Обезьяний лес. Том 1

Кэсси при упоминании Мики всегда немного смущалась, потому что он был первым парнем, подарившим ей цветы. Это было два года назад, «цветами» именовался розовый лютик, который Кэсси до сих пор хранила. Дэвид всегда говорил, что Мика ей не пара, и злился, когда заставал ее за любованием засохшим цветком.

В коридоре зазвонил телефон. Его оглушительная мелодия заставляла посуду в шкафах дрожать, а воздух электризоваться.

Все переглянулись и повернулись в сторону шума.

– Я возьму трубку.

Кэсси выпрямилась, оторвавшись от мамы. Почему-то ей показалось, что звонит Ванесса со смешной, по мнению многих, фамилией – Станишкис – ее подруга, с которой у нее были довольно странные отношения: она с ней по большому счету и не дружила, но с четвертого класса они учились вместе, дальше Несса последовала за ней в колледж, и они попали в одну группу. Кэсси раньше дружила с двумя другими девочками, которые после школы уехали в Ахано к родственникам. Они поначалу поддерживали связь, созванивались, но это было уже совершенно не то, что раньше. Несса с давних пор была влюблена в Дэвида, вот и бегала за Кэсси, думая, что та сведет их.

Не успела Кэсси подняться, как мама встала раньше со словами: «Я сама, не утруждайся, доченька. Как раз в туалет схожу» – и скрылась в коридоре.

Как только звонок затих, все услышали, как мама сказала: «Дом Валери», а затем: «Нет, спасибо, не нужно. Не звоните сюда!»

И громко оповестила из коридора, топая в сторону туалета:

– Какие-то дебилы второй день названивают. Предлагают контрафактные телевизоры.

– Нам эти проблемы не нужны, – только и сказал дядя Холджер.

«Своих хватает, – подумала Кэсси, – достаточно меня одной».

Глава 4

Свет и холод

– Брай, не волнуйся, все пройдет гладко. У меня все схвачено! – Сэм нажал на педаль тормоза, перешел на нейтралку, бросил короткий взгляд на телефон, что лежал у рычага передач. Его ярко-синий спортивный кроссовер «Мондсо́нэ»[37] остановился у перекрестка, пропуская две машины. – Я быстро вернусь.

– Ага. Опять у него схвачено все. У меня нет к тебе доверия, Сэм! Ты слишком часто его подрывал. – Голос Брайана хрипел в динамике.

Связь тут была отвратительная. Иногда она и вовсе пропадала, оставляя на фоне негромко играющую музыку. Сэм понимал, что на самом деле друг беспокоится за него, проявляет внимание.

– И вообще, где ты уже?

Сэм поднял глаза и огляделся. Его окружали полуразрушенные пятиэтажки, дома с окнами без стекол и редкие прохожие с абсолютным равнодушием на лицах. Люди бесстрашно переходили улицы, лавируя между побитыми неухоженными машинами, – светофоров здесь не было, как и пешеходных переходов.

Сэм перестал улыбаться и облизал губы.

– Я бы сказал… – Он потер висок пальцем, подбирая слово. – Я бы сказал, что это место напоминает помойку, но навигатор говорит, что это улица Золотого карпа. Похоже, карп уже с душком! – Пропустив медленный автобус, Сэм наконец двинулся вперед. – Я вроде на месте, но у меня другой план.

– Припаркуйся где-нибудь неподалеку, – посоветовал Брайан. Его голос искажал динамик телефона. Колеса запрыгали по ухабам, машина задрожала. – И не слишком далеко, как ты любишь. А то пока дойдешь обратно – вспотеешь.

Сэм громко рассмеялся, аккуратно объезжая самые глубокие ямы.

– Нет, я серьезно, – сказал он, рассматривая дома и дырявые крыши. – Ужасное местечко.

