Ратибор. Возмездие

Между тем Ратибор, только что умяв на завтрак добро поджаренную свиную рульку, не спеша цедил охлаждённый пряный сбитень, которым славилась местная харчевня. При этом он машинально пробежался подушечками пальцев по двум кисетам на поясе: один был наполнен когтями и клыками обезьяны-людоеда, второй сущности колдуна Зоривеса; другой – когтями и клыками йотуна Снежка, старого знакомого «рыжего медведя». Ратибор лениво размышлял о том, как ему всё-таки лучше поступить: ехать сразу к Благане, дабы поинтересоваться у старой ведуньи, поможет ли она ему в противостоянии с Урсулой, аль всё же сразу в Мирград отправиться. Разведать, так сказать, обстановку. Дюжий ратник отдавал себе отчёт, что в этот раз так, как он привык, то есть зайти через парадный вход, вышибить дверь и посворачивать всем ворогам бошки, у него вряд ли выйдет.

«По крайне мере в одну моську переть напролом тяжеловато будет… – неторопливо кумекал про себя Ратибор. – Надо бы сперва изнутри кое-что разнюхать: численность окопавшихся в граде вражин, ситуацию в целом, царящие в народе настроения. Ну а затем заручиться поддержкой недовольных правлением Лютеги ватажников и горожан, кои наверняка имеются, причём в немалых количествах! В общем, сработать нужно тонко… То есть именно так, как ты действовать и не умеешь, рыжий балбес!..»

В этот миг дверь в трактир открылась, и в зал вошёл Торчин, вчерашний знакомец Ратибора по драке. Бегло оглядев трапезную, уже нарядно одетый по званию воевода заприметил в углу рыжебородого богатыря, довольно хмыкнул, обернулся и почтительно произнёс кому-то на входе: – Он здесь. Как мне наши ищейки и доложили.

– Отлично! Проследи, чтобы нам не помешали, – властно раздалось с порога харчевни.

– Будет сделано, владыка, – Торчин зыркнул на шесть крепких дружинников, зашедших следом за ним в корчму: – Так, ты и ты, на входе мнётесь! Никого не впускать, не выпускать без государевой либо моей указки! Ясно? Хорошо. Теперь вы двое – топаете наверх; проследите, дабы со второго этажа нас никто не потревожил. Ну и Милонег с Беляем остаются со мной и правителем; маячите недалече и внимательно наблюдаете в первую очередь за рыжим чужаком. Тот горяч, норовист, что угодно отчебучить может! Посему ухи востро и моргалики на макушке!..

Распределив попарно на позиции своих бойцов, затем Торчин уважительно придержал входную дверь, впуская внутрь неброско, но крайне добротно одетого русоволосого мужа лет пятидесяти.

У корчмаря глаза на лоб полезли от осознания того, кого сейчас попутным ветром принесло на порог его харчевни.

– Государь!.. – не удержавшись, изумлённо ахнул тут же низко склонившийся Богдан, всю сонливость которого как ветром сдуло ещё при появлении в заведении княжеского воеводы. – А я ведь Параскею не будил ещё; окромя кабанчика, медовухи да сбитня с квасом и нет ничего готового…

– Вот кваску, мил человече, будь добр, и плесни мне в кубок! – Годислав, правитель Пчелиного княжества, не спеша подошёл к стойке, взял из трясущихся от волнения рук трактирщика кружку, тут же им наполненную, а после взглянул на котомку с припасами, прищурился и поинтересовался: – Намылился куда, Богдан?

– Ента я не себе собрал! – тут же выпалил невесть чего испугавшийся корчмарь, про себя с тревожно-радостным удивлением отметивший, что князь знает его имя. Только вот хорошо это или плохо, пожилой кабатчик не ведал. – А вон ему! Ему наготовил! В путь-дорогу! – Богдан ткнул дрожащим указательным пальцем в сторону молчаливо восседающего Ратибора, продолжавшего всё так же невозмутимо цедить пряный напиток.

