Проклятый

Я хотел есть. А после еды мне хочется…. Нет! Единственный вариант литра два йогурта или кефира.

Ого! Еще одно желание налетело, и руки затряслись как у наркомана: мне захотелось выпить.

Интересно, если слопать курицу в винном соусе, выхлебать бутылку виски и попросить охрану привязать меня к кровати, будет не так страшно? Идея! Хотя…лучше проконсультироваться у Коллена.

Коллен… умник из госпиталя многое знал, о многом догадывался. Как много он знал? О каких догадках он сообщил Милане и о скольких умолчал?

Милана…

Сообразив, что совершаю «двадцать тысяч лье вокруг себя» по второму кругу, сумел отбросить (на время) все горькие мысли.

Такси остановилось за две мили от дома. Таксист, веселый малый, всю дорогу трещавший о трудностях извозчичьего дела, внезапно притих, поглядывая то в темноту, то на меня, наконец, он хлопнул себя по фуражке.

– 2148. Точно! Вы к Латсам? – собственное имя заставило меня повнимательнее прислушаться к монологу водителя. Я утвердительно кивнул, не вполне понимая к чему эти вопросы. Как будто своих не хватало!– У них сегодня вечеринка!

Я его уже не слушал: вечеринка! Дьявол бы побрал всех, кто эту вечеринку придумал!

Мысленно проклиная Лили, Рона и себя за компанию, я пробирался через воплощение мечтаний любого автолюбителя-механика: «Порше», «Ягуары», «Ауди», «Мазды», «Хаммеры», «Феррари» всех расцветок и моделей, «Мерседес» … Мерседес?!

Несмотря на занимаемый им сенаторский пост графства Сарри, Келлан Джейл сохранил привычку посещать спортивный зал. Его физическая форма и мужественное, но открытое лицо всегда приводили в восхищение женскую половину избирателей. Молодежь же он подкупал своей демократичностью, и длинными волосами, которые он по давно укоренившейся привычке поколения «металлистов» собирал в конский хвост. Седина, слегка тронувшая его волосы, только оттеняли его очарование для взрослой части населения и поколения «NEXT». Но не только внешность и демократичность помогали ему обойти конкурентов на политическом Олимпе. Он умел заставить слушать и воплощать в жизнь решения и пункты своей предвыборной программы. Его любили, и что самое важное, он любил своих избирателей. И делал все, что мог для их блага. Правда, о методах история деликатно умалчивает. И насколько я понимаю, методы обеспечивала наша семья.

Я заторопился, но не успел как следует разогнаться и опрокинуть еще пару- тройку официантов, как сенатор уже сам разыскал меня и стиснул в медвежьих объятиях. Интересно, как он умудряется меня находить? На запах, что ли?

– Дэн, мальчик мой! Как ты? О Лили и Роне не спрашиваю, их такие вещи мало волнуют, пока есть пара другая миллионов долларов в чьем-нибудь кармане. Как ты, сынок? – сенатор весь лучился добродушием и участием. Я с заметным опозданием вспомнил, что он брат моей матери. Горло перехватило, но я максимально честно ответил

– Не знаю. Еще не понял.

Дядя Келлан меня похлопал по плечу и отвел в сторону.

– Да, удар неожиданный. Но мне кажется, сейчас ты более… – Он замялся, а я понял, что когда обрушилось известие о гибели родителей, я был малость в отключке.

– В этом смысле точно. – Я скинул кроссовки и носки, и окунул ноги в теплую воду бассейна. – Нет, тогда я вообще не соображал ничего.

Я подозвал официанта и ухватил с его подноса бокал с виски скорее по привычке. Другая же привычка заключалась в том, что я не мог пить при родителях и дяде. Поэтому я просто перекладывал бокал из рук в руки, все четче понимая, что пить не хочу и не могу.

Дядя скинул туфли, носки и примостился рядом. Со стороны мы, наверное, напоминали двух подростков на вечеринке без родителей: девочки, компьютерные игры, алкоголь и свобода, но это мой дядя.

Сенатор доверительно наклонился и произнес, больше обращаясь к бокалу в моей руке.

– Мне показалось, что ты…– он умолк, а я взорвался от любопытства

– Ой, дядя, не тяни! – а про себя подумал, что ни одна выдумка не может быть хуже того, что творилось со мной в реальности.

