Ратибор. Возмездие

Время близилось к обеду. Рядом с тлеющими угольками очага хлопотал по хозяйству дородный малый с каштановой бородой до пупа, лет тридцати пяти на вид, степенно переворачивая вертел с коптящимся на нём, практически уже готовым, добрым румяным кабанчиком. Однако оставшиеся в селении лихие люди подгребать к столам и лавкам явно не торопились; гурьбой они застыли недалеко от места трапезы, с открытыми ртами огорошенно слушая лысого коротышку, того самого, что первым дал дёру с недавнего поля брани на Хвойном тракте. Низколобый головорез юркой ланью примчался к соратникам и, толком не отдышавшись, вдохновенно, с жаром принялся вещать ошеломлённым слушателям о том, как неудачно они сегодня сходили на разбойничий промысел.

– Да обожди, Завид, хорош тараторить! – недоверчиво прервал рассказ малорослика один из бандитов, пузатый черноволосый молодец под два метра ростом, тридцати четырёх лет от роду. – То есть ты хочешь сказать, что этот Ратибор разметал в одну харю ваши два с половиной червонца?! Брешешь, поди! Я, конечно, слыхал о рыжем медведе, но почитал за выдумку все енти байки!.. Ты ещё выдай, что он в шатуна обернулся прям пред вами, ха-ха! Как шепчут беззубые, поехавшие котелком бабульки на завалинке, он может!..

Стоявшие вокруг разбойники неуверенно заулыбались, не до конца уяснив сами для себя, стоит ли им верить всем тем невероятным россказням про рыжебородого богатыря, кои порой долетали до них с людской молвой.

– Смейся, смейся, Дражко! – между тем нервно огрызнулся покрасневший от гнева плешивый Завид. – Не приведи Велес тебе с ним тропками не разойтись, хы! Ибо, убеждён, Ратибор в таком случае уже из тебя беззубую старушку слепит, аки бабу снежную! Ежели, конечно, переживёшь сию встречу!.. Но по итогу в любом случае тогда уже мой черёд ржать станется!..

– Чего-чего?! – двухметровый верзила грубо сцапал слишком много себе сейчас позволившего сказануть недорослика за ворот рубахи. – Ты чавось такое гутаришь?! Давненько в лоб не получал, недомерок? Так я ента мигом исправлю! – с этими словами Дражко отвесил добрую оплеуху говорливому соратнику, мгновенно сбив того с ног на землю.

– Порву на хлебный мякиш! – пузатый громила, погрозив увесистым кулаком, свысока оглядел смущённо отводящих взоры лиходеев. Очевидно, из них он был самым сильным. – Ну что, ещё желающие есть надо мной погоготать?!

– Есть! – наступившую тишину прервал чей-то мощный рык. Обернувшись на голос, душегубы ошарашенно уставились на вышедшего из леса огромного рыжеволосого воина, держащего за шкирку их главаря, словно драного котёнка. – Но обожди пока, пузатик. Дойдёт и до тебя очередь, – Ратибор покосился на Годогоста. – Парнишку где держите?

– Да вон в той халупке, третья слева, угловая, – атаман шайки, как мог в таком положении, неловко кивнул в сторону соответствующей хижины.

– Воисвет! – тут же прогремел очередной «медвежий» рёв. – Ты в порядке? Отзовись, малец, будь добр!

– В порядке! – спустя пару мгновений раздался приглушённый писклявый мальчишеский крик из указанной конуры. – Кто бы ты ни был, воин, вытащи меня отсель, вороти до хаты, то бишь в Мёдоград, и озолотишься!

– Чаво встали, бараны?! Убейте этого топтыгина!.. – сдавленно просипел между тем Годогост. После он попытался вырваться из цепкой хватки Ратибора и резко дёрнулся в сторону, разорвав на себе безрукавку. Но могучая пятерня дюжего ратника тут же опустилась ему на темечко и крепко сграбастала за нечёсаные сальные космы.