– Да что ты? – князь несколькими глотками осушил чарку с квасом, поставил опустевший сосуд на стойку, а после задумчиво сдвинул брови. – Любопытно… А я как раз к нашему гостю на разговор и пожаловал. Жбанчик медовухи нам принеси ещё, старче, будь ласков.

– Как скажете! Я мигом! И оглянуться не успеете! У меня лучший хмель в княжестве! Не считая, конечно, ваших личных хранилищ в тереме, властитель!.. – смешно затараторил Богдан, про себя поражаясь тому, что Годислав пришёл столь ранним утром в его заведение, к какому-то неизвестному головорезу на беседу. Невиданная честь для странствующего незнакомца. Обычно ведь бывало совсем наоборот: к князю приводили кряжистые дружинники тех, кого правитель желал лицезреть лично.

Тем часом Годислав подошёл к столу, за которым восседал Ратибор, и, быстро обежав того цепким взором, спокойно проронил: – Я присяду? – чем окончательно добил Богдана, чуть не рухнувшего под стойку от удивления, ибо трактирщик за всю свою долгую жизнь ни разу не слышал, чтобы князь спрашивал у кого бы то ни было разрешения присоединиться к завтраку. Впрочем, подобное поведение государя поразило не одного корчмаря; у Торчина, замершего недалече от Годислава, как и у притулившихся позади воеводы Милонега с Беляем, также отпали челюсти от изумления; столь необычная, крайне уважительная манера держаться правителю Пчелиного королевства явно была не свойственна. По крайней мере, при обращении к не равному себе по положению и родовитости.

– Падай, – Ратибор милостиво кивнул на стул напротив. – Коли мест больше нет.

– Да как ты смеешь так с князем балакать!.. – взорвался было вышедший из себя Торчин, но обернувшийся Годислав прожёг воеводу гневным взором, мигом заставив заткнуться. После чего государь плюхнулся на предложенный собеседником стульчик. Подождав, когда трактирщик расставит на столе две кружки и кувшин с медовухой, властитель окрестных угодий собственноручно разлил душистый хмель по чаркам. Затем он подвинул один кубок Ратибору, из второго отхлебнул сам, прямо посмотрел на «рыжего медведя» и произнёс:

– Только вчера к нам приехал, а сегодня уже уезжаешь?

– Есть такое, – допив свой сбитень, проворчал «рыжий медведь», не преминувший опосля сграбастать в могучие лапищи и предложенную кружку с медовухой. – Дела не ждут.

– Как ты, поди, уже уразумел, я Годислав, правитель нашего, обожающего медок, княжества, – промолвил хозяин здешних земель.

– Ратибор, – представился в ответ огневолосый великан. – Будущий владыка Медвежьего царства.

– О как! Значит, мы практически на равных! – князь улыбнулся уголками губ и, проигнорировав удивлённое хмыканье Торчина, продолжил: – Рад, что у нас с самого начала завязалось столь откровенное шушуканье. Но позволь кое-что уточнить: я правильно понимаю, ты ведь тот самый знаменитый Ратибор, лучший витязь Мирграда? Коего учинившие переворот супостаты отдали в рабство своим заморским союзникам?

– Допустим, – нехотя буркнул дюжий ратник, не любивший, когда незнакомцы бередили его старые раны. До сих пор обильно кровоточащие.

– Планируешь, значит, косолапый трон себе забрать, сначала передавив всех вражин? – Годислав пытливо буравил взглядом чемпиона Кузгара.

– Планирую, – пожав могучими плечами, не стал увиливать от ответа Ратибор. – По праву!

