Проклятые. Книга 2. Притязания на раба

В большей мере, вина её душевного восторга лежала на плечах всадника. Кто мог подумать, что за его жутким гронтиром и наводящим трепет белоснежным камзолом, может прятаться простодушный и дурной мальчишка. То, он отправится гонятся в грязи за поросёнком, ради венка из ромашек для своей спутницы. То, схватится в борьбе на руках с совсем молодым мальцом, незаметно подломив магией стол, и делая вид, словно соперник едва руку ему не оторвал. Все смеялись, и он смеялся вместе со всеми. Кривляясь и делая вид, что боится столь сильного и могучего юношу. После прогулок, он отвёл её на городской пригорок, где начинались дома богатейших жителей Глакта. Они забрались на крышу высокого дома, откуда открывался вид на весь город. Запаслись корзинкой с лантиковыми цветами, печеньем, сладким элем и кусочками жаренного мяса в меду. Непринуждённо болтали о всяком.

Их вольные речи сплетались одна тема за другой, безобидные шутки и подколки подливали масло в игривое пламя этого восхитительного вечера, распыляя настроение девушки до высот, которых она никогда раньше не чувствовала. Тёплый, едва колышущийся ветерок, ласково трепал волосы и доносил до них вкусные ароматы угощений. Так они просидели до самых сумерек Мелан, и лишь, когда Руаэс, под алые оттенки на небе, распрощался с праздничным городом. Глакт, открылся взору Сатизары совсем под другим углом. Везде где только можно зажигались лампы, фонари и прочие освещения. Весь город буквально зажегся вновь, не желая уходить на покой и оставить эту яркую смену в прошлом.

– Вставай! Идём! – вдруг всполошился Мак. – Ну же… да оставь ты эту корзину! Идём!

Он потянул её за руку, желая вновь куда-то увести.

– Куда? Что случилось?

– Самое веселье только начинается.

– О чём ты? – не понимала девушка, однако покладисто следовала за ним.

В какой-то момент он схватил её к себе на руки, и пригнул на крышу дома, что была на одном уровне с ними. А затем, без промедлений рухнул вниз.

Сатизара с трудом успела набрать в грудь воздуха. Это было неожиданно, дерзко, немного страшно и как ни странно – приятно. В голове молнией пронеслась мысль, что его руки в сравнении с Мусари Д, на которых ей довелось провести не мало времени, были намного нежнее и мягче. Его пальцы не впивались в рёбра, а падение с крыши дома, было подобно плаванию по воздуху.

– Предупреждать надо! – через некоторое время взъелась девушка.

– Слышишь? – не обращая внимания, гильдиец поставил проклятую на ноги, схватил за руку и побежал в сторону главной площади нижнего квартала. Прямо к тому самому зданию, которое он назвал «капитолием». Как только они выбежали на мостовую, завернув за громоздкое сооружение, сердце Сатизары сжалось от восторга. Сюда, наверное, собрался весь город, и все танцевали под лазурным чистым небом. По краям от одного дома к другому протянули вереницу разноцветных фонариков. Музыка текла из всех сторон, предоставляя шанс насладиться временем и с упоением унося в эйфорию танца.

Ей не требовалось ничего пояснять. Душа и тело сами знали, что делать. А дальше всё как в тумане. Сатизара прекрасно помнила лицо Мака, тепло его рук державшие девушку за талию. Круговерть размытых красок. Терпкость вина, отдышка от танцев, поцелуй, колыхание в груди. Словно шелест листьев, двух дрожащих от возбуждения тел и нежное прикосновение друг к другу. Постель, объятия, фанфары, уходящих в забвенье двух не сомкнувших век до самого утра, любовников.

* * *

Девушка с антрацитовыми волосами лениво открыла глаза, перевернулась на другой бок, и надув щёчки обнаружила себя одной в постели. Вытянулась, размашисто разведя руки в стороны, потянулась. Казалось, вчера было всё не наяву, а лишь причудливый сон. Настроение за много сменариев было великолепным. Именно таких вещей ей не хватало. Почувствовать себя обыкновенной девушкой, а не гонимым преступником по всему континенту. Она привстала на кровати, предоставляя одеялу слегка упасть, оголяя половину тела.

– Кхе-кхе…

Гоутраст резко повернула голову, после чего накинула на себя одеяло. В дверном проёме смущенно на неё глядел отшельник.

– Какого кардсаля ты тут делаешь?

Мужчина охотно отвернулся.

