Сибирский кокон

Аня, которая вместе с Искрой и Зарей перебирала последние запасы целебных трав, подняла голову.

– Он не будет сидеть там вечно, – сказала она своим тихим, но уверенным голосом. – Лесопилка – это ключ к тайге. Это наша старая база, а для него – символ власти, которую он хочет отобрать у тебя, Иван. И это единственный крупный объект с запасами древесины для обогрева. Он придет сюда. И очень скоро.

Напряжение нарастало. Каждый день приносил новые свидетельства подготовки Серого. То кто-то из дозорных замечал его людей, ведущих разведку на подступах к лесопилке, то в лагерь просачивались слухи, что Серый обещает своим последователям не только еду и власть, но и "защиту от каменной болезни", которую якобы могут дать его новые "хозяева".

Иван и Аня, отбросив последние остатки недоверия, начали лихорадочную подготовку к обороне. Лесопилка превращалась в крепость.

– Бизон, Лис! – командовал Иван. – Все подходы к цеху завалить этим мусором! Сделать "волчьи ямы", как учили «Тени»! Чтобы ни одна тварь не проскочила незамеченной!

«Волки», используя свою грубую силу, таскали тяжелые бревна, ржавые станки, создавая завалы.

– Орлан, Тускар! – говорила в это же время Аня своим воинам. – Нам нужны наблюдательные посты на деревьях и на крыше. Вы – наши глаза. Нужно видеть их раньше, чем они увидят нас. Искра, Заря – готовьте все, что у нас есть: обереги, отвары, дымовые шашки из трав, которые могут дезориентировать мутантов.

«Тени», бесшумные и эффективные, обустраивали снайперские и наблюдательные позиции, расставляли сигнальные ловушки.

Дмитрий «Химик» и Тихий, запершись в небольшой подсобке, которую они превратили в свою мастерскую, пытались создать что-то более серьезное, чем простые обереги.

– Если мы сможем усилить сигнал на частоте семь-семьдесят семь, – бормотал Тихий, припаивая очередной проводок к синему кристаллу, – мы могли бы создать направленное поле, которое будет глушить их… или хотя бы вызывать у них боль.

Дмитрий, изучая структуру черного кристалла, оставшегося от биоробота, кивнул:

– Да, но нам нужен более мощный источник энергии, чем батарейки. И более стабильный резонатор. Может быть, та старая водонапорная башня, что стоит на холме за лесопилкой… она вся из металла. Если установить на ней антенну…

Они работали вместе, и в этой совместной работе, в этом общем усилии по защите своего последнего рубежа, рождалось нечто большее, чем просто союз. Рождалось настоящее боевое братство. «Волки», используя свою грубую, неуемную силу, таскали тяжелые, просмоленные бревна, сдвигали с места ржавые, неподъемные станки, скрежет которых по бетонному полу отдавался гулким, тревожным эхом по всему цеху, создавая прочные, надежные завалы и баррикады. «Тени», бесшумные и невероятно эффективные, как всегда, обустраивали хитроумные снайперские и наблюдательные позиции на высоких стропилах и на проржавевшей крыше, расставляли на подходах к цеху свои знаменитые сигнальные ловушки-растяжки и бесшумные, смертоносные "волчьи ямы".

Искра и Заря, две молодые шаманки, расположились в старой, заваленной хламом бытовке, где на стене, как призрак из другой, мирной жизни, все еще висел пожелтевший отрывной календарь за 1991 год, навсегда застывший на дате августовского путча. Они готовили все, что у них было: новые, усиленные обереги, целебные отвары для раненых, едкие дымовые шашки из каких-то особых, ядовитых таежных трав, которые, как они надеялись, могли бы дезориентировать или хотя бы замедлить мутантов.

Но все понимали – этого может не хватить. Серый, усиленный технологиями и, возможно, ресурсами Империи, был опасен как никогда. А их собственные силы таяли с каждым днем.

Однажды вечером, когда оранжевое небо стало особенно густым и давящим, один из наблюдателей, которых Орлан расставил на дальних подступах, прибежал в лагерь, задыхаясь от бега и страха.

– Они идут! – выдохнул он. – Серый… и его банда… и… и твари! Много тварей! Они движутся сюда, со стороны речного порта!