– Ты на колёсах? – выпалил он, и уставился на меня.

– А? Чего? – я расхохотался, а дядя продолжал угрюмо рассматривать меня, все больше убеждаясь в своей правоте. – Дядя, ты меня с кем-то путаешь!

Я еще фыркал, пока он неодобрительно рассматривал мое истерическое веселье. Но, похоже, я его не убедил.

– Нет, серьезно. Наркота меня никогда не привлекала. Просто… после аварии на меня как будто ступор нашел. Если абсолютно честно, только вчера до меня дошло, что я опекун Лили и Рональда.

Сенатор нахмурился и вытащил ноги из воды.

– В этом я солидарен с решением твоих родителей. Ни Лили, ни Рон не могут ничем распоряжаться.

– Почему? – возразил я. – Могут. Собой.

Дядя скривился и улыбнулся, заметив, что я скопировал его выражение. – 

Я ведь тоже ненормальный. –Когда поем. И снова скривился.

Сенатор еще не снял своих подозрений на мой счет, о чем незамедлительно проинформировал меня.

– И все-таки ты другой. Я впервые вижу тебя смеющимся.

Я успокаивающе похлопал его по руке.

– Дядя Келлан, я изменился, но это…– я кивнул на бокал виски в своей руке – мой первый бокал с алкоголем за пять месяцев. Интересно, что со мной будет после него? – я задал свой вопрос вслух и задумался, не замечая, как на мое признание отреагировал дядя.

Мое желание пошутить сенатор явно воспринял как издевательство. Он напрягся и вскочил с бортика, а я не на шутку перепугался. Что с ним? Дядя заговорил, чеканя каждое слово

– ПЕРВЫЙ БОКАЛ С АЛКОГОЛЕМ ЗА ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ?!

Он что, хотел, чтобы я бухал? Что-то я не въезжаю…

– Ты хочешь сказать, что держишь свою первую дозу алкоголя с аварии?

Сбитый с толку я кивнул

– Ты хочешь сказать…. – у него не хватило дыхания, а я все еще туго соображал, что он хочет услышать. – Хочешь сказать, что месяц назад, находясь в здравом уме и твердой памяти, ты посетил ИТАКУ?

Я не сразу расслышал кавычки в названии острова и равнодушно пожал плечами

– Возможно.

– «ИТАКУ»?

Он сорвался на визг, и я начал соображать. От неожиданности меня повело в сторону, и я опрокинул бокал. Голова раскалывалась…

«ИТАКА».

Клуб для очень богатых людей с определенными желаниями и наклонностями. За определенную сумму равную годовому доходу американской семьи можно получить любое тело, находящееся на территории клуба: женщина мужчину, и наоборот, мужчина мужчину, женщина женщину. Любого, кого захотел.

Половина законников и обычных граждан требовали закрыть этот бордель, но вторая половина были завсегдатаями «ИТАКИ», и выступало против этого, так как клуб юридически являлся местом встреч по интересам, а плату за услуги посетители не брали. Только за вход.

Вторая часть этого осознания заключалась в том, что я был хозяином «ИТАКИ».

Сенатор Джейл тем временем окончательно вышел из себя: воспользовавшись нашим удаленным расположением от основной массы гостей, он пнул меня ногой, добиваясь ответа. Мне повезло только в том, что он был разут. В противном случае я давно бы уже принимал незапланированный душ.

– Дядя, что ты хочешь услышать?– устало спросил я, морально уничтожая себя.

– Ну, ты и нахал, Дэниэл Латс! – от такой наглости дядя растерял все свое желание поорать еще суток трое.

– Дядя, я совершил много худшее, чем посещение «ИТАКИ» без маски. – Опережая его вопли, перебил я, стискивая голову как в тисках, пытаясь вытравить из нее ощущение дерьма, в которое вляпался. – Дядя, я не колюсь и не нюхаю.

Я не могу рассказать всего, потому что сам мало что понимаю . После аварии у меня бывают провалы, я не помню ничего. Прости. Поэтому мой ответ: возможно.

Дядя снова уселся рядом со мной. Он долго молчал.

– Дэниэл, я могу помочь?

Я еще не рисковал смотреть ему в глаза.

– Вряд ли. Я сам не знаю, что творится.

