Проклятые. Книга 2. Притязания на раба

Ему тогда было очень страшно. Лицо хозяина кареты с его охранниками заставляли содрогаться. Однако, вопреки самым худшим ожиданиям, дяденька с большими щеками, не стал ругаться или кричать. Он не стал его бить или разлучать с сестрой. Он предложил ему заработать эти деньги. Довольно простой уговор: он работает на этого дядю, а тот в ответ позаботиться, чтобы дети не голодали. Баррет согласился. Так начались тяжелые смены для юного мальчика. Днём он работал не покладая рук. Помогал гладиаторам, стирал, готовил, убирал, шил, бегал на побегушках. Делал всё, что ему говорили, и старался делать это с максимальной отдачей. По ночам он валился с ног от усталости, и спал без задней мысли. Было тяжело… очень тяжело, но зато он спал не на холодных камнях улицы, а с набитым животом, и на весьма сносной лежанке. Его сестру забрали в дом хозяина, где за ней следили прислуги, и он мог увидится с ней в любой момент. Баррет был по-настоящему счастлив. Лелея благородство своего хозяина, и даруя ему свою преданность без остатка. И пускай на его теле не было клейма раба, он себя ощущал таковым на ровне со всеми. В глазах маленького мальчика, подобное не смотрелось, чем-то унизительным или страшным. Это было спасение! И ради этого – маленький ксандриец, стиснув зубы терпел все невзгоды, терпел несмотря ни на что. О не проронил слезы, когда ушёл и не вернулся его отец, он не проронил слезы, когда его мать обмякла в подворотне, он не проронил слезы, когда его поймал хозяин, и уж тем более, он не смел позволить себе пустить слезу, когда над ним смеялись гладиаторы, когда он случайно ударял себе по пальцам молотком, когда срезал кусочек кожи стирая одежды, когда поскользнулся и ударился головой во время уборки бассейна. Всё, чтобы у хозяина не возникла мысль выкинуть его вон со двора. Он работал, как не работали многие взрослые. Всё, что ему нужно было – это уверенность в следующую смену Руэса. Что он и его сестра будут сыты и в тепле. Относительно спокойная жизнь. Пока он полезен, своему хозяину – всё хорошо!

Так проходили сменарии. Смена за сменой, пока у него не появилась – страсть. Он смотрел за бойцами арены, за их тренировками и увлечённо запоминал их движения. Каждый взмах, каждый шаг, каждый пируэт, жадно глотал каждый миг. Когда его тело стало привыкать к сильным нагрузкам прислужьей работы, он в тайне под покровом Мелан, брал в руки деревянный меч и махал им стараясь подрожать гладиаторам. Делал тысячи одинаковых ударов. Крутил своим торсом, делал апперкоты и взмахи по дуге. Каждую ночь – как он думал в тайне – продолжал тренироваться, воссоздавая в памяти движения своих старших коллег. Стража, тихо посмеиваясь, не придавала значения, изредка поглядывая на кривляние ребёнка.

Отношение к его баловству резко поменялось в один миг. На пост стражи встал новенький. Он то и обратил внимания на выверенные, чёткие, хлёсткие, полные уверенности удары по воздуху. Эти движения привели его в восторг. Взгляд, который был не привержен за наблюдением тренировок прочих бойцов, смог различить кривляния от опытных взмахов. Не удержав в себе любопытства, новичок стал расспрашивать о мальчишке, из-за чего разыгрался не дурной ажиотаж, который дошёл до ланисты.

Узрев талант, и осознав его потенциал, хозяин приказал юноше наравне тренироваться с гладиаторами, и забыть про обязанности слуги. Так началась – эра будущего чемпиона Глакта. Ради своей сестры, которая являлась источником его жизни, Баррет отдавал себя полностью новому делу. Страсть, переросла в нечто новое, увлекая Баррета с головой в новое ремесло. Каций, долгое время не позволял ему взойти на песок, где проливалась кровь. Пока его уверенность в пареньке не стала незыблемой. Первое сражение на арене, оставило смешанные чувства. Он переживал, что его умений будет недостаточно. И когда огласили начало битвы: противник был неповоротливый и неряшливый. Ужасно медленный и скомканный. Для Баррета – подобный соперник оказался хилым и слабым. Он даже не вспотел, укладывая того на лопатки прежде, чем все успели понять, что случилось. Как оказалось, мало кто в этом деле мог поспеть за движениями возмужавшего раба. Его реакции могли увидеть мельчайшие движения противника, могли увидеть бреши в стойке, его мышцы и выносливость могли совладать с любым противником. Раз за разом, он одолевал своих оппонентов, а толпа рукоплескала, изумляясь мастерству. В конечном итоге: он сбился со счёта своих побед, и не относился к ним, как к чему-то выдающемуся. Для него всё было едино – проиграть значит умереть, и оставить сестру совсем одну.

