Алард. Восход хаоса

Пиратский промысел, несмотря на свою опасность, сулил огромную выгоду в случае успеха. Туда шли не только от безысходности, но и беглые преступники, которым грозила неминуемая смерть. Они охотно направлялись в теплые воды Кара, чтобы испытать свою удачу. На необитаемых островах, в укромных бухтах, располагались целые пиратские города, скрытые от глаз официальных властей. Некоторые торговцы и мореплаватели сами прибегали к услугам морских разбойников, когда им требовалось досадить или устранить конкурента. Выживших после таких «заказов», как правило, не было. Даже если тебе посчастливится остаться в живых после встречи с пиратами, морские хищники не упустят возможности полакомиться свежей плотью.

Вскоре все пассажиры оказались на борту, и корабль под названием «Лацит» – в честь самой яркой звезды западного небосклона – отправился в путь. Судну предстояло провести в море не менее пяти дней, прежде чем оно достигнет Саланита, являющегося пунктом назначения. Это один из трех крупнейших городов архипелага Дифеа и столица одноименного округа. Эфель помнил о племени Тек-Хат и царящих на острове порядках. Хотя в самом городе мужчинам было относительно безопасно, путешествуя по острову, можно было случайно забрести в запретную зону, где смерть покажется предпочтительным исходом. Сам остров также носил название главного поселения. К счастью, Эфель не собирался задерживаться в Саланите. Архипелаг Дифеа насчитывал девять крупных островов и бесчисленное множество мелких. Из-за бурной вулканической активности острова то исчезали в одних местах, то появлялись в других, поэтому их точное количество никто не знал. Самым северным островом был Дифтор, где располагался одноименный город и столица округа. К югу от него находились Корскен, Акраил, Саланит, куда и направлялся Эфель, Горт, Сарбет, Боливит, Хартл и Коствел, где находился последний крупный город архипелага и столица южного округа. Хотя торбы населяли эти острова на протяжении многих лет, по-настоящему обжитыми можно было назвать лишь те, где располагались столицы округов. Причем даже на них заходить в глубины острова подобно смерти, так как бесчисленные дикие звери, непроходимые джунгли и выступающая из земли магма могут в любой момент прервать жизнь даже самого подготовленного путешественника. На остальных островах тоже имелись поселения, но они, как правило, располагались на побережье, а их жители были рыбаками, редко покидающими свои родные воды. Именно это и было нужно Эфелю. Его беспокоили не столько опасности островов, сколько враги, которым выследить его в городе было бы гораздо проще. Торб не знал, кому можно доверять, а кому нет, поэтому предпочитал столкнуться с дикими саликамами, чем с подельниками Диаледа. К тому же после выживания в пустошах Борра у Эфеля прибавилось навыков и уверенности в том, что он сумеет справиться с подобным путешествием. А теперь с ним были Таламаций и Самсет, что добавляло уверенности в успехе задуманного мероприятия.

С материка корабли ходили только на три главных острова – Дифтор, Саланит и Коствел. На остальные можно было добраться, лишь нанимая лодки и корабли у местных жителей. Эфель планировал из Саланита отправиться на юг, постепенно добравшись до Коствела, а оттуда уже переправиться в Бротивел. Это была ближайшая точка, откуда открывался путь в Вейтран. К сожалению, подобной тактики могли придерживаться и многие другие претенденты на престол, поэтому встреча с кем-либо из них была весьма вероятной.

Вскоре после отплытия пассажиры повалили на верхнюю палубу и устроились у ограждения. Никто не хотел находится в душных каютах, вдыхая спертый воздух трюмов. Эфель не удивился бы, если бы некоторые из них вовсе не спускались вниз, предпочитая вечно находится под открытым небом. Наконец земля скрылась позади и перед всеми предстала лишь синяя морская гладь, простирающаяся до самого горизонта. Иногда можно было увидеть шаркодов, шоплов и других морских созданий, сопровождающих корабль. Звери привыкли, что иногда с борта сбрасывается еда, которой они не прочь поживиться. К сожалению, такая практика иногда приводит к жертвам. Если шаркодов станет слишком много, а еды будет недостаточно, то звери могут начать атаковать судно и его экипаж. Иногда можно встретить корабли-призраки, дрейфующие по волнам. Забравшись на борт, вы увидите лишь следы бойни и ничего более, так как даже костей не остается после пиршества шаркодов. Однажды на горизонте, Эфель увидел несколько десятков огромных плавников, рассекающих морскую гладь. Семья аттилусов, морских кочевников, рыскала в поисках добычи. К счастью для путников, они не представляли для этих морских королей гастрономического интереса. Аттилус нападает лишь тогда, когда его вынуждают, что играет морякам на руку, так как они одним своим присутствием отгоняют других хищников.

Первые два дня прошли спокойно. Эфель целыми днями сидел на палубе и наблюдал за морем. Тишина и размеренность этого путешествия очень нравилась торбу. Таламаций, который уже путешествовал морем с Мозерама на Целисер, был не так возбужден, как Эфель, но все же выглядел счастливым. На третий день Самсет больше не смог выносить заточение и начал буянить. Эфелю удалось уговорить капитана выпустить читаурга на волю, подкрепив просьбу весомым аргументом в виде двух золотых монет. Едва распахнулся люк трюма, как синяя молния взмыла в небеса. Читаург, опьяненный свободой, с ликованием принялся носиться над морской гладью, то и дело касаясь лапами соленых волн. Эфель невольно позавидовал своему компаньону, видя его безграничную радость. Вдоволь налетавшись и ловко схватив неосторожного шопла, читаург триумфально вернулся на корабль и, удобно устроившись возле Эфеля, принялся за трапезу. Капитан, было, хотел возмутиться, но, встретившись со взглядом Самсета, тут же передумал и поспешил ретироваться в свою каюту, решив, что и так неплохо нажился на торбе и его диковинном питомце. В третью ночь торбы решили заночевать на палубе, ведь Самсет наотрез отказался возвращаться в удушливый трюм, а в тесной каюте для него не было места. Эфель не решился оставить его одного и, примостившись на мягком боку зверя, уснул под звездами. Таламаций, верный товарищ, решил не разлучаться с ними и тоже составил им компанию.

6

Утро четвертого дня путешествия встретило торбов встревоженными крикам капитана и команды. Разбуженные этим пассажиры повалили на палубу и тут же ахнули. Из пелены утреннего тумана, словно хищники, на всех парусах неслись два пиратских судна. Каждое из них было втрое меньше их корабля, что и давало им преимущество – юркие и легкие, они рассекали волны быстрее торгового судна. Было понятно, что вскоре пираты должны приблизиться и потребовать свою кровавую дань. На каждом корабле – не менее полусотни головорезов, представлявших собой пеструю смесь всех рас Аларда, кроме разве что гулаторов. Вооруженные до зубов, они оглашали окрестности дикими воплями, сея панику среди пассажиров.

‒ Всем укрыться в каютах! – прогремел бронт, капитан корабля. – Кто способен держать оружие, – на палубу! Остальные – в трюм и молитесь!

Эти слова могли бы и не возыметь должного эффекта, если бы не двадцать стражников, принявшихся силой загонять перепуганных пассажиров в трюм. Справившись с этой задачей, пятьдесят охранников с напряженным ожиданием уставились на приближающихся пиратов. К Эфелю и Таламацию присоединились еще двадцать отважных пассажиров, готовых защищать судно. Собралась весьма разношерстная компания, под стать тем, кто несся к ним навстречу.

‒ Отставить мочить штаны! – рявкнул капитан. – Не впервой этим паразитам пытаться поживиться за наш счет! Как бывало прежде, так будет и сейчас! Здесь их ждет лишь смерть и горькое сожаление о том, что посмели покуситься на нас! Я, Гур Ортхай, пережил десять пиратских нападений, а после сегодняшнего будет одиннадцать!

Крик бронта произвел нужный эффект. Охранники и новоиспеченные защитники судна явно воспрянули духом. Факт, что бронту не раз удавалось выходить сухим из воды в подобных ситуациях, вселял надежду. К счастью, никто не знал, что все предыдущие нападения были совершены лишь небольшими отрядами пиратов. И хотя защитников набралось семьдесят, нападавших было как минимум вдвое больше.

‒ Когда прибудем в порт, я проставлю каждому из вас по бочонку вина! – снова прокричал бронт. – А теперь, лучники, зажечь стрелы!

Тут же вынесли емкость с маслом и подожгли его. Двадцать лучников вышли вперед и погрузили стрелы в пылающую жидкость. Обмотанные тканью наконечники мгновенно вспыхнули. Стрелки выстроились в ряд, натянули тетиву и направили огненные стрелы в сторону приближающихся судов. Несмотря на витавшее в воздухе напряжение, никто не спешил, все ждали команды. Гур Ортхай не сводил глаз с приближающихся пиратов. Когда до корабля оставалось около ста метров, бронт скомандовал:

‒ Огонь!

Все лучники одновременно отпустили тетиву, и стрелы ровным строем полетели к нападавшим. Некоторые упали в воду, вызвав шипящие всплески. Другие достигли цели, вонзившись в палубы и борта пиратских кораблей. Ни одна из них не поразила разбойников, но этого и не требовалось. Одна стрела угодила в парус, и огонь начал стремительно распространяться по ткани.

‒ Воды! – раздались крики мечущихся пиратов, пытавшихся потушить очаги возгорания. Если они упустят хоть один пожар, то останутся без корабля, что в море означает верную смерть.

‒ А вы чего встали?! – заорал бронт на лучников. – Стреляйте, пока не кончатся стрелы! Живее!

Словно пробудившись от оцепенения, стражники бросились к маслу и стали посылать горящие стрелы в пиратов одну за другой. Внезапно одна из них угодила в акиса, бежавшего с ведром воды к горящей палубе. Пират вскрикнул и рухнул замертво, а огонь начал расползаться по его одежде. К счастью, он умер прежде, чем пламя поглотило его тело, причиняя невыносимые мучения.

‒ Рулевой! ‒ снова закричал Гур. – Полный вперед, на запад! Раскрыть паруса!

Юнги и матросы тут же начали сновать по кораблю, отвязывая канаты и раскрывая огромные полотна ткани на трех мачтах, что должны были спасти им жизнь.

‒ Атака с воздуха! –вопль донесся с клотика, где матрос, высматривал землю и коварные рифы.

‒ Аргх! – один из пассажиров, вставших на защиту корабля, упал на палубу. Торб получил стрелу в плечо, и стоило ему оказаться на полу, как он тут же пополз в укрытие. У пиратов тоже были луки, и сейчас вейтеры осыпали защитников корабля стрелами и арбалетными болтами. Стража бросилась в рассыпную и перестала поливать приближающиеся суда огненными стрелами. Пираты могли теперь беспрепятственно приблизиться к кораблю, чтобы взять его на абордаж.

‒ Зараза… – прошептал Эфель, прижавшись к бочке. Выглянув из-за своего импровизированного укрытия, он быстро оценил обстановку. Тридцать вейтеров кружили над кораблем, словно хищные птицы. Достав арбалет, Эфель хладнокровно прицелился.

‒ Ааа! ‒ раздался крик, и один из вейтеров рухнул в воду. Эфель не стал радоваться, перезарядил арбалет и принялся выслеживать новую жертву. Вскоре остальные лучники последовали его примеру, и, найдя укрытие, стали посылать стрелы в ответ. Пираты падали с небес, но чаша весов по-прежнему склонялась не в пользу защитников, чьи ряды редели с каждой минутой. Тут и там проливалась кровь.

‒ Черт… – пробормотал Эфель и обернулся к Самсету. – Видимо, иного выхода нет. Дружище, помоги нам избавиться от них.

‒ Рау, ‒ тихо рыкнул читаург и незаметно взмыл в небо. Густой туман скрыл его полет, и лишь немногие заметили, как голубая фигура оторвалась от корабля. Те же, кто видел ее, не придали этому значения. Все знали, что на Аларде нет прирученных летающих зверей, которые способны представлять опасность для воинов. Проследив взглядом за скрывшимся в небе читаургом, Эфель немного успокоился и начал выслеживать летающих в небе лучников, которые доставляли защитникам столько хлопот.

‒ Боже! ‒ закричал вдруг один из пиратов. – Бойла кто-то схватил!

Плюх! Голова упала в воду, глухо шлепнувшись о поверхность. Кричавший вейтер обратил внимание на это и тут же побледнел.

‒ Кто-то в небе! ‒ заорал он, но внезапно затих, растворившись в тумане.

Вдруг начало твориться, что-то непонятное. Самсет, словно синяя молния, носился среди пиратов. Один удар, один укус – и окровавленное тело падает в воду. Кровавый ливень обрушился с небес на морскую гладь.

‒ Стреляйте в него! – вопил кто-то, паля в облака и туман. Эфель с тревогой следил за Самсетом, понимая, что может помочь ему, лишь уменьшая количество врагов, стреляя с палубы.

‒ Черт! ‒ завопил вейтер, получив арбалетный болт от Эфеля в плечо. К несчастью для стрелка, враг не упал, лишь пошатнулся. Внезапно Самсет метнулся к нему и одним укусом оторвал ему голову. Наконец-то остальные пираты его заметили. Их осталось всего пятнадцать. Вполовину меньше, чем было изначально. Кто-то успел доковылять до корабля, истекая кровью, но в море плавало не меньше десяти тел. Вода постепенно окрашивалась в багряный цвет, привлекая полчища морских падальщиков, предвкушавших обильную трапезу.

‒ Атакуй тварь! – взревел вейтер, и оставшиеся пираты сосредоточили огонь на читаурге, который ловко уклонялся от стрел, стремясь скрыться в тумане. Защитники наконец получили передышку и стали вести более прицельный огонь по противникам.

‒ Ай! – раздалось сразу несколько криков боли. Пять пиратов рухнули в море, сраженные стрелами. Наконец-то защитники получили численное превосходство. Вейтеры в небе почувствовали себя неуютно. Одно дело – биться с равными, но совсем другое – ощущать, что в любой момент тебя может сожрать неведомая тварь.

‒ Отступаем! – завопил один из пиратов. Остальные, словно только этого и ждали, бросились к пиратским кораблям, которым оставалось преодолеть всего сорок метров, прежде чем они начнут грабить и убивать. Эфель не собирался так просто отпускать разбойников. Двумя точными выстрелами он уложил еще двух пиратов. Читаург, словно призрак, преследовал отступающих вейтеров, сократив их число еще на три. Из тридцати пиратов на свои суда вернулись лишь десять, но и защитники понесли потери. Пятеро лежали мертвыми, около двадцати были ранены. Хотя потери и были несоизмеримы, главная заслуга в победе принадлежала Самсету, который сумел убить многих пиратов и внести хаос в их ряды, дав защитникам шанс. И хотя все радовались, что отогнали лучников, вскоре должны были прибыть основные силы нападавших, и тогда им придется совсем худо.

‒ Все, быстро стреляйте в пиратов! – крикнул Гур, непонятно откуда появившийся, и, схватив валявшийся на палубе лук, бросился к борту. Вскоре все вооружились и направились к бревенчатым стенам. Стрелы летели в приближающиеся суда без остановки, и среди пиратов стали появляться жертвы. Эфель выцеливал врагов и посылал в них снаряды один за другим. Кто-то падал замертво, кто-то, получив рану, прятался в укрытие. Торб сейчас не думал об этом как о неудаче, а лишь заученными механическими движениями взводил спускной механизм и, прицелившись, отправлял следующее смертельное послание к своему адресату. Эфель уже не считал, скольких он убил и покалечил. Внезапно его посетила мысль, что произойди эта ситуация год назад, то он бы сейчас сидел в трюме и трясся от страха, моля всех богов о спасении.

‒ Кто бы мог подумать… ‒ прошептал Эфель, отправляя в полет очередной снаряд.

‒ Что? – Таламаций не отступал от Эфеля ни на шаг, словно тень. Всю свою мощь торб может показать лишь в ближней схватке, но в стрельбе он был не так силён.

‒ Так, ничего, – отмахнулся Эфель. – Готовься. Они уже близко.

Словно в ответ на его слова, пираты принялись забрасывать на борт абордажные крюки. Едва те цеплялись, как разбойники начинали взбираться по канатам.

‒ Руби веревки! – взревел молодой вейтер, бросаясь к ближайшему крюку. Одним взмахом меча он перерубил веревку, и несколько пиратов с воплями полетели в объятия морской пучины. Ободрённый успехом, вейтер кинулся к следующей цели, но тут же рухнул, сражённый стрелой, вонзившейся в висок. Пусть лучников среди пиратов и поубавилось, но забывать про них точно не стоило. Эфель, укрывшись за бочкой, методично отстреливал пиратов, пытавшихся взобраться на борт, но их было слишком много. Вскоре первые разбойники перевалили через борт и с дикими криками ринулись в атаку на защитников корабля. Первых из них удавалось убивать быстро, но пиратов становилось все больше.

‒ Пора, ‒ прошептал Эфель Таламацию и метким броском кинжала сразил гилфорга, занёсшего клинок над спиной одного из охранников. Пара кандидатов, с оружием в руках, бросилась в самую гущу схватки. Таламаций, словно воплощение бога войны, обрушивал свой огромный молот на головы врагов, каждым ударом убивая очередного противника. Эфель орудуя своей секирой не сильно отставал от соратника. Хотя торбы и были хорошими солдатами, но вскоре даже они почувствовали возросшее давление. С каждой секундой все больше и больше пиратов оказывались на борту и присоединялись к битве. Эфель, орудуя секирой, не отставал от соратника, рассекая врагов на куски. Хотя торбы и были отважными воинами, вскоре даже они почувствовали, как натиск пиратов возрастает. Эфель уже потерял счёт убитым им врагам. Всё смешалось в дикой пляске смерти. Торб только и успевал парировать удары и наносить свои. Вся палуба была залита кровью. Тела падали за борт, сброшенные в пылу схватки. Самсет время от времени врывался в битву, но даже его скорости не хватало, чтобы уклониться от всех атак. На его теле виднелись рваные раны, из которых сочилась кровь. Зверь впервые получил такие повреждения и, словно обезумев, начал рвать врагов на части, не заботясь о собственной безопасности. К счастью для читаурга, его прикрывали двое торбов, тоже обагренные кровью. Адреналин и ярость заглушили боль и усталость. В их головах билась лишь одна мысль: убить или быть убитым. На доспехах зияли вмятины и пробоины. Как бы ни были сильны Эфель и Таламаций, врагов было слишком много. Ряды защитников таяли, и пираты начали теснить их.

«Так дальше не пойдёт, – подумал Эфель. – Нужно искать другой выход».

В этот момент почти все пираты уже перебрались на борт корабля, за исключением нескольких, оставшихся на своих судах, чтобы следить за ними.

‒ Держи его! – проревел пират-торб с двумя мечами в руках и обломанным бивнем. Эфель тут же обратил внимание на того, кого приказал остановить пират. Охранник-гилфорг в суматохе боя поднял чашу с горящим маслом и бросился к борту, намереваясь швырнуть её в один из вражеских кораблей. Несколько пиратов бросились за ним, чтобы остановить, но Эфель не мог этого допустить.

‒ Тал! – крикнул Эфель, бросаясь наперерез пиратам. Акис уже занёс клинок над гилфоргом, как вдруг секира Эфеля рассекла его надвое. Гилфоргу хватило этих секунд, чтобы добежать до края борта и со всей силы зашвырнуть горящую чашу на один из кораблей. От удара о дерево горящее масло разлилось по палубе и мгновенно охватило всё вокруг. На борту раздались вопли объятых пламенем пиратов, бросившихся к канатам, чтобы покинуть горящий корабль. Эфель не мог допустить, чтобы их стало ещё больше, и несколькими взмахами секиры обрубил верёвки. Таламаций в это время прикрывал его, сдерживая натиск пиратов, в чём ему помогал гилфорг, чей отчаянный бросок лишил разбойников одного корабля.

‒ Убить их! – закричал все тот же торб с поломанным бивнем. Рядом с ним стоял соркис, сжимавший в руках два кинжала. Пираты послушно бросились исполнять приказ. Хотя разбойников было больше, охрана, очевидно, превосходила их в опыте и мастерстве, поэтому пираты не могли просто бросить бой и ринуться на Эфеля. Каждую секунду кто-то кричал и умирал, и отвлечься было равносильно самоубийству. Тем не менее, не менее десяти пиратов устремились к Эфелю. Торба насторожило то, что отдающий приказы предводитель и соркис рядом с ним не принимают активного участия в битве. Они убивали лишь тех стражей, которые пытались приблизиться к ним.

«Вот оно», ‒ словно молния пронзила сознание Эфеля. Самый быстрый способ сломить армию – лишить её руководства. Без предводителя враги ещё какое-то время смогут сопротивляться, но вскоре погрузятся в хаос и в конце концов сдадутся. План созрел, но оставалось самое сложное – добраться до капитана пиратов и сразить его.

‒ Чёрт! – выругался Эфель, глядя на мчащихся к нему врагов. Всего их было десять. Из них трое были бронтами, двое торбами, один гилфорг и четыре акиса. В их глазах горела ярость и жажда крови. В одиночку Эфелю было не справиться с таким количеством противников в стеснённых условиях, но, к счастью, у него были союзники. Едва первый из бронтов приблизился к Эфелю, как мимо него пронёсся Таламаций и со всей силой обрушил молот на его панцирь. Раздался истошный крик боли и хруст ломающихся костей. Бронта, словно пушечным ядром, отбросило за борт.

‒ Разделяемся! – закричал один из акисов и в компании двух оставшихся бронтов, двух соплеменников и торба бросился к Таламацию. Оставшиеся торб, гилфорг и два акиса поспешили к Эфелю. Он понимал, что Талу будет очень сложно противостоять врагам, но в данный момент ничем не мог ему помочь. Перед Эфом стояла первостепенная задача – выжить, а уж торб рядом с ним как-нибудь справится… наверное.

‒ Сдохни! ‒ крикнул один из акисов и прыгнул на Эфеля, размахивая шестью кинжалами. Эф перекатом убрался в сторону, едва успев заметить гилфорга, уже занесшего меч для смертельного удара. Не оставалось иного выбора, кроме как подставить секиру под лезвие. Хоть гилфорги и уступали торбам в размерах, Эфель ощутил чудовищную силу удара. Руки задрожали, пронзенные болью. Но передышки не предвиделось – пират-торб уже навис над ним, готовясь обрушить свой клинок на секиру Эфеля. Наследник Эничена сомневался, что выдержит этот удар. Оценив ситуацию, Эфель резким движением отбросил меч гилфорга и внезапно метнулся к наступающему торбу. Тот опешил, но в глубине души обрадовался – Эф явно не успевал нанести удар. Пират уже предвкушал триумф, готовясь опустить лезвие на беззащитное тело, но Эф вдруг резко изменил направление и бросился на одного из акисов. Тот не ожидал такой дерзости и не успел среагировать. Эфель даже не вскинул секиру – просто пронзил врага бивнем и понесся дальше, к следующему. Второй акис, к которому приближался несущийся торб, ощутил ледяной ужас. Вид четырех с половиной метрового гиганта, обагренного кровью, с мертвым сородичем, насаженным на острый бивень, не мог не ассоциироваться с неминуемой гибелью.