Тревога, которую все чувствовали последние дни, обрела реальные, страшные очертания. Сбор туч над лесопилкой закончился. Начиналась гроза. И все в этом лагере понимали, что грядущая ночь решит, если не все, то очень многое. Это будет не просто битва за лесопилку. Это будет битва за их право на жизнь, за их право оставаться людьми в этом безумном, умирающем мире.

Глава 52: Осада Лесопилки

Ночь опустилась на Колымажск внезапно, словно кто-то дернул гигантский, черный рубильник. Оранжевое небо Кокона, и без того тусклое, стало еще темнее, приобретя багровый, кровавый оттенок, будто в нем отражались отблески далеких, невидимых пожаров. Низкий гул, казалось, стал громче, навязчивее, он проникал под кожу, заставляя нервы звенеть, как натянутые струны.

На лесопилке царила напряженная, почти осязаемая тишина. Все были на своих местах. «Волки» и «Тени», еще недавно готовые перегрызть друг другу глотки, теперь стояли плечом к плечу за наспех возведенными баррикадами из бревен, ржавых станков и мешков с мокрыми опилками. В их глазах застыла мрачная, холодная решимость.

– Вижу движение! – раздался с крыши приглушенный, но четкий голос Орлана, лучшего лучника «Теней». – Со стороны порта. Их много.

Иван, стоявший на импровизированной смотровой площадке на втором этаже цеха, поднял старый, потрепанный армейский бинокль. В мутных линзах он увидел их. Впереди, рассекая ночной мрак, шла плотная группа вооруженных людей, одетых в темные лохмотья. Он узнал Дыма с его неизменной канистрой, еще нескольких бывших «Волков», переметнувшихся к предателю, и много незнакомых, озлобленных лиц – отморозков, которых Серый успел собрать по всему городу. А во главе этой своры, как темный пастырь, шел он. Серый. Его фигура казалась крупнее, чем раньше, а в походке появилась хищная, нечеловеческая уверенность.

Но страшнее были те, кто двигался по флангам. Мутировавшие волки, собаки, и даже несколько уродливых, похожих на гигантских насекомых тварей, бесшумно скользили в тенях, их многочисленные желтые глаза горели в темноте, как уголья ада.

– Они используют мутантов как живой щит и штурмовые отряды, – глухо произнесла Аня, стоявшая рядом с Иваном. Ее рука крепко сжимала синий кристалл, который уже начал слабо пульсировать теплом. – Он не просто ведет их. Он ими управляет.

Атака началась внезапно, без криков и предупреждений. Мутанты, словно по невидимой команде, сорвались с места и бросились на баррикады. Одновременно с этим люди Серого открыли огонь из самодельных ружей и обрезов.

– Огонь! – крикнул Иван.

Несколько выстрелов и свист стрел разорвали тишину. Бизон, рыча от ярости, обрушил свой кистень на голову мутанта-волка, проломив его кристаллический череп. Гроза, с яростным воплем, хлестала цепью по тварям, пытавшимся перелезть через баррикаду. Но врагов было слишком много. Лязг металла, скрежет когтей о щиты, рычание тварей и яростные крики людей слились в единый, кошмарный гул. И над всем этим, как невидимый дирижер этого ада, висел все тот же давящий, низкочастотный гул Кокона, который, казалось, усиливал ярость мутантов и одновременно вызывал у защитников приступы тошноты и головокружения в самые неподходящие моменты.

Серый не лез в самую гущу. Он стоял чуть поодаль, на холме, и, казалось, лишь наблюдал. Но все защитники лесопилки чувствовали его присутствие – давящее, злое, оно деморализовало, сковывало волю, и его злая воля, усиленная гулом Кокона, казалось, проникала в самые мысли, порождая страх и сомнения.

Но Серый не просто наблюдал. Он чувствовал. Черный кристалл, вросший в его грудную клетку, был не просто оружием. Он был окном в новый мир. Мир без боли, без унижений, без страха быть слабым. Он помнил, как дрожал от холода и голода, как его, сироту, избивали в детдоме, как он был вечно вторым, вечно в тени Ивана.

Теперь тени больше не было. Был только свет. Холодный, чужой, но всемогущий. Он слышал примитивные мысли мутантов, как свои собственные, он мог направить их ярость одним усилием воли. Это была не просто власть. Это было избавление. Он не служил новым хозяевам – он становился одним из них. И он уничтожит всех, кто напомнит ему о его прошлом, о его слабости. Особенно Ивана. Особенно эту лесную ведьму с ее дурацкими побрякушками, которые заставляли кристалл в его груди неприятно, болезненно вибрировать.