Как это обычно бывает – всему приходит конец, и его сражения сделали его свободным. Свобода, которая ему не нужна была и задаром. Он оказался за порогом своего дома – поместья Кация. Чемпион словно вновь ощутил себя брошенным на улице, что только вызывало кошмары прошлого. Потому, Баррет решил остаться и дальше во владениях своего хозяина в качестве наставника.

Вот и этим славным утром, пока ещё Руэс скромно поднимался за горизонтом, Баррет уже бодрствовал и первым делом отправился на единоличную тренировку. Пробежка, затем силовые задачи, ну а после отработка комбинаций. Вскоре, когда от его вспотевшего тела исходил лёгкий пар морозного утра, отправился обратно в свою комнату, где его ожидал проснувшийся Аклиф. На показательном бою он неплохо саданул его по лбу тренировочным мечом. Не со зла, разумеется. Правильно оценив ситуацию, подумал, что это наилучший вариант.

Окунувшись в бочку со стоячей водой, он взял полотенце, вытерся как следует и подошел к Аклифу, мирно сидящему на кровати с наливным синяком посреди лба.

– Ты понимаешь меня?

Никакой реакции.

– Твоя хозяйка намекнула как с тобой быть. Но… думаю это плохой метод. – Баррет уселся на стул напротив. Взял со стола яблоко, отрезал кусочек ножом и положил его в себе в рот. – Она сказала, что твой разум на половину мёртв, на половину жив. Никогда такого не видел.

Когда раб в очередной раз отказался подавать признаки активности, Баррет перехватил нож в руке, схватил его за лезвие придав своему внутреннему «я» мыслеобразы и жгучее желание убить Аклифа, метнул оружие в его сторону.

Чемпион думал над своим новым подопечным весь вечер и всё утро. И натолкнулся на мысль, «быть может, он притворяется»? Подобное поведение, действительно не обычное. Во всяком случае, его чуткий взор смог убедиться в реальности происходящего. Наблюдая как Ронас, перевёл взгляд на Баррета, и не шелохнувшись от полёта ножа ни на мгновение. Начал угрожающе буровить взглядом своего собеседника. Несмотря на то, что лезвие, на расстоянии ширины большого пальца, вошло практически по самую рукоять в деревянную декоративную фреску за его спиной.

Он и правда почувствовал агрессию, как и говорила принцесса. Он и правда не играет роль умалишённого. Вот только… смутил его совсем не этот факт, а тот, что он проводил взглядом полёт ножа. Он меньше чем за удар сердца смог понять, куда кинет Баррет свой нож и смог проследить за ним. В случае самого чемпиона, этот навык реакции обусловлен бесчисленными тренировками, но в случае Аклифа это – случайность или закономерность!? Любой нормальный человек на подсознательном уровне начнёт уворачиваться. Аклиф же… не повёл и бровью.

Маленькая проверка закончена. За исключением одного, по комнате медленно расползалось чувство некой злости и кровожадности.

– Успокойся, я больше не буду так делать, – наставник бойцов ободряюще поднял руки, в попытках успокоить раба. – Есть одна мысль. Надеюсь, она сработает.

Он подошёл ближе к рабу, и выставил палец руки перед его глазами. Провёл поочерёдно в стороны, наблюдая как реагируют глаза на движение.

Зрачки оставались на месте, как и давящая аура. Но Аклиф оставался всё той же безвольной куклой.

Выпрямившись, он задумался над дальнейшей работай. Тяжело вздохнул.

