Кощей. Путь к силе

– Дурачек, а мог бы сам спокойно добраться, без всей этой лишней возни, а главное, куда менее болезненно. Ой, какой приятный сюрприз, ты все еще не отрубился, однако какой крепкий мальчонка нам попался. Но главное, ты теперь здесь, и я вновь взываю к твоему благоразумию: веди себя спокойно и не буянь. И да, насчет твоей смерти, если бы мы хотели убить тебя, то не доставали бы тебя из той выгребной ямы, обдумай эту мысль. А теперь прости, я отлучусь ненадолго. – Девушка встала и, рявкнув надменным и властным тоном, крикнула куда-то: – Отмойте его, не пристало его показывать в таком состоянии, да и воняет от него знатно.

После этих слов некто подбежал и торопливо стал стаскивать с него испачканную грязью, блевотой и кровью, изрядно поизносившуюся за все это время одежку. Затем холодные, нежные, но сильные руки опустили его в студеную воду с головой, отчего тот даже подумал, что его решили утопить, но затем резко, одним движением, достали голову и стали усиленно отмывать изрядно измученное лицо и слипшиеся волосы. От обжигающей холодной воды сознание понемногу возвращалось на круги своя. Красно-кровавые пятна в глазах постепенно уменьшались, а зрение становилось все четче и четче, удалось даже разглядеть помещение вокруг себя. Деревянные стены, тусклое освещение, исходящее от парочки свечей, едва хватало, дабы осветить достаточно просторную комнату. Взгляд зацепился за обширный проем, расположенный посередине, оттуда явно и отчетливо слышался плеск воды.

– Купель или колодец? – подумал про себя малец.

Встав и не сразу осознав, что стоит голым перед женщиной достаточно преклонного возраста, спешно схватил лежащую на полу одежду и спешно постарался прикрыть свой срам. Машинально попытался сделать шаг назад и тут же упал навзничь, споткнувшись об небольшую ванночку, что до этого момента лежала над его головой. Емкость с грохотом перевернулась, и вода растеклась по всему полу. Старушка лишь презрительно посмотрела на глупого юнца и скрипучим голосом сказала:

– И чего это ты мне тут бедокуришь! Коли сам не можешь привести себя в порядок, так дай я тебе помогу, или мне помощников позвать?

Услышав про подмогу, парнишка чуть передернул плечами от фантомной боли в ноге и, поняв, что сопротивление бесполезно, тихо ответил:

– Не надо, я сам, просто покажите, где набрать воды?

– А чего тут думать, вон видишь, дырка в полу, там водица, только гляди, уж больно холодна, можешь прям там и обмыться, одежку твою я выкину, все, проку от нее нет более. Пока ты плескаться будешь, я тебе новые, да чистые вещички-то и принесу, одно только заруби себе на носу, не хулигань тут, я этого не люблю! Приду, чтобы все было на месте, и не советую бежать, под дверью сторожа стоят, да и некуда отсюда, бесполезно, были тут деятели. Да только скормили.

– Скормили? – сглотнул внезапно застрять ком в горле парнишка. – Это кому?

– Так знамо кому, иродам этим из подвала, кому еще. Совсем облик человеческий потеряли, вон гляжу на руку твою, и до тебя добраться хотели, хотя и не пойму, на кой ляд тебя из подпола достали. Но это и не мое дело, так, ладно, заболтал ты меня, бес языкатый, пошла я, скоро буду. И бабуля скрюченной походкой скрылась на грани света и тьмы, послышался скрип несмазанных петель, и пленник остался совершенно один в пустой зале.

В голове промелькнула только одна мысль. «Это все эти три дня они так жадно жрали человечину, так вот зачем пленников забирали наверх». От этой мысли к горлу вновь подкатила тошнота, но спазм удалось успокоить, умывшись остатками воды из ванночки. Медленно подойдя к краю отверстия в центре, осторожно посмотрел за бортик, внизу на гладком, как смоль, глянце стоячей воды не было видно ничего. Словно бы и не жидкость это была, а деготь. Но откуда-то из недр пола доносился звук мерно текущей влаги, что он слышал ранее. Видимо, под деревянным дощатым полом протекали ручьи, ведь откуда-то этот темный котлован наполнялся, не руками же они его набирали. Вниз спускалась крепко сбитая и искусно подогнанная лестница, уходящая в водную пучину.

– Что ж, отмыться, пожалуй, не мешало бы. – подумал малец и аккуратно стал спускаться по ступенькам в пучину. Неприятное жжение поднималось все выше и выше по телу, вода действительно была ключевой, отчего тот сразу покрылся крупными мурашками и его затрясло. На полпути он замер, долго раздумывая, нырять или нет, но все же решившись, прыгнул в омут с головой. Ледяные оковы, сковавшие по началу тело, вмиг отпрянули, и паренек испытал какую-то странную легкость и безмятежность, словно и не было этого плена, этой жажды и этой боли последних дней. Время под водой словно бы текло иначе, было настолько комфортно, словно младенцу в утробе матери, да так, что даже не хотелось выныривать обратно, но воздух в легких стремительно подходил к концу, и мальчуган шустро устремился к поверхности. Вынырнув, жадно хватал ртом воздух, словно бы провел там целую вечность. Над краем купели стояла та самая старушка и со сметенным выражением лица как-то даже напуганно смотрела на появившегося из воды пацаненка.

– Я уже было думала, что ты утоп, решила было уже за сетью идти, тело твоё бренное вылавливать. Ну раз жив, и ладно, вот тебе одежда чистая, как доплескаешься, одевайся, да не рассусоливай тут. Скоро придут за тобой.

– Кто придет? – уже не смущаясь своей наготы и обильно стирая с себя грязь, поинтересовался юноша.

– Увидишь, чего ты мне тут душу матаешь, я всего не ведаю, но коли тебя выбрали, есть в тебе чего-то. И вообще не моё это дело! Пойду я. И, спешно собрав старое тряпье, ловко скомкала его и, уложив под мышку, двинулась прочь из помещения.

Через минуту Лукьян стоял уже практически кристально чистый в пахнущей свежескошенной травой одежде. Этот запах навеивал воспоминания о беззаботном детстве, когда отец с дедом брали его с собой на сенокос в луга, что были рядом с городом. Они собирались туда едва первые лучи солнца появлялись на небосводе. Дабы пока роса, упавшая на покос, не успела сойти и трава была максимально свежая и сочная. Этот запах свежескошенной полевой зелени останется в его памяти до конца дней, каждый раз навевая ностальгические воспоминания из беззаботного детства.

Его блаженные размышления прервало появление уже ставшей ненавистной надменной и противной девицы. Обойдя его со всех сторон и осмотрев, довольно хмыкнула, принюхалась и вновь осталась довольна.

– Всё, теперь мы можем идти, от тебя больше не смердит, и можно даже находиться с тобой рядом, не подавляя рвотные позывы.

– Ой, простите, ваше благородие, какие мы манерные. – попытался съязвить мальчуган, но тут же осекся, понимая, что в любой момент девица может позвать молотчиков, которые вновь устроят ему уроки покорности.

Это не скрылось от взгляда гостьи, и она довольно осклабилась. – Правильно, следи за языком. А теперь следуй за мной и постарайся не задавать глупых вопросов, не люблю я это.

Пожав плечами и хмыкнув про себя, юнец вновь поплыл по течению и беспрекословно двинулся вслед за непонятно откуда взявшейся на его жизненном пути пигалицей. Вскоре они оказались в объятьях сумеречной прохлады, стоя у подножья небольшого холма, в коем оказалась та самая купель. Лукьяну воочию удалось увидеть селение напавших на них белых призраков. Сумерки, опустившиеся на деревню, практически не давали разглядеть ничего вокруг и на сотню шагов. Невольные спутники шли по пустынной улице не одни, за спиной пленника грузно и нарочито спокойно шествовали те самые стражники, что не так давно отлупили мальчугана за дерзость. Их суровые и отчего-то уставшие взгляды то и дело утыкались в спину впереди идущим. Так и не встретив ни единой живой души, в голову к юноше закралась нехорошая мысль. – А вдруг его ведут, словно овцу на заклание, и только они приблизятся к концу пути, его земной путь оборвется. А все эти приготовления были частью какой-то одной им понятной церемонией. Оттого его и не убили сразу. От этой простой и пугающей мысли малец встал как вкопанный. Тут же его больно ткнули меж лопаток тяжелой увесистой дубиной, и прозвучал грозный окрик, приведший замешкавшегося в чувство.

– Иди давай!

На эту короткую и понятную фразу вдруг обернулась девица, возглавляющая процессию. – Я знаю, о чем ты думаешь, не волнуйся, пока ты нужен живым, так что будь добр, иди за мной и постарайся больше не отставать.

– То-то и не нравится мне, что пока! – буркнул себе под нос пленник и двинулся следом. Странная процессия продолжила свой монотонный путь, блуждая по темным улочкам пустынного селения. Но тут из-за поворота показались отблески огня, пляшущие в безумном танце и отражаясь на ближайших стенах стареньких домиков. Показалась большая площадь, хорошо освещенная рядом факелов и небольших лампадок, расставленных вокруг массивного многовекового дуба. Его могучий ствол невозможно было обнять взрослому мужику, а раскидистая крона, казалось, достает до самых звезд. Со всех сторон к этому исполину стягивался люд, стар и млад, мужчины и женщины понемногу заполняли площадь, с почтением глядя на странную девчушку и с презрением и какой-то раболепной заинтересованностью то и дело поглядывали на чужака. Некоторые из вновь прибывших подходили к уже зажженным очагам пламени и поджигали принесенные с собой факелы, отчего света на площади в разы прибавилось, и все происходящее вокруг таинство становилось все отчетливее видно. Домики вокруг уже не были столь мрачны, коими казались пару минуток назад, а вдалеке стала различима большая крепостная стена из массивных бревен частокола, опоясывающая весь лесной поселок. Как оказалось, деревенька находилась в густом лесу, но на фоне исполинского дуба то и дело выглядывающие из темноты остальные деревья меркли в его тени. В какой-то момент на улице уже яблоку негде было упасть от собравшейся толпы, что немало удивило мальчугана.

– Сколько же тут жителей? – подумал он про себя.

Действие набирало оборот, в какой-то момент девица, про которую Лукьян уже почти было позабыл, произнесла звонко и четко:

– Братья и сестры! Я рада, что все мы с вами, находясь в добром здравии и светлой памяти, несмотря на все невзгоды и напасти, свалившиеся на нас словно снежный ком, наконец-таки дождались! Богиня пробудилась и милостью своей озарила всех здесь присутствующих.

По толпе прокатились радостные и возбужденные перешептывания, а маленькая глашатая продолжила:

– Сегодня она явится всем детям своим и покажется во всей своей красе, но это не единственная радость, братья и сестры, мы нашли ЕГО! – и указала на ошарашенного и ничего не понимающего Лукьяна.

Все вокруг ахнули разом от удивления, и фанатичные взгляды со всех краёв площади оказались оставлены на него. Ликование и радость отчетливо читалась на лицах, казалось, было незнакомых и совершенно чужих людей. Так ничего не понимая и беспокойно переводя взгляд то на безумную девицу, то на людей, так и стоял как вкопанный, не в силах больше не сделать ни шагу. Фанатики плакали и смеялись, тыкая пальцами в чужака, кто-то молился и возносил хвалебные дифирамбы, но больше всего пареньку запомнились лица почтенных старцев с блаженными улыбками и пытливыми опытными взглядами, наблюдающими за ним и происходящим вокруг.

– Да что тут происходит? – не выдержал тут общего радостного экстаза мальчуган и выкрикнул, что было мочи.