– Они лезут сзади! Со стороны старой водонапорной башни! – донесся крик одного из дозорных.

План Серого стал ясен. Он не собирался брать лесопилку в лоб. Он хотел окружить их, отрезать все пути к отступлению и взять измором.

– Аня, веди своих к башне! Не дайте им закрепиться! – крикнул Иван. – Мы здесь их задержим!

Аня, Орлан, Тускар и еще несколько «Теней» бесшумно растворились в тенях цеха, направляясь к тыльной стороне лесопилки. Там уже кипел бой. Дым, безумно хохоча, швырял «коктейли Молотова», пытаясь поджечь деревянную стену цеха.

Аня увидела его. Серый, оставив своих людей штурмовать основной периметр, теперь сам двигался к водонапорной башне. Он шел не один. Его сопровождали двое самых крупных мутантов и биоробот Чиряк.

– Он хочет захватить башню! – поняла Аня. – Оттуда вся лесопилка как на ладони! Они смогут обстреливать нас сверху!

Она бросилась наперерез. Это был отчаянный, почти самоубийственный шаг.

– Орлан, Тускар, задержите тварей! – крикнула она. – Башня – моя!

Ее нож встретился с черным ножом Серого. Удар был такой силы, что по рукам Ани пробежала болезненная вибрация. Серый был невероятно силен. Его движения были резкими, точными, нечеловеческими. Он не просто дрался, он пытался убить – быстро, эффективно, без лишних эмоций.

– Глупая девчонка, – прорычал он, его желтые глаза горели ненавистью. – Думала, твои камушки и песенки тебе помогут? Мои хозяева сильнее твоих дохлых духов!

Он отбросил ее в сторону мощным ударом. Аня откатилась, едва успев увернуться от когтей Чиряка. В этот момент, когда казалось, что все потеряно, на вершине водонапорной башни, прямо над головой Серого, что-то с оглушительным скрежетом сдвинулось.

Петрович, старый лесник, которого все считали слишком старым для боя и оставили присматривать за ранеными в самом безопасном месте, не собирался отсиживаться. Используя свои знания о конструкции лесопилки, он заранее подпилил крепления старой, проржавевшей лебедки, которая когда-то использовалась для подъема бревен.

– Получай, сволочь! – прохрипел он, наваливаясь всем телом на рычаг.

Огромный, многотонный противовес лебедки, сорвавшись с креплений, с оглушительным грохотом рухнул вниз, прямо на то место, где стоял Серый.

Серый, обладая нечеловеческой реакцией, успел отскочить в последний момент, но удар все же зацепил его, отбросив на несколько метров. Чиряк и мутанты, лишившись на мгновение его команд, замерли.

Этого было достаточно. Аня и подоспевшие к ней на помощь «Тени» оттеснили их от башни. Атака с тыла захлебнулась.

Увидев, что его план провалился, Серый, издав яростный, полный ненависти рев, отдал своим людям приказ отступать. Они растворились в ночи так же внезапно, как и появились, оставив после себя несколько трупов своих и чужих, и тяжелый запах гари, крови и озона.

Осада была отбита. Они снова победили. Но все понимали – это лишь временная передышка. Серый, потерпев поражение, вернется. И в следующий раз он будет еще злее, еще сильнее и еще безжалостнее. А их собственные силы были на исходе.

Буран, сибиряк-метис, один из лучших разведчиков «Теней», не вернулся со своего наблюдательного поста на дальних подступах. Позже, уже после боя, его нашли у подножия старой сосны. Судя по следам, он не дал застать себя врасплох и погиб, сражаясь до последнего, забрав с собой двух мутантов-волков. Его смерть стала еще одной тяжелой платой за их хрупкое выживание в этом ледяном аду.

Глава 53: Падение Башни

После отступления Серого и его орды на лесопилке наступила короткая, звенящая тишина, нарушаемая лишь стонами раненых и воем ледяного ветра в пробоинах цеха. Победа ощущалась горькой, как полынь. Они отбили атаку, но какой ценой? Потеря Бурана, одного из лучших разведчиков, была тяжелым ударом для «Теней». Несколько «Волков» и эвенков были серьезно ранены. Боеприпасы и стрелы были почти на исходе, а силы людей – на пределе.