– Подкинули задачку…

Одно неверное движение, одна неверная мысль, там на песке – ведёт к тяжелым последствиям. В этом деле важна каждая деталь, каждая мелочь. Беррет остался жив на арене только потому, что он старался готовиться к каждому бою с удивительной дотошностью. Он не только тратил бесчисленное время на совершенствования своих сил, реакции и выносливости, но и всегда старался следить за своими противниками. Какая у них походка, с какой ноги они начинают шаг, в какой руке держат оружие, и для чего остаётся без действий вторая. В какой пирует ведёт стойка. Он старался думать, как можно больше, запоминая детали. Именно такая осторожность сулила ему чемпионство. И именно сейчас, глядя на раба юной госпожи, он относился к её просьбе с крайней ответственностью. Аклифа, в силу некоторых обстоятельств нельзя было отнести к обычным его подопечным. И первая причина состояла, именно в том, что Баррет не мог им руководить, и был не уверен, что он его вообще понимает. Со стеной проще общаться – ты хотя бы знаешь, что от неё ожидать.

– Встань!

Никакой реакции.

Мужчина вытянул свою руку ладонью верх. Поднял палец. Другой рукой, провёл прямо перед носом Аклифа. Затем медленно повёл в сторону.

Взгляд юноши сначала старательно игнорировал правую руку, затем начал бегать неотрывно за левой рукой. Реакция, пускай и слабая, но появилась. Однако, этого было слишком мало. Чемпион продолжал повторять эту операцию, пока зрачки не начали постоянно бегать от правого пальца к левой ладони.

Как итог: если наставник гладиаторов начинал какое-то движение рукой, взгляд раба сразу цеплялся за это движение.

Маленькая, но победа.

– Этот знак, будет говорить о том, чтобы ты встал, – поднял ладонь немного выше локтя, перевернул её вниз растопырив пальцы.

Некоторое время приходилось помочь встать своему немому собеседнику. И как бы это не казалось со стороны глупым, но спустя несколько десятков утомительных и повторяющихся действий, Аклиф послушно встал, следуя рукотворному знаку. Лёгкий разум, не требует усилий к совершенствованию. На этом и решил сыграть Баррет.

То, что Аклиф со стороны выглядел как кукла, совсем не означало, что он таким и является. Его разум не перенасыщен мыслями, а значит к определённым командам его всё же можно научить. Метод «дрессировки»? Плевать – главное, что это работает!

Так начались нудные будни для того, кого возвышал весь Глакт. Он кормил его, обмазывал тело мазью, следил за его рационом, и постоянно учил новым знакам. К концу десины, Аклиф мог не только встать и сесть, но и взять деревянный меч, идти в нужную Баррету сторону, и даже приседать. Поскольку он проводил всё время в кровати, либо лёжа, либо сидя. Чемпиону пришлось вне очереди обучать его некоторым разминкам. Теперь каждую смену, они начинали с пробежки, затем не сложные упражнения. Со временем, Аклиф делал всё, что покажет жест его учителя.

Время шло, смены летели и учения Баррета даже сделалось возможным сражению на мечах. Чемпиону для этого увы приходилось прибегнуть к жажде крови. Ибо на большее обучение времени было всё меньше и меньше. Турнир неумолимо приближался. Приходилось заниматься с рабом принцессы даже в своё свободное время.

Аклиф сложно запоминал движения, которыми Баррет оборонялся и атаковал. Этот процесс вбивался в его сознание только в виде машинальных движений, данная процедура занимала в десятки раз больше сил, чем всё другое. Но всё же… прогресс был. Постепенно Аклиф Ронас начал повторять движения кисти, локтя, плеча, начинал так же двигать ногами, бёдрами, ступнёй и туловищем.

* * *

В зале пахло цветами.

Лилии.

Сестра очень любила эти цветы, и часто они стояли у неё в комнате. Своё свободное время он предпочитал проводить за книгами. Отдельно и со скромным восторгом предпочитал читать про разные травы и цветы. Быть может, не стань он гладиатором, нашёл бы свою нишу в травничестве. Мало того, что из них можно заварить ароматную настойку, так ещё и при определённых знаниях, можно сделать различные мази, припарки, благовония, не считая даже обычной внешней красоты. Кто бы мог подумать, что у человека от чьих рук отправилось за забытые границы сотни, или даже тысяча человек, может быть такой непритязательный и скромный интерес?

– Я думала наша встреча будет ещё не скоро, – раздался женский голос в конце зала.

Чемпион низко поклонился, придерживая свою свисающую рубаху, которая была ему на пару размеров больше.

– Моя госпожа.

Он посмотрел на её очаровательный вид. Длинное бежевое платье, слегка обтягивающее в талии, зачёсанные светлые волосы, оканчивались кудрями, подчёркивая открытые плечи.

– Я слушаю! – сказала девушка, заметив, как он засмотрелся.

– Да… простите меня, – бывший гладиатор немного помаялся, пытаясь придумать с чего начать. – Я… я… я прошу вас. Простите. Кхе-кхем…

– Смелее, у меня мало времени.

– Я прошу вас пересмотреть вашу просьбу выставить Аклифа на турнир.

Дочь короля внимательно посмотрела прямо ему в глаза. Мужчина отвёл взгляд. Смотреть в глаза желающих тебя убить людей для него было проще, чем женщинам, которые думают.

– Почему ты об этом просишь? – Сатэлия, едва заметно облизала уголок губ, и присела на мягкий диван, грациозно закинув ногу на ногу. Из-за чего бывшему гладиатору стало душно.

– Из Аклифа получится прекрасный боец. Тому есть несколько причин: первая – это отсутствие у него посторонних мыслей. Поверьте, мне как мастеру своего дела, человек, который в бою не испытывает ни страха, ни сомнений, а делает только заученные им движения, станет идеальным бойцом. Вторая – у него очень хорошая пластика движений. Все люди разные, каждый движется по-разному, бегает, машет руками, двигает плечами. Кто-то топорно, кто-то неряшливо, кто-то заносит сильно далеко свои части тела. А Аклиф…

– Ближе к сути.

– Да, конечно. Простите, – Баррет набрал в грудь воздуха. – Я смогу сделать из него хорошего бойца, но мне нужно больше времени, – он посмотрел ей в лицо, и увидев заинтересованность продолжил: – с того момента как вы отдали нам вашего раба, прошло чуть более двух десин. За это время я смог научить его только выполнять мои элементарные команды. Встать, идти, махать палкой. Я научил его шагать, и прочие мелочи. Но это всё равно, что учить ребенка. Турнир будет уже через десину, и Аклиф к этому не готов…

– Что ты сделал? – девушка его перебила, наклонившись вперёд.

Баррет прикусил губу.

– Научил…

– Нет. Ты научил его командам?

– В очередной раз прошу прощения, Ваше Высочество. Я понимаю, этого слишком мало. Но потому я и здесь, чтобы молить вас, дать мне больше времени на его обучение.

Сатэлия облокотилась спиной о мягкую мебель, и задумчиво принялась бегать глазами по комнате, – Ты научил его командам?

Баррет кивнул головой, в знак согласия.

– Как?

Чемпион показал кистью руки, – это команда «Встать», это… – он показал другой жест рукой, – команда «идти».

– И он выполняет твои команды?

– Ещё слабо, но результаты есть, моя госпожа.

– Интересно, – девушка встала с дивана, заведя руки за спину, стала прогуливаться по комнате взад-вперёд. – Как тебе это удалось?

Внутри Баррета, что-то перевернулось. Он засмущался и пряча глаза, осторожно начал подбирать слова.

– Ваш совет, был очень полезен. Он помог мне понять, как следует обращаться с Аклифом. Простите, но… – вдруг любопытство чемпиона стало неудержимым, и он дал слабину своему порыву узнать больше. – Почему? Вернее, что произошло с Аклифом?

– Честно? – Сатэлия даже не обернулась.

– Возможно, это поможет мне в его тренировках.

Девушка молчала, глядя куда-то вдаль, продолжая думать о своём.

– Госпожа?

– А? Что? Ах… – она лукаво улыбнулась, поправляя свою чёлку, – задумалась. Что ты спрашивал?

– Что случилось с Аклифом?

– Ты про его состояние? Понятия не имею… Я купила его таким у работорговцев. Видишь ли, дорогой Баррет?! Я не хочу прощаться с Аклифом, и полностью поддерживаю твою идею. Однако, судя по нашему разговору, ты не в курсе. Я уже обговорила этот момент со своей подругой, и мы решили прислушаться к твоему совету. Аклиф выступит на арене в начале следующего сезона. Ланиста уже получил все распоряжения. Мы решили устроить хороший праздник, и объединить несколько мероприятий. В Глакт прибудет мой отец, в честь этого, я обещала ему красочное зрелище.

Девушка, прищурив края глаз посмотрела прямо на чемпиона, отчего тот ещё больше засмущался и старался убрать руки за спину или наоборот, сложить перед собой в замок. И всё же, было отчётливо видно его замешательство.

– Почему ты хочешь, чтобы мой раб выжил? Ты к нему привязался?

– Всё очень просто. Я считаю, что так будет правильно.