– А ты знал, что Уилл специально не стал просить помощи? Он назвал тебя сукой выделистой…

Сэм снова громко рассмеялся, запрокидывая голову, но Брайан закончил, слегка повысив голос:

– И сказал, что легче с пьяным договориться, чем с тобой. Видишь, Уилл тоже тебе не доверяет.

Когда Сэм успокоился и вытер слезы, он ощутил внутреннюю разрядку.

Машины вокруг ехали ужасно медленно. Сэм чувствовал, как нога сама тянется нажать на педаль, как пальцы сжимаются на рычаге передач.

Но нужно было ждать.

«Он и сейчас на месте. Этот мафиозный тип никуда не умотал. Екатерина проверила».

Бросив взгляд на часы на панели, Сэм поджал губы.

Он успевает.

– Пусть теперь свои яйца бережет.

Сэму казалось, что время тянется непозволительно медленно.

Брайан коротко хохотнул:

– Передам, не волнуйся.

– Ладно, до связи, Брай. Удачи в поиске этого мудилы!

– Спасибо! «Свет и холод»[38], Сэм. – На этот раз голос Брайана звучал очень серьезно. И Сэм перестал улыбаться, крепко сжав пальцы на руле. – «Свет и холод». Помни.

– Да. – Его взгляд зацепился за надпись на окне пустующего здания: «ЗАВТРА НЕ БУДЕТ».

«Весело тут у них».

В салоне машины стало невообразимо тихо. Сэм прибавил громкость, и музыка заиграла, уводя его мысли от переживаний.

Он припарковал машину в переулке, спрятав от чужих глаз. Заглушил двигатель, тяжело выдохнул и прижал затылок к подголовнику, закрыв глаза.

Пальцы на руле разжались, и руки упали на колени. В полной тишине он вдруг понял, что снова стоит на перепутье: между здравомыслием и безысходностью. И второе кричало в нем куда сильней. Здравомыслие для Сэма уже давно утратило прямое значение и стало просто словом. Он этим не гордился.

Сэм выключил мини-станцию, чтобы она не привлекала внимание. Хитрый и продуманный народ везде имеется, несмотря на все запреты. Станция лежала на пассажирском сиденье. Сэм накрыл ее автомобильным журналом, который забыл Брайан после посещения выставки новых моделей. Сэм знал, что на те машины у него не хватит денег, но Брайан оптимистично смотрел в будущее. Мини-станция была похожа на старый магнитофон, была увесистой и неудобной.

Достав из бардачка пистолет супо́ра[39] и дополнительные обоймы, Сэм запрятал его за пояс, обоймы распределил по карманам. Убрал боевые ножи в ножны, прикрепленные на щиколотке. Положил фонарик в карман толстовки – на всякий случай. Обернувшись, он посмотрел на лук, лежащий на сиденье. В этот раз его не получится взять с собой, хотя очень хотелось бы. Сэм скользнул взглядом по туго натянутой тетиве – и ножа порой не требовалось, она запросто разрезала демонов на части. Сев прямо, Сэм глубоко вздохнул.

Он волновался. Сейчас он был один, без друга: Брайан был занят очередным поиском отчима по притонам. Отчим его был ужасным человеком, а мать Брайана его сильно любила – родила ему двоих детей и разорвала все контакты, которые выстроил ныне покойный отец Брайана. Он работал в Кленовом Доме на должности слушателя народа и был другом отца Сэма. Его убили, и жизнь Брайана изменилась. Он перестал быть любимым и желанным сыном в этом доме. И для Брайана дом перестал быть любимым и желанным. Изредка он навещал близнецов и маму. С отчимом отношения так и не сложились, а когда Брайан попытался урезонить его, мать устроила дикую истерику. При этом каждый раз, когда отчим пропадал на неделю, а то и больше, она звонила Брайану и грозилась, что покончит с собой, если он не поможет его найти и раздать долги за алкоголь, наркотики и карточные игры. Сэм всегда помогал Брайану – в поисках и деньгами. Он редко пропускал поиски отчима, только если сам был очень занят. Например, как сейчас.