В то же мгновение в спину его последовал мощный резкий тычек меж лопаток, да такой неожиданный, что тот чуть не упал на впереди стоящую девчушку. Та же, в свою очередь, уже ничего не говорила и горделиво осматривала присутствующих жителей, затем резко повернулась, и взгляд её пустых глаз отчего-то пробирал своей необъяснимой глубиной.

– Не шуми и не пугай людей! Скоро ты всё узнаешь! Твоё неведение необходимо для твоего же блага! Сегодня великая ночь.

А люд, собравшийся на площади, стал затягивать странную ритуальную песнь.

МАТУШКА МАРА ЧЕРНА ЛУКАВА ГРЯДУЩА В НОЧИ ПРОЯСНИ ОЧИ ДАЖДЬ ЗРЕТИ ИНО НАВИЮ СИЛУ ВСЕ ПОТАЕННО ЗАГОВОРЕННО КОЩНА ДА ХЛАДНА НАВЬЯ ВЛАДЫЧИЦАВ ОБРЯДИВЕ НАШЕМ НЫНЕ ВЕЛИЧАЙСЯ!ГОЙ! ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

Слова проникали в голову и оседали где-то на подкорке, казалось, что Лукьян знал текст этой странной песни всю жизнь, хотя и понимал, что слышит её впервой. Так сам для себя не заметил, как стал подпевать. Текст брался невесть откуда, и желание слиться с ликованием толпы, стать с ней единым целым не давали даже попытки для сопротивления происходящему.

МАРА-МОРОКА, ХОДИ ДАЛЕКО ОТ НАШЕЙ ВЕСИ, ХОДИ ВО ЛЕСЕ ГДЕ ВЕЛЕС РОГИЙ ТВОИ ДОРОГИ ГДЕ МЕСЯЦ В НОЩИ ГДЕ ИНО КОЩЬЕ ГДЕ ХЛАДЫ ЛЮТЫ ГДЕ СМЕРТИ ПУТЫ ЖЕЛЕЗНЫ ЦЕПЫ МЕДНЫ УКРЕПЫ МЕРТВЫЕ ВОДЫ ПОДЗЕМНЫ ХОДЫ ГДЕ ЛИХУ КАРА ПОЛНАЯ ЧАРА СЕЕШЬ ТЫ ГОРСТЬЮ КОСТЬЕ НА ПОГОСТЬЕ ВОЛШБОЮ СТАРА МОРОКА-МАРА! ГОЙ! ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

Звуки сотен голосов стихли так же неожиданно, как и начались, народ стал постепенно выходить из этого манящего транса и медленно расходиться обратно во тьму деревни. Спустя пару минут площадь вновь осталась пустынной, и лишь четыре одинокие фигуры подле раскидистого исполина неподвижно стояли, освещенные тусклым светом догорающих факелов. В звенящей тишине слышались только звуки шуршащей листвы на слабом ветерке. Полная ярко-красная луна заняла своё законное место на небосводе, и мириады звезд кружили подле неё свои замысловатые танцы. Неожиданно для всех девица повернулась и не своим голосом, доносящимся словно со всех сторон, властно распорядилась:

–Оставьте нас!

Мордовороты вмиг изменились в лице, их спокойные, отрешенные выражения сменились на трепетный восторг и ужас в мгновение ока. От таких метаморфоз малец окончательно запутался и уже плохо понимал, что тут вообще происходит. Воины спешно скрылись за ближайшим домом, а Лукьян же в свою очередь, не отрывая взгляда, уставился на едва заметно изменившуюся деву. Она словно бы подросла на полголовы, глаза с мертвенно бледного сменились на антрацитово-черный, непроницаемый, как самая темная ночь, цвет. Его заинтересованность тут же привлекла её внимание.

– Лето подходит к концу, скоро настанет осень, а за ней придет долгая и лютая зима. – уголки губ незнакомки тронула легкая улыбка.

Малец лишь пожал плечами в ответ на эту простую истину, ибо не знал, с кем имеет дело, отчего решил проявить осторожность в общении, наученный горьким опытом.

– Скажи мне, дитя, тебе нравится зима? – обратилась преобразившаяся девушка к мальчугану.

– Ну, признаться по правде, не особо, не люблю я холода. – честно ответил тот.

– Жаль, очень жаль. – печально ответила та.

– А что же может нравится в вечной холодине и бесконечном мраке? – удивился парнишка.

– Ты ещё очень юн и не понимаешь… Зима приходит не просто так, для некоторых это начало нового жизненного цикла, она необходима, вся земная гладь покрывается белоснежной пеленой. Всё живое впадает в спячку, отдыхает, дабы потом с приходом весны вновь возродиться и дать жизнь чему-то новому. Почему-то мало кто из ныне живущих осознает эту простую истину. Жизненный цикл устроен именно так, а не как-нибудь иначе. Вы, люди, никак не можете понять, что природе тоже нужен этот самый отдых. Смертные проклинают лютые морозы и долгие ночи, хотя для обычного крестьянина, что днями и ночами пашет в поле, этот период времени – благо, не меньше. Тот самый снег и лёд весной обратится в живительную влагу, с помощью которой всё вновь оживает и расцветает. Как тебе такое откровение, юноша?

– Признаться честно, я никогда не задумывался об этом с такой стороны. Но если зима – благо, то почему животные и люди замерзают насмерть в эту пору? Разве это тоже благо? – парировал парнишка.

– Умирают только слабые, неподготовленные или же глупые. Разве это не правильно? Зима оставляет в живых только самых приспособленных, тех, кто в дальнейшем даст сильное потомство и укрепит род. Не надо обвинять холод в том, что он застал заплутавшего путника в лесу. Разве вина стужи в том, что этот самый человек оказался в лесу? Нет… Или же изрядно принявший на грудь горожанин, уснувший с перепоя в сугробе и околевший к утру. Разве зима в этом виновата? Вы, люди, всегда считаете всех вокруг виновными в своих бедах. И не понимаете, что это всего лишь стихия, как огонь или вода… Но я хотела бы встретиться с тобой лично.

– Лично? – удивился Лукьян.

Девушка в ответ лишь загадочно кивнула, не отводя взгляда от массивного дерева, чьи зелёные, ещё полные жизни листья, медленно срываясь с веток, падая под ноги, тут же увядали и превращались в серую пыль подле её ног. От увиденного мальчуган сделал пару быстрых шагов назад, и тут незванная гостья обернулась и уставилась на него своими чёрными зрачками. Амулет на груди тут же вспух с такой силой, словно бы за пазухой был не кусок дерева, а раскалённый докрасна уголь. Паренёк тут же попытался схватиться и хотел было скинуть его, но незнакомка опередила и движением, едва уловимым для глаза, прикоснулась к оберегу, тот в мгновение ока перестал причинять боль владельцу. После чего отошла на пару шагов назад и сказала:

– Не бойся, я не причиню тебе зла, мне нужна твоя помощь.

Отойдя от первоначального шока, юноша сначала посмотрел на свою грудь, затем на загадочную девицу и спросил дрожащим от волнения голосом: «Кто ты такая?»

В ответ на этот, казалось, простой вопрос собеседница ухмыльнулась, её белоснежные, как снег, зубы блеснули идеальной улыбкой, да так, что лунный свет отразился от них, что выглядело слегка жутковато. Из глаз её стала исходить чёрная дымка, подёргиваемая ветром. Её рот не шевелился, но голос, совсем не тот, что он слышал до этого, женский, сильный и властный, со сталью и решительностью, прозвучал прямо в голове мальца: «Я – Мара…»

От услышанного глаза Лукьяна раскрылись так широко, что казалось, вот-вот выскочат и укатятся по земле в разные стороны. Дыхание сперло, так что тот, словно рыба, выброшенная на берег, жадно глотал воздух. По телу тут же пробежал ощутимый холодок, ни то от страха, ни то от ауры, исходящей от древнего существа. И лишь единственная мысль в его голове смогла проскользнуть и тут же угаснуть: «Не может быть!»