– «Правильно»?

– Верно, Ваше Высочество! Я много раз рисковал жизнью, и много раз её отбирал. С тех пор, когда я стал учить других держаться на песке достойно, наверное, стал более сентиментальным. Я стал сопереживать каждому своему ученику. И Аклиф не является исключением. Даже речь не об этом. Как я уже сказал, я вижу в нём потенциал стать отличным бойцом. Если дать ему больше времени, уверен, он станет если не следующим чемпионом Глакта, то на одном с ним уровне.

– «На одном с ним уровне», говоришь? – повторила дочь короля, скорее сама себе, чем своему собеседнику, вновь окунаясь в свои мысли.

Баррет стоял неподвижно. Но Сатэлия не спешила, продолжая без эмоций ходить по комнате витая в своих мыслях.

– Не советую тебе привязываться к нему. Его лояльность должна принадлежать мне одной! Впрочем, умения хорошего фехтовальщика будут весьма кстати. А что на счёт твоей лояльности к ланисте?

Она резко обернулась к Баррету и пристально вцепилась в него своими тёмно-синими глазками.

–Я очень признателен за всё, что он для меня сделал. Можно сказать, он заменил мне отца.

– Вот оно что… А ты не думал, покинуть отчий дом?

Мужчина нахмурил брови, показывая всем своим видом недопонимание.

Сатэлия нагнулась вперёд, делая серьёзный, требовательный вид:

– Если Аклиф выживет, я озолочу тебя, и возьму с собой в столицу. Там, ты сможешь тренировать моего раба сколько угодно. И я очень надеюсь, что твои навыки наставника, не менее прекрасны как навыки гладиатора.

Баррет сглотнул очередной ком слюней.

– Но как же…

– Я слышала, ты был у своего хозяина только ради благополучия сестры. Сейчас уже всё позади, ты свободен и ей ничего не угрожает. Разве не стоит сделать следующий шаг навстречу чего-то нового? В Кентре, под тенью принцессы и короля, твоя сестра сможет получить намного больше. Образование, навыки, хороший брак с уважаемым человеком. Если Аклиф выживет на арене, ты волен сам выбрать свою награду, и обещаю – я не поскуплюсь. В том числе и для твоей сестры. Разве могла, твоя младшенькая, мечтать жить в королевском замке? Или ты предпочитаешь держать её среди потных рабов и шить для них набедренные повязки из смены в смену?

Баррет молчал, ему нечего было ответить.

– Ступай. Не подведи меня, и хорошенько подумай над моим предложением.

Набравшись, смелости прийти сюда, он никак не ожидал подобный исход разговора. Да чего мелочиться – он искренне обомлел.

Покидая принцессу и возвращаясь обратно, чемпион пытался сложить у себя в голове результаты его выходки. И они ему, откровенно, не нравились.

Он привык жить в поместье Кация. Это место стало для него родным. И менять, что-либо, категорически не хотел. Вот только есть ли хоть один человек, способный отказать Её Высочеству? Это совсем не одно и тоже, что отказать пекарю в покупке его булочки. Таким людям, как правило – не отказывают. И признаться самому себе, он побаивался Сатэлию. Что-то в этой женщине было, что заставляло быть настороже. Эта девушка сама себе на уме. За милым личиком прятался совсем другой человек, не вызывающий доверия, и искренности. Однако, с её доводами поспорить было сложно. Иллена добьётся куда большего будучи находясь при дворе. Но ввязываться в придворные сплетни и интриги – это последнее, чего хотелось бы Баррету. Да и что ему там делать? С самого детства его удел был труд и сталь. Общаться с придворной знатью? Если они все такие как Сатэлия, ему там точно не место!

Несмотря на ясную погоду, чемпион вспотел далеко не из-за жары. Тяжелые размышления привели его сначала к травнице, где он набрал лекарств для Аклифа, потом заглянул к кузнецу. Сделать очередной заказ на литьё, а уже после, отправился обратно в поместье господина. Каций уехал за границу, из-за чего, все дела лежали на нём. Но больше его волновало то, что раб принцессы уже долго оставался без его присмотра.

Мысли не уходили из головы, ровно до тех пор, пока он не увидел свою сестру, беззаботно играющей с Аклифом у него в комнате. Едва он зашёл, как сердце ухнуло в пятки. Раб безучастно продолжал сидеть, но Иллена… она сидела слишком близко. И более того, она теребила его за щёку.