Солнечный свет блеснул на подвеске, что свисала с зеркала заднего вида. Стеклянный крест, заполненный святой водой. Екатерина утверждала, что он поможет лучше контролировать себя. Сэм пока в этом не убедился.

Он вышел из машины.

Солнце. Сегодня его было слишком много, настолько много, что сам воздух, морозный и чистый, был пропитан его лучами. Они не грели, а только болезненно резали глаза, отражаясь от любых поверхностей.

Сэм сделал вдох всей грудью и с восторгом ощутил свежесть этого морозного дня. Кожу тут же покрыли крупные мурашки. Он выдохнул – полупрозрачное облачко у лица быстро растворилось.

Накинув капюшон черного худи, Сэм шел по улице, по которой туда-сюда сновали люди. Никто не улыбался, не злился… и даже яркий солнечный день не смог нарисовать ни на одном из этих лиц хотя бы полуулыбку.

Сэм сунул руки в глубокие карманы, поежился от холода. Если верить градуснику, приклеенному пожелтевшим скотчем к одной из витрин, температура воздуха была минус шесть градусов.

Ступая белыми летними кроссовками по промерзшей земле, Сэм буквально ощущал ногами стылую землю через тонкую подошву. Спустя пару минут ноги окончательно замерзли, уши и нос покраснели.

Он лазал по притонам теплой Капуры, страны, что располагалась на Шадерском материке, помогая Брайану искать отчима, когда позвонила Екатерина. Там в одном городе зафиксировали активность, она прислала координаты. Брайан остался, а Сэм поехал на вызов.

Он уже десять раз пожалел о том, что не заскочил домой сменить одежду.

Раздался собачий лай. Впереди, возле пустых коробок, прямо под ярким солнцем, устроились три собаки: рыжая и две пестрые.

Сэм остановился, когда услышал сигнал, доносящийся из кармана. Он вытащил телефон негнущимися от холода пальцами. На экране высветилась карта и красная мигающая точка с надписью: «Вы на месте».

Сэм осмотрел нужное здание из черного кирпича. Шестиэтажное, похожее на цилиндр, оно выглядело куда хуже, чем себе представлял Сэм, но намного лучше, чем окружающие постройки. Темные окна закрывала мутная пленка. Она хлопала даже при минимальном дуновении ветра.

У этого дома пока не действовал главный вход. Двери крест-накрест были заколочены досками. Поэтому Сэм пошел через черный.

Он свернул в переулок, обойдя наваленные полусгнившие доски и деревянные конструкции, осторожно прошел к серой железной двери. Звуки с улицы еще были слышны, но терялись в обилии предметов, назначение которых он не мог угадать: они просто стояли здесь, захламляя проход. В глаза бросался черный потертый мультивэн. И все бы ничего: обычный мультивэн, такой же побитый и неухоженный, как все местные машины, но – Сэм оторопел, когда увидел, – нифлемские номера!

– Это либо хорошо… – протянул он, рассматривая машину, – либо очень плохо.

Тот тип, Грин Лоутер, мог заручиться поддержкой нифлемской мафии. Скорее всего, он наладил связь с кланом «Республика диких пионов», а машину они «разукрасили» для отвода глаз. Сэм прикоснулся кончиками пальцев к капоту и растер грязь между подушечками пальцев. От прочного металла исходило тепло. Машина появилась здесь не так давно.

Легко поднявшись по железным ступеням, Сэм дернул ручку, и дверь отворилась. Он без раздумий вошел в здание.

Внутри было темно и сыро. Глаза, привыкшие к яркому свету, не сразу заметили лампы, свисающие с потолка.

Сэм включил фонарик, затем принялся водить ровным лучом холодного света по стенам и полу. Он будто ждал, что ему навстречу кто-то выпрыгнет.

Ну а пока Сэм просто стоял и смотрел вглубь темного коридора, размазывая свет фонаря по бетонным стенам, пропитанным плесенью и сыростью.

Удостоверившись, что здесь никого нет, он двинулся вперед. Когда глаза привыкли к сумраку, он заметил справа еще один вход, но чутье подсказывало, что лучше не соваться в кромешную тьму. Этот мафиозный тип мог разбросать много ловушек. Он направил туда свет фонаря – ничего, тьма как стояла столбом, так и не дрогнула. Свет будто в стену врезался, а еще Сэм уловил яркий запах гнили и серы.

Он машинально потянулся рукой к груди, чтобы вцепиться пальцами в ремень от лука. Которого там не было.

Коридор заканчивался глухой стеной, но зато вывеска «ВХОД» светила так ярко, что заливала зеленым светом темный потолок. Сэм шел к этой вывеске, рассматривая бетонные стены с цветущей на них плесенью, замечал огрызки сколотой краски, кажется, желтого цвета и полы – кафельные, холодные и скользкие. Его одинокие шаги, пусть и негромкие, превращались в звуки рушащихся башен. Сэм был точно в этом уверен.

Запах сырости и серы плотно врезался в нос, глаза слезились. Растирая холодный нос рукавом, Сэм пытался отогнать это свербящее чувство. Не выходило. И он знал, что не выйдет.

Яркая вывеска заливала пол и стены зеленым светом. Сэм увидел наглухо закрытую дверь с кнопками. Он направил свет фонарика на кодовую панель.

– Пиздец, – выдал он, понимая, что войти внутрь так просто не получится. Так или иначе, он решил постучать фонарем по двери, чтобы кто-то вышел. Он уже было замахнулся, как внезапно откуда-то позади раздался голос – и Сэм резко развернулся:

– Не стоит этого делать, nezi[40].

* * *

– Сегодня пара по психологии, пара баридского языка и две пары отечественной истории, они в другом корпусе, – сказала Ванесса. – Ну и скукотища тягомотная. Я сегодня точно отключусь.

Кэсси выпрямилась, когда возле ее рук приземлилась стопка потрепанных тетрадей и одна книга, как вишенка на торте сверху, – краткое пособие о том, как стать умной за семь дней. Так гласила надпись.

– Семь дней? – спросила Кэсси, внимательно разглядывая незаурядную обложку. – Девятнадцать лет не получалось, а на семь дней замахнулась. Отчаянно.

Однокурсница была тем человеком, с которым можно дружить первые несколько дней. Дальше она показывала свое «я» и переставала быть доброй и веселой, если новые друзья, особенно девушки, перетягивали мужское внимание на себя. Несса одевалась странно: либо приходила как попугай, либо надевала что-то серое и малоприметное. «Это из-за луны, – объясняла она. – В полнолуние я чувствую себя днищем, а в обычные дни – я жрица любви!» Несса отпугивала от Кэсси всех девчонок из группы, чтобы все внимание Кэсси было сконцентрировано на ней. А еще внимание ее брата. Но это у Нессы выходило плохо.

Круглолицая, широкоплечая, Несса не была писаной красавицей, но смотреть на нее было приятно, особенно когда она грамотно наносила макияж из дешевой, порой ворованной косметики.

Сейчас она была огненно-рыжей. На прошлой неделе – блондинкой. Что на следующей – для Кэсси и для всех – загадка. Свой лишний вес она скрывала одеждой, которая выгодно подчеркивала пышные формы. А еще она хвасталась проколотым пупком.

Несмотря на холодную погоду, Несса пришла в колледж в коротком трикотажном платье, оно было старым, местами в зацепках. Кэсси точно знала, что это платье, как и многую другую одежду, Несса получила в благотворительном пункте. Она часто туда ходит и по сей день и порой откапывает интересные вещи. Например, сапоги-ботфорты на тонких каблуках, которые она чертовски любит. Сегодня она как раз пришла в них.

– Все остришь?! – незлобно фыркнула Несса, оценивающе разглядывая Кэсси, на которой была темно-синяя кофта и синие джинсы. – Как дела, детка? Выходные как прошли? Надеюсь, дала Мике? Этот кудрявый пес так и зарится на твою юную плоть. Тот еще самец!

Щеки вспыхнули, и Кэсси тут же осмотрелась. Вроде бы все сидели далеко друг от друга, да и пара еще не началась. Внизу на помосте за широким столом восседал преподаватель. Он что-то помечал в блокноте. Студентов было мало не только в ее группе, но и во всем колледже. Из Элькарона шел большой отток людей, вот и редели ряды во всех организациях. Пустые столы, недобор кадров, некоторые преподаватели совмещали позиции и вели по несколько дисциплин. Когда-то это должно измениться. Или закончиться.

В аудитории было тихо, ребята спокойно готовились к занятиям, рассказывая друг другу, как провели выходные. Но большинство молчали.

– Несса, ты ненормальная!

От стыда Кэсси опустила голову. Мика не парень ее мечты, она в него даже не была влюблена. Она просто придумала образ и лелеяла его в душе. Парней вокруг было мало, а хороших – катастрофически мало. В ее группе их вообще не было, только девушки.

– Ладно, как там твой братец поживает? Не скучает? Может, он тебе передал записку для меня? Нет? Имя-то мое он хоть помнит? – Несса чуть помолчала, потом выдала: – Ты знала, что твой брат кобель?

Кэсси удивленно посмотрела на Нессу:

– Сама с ним разбирайся. И называть его кобелем в твоем положении – глупо. Ты сама виновата в том, что он холоден к тебе. Ты слишком доступная.

Несколько секунд Несса хлопала светло-карими глазами, разглядывая недовольное лицо Кэсси.

– Ясно. Подруга. Все.

Кэсси едва не выпалила, что они не подруги, но сдержалась. Так Нессе будет еще обиднее. Она, скорее, была хорошей знакомой, с которой Кэсси проводила часть жизни. Они вроде даже дружили в школе. Несса приходила в гости. А Кэсси у нее ни разу не была. Несса всегда мрачнела и что-то бормотала о том, что у нее не прибрано и родители будут против. Довольно часто она приходила в школу с синяками, которые прятала под одеждой и замазывала дешевым тональным кремом. Не всегда у нее это получалось, и порой преподаватели вызывали службу опеки. И ничего. Пару дней Несса ходила радостная, а потом все повторялось. Кэсси с подругами догадывались, что в ее семье не все в порядке. На попытки поговорить Несса отвечала истерикой. Потом она стала сильнее и безбашеннее. Начала гулять. Парни, поздние встречи, пропущенные уроки, неуспеваемость. «Теперь я счастлива», – сонно говорила она, кладя голову на парту после долгих прогулов.

Кэсси за все обучение только два раза видела мать Нессы, первый – когда та пришла по вызову к директору, и то мельком. Худая женщина с опухшим лицом, в потертой и дырявой одежде. «Алкашка», – шептали подруги Кэсси.

Осуждали ли они Нессу? Нет. Жалели? Да, но Несса не разрешала. Тема семьи для нее была табу.

Несса испортилась, как только ей стукнуло четырнадцать лет. Ни Кэсси, ни другие подруги ей не смогли помочь.

Она помогала себе сама. Как могла.

Но все же однажды и Кэсси кое-что смогла сделать. Тогда она видела мать Нессы второй раз. В тот холодный мартовский день, помнила Кэсси, она боялась опоздать, боялась упустить Нессу.

Но, судя по всему, она ее все же упустила. Тогда она села в машину и сделала так, как сказала ее мама. Поехала с мужчиной. Кэсси помнила то чувство сокрушенности и безысходности. Она смотрела вслед машине, которая увезла Нессу. На следующий день она пришла в школу как ни в чем не бывало. И это повторялось много раз.

Несса закопошилась и вытащила из сумки округлые очки в черной оправе и потрепанный, пожелтевший журнал. Очки она тут же надела на нос, а журнал развернула на узком аудиторном столе.

Не сумев обуздать любопытство, Кэсси принялась бегло скакать по строкам взглядом.

– Это один из моих парней притащил. Сказал, занятное чтиво в туалете.

– Патрик – это один парень? – остановила ее Кэсси. Несса покривлялась, но не возразила. – Ты его из туалета и притащила?

Несса рассмеялась:

– Нет, но собираюсь его там на ПМЖ оставить. – Девушка поправила растрепанные волосы и расправила их по плечам. Она часто меняла цвет волос и не ухаживала за ними, из-за чего они стали похожи на солому. – Тут одна занятная статейка есть. Какой-то придурок написал ее в пьяном бреду, но – мать вашу! – занятно!

Кэсси сосредоточилась на тексте, не решаясь прикоснуться к журналу.

«В туалете, надо же!»

– Гляди! – Несса придвинула к себе журнал и ткнула неаккуратным ногтем в заголовок. – «Почему пал Гунтхеоль?» Здесь про город и власти. И не в лучшем свете. Он тут конкретно раскрывает их секреты. – Несса пихнула Кэсси в плечо, и та даже застонала от боли.

– Черт, Несса, ты что, качаешься?

Потирая ушибленное место, Кэсси скривилась. А когда заметила, как ухмыляется Несса, ощутила себя невероятно глупой.

– Да, милая, вчера качалась с Патриком в его седане. Знаешь, он такой горячий и щедрый! Я до сих пор горю…

– Кто? Седан?

Несса снова рассмеялась:

– Патрик, балда!

Кэсси равнодушно скривила губы. Зачем ей Дэвид, если у нее есть исполнительный Патрик – сын местного прокурора? Он ей столько всего уже подарил (так она оправдывала свое воровство и барахолку) и даже замуж звал (по словам самой Нессы), но она прямо говорила, что заинтересована в другом парне (опять-таки с ее слов).

«Балаболка!»

– Рассказывай дальше.

Глаза Нессы сверкнули за очками. Заведя локон за ухо, она придала лицу такой вид, словно сейчас прочтет лекцию о защите прав детей, попавших в смешанные семьи в преступных районах Ахано.

– Значит, этот чудак с дебильным именем Нож Возмездия говорит, что власти на эту ситуацию хрен положили. Типа чем закончилось то, что город без манлио был.

Манлио следят за порядком, патрулируя улицы ночью, они выезжают не на расследования убийств и краж, а на вторжения демонов на мирные территории. О манлио мало информации: образование, СМИ, культура – все молчат о них. Обычным людям положено знать лишь то, что они в безопасности, если рядом манлио.

С детства все заучивают номер, который пригодится, если произошло или планируется (маниши иногда улавливают зарождающийся очаг) нападение нечисти.

Единый номер манлио – 8-9-3.

Звонки принимают операторы, обрабатывают запрос, сверяются с показаниями маниш и только потом высылают бригаду. Все происходит быстро. Манлио нельзя звонить просто так. Такой фокус не пройдет, за ложный вызов полагается огромный штраф.

– Откуда журнал? Прямо как у нас, – протянула Кэсси взволнованно. – И как в Эрлифе тоже. Ни демонов, ни манлио.

– Он из Конлаока. Тут про заразу сказано. Может, и мы, блин, без манлио сдохнем?! Идиоты. Нафиг от них избавились? – Несса мечтательно запрокинула голову. – Я бы захомутала одного, жила бы потом два века. С хрена его волшебного не слезала бы сутками…

Зазвенел звонок, и шум в аудитории начал сходить на нет. Все расселись, преподаватель подошел к доске, покрытой белыми разводами мела.

Пара началась, но почему-то Кэсси почувствовала непреодолимое желание узнать подробности. Она повернулась к Нессе, дернула за рукав.

– Ну? Про заразу… – Кэсси махнула рукой, желая побудить ее продолжить.

