Сибирский кокон

Гроза ступила на шаткий, самодельный мост. Металлическая секция, которую они с Бизоном прислонили к остаткам основной лестницы, заскрипела и качнулась под её весом. Под ней была пятиметровая пропасть и утыканная арматурой земля. Бизон, стоя на колене на раненой ноге, пытался вести заградительный огонь, но его автомат заклинило.

Уцелевший, раненый снайпер на вышке ждал этого момента. Он игнорировал Бизона. Его цель была одна. Он ждал, пока она окажется на самой уязвимой точке, посреди моста.

Энергетический разряд был почти бесшумным. Он ударил не в Грозу. Он ударил точно в кейс с синхронизатором на её поясе.

Раздался сухой треск, корпус устройства оплавился и почернел. Индикатор, до этого мигавший ровным красным светом, погас, а затем снова вспыхнул, но теперь он мерцал хаотично, как при коротком замыкании, извергая сноп синих искр.

Грозу отбросило взрывной волной. Она чудом, в последнее мгновение, успела вцепиться пальцами в край уцелевшей лестницы и повисла над пропастью. Она была жива, но не знала, сработает ли теперь поврежденное, дымящееся устройство. Вся миссия, стоившая им жизни Орлана, висела на волоске.

Рука Ани с синхронизатором почти коснулась пульсирующей, теплой поверхности «Колыбели». Она была полностью сосредоточена, её сознание – на острие ритуала. Она не видела ничего вокруг.

Но Искра и Тускар видели. Десятки "живых корней" мицелия, привлеченные её близостью, атаковали с новой яростью. Тускар, работая своим тяжелым ножом, уже выбился из сил. Его руки и грудь были покрыты глубокими, кровоточащими порезами. Щит Искры, создаваемый её бубном, становился все слабее, звук – прерывистым и глухим.

Один из корней, толстый, как рука, прорвался сквозь ослабевшую защиту и с силой хлестнул Тускара по груди, отбрасывая его в черную воду болота. Он ушел под воду с головой, и на поверхности остались лишь расходящиеся круги.

– Тускар! – закричала Искра, и в этот момент её концентрация дрогнула.

Этого хватило. Другой корень, выстрелив из-под ног, мертвой хваткой обвился вокруг её лодыжки. Искра вскрикнула от острой боли, падая на колени, но не прекратила бить в бубен, из последних сил давая Ане последнюю, драгоценную секунду.

Аня видела это краем глаза. Она должна была закончить ритуал, но цена этого – жизни её друзей.

Иван, оглушенный и контуженный близким взрывом, с разбитой головой и звоном в ушах, падает у основания генератора «Сердце». Он пытается подняться, но мир плывет перед глазами.

В этот самый момент яростный бой в зале резко стихает. Оставшиеся мутанты, словно по невидимой, беззвучной команде, прекращают атаку и отступают обратно в темный коридор, почтительно расступаясь и склоняя головы. Солдаты «Заслона-2» и уцелевшие из группы Ивана замирают в недоумении, не решаясь стрелять.

Из темноты коридора, откуда они пришли, раздаются медленные, тяжелые, скрежещущие шаги. Кто-то идет. И этот кто-то – причина, по которой мутанты, эти неукротимые машины для убийства, прекратили бой и проявили покорность.

Гроза, повиснув на одной руке над пропастью, с ужасом смотрела на искрящий, дымящийся синхронизатор на своем поясе.

Рука Ани наконец коснулась «Колыбели», в то время как за её спиной корень с непреодолимой силой начал утаскивать кричащую Искру в топь.

Цели были достигнуты. Но цена оказалась невыносимой. И самый страшный враг был ещё впереди.

Глава 127: В ожидании приказа

Над выжженной землей у «Иглы» бой затих, сменившись звенящей тишиной, нарушаемой лишь гулом генератора и свистом ветра. Гроза, подтянувшись на руках, наконец выбралась на техническую площадку. Она тут же упала на колени, тяжело дыша, её плечо кровоточило, а все тело дрожало от перенапряжения.

Она посмотрела вниз. Шаткий, самодельный мост все еще стоял. Далеко внизу, за своим искореженным щитом, Бизон, стоя на одном колене на раненой ноге, пытался отстреливаться от врагов, которые начали перегруппировываться. Пути назад не было.

