Ратибор. Возмездие

Тихомир аж затрясся, словно от холода, а затем тоскливо проскулил:

– Похоже, Ратибор с Запада воротился… Как докладывают мои ищейки, покамест он в Пчелином княжестве осел, но надолго ли?.. В любом случае можно не сомневаться, куда рыжий громила двинет дальше…

На минуту в трапезной настала зловещая тишина. После произнесённого имени дюжего ратника Лютега побледнела ещё больше, а стоявший за ней Брадигост еле заметно вздрогнул и раздражённо нахмурился; возвращение рыжебородого богатыря явно не сулило сладкой парочке ничего хорошего.

– Похоже или точно? – тем часом проскрипела Урсула, подозрительно буравя взглядом главу Ночного Братства.

– Точно, как бы мне ни хотелось ошибиться, – досадливо проворчал Тихомир. – Он ента. Рыжий, здоровый, вспыльчивый! Противников вязанками складