Кощей. Путь к силе

За всей этой суетой Лукьян заметил одну маленькую и странную деталь, что могла с легкостью скрыться от остальных. Всё то время, что проповедник вещал, оберег на груди паренька слегка нагрелся, что могло означать лишь то, что во всем этом есть какой-то отголосок древней магии. Далее люди все прибывали и прибывали, и обычные посиделки за кружкой-другой превратились в банальную попойку. Ничего необычного не происходило, и этот странный рабочий день, насыщенный событиями, стремительно подошёл к концу. Уставший и обессиленный малец рухнул на своё ложе и провалился в сон. Морок вновь обуял, он вновь шёл по тому странному, бесконечному коридору, дверь впереди была открыта, но была так невообразимо далеко, что было тяжело разглядеть, зато хорошо виднелись барельефы на стенах, будто бы подсвечиваемые каким-то внутренним чарующим светом. На тёмной его части виднелся огромный трон с восседающим на нём ужасным и дряхлым старцем и тяжёлым, глубоким и уставшим взглядом. Лицо его было обезображено, а на голове его виднелась та самая корона, что была у юноши в сумке. Живой труп, вот кого напоминал этот измученный человек. Вокруг трона стояли сотни людей, таких же высохших и худых. Лица их были скрыты и направленны в пол, в то место, где сейчас стоял Лукьян. Столкнувшись лицом к лицу с мертвецом, глаза того вспыхнули зелёным, мертвенным светом, отчего паренёк резко отступил и со всех ног помчался в сторону двери. Долго ли он бежал во сне, было не понять, вот только манящая дверь не стала ближе ни на аршин, и когда он повернулся на стену, он вновь увидал этого странного улыбающегося незнакомца. На этот раз он уже стоял среди своих молчаливых слуг, выполняя какой-то мерзкий ритуал, и рукой манил за собой мальчишку. Сопротивляться не было сил, и он всё ближе и ближе подходил к стене, пока не услышал смутно знакомый женский голос.

– Каких же ты бед наворотил! Век теперь не расхлебаем!

Повернувшись на голос, увидел ведьму с пылающими лютой ненавистью глазами и в тот же момент проснулся, вскочил с ложа и со всего маху в темноте врубился в полку, висящую на стене. От боли и звона в голове сон как рукой сняло. Да и набухающая на лбу шишка и пульсирующая боль давали понять, что это явь.

– Тебе просто невдомёк, чем эти твои сёстры занимались на самом деле! – зло подумал про себя малец, ощупывая гематому на голове.Придя в себя, вслушался в ночную и тугую тишину, в этой маленькой подсобке не было комнат, но, судя по тому, что других звуков, кроме как его собственного дыхания, не было, сделал вывод, что еще глубокая ночь, и решил было лечь обратно, как вдруг его живот обиженно пробурчал, и резкий спазм в желудке явно дал понять, что съеденное им перед сном овощное рагу явно просится наружу. Туалет, как водится, находился на улице, и малец вылетевший стремительной молнией устремился прямо туда. Взгромоздившись, словно гордая птица в гнездо, расслабился, как медальон на груди его вновь стал немного теплым. В голове его промелькнула только одна мысль.

– Только бы не помереть в нужнике! Позор-то какой! – а сам же услышал тихие легкие шаги за закрытой дверью.

– Занято, мил человек, будь добр, потерпи! – лишь испуганно пролепетал тот.

– Не боись, мне твоя деревянная крепость без надобности. – насмешливо произнес знакомый женский голос.

– Варвара? – с надеждой и испугом произнес паренек.

– Ага! Разговор есть к тебе, малец. – так же с веселыми нотками произнесла та.

– Да мне сейчас как-то не до них, может, подождешь минутку другую, а потом уже с чувством выполненного долга я выйду, и мы пообщаемся?

– Не переживай, звуки из деревенского сортира меня никак не смутят. – парировала Яга.

– Ну смотри, я предупреждал! – сконфужено произнес Лукьян. – Ты зачем на рынке за мной следила?

– Да в глаза твои бесстыжие посмотреть думала, да и приглядывалась, не присматривает ли за тобой кто. И когда только убедилась, что ты один, решила показаться тебе на глаза.

– Чего ты хочешь? Прощение просить не буду, сама знаешь, они меня на смерть послали! Так что я не могу взять в толк, зачем я тебе?