Она со страхом посмотрела на синхронизатор на своем поясе. Корпус был оплавлен и почернел, от него шел тонкий едкий дымок. Он все еще слабо, аритмично мерцал, как сердце при последнем издыхании. Вся миссия, жизни Морозова и Орлана – все зависело от этого куска дымящегося пластика и металла. Она отстегнула его, прижала к холодной панели управления генератора, и её грязные, дрожащие пальцы нащупали кнопку активации. Она была готова. Она ждала.

На болоте Аня держала руку на теплой, вибрирующей поверхности «Колыбели». Она чувствовала, как её жизненная сила утекает в мицелий, словно вода в сухую землю. Кожа на её руке побледнела, покрылась темными, похожими на корни, венами. «Колыбель» не просто отравлялась – она пила её жизнь, пытаясь ассимилировать, сделать частью себя. Это была гонка на истощение, и Аня знала, что проигрывает.

Краем глаза она видела, как Тускар, отброшенный в воду, не всплывает. Она видела, как толстый корень, обвившийся вокруг ноги Искры, утаскивает её в черную, чавкающую топь. Крик её подруги, полный боли и ужаса, резал по живому. Но она ничего не могла сделать. Если она прервет ритуал сейчас, все их жертвы будут напрасны.

Горячие слезы текли по её щекам, смешиваясь с потом и грязью. Она прижала синхронизатор к самому сердцу мицелия, игнорируя боль, крики подруги и холод, медленно поднимающийся от её собственной руки. Она была готова. Она ждала.

Звон в ушах медленно стихал, и Иван сфокусировал зрение. Он лежал на бетонном полу у основания гудящей сферы. Вокруг – тела мутантов и солдат «Заслона-2». Бой затих. И прямо перед ним, в нескольких шагах, стоял он. Серый.

– Неплохо, Вань, – сказал он, и его голос был скрежетом металла по стеклу. – Разминка окончена.

Иван медленно, превозмогая тупую, раскалывающуюся боль в голове, поднялся на ноги, опираясь на корпус генератора. Его тело было целым, без единой новой раны, но внутри все гудело, как трансформаторная будка. Мир плыл перед глазами, его шатало, как пьяного. Контузия от близкого взрыва была хуже любого ранения – она отнимала не кровь, а ясность мысли и равновесие. Он знал, что у него есть всего несколько секунд, прежде чем его снова накроет волна дурноты.

Он посмотрел в лицо своему бывшему другу. Но там не было ничего человеческого. Только холодный, расчетливый интерес, смешанный с глубокой, застарелой ненавистью.

– Я всегда был вторым, да? – продолжил Серый, делая медленный шаг вперед. – Твоей тенью. Теперь все изменится. Этот город будет моим. И она тоже.

Иван понял, что он говорит об Ане, и его кулаки сжались.

Он увидел синхронизатор, лежащий рядом с ним на полу, отброшенный взрывной волной. Он мог попытаться активировать его. Или мог вступить в бой с монстром, который когда-то был ему как брат. Личная месть или спасение мира?

Он сделал свой выбор. Он медленно наклонился, протягивая руку к синхронизатору.

Серый, видя это, криво усмехнулся и медленно поднял свою кристаллическую руку-клинок. Он был готов. Он ждал.

В штабе на лесопилке Волков смотрел на осциллограф. Ритмичный пульс «Очистителя» перешел в последнюю, необратимую фазу. Таймер показывал последние секунды. Его лицо было маской отчаяния и последней, упрямой надежды. Он поднес рацию ко рту и на весь эфир, который, как он надеялся, пробивался сквозь помехи, крикнул одно, сорвавшееся слово:

«СЕЙЧАС!»

Этот крик, искаженный и почти утонувший в шипении, ударил по трем точкам на карте.

Гроза, услышав в своей рации обрывок слова «…йчас!», вздрогнула. Её палец лег на кнопку дымящегося устройства.

Аня не слышала рацию, но почувствовала резкий, панический всплеск энергии от Каэла – его безмолвный, отчаянный приказ. Её рука сжала синхронизатор.

Иван, глядя в бездушные глаза Серого, услышал в своей рации тот же крик. Он стоял перед самым страшным выбором в своей жизни.

Приказ был отдан. Но смогут ли они его выполнить?