Теперь дядю терзало любопытство

– А что ты сделал настолько плохого, что посещение «ИТАКИ» стало как бы возможным?

Я усмехнулся, но говорить правду все равно нельзя.

– Переспал с Миланой… – пробормотал я себе под нос.

Дядя вскинул брови

– Так вы с ней же… – Дядя спохватился и умолк, а я невольно вздохнул с облегчением.

Ну, хотя бы убедился, что мы действительно знакомы.

– Спасибо. Но я ее не помню – Признался я.

– Мдааа- с некоторой долей сарказма протянул он.

– Угу. Дядя, я надеюсь, ты не обидишься, но мозги реально закипают. – И я не знаю, смогу ли уснуть на пустой желудок. Я поднялся с бортика бассейна, засунул носки в карман джинсов. Дядя тоже встал, и перехватил у пробегающего официанта полотенце для ног.

– Дэн, остался только ты. – начал он. – Тебе нужно заняться «КейЛа». Там скоро начнётся бардак.

– Догадываюсь. – Я могу рассчитывать на него. – Пока, дядя Келлан!

Мне стало легче: Келлан Джейл мужик то, что надо!

На ходу раскланиваясь с гостями (краем глаза я заметил, что Лили уже купается в вечернем наряде в бассейне), я направился к дому.

Ноги на автопилоте привели меня в мою спальню. Я, наверное, еще не вышел из подросткового возраста, но постеры с изображением моих любимых «MUSE», « ACDC» и Мика Джаггера подействовали успокаивающе.

Я доковылял до постели и, не донеся голову до подушки, вырубился.

6

Кто сказал, что миллионы не нуждаются в пересчете, даже если их много?

Изобилие ведет к беспечности, а беспечность часто наказуема. Особенно в отношении миллионов и финансовых проверок.

На данном отрезке времени именно в моих руках сосредоточилось состояние семьи Латс. И только от меня зависит, будет ли это доверительным, другими словами, беспечным управлением, или нужно все-таки научиться считать их?

Сначала проверим, в каком состоянии эти миллионы, а потом решим.

Эта мысль разбудила меня около девяти утра. Немедленно забурчал изголодавшийся желудок. А вот и нет! Сначала дела, потом…. Поживем – увидим.

Зная, какой дресс-код принят в деловом мире, я, тем не менее, переступил эту черту – деловые костюмы не для меня. Порывшись в гардеробе, я наткнулся на серую рубашку, и, невесть как туда завалившиеся, брюки относительно строгого покроя. Сойдет! Главное, не заправлять рубашку, навыпуск она смотрится лучше. Мельком глянул в зеркало.

Спустившись вниз в поисках небольшой спортивной сумки, не утерпел и выпил литр йогурта. На всякий, как говорится, пожарный случай, захватил с собой еще пару бутылок.

Как только закончил комплектовать «провизионную корзинку», на пороге появилась Лили, умопомрачительно красивая, но … «Но» решало многое.

И почему-то мне стало неуютно от предубеждения насчет неё. Как будто мне искусственно внедрили информацию о том, какая она сволочь. Но я не помнил ее такой. Я попробовал отрешиться от всего что знал, и воспринимать ее здесь и сейчас. Я ведь действительно не помнил, почему так зол с ней. Я помнил, что любил ее. Но абсолютно не мог представить причину того, чтобы переспать с ней. Она же сестра. Как я мог это сделать? И почему она позволила?

– Дэн, – меня перекосило, и я поспешил отвернуться. – Мне нужны деньги.

Вот и причина. Только не объясняет ни хрена ничего.

– И?

Лили вышла из себя за долю секунды, а я все равно не мог относится к ней предвзято.

– Блядь, Дэн, мне уже тоже остохренело клянчить у тебя! Почему ты не выдашь мне мою карту? –потому что понятия не имею, на что тебе нужны деньги, если мы с тобой трахались. И слава Богу, что я ни черта не помню этого.

Вслух однако сказал

– Ли, давай договоримся, что не будем разговаривать на эту тему, пока я не въеду во все, что там творится. Я ведь даже не знаю, что на тебя записано. ОК?

Изобразив на лице святую невинность, она приоткрыла губы в милой очаровательной улыбке и капризным тоном произнесла

– Ну, ты же не продинамишь свою любимую сестренку?

Я коротко усмехнулся, но все-таки выпустил «парфянскую стрелу»

– Не сейчас! – и выскользнул за дверь.

Вслед мне донесся грохот и проклятия, которые совершенно не соответствовали сыгранному ей образу пай-девочки. Еще раз улыбнувшись, я загрузил спортивную сумку с йогуртом в «Порше» и отчалил в головное управление «КейЛа» в деловом центре.

Управляющий Марк Кори готов был растечься киселем при виде меня: весь его облик говорил об услужливости и желании быть полезным, но я коротко кивнул на его приветствие, и мы заторопились в его кабинет. Кабинет президента пустовал, я не мог заставить себя переступить порог. Пускай остается как есть. Я еще не готов….

Каждый в головном управлении «КейЛа» занимался доверенным участком: Джаспер Харпер – порты и мусоропереработка, Элис Грин – рестораны, гостиницы и казино, Эдвард Дредд – автосервисы и строительство, торговые центры, Джейн Ривер – больницы, стоматологии и аптеки, Джеймс Хейл – банки и все клубы. Мне стоило огромных трудов не опустить пристыженные глаза: Хейл, скорее всего, знал о моем визите в «ИТАКУ». А мы с ним не настолько знакомы, чтобы я мог просить его о чем-то: он работает чуть больше года, и я не мог спросить его, что именно я там вытворял.

Помимо управления на каждом из участков работало около двухсот человек, и за всем этим нужен был глаз да глаз. Как только отец с этим справлялся! Спазм сжал горло, и пришлось откашляться, благодаря сотрудников за участие и поддержку в этот нелегкий период.

Разобравшись с официальной частью, я приступил к деталям своего посещения. С шестнадцати лет отец определил мне сферу ответственности – ночные клубы и «ИТАКУ». Поэтому все, что там творилось: напитки, еда, охрана, девочки, и прочие сопутствующие моменты- за все отвечал я. Сейчас приходилось в экстренном порядке вникать во все остальное.

Через несколько часов мне осталось сказать самое главное. Не вставая, я крутанулся на кресле, поворачиваясь к сотрудникам, что было не совсем вежливо по отношению к Кори, так как он оставался в стороне.

– Я знаю, что, скорее всего, не соответствую вашему представлению о руководителе «КейЛа», вам многое не нравится во мне. Некоторым не нравлюсь лично я как досадное вмешательство в охраняемую империю. – Кори хотел было возразить, но я жестом попросил его помолчать. – Но одно вы должны усвоить прочно: я любопытен.

Я немного помолчал, ожидая прямых вопросов, но видел только нескрываемое уважение, если не ко мне, то к моим действиям точно. Единственные, кто не был заинтересован, так это Кори и Хейл, но Хейла я успею обработать, он гибкий, а с Кори определенно возникли осложнения. Но мои наблюдения прервал высокий смех Элис Грин.

Я искоса взглянул на нее, и, не успев подумать, широко улыбнулся. Элис смутилась, но я уже отпустил их. Мне просто необходимо было переговорить с Кори. С Кори, который был управляющим более семи лет. Очень трудно, но… «Но» решало многое…

Если бы не авария, то в мое тридцатилетие я встал бы во главе «КейЛа», а отец стал бы управляющим, или, как мы его называли, исполнительным директором. Все нити Кингстона, политические и административные были бы у него, а я продолжал бы управлять всем остальным, советоваться с отцом, если случалось что-то из ряда вон выходящее. И отдавать приказы.

– Мистер Кори… – начал я, но Марк меня перебил

– Дэниэл, что это за спектакль вы устроили? – вторая ошибка за сегодня. Мне стало трудно дышать от тех слов, которые я должен был сказать, но…. Кажется, этот предлог сегодня претендует на девиз дня. – Вы, молодой человек, опозорили меня перед коллективом! Как будто не я отвечал за компанию перед вашим отцом…

Он мог продолжать еще долго, но я достаточно жестко перебил его

– Довольно! – не обращая внимания на его явное желание выдать мне по полной программе за то, что бесцеремонно оборвал его, я уселся в его кресло и пристально разглядывал его, со злорадным удовлетворением замечая, что лоб Кори покрылся бисеринками пота. Похоже, до него дошло, что он разговаривает с Латсом.

– Довольно. – Уже мягче сказал я. – Мне нужны подробные отчеты об официальной и не очень деятельности «КейЛа». Также будьте добры, передать мне абсолютно весь список «паутины», включая шестерок.

Кори удивленно вскинул брови, но свое мнение предпочел оставить при себе. Мудрое решение…А я продолжал

– Мне нужны отчеты с разбивкой по статьям расходов, и отчеты, которые мы предоставляем в органы по финансовому мониторингу. Да, и еще. Они должны быть разбиты поквартально и итоговые. За период, м-м-м…скажем, лет семь.

Тут уже он удивился настолько, что решил уточнить

– Семь?

Я широко улыбнулся, и доверительным голосом сообщил

– Мне нравится эта цифра. Скажем через неделю. Опять цифра семь… Люблю ее.

Оставив его удивляться дальше в одиночестве, я решил пробежаться по отделам, мысленно поздравляя себя со столь удачным решением.

Первым на моем пути был седьмой этаж. Банки. Отлично!

Я засунул голову в приоткрытую дверь и спросил, уточняя

– Можно?

Джеймс вскочил из-за стола и удивленно приподнял брови. Нет, конечно, он не возражал, а я скромно примостился в конце стола для переговоров напротив кресла управляющего. Джеймс испытующе смотрел на меня, и различные эмоции сменялись на его лице, пока он не совладал с собой.

– Меня не нужно бояться. – Успокоил я его. – Я не питбуль. У вас оригинальный кабинет: сначала вы, затем основной персонал.

Кривая усмешка скользнула по его лицу, когда Джеймс понял, что я выбрал, в общем-то, нейтральную тему. Я хотел услышать его голос. Ему любопытно? Он молчал, но я был терпелив.

– Хозяин обычно спрашивает с управляющего, а не с уборщиц.

Плюс сто. Я рассмеялся.

– Так держать! Мы сработаемся, обещаю.

И выскочил из кабинета, хихикая как ненормальный. Впрочем, я им и был. Решив больше не трепать нервы сотрудникам, как минимум, еще неделю, я выскочил из лифта сразу в гараже, и перемахнул через дверцу авто, даже не удосуживаясь открыть ее. Впрочем, «Порше» с откидным верхом позволял делать такие маневры.

Через десять минут я уже на сумасшедшей скорости несся к дому. Но еще через минуту я остыл, и понял, что дома меня ожидает Лили. Резко нажал на тормоз и развернулся в обратную сторону.

Все, что угодно, только не Ли. Я не знал с чего начинать разговор с ней. И мне нужно было знать для чего ей нужны деньги. А этот вопрос я не успел обсудить ни с Хейлом, ни с Кори.

Я нарезал круги по городу, но ничего не помогало вылезти из ощущения провала, ничто не помогало вспомнить….

Я помню практически все, что связано с моей семьей, но не помню других. Как будто я сознательно закрыл дверь в подсознание для них.

Однако я понял, куда я хочу попасть. Я стремился туда, не отдавая отчет в своих действиях, и был уже на месте.

Я набрал номер Миланы.

– Алло… – робко ответила она, я немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Привет.

Неужели она думала, что я не позвоню? Я в жизни не был заинтересован в ком-то так сильно. И дело даже не в том, что она единственная, кого я знаю, но не помню. А дело в том, что… Нет. Не время для признаний. Хотя на языке оно вертелось, готовясь сорваться в любой момент.

– Дэн… – Мила не удержала ровный голос и всхлипнула.

– Это же всего навсего я. Прекрати реветь, прошу! – я постарался сделать голос как можно соблазнительнее, хотя убей не знаю, чем он отличается от обычного. -Сколько тебе нужно времени, чтобы быть ярче солнца?

Я добился своего и в трубке раздался мелодичный смех.

– А почему ярче солнца?

– Луну и звезды ты уже затмила. – Я не кривил душой. В трубке воцарилось молчание, а я ждал, потихоньку теряя терпение: так сильно я хотел ее увидеть. Про другие желания я не вспоминал. Я просто хотел увидеть ее и услышать ее голос.

– Двадцать минут? – это прозвучало как вопрос.

– Полчаса. – Великодушно разрешил я.

За пятнадцать минут я объехал все цветочные салоны, пока не нашел то, что искал: белоснежную розу на длинном стебле, источающую неповторимый аромат цветка высшего сорта.

Наверное, я смотрелся весьма странно, восседая на капоте «Порше» с розой, но мне было в высшей степени безразлично, даже если проезжающие на пляж туристы и местный бомонд выразительно крутили пальцем у виска.

Я стоял у парадного входа двухэтажного особняка и ждал Милану. Я уже знал, что купил ей этот дом, но не помнил этого. Мне нестерпимо захотелось увести ее к себе, но тогда ей пришлось бы общаться с Лили и Роном, а общение с моим «любимым» родственником всегда казалось мне подвигом.

Я опешил. Я никогда в своей жизни не видел ничего более совершенного и прекрасного, чем Милана в коктейльном платье и волосами цвета зимнего ночного неба. Как и на небе, сияли звезды – ее глаза. Черный атлас оттенял ее белоснежную кожу, и казалось, свет искрился, отражаясь от ее волос.

Перед глазами возникло видение: Даная, ожидающая своего повелителя Зевса – Милана, не менее прекрасная, в ожидании любви. Она казалась спящей, но трепет ее тела, ее отклик на прикосновения рассеивали эту иллюзию. Мои пальцы очерчивали ее совершенные формы. Я обводил пальцами ее губы, скулы, шею, плечи, грудь. Рука спускалась все ниже, пока не коснулась самого сокровенного тайника ее тела. Ее губы слегка приоткрылись, выпуская на волю вздох удовлетворенной страсти, удовлетворенной, но еще жаждущей. Я приподнялся на локте, с нескрываемой нежностью взирая на нее, и прошептал что-то.

Мне хватило вдоха, чтобы вернуться обратно. Я шагнул к ней, и она, смущенная, приняла цветок.

Я мог бы простоять так еще немного, но Мила отступила на полшага, высматривая что-то, чего ожидала.

– Я ошибался. – Мой голос был хриплым от потрясения. – Ты не ярче солнца. Ты новая Вселенная.

Она рассмеялась, и мы поехали в самый шикарный из ресторанов «КейЛа». Я намеревался провести романтический вечер, впрочем, ужин предполагался только для Милы.

Как обычно, у нее в отношении моей диеты были свои планы.

Ее волосы в беспорядке лежали на подушке, навевая непристойные мысли. Но я хотел в точности знать, что именно говорил ей тогда.

Мои пальцы заново открывали знакомые, но не менее загадочные уголки моей Данаи. Так же как тогда, я прошелся по всем изгибам трепещущего тела, и так же как тогда, понимание пришло в обход мысли. Я склонился над ней, ловя ее вдох своими губами. Я узнал, что сказал тогда. Но тогда это было утверждение, сейчас эти слова звучали в моей голове как вопрос. Наверное, слишком много оставалось вопросов, но ответ на самый главный из них я узнал.

Я приподнялся на локте, с нескрываемой нежностью взирая на нее, и подумал те слова, что шептал ей в воспоминании «Люблю тебя».

7

А так ли важно вспоминать?

Можно ведь жить сегодня, и не окунаться в тревожащее сознание прошлое. Тем более ответы равнозначны по определению: я любил Милану и тогда, и не сомневался, что люблю сейчас.

Я был умиротворен этой мыслью настолько, что даже не заметил, как подъехал к дому.

Все-таки память странная штука: я вспомнил себя с Милой, но совершенно упустил из виду другое.

Это я понял тогда, когда открыл дверь и со всего размаху врезался в какую-то штуковину. Я покачнулся, и второй снаряд достиг меня. Я не успел увернуться, а Лили уже схватила следующую фарфоровую статуэтку.

– Ты чего творишь? – взревел я, отмахиваясь от еще одного снаряда и, кажется, сломал пальцы…

– Ты – мразь, Дэниэл Латс! Ах, вот как мы заговорили!

– Ли, я не убью тебя сейчас только потому, что еще надеюсь выдать замуж. Так же надеюсь, что всех денег, которые лежат на моем – я подчеркнул это слово – счете хватит, чтобы убедить этого несчастного в том, что ты идеальная супруга.

Лили опешила настолько, что разжала руку, и статуэтка (я узнал голландский фарфор, который мать привезла из поездки по этой стране) покатилась по полу. Мне хватило времени как раз настолько, чтобы, не подвергаясь обстрелу, подняться на вторую ступеньку.