Несса нахмурилась:

– Да вброс это. Не повлияет это ни на что, но, если тебе интересно, почитай. А так, – она пихнула журнал к Кэсси, – там про полукровок еще пишут. Шлюшки эти типа поднасрали тогда.

«Про полукровок!»

По коже поползли мурашки.

Кэсси потерла пальцы и прикоснулась к желтым страницам журнала. Концы загнулись внутрь, а жирные заголовки отпечатались на столбцах текста. Журнал пах сигаретами, пивом и еще чем-то едким.

Это не редкость, что полукровок обвиняют. Точнее, их постоянно обвиняют во всех грехах.

«Нас. Нас обвиняют», – думала Кэсси и считала это несправедливым. Вот она здесь, и даже без манлио, и все хорошо, ничего не происходит. Совсем.

Стоило признаться – ей были интересны именно манлио. Все их боялись и уважали, но встретить манлио в реальной жизни было почти невозможно. А уж в Ив Рикаре – нереально. Изредка они проезжали, патрулируя города и села, но делали это так незаметно, что их практически никто не видел. Будто их и не существует вовсе. И все, чем могла довольствоваться Кэсси, – статьями из журналов. Манлио в работе, когда они в полном боевом вооружении идут против демонов, – наверное, самое яркое, что может увидеть обычный человек в жизни.

– Уважаемые студенты! – раздался голос преподавателя. Кэсси на секунду отвлеклась. – Близится сессия, и я хочу, чтобы вы написали по статье о том, как именно вы видите буллинг в различных слоях общества. Достаточно принести…

Взгляд сам вернулся к строчкам журнала.

«Ну да, конечно, верю! Такое уж внезапное и случайное было нападение демонов на Гунтхеоль?!»

Честно говоря, Кэсси была удивлена острому языку автора статьи. Но это ее не отпугнуло.

«Хорошо. Давайте по порядку, други. Гунтхеоль, как всем известно, населяло более пятисот тысяч человек. И все они умерли мучительной смертью. Из-за хитромордых властей. А по официальным источникам – из-за нападения демонов. Внезапного! (Тут я, други, кривлюсь и плюю на подлиз-журналистов из официальных газетенок.)

Вопрос: почему именно в городе „полукровок“ образовался разлом, через который прорвалась орда демонов с некой новой заразой? В один миг. В один час. В одну… Хорошо. Допустим. Очевидно, власти, скинувшие все на демоническую суть полукровок, сильно погорячились. Как вам такое? Съели? Перевариваем. Да, соглашусь, полукровки притягивают демонов, но не в таких масштабах. В городе жили не только полукровки. Их просто было больше обычного, и никто над ними не издевался.

„Гунтхеоль славился своим гостеприимством. Мы принимали и магов, и полукровок. И вот во что это вылилось. Трагедия. Катастрофа“ – так говорит лидер страны Аптаху, в которой находится Гунтхеоль. Но возникает вопрос: почему лидер так быстро исчез и вместо борьбы с демонами окружил город огромной стеной? Вы только вдумайтесь, други, он запер тысячи живых людей с демонами и зараженными „демонической лихорадкой“! Никого не спасали.

Я со своей командой нашел записи непродажных корреспондентов журнала „Чистый мир“, где они зафиксировали грузовики, въезжающие в Гунтхеоль и выезжающие из него тем же днем. Не остается сомнений, что это либо мародерство, либо сбыт солы. Как известно, пылевая и мраморная сола растет в местах скопления демонической энергии. Город не охраняется. Любой может приехать и соскрести себе на пару приходов. И власти это никак не решают. А не решают потому, что за сбыт солы ючи сыплются в нужные карманы. Им плевать, что есть риск вынести заразу. Они даже не направляют манлио для зачистки города. Единственное, что сделали власти, – пытались привезти артефакт нифлемских мастеров-манлио от демонов. Ключевое слово „пытались“. Духовный артефакт так же „внезапно!“ пропал. Или ючи посыпались еще в чьи-то карманы?