Но Иван и Аня понимали – нельзя останавливаться. Нельзя дать Серому перегруппироваться и нанести новый удар.

– Он вернется, – сказал Иван, глядя на Аню. Его лицо было покрыто копотью и запекшейся кровью. – И в следующий раз он придет не просто с мутантами. Он приведет их всех. И он снова пойдет на башню. Кто контролирует башню – контролирует все подступы.

– Значит, мы должны лишить его этой цели, – твердо ответила Аня.

В ее глазах горела холодная, ясная решимость. План родился почти мгновенно, отчаянный и рискованный, но единственно верный в их положении. Они не могли оборонять и лесопилку, и водонапорную башню одновременно. Значит, башню нужно было уничтожить.

Это была старая, еще довоенной постройки водонапорная башня, сложенная из красного кирпича, с огромным, проржавевшим металлическим баком наверху. Она стояла на холме, возвышаясь над лесопилкой и всей округой.

– Если ее обрушить в нужную сторону, – сказал Иван, указывая на свою карту-схему, – она перекроет ущелье, ведущее сюда со стороны речного порта. Это единственный удобный путь для подхода большой группы. Мы создадим естественную, непреодолимую преграду.

Задача была почти невыполнимой. У них не было взрывчатки. Но у них был Николай, бывший афганец, знавший толк в диверсиях, и Дым, пироман из банды Серого, которого им удалось взять в плен во время боя.

Дыма, связанного и избитого, притащили в бункер под СТО. Он скалился, плевался и сыпал проклятиями.

– Я вас всех сожгу, твари! Серый вернется и сожжет!

– Слушай сюда, головешка, – Николай присел перед ним на корточки, его голос был тихим, но от этого еще более угрожающим. – У тебя есть выбор. Либо ты сейчас рассказываешь нам, как сделать мощную зажигательную смесь из того дерьма, что у нас есть – солярки, мазута и селитры, которую мы нашли на старом складе, – и помогаешь нам заложить ее под опоры башни. И тогда, может быть, ты останешься жить. Либо… мы просто оставим тебя здесь. Одного. В темноте. И очень скоро за тобой придут твои новые друзья-мутанты. Я слышал, они очень любят свежее мясо.

В глазах Дыма на мгновение мелькнул животный ужас. Одно дело – быть с сильными, другое – остаться одному против порождений Кокона. Он сломался.

– Нужен ацетон… и алюминиевая пудра, – прохрипел он. – И правильные пропорции…

Под покровом ночи, пока «Тени» и «Волки» несли усиленный дозор, отвлекая внимание редких мутантов-разведчиков, небольшая диверсионная группа – Иван, Николай, Аня и вынужденный "консультант" Дым под присмотром Бизона – пробралась к водонапорной башне.

Работа была адской. Им приходилось кувалдами и ломами долбить промерзший фундамент и старую кирпичную кладку, чтобы заложить заряды в опорные столбы. Николай, используя свой саперный опыт, точно рассчитал места и угол подрыва, чтобы башня рухнула в нужном направлении, перегородив ущелье.

Когда все было готово, они подожгли длинные, пропитанные соляркой фитили.

– У нас десять минут, чтобы убраться отсюда! – скомандовал Николай.

Они бежали со всех ног, спотыкаясь в темноте, а за их спинами разгоралось пламя. Первые заряды сработали, как и планировалось. Опоры с одной стороны поддались. Башня угрожающе накренилась.

Но в этот момент на холме снова появились они. Серый, который, видимо, разгадал их план или был предупрежден своими хозяевами, привел остатки своей банды, чтобы помешать им.

– Не дать им уйти! – взревел он, указывая на отступающую группу Ивана.

Завязался короткий, яростный бой у подножия накренившейся башни. Серый, с нечеловеческой скоростью и силой, бросился на Ивана. Их ножи снова встретились в яростном поединке. Но силы были неравны. Иван был измотан тяжелой работой, а Серый, казалось, вообще не чувствовал усталости.

Он отбросил Ивана и уже занес свой черный нож для решающего удара.

В этот момент раздался оглушительный, протяжный скрежет рвущегося металла. Последняя, самая мощная бомба, заложенная Николаем, сработала.

Огромная, многотонная башня, словно раненый доисторический гигант, с оглушительным грохотом, сотрясшим всю округу, начала рушиться.

– Серый, назад! – закричал один из его приспешников.

Но было уже поздно. Гигантская тень накрыла их. В последний, неуловимый миг, когда искореженная металлическая балка неслась прямо на него, Серый инстинктивно попытался отскочить, но его тело сковал животный ужас. Он замер, глядя на летящую на него смерть.

Но артефакт в его груди не знал страха. Он не заботился о воле носителя. Он подчинялся лишь одной, заложенной в него директиве: сохранить ценный био-объект с имплантированным модулем управления. Холодный протокол самосохранения сработал автоматически, против воли самого Серого.

Черный кристалл вспыхнул нестерпимым внутренним жаром, и вокруг тела Серого на долю секунды образовался плотный, искажающий воздух силовой кокон. Он был похож не на щит, а на бездушную клетку. Серый почувствовал, как чужая, нечеловеческая сила хватает его, фиксирует на месте, делая его центром этого спасительного и одновременно рабского поля.

Кокон принял на себя прямой удар балки, отшвырнув ее, но не смог погасить чудовищную инерцию всего обвала. Серого не расплющило, но его с чудовищной силой впечатало в землю и накрыло тоннами кирпича, бетона и искореженного металла. Его люди, не имевшие такой защиты, просто перестали существовать. А он, погребенный под обломками, впервые по-настоящему осознал, что его новая сила – это не дар, а поводок.

Группа Ивана, находившаяся на безопасном расстоянии, с замиранием сердца наблюдала за этим грандиозным зрелищем. Когда пыль и пар осели, они увидели, что их план удался. Ущелье, ведущее к лесопилке, было полностью завалено обломками. Непреодолимая преграда, созданная их собственными руками.

Они победили. Это была не просто отбитая атака. Это была первая настоящая, тактическая победа, одержанная благодаря их совместным усилиям, уму и отчаянной смелости.

Они не знали, выжил ли Серый под завалами. Но Аня, чье шаманское чутье после последних событий обострилось до предела, глядя на дымящиеся руины, почувствовала не облегчение, а новую, еще более сильную тревогу. Она все еще ощущала там, под обломками, слабое, но очень злое, пульсирующее присутствие. Присутствие нечеловеческой, темной силы. И в этом присутствии не было боли или страдания. Было лишь холодное, голодное ожидание и процесс чудовищного, противоестественного преображения. Что бы ни выбралось из-под этих руин, это будет уже не Серый.

Но они лишили его главного тактического преимущества и выиграли себе драгоценное время. Вернувшись в лагерь, они встретили рассвет не только с горечью потерь, но и с новым, окрепшим чувством. Чувством того, что они – больше не разрозненные остатки банд, а единая сила, способная не только защищаться, но и наносить ответные удары.

Война за Колымажск продолжалась, но теперь у них в руках был не только страх, но и надежда.

Глава 54: Горькая Победа и Новые Тени

Рассвет над Колымажском был холодным и серым. Оранжевая пелена Кокона, казалось, немного поблекла, стала более прозрачной, но, возможно, это было лишь обманчивое впечатление измученных, не спавших всю ночь людей. Дым от догорающих баррикад и запах гари смешивался с морозным воздухом, создавая удушливую, горькую атмосферу.

Лесопилка, их последний оплот, выстояла. Но победа, одержанная такой дорогой ценой, не принесла ни радости, ни облегчения. Лишь тупую, ноющую боль в теле и в душе.

Подсчет потерь был удручающим. Несколько «Волков» и «Теней» были серьезно ранены в ночной схватке. Погиб Буран, один из лучших разведчиков, чье тело нашли на дальнем посту лишь под утро. Его молчаливая сила и умение читать тайгу были незаменимы, и эта потеря больно ударила по всем «Теням». Аня и Искра, склонившись над ранеными в импровизированном лазарете, который они развернули в одном из уцелевших помещений цеха, молча делали свое дело. Лица их были темнее тучи. Лекарств и чистых бинтов почти не осталось.

Иван, стоя на обломках баррикады и глядя на заваленное ущелье, чувствовал не триумф, а лишь тяжесть. Они отбили атаку. Они лишили Серого удобного пути для нападения. Но что дальше? Серый, он был уверен, выжил. Такая тварь не могла так просто сгинуть под грудой кирпичей. Он затаится, залижет раны и нанесет новый удар. Еще более жестокий и коварный.