– Пожалуй, ты мне не нужен более, – вторая «медвежья» лапища взяла вожака ватаги за подбородок. – Так что пришло время с тобой распрощаться, навозник! Передавай привет всей той своре своих побратимов, которых я уже удавил на ентом свете, и трепетно мямли им, чтоб накрывали поляну поближе к нужнику: скоро я отправлю в страну теней и верховного предводителя вашей мерзопакостной гильдии, то бишь гнуса Тихомирку!

Мощный рывок, знакомый хруст шейных позвонков, и главарь местной ячейки Ночного Братства безжизненным кулём осел на землю.

– Так-с, теперича с вами, – Ратибор отряхнул лениво руки, как будто от пыли, а затем с нехорошей ухмылкой воззрился на остолбеневших от неожиданности лиходеев, в первую очередь на изумлённого Дражко. – Эй, хлебный мякиш, ты чегось там порвать собрался? Ну, окромя своих штанов, в кои гадишь где ни попадя.

– Знакомьтесь, енто Ратибор, – не удержавшись, нервозно хихикнул с земли Завид, потирая наливающийся синеватой припухлостью от удара правый глаз и отползая при этом в сторону. – Прошу любить и жаловать!.. Поди, Дражко, покажи ему, кто тутова хозяин, гы-гы-гы!

– А шо?! – рыхловатый бугай, хорохорясь, выпятил пузо вперёд, принял грозный вид и презрительно оглядел явно оробевших соратников. – Сейчас пойду и покажу! Это же какая слава на меня свалится после того, как я нынче отмордую самого рыжего медведя! Так что зыркайте и учитесь, недотёпы!.. Да опосля не забудьте в красках растрезвонькать по всему миру, наскока хорош в рубке ваш будущий атаман!

С этими словами Дражко, закатав рукава на своей истрёпанной, давно уж выцветшей рубахе, решительно двинулся на Ратибора. Рыжебородый богатырь был выше на полголовы минимум и куда шире в плечах, но задиристого разбойника, очевидно, не блещущего умом, сей факт, похоже, не особо смущал. Да и отступать, когда на тебя, затаив дыхание, с восхищением да надеждой глазели приятели по головотяпству, было уже поздновато.

Ратибор между тем, удивлённо хмыкнув, пошёл навстречу своему оппоненту. Дражко, известный в узких кругах дуболом, имел весьма богатый опыт драк на кулаках, на что указывали его не раз переломленный нос да свежепоцарапанные об чьи-то передние зубы костяшки пальцев. Потому наглый громила, давненько не встречавший на своём пути хотя бы равного себе по силе, не говоря уже о более мощном противнике, самоуверенно решил лоб в лоб сойтись в рукопашной схватке с рыжебородым витязем. Стоит ли говорить, что с его стороны это была большая ошибка. О которой, впрочем, пожалеть кичливый разбойник толком так и не успел.

Дражко, всю жизнь мечтавший прославиться, явно увидел пред собой призрачно замаячивший шанс шустренько добиться всеобщего признания, уважения и почитания. «Для этого треба всего-то завалить рыжегривого потапыча!» – промелькнуло заливистым свистом пересмешника в маленьком мозгу у пузатого верзилы.

С этими обнадёживающими мыслишками Дражко, нахально хрюкнув в лицо Ратибору: – Сейчас я тебя урою! – размашистым крюком правой попытался достать по физиономии мирградского богатыря. Тот в ответ, быстро согнув левую руку в локте, прикрыл голову, могучим бицепсом приняв на себя сильную зуботычину оппонента, а затем, в свой черёд, добро пнул прямым ударом ноги лиходея в мясистый живот, заставив Дражко с шумным выдохом согнуться от боли в три погибели. После чего Ратибор схватил ночного братика за чёрные лохмы и от души всадил правое колено ему в ряху. Раздался звонкий хруст сломанной лицевой кости. От мощнейшего удара так и не снискавший всенародного признания и небывалой славы долговязый пузотряс отлетел метра на два назад, глухо шлёпнулся наземь и бездвижной тушкой замер возле одной из лавок. Глуповатую моську его здорово перекосило; кровь у поверженного мордоворота, похоже, отчалившего уже душой в царствие мёртвых, одновременно сочилась из носа, рта и ушей.