– Это по какому же? – Годислав ехидно ухмыльнулся. – Насколько знаю, ты не княжеских кровей, то бишь Святославу не родственник…

– По праву кровной мести! И по праву сильного! – вспылил рыжегривый витязь. – По тому самому, по которому твой прадед взял себе трон! А прадед Свята – завоевал свой! Или ты серьёзно считаешь, что все князья, а особливо их предки, изначально уродились высокородными баринами? Ха! Не смеши мои чёботы! Вы ими, то бишь задава́ками голубых кровей, стали благодаря своему положению, добытому в прошлом вашими пращурами с помощью хитрости, наглости, рек крови да вострого булата!.. А то и подлого обмана довеском! Посему давай мне, более на балалайке по ракушкам не играй про родовитость и прочую подобную чушь! Все люди поначалу были равны друг другу. Ну а то, что со временем кто-то вырвался вперёд… Так ента никогда не поздно подравнять ещё разик! Ежели, конечно, силёнки имеются!..

– Государь!.. – еле сдерживая эмоции, прошипел сквозь зубы Торчин, положивший ладонь на набалдашник рукояти меча. – Позволь мне заставить замолчать этого…

– Не позволю. И придержи язык! Ещё раз влезешь в разговор – разжалую до десятника! – вскипел уже в свою очередь Годислав. Затем князь, даже не обернувшись на тут же замолчавшего воеводу, задумчиво поглядел на Ратибора и пробасил:

– Твоя правда. Так всё и есть на самом деле. Ну а с силушкой у тебя, как слыхивал, ого-го, на десятерых с лихвой хватит! В общем, я препятствовать не буду. Поступай как знаешь. Как сердце велит. Да и обычай кровной мести никто не отменял, тут ты снова прав. Я только одного не могу понять, – Годислав пытливо уставился на Ратибора. – Зачем ты спас моего сына?!

– Эм-м… Не понял?!

– Вот и я никак не могу уразуметь! – князь внимательно зыркал рыжегривому исполину прямо в очи. – Ты, когда Воисвета из плена вытаскивал, знал ведь, что он моя кровинушка? Наверняка знал! Соответственно, ведал, что за его спасение можешь прийти ко мне и требовать чего хошь! Однако ты собрался нонче отчаливать прочь, так и не заглянув в мой терем! Зачем же тогда надо было так рисковать жизнью, коль не ради награды?..

– Во-первых, – Ратибор прямо смотрел на государя в ответ, – мне, ежели честно, было глубоко чхать на то, чей Воисвет сынишка! Я бы вызволил мальчишку из заточения, даже если бы он был отпрыском простого цирюльника, конюха аль башмачника. Да, не скрою, я знал, что он твой наследник. Да, это внесло определённую изюминку в миссию по его освобождению. Но повторюсь: я бы влез в данную передрягу в любом случае. Ибо с ночными оленями у меня свои, давние счёты. Ну и оставлять деток в беде я не приучен!..

– Пускай так, пускай! Но далее-то?! – недоумённо повёл плечами Годислав. – Коль уж светляки на небе сложились в столь благосклонную завитушку, после того как приволок сынка к отчему дому, почему бы не попросить его влиятельного батьку, то бишь меня, о какой-нибудь услуге, помощи там, аль хотя бы о банальном сундуке с золотишком?! Тебе ведь явно лишним не будет ничего из только что мной перечисленного, ась?! Тем более в свете твоих грандиозных планов!..

– Я с протянутой рукой ни пред кем стоять не собираюсь, будь то хоть князь, хоть Перун со Сварогом и Велесом, вместе взятые! – рыкнул в ответ на полкабака Ратибор. – Да и вообще, сынишка – твой? Твой. Соответственно, это уже твои проблемы, как найти и отблагодарить его спасителя!

На минуту в «Улье» настала оглушительная тишина. Правитель Мёдограда и «рыжий медведь» буравили друг дружку пасмурными взорами.

– Хм!.. Я думал, что знаю людей. Оказывается, не очень хорошо, – наконец обронил Годислав, после чего озадаченно забарабанил пальцами по столу и первым отвёл взгляд от очей Ратибора. – Собственно, я тебя сам и нашёл. И моя благодарность за возвращение единственного сына не знает границ. Советую воспользоваться моментом, – князь вопросительно поднял брови. – Если нужда какая есть, глаголь. Всё, что в моих силах, сделаю. Не сомневайся. Помочь там с завоеванием престола, например! Ента я тебе сейчас как бы отнюдь не тонко намекаю…

– Медвежье седалище я без участия других княжеств себе отвоюю! – тут же гаркнул в ответ Ратибор. – А вот опосля и взаправду может помощь твоя потребоваться.

– Вот и славно! – Годислав аж засиял. – Ну а далее предлагаю продолжить обсуждение уже в княжьем тереме, за справным застольем! Заодно отметим возвращение Воисвета! Прошу, будь моим гостем! Палаты я тебе выделю не хуже своих!..

– Ты же знаешь, что я спешу, – Ратибор скривился. – Дела…

– Никуда не убегут твои дела! Больше двух лет ждали и уж ещё пару-тройку деньков обождут, поди!.. – недовольно вскинулся Годислав. – Или ты обидеть меня хочешь? Представляешь, какая молва в народе гулять будет, коли ты сейчас отчалишь из града? Мол, князь не то что за спасение не отблагодарил, а даже в дом не пригласил того славного воина, что воротил в родные пенаты единственного наследника!

– М-м-м… – «рыжий медведь» могучим глотком допил кружку с медовухой, а после задумчиво почесал макушку. – Даже не знаю…

– Воисвет очень просил задержать тебя хоть на денёк-другой, – негромко произнёс Годислав. – Прикипел к тебе сын душой. Только о рыжебородом витязе и балакает. В крайне восторженных тонах. Посему прошу, погости у нас хоть недолго. Нехорошо ента, вот так, втихушку уходить. Не по-людски! Ты ведь с ним даже не попрощался.

– Ну ладушки, – Ратибор слегка смутился. – Если недолго, то можно.

– Конечно, недолго! – государь расплылся в радостной улыбке. – Совсем недолго!..

Глава 5. «Не может быть!..»

Трактир «Улей». Вечер. Спустя два месяца

– Тьфу ты ну ты! – Ратибор, сидевший на своём излюбленном месте, за угловым столом, сумрачно посмотрел на Богдана, поднёсшего ему очередную баклагу с квасом и лосиный окорок. – Вы на пару с князем меня что, уморить жратвой да выпивкой решили?! Дабы я вообще никогда от вас не съехал?! И так государево «недолго» растянулось аж на два месячишка!..

– Оставайся ещё на пару лет! Или вообще навсегда! – ушлый трактирщик широко улыбнулся. – Мы тебе только рады! Такие могутные витязи нам нужны!..

– Агась, щас! Портки только пообъёмнее прикуплю, а то уже на пупке не сходятся!..

– Тебе чаво, плохо у нас? – пожилой кабатчик показанно скуксился.

– В гостях хорошо, уважаемый, но дома – дел выше крыши! Не время отдыхать! —досадливо буркнул Ратибор в ответ. – Да и гостеприимством злоупотреблять негоже. В общем, завтра с утречка я отчаливаю! На этот раз точно. Так что котомку с припасами приготовь, будь добр.

– А государь… – начал было Богдан.

– Годислав в курсе, я его уже предупредил. Как и Воисвета. Отпустили. Правда, со скрипом. Ну и рожи скорчили кислющие – жуть, – ёрнически хмыкнул Ратибор. – Я потому эту, последнюю ночку и решил в твоей харчевне переночевать. А то опять начнут князь с сынишкой на одних гуслях тренькать. Мол, оста-а-анься ещё на денёчек-другой!.. Так ведь и уговорить могут! Как уж случалось не единожды… Но кажись, я уже и отъелся, и обпился, и отоспался с лишком. Посему пришло времечко двигаться дальше.

Могучий великан, остановившийся в Мёдограде погостить у местного князя на пару дней, сам не заметил, как эти двое суток превратились в два месяца. Ибо приняли его радушно, по-царски. Пышные пиры и гуляния сменялись регулярными боями стенка на стенку, в которых Ратибор с удовольствием принимал участие. Правда, немного погодя он, к своему глубочайшему огорчению, обнаружил, что звать его на подобные увеселительные мероприятия стали всё реже и реже. Причина, как вскоре выяснилось, была до банального обыденной; дело оказалось в том, что «рыжий медведь» просто-напросто убивал на корню всю интригу рубки, ибо его сторона неизменно побеждала. Что, впрочем, было неудивительно, учитывая тот факт, что свалить рыжегривого исполина никто ни разу так и не смог. Зато он, в свою очередь, легко брал на себя львиную долю соперников, в ходе сечи исправно выключая сознание как минимум червонцу оппонентов. Стоит ли говорить, что с каждым разом бойцов, желающих лицезреть напротив на поляне огромного чужака с чугунными кулачищами, становилось всё меньше и меньше.

Зато многим, не особо доверчивым горожанам стало понятно, каким образом заезжий богатырь в одну калитку укатал шайку Годогоста; ночным братьям явно не повезло, что рыжекудрый гигант держал путь через их разбойничьи угодья.

– Как будто длань Перуна направила огнекудрого великана на помощь Воисвету! А клюка Велеса указала точную дорогу, – шептались между собой что простой люд, что бояре, единодушно сходясь во мнении: без участия богов в этой истории ну никак не обошлось.

В общем, можно смело утверждать очевидное: Ратибор быстро заставил относиться к себе с должным почтением любого, с кем сталкивался хоть плечами за столом, хоть лбами в драке.

И даже воевода Торчин, поначалу очень настороженно относившийся к пришлому ратнику, в конце концов растаял и, сменив гнев на милость, поставил перед Ратибором жбан медовухи в качестве извинений и тут же выпалил мирградскому бойцу прямо в физиономию, что столь могучего витязя ещё не встречал в своей жизни. А также признался, что уважает «рыжего медведя» безмерно. Откровенный разговор по душам закончился совместным распитием забористой баклаги с хмелем, коя окончательно погасила слабо тлеющий конфликт между двумя русичами.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Славно отдохнувший Ратибор, которого подспудно нет-нет да грызла совесть за не вовремя учинённые праздные шатания, наконец, прервал затянувшееся веселье и засобирался в путь-дорогу.

Потому и сидел нынче вечером чемпион Кузгара в «Улье», неторопливо надкусывая довольно жёсткую лосиную голяшку. Последний вечер он решил провести вне княжьего замка, в одиночку. Дабы, как он уже сам и упомянул, никто из дворцовых знакомцев не смог уболтать его задержаться в городе на очередные пару дней.

«Такое радушие, это, конечно, замечательно, – лениво кумекал про себя Ратибор. – Но пора бы и честь знать! Определённо, засиделся я тутова!»

В этот миг дверь трактира распахнулась от сильного рывка, и на пороге «Улья» показался среднего роста, крепкий светловолосый воин лет тридцати. За плечами у него виднелись рукояти двух прямых одноручных мечей. Обежав цепким ястребиным взором царящий в кабаке полумрак, пришлый боец радостно прищурился, когда упёрся взглядом в трапезничающего за угловым столиком огневолосого исполина, а после стремительно прошествовал в его сторону.

– Ну и долго ты тут рассиживать собрался, рыжезадый обормот? – с ходу гневно выпалил русый воитель. – Домой-то, часом, не пора ли, а?!

Ратибор, аж поперхнувшийся добрым куском лося, прокашлялся, а затем ошарашенно уставился на говорившего, словно перед ним возник призрак из прошлого.

– Не может быть!.. Мирка?! – наконец, потрясённо выдохнул могучий витязь. – Ты?!

– Я, я! Не дух неприкаянный, не боись! – Мирослав, а это был он, собственной персоной, улыбался до ушей. – Видел бы ты сейчас свою обалделую рожу!..

Договорить русый мечник не смог, ибо Ратибор сграбастал его в мощные объятия, да так, что старый товарищ, у которого в прямом смысле затрещали кости, смог лишь с трудом просопеть:

– Пусти, медвежара!.. Пусти! Задушишь ведь!..