– Зачем? ЗАЧЕМ??? – чуть не задохнулась от возмущения незваная гостья. – Ты убил моих сестер, посеял смуту в наши ряды и оставил эти земли без защиты, и ты еще спрашиваешь? Тебе что, разбойники совсем мозги отбили?

– То есть ты хочешь сказать, ты видела, как меня схватили и лупили эти громилы, и ты ничего не сделала? – уже злобно прошипел малец из туалета.

– Да ничего бы с тобой не случилось, ты был им нужен так же, как и они тебе, так что не уходи от вопросов, пацан. Как тебе удалось убить нашу верхушку?

– Так это не я. Это всё некромант, я просто гонец и не более! Тем более после того, что мне стало известно, думаю, и ты бы поступила на моём месте точно так же!

– Ну да, ты у нас непричем, такой весь белый и пушистый, давай рассказывай, что там произошло! И даже не думай мне врать, я тебя в жабу превращу и соломинкой надувать буду, пока ты не лопнешь! – со злорадной усмешкой промолвила та.– А можно я выйду? Ты же сразу меня не убьешь? – спросил Лукьян, высунув голову из-за двери.

– Да выходи уже! – ответила яга более спокойно.

Юноша вышел из своего временного убежища и увидел свою знакомую. Её лицо было уставшим, а в глазах больше не было ненависти и злобы. Она жестом пригласила его сесть рядом.

– Вот скажи, кто ты такой? Еще десять минут назад я готова была тебя убить, разорвать на кусочки, а теперь сижу и мило беседую! – сказала она.

Лукьян пожал плечами и улыбнулся своей обворожительной улыбкой.

– Природная харизма, наверное.

Они оба разразились звонким хохотом, который разносился в темной ночи.

– А теперь серьезно, что там произошло? – спросила яга, пристально посмотрев на него. Её обворожительный взгляд сбил его с толку, и он замялся.

– В шкатулке, которую я отдал старшим сестрам, был запечатан дух прислужника Чернобога. Когда они её открыли, дух вырвался и уничтожил всех троих, – ответил Лукьян.

Варвара округлила глаза и немного приоткрыла рот от удивления. Затем, отойдя от шока, тихо и дрожащим голосом спросила:

– Чччерногобога? Ты уверен?

– Да, мне даже известно его имя, если тебе нужно, могу назвать.

– Нет, не хочу! – она даже отпрянула назад с неподдельным ужасом. – Теперь мне всё ясно. Сестры, прибывшие первыми, сообщили, что увидали на месте гибели ужасную картину и почуяли след древней темной магии, такой темной, что даже прикосновение к ней сулило ничего кроме проблем.

Лукьян пожал плечами и спросил:

– И как вы теперь? Будете выбирать новых старших или как это у вас происходит?

– Эти три сестры всегда были во главе нашего ковена. Старая бабка говорила мне, что когда она училась ведовству, они уже управляли всеми. Какими бы они ни были, они правили железной рукой: наказывали особо ретивых, давали мудрые советы и не разрешали практиковать самые темные искусства, хотя знали, что некоторые втихую этим занимаются и даже заключают сделки с моровыми тварями. Теперь, когда их нет, у нас нет сильных лидеров. Каждый будет тянуть одеяло на себя, и это ни к чему хорошему не приведет. А еще одна напасть пришла откуда не ждали: на дороге стали пропадать люди бесследно. Это привлечет внимание. Раньше мы защищали эти земли, а теперь, когда мы разрознены, всякая мерзость повылазила, да еще и иноверцы стали мутить воду. Они говорят, что все мы прислужники бесов и чертей, и таких, как мы, нужно изгонять или уничтожать. Старые боги исчезли, а новый – это спасение и благо.– Да видел я одного такого, люди слушают его с открытыми ртами, даже не шелохнется никто. Думается мне, что это не спроста. Они как-то научились влиять на разум, а если так, скоро нас всех ждут большие перемены.

– Да я слышала, что приезжал на новую их святыню посмотреть. И если всё, как ты говоришь, то в скором времени придется покинуть эти края навсегда. Доходили слухи, что в соседних землях начали ведающих да знающих истреблять, никого не щадя. – с тяжелым вздохом произнесла девица.

– Как же ты так покинешь свои края без боя? – удивился сказанному паренек.

