Алард. Восход хаоса

Эфель не мог разглядеть, кто именно убегает, но не сомневался, что одна из них – девушка. Встретить на Боливите кого-либо из представителей островных племен было не невозможно. Эфель был уверен, что они уже давно прошли испытания на своих родных островах и сейчас либо направляются, либо уже находятся в Вейтране. Поэтому круг подозреваемых сужался, если, конечно, преследуемые тоже кандидаты на престол. Торбы не отрывали глаз от погони. Возможно, если бы они сейчас бросились на помощь, то всем вместе им удалось бы одолеть саликамов, но не было никакой гарантии, что они сами не превратятся в жертв. Спасаемые могли не оценить их благородный порыв и просто сбежать, как только саликамы переключатся на Эфеля и Таламация. У любой доброты есть предел, за которым начинается безумие. Торбы прекрасно это понимали и решили остаться в стороне. В конце концов, спасти всех невозможно. Внезапно ситуация изменилась. Один из торбов, бежавший в хвосте группы, словно запнулся и рухнул на землю. Никто не остановился, чтобы поднять его, и вскоре несчастного настигли саликамы и начали рвать его тело на части. По равнине пронесся душераздирающий крик боли. Оставшиеся трое даже не обернулись и продолжали бежать. Хищники получили свое и прекратили погоню. Расправившись с упавшим торбом, они не спеша побрели в другую сторону, с каждой минутой удаляясь от Эфеля и его спутников. Буквально за считаные минуты все разрешилось, и теперь на равнине не было ни движения, словно недавно здесь не произошла жестокая расправа.

‒ Пойдем, ‒ Эфель выглядел подавленно. Торбы отправились в путь параллельно группе, которую недавно преследовали саликамы. Из-за высокой вулканической активности магма постоянно пробивала себе путь на поверхность, оставляя различного размера пещеры, и сегодня торбам вновь посчастливилось найти одну из них. Все молчали. Кем бы ни были беглецы, торбы остро чувствовали, что сами могли оказаться на их месте.

Увиденное изменило торбов, и теперь они, казалось, стали ещё более осторожными. Атмосфера давила на них, и даже безопасные на первый взгляд места вызывали чувство тревоги и волнения. Пять дней они упорно поднимались в гору, пока не достигли цели. Боливит – клочок земли, плавно восходящий от края к сердцу, где возвышались четыре вулкана. Какие-то из них не извергались многие годы, в то время как другие постоянно испускали из себя небольшие потоки магмы и ядовитого дыма. Сейчас торбы стояли перед этими мрачными пиками. Пологие склоны сменились отвесными скалами, устремляющимися в небеса. Здесь обитали зрелые особи саликамов и паслись самые многочисленные стада травоядных. Трава, достигавшая двухметровой высоты, окутывала их до пояса. Акисы или бронты, попав сюда, почувствовали бы себя в мире великанов. И никакой магии, лишь пепел, щедро извергаемый вулканами, питал эту буйную растительность. Концентрация саликамов здесь была самой высокой на острове, а учитывая сбивающихся в стада самок, опасность возрастала в геометрической прогрессии. Парадоксально, но ночью безопасность возрастала. Бесчисленные пещеры, разбросанные у подножия вулканов, обеспечивая спокойный сон торбов. Сейчас путники замерли перед входом в одну из таких пещер, колеблясь. Их смущал ее размер. Зияющая чернота в склоне горы достигала десяти метров в высоту.

‒ Посмотри на стены, ‒ сказал Таламаций и указал в определенное место у входа. На камне можно было увидеть выемки и ложбинки, словно кто-то бил когтями по нему. Эфель напрягся. Была огромная вероятность, что в этой пещере уже живёт саликам, который точно не обрадуется незваным гостям.

‒ Думаю, нам стоит найти другое место для ночлега.

‒ Или, ‒ Таламаций хитро улыбнулся, – подождать и посмотреть на хозяина.

‒ Засада, – осенило Эфеля. Если им улыбнется удача, то торбы сумеют выполнить половину испытания. В случае же провала… о цене договаривались заранее: голова достанется Эфелю. Таламация не тянуло к престолу, жизнь простого бойца бронированного корпуса вполне его устраивала. Решение принято. Они устроились на небольшом пригорке, откуда, словно со сцены, просматривался вход в пещеру. Солнце медленно, словно неохотно, клонилось к закату, окрашивая равнину в багровые тона. Наконец-то из глубины подземного убежища послышался шум, и его хозяин показался на поверхности.

Огромный саликам, высотой в плечах не менее пяти метров, вышел под свет уходящего светила. Вся спина была усеяна двумя рядами трехметровых костяных шипов. Темно-бордовые чешуйки, покрывавшие его тело, свидетельствовали о почтенном возрасте зверя. На длинной, мускулистой шее покоилась массивная голова, увенчанная устрашающими рогами. Но главной отличительной чертой этого саликама был обломанный рог на носу – безмолвное свидетельство яростных сражений, которыми была полна его долгая жизнь.

Выйдя на поверхность, саликам втянул воздух в свои легкие и тяжелыми шагами направился прочь от пещеры, уходя все дальше в глубины равнин. Эфель каждой клеточкой своего тела ощущал исходящую от него опасность. Торб боялся, что даже им вдвоем с Таламацием, при помощи Самсета, не удастся убить этого монстра. Но пути назад не было. Эфель подробно, не упуская ни единой детали, пересказал Таламацию историю их победы над читаургом. Тал был поражен поступками Пайка и Диаледа, но не стал задерживать на этом внимание. Решено: они дождутся рассвета и нападут на саликама. Эфель выманит зверя из логова, а Таламаций, используя опыт лесной схватки, постарается одним сокрушительным ударом оборвать его жизнь. Боевой молот Канафена, казалось, был создан для этой задачи. Мощный удар этого орудия способен раздробить толстые кости черепа саликама, чего нельзя было гарантировать с помощью секиры. Утро – время, когда хищник наиболее расслаблен, и торбы намеревались этим воспользоваться.

Первым делом Эфель отправился на разведку в логово врага. Увиденное потрясло торба. Пройдя по извилистому коридору, он оказался в огромном зале, доверху набитом костями. Кое-где он даже различил искореженные черепа представителей своего народа. По всей видимости, саликам уже давно облюбовал это убежище и устроил из него логово. На стенах пещеры виднелись глубокие царапины от шипов и когтей, оставленные ее хозяином. Но больше всего Эфеля поразило обилие костей других саликамов, чьи размеры при жизни ничуть не уступали нынешнему владельцу пещеры. Вероятно, это были жертвы междоусобных войн за территорию, павшие в схватке с безжалостным гегемоном. Все это лишь осложняло и без того рискованную авантюру. Саликам был опытным, матерым бойцом, и легкой победы торбам ждать не приходилось.

Обойдя пещеру несколько раз и убедившись в отсутствии других выходов, торб выбрался наружу. Ночь окутала равнину, но небо было безоблачным, и лунный свет, смешанный с мерцанием звезд, позволял без труда различать дорогу. Торбы заняли позицию в засаде, ожидая возвращения хозяина пещеры. Решено было дежурить по очереди. Первым спать лег Эфель, а Таламаций заступил на стражу – ведь основная тяжесть предстоящей схватки ляжет на плечи Канафена. Читаурга и болгр, казалось, ни о чем не беспокоились: они уже мирно посапывали, свернувшись калачиком. Эфель, недолго думая, присоединился к ним, устроившись под теплым боком Самсета, оставив Таламация в одиночестве всматриваться в ночную тьму.