– Я вижу, несмотря на все невежество, распространившееся в этих землях в последнее время, ты все же знаешь, кто я такая? Это похвально, продолжил звучать голос в голове. Но я позвала тебя не для того, чтобы просто бохвалиться и вызвать чувства первобытного страха и благоговения. Признаться, я не без интереса следила за твоим нелегким путешествием. Некоторые твои решения, признаться, помогли мне в некоторой степени, но сейчас не об этом. Мне нужно, чтобы ты оказал мне небольшую услугу, в обмен на которую я помогу тебе с прочтением твоей книжицы. Кстати насчет текстов из рукописи, опасные для смертных знания там описаны. Зачем оно тебе? Неужели чувство мести настолько сильно в тебе, что ты готов на все ради своей цели? Или же ты просто маленький ребенок, запутавшийся в себе и не знающий, что делать дальше. В любом случае я не помогаю кому попало, и моё доверие придется заслужить. На что ты готов ради своих амбиций?

– На все… Я поклялся самому себе, что не успокоюсь, пока не отомщу всем им… – тихо произнес мальчуган, не поднимая взгляда.

– Сильный дух томится в тебе, я это чую, а посему хочу поручить тебе одно маленькое дельце, но прежде хочу тебя кое о чем спросить. Скажи, откуда у тебя эта корона? Эта старинная вещица с очень интересной историей, веками считали, что она утрачена, но теперь она в моих владениях, и мне очень интересно узнать, как она попала к тебе в руки? – заинтересованно спросила Мара.

– А разве тебе о том не ведомо? Её передал мне колдун, за то, что я сослужил ему службу нелегкую и помог одолеть старших сестер, кои пытались убить его долгие годы. А эта вещица стала мне наградой. – все так же робко и запинаясь через слово ответил парнишка.

– Так вот кто нарушил столь хрупкий баланс сил. Из-за твоих необдуманных действий произошло много того, с чем сейчас мне придется разбираться. Но твоя честность достойна похвалы, ты не стал врать и юлить, я это ценю. – благосклонно произнесла богиня, и взгляд её мрачных глаз слегка смягчился. – Скажи мне, как же вам удалось их одолеть? Ведь они были могучими ведьмами и ведали много запретных и опасных знаний, мало кто из смертных смог бы их одолеть в открытом бою, так поведай же мне, как это было?

– Колдун заключил сделку с одним из древних богов, и он прислал одного из своих слуг, дабы помочь нам в битве… – начал было Лукьян, но его тут же бесцеремонно прервала Мара.

– Чернобог…! Значит, мне не показалось, я чувствовала его присутствие, но думала, что это лишь отголосок старых времен. Этот колдун либо очень смел, либо очень глуп, раз связался с таким опасным союзником.

– Скорее, он был в отчаянии. – робко вставил малец.

– Какова бы ни была причина, плата будет непомерна даже для него. В любом случае теперь все стало на свои места, да и еще кое-что. Знаешь ли ты, чья душа заточена в этой безделице? – девушка достала откуда-то из-за спины ту самую корону, что была в рюкзаке паренька до недавнего времени.

– Какой-то древний всезнающий дух. Мне как-то не особо удалось с ним познакомиться, да и, как я понял из нашей непродолжительной беседы, она ничего не скажет за просто так.