– Ты, видимо, сказок наслушался, малец. Куда я одна против толпы? Ты же знаешь, нас не трогают, пока мы им нужны, случись неурожай или чего похуже, так нас первых же и обвинят во всех бедах, а затем повесят на ближайшей березе. Нет, я так не хочу. Земли наши обширны, и мне место найдется, коли настанет час.

– М-да, грустно. А знаешь ли ты, почему ваши старшие хотели погубить колдуна? – спросил юноша, глядя девушке прямо в глаза.

– Ну, он вроде как убил моих сестер, с тех пор они и пытались с ним разделаться, да только всё безуспешно… – как-то смущенно ответила та. – По крайней мере, так говорили. Я в это особо не вникала, своих забот всегда хватало, да и не забывай, я не так давно стала полноправной Ягой.

– Так вот, чтобы ты знала, в плену они держали жену того самого некроманта, а он просто пытался её вызволить.

– Да на кой ляд им нужна какая-то баба? Они, почитай, со всех земель могли любую себе забрать. Звучит как-то неправдоподобно. Да и, честно признаться, бессмысленно. Или я что-то не понимаю? – удивилась Варвара.

– Супружница его – дочь богов, и кровь давала им силу великую. А та троица пила её, словно падальщики, да жизнь в ней поддерживали, дабы та не ушла к праотцам. Поверь мне, я знаю, что говорю, я был в их логове. И скажу тебе, там не самое приятное место из тех, что мне довелось видеть. Теперь же она свободна и снова со своим мужем. Это еще одна грозная опасность для остатков вашего ковена.

– Всё хуже и хуже, чем я ожидала, – мрачно прошептала себе под нос девушка. И тут же сказала уже вслух и начала спешно уходить. – Всё же хорошо, что я тебя не убила. Узнала много нового. Дел теперь невпроворот, да и тебе советую уходить как можно быстрее. Прощай. Может, еще свидимся, коли живы будем. Удачи тебе, шкет. Быстро удаляющийся силуэт Варвары быстро растворился в ночном мраке.

– Ничего себе, в туалет сходил, – подумал про себя парнишка и тяжело вздохнул. – Ладно, пока есть время, надо еще поспать.

Дни быстротечно убегали вдаль, и ровно через неделю в трактир прибыл большой караван с охраной. Весь постоялый двор был забит лошадьми да повозками, людей было почти с полсотни, все при оружии, кое-кто даже в доспехах, которые позволить мог себе далеко не каждый воин. Подозвав к себе Лукьяна, хозяин заведения познакомил его со статным крепким мужиком с хитрыми бегающими глазами, неприятной ухмылкой на лице и блестящим издалека золотым зубом, да в богатых одеждах. Незнакомец, как и предположил юноша, оказался торговцем, чьё добро сейчас находилось во дворе и охранялось пуще княжеских покоев. Взглянув на мальца, тот лишь пожал плечами и, кивнув трактирщику, коротко произнес:

– Выезжаем завтра на рассвете, дорогу отработаешь, дармоедов в обозе не держим, и еще, коли к утру не будешь готов, твои проблемы, тебя никто ждать не собирается. Тебе всё ясно?

В ответ мальчишка лишь кивнул, чем вызвал одобрительную улыбку и похвалу торгаша. – Молодец, не из болтливых, так держать, глядишь, сработаемся. После всего Куля, проходя мимо, подцепила паренька под локоть и потащила за собой. Отойдя от посторонних глаз и ушей, она передала ему небольшого размера, чуть больше кружки, завязанной тонкой льняной веревкой, мешочек, запаянный сургучевой печатью.

– Как прибудешь в город, передай это моему племяшу. Звать его Елисеюшка, сокольничий, он у меня аж при самом княжиче служит. Подарок там для него, говорил , что жениться надумал, так будет ему подспорье. Узнаю, что вскрыл да себе присвоил, руки-ноги поотрубаю, да холодец из них сварю, да честной народ буду угощать. Так что гляди у меня! Всё запомнил?

Быстро повторив всё сказанное Акулиной и получив благосклонный кивок, Лукьян приступил к своему последнему дню в этом заведении. Утром следующего дня он уже стоял рядом с одной из телег, груженной чем-то тяжелым и укрытой большим плотным тентом. Недалеко неспешно прогуливался сторож, сонно зевая и разминая затекшую шею, и посматривал на незнакомого молодого человека. Через пару минут вышел сам хозяин каравана, и вокруг закипела деятельность. Раздавались команды по погрузке, в повозки стали запрягать отдохнувших лошадей, где-то спешно меняли пришедшее в негодность колесо. В общем, обычная суета кочевого образа жизни.