Тем часом подлетевший к тулову собрата лиходей, грузный малый средних лет и среднего же росточка, потирая от шока свои кучерявые светлые патлы, быстро осмотрел павшего товарища, затем растерянно обернулся к несколько поредевшей ватаге приятелей и оторопело проскрипел: – Мать моя распутница, да он же убил его! Одним плюхом харю Дражко расколол и вогнул внутрину! Будь я не Тишило, если вру, но кажись, у нашего без пяти минут нового вожака теперича в башке кашка из мозгов, кровушки да костей образовалась знатная! Проще говоря, он явно не жилец!

Между тем Ратибор, ещё во время короткого сшиба с несостоявшимся главарём заприметивший, как из кучкующихся недалече оставшихся одиннадцати бандитов выскользнула пара тел и стремительно юркнула к нему в обход, слегка наклонил голову вбок, чутким слухом уловив раздавшийся за спиной подозрительный шелест. И в тот же миг дюжий ратник присел на одно колено, пропуская просвистевший над маковкой вражеский топор, а затем проворно развернулся, одновременно выхватывая из ножен меч и нанося мощный удар наотмашь. Подкравшийся сзади малорослый Завид, и так не отличавшийся внушительными размерами, моментом стал вдвое короче: верхняя часть его тулова, только что чуть пониже пояса отсечённая сильнейшим ударом Ратибора, неторопливо сползла с бёдер коротышки и с отвратным шлепком, обильно брызгая кровью, с вываливающимися из неё внутренностями смачно плюхнулась на землю. Спустя секунду-другую рядом упала и вторая часть тела; ноги уже не держали одну лишь задницу своего бывшего, нынче уж покойного хозяина.

– Ах ты зверюга косолапый!.. – второй, подкравшийся с тыла лиходей, крепко сложенный молодчик лет двадцати – двадцати двух на вид, не больше, оправившись от первоначального потрясения, вызванного столь скорой и страшной смертью павшего только что на его глазах соратника, решительно занёс над своей тыквой здоровенную оглоблю, коей изначально намеревался знатно приложиться по хребту Ратибора, и жахнул, в этот раз целя чемпиону Кузгара уже по лбу. Ответная реакция рыжебородого богатыря была молниеносной: палаш взмыл навстречу толстой жерди, легко отрубая от неё одну треть. Последовавший затем удар клинком снёс голову с плеч незадачливому бандиту. Обезглавленное тулово рухнуло наземь рядом с телом Завида. Спонтанно задуманная пакость, зайти в спину Ратибору, занятому схваткой с Дражко, и неожиданно тюкнуть чем-нибудь острым аль тяжёлым по темечку могучего витязя, двум, уже мёртвым злодеям явно не удалась.

Тем временем с пронзительным воплем, выхватывая из-за пояса одноручный топор и нож, на «рыжего медведя» отчаянно бросился Тишило. А за ним следом с дикими криками помчали и оставшиеся восемь разбойников, похоже, не раз уже тяпнувшие с утреца медовой браги, оттого не в меру осмелевшие. Бой выдался коротким и жёстким. Ратибор без малейшей жалости покрошил на кровавые ошмётки остатки Ночного Братства, снося лиходеям бошки, выпуская кишки да разваливая пополам. Двуручный булатный меч в умелых руках рыжебородого витязя залихватски исполнил свою очередную смертоносную песнь.

Первым из нападавших «зажмурился» бездумно ринувшийся на Ратибора Тишило; ему великолепный клинок вонзился точно в сердце. Следующий мастерский удар, и второй противник лишился косматой макушки. Третьему головорезу дюжий ратник полоснул по горлу, четвёртому – выпустил кишки, а с пятым громилой, предварительно отбив палашом бросок его ножа, чемпион Кузгара разобрался в своеобразном стиле, швырнув в любителя метать тесаки одну из стоявших рядом лавок. Хоть обшарпанных и неказистых, но вполне себе массивных. Прилетевший в разбойника столь необычный снаряд, пущенный с немыслимой силой, с лёгкостью снёс замешкавшегося негодяя с ног. Чем-то это напомнило мощный порывистый ветер, нагло срывающий соломенную шляпку с головушки нерасторопной хозяюшки.

Между тем шестой и седьмой душегубы полегли опять от Ярика; обоим Ратибор всадил меч в телеса чуть ли не по гарду: одному в солнечное сплетение, другому чуть выше – в грудину. Ну и последним отправился к праотцам местный повар. Тот самый мясистый лиходей, что терпеливо корпел над коптящимся кабанчиком. Кинувшись на дюжего ратника с писклявым визгом напоровшегося на гвоздь поросёнка, бородатый бандит только и успел, что обеими руками вскинуть для атаки свой здоровенный полутесак-полутопор. И в тот же миг Ратибор стремительным взмахом палаша отсёк горе-бойцу обе кисти, а следующим ударом – разрубил нерадивого головореза от тыковки до бёдер, тем самым прервав его было раздавшийся истошный болезненный вопль.

– Похоже, с ночными осликами покончено. По крайней мере, на ентом клочке суши, – удовлетворённо пробурчал себе под нос рыжегривый берсерк, хмуро оглядывая поле брани. – Странно: из этих никто не удрал, никак, пережрали уже с утречка медовухи, смельчаки, – Ратибор совершенно верно распознал причину неожиданной храбрости, накатившей на лесных разбойников.

Далее мирградский витязь последовал к угловой хижине, на которую указал Годогост, то бишь к той самой, из коей подал голос наследник Пчелиного княжества. Довольно хлипковатая дверь на ржавых петлях была закрыта на весьма крепкий дощатый засов. Ратибор могучим усилием выдрал оный с корнем, а затем ещё и дверку с петель сорвал, мощно дёрнув её на себя. После чего дюжий ратник заглянул в образовавшийся дверной проём. Глаза его, быстро привыкшие к царившему в хибарке полумраку, шустро обежали убогое убранство захудалой лачуги. Кроме обшарпанного узкого топчана, кривого табурета да замызганной деревянной лохани средних размеров с характерными для нужников ароматами, никакой мебели аль полезной утвари в несуразном домишке не имелось. На кроватке, в самом дальнем углу, обхватив свои тощие колени ещё более тонюсенькими ручонками, восседал грязноватый, худенький белобрысый мальчик лет девяти-десяти на вид. Его большие карие очи одновременно с надеждой и страхом уставились на рыжебородую физиономию Ратибора, бесспорно, оценив по достоинству не до конца ещё видимые, но явно очень внушительные габариты своего нежданного спасителя.

– Ты в порядке, малец? – огнегривый богатырь дождался утвердительного кивка мальчишки, после чего смурно проворчал себе под нос: – Что-то не заметно. Не кормили, что ль, твари?..

– Кормили, – жалостно всхлипнул Воисвет. – Когда не забывали обо мне в состоянии очередного пьяного угара!..

– Годогост, пёсий выкормыш, ведь молвил мне, что содержат тебя как подобает! Вот брехун! Да чтоб ему в царствие мрака козьими шариками регулярно пасть набивали! Повезло облезлому: сдох уже, вошь куриная! Иначе я бы ей… тьфу, ему, сначала все тяпки перекурочил, а уж только опосля кочан свернул! – зло гаркнул рыжебородый великан, заставив своим гневным рыком княжьего сынка испуганно вжать голову в плечи. – Не боись меня, малёк. Не обижу, – уже как можно мягче произнёс Ратибор. – Выползай на свет белый! Ты свободен!

С этими словами чемпион Кузгара развернулся и потопал к очагу, на котором всё так же коптился молодой аппетитный кабанчик, уже вполне себе зарумянившийся. Недолго думая, могучий витязь снял вертел с поросём да водрузил на ближайший стол. Там как раз поджидал своего часа здоровенный поднос, явно заранее приготовленный под свинку нынче уж покойным кулинаром.

– Иди сюда, скелетик, – Ратибор приглашающе махнул только что отломанной от тушки кабана доброй голяшкой показавшемуся на входе исхудалому Воисвету, с непривычки щурящемуся от яркого солнца. – Давай пожрём хоть от души перед дорогой домой. Не пропадать же нашему поджаристому вепрю.

– Ента ты чего, в одну ряху их всех уложил?! – огорошенно промямлил мальчик, изумлённо озираясь по сторонам. Дюжина мёртвых головорезов, беспорядочно разбросанных недалече, явно сильно впечатлила светловолосого юнца.

– Вроде того, – невнятно промычал Ратибор, не отрываясь от трапезы.

– Могуч! Но это не все ночные братишки! – звонко пискнул встревоженный Воисвет. – Надо тика́ть отсюдова! Ведь у них ещё дружки имеются! Десятка два с гаком! На разбойничий промысел учапали! На Хвойный тракт! Скоро воротятся!..

– Не-а, – Ратибор на секунду отвлёкся от поглощения вкуснейшей голени и, нехорошо усмехнувшись, промолвил: – Не воротятся. Ни дружки, ни подружки. Уж не будем уточнять, кто тутова кем и кому приходился.

– Да с чего ты взял?! – взволнованно прокудахтал мальчонка. – Ты кто такой, чтоб заявлять об этом со столь непоколебимой уверенностью?!

– Ты чавось, окромя моего рёва, когда я тебя позвал по имени, более ничего не слышал? – рыжебородый богатырь вопросительно вскинул левую бровь.

– Нет, лишь отрывки, – несколько смущённо пробубнил Воисвет, подходя к столу. Сглотнув подступившую к горлу слюну, он жадно уставился на копчёного порося. – Понял только одно: что-то случилось, но вот что именно, не разобрал… Ай, да какая разница?! Говорю же тебе, не время сейчас трапезничать! Бо́льшая часть ватаги не в селении! И они могут вернуться в любое мгновение…

– Повторяю для тугоумных мальков, – резко перебив Воисвета, недовольно прошелестел «рыжий медведь». – Они – не вернутся! Ента говорю тебе я, Ратибор! Заодно ты получил сейчас ответ на свой третий вопрос. Ну, кто я такой. Будем считать, что познакомились.

– Ратибор?! – глаза княжеского сына удивлённо округлились. – Из Мирграда?!

– Угусь…

– Я слышал о тебе! И не раз! Говорят, ты ворогов складываешь, аки хвороста вязанки! – поражённо прострекотал паренёк. – Так ты чаво, их всех уже того… убил?!

– Не всех, парочка-другая охламонов драпанули, да и пёс с ними! Ходу им к людям нет, так что нехай шарятся по этим дебрям до скончания века, собаки сутулые. Рано или поздно всё равно сгинут, – Ратибор мрачно посмотрел на Воисвета, отчего у того сердце ушло в пятки. – Я тебе последний раз гутарю: не бойся ночных шакалят более! И садись уже, заморыш, откушай чем Сварог послал. Больше предлагать не буду! Я тебе не нянька.

Долго уговаривать поесть парнишку не пришлось. Позаимствовав у одного из покойников нож, Воисвет впопыхах отрезал себе добрый жирный кусок от поросячьей шеи и тут же с жадностью накинулся на копчёное мясо, порой проглатывая его целыми кусками.

– Не спеши так. Этот кабанчик от тебя никуда не убежит. Так что жуй тщательно, не торопись, – назидательно проурчал Ратибор. – В желудке зубов нет.

– Ты хоть ведаешь, кого спас?! – на секунду-другую отвлёкшись от трапезы, суетливо проворковал Воисвет. – Мой батька – сам князь! Он тебя озолотит!

– Ну-ну, – хмыкнул Ратибор. – Позыркаем. Правда, ежели мне от него и нужно что-то, то явно не деньги. Злато я и так себе добуду. Кстати, о нём, родимом. Где эти обормоты свою казну держали? Поди, в лачуге главаря? Часом, не вон в той ли, самой большой? – дюжий ратник кивнул в сторону одной из халуп.

– Агась, в ней наверняка, – светлокудрый паренёк согласно хрюкнул с набитым ртом. – Хата Годогоста. Он, окромя себя, никому более не доверял.

– Хорошо, – Ратибор громко икнул.

– А что тебе нужно от моего отца, коли не мешок с ценными кругляшками? – Воисвет в некотором замешательстве вопросительно уставился на Ратибора.

– Ента я твоему батяне при встрече поведаю, – нехотя прорычал тот в ответ. – Ты же, белобрысый сорванец, ещё не дорос до таких взрослых разговоров.

– Ой-ёй-ёй! Не хочешь, не говори… Всё равно ведь узнаю! Чего выёживаться-то?! – Воисвет слегка надулся. Впрочем, ненадолго. – Понимаю, дела государственной важности, да? Ладно, не отвечай. Получишь, что попросишь! Благодарность моего тятьки границ знать не будет.

– Скоро посмотрим, есть ли у благодарности Пчелиного князя границы аль нет, – лишь бросил на это Ратибор, ещё пуще налегая на аппетитного порося.

На несколько минут за столом наступила тишина, прерываемая только интенсивной работой двух челюстей да периодическими отрыжками.

– Ладно, сиди пока тут, трапезничай, а я пойду поскребу в закромах у покойного атамана, – наконец, проворчал Ратибор, вставая и направляясь к хижине главаря. – Мертвякам ценные кругляши уже ни к чему. А мне сгодятся. Что за время такое: сейчас ведь без денег ни туды и ни сюды. Прикупить новые портки с рубахой, сальца шмат, кувшинчик кваса, оплатить нужник городской. И кто, любопытно, придумал ещё и за енто дело плату взимать? Ну, за нужник! Башку бы оторвал тому сметливому проходимцу! Вместе с руками и ногами. Однако, когдась нужда припрёт, и мешок со златом выложишь, только бы пустили к городской проруби. У-у-у, прохвосты ушлые, лишь бы нажиться на людских слабостях! Я так разумею, дерьмо не пахнет, коли башлять за него звонкой монеткой.

Ратибор, забавно, по-стариковски брюзжа себе в бороду, проследовал тем часом к жилищу Годогоста. Выбив мощным ударом ноги запертую на замок массивную дверь, могучий русич зашёл внутрь. Домик у бывшего вожака был не в пример попросторнее да куда лучше обставлен, чем хибарка, в которой держали Воисвета. Но рыжебородого витязя мало интересовало убранство хором атамана. Обежав цепким взором округлой формы, довольно вместительное помещение, Ратибор заглянул под крепкую резную кровать, но кроме пары стоптанных до дыр заморских сапог, явно когда-то снятых с мертвеца, ничего там не обнаружил. Тогда чемпион Кузгара залез в имевшуюся в избушке прикроватную тумбочку, затем под стол, пошарил в матрасе из гусиного пуха, но безрезультатно: ни цацек, ни золота обнаружить не удалось.

– Он ведь никому не доверял, – вспомнил дюжий ратник слова княжеского отпрыска. – А значит, на видном месте хранить свои побрякушки не стал бы… Хм!..

Ратибор ещё раз внимательно осмотрелся, после чего нагнулся и сорвал с пола старую соломенную подстилку, прилично выбивавшуюся своим неприглядным дешёвым внешним видом из общего облика безвкусно, но отнюдь не бедно обставленной хижины.

«Дощатый пол неоднороден. Вот енти три деревяшки явно недавно обновлялись», – подумал про себя могучий витязь, а потом опустился на одно колено и постучал костяшками пальцев по выделявшимся дощечкам. Те отозвались гулкой пустотой.

– Ха! Похоже, тайничок! – Ратибор тщательно ощупал занятные половицы, далее нажал на одну, заставив её выскочить из деревянного настила. Тот же самый нехитрый фокус он проделал и с двумя оставшимися досками, а после заглянул в образовавшийся пролом. Спустя секунду рыжебородый богатырь уже извлекал из тайника пару внушительных холщовых мешков. Один был килограмм на семь-восемь, второй – кило на три потяжелее. Шустро развязав бечеву, крепко затягивавшую горловину у первого куля, «рыжий медведь» раскрыл объёмистую калиту и хмуро воззрился на сверкнувшие в ответ тусклым переливом золотые монеты да всевозможные ювелирные украшения, явно принадлежавшие всем тем несчастным, коим не повезло встретить на своём пути Годогоста и его шайку. Вторая котомка, в которой Ратибор не преминул также пошарить, была практически доверху наполнена серебром.

«Неплохой улов! – с удовлетворением хмыкнул дюжий ратник про себя, выходя с ценной добычей из берлоги Годогоста на солнечные лучики. – Но пора и двигать отседова, ночевать в ентой дыре желания нет никакого».

– Брось меч, чеканы и нож, а также кульки, что сейчас выволок из лачуги атамана! – словно гром среди ясного неба, неожиданно проскрипел незнакомый сиплый баритон. – Не то мы княжьему сосунку уши отрежем! И нос с языком следом оттяпаем! Прямо на твоих моргашках!

Ратибор остановился и, недобро прищурившись, исподлобья уставился на трёх ночных братишек. Тех самых, что живенько дали по тапкам на Хвойном тракте при первой встрече рыжебородого богатыря с ватагой Годогоста. В руках у одного из бандитов находился перепуганный Воисвет. Тесак лиходея в опасной близости гулял возле пшеничных косм тощего пацанёнка. Похоже, по примеру уж нынче покойного Завида, трое головотяпов, собравшись вместе, также решили воротиться в разбойничье логово. Ну а когда они, наконец, заявились в родные пенаты, то, быстро смекнув, что к чему, споро взяли в заложники нерасторопного юнца, который даже не успел толком пикнуть.

– Вы, олухи беспутные, хорошо покумекали пред тем, как учудить данную глупость?! – глухо прорычал чемпион Кузгара.

– Покумекали хорошо! Так что бросай оружие, кому было сказано! И пошустрее! – нервно прострекотал тот из мерзавцев, что держал перед собой за плечо княжеского сынка. – Мы тебе не скоморохи, шутковать не любим!

– М-де? А так на них похожи, – сокрушённо покачал головой Ратибор. – Но раз вы настаиваете… Тогда бросаю, как велели!

И в тот же миг на землю с мелодичным звоном упали оба мешка с монетами. А спустя долю секунды, два топора и нож переливистыми молниями стремительно понеслись в сторону явно зря вернувшихся в селение лиходеев. Ратибор метнул свои любимые вострые «игрушки» с невероятной скоростью. Колуны смачно вонзились в грудины злодеев, стоявших по краям, а здоровенный нож – в физиономию, а точнее, под левый глаз державшего мальчонку душегуба. Кровавые брызги добро окатили ошеломлённого Воисвета. Между тем всех троих разбойников от сильнейших бросков откинуло в среднем метра на полтора назад. Мертвецами же они стали ещё до приземления своих бренных тел на грешную землю; жизнь покинула телеса негодяев в ходе их недолгого, но очень красочного «полёта».

Тем часом юный наследник Пчелиного «улья» потрясённо оглянулся, с изумлением уставившись на поверженных ворогов. Потом мальчик инстинктивно вытер грязным рукавом некогда нарядной рубашонки кровь с лица, а после гневно воззрился на Ратибора и тут же, срываясь на писклявый визг, надрывно проорал на всю округу: – Ты совсем обалдел?! Что творишь?! А ежели бы ты в меня попал?! Что бы тогда было, ась?!

– Тогдась к тебе пришёл бы Карачун и уволок твою голосистую задницу в страну льда и мрака, – промолвил с холодной усмешкой чемпион Кузгара. Затем Ратибор поднял с земли оба мешка с монетами, быстро связал их горловины между собой крепким узлом и закинул получившийся своеобразный противовес себе на плечо.