Атмосфера в лагере была напряженной. Общая победа не смогла до конца искоренить многолетнее недоверие. Некоторые из «Волков», видя потери «Теней», злорадно шептались, что "лесным так и надо". Гроза, чья ненависть не угасала, с презрением смотрела на то, как Аня и Искра пытаются помочь их раненым, используя свои "шаманские штучки". С другой стороны, Тускар и несколько старых охотников-эвенков с подозрением косились на "городских", считая, что именно их безрассудство и шумные методы привели к таким потерям.

– Они никогда не станут нашими братьями, – сказал Тускар Ане, когда они остались наедине. – Их сердца полны злобы и жадности. Этот союз… он как треснувший лед. Рано или поздно он проломится под нашими ногами.

– Возможно, ты прав, старик, – устало ответила Аня, глядя на Ивана, который пытался распределить остатки еды между бойцами. – Но сейчас этот треснувший лед – единственное, что отделяет нас от ледяной воды. И мы должны держаться за него. Все вместе.

Иван, в свою очередь, тоже боролся с сомнениями. Он видел, как его люди, привыкшие к грубой силе и быстрым набегам, с трудом уживаются с молчаливыми, скрытными «Тенями». Он понимал, что авторитет Серого среди отморозков и просто отчаявшихся мог вырасти после того, как он показал свою новую, нечеловеческую силу и связь с хозяевами Кокона. Внутренний враг, знающий все их слабости, был не менее опасен, чем мутанты извне.

Именно в этот момент, когда отчаяние и усталость грозили поглотить их, произошло нечто, давшее им новую, пусть и призрачную, надежду.

К лагерю, спотыкаясь и едва держась на ногах, вышел один из подростков, которых посылали на разведку в сторону тайги, в противоположную от речного порта сторону.

– Там… – выдохнул он, указывая в сторону леса. – Там… знаки! На деревьях! Не наши!

Иван и Аня, переглянувшись, тут же собрали небольшой отряд и отправились на место. В нескольких километрах от лесопилки, в небольшой, скрытой от глаз роще, они увидели это. На стволах нескольких старых кедров были свежо вырезаны символы – спирали и треугольники, точно такие же, как те, что они находили в подвале школы и в пещере повстанцев. Но это были не древние, полустертые знаки. Они были сделаны недавно. И рядом с ними, на земле, лежал небольшой, туго свернутый кусок парашютного шелка.

Аня осторожно развернула его. Внутри был небольшой, еще теплый на ощупь синий кристалл и записка, написанная на обрывке военной карты огрызком химического карандаша. Почерк был неровным, но четким.

"Мы выжили. Нас двое. Мы в старом бункере 'Метеора' к северу от Черной Сопки. Связи нет. Припасы на исходе. Но у нас есть информация. Критически важная информация о планах врага и о том, что ждет Колымажск. Если вы это читаете, значит, в городе еще есть кто-то живой. Подайте знак. Три костра на высоком холме в полночь. Мы будем ждать. Морозов."

Иван и Аня переглянулись. Морозов. Тот самый полковник, чей вертолет разбился несколько недель назад. Он жив. И он что-то знает.

Это была первая весточка извне их осажденной крепости. Первая ниточка, ведущая за пределы их маленького, замкнутого мирка, полного страха и отчаяния.

– Это может быть ловушка, – скептически произнес Бизон, осматривая следы вокруг. – Может, это Серый пытается нас выманить.

– Нет, – Аня покачала головой, сжимая в руке синий кристалл из записки. – Этот камень… он чистый. В нем нет тьмы. И эти символы… их мог начертить только тот, кто понимает их суть. Это не Серый.

Решение было принято. Они подадут знак. И они отправят экспедицию на поиски Морозова и его спутника. Это было невероятно рискованно. Ослаблять и без того малочисленную оборону лесопилки, отправлять людей вглубь аномальной, кишащей мутантами тайги… Но информация, которой, возможно, обладали выжившие военные, могла стоить этого риска.

Вечером, когда над Колымажском снова сгустилась оранжевая, беззвездная ночь, на самом высоком холме над лесопилкой вспыхнули три ярких, высоких костра. Их свет, пробиваясь сквозь морозную дымку, был виден за много километров. Это был не просто сигнал. Это был ответ. Ответ, полный отчаянной надежды на то, что они не одни в этой войне. И где-то далеко, в холодной, темной пещере, двое измученных, но не сломленных людей увидели этот свет и поняли, что их борьба еще не окончена.