‒ Нет! – завопил акис, разворачиваясь, чтобы бежать. – Я не хочу умирать!

Острая боль в затылке и внезапно навалившаяся тяжесть стали последним, что он почувствовал, прежде чем рухнуть на палубу с пробитым черепом. Кинжал, метко брошенный Эфелем, настиг его в тот самый момент, когда он отвернулся. Резким движением сбросив тело пирата с бивня, торб окинул взглядом оставшихся врагов, которые обходили его с двух сторон, зажимая в клещи. Он не мог позволить им получить преимущество и ринулся навстречу гилфоргу. Набрав предельную скорость, он обрушился на пирата всей своей массой. К несчастью для врага, силы были неравны. Сметая все на своем пути, торб выбил меч из рук разбойника и, не сбавляя темпа, врезался в него всем телом. С гилфоргами такой прием, как с акисами, не проходил – они были намного крупнее и крепче. Эфель обхватил пирата рукой, в которой держал секиру, а другой выхватил кинжал из-за пояса и принялся наносить удар за ударом в тело врага. Практически сразу противник обмяк, испустив последний вздох, но у торба не было времени на передышку. Сзади уже подкрался последний пират, готовый нанести смертельный удар. Но теперь все было иначе. Эфелю больше не нужно было так пристально следить за обстановкой, ведь противник остался всего один. Двуручный меч летел в голову Эфеля, но торб ударом секиры отбил оружие и, не останавливая движения, совершил полный оборот, вонзив лезвие прямо в голову пирата. В его глазах застыло недоверие и отчаянное нежелание умирать, но вскоре и они угасли, уступая место тусклой пустоте.

‒ Фух, ‒ тихо выдохнул Эфель и стал внимательно осматривать поле боя, выискивая взглядом Таламация. Почти сразу стало ясно, что у его товарища дела идут неважно. Хоть ему и удалось убить двоих противников, оставшиеся трое стали действовать слаженно, и торбу не оставалось иного выбора, кроме как уйти в глухую оборону, даже не пытаясь огрызаться в ответ на беспрестанные атаки. Недолго думая, Эфель разогнался и со всей скорости врезался в торба, который пытался обойти Тала со спины. Не ожидавший нападения пират покатился кубарем по палубе, но едва он собрался подняться и посмотреть, что его сбило, удар секиры обрушился ему на шею, отделив голову от тела. Два оставшихся пирата – акис и бронт – опешили от неожиданного поворота событий и на секунду отвлеклись от Таламация, чем торб тут же воспользовался. Он бросился к бронту и, словно забивая сваю, обрушил молот ему на голову. Бронт не успел уклониться и спрятал голову в панцирь. Снова раздался противный звук ломающихся костей, и от естественной защиты бронта во все стороны полетели осколки. Его тело рухнуло на палубу, превратив панцирь в гроб. Хоть крови и не было видно, можно было представить себе, какие внутренние повреждения получил бронт, будучи вколоченным в палубу вражеского корабля. Акис, потерявший двух товарищей за несколько секунд, наконец-то вышел из ступора и собрался бежать, понимая, что справиться с двумя противниками сразу ему не под силу. Собравшись с мыслями, пират обернулся и увидел пару огромных красных глаз, устремленных на него.