Так проверив всё и благосклонно кивнув, торговец приказал начать движение, и колонна медленно выкатывалась со двора, отправляясь в свой далекий путь. Сам же караванщик восседал на черном, статном, вороном коне с богато украшенным седлом и сбруей. Одет он был в практичный кожаный камзол с небольшим колчаном коротких стрел на поясе с одной стороны и небольшими ножнами короткого меча с другой. За спиной покоился небольшой, но смертоносный самострел с серебряными вставками на рукояти. Его золотые перстни могли бы выдать его, но даже без них его сложно было бы отличить от охраняющих караван воинов.

Одну из повозок, явно везущую что-то ценное и очень тяжелое, так как упряжь состояла из четырех лошадей, охраняли более тщательно, чем весь остальной конвой. Сам Лукьян шел в середине обоза, его обязанности пока включали только слежение по сторонам и сообщение обо всем подозрительном. Старый седой воин, идущий рядом с ним, однажды обмолвился, что в этих местах все чаще стали бесследно пропадать люди. Поэтому купец решил не экономить на безопасности и нанять больше охраны, чтобы проскочить эти земли без проблем.

Что касается самих пропаж, то ходили разные байки, одна страшнее другой, но сам старик не верил слухам, считая, что у страха глаза велики. Если же кто-то и решит устроить засаду, то с такой большой группой ему точно не совладать. Слова старого вояки поселили в душе юноши ощущение защищенности и безопасности, но он все же решил не терять бдительность и крутил головой во все стороны.В полдень колонна остановилась у небольшого ручейка, бегущего вдоль дороги, чтобы напоить лошадей и самим испить свежей воды. Небо постепенно затягивалось темными серыми облаками, поднялся небольшой ветерок, и с неба то и дело падали мелкие противные капли, мгновенно впитывающиеся в сухую землю, словно в губку. Ненастье не думало успокаиваться, и спустя примерно час мелкий надоедливый дождик превратился в ливень, падающий с неба сплошной стеной. Вскоре укатанная глиняная дорога превратилась в сплошной кисель, узкие деревянные колеса увязли в грунте так сильно, что даже лошади не могли справиться с этой ношей.

Было принято решение искать место для стоянки, чтобы переждать стихию, но та, казалось, только набирала силу. Было решено послать разведчиков вперед, чтобы найти более широкую поляну для стоянки, а возможно, и для ночевки. Чтобы не мучить скотину и не увязнуть еще глубже, решили ждать возвращения посланцев прямо посреди дороги. Люди бранили погоду на чем свет стоит, но небо оставалось безучастным к их страданиям.

Через полчаса нескончаемого дождя вернулись поисковики и, запыхавшись, ринулись на доклад старшему. О чем-то горячо споря и громко ругаясь, караванщик подозвал старших, и совместно они приняли решение. Через пару мгновений первая из повозок, вырвавшаяся из дорожной жижи, двинулась вперед, но с последующими все было не так просто. Остальные тачанки вытаскивали всем миром, и только когда проливной ливень сменился мелкой моросью, а темные сумерки накрыли землю, они благополучно добрались до небольшой возвышенности, где и было принято решение устраиваться на ночлег.

Народ был нервным, промокшим и уставшим. Лошадей распрягли из телег и, собрав импровизированное стойло из пары сухих бревен, оставили на отдых. Люди суетились и занимались кто чем. Лукьяну и еще паре молодчиков из торговой охраны было поручено запасти дров на весь лагерь, чтобы все просохли и смогли приготовить ужин, а также чтобы ночью огонь отпугивал диких зверей. А они явно водились, ведь по обе стороны дороги от горизонта до горизонта тянулся густой дремучий лес.

Заготовка дров заняла около часа, и уставшие и вымокшие до нитки работяги упали, не чувствуя ног. Но костер так и не хотел разгораться – сырые дрова совсем не хотели воспламеняться. Тогда торговец, взяв с собой крепкого молодого воина, отошел в один из крытых вагонов, достал какой-то увесистый глиняный сосуд с темной вязкой жидкостью и прыснул ею на дрова. Выждав время, чтобы те пропитались загадочным раствором, он повелел вновь попытаться поджечь их. Словно по волшебству, поленья медленно, но уверенно стали поглощаться трепетным пламенем, и среди толпы раздались одобрительные возгласы.