– Нужно идти.

– Где Мак? – девушка воспользовалась моментом, и придерживая одеяло спрыгнула с кровати, подбежала к стулу возле окна, шустро напяливая на себя свою обыкновенную одежду.

– Не знаю.

– Стучаться надо! – недовольно фыркнула девушка. За всё время, проведённое в городе, она не часто выходила из своей комнаты, потому виделась с остальными членами её маленького отряда довольно редко. Из-за этого, она даже немного позабыла о близнецах и отшельнике. Чем они вообще занимались всё это время? Что у них в голове? Да чего уж там… она вообще первый раз услышала голос отшельника.

– Мы ему не доверяем. Дальше двинемся без него.

– «Не доверяете? А где вы были вчера? Подглядывали?» – подумала Сатизара, но в слух озвучивать не стала. Она почувствовала обиду. Как ни странно, но к всаднику она привыкла. И довольно за короткий срок. А уж после вчерашней смены… и говорить нечего. Однако, осознание ситуации, постепенно возвращало её активно просыпающийся разум в обычное русло. Праздник – как в детских сказках закончился, а значит пора, возвращаться в горькую реальность. Невольно вспомнилась та самая книжка хозяина трактира, что лежит сейчас на подоконнике. Всё прекрасно до последней точки. А дальше… дальше обычная бытовая жизнь, которую ни один автор не станет описывать. Так и сейчас. В её реальной жизни. Она не хотела покидать Мака. Но, с другой стороны – он чужой! И несколько его добрых дел, ситуацию не меняли. А может, она просто стеснялась взглянуть ему в глаза после того, как страстно оставляла следы ногтей на его спине!?

Отогнав мысли куда подальше, накинула на себя свою меховую куртку, повернулась к отшельнику и решительно:

– Куда теперь отправляемся?

Отшельник достал из-под ремня небольшой листок, протянул его девушке.

Это было сообщение от Ретрена. Он велел отправляться в Кентру, где их должен был встретить Кристор. В письме не было огромных словоизлияний, и других напутствий или вестей. Всё коротко и по делу!

– Где близнецы?

– В конюшне возле северных ворот.

– Жди внизу, соберу вещи и спущусь.

Широкоплечий отшельник кивнул и закрыл за собой дверь.

Собирать девушке было практически нечего. Один рюкзак, и тот скоро прикажет «долго жить». Она открыла его, чтобы сложить то немногое, что у неё осталось: запасные штаны, портки, верёвки, думала положить платье, которое ей купил Мак, но передумала. Она хотела написать письмо с извинениями, о том, как ей всё понравилось, сказать, что была рада повстречаться с ним, о том, что ей очень жаль, и она должна двигаться дальше. Но помотав головой быстро отодвинула эту мысль на затворки сознания. Это лишнее! Даже если он поймёт, всё только усложниться. Не нужно привязываться больше, чем оно есть. Слова, сказанные им на счёт гильдии, были правильными. Нет смысла обижаться на гильдию магов. Это в детских сказках есть герои и злодеи. Сейчас, когда она повзрослела и способна увидеть расплывчатые границы. Отчётливо понимая, что добра и зла нет! Есть только борьба за власть двух или нескольких сторон. В её случае власть ей не нужна. Ей интересны другие вещи. Выживание, а значит держаться как можно дальше от гильдии. Поиск информации, как вернуть её родителей и избавиться от метки проклятой. Это всё, что ей нужно! И какие-либо романтические отношения будут только мешать.

Едва она хотела покинуть свою комнату, как с ужасом поняла одну маленькую, но ужасную весть. Её обокрали!

Сатизара скинула с себя рюкзак, открыла его, судорожно при этому выкидывая всё только что уложенное.

Книга отца пропала. Одна из немногих зацепок безвозвратно утеряна! Как и где искать в этом огромном городе, не понятно. Первая мысль была найти Мака и спросить у него. Но тут, уже придётся выбирать – что важнее? Уйти, не попрощавшись и продолжить путь без него, или же найти его и…

Если это был он, то как ей забрать книгу обратно? Он всадник, на службе гильдии магов. Какие у неё шансы? Да и зачем ему книга? Когда у него была сама проклятая в руках?

– Мрак! Мрак! Мрак! – не сдержалась Сатизара, больно ударив кулаком о стол.

В душе в прямом смысле бушевали гром и молния. До жути хотелось разнести в пух и прах, всю мебель в комнате, затем взяться за двери, стены и стёкла, а дальше… найти новую цель и продолжить всю крушить. Единственная вещь отца! Единственная надёжная нить, ведущая к ответам о пропажи её родителей…

Почувствовав жжение на спине, она поспешила закрыть глаза и успокоиться. Глубоко в лёгкие набрала воздуха, подержала его некоторое время и громко выдохнула. Повторила процедуру несколько раз, старательно концентрируясь на спокойных мыслях. Медленно, но, верно, метка на пояснице теряла свои свойства, превращаясь из чувства жжения в чувство лёгкой прохлады.

– Иди без меня, я должна найти Мака. Не дождётесь – уезжайте. Я нагоню позже. Поеду прямо в Кентру, – уведомила о своём решении отшельника, как только успокоилась и спустилась вниз таверны.

– Мы не доверяем ему, – повторил свою фразу мужчина.

– Я тоже! Но, прежде, я должна кое-что сделать.

Взгляд отшельника по своему обыкновению не выдавал никаких эмоций. Словно он не знал, ничего кроме хмурости. По большому счёту, проклятой было на это полностью плевать. Она в очередной раз поправила свой рюкзак и решительно двинулась к выходу из таверны.

Мужчина двинулся за ней.

– Тебе не обязательно идти за мной. Я же сказала, что сама дойду до Кентры.

– Гальт сказал, прийти с тобой.

– Кто? – удивилась девушка.

– Один из близнецов, Гальт и Дибон.

– Ну надо же… у вас и имена ещё есть.

Отшельник промолчал. Впрочем, ничего другого Сатизара от него не ожидала.

– Если ты не знаешь, где сейчас Мак, ты мне бесполезен.

– Ты знаешь где он? – глухо спросил отшельник.

Этот вопрос её саму мучал. Где искать всадника, она не имела ни малейшего понятия. Надеялась, что сама на него натолкнётся. В душе понимая, что если он украл её книгу, то этой встречи не будет вовсе. Но попытаться, всё же должна.

– Ты можешь его выследить? – игнорируя вопрос обратилась к своему товарищу девушка.

Тот лишь помотал головой.

Проклятая некоторое время, пристально поглядывала на собеседника, затем презрительно сузила свои глазки и вернулась в трактир.

– Вы проснулись? – улыбаясь спросил трактирщик, завидев как к нему подошла девушка, отложил тряпку и кружку делая вид максимальной вовлечённости.

– Как давно ушёл мой друг? Он не говорил, куда направляется? Ничего не просил мне передать?

– Боюсь, что ничем не могу вам помочь. Сами знаете, хороший трактирщик – не задаёт много вопросов, а только вкусно кормит и следит за теплом. К тому же, не сочтите за грубость, но ваш друг, не похож на того, кто будет делиться своими планами.

К большому сожалению, она не знала, где остановился всадник. Когда он снимал комнаты, было всего две свободных. Отшельник и невольники заняли одну, а делить с Маком другую Сатизара наотрез отказалась. Оставалось, только одно:

– Где ещё поблизости есть трактиры или можно заночевать?

– В трёх кварталах ниже по дороге. Там будет корчма «Сытый пони», спросите старину Хада. Уверен, он вам сможет помочь.

– Спасибо! – коротко бросила девушка и спешно направилась к указанному месту.

Совсем скоро отшельник поравнялся с ней.

– Тебя как зовут? – решила воспользоваться случаем говорливого прозрения своего товарища, и узнать, хотя бы это.

– Отшельник, – сказал он с такой интонацией, будто она спросила нечто глупое.

– Что, совсем нет имени?

– Отшельник! – спокойно повторил мужчина.

– Отшельником называют тех, кто живёт уединённо, вдали от людских поселений. Это не имя! А я спрашиваю твоё имя! – Гоутраст начинала злиться.

– Я живу один, зачем мне имя?

– У всех должно быть имя!

– Называй меня – отшельник.

Не выдержав, девушка ударила его кулаком в руку, на что мужчина недовольно посмотрел на неё, поглаживая место удара.

– Бесишь!

Лесной житель смотрел на неё так, как маленькие дети смотрят, когда их ругают родители. С тревогой, и напряжённостью. Казалось, ещё немного надавить, и из глаз польются маленькие капельки слёз.

– И зачем ты из своего леса вышел? – ворчливо произнесла девушка.

– Попросили, – неоднозначно ответил тот.

– Надо было отказаться!

Отшельник пошёл дальше, всё ещё потирая место удара. Хотя маленький кулачок девушки, по определению, не мог нанести большого урона этому верзиле.

– Отказался. Сказали: это важно.

Неопределённые ответы только больше раздражали Сатизару. Она не могла понять, как относиться к нему. Как ко взрослому мужчине, или как к ребёнку? Но, склонялась всё же ко второму варианту.

– Всё! Дальше идём молча!

Судя по всему, отшельник был этому только рад. Он даже головы не повернул, лишь немного ускорил шаг.

– Теперь, я начинаю понимать – почему вы с невольниками такие молчаливые, – продолжала бухтеть Сатизара, поравнявшись со своим товарищем.

Половину пути они шли в тишине, только оживлённость города нарушала спокойствие. Пока в голову к проклятой на закралась мысль:

«Откуда знать Маку про книгу? За всё своё путешествие она показывала и рассказывала про неё лишь нескольким людям. И те никак не связаны с гильдией, не считая Ретрена. Но он совсем другое дело».

По большей части у неё не было ничего ценного. Если даже к ней пробрался в комнату обычный вор, то украсть было нечего. Кухонная утварь и то имеет большую ценность, чем те тряпки, служившие ей одеждой уже очень долгое время. Остаётся книга, за пару золотых может и получиться продать, но с учётом того, что она написана на древнем языке, который толком никто не знает. Цена и того скатится до неприглядной.

Отшельник мрачно смотрел на девушку, чего-то ожидая.

– Как долго ты ждал, чтобы я проснулась?

Он безучастно поднял плечи и опустил их.

– Каллур так на ре! – она попыталась снова его ударить, но мужчина быстро выставил щит и маленький кулачок болезненно врезался в едва видимую преграду.

– Аа-ай! Да что б тебя…

Едва она захотела разразиться сквернословной тирадой, как заметила маленькую вспышку позади отшельника, его голова качнулась вперёд, глаза округлились, а затем всем телом мужчина рухнул вниз, показывая окровавленный затылок.

Позади него, на небольшом расстоянии стоял человек в белоснежном камзоле с вытянутой рукой.

Всадник!

В тот же миг Сатизара пустилась в другую сторону со всех ног. Завернула в проулок, перепрыгнула груду мусора сметённых в одну кучу после праздника и не теряя темпа ринулась вдоль ряда повозок. Врезалась в мужчину, укладывающего тюки. Спешно соскочила на ноги и ринулась дальше. Завернула вдоль длинного здания по брусчатке. Но едва, она успела снова сменить направление, как уткнулась в объятия мага в серебряной мантии.

– Не убежишь девочка, – его бледно-жёлтые зубы разили зловонием.

На одних рефлексах, проклятая вывернулась как её учила мама, с размаху ударила в челюсть, и снова ощутила приступ жгучей боли в кулаке. Если бы не тот щит отшельника. Удар, был бы сильнее. Однако, этого хватило, чтобы мужчина потерялся в пространстве и отшатнулся. Не теряя времени, и убаюкивая руку побежала дальше, огибая здание. На глаза попалось невысокое строение с низкими окнами. Проклятая попробовала открыть дверь. Заперто. Побежала дальше. Увидела на пути очередного всадника. Недолго думая, сделала первое, что пришло в голову. В длинном прыжке, разбивая стекло влетела в окно здания. Внутри было темно, и жутко пахло тухлятиной и сыростью. Разглядев силуэт двери, она ринулась к ней. Снова заперто, девушка сделала пару шагов назад и немного разогнавшись с силой ногой ударила в районе замка. Отсыревшая щеколда поддалась и с грохотом вылетела во внешнюю сторону.

Затем были коридоры, лестница, незнакомые лица, которых Сатизара отталкивала в стороны. Ей было плевать у кого она дома бегает. Важно было только не попасться магам в лапы.

Выбежала на улицу. Оглянулась. Гильдийцев не видно, погони тоже. Не желая успокаиваться и давать шанс её догнать, она побежала дальше вниз по улице. Затем вновь за угол, во двор дома.

Гоутраст намеревалась петлять как можно больше. Старалась не находиться долго на одной прямой, чтобы обзор для преследовавших, был более узким. Так она и скрывалась, пока не выбежала к самой стене города.

Сердце колотилось, дыхание сбилось, пот залил глаза. Она уже долго не видела никого из магов, потому-таки решила дать себе шанс отдышаться. Мысль о том, что вот-вот из-за угла появятся ненавистные ей люди в мантиях и белоснежных камзолах не давала покоя. Потому, стараясь быть как можно незаметнее, она небольшими пробежками пряталась под навесами, деревьями и повозками.

В воздухе почувствовался запах навоза.

Конюшни.

Сатизара ускорила шаг, не ослабляя бдительности. Аккуратно, предугадывая и перепроверяя дальнейшее движения, каждый взор, устремленный в её сторону. Захотелось переодеться во что-нибудь другое, но сумка, как и все её немногочисленные вещи не питали надежды на богатое различие. Кроткое желание вернуться и узнать, что случилось с отшельником, пришлось отодвинуть в сторону. Маги не оставят его без причины.

По спине пробежался холодок. В очередной раз, она потеряла товарища. И если ей, каки-то чудом удастся убежать из города, не попав в руки гильдии, в одиночестве добраться до Кентры, казалось невыполнимой задачей.

С большой верой в то, что с близнецами всё в порядке она обогнула конюшню, осторожно отворила ворота, и в тот же миг утратила всю надежду. Внезапное чувство неизбежности лишает разума, заставляет погрузиться в ступор и покорно ожидать своей участи. Редко, кому удаётся быстро возобладать над собой и принять правильное решение. Сатизара не была из их числа. Она увидела невольников стоящими на коленях и шесть магов в серебряных одеяниях вокруг. Возможно, если бы она была более расторопной и быстро сообразила, что нужно бежать, был маленький шанс на успех. Но, пока она переваривала увиденное, на плечо девушки легла чужая рука. Её тело резко развернулось благодаря чужой силе, и она снова увидела бледно-жёлтые зубы мага, его едкий запах из-за рта, и стремительный удар лоб в лоб.

Глава 7

Одиночество – очень странная штука. Она может быть, как благодатью, так и проклятием. Всё зависит от человека! Очень часто хочется выговориться, поделиться или нажаловаться. Ровно также, как и ценить своё личное пространство, не позволяя никому подойти ни на шаг. Каждому своё. Однако, сложно отрицать тот факт, что быть с кем-то в том или ином роде зачастую намного проще, комфортнее практичнее и рациональнее. Чего уж говорить, об эмоциональном плане?! Такие вещь как привязанность и общение – стоят многого. И чем ты дольше остаёшься один, тем явственнее человек начинает дорожить любой формой общения и близости. Это незыблемое правило сущности человека и общества. Одному существовать можно, но в компании намного проще!

Сатэлия молча смотрела, как Аклиф наблюдает за мухой, которая маячила у него перед глазами, садилась ему то на руку, то на щеку. Любого другого это насекомое уже давно бы взбесило, но не его. Он даже не пытался от неё отмахнуться. То, что он ешё жив, выдавали бегающие зрачки и слабые повороты шеи.

Как ребёнок! Ничего не осознаёт. В чём-то, она ему даже завидовала. В таком состоянии, нет тебе ни нервов, ни тревог. Нет сожалений, и переживаний.

Вот уж кому одиночество, и правда не доставляет проблем и душевных терзаний. С другой стороны, кто знает, что его вообще волнует?

Сатэлия не имела ни малейшего понимания, что могло произойти с человеком, чтобы он стал таким мёртвым внутри и живым снаружи? Что скрывает его видимость умственно-отсталого? За стеной, которого скрывается некий монстр, опирающийся лишь на инстинкты. Несколько смен, девушка упорно, ценой собственного здоровья пыталась приучить его. Раз за разом, вытаскивая монстра наружу и успокаивая, пока он не разорвал её в клочья. Опасная игра, жутко опасная! Но, по-другому девушка не могла поступить. Этот раб стоил ей ссоры с графом, с местной стражей, и самое главное, с Катиль. Она чётко понимала, для чего ей нужен Аклиф в том виде, котором он есть сейчас. Личная, покладистая зверушка, готовая ради своей хозяйки обнажить свою кровавую сущность. Инцидент с капралом дал дочери короля пищу для ума. Предстояло потратить не одну смену, чтобы обдумать и представить все открывающиеся возможности её нового приобретения. Но в первую очередь, предстояло одеть поводок, и убрать желание его снять. Чем она и занималась последнее время.

Аклиф стал для неё единственным близким человеком, пускай она дочь короля, принцесса! Беспрекословный авторитет для всех в этой стране, за исключением родного отца. Но обида – вещь не менее странная чем одиночество. Не считая молчаливого с постоянным каменным лицом раба, она осталась в одиночестве. Катиль обиделась на неё. Единственного близкого ей человека, кто всегда рядом. Она молила прекратить весь тот фарс, что она устроила посреди улицы. Сатэлия не послушала. Фаворитка говорила ей, граф важная фигура. Но дочери короля была на это наплевать. Катиль просила её избавиться от нового раба, но Сатэлия проигнорировала просьбу.

И пускай со стороны этого и не было видно, но её сердце кольнула заноза совести. Она знала, что на этот раз – переборщила.

И это только Катиль… Граф её ненавидит теперь чистой, лютой ненавистью. Она не только издевалась над ним, она унизила его прилюдно. Втоптала в грязь, как безвольного бесхребетного труса. Да, так оно и есть. Он трус! Но, то, как она это сделала… Поддержку графа ей теперь точно не сыскать, ни за какие извинения. Что уж говорить, о том, что он не хочет с ней разговаривать и тем более видеть?

Минус один в её обществе.

К тому же местная солдатня глазеют на неё как на врага народа. Капрал был их лидером и другом. Солдатская братия, это не просто слова.

– Да и пускай они горят все синим пламенем! – зло выговорила девушка вслух. – Сами виноваты. Решили поиграть в защитников чести дамы. Захотели выслужиться перед королевской кровью. Тот ещё подвиг… убить безвольного раба… мальчишку!

Аклиф, как и ожидалось ничего не ответил. Муха уселась ему на нос, пробежала своими маленькими лапками на лоб. Никакой реакции.

– Хочешь от него избавиться? Так и быть! Следуй за мной? – Убедившись, что раб послушал, Cатэлия накинула бордовую накидку, и вышла в коридор. Узнав у стражника, где Катиль, спустилась вниз. Она сидела за столиком с неизвестным мужчиной с обильной прядью седых волос. Они о чём-то разговаривали, поглядывая в свои записи.

– Собирайся, мы идём прогуляться, – без особых предисловий приказала фаворитке дочь короля.

Катиль Ноурен сердито глянула на принцессу, свернула все свои листки и встала:

– Как прикажет, моя рильестка! Прошу меня простить, кирьест Дивро. Продолжим позже.

Старик, хмуря брови призадумался, затем соскочил со своего стула, и поклонился принцессе:

– Ваше Высочество!

– А вы должно быть… – вопросительно поинтересовалась Сатэлия.

– Это кирьест Дивро, – взамен старика ответила фаворитка, – он глава строительной гильдии Глакта и помогает мне по поручению вашего отца.

– Я должно быть вам помешала?

– Ни в коем случае, – принялся оправдываться старик. – Не переживайте, мы практически всё обсудили, за остальным я зайду позже.

– Ну что вы?! Я чувствую себя виноватой. Позвольте пригласить вас на бал в честь памяти павших. Катиль, запиши его как нашего почтенного гостя.

Девушка кивнула.

Он вежливо поблагодарил, снова поклонился принцессе, затем фаворитке и тактично не дожидаясь особых приглашений, собрал свои документы. По неизвестной причине, он так же поклонился Аклифу, который стоял довольно близко к дочери короля. Может растерялся, может решил не испытывать судьбу перед незнакомцами, после чего, наконец, ушёл.

– К чему такая срочность? Неужели это не могло потерпеть? – в голосе подруги чувствовалась нервозность.

– Ты хотела от него избавиться? – Сатэлия указала на своего раба. – Я дам такой шанс! Но он будет честный!

Катиль горестно вздохнула, потирая лицо руками.

– Ваше Высочество! Я не смею противиться вашей воле.

– Хватит! – злясь, бросила Сатэлия, – Идём!

Девушки в сопровождении Аклифа и десятерых стражников вышли на улицу. Охрану пришлось усилить. На этом настоял капитан гвардии. Ссылаясь на чрезмерную недоброжелательность порядочных граждан. Принцессе было всё равно. Будь хоть сотня, хоть один. Увидев своими глазами, на что способен Аклиф, она стала более верить в его силы, чем в сотню своих подчинённых. Но спорить ей было лень. Однако, даже среди своих охранников она стала всё чаще замечать их не одобряющие взгляды. Искоса, усердно пряча. Но кроме этих взглядов, она ничего не ожидала более никакой реакции. Солдат может и ослушается, а вот капитан будет вынужден выполнить приказ. Его семья будет страдать первой.