Глава 6. Расклад

Корчма «Улей»

– Я уже и запамятовал, какая у тебя могучая хватка, друже! – Мирослав, потирая левое плечо, хмуро воззрился на весело скалящегося Ратибора. – Вот чего ты так довольно щеришься, а?! Чуть в бараний рог меня не свернул! Надо было с порога тебе крикнуть. Аль ещё лучше, с флюгера какого, чтоб достать сразу не смог!..

– Медовухи нам! Лучшей! И лосятинки ещё неси! – на весь кабак пророкотал Ратибор, обращаясь в первую очередь к враз засуетившемуся трактирщику, после чего внимательно уставился на друга детства и со скрытой дрожью в голосе произнёс: – Ты живой!.. Целый и невредимый! А мои…

– Тоже живы! – не дал договорить приятелю Мирослав. – Все живы! И Марфа, и Буреслав с Властой, и Градимир…

– Кто-кто?!

– Сын твой      ! Или ты забыл, бестолочь, что Марфа в положении была? – Мирослав укоризненно покосился на друга. – Разродилась она ещё одним рыжезадым топтыжкой! В честь твоего батьки назвали. Ну а поселились Марфуша с детишками под Орёлградом, у её матери. Там до сих пор и обитают.

– Одуреть можно!.. – оторопело выдавил из себя Ратибор. – Так у меня теперича что, троица?..

– Поздравляю, дружка, ты наконец-то выучился считать до трёх. Э, не-е-е!.. – не удержался от ехидства Мирослав и тут же предупреждающе вытянул руки ладонями вперёд, ибо «рыжий потапыч» на радостях по новой собрался заключить столь неожиданно воскресшего из мёртвых товарища в свои медвежьи тиски. – Первых обнимашек мне хватило с лихвой! До сих пор все косточки ноют! Так что лучше не подходи, косолапый, а то бороду оттяпаю, буш знать!..

– Емеля? Жилька, Светозар? Добролюб? Злата?.. – между тем негромко вопросил Ратибор. – Бодимир, сынишка Яромира?

– Бодимира мы с Вереей усыновили. Остальные все тоже ещё, слава Велесу, землюшку топчут на своих двоих ходульках. Кроме Златы. Точно не ведаю, что с ней, – Мирослав помрачнел. – Хотя, как шепотком балакают, в одной из тюремных ям в Мирграде сидит некая, донельзя высохшая белокурая девица, к коей регулярно наведывается Урсула. Только недавно расчухали, ибо в строжайшей тайне сие держалось. Уж что там заморская ведьма делает с нашей упрямицей, остаётся лишь гадать… Но ничего годного, ента точно!..

– Так, рассказывай! – тем часом нетерпеливо бросил Ратибор. – С самого начала!

– Хорошо, – Мирослав дождался, когда Богдан, принёсший поднос с трапезой и жбанчиком хмеля, расставит на столе посуду с питьём да кушаньем и отчалит от их столика, после чего, понизив голос, принялся вещать:

– Значится, дело было так, Рат. Как ты и велел, я с твоей семьёй во время осады в терем Свята ушлёпал. Добрались благополучно, укрылись. Казалось, всё спокойно… Да не тут-то было, ибо Емеля после ранения вдруг очухался, то бишь очень вовремя пришёл в себя. Добролюб, у коего от удивления зыркули на задницу сползли, после баял, что мазь твоя чудодейственная, которую ты ему вручил, спасла княжьего племяша. И она же его так быстро на ноги поставила. Ну да я не о том сейчас.

Мирослав отщипнул от лосиной вырезки, закинул себе в рот кусок мяса, прожевал лакомое яство, одобрительно причмокнул и продолжил глаголить:

– В общем, племяш Святослава очнулся, прибёг и тут же выдал, что за попытками отравлений любимого дяди стоит… Лютега! А значит, и за всем остальным скотством, то бишь предательством и заказом твоей маковки. Раскусил он её. А мы, глупцы, не смогли. Хотя считали себя куда поумнее нашего с виду простоватого писаря. М-дя… – тоскливо протянул русоволосый мечник. – А Емелька, как оказалось, потолковее любого из нас будет!.. Растёт парнишка не по дням, а по часам! Во всех смыслах…

– Дальше что было? – Ратибор решительно вернул друга в нужное русло разговора.

– Дальше, дальше… Что дальше!.. Дальше оклемавшийся Емельян нам поведал, что, как ты и подозревал, ход потайной имеется в тереме и надобно срочно тика́ть через него отсюдова, покамест не поздно! Ибо Лютега минуту назад собрала вокруг себя верных ей воинов и во всеуслышание объявила, что теперича она хозяйка Мирграда и полноправная повелительница Медвежьего княжества. Ну а всем, кто с этим не согласен, головы с плеч долой!

– Ну и?..

– Что «ну и», потапыч? Выдернул я из лечебницы поломанного Светозара с Добролюбом, сцапал себе под мышки твоих деток да вместе с Марфой и Жилькой припустил следом за Емельяном…

– А Злата что?

– Что, что, ты ж её знаешь! Своенравная, гордая и упёртая, аки ослица! У самого входа в тайный лаз, когда все уже, окромя неё, занырнули в потайную нору, вдруг остановилась, зло пролялякала нам в спины, что этого не может быть, что Емеля просто темечком об прикроватную тумбу шандарахнулся! И со словами: «Пойду с Лютегой потрещу, как барыня с барыней», захлопнула за нами дверь и ломанулась к княгине! Единственно, бросила ещё напоследок, что, ежели чего, догонит нас, – Мирослав виновато потупился. – Мы были вынуждены её оставить. У меня твои карапузы на руках, я потому не мог за этой несносной капризницей сразу метнуться и воротить. Да и кто из наших мог? Раненый Светозар? Старый Добролюб? Лишь недавно пришедший в себя, но ещё такой слабый Емельян, который уже вперёд провожатым убёг? Может, Марфа с Бодимиром в обнимку, коего сумасбродная племяшка Свята ей у входа втихушку передала и попросила сберечь? Только Жиля было за Златкой кинулась, но в тот же миг страшный грохот потряс замок, как будто землетрясение случилось. И вход завалило камнями. Мы и решили, что сестрица Емельяна также попала под глыбу какую да угробилась по своей дурости. Ну а тем часом подземный туннель, по которому мы собрались пёхать, споро начал осыпаться под тяжестью обрушивающегося дворца. И у нас не осталось выбора, кроме как стремглав нестись вперёд, за Емелькой. Представляешь, я бежал последним, оборачивался и видел, как за мной складываются пол с потолком! Это было очень страшно. Когда ты никак не можешь повлиять… Когда смерть летит по пятам. Ужасная смерть. А я с мелкими детишками в лапах… В общем, я так быстро ещё никогда не мчался. Твои ребятишки, кстати, храбрые до жути! Все в батьку; у меня под мышками ни разу не пискнули даже, хотя я лично с перепуга чуть не обделался прям на бегу!..

– Ты правильно поступил, Мир! Не кори себя за Злату!.. Она сделала свой выбор сама, чай, не дитё уже, – Ратибор одобрительно зыркнул на смутившегося приятеля. – Продолжай.

– Ход тот тайный был длинный-предлинный, и вёл он за город, в Тернистый лес. Наводнённый, как понимаешь, полчищами ослямов, – Мирослав досадливо крякнул. – Признаться, я решил, что нам конец, когда Емеля отворил наружу скрытную, присыпанную дёрном дверку в земле, а там, всего шагах в тридцати от нас лагерь противника оказался. И врагов кругом – тьма-тьмущая!..

– Как же вы не попались? – «рыжий медведь» удивлённо фыркнул. – Только не говори, что без чуда не обошлось!..