Ха-ха-ха. – древнее божество расхохоталось в голос, да так, что тот эхом отразился от соседних строений. – Что-то в этой жизни совсем не меняется. Эта алчная и жадная до знаний душа была заточена тут не просто так. – Потреся безделицей, продолжила она. В стародавние времена мой братец Знич решил облегчить вам, людям, жизнь и повелел построить место, в котором будут храниться все знания мира. Вскоре храм знаний был возведен, и повелел братец собирать знания отовсюду. Со всех уголков мира помощники его приносили все новые и новые находки. Вскоре о ней прознали, и простой люд, что искренне пылал огнем знаний, стал стягиваться в обитель из всех краёв земли. Вначале подле неё образовалась небольшая деревенька, но затем та все разрасталась и разрасталась. Люд захаживал разный, ибо Знич никому не отказывал в познании, долго он налаживал быт и устои в своей обители, да только затосковал вскоре да решил отбыть в дальние дали. Вместо себя оставил он одного из своих верных слуг, дабы тот в отсутствии его руководил великой библиотекой. Был тот слуга простым человеком, жаждущим тайн мироздания, чем и подкупил в своё время братца, но только не учел он, что жажда была сия неуёмна, и с каждой прочтенной рукописью становился тот всё безумнее и безумнее. Была в той обители зала, в которую строго-настрого запретили заходить простым смертным под страхом самой лютой смерти. Тайны, что хранились там, были опасны для людей, там же хранилась и книга грядущего. Прознав про то, помощник в отсутствии хозяина ринулся в запретную комнату и стал жадно читать запретную рукопись, о чем тут же прознал Знич и жестоко наказал безумца. Заточил его жалкую душенку в этой самой безделице, где она и обитала все эти годы, и оставил её на самом видном месте, дабы все понимали, к чему может привести неуёмная жажда знаний.

– Странно, мне же рассказали, что корона была украдена из личной усыпальницы древнего правителя, что славился своим умом и находчивостью. – Подумав, сказал Лукьян.

– Дальнейшая судьба мне не известна, ведаю лишь, что была она украдена, после чего обитель закрыли для посещения всех желающих, и лишь достойный, доказавший свою преданность пути знаний, отныне смог в неё попасть. – Подытожило божество.

– А зачем он тогда забирает жизненные силы за свою помощь?

– Таким образом он поддерживает свою жизненную силу, надеясь, что однажды владыка сжалится и отпустит его бренную душу в мир Нави, где тот обретет покой. Теперь же я верну эту безделушку Зничу, может хоть это оторвет его хоть на мгновение от его вечных поисков истины.

– Суровое наказание. – робко произнес юноша.

– Бывает и хуже! – сказала обратившаяся в высшую силу девушка, и корона вмиг растворилась в воздухе, словно её и не было. – Но мы отвлеклись, скажи, ты принимаешь моё предложение?

– А у меня есть выбор? – уже смелее ответил мальчуган.

– Умный мальчик! – осклабилась та. – Но всё же за то, что ты преподнес мне такой заманчивый дар, так что я благосклонно позволю тебе выбрать свою судьбу. Либо ты поможешь мне в одном деликатном дельце, и я помогаю тебе познать твою дрожайшую рукопись, либо я отпускаю тебя с миром, и ты ищешь ответы самостоятельно. Выбор за тобой.

– А могу ли я узнать перед тем, как принять решение, что мне надо будет сделать? – подняв взгляд и глядя прямо в черную бездну глаз собеседницы, спросил паренек.

– Конечно, это будет честно. Ведомо мне, что ты собирался в Новгород, дабы найти себе наставника. – начала девица, оглядывая пустынную площадь.

– Да, это так. – не стал лукавить мальчуган.

– В граде том вскоре произойдут великие перемены, и ты должен будешь этому помочь. На месте тебя будет ждать один из моих верных слуг, там тебя и введут в курс всех дел. А пока могу лишь сказать, что там, в трущобах стольного града, живет бастард местного князька. Когда-то давно, надругавшись над молодой служанкой, об этом узнала супружница правителя и повелела гнать её в зашей, хотя сперва хотела извести со свету в темнице. Спустя время та девушка узнала, что беременна, но вместо того, чтобы избавиться от греховного чада, решила сберечь его и вырастить. Вскоре на свет родился мальчик, на удивление здоровый и крепкий, несмотря на все невзгоды, она смогла взрастить его, и сейчас уже он статный юноша. То, что он незаконнорожденный княжич, он не ведает. С возрастом он все сильнее и сильнее стал похож на своего отца. От тебя требуется, дабы он узнал правду.