома, называвшего себя Хальгом, была не то что бы заброшенной, но и не то что бы сильно наезженной. Лес же вокруг показался Оррику самым обычным. Занимайся этот Хальг у себя чем-то зловещим, вдобавок с тех пор, когда большинство жителей окружающих деревень ещё на свет не родились, то ему потребовалось бы необычайное искусство, чтобы не оставить отпечатка своих занятий на окружающей природе.

Но сама усадьба и вправду могла напугать. Обнесена она была крепким частоколом, а столбы по сторонам ворот украшала пара потрёпанных временем, но всё ещё устрашающих черепов, размером чуть больше лошадиных – некие драконоподобные твари, Оррику не удалось с ходу опознать, какие именно. Явно предупреждение для лихих людей и чудищ поумнее. Если Хальг и слышал сказки, согласно которым лесному колдуну-людоеду полагалось украшать свою ограду черепами, то они лишь послужили для него источником вдохновения.

Поднимающийся из трубы дымок указывал, что хозяин сейчас дома. Стучать в ворота украшавшим их тяжёлым чугунным кольцом, пришлось недолго.

– Почтенный Хальг? – Оррик заранее снял свою широкополую шляпу и теперь вежливо кивнул обнаружившемуся за открывшимися воротами хозяину, не забыв при этом оглядеть того с ног до головы. – Приветствую и желаю здравия. Я – Оррик из Дейнца, что в стране Яннарии на далёком западе, скромный путник. У меня к вам есть дело.

 Хальг, в свою очередь, мрачно оглядел Оррика. Этот гном, наверное, вообще всё делал мрачно. Грубое его лицо было испещрено шрамами и морщинами, поседевшие волосы и борода заплетены в довольно беспорядочный набор косичек, явно чтобы не мешали, а не ради красоты. Губы, похоже, как плотно сжались при рождении, так с тех пор и разжимались только для разговора и еды. Железка, заменявшая ему левую ногу ниже колена, была выкована искусно и замысловато, но стержень над плоской «ступнёй» по форме копировал отсутствующую кость – ещё одна мрачная деталь. Одежда гнома была самой простой и даже грубой – но, с другой стороны, какую же ещё надевать в кузницу, из которой Хальг только вышел, даже фартук не успел снять.

– Здравия и тебе, Оррик-пришелец. Да, я Хальг, ежели моя память ещё мне не изменяет. Что за дело?

Оррик объяснил. Хальк задумался, нахмурившись сильнее обычного, затем ответил:

– Давненько я не возился с лошадьми, но вроде руки мои на месте и глаза тоже, а дело нехитрое. Вот только готовых подков-то у меня и нет. Если хочешь, оставайся до вечера, голодным не оставим. Всё справлю за две связки. Если не хочешь – дорога обратно прям позади тебя.

 Медные монеты – «колёса», которые чеканились в Инсе и землях, с большим или меньшим основанием считавшихся частями империи, имели отверстие посередине, чтобы дюжину медяков было удобно нанизать на шнурок, образуя связку. Оррик машинально прикинул в уме – цена немалая, но, с учётом обстоятельств, гном мог бы легко потребовать куда больше.

– Идёт.

– Ну если идёт, так иди, и животное своё заводи, – гном повернулся к дому. – Бальжима! У нас гость! Выходи принимать!

 Бальжима оказалась не гномихой, а человеческой женщиной, красивой, хотя и не первой молодости, обычного для инзийцев невысокого роста, но с необычно светлыми волосами. Попивая предложенное ею слабое вино в теньке под навесом, Оррик посматривал в сторону пристроенной к дому кузни. Непохоже, чтобы там имелись иные источники света, кроме пламени горна. Было ли это необычным? Насколько Оррик знал, гномы могли видеть в полной темноте, различая тепло, но всё же предпочитали наличие света его отсутствию.

Но работал Хальг как настоящий кузнец. Да и серая кобыла держалась в присутствии гнома спокойно, а чутьё у неё было хорошим. С другой стороны, хозяйство, от широкого двора до темноватой гостевой с низким потолком, казалось неуютным. Нет, всё было добротным, чистеньким, без следов явного небрежения, но Оррик видал тюремные кельи, выглядевшие менее сурово и более… по-домашнему, что ли? Ну ладно гном, но ведь служанка его была человеком. Кстати, эта Бальжима была не простой служанкой. Совсем не простой.

– Хотел бы я знать, что женщина таких талантов делает, принося мне вино и булочки в этой дыре, – не имея времени вынюхивать и продумывать подходы, Оррик решил атаковать в лоб.

– Ничтожная служанка совершенно не понимает, о чём говорит благородный господин, – взгляд Бальжимы разом уткнулся в землю.

– Если снять с тебя платье, дорогуша, – усмехнулся Оррик, – сколько видов оружия мы найдём? Я вот на глазок заметил самострельный браслет в правом рукаве, ножны с каким-то клинком, примотанные к лодыжке, да и заколкой в твоих волосах впору саблезубых тигров закалывать. К тому же, простую смертную ты изображаешь не настолько убедительно, чтобы провести этого благородного господина.

– Недостойная служанка знает, как защитить себя от лесного зверья. И дурных людей. А больше ей нечего сказать.

– Ну, нечего, так нечего, – Оррик заметил, что Хальг как раз вышел из кузницы и глянул в их сторону. – В конце концов, я лишь случайный странник, который не может и не хочет узнавать все секреты, попадающиеся по пути. Но если у тебя вдруг появится, что сказать, я готов выслушать красивую женщину в любое время дня и ночи.

Скорее рано, чем поздно, добротная подкова была готова и установлена на положенное место. Передав Хальгу уговоренную плату, Оррик поколебался ещё миг, и обратился к нему с вопросом:

– Почтенный Хальг. Не знаю, как и благодарить тебя за то, что ты, при твоих-то умениях, взялся за подобную мелочь. Но я так полагаю, княжьи люди ездят к тебе не ради подков или ножей с вилками. А ради мечей с кинжалами. И мне бы тоже не помешал хороший меч. Деньги у меня есть.

 Гном как-то ухитрился делаться всё мрачнее с каждым словом Оррика.

– У тебя и так меч на поясе.

 Оррик щёлкнул пальцем по рукояти прямого меча, который купил вскоре по приезде в эти земли. Стройный клинок больше походил на привычную ему шпагу, чем предназначенные для рубящих ударов мечи обитателей варварских и полуварварских стран к западу от Инза, но на том его достоинства заканчивались.

– На этом мече хорошо мясо жарить, а вот для боя дваждырождённых такое железо не годится. Да только ничего лучше здесь так просто не купишь.

– Не боишься, что дорогой меч на поясе у скромного странника без роду-племени навлечёт несчастье?

– Боги на небесах, конечно боюсь! Однако же, я думаю, ты согласен – мечу не обязательно быть в раззолоченных ножнах и с драгоценными камнями на рукояти. Искусно сделанный, но неброский клинок не притянет лишнего внимания, особенно если не светится волшебной силой. Ну а рассчитывать купить волшебное оружие за деньги, я бы не стал, даже будь у меня этими деньгами набита бездонная сумка, вместо простой. Не настолько я глуп.

 Оррику показалось, что по лицу Хальга промелькнула слабейшая тень усмешки, но если это и было так, гном тут же стал мрачнее прежнего:

– Что среди людей, что среди моего народа хватает болванов, думающих, что купив волшебное сокровище, они приобретут могущество за деньги. Но на самом деле владеть волшебными сокровищами может лишь тот, кто уже обладает могуществом, а тот, кто этого не понимает, лишится и сокровища, и много чего в придачу… Ты мне нравишься, странник из западных земель. Будь у меня лишний меч, я бы его тебе продал. Но чего нет, того нет. Впрочем, можешь подождать на почтовом дворе недельку. Твёрдо обещать ничего не могу, но если изначальный Кузнец будет милостив, возможно и тебе клинок найдётся.

Глава 2. Наследник Аолан.

Ждать неделю без определённых обещаний Оррик не собирался. Он и так уже слишком часто шёл против духа своего обета не проводить более трёх дней и ночей под одной крышей, соблюдая лишь его букву. Но отчего бы и не задержаться на день-другой? Кормили платежеспособных постояльцев на почтовой станции плотно, кусачих насекомых в комнатах не водилось, помещения не провоняли, хозяин был разговорчив, а служанки любезны. Лошади, опять же, нашлось подходящее стойло и корм – как видно, здесь не впервые сталкивались с экзотическими животными. Неплохое место, чтобы отдохнуть и набраться немного сил перед продолжением его бесконечного путешествия. И заодно собрать всю сколько-нибудь осмысленную информацию о Хальге с Бальжимой, которая имелась у местных.

– Я ещё сущим сопляком был, когда этот одноногий колдун сюда перебрался, – сообщил Оррику местный приказчик товарищества торговцев солью. – Не знаю, какими ветрами его занесло, только уже тогда он был одноногий. Сдаётся мне, что прочие подземные жители его изгнали. За поганый характер, хехехе. Да только наверняка не скажешь – молчит, словно за зубами у него все ихние сокровища спрятаны. Сперва пил он много, да по пьяни буйствовал, половину округи запугал. А потом как-то приехал в его логово старый князь… ну тогда ещё не старый, нет, в самом соку тогда наш князь был. Так вот, с тех пор колдун поуспокоился, больше никаких непотребств. Князь его и деньгами жаловал и девку, вон, подарил – ну, ясно, не за красивую бороду подарил. Только что бы этот карла князю ни обещал сделать – пока не сделал, хоть лет уж прошло немало. Наследник наш в этом году к нему уже ездил, вернулся злой как… ладно, не моё это дело, а наследника предки пусть благословят здоровьем и умиротворением!

 Прочие, с кем Оррик успел поболтать, рассказали ещё много, вот только никаких правдоподобных деталей к сведениям приказчика не добавили. Поскольку вламываться в дом Хальга с целью ограбления Оррик не собирался, то и способа извлечь выгоду из скудной полученной информации не видел.

*****

В первую ночь на постоялом дворе Оррик уже успел вволю выспаться. Как дваждырождённому, близкому к завершению ступени Зрелости, ему вообще требовалось гораздо меньше сна, чем простому смертному. Поэтому на вторую ночь, когда все в здании уже спали, он лежал на постели, заложив руки за голову, расслабившись, вбирая в себя множество мелких ночных звуков, от цикад за окном, до храпа хозяев внизу и цокота коготков крысолова на чердаке.

 Один очень старый и опытный дваждырождённый не так давно сказал ему, что обострённая интуиция в критические моменты, инстинктивное предвидение опасности, в общем, то, что Оррик полагал «шестым чувством» – это действительно шестое чувство, первые зачатки способности ощущать духовные тела. Способность эта позволяла угадывать присутствие и намерения других существ даже безо всяких особых приёмов и техник. Ещё тот дваждырождённый добавил: если Оррик желает когда-нибудь перейти на новую Ступень, то этими зачатками нельзя пренебрегать. Чтобы достигнуть в своём развитии Ступени Зрелости, дваждырождённый, особенно дваждырождённый, идущий Путём духовных боевых искусств, должен, среди прочего, контролировать свою духовную силу почти так же, как физическую. Самый-самый минимум – это уметь скрывать собственную и чувствовать неприятельскую. Оррик же был обучен лишь первому, да и то без полного понимания, что он делает, примерно как школяр может зазубрить правильный ответ, не понимая, почему он правильный.

Вот только практических советов по решению проблемы тот дваждырождённый дал мало. По причине разницы в Путях – сложно чародею понять «внутреннюю кухню» мастера боевых искусств. Оррику пришлось думать над этим самому. «Расслабленное» внимание, не обращённое ни на что конкретно, но ничего не упускающее, показалось ему вполне подходящим упражнением.

Может это упражнение уже чего-то дало, а может, обычные чувства Оррика были достаточно острыми, но незнакомца он обнаружил ещё в коридоре. Хоть тот и шёл тихо, словно крадущаяся кошка. Если точнее – «шла». Оррик понял, что была женщина до того, как она осторожно попробовала незапертую дверь и вступила внутрь.

В тусклом свете полярной луны и звёзд Оррик увидел, что перед ним Бальжима.

А Бальжима увидела, что Оррик уже не лежит, а сидит на кровати и нацеливает на неё кинжал.

Один удар сердца они молчали.

– Чем обязан? – тихим голосом поинтересовался Оррик

– Ты сказал, что всегда рад выслушать красивую женщину, – Бальжима подняла руки ладонями вперёд, вымученно улыбнулась. – Ну вот, я хочу, чтобы ты меня выслушал.

– Видать, стар я стал, раз красивые женщины вламываются в мою спальню посреди ночи ради разговоров. Ну ладно, валяй. Тебя Хальг прислал?

– Да. Можно мне сесть?

– Садись уж, раз пришла, – Оррик опустил оружие, но совсем его не убрал.

 Бальжима же села на уголок кровати и заговорила:

– Ты уже, наверное, расспросил людей про господина Хальга?

– Расспросил.

– Тогда должен знать: господин Хальг заключил сделку со старым князем. У него сейчас нет мечей на продажу, потому что много лет он ковал только один меч. Князь хочет получить волшебное оружие, достойное стать сокровищем рода.

– Что-то мне подсказывает – твой господин Хальг повздорил с заказчиком.

 Бальжима скривилась:

– Это тоже. Старый князь и его наследник, Аолан, когда-то нанесли господину Хальгу жестокое оскорбление. Вдобавок, Аолан, тот, кому сейчас достанется законченный меч – настоящее чудовище, кровожаднее всякого оборотня. Господин Хальг сказал, что вам представляется случай получить оружие, о котором и не мечтали – если только вы поможете ему отомстить.

– А господин Хальг не боится, что дваждырождённый, готовый наняться в убийцы, просто придёт к нему и заберёт меч силой, раз уж его зарезать будет явно проще, чем этого Аолана?

– Меч искусно спрятан. Аолан должен быть здесь уже завтра. Господин Хальг готов рискнуть.

 Оррик задумался, пригладил усы. Насколько он мог видеть, в полумраке, Бальжима почему-то избавилась от всего скрытого оружия, которое он заметил в последний раз. Заплела волосы в мелкие косички. Прихорошилась, что ли? Но при этом была вся напряжена.

– Бальжима, – заговорил он. – Мне кажется, ты хочешь сказать ещё что-то?

– Да, – тихо ответила она и придвинулась поближе к Оррику по кровати. – Я передала порученное мне господином Хальгом. Но я ещё хочу сказать кое-что от себя.

*****

На следующий день после этого Оррик сидел в общем зале и подкреплял силы очередной местной вариацией лапши, увенчанной жареным яйцом непривычно больших размеров. Тогда-то он и услышал снаружи шум, свидетельствующий о появлении новых путников верхом на фороракосах. И судя по тому, как тут же забегали смотритель и слуги со служанками – путников отнюдь не простых.

 Оррик не удивился, когда зашедший поесть к другу-смотрителю мелкий торговец из местных поспешно скрылся через кухню, не доев своей порции. Но сам продолжил ужинать, словно происходящее его не касалось и коснуться не могло.

 Новый гость вошёл в зал с видом хозяина и сперва даже не поглядел в сторону Оррика. Оррик уже знал, кто он таков – он услышал достаточно из слов, которыми обменивались смотритель и его подчинённые. И то сказать, выглядел этот человек приметно – молод, красив и белолиц, ростом выше всех в округе, кроме самого Оррика, да и Оррику уступал ненамного, с рыжеватыми волосами и гладко выбритым лицом, в длиннополой куртке изумрудного цвета, густо расшитой золотыми листьями, с мечом в поблёскивающих самоцветами ножнах на поясе. Трое ввалившихся вслед за ним воинов и сами были людьми видными, с недешёвым оружием и в ярких шёлковых одеждах, но рядом со своим предводителем казались серыми утками, следующими за золотым орлом. Впрочем, как и полагалось простым воинам рядом с наследником местного князя.