Люди радовались огню, словно это было самое важное в их жизни. Это было подобно ощущению первого служения огня на благо человека, первобытное чувство, согревающее душу каждого. Вскоре над стоянкой разнесся ароматный и манящий запах ужина. Ночь вступила в свои права, и только свет от большого костра рассеивал тьму. Охрана, разбив ночь на несколько смен, чтобы не быть застигнутыми врасплох и не стать легкой добычей, разошлась по своим постам. Лукьян тоже не избежал этой участи, но по счастливой случайности к нему в пару попал тот самый старый воин, который подбадривал его в дороге, что сразу вызвало легкую улыбку на лице паренька. Его смена наступала ближе к утру, так что, сытно поев, он отправился на боковую, чтобы хоть немного отдохнуть.

Противный дождь, преследовавший их практически весь день, так и не стих до конца, то прекращаясь, то снова мелко накрапывая. Найдя удобное место под одной из телег и соорудив нехитрую лежанку, он закинул себе под голову свою неизменную сумку и стал проваливаться в небытие…

Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо и велел просыпаться да заступать в караул. Поднявшись, протер глаза, пытаясь раскрыть слипшиеся веки, потянулся и, слегка размявшись, двинулся к все еще пылающему, но уже не так ярко костру. Там уже собиралась старая смена дозорных, грела руки и пыталась сушить промокшие насквозь вещи. У огня он встретил своего напарника, который шел с чашкой чего-то горячего и чадящего паром. Хитро подмигнув юноше, старик подозвал его к себе. Мальчик не стал сопротивляться и в ту же секунду двинулся к старику.

– Сделай, как ты, пару глотков. Это поможет тебе побыстрее проснуться и быть внимательнее, – протянув напиток, сказал тот.

Юноша не стал отказываться и с благодарностью принял кубок. Обжигающий травяной настой пробирал до дрожи своей горечью. Малец даже закашлялся и чуть не выронил чашку, но та была вовремя перехвачена старой опытной рукой. Откашлявшись, юноша уставился на старика с удивленной физиономией.

– Ты никак отравить меня вздумал! Смотри, мертвый я тебе пользы не принесу, – сплевывая горечь, сказал он.

Старый солдат лишь усмехнулся и ответил:

– Да все так реагируют, когда мой настой первый раз пробуют. А потом ничего, хлещут в три горла и просят сделать ещё!

– Странные у твоих товарищей предпочтения, – усмехнулся Лукьян.

– Что есть, то есть! – ответил старик, отхлебывая из кружки. – Ладно, пошли, нужно побратимов сменить. Ночь была безлунной и промозглой из-за темных туч, нависающих над лагерем. Легкий ветерок и летающие капли дождя, попадающие на кожу, холодили нещадно. Сменив уставших стражей, они принялись неспешно кружить вокруг лагеря. Дружинник рассказывал забавные байки из своей жизни и то и дело посматривал на седые пряди Лукьяна, бросая сочувствующий взгляд. Но спустя время любопытство взяло верх, и тот спросил, не отводя своих усталых глаз:

– Слушай, уже весь день смотрю на тебя и не могу понять, а что у тебя с головой? Али хворь какая приключилась?

– Да нет, просто… Много плохого пришлось пережить, что и оставило на мне след.

– А тебе сколько лет-то? – удивился старый охранник. – Вроде выглядишь молодо, но разговариваешь так, будто не молод совсем.

– Это как так? – не понял его юноша.

– Ну, обычно дети задают много вопросов и болтают без умолку, а ты, признаться, первый раз такого вижу. Ведешь себя необычно.

– А, ты про это. Я ж говорю, не повезло мне по жизни, как-то не до вопросов было. Зато ты, смотрю, любишь лясы точить, что не очень обычно для людей твоего возраста. А сколько тебе, кстати? – разминая спину, поинтересовался юноша.

Сорок первое лето было. Для моей работенки почитай что вечность. Я еще на войне с кочевниками побывать успел. Хорошее было время, ни хлопот, ни забот, да еще и спина эта проклятая не болела. Товарищи вокруг, жар битвы, адреналин, боль потерь и радость побед. Жили одним днем, и не думал я, коли смогу так долго прожить на этом свете. Много друзей схоронил, кого вороги порубали, кто по дурости сгинул, всякое, в общем, было.