– Отойди от него! – на эмоциях Баррет добавил столько стали в свой голос, что сестра невольно вздрогнула, испугавшись отпрыгнула, прижав руку к груди.

И пускай Аклиф реагирует только на жажду крови, на что маленькая девочка, попросту не способна. Подобная близость едва не заставила его посидеть раньше времени. Зная, про его внутренних монстров, он не мог допустить такого сближения. Тот убитый капрал, тоже не многого ожидал… и итог был печальный.

– Отойди! – уже более спокойно повторил бывший чемпион.

Его сестра смотрела на брата, как на полоумного, боясь убрать руку от себя.

Ксандриец не дождавшись послушания, сам подошёл и довольно грубо оттащил девочку.

– Да что с тобой? – не выдержала она.

– Не приближайся к нему и не разговаривай!

– Почему?

– Потому что – я так сказал!

Лицо девушки стало обиженным, тоненькие губки подтянулись к румяным щёчкам, недовольно нахмурив маленький носик.

Порой дети не понимаю громких неожиданных слов, поступки взрослых часто носят хаотичный смысл в их глазах. Подобное, сейчас происходило на лице Иллены. Она хлопала ресничками и молчаливо сверлила взглядом своего брата. Точно она где-то провинилась – но вот где?

Баррет набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул, поднял взгляд к потолку.

– Просто, не подходи к нему, пожалуйста.

Девочка ничего не ответила. Подняла корзинку с пола и отошла к столу.

– Не обижайся.

– Я не обижаюсь.

– Это он убил одного из стражников. Из-за чего сейчас шепчет весь город.

– С виду он очень милый.

– В глазах бродячего пса тоже нет злости, однако за кусок хлеба он кинется в драку.

– Не сравнивай его с собакой. Может тот капрал, сам виноват?

– Не будь наивной, Илли.

Девочка пересыпала в тарелку засушенные лантиковые цветы, и принялась их закидывать по одной себе в рот.

– Помнишь, чем прославился король Жантор пятый?

– Не начинай, – умоляюще просипел брат.

– Он всех считал дикими варварами, никого не подпускал к себе, боясь над расправы. В итоге: от одиночества завёл себе кота, который болел холерой. Ты так же будешь, если не начнёшь видеть в людях хорошее.

– Откуда у тебя эти нелепые истории? Ты ещё нормально читать не научилась, а вечно приводишь мне различные небылицы в пример.

– Мне их рассказывает Наери. И я уже хорошо читаю! – сердито ответила Иллена.

Бывший чемпион Глакта, уселся за стол, намазал маслом кусочек хлеба.

– Просто… просто, прошу тебя. Не приближайся к нему.

– Он нас вообще-то слышит.

– Илли! – повысил тон. – Не подходи к нему! Особенно если меня нет рядом.

– Что хочу, то и буду делать! Ла-ла-ла, ла-ла-ла – она скорчила гримасу и принялась вертеть головой из стороны в сторону.

– Прекрати.

Девочка словно и не слышала, упорно продолжала свою капризную истерику.

Тогда мужчина, схватил сестру за бока и повалил себе на коленки, пальцами пересчитывая рёбра. Она завизжала так громко, что звонкий голосок закладывал уши.

– Хватит! Хватит! – заливисто смеясь взмолилась Иллена старательно пыталась уйти из хватки старшего брата.

– Ты больше не будешь капризничать?

– Нет, – тяжело дыша девочка скатилась по коленкам на пол.

Баррет взглянул на Аклифа, сам не понимая почему, но он ожидал увидеть на его лице, хотя бы маленькую реакцию. Но его лицо оставалось каменным.

Завидев реакцию брата, сестра поинтересовалась:

– Что с ним случилось?

– Не знаю…

– Может у него спросить?

Детская наивность не знает границ. Как объяснить ребёнку, что есть вещи, которые неподвластны пониманию? Как ему объяснить, что с человеком может произойти настолько большое горе, что он уже никогда и ни с кем на заговорит? Как растолковать ему, что «разум» слишком сложная штука, которая может в один момент сломаться?

– Любопытство хорошее качество, но далеко – не всегда! – назидательно произнес Баррет, тюкнув пальцем по носу девочки.

– О-о! А я знаю! Наери мне вчера рассказала историю про любопытство. Хочешь послушать?

Старший брат сначала удивился, затем тепло улыбнулся: