Проклятые. Книга 2. Притязания на раба

– Это будет тяжело… – девушка снова отхлебнула вина из кувшина, промочив горло, глянула на своего раба.

Аклиф вернул себе прежнее состояние, словно ничего и не было.

Принцесса вновь подошла к нему вплотную, заглянула без страха в зрачки мужчины и произнесла:

– Ты должен меня защищать! Не должен позволить подобному случиться со мной!

Сатэлия снова притронулась к свежей ране на его виске. Она нагнула его голову, подула на рану, как дуют на пушистый одуванчик, желая, чтобы его крошечные веточки-семена разлетелись по ветру. Затем нежно поцеловала больное место.

– Эта боль не должна меня коснуться!

Дочь короля сделала пару шагов назад. Набрала воздуха, и гулкой пощёчиной ударила Аклифа, вновь возвращая желание его убить.

Его зрачки и мышцы лица дёрнулись, возвращая себе жизнь, после чего по комнате стало расстилаться нагнетающее чувство обречённости для уже готовой к этому Сатэлии.

– Продолжим! – с уверенностью и предвкушением сказала девушка.

* * *

– Ситла светлоликая, что здесь происходило? – ошалело, надломив правую бровь спросила фаворитка. – Ты должна избавиться от него! – первым же делом, забыв про все условности, залепетала Катиль Ноурен, когда вошла в комнату к своей госпоже и увидела истощённую с впалыми глазами и едва живую принцессу, лежащую на твёрдом диванчике рядом с кроватью.

– Ни за что! – облизав пересохшие губы, ответила очень уставшая, но довольная дочь короля. Вид у неё был измученный и болезненный, но это не мешало ей растягивать на лице ухмылку.

В проёме дверей, стоял раб принцессы, весь в подтёках, крови и синяках. В ногах у него лежали осколки посуды и прочие вещи в виде помятого канделябра, заколки и грелки.

– Маленькие, женские хитрости, – с отдышкой ответила Сатэлия. На трясущихся ногах она встала, оставив потный след на диване. Катиль в тот же миг подхватила её под руки.

– Что он с тобой сделал?

– Не стоит беспокоиться. Всё по обоюдному согласию. Правда, милый? – натягивая улыбку спросила принцесса глянув на своего раба.

Ответа не последовало.

– О чём ты говоришь? Он и тебя попытался убить?

– Что ты? Он не причинит мне вреда. Ни тебе, никому-либо ещё. Акл, самый безобидный из всех рабов, что я знаю.

– Но как же… капрал?

– А что капрал?

Фаворитка помогла усесться своей подруге в кресло, и налила ей воды. От чего Сатэлия лишь отмахнулась и указала, на кувшин, где ещё должно было остаться вино.

– Капрал хотел убить его – беззащитного, казалось юношу – вот он и защищался, как мог! Кто знал, что этот Жан’корт окажется менее расторопным и недооценит свою жертву? Сам виноват! А что до графа? Тут нам повезло, что он оказался редкостной тряпкой. Каждый может бить себя в грудь и выставлять на всеобщее обозрение свою браваду. Но не каждый может доказать делом. Одним подхалимом меньше в моём окружении.

– Молю тебя, давай вернём его купцу, или… – Ноурен с опаской посмотрела на безучастного раба, – отправим в Рандонар. Я даже смотреть теперь на него не могу. Нельзя оставлять его рядом с нами! Он безумен, он опасен! И твой внешний вид сейчас полностью это подтверждает. Ещё тогда, в Горанде, он уже был не в своём уме. Сейчас всё стало только хуже!

– Нет! – жёстко обрубила мольбы принцесса. Её тон, говорил, лишь об одном – об этом, не может быть и речи! – Я никому его не отдам! Он мой!

– Я боюсь его, – Катиль сменила голос на шепот, искоса продолжая поглядывать на раба. Дёрнула губой и с проявляющимися слезами на глазах, передумала продолжать озвучивать свою мысль.

– Я же сказала тебе, если ему никто не желает зла. С ним всё будет в порядке! Он безобиден! Ты ведь не желаешь ему зла?

– Нет, но откуда тебе знать? Ты всего три смены рядом с ним.

Сатэлия положила руку на волосы своей фаворитки. Пригладила.

– Ты не веришь мне? Мне нужно это доказать?

Катиль завертела головой в стороны. Очередные доказательства, ей точно были не нужны. Хватило и одного солдафона.

– Тебе не стоит переживать. Он слушается меня, и только меня!

– Не понимаю… – фаворитка только сильнее сжала губы.

– Аклиф, подойди, помоги! – девушка выставила руку в ожидании, что её раб ей поможет.

Реакции не последовало, однако через короткое время, когда принцесса, вновь представила себе, как ломает ему череп, тот повернулся в её сторону и лениво переставляя ноги подошёл. Некоторое время всматривался своим ледяным взглядом, после чего довольно грубо схватил её за руку, и подтянул на себя, так, что она против своей воли соскочила с кресла, и поморщилась от очередного за этот вечер синяка на руке.

Катиль в испуге отпрянула.

Однако, дальше, от Аклифа ничего не последовало. Ни резких выпадов, ни жутких ударов, ни сломанных челюстей – ничего!

Дочь короля, снова растянула ухмылку на своём лице, прижимаясь к груди Аклифа, повернулась к своей подруге:

– Довольно грубый, но совсем безобидный!

Глава 6

На тоненькой щелочке, между двух закрытых штор, в свете ясного Руэса плавали крошечные пылинки. Их было много – как звёзд на небе. Они не могли устоять на одном месте, всё стремились пуститься в хаотичный танец, неспешно кружась по воздуху. Их пляску, периодически разгоняла перевёрнутая страница книги. Шелест бумаги, и яркий луч отправляется вместе с ней на новые слова.

Книга не несла в себе святую истину, не окунала блеклым покровом истории, не дарила знаний настоящего. Обычная сказка. Сказка, которую читают родители своим детям. Сказка – в которой есть добро и зло, есть принцы и принцессы, есть злодеи и страшные монстры. И, конечно, побеждает добро. Детям важно знать, что такое добро и зло. Это уже потом, когда они вырастают, пред ними размываются понятия о благородстве, чести и достоинстве, с чертами самосохранения, самодостаточности и целесообразности. Но до тех пор… они обязаны иметь моральный ориентир. Нельзя ребёнку называть вещи своими именами.

Ещё совсем юной, маленькая Сати, с упоением слушала читающую ей маму. Обыкновенные сказки. Где меч переливаясь сияет в отражении Мелан. Где доспехи рыцаря окрашены золотом. Как кружева дорогих платьев гармонируют с украшенной самоцветами диадемой. Как маленькая девочка на королевском балу самозабвенно кружится в пышном наряде. Играет ласкающая музыка, и все улыбаются в такт двум главным героям. Благородному рыцарю и юной принцессе. Хлопают в ладоши. И всё-то у них хорошо… И всё-то у них прекрасно… Злодеи побеждены, справедливость, честь и достоинство восторжествовали, а грехи и пороки тщедушных отрицательных персонажей изгнаны вон. А затем…

Затем…

Что происходит дальше?

Когда страницы книги перестают содержать строки? Что там? За последней точкой? Что происходит, после закрытия книги твёрдым переплётом?

Маленький ребёнок никогда не задастся этим вопросом. Ему достаточно того, что у главных героев был столь замечательный финал.

Черноволосая, одинокая девушка отложила книгу в сторону, угрюмо посмотрев в окно, на грязные улицы и покрытые копотью дома. У трактирщика была только эта книга. Завалялась где-то в закромах, самой дальней кладовки, между бочонком рассола и ящиком с инструментами.

Возможно, у него есть дочь, и он читал ей эту сказку на ночь. Но она повзрослела, поняла, что принца не будет, женилась на сыне сапожника, и окунулась в рутину бытовых дел. Шелковые кружева сменились на сарафан из волосины, нежные хрупкие ручки покрылись мозолями от стирки и резки, а спина ноет от постоянной уборки в доме.

Вот она. Жизнь счастливой сказки после точки. После закрытого переплёта, о котором никто не будет писать в детских сказках.

Вопреки всему, Сатизара хотела для себя именно такой размеренной жизни. Она знала, что это надоест совсем быстро. Что вся эта рутина домашних дел, совсем не для неё. Но она этого хотела. Всем сердцем. Хоть на немного окунуться в хлопоты домохозяйки. Не было бы ей всадников. Не было бы ордена и гильдии. Не было бы погонь по зарослям леса. Мозолей на изнывающих ногах. Она прекрасно понимала, что за такую – полную приключений жизнь – любая домохозяйка отдаст многое. Всё, ради того, чтобы поменять свой образ жизни. К сожалению, для неё подобная, рутинная жизнь – сказка. Пока Сатизара не вернёт своих родителей, пока она не отомстит обидчикам, пока все гельштальты не останутся закрытыми – она не успокоится. Посидит, переведёт дух и снова отправиться искать ответы.

С тех пор как Сатизара Гоутраст, увидела своими глазами сражение на мелководье реки, между странным юношей и неизвестными личностями сошедшими с небес, прошло достаточно много времени. За окном появлялись первые заморозки. Земля твердела, из-ро рта валил блеклый пар, лужи поутру затвердевали тоненькой ледяной корочкой.

Вся их немногочисленная компания покинула лес. Дошли до восточного тракта, затем добрались до срединных гор, где успешно смогли их преодолеть. И теперь… И только теперь, они позволили себе немного отдохнуть в крупном пограничном городе – Глакте. Когда у тебя в отряде вышагивает гронтир, мало кто отваживается встать на пути. Потому, эту часть дороги они миновали, не встретив никаких проблем.

Не даром говорят, что всадники не нуждаются в деньгах. Не потому, что они силой берут себе комнату на ночь. А потому, что их жалованью может позавидовать каждый. Мак – как она стала называть всадника, после того самого инцидента на реке – без особых проблем оплатил каждому комнаты в хорошем трактире, а также трёхразовое питание на каждую смену, и их пребывания в этом городе. Не говоря уже о других мелочах, в виде моющих принадлежностей, бани, уход за конями и прочее, и прочее. Что явно встало ему в кругленькую сумму.

Всё ценное было у Мусари Д. Так как она их, так и не догнала, получилось, что всадник стал единственным материально-состоятельным членом их компании. Ни у отшельника, ни у рабов денег не было.

Сатизара потянулась на кровати, вытягивая свои руки вверх, словно пыталась достать до потолка. Откинула одеяльце, свесила свои ножки с кровати. Взяла со своей тумбы новенькое платьице. Мак приглашая погулять этой сменой, добродушно позаботился о её внешнем виде. Со словами и уверенностью в последних тёплых мгновениях перед сезоном стужи.

Всадник наотрез отказался разговаривать насчёт тех призрачных богов, с которыми они встретились. Что им надо было, и кто они такие – тайна, ворошить которую, не следует. Он был твёрд и упорен в своём решении. Впрочем, он так же не стал задавать вопросов об увиденной Сатизарой схватке. Что было ещё более странным… Всадник! На службе у гильдии магов, и не проявил никакого интереса к той картине, которую видела девушка? Но факт оставался фактом, обсуждению эта тема не поддавалась. Потому, она вскоре стала забывать, что вообще что-либо видела.

За время, проведённое с Маком, проклятая начала немного привыкать к нему. Он полностью вылечил ей все раны. Он был весел и вежлив. Иногда груб, но это смотрелось скорее комично, чем с ноткой злости. Иными словами: он умел притягивать к себе людей. В особенности противоположный пол.

Прошлой сменой, он устроил ей настоящую взбучку, упрекая в том, что девушка не должна сидеть в четырёх углах. Взбесился, накричал на неё и ушёл. Вернулся спустя колокол с новым платьем. После, сказал, что будет ждать её у фонтана на западной площади в полдень. Обескураженная Сатизара не знала, что ответить, и в последствие, глядя на него щенячьими глазками, кивнула головой.

Платье оказалось весьма милым. Оно хорошо на ней сидело, нигде не полнило, и легко развивалось подле талии. Голубоватый цвет, не резал глаз, вдоль платья от самых плеч шли две линии, усеянными синей бахромой. Простенько и со вкусом. То, что ей нравиться.

Как и предсказал гильдиец, на улице стоял погожий денёк, и было довольно тепло. Возможно, бог света, хотел подарить людям ещё немного времени, перед тем как стужа и снег затянутся надолго. Возможно, Мак действительно прав? Не стоит упускать подобный дар природы.

В двух кварталах от их гостиницы находился северный базар, он расположился вокруг большого фонтана с тремя мраморными конями в центре, где они и условились встретиться. Народу было много: гуляющие семьи, парочки и старички, праздно слонялись по городу. На улице был праздник. Его название девушка не знала, однако дети радовались сладостям и петляли между всеми играя в салочки. Те, что повзрослее, смеясь смотрели представления циркачей и театралов.

Мака она увидела сразу, хотя он и не стал одевать свой обыкновенный наряд всадника. На нём была белая рубаха, рукава которой болтались из-за большого размера. Такие как правило, носили зажиточные люди. Чёрные свободные штаны, и открытые сандалии. С одной стороны, довольно простой внешний вид, с другой, опрятность и чистота, кричащая об внушительном звоне золотых монет в его кармане.

– Прекрасно выглядишь! – взамен приветствия сказал всадник, любуясь платьем.

– Благодарю! Что будем делать?

– Ты уже бывала в Глакте? – вытянул руку, согнутую в локте, приглашая девушку пройтись.

– Да, пару раз доводилось. Но скорее проездом.

– О, в таком случае пока идём до нашей цели, я немного расскажу тебе о самом городе.

– Надеюсь идти нам не далеко, – проклятая скромно отвернулась, пряча свою улыбку от мужчины.

– Что? – изумился Мак. – Неужели у меня такой нудный голос?

Сатизара вслух посмеялась, но отвечать не стала.

– Ладно, терпи и слушай! Глакт, первый, или же последний город пред срединными горами. История его потрепала. Как волны океана треплют скалы. Долго, упорно, самозабвенно. Глакт отстраивали заново семь раз! – он посмотрел на свою спутницу. Та, в ответ лишь многозначительно молчала. – Сначала престы ходили войной сюда, затем, после завоевания они сделали этот город центром своей новой империи. Но под натиском со всех сторон, их новое государство не выдержало осады. Они находились слишком далеко от своих родных земель, и были вынуждены оставить город. Лишь небольшая кучка престов не пожелавших вернуться, встали на защиту Глакта, и бились за него целых десять сменариев. Несмотря на то, что город был уничтожен, они засеяли поля, и взрастили скот. Богатые земли, давали хороший урожай, позволяя жить здесь довольно долго. И всё же, всему приходит конец. Они сражались с очередным врагом очень упорно и до самого конца. Пока город вновь не постигла участь краха.

Мак остановился возле солидного белого здания с высокими обширными колоннами. На шпилях самого здания красовались пять статуй в виде пяти мужчин разных комплекций, одежды и поз. Треугольная крыша, замысловато спускалась своими краями до самой земли, где закручивалась как лист бумаги к самому входу.

– Первый капитолий нашей эры, – гордо произнёс всадник. Сама идеология дипломатии, государства и совета родились именно здесь. Митранийцы! Возвели город на руинах старого.

Наученные опытом своих предшественников, они стали развивать саму структуру своей страны, что им, кстати говоря, позволило в своё время разрастись почти на половину континента! Великий был народ. Многие их наследия, как и этот капитолий остались до наших смен. Не только, как исторические памятники, но и как современные реалии. Гильдия магов создала свои исследовательские центры, только по одной простой причине – митранийцы показали всему миру насколько полезно изучать мир вокруг нас.

– Я помню. Мама мне рассказывала о них. В детстве. Но… их цивилизация исчезла, – поддержала рассказ Сатизара.

– Да, ты права. Бунты наводнили некогда могучую нацию. Ходят множество суждений, как и почему. Я не политик и не историк, потому, лично для меня спорить об этом глупо. Митранийцы, не дожили до наших времён. Что самое страшное, они забрали с собой в прах бесконечности многие свои знания. Поистине, величайшая печаль. Кто бы мог сказать, что нам могло достаться, не приди они к такому горькому концу? Одна из наиболее обширных версий: всю знать, всех учёных, всех магов, всех целителей и жрецов приравнивали к чуме и вырезали на корню, зачастую даже не разобравшись до конца. Разумеется, само слово «чистокровный митраниец» стало для них под запретом. Табу! Хуже самого постыдного оскорбления.

Затем, на руинах сгинувшей нации появились новые, именуемые – Бариканцы. Дети своих отцов и внуки своих дедов. Желая выжить среди рухнувшей империи, обретшие новые имена и новые идеалы. Они утратили солидную часть своих знаний и умений. Но, иногда, чтобы выжить, нужно научиться воевать. К сожалению, это не сильно им помогло. В попытках восстановить город, занять необходимую ступень в дипломатии с другими странами. Нужны, немного иные инструменты. Потому, такая задача, для страны, которая даже не скинула с себя пепел бунта, стала невозможной. Пару десятков сменариев, и остатки великой империи прекратили своё существование. Из-за чего город вновь был предан огню и пеплу.

Благо, тот, кто принёс разруху в Глакт, был его же воздыхателем. Завоеватель Эригос Хмурый, войдя в город, приказал своим людям сохранить архитектуру, и те немногие знания, что смогли уцелеть. Лишь только благодаря ему, многие строения смогли сохранить свои изначальные красоты. Тот фонтан с тремя лошадьми, арена в южной части города, капитолий и весь центр, остался таким, каким мы видим его сейчас.

– Не думала, что ты хорошо знаешь историю.

– Прежде чем стать магом – гильдия заставляет своих учеником познать науки в самых разных сферах. Математика, история, письменность, география и многое другое. За пределами стен гильдии, найти образованного человека, довольно сложно. Некоторые, даже считать до сотни не умеют. Однако, как показывает практика. Человеку без определённого уровня знаний, магию не постичь. Ты не станешь давать ребёнку нож для игр. Всё, что он с ним сможет сделать – это пораниться!

– Так послушать, гильдия магов – это ступень эволюции людей. – Сатизара, гордо подняла голову выпячивая подбородок.

– Тебе довелось увидеть гильдию магов только с худшей стороны. Тебя можно понять!

Она украдкой посмотрела на него, с неподдельным раздражением.

– Сама подумай, почему травники и прочие знахари не могут помочь молодой паре зачать дитя? А после похода в гильдию, меньше, чем через смнарий они нянчат своего первенца? Или, к примеру: почему кровавая лихорадка в Дельсе не распространилась на весь континент? Или судоходы, предпочитают нанять магов для покрытия своих кораблей, уходя в дальнее плавание, и не беспокоясь, что будет течь в корме?

– Я так же знаю, почему короли обращаются к гильдии магов, когда появляется угроза или идея, связанная с соседней страной. Или почему, мнение в споре двух людей оказывается сильней того, кто обладает талантом. Как и его право брать, наказывать или утверждать!

Сатизара обиженно убрала свою руку с локтя всадника.

– Там, где есть благо – ищущий всегда найдёт и корысть! – Спокойно ответил Мак.

– Я понимаю твою обиду на гильдию. Но поверь, она нейтральна ко всем, без исключений. Она самодостаточна, и привносит в этот мир очень и очень многое. Согласен, иногда её меры достижения, непомерно высоки, и как правило за это платят кровью другие. Однако, если есть шанс спасти тысячу человек, убив десяток. Меньше всех палача будет осуждать тот, кто остался благодаря ему жив!

– А как же эти десять человек? – девушка остановилась, прожигая собеседника взглядом. – Как же их семьи? Их друзья и близкие? Кто дал право гильдии смотреть свысока и решать кому умереть, а кому жить?

Гильдиец медленно пошёл вперёд, обгоняя стоявшую девушку, – Никто! Как каждому, как и любому!

– Что это значит?

Мужчина повернулся, глядя пристально в глаза, в которых плавали искорки гнева.

– То и значит! Этот мир жесток! С одной стороны, он мил и прекрасен, – мужчина провёл по воздуху рукой, указывая в сторону, где мать вела своих улыбающихся детей по рынку. – С другой он жесток и беспринципен! – Он отвёл вторую руку в другую сторону, указывая на голодающего бездомного, валяющегося в грязи возле обочины.

– Мы живём в мире, где нет никаких правил. Есть только нравы, чувства, голод, пороки и другие умственные указатели нашей души. Если человек, любит своих детей. Он, не раздумывая отдаст за них жизнь. Если человек голоден, одинок и несчастен, он без задней мысли убьёт за кусок хлеба более слабого. Дальше уже – мы. Обычные люди! Придумали правила, дабы абстрагироваться и уменьшить шанс потери имущества или же близких. Мы, люди, придумали преступление и придумали наказание. А также установили силой власть, которая должна за этим следить. Гильдия – является тем самым слепком, которое соорудили люди. Это естественно! Нет смысла держать на неё злость или обиду. Не будет гильдии, будет что-то другое. Не нравиться? Будь достаточно сильной, чтобы отобрать власть у этой структуры, и сама возглавь, как угодно твоей душе, как ты считаешь правильным методом! Вот только: как только ты возглавишь, ты сама станешь той самой гильдией, которую так люто ненавидишь всем сердцем. Ты опомниться не успеешь, как из любящий тебя толпы полетит пару шапок со словами «долой тирана», «прочь со сцены, злодей»! Понимаешь?

Сатизара не отводила глаз от своего спутника, однако гнев таял, как снег по весне.

– У гильдии магов нет права решать, кому умереть или кому жить. Она просто делает, что считает нужным. Как пастух решает с кого состричь шерсть, с кого надоить молока, а кому пора попасть на стол к ужину!

Чёрная и сама всё это понимала. В глубине своей души. Но она до конца отказывалась принять такую правду. Ей нечем было возразить, но и согласиться с подобным, тоже не могла.

– Да, это жестоко, не справедливо, даже эгоцентрично, – не успокаивался Мак, – но нет глупее мысли, как обижаться на естество! С этим ничего не поделать. Только мириться и жить дальше, и стараться поменьше об этом думать. Всё, что я могу тебе посоветовать, это отомстить конкретно своему обидчику. Нет смысла напрягать все свои силы и поднять не подъёмное.

– Я хочу побыть одна! – проклятая отвернулась в сторону и быстрым шагам понеслась в глубь площади. Она сталкивалась с прохожими, и не обращая внимания на ругань старалась уйти куда подальше. Растаять в толпе, раствориться в этом шумном городе. Но не успела. Мак схватил её за руку, одёрнул назад и обнял. Вернее, с начала ей так показалось. Она поняла, что объятием он скорее сжал её, чтобы она не смогла вырваться и убежать дальше.

– Прости. Хотел устроить праздник, но меня, как всегда, потянуло на дурные философские мысли. Виноват! – он посмотрел в её глаза, и на проступающие слёзы. – Давай пообещаем друг другу, что мы ни словом не обмолвимся этой сменой, ни о гильдии, ни о проклятых, ни о какой других вещах, которые нас – а в частности тебя – мучают каждую смену?

Он сделал паузу. Выждал смягчение реакции своей спутницы и продолжил, добавив маленькую, милую улыбку на устах:

– Только развлекаемся, гуляем и танцуем. Хорошо?

В этот раз он обнял по-настоящему. Прижал к груди, и успокаивающе пригладил её антрацитовые волосы.

Девушка некоторое время молчала, но затем утвердительно кивнула головой.

* * *

Как и обещал Мак – он сделал всё, чтобы девушка перестала горевать. Они немного погуляли, а затем отправились на городское празднование. Как оказалось, Глакт веселился в честь святого Шенсота. Милая старушка, продавая сладкие булочки объяснила, кем тот являлся и почему в честь него принято гулять до самого утра. Шенсот – был полководцем с очень доброй душой. Помимо побед, он приносил в страну и праведные поступки. Строил храмы и детские дома, никогда не отказывал в помощи и заботился о бедных. Он собирал вокруг себя людей, и дарил им спокойствие и радость. Для некоторых он по до сих пор считался кем-то святым. Ибо существует предание, что он никогда не уставал и даже в тёмную смену Мелан, вершил благородные поступки. Поэтому и принято, гулять до самого рассвета.

По центральным улицам шествовал карнавал из цветастых, ярких и самых разных актёров, циркачей и заводил. Народ отдыхал, и вместе с людьми отдыхали проклятая и всадник. Поддавшись безумию, вкушая приторные ароматы пряностей и свежего испечённого хлеба, они отдавали самих себя на волю случая, позволяя себе отвлечься от тягот последних событий. Вино, медовуха и эль рисовали на лицах прохожих тёплые улыбки. На улочках играли весёлые мелодии, барды пытаясь попасть в такт мелодиям, заводили нехитрые, но весьма забавные четверостишья. Тем, кто хотел больше активностей, на площадях устраивались, самые различные конкурсы. Кто-то состязался мускулами, кто-то блистал своей смекалкой и находчивостью. В более богатых районах устраивались настоящие турниры, куда дозволено было попасть всем желающим. В то числе и тем, кто способен развлечь публику своими навыками фехтования, стрельбы, магии и прочими умениями.

Город гулял, как и гуляла утомившаяся душа Сатизары Гоутраст. Постоянные гонения, мрачная репутация её проклятой метки, несбыточные планы, непомерно долгое путешествие, боль и страдания всему этому сопутствующие. За несколько, казалось, ужасно тянущихся сменариев, она искренне позабыла, что этой жизнью можно просто радоваться. Она, наконец, смогла почувствовать себя тем, кем была рождена. Не той путешественницей, которая скиталась от одного города до другого, стирая пятки до кровавых мозолей. Не той несчастной, у которой в раннем возрасте забрали родителей. Не той, горделивой и своенравной девчонкой, обиженной на каждого вокруг. Она – смогла почувствовать себя самой настоящей женщиной. Рядом с сильным, уверенным в себе, обаятельным мужчиной. Слегка пьяной от вина и смеющейся над кривлянием задиристого карлика, развлекающего толпу. Проблемы мало-помалу уходили прочь, на второй план, закрывшись за непроглядными занавесками.