А что ж семья? Жена там, дети? Глядя в непросветный небосвод спросил парнишка.

Семья была когда-то, вот только оседлая жизнь это не для меня, всё это хозяйство, спокойная жизнь, орава детей. Как представлю, так в дрожь бросает. Усмехнулся напарник.

Так и продолжили они свой патруль, дружинник с богатым боевым опытом за плечами и мальчонка с непростой судьбой. Пару часов миновало, в лагере была тишина, и лишь изредка охрана сменялась у мерно подрагивающего на легком ветерке костерка, сменялась, дабы следующие могли погреться да просушить ноги. Мерзкая слякоть никак не спешила покинуть эти края. И вот когда очередь погреться у огня выпала им, вдали послышался одинокий волчий вой, такой протяжный и жуткий.

О, вот и серый почувствовал нас. Даже знать дал о себе, думает, мы его испугаемся. – посмотрев в сторону звука произнес воин.

Мой дед рассказывал нам с сестрой старинную легенду о двух волках. До появления людей на Земле существовали первые волки – Черный волк и Белая волчица. Они были неразлучны. Вскоре у них появились детеныши, и они стали прародителями всего волчьего племени.

Шли годы, и на Земле появились люди. Они начали развиваться и вскоре начали порабощать волков, превращая их в домашних животных. Белая волчица и Черный волк старались спасти своих потомков, но все было тщетно. Однажды люди заметили Белую волчицу и начали ее преследовать. Вскоре они убили ее, то забрали тело в свою пещеру.

Черный волк видел, как люди содрали с нее белоснежную шкуру и бросили мясо в огонь, а затем съели. Ночью он пробрался в пещеру и перебил все человеческое племя. Затем когда он вышел, на небе светил белый шар, тускло освещая Землю. Волк понял, что это душа его любимой. Он завыл от горя, и его вой подхватили все волки.

На следующий день Черный волк сбросился со скалы в океан. Считается, что его душа превратилась в темную сторону луны, и теперь он навеки с любимой. Каждое полнолуние волки вспоминают своих прародителей и воют, обращаясь к их душам в образе луны.

-Мда, я бы тоже не испытывал к людям симпатии после такого. Однако я же однажды в одном из придорожных трактиров слышал другую историю о том, как эти грозные хищники спасли ребенка. Её мне поведал один пьяный охотник.

Однажды вся семья оставалась дома и проводила время вместе. Но однажды тихий покой нарушили: мужчину вызвали проследить за стадом, так как напарник на работу не вышел. Он немедленно вскочил на лошадь и умчался в поле, забыв о том, что старшая дочь привыкла ездить с ним. А вот девочка не забыла и тотчас же поползла вслед за папой. Мама была занята младшей дочкой, поэтому пропажу старшей заметила не сразу. А когда спохватилась и пошла её искать, то девочки нигде не было.

Убитые горем родители искали ребёнка последующие трое суток, им помогали соседи да односельчане, но все поиски оказались безуспешными. Так как неподалёку от деревни был старый дремучий бор с дикими волками, то все посчитали: девочку уже не найти, мол, попала диким зверям на съедение. Конечно же, и отец, и мать винили себя в гибели дочери.

Искать пропавшую девочку помогали все жители селения. Только вот один из них отсутствовал в ту пору дома уже несколько дней – он ходил на охоту, поэтому не знал, что произошло в семье соседа. Охотник возвращался домой и на своём пути встретил стаю диких волков. Звери вели себя странно – они не нападали на мужчину, хотя у него было ничего кроме короткого лука да пары стрел в колчане. Но и не пускали его вперёд. Мужчина испугался – он-то думал, что у него просто нет шансов выстоять в битве с разъярёнными дикими косматыми зверюгами.

В отчаянии он попытался напугать хищников громкими криками, и, не поверишь, он начал громко петь ту единственную песню, что смог вспомнить в тот момент. Но они не сдвинулись с места, а лишь с интересом наблюдали за странным человеком. Видимо, подумав, что это какая-то больная добыча, ну не укладывалось его поведение в их звериных мозгах, волки всё же решили удалиться. Но мужичок-то заметил, что одна волчица стояла неподвижно и даже не думала уходить с этого места. Он подумал, что она охраняет свой выводок волчат. Вот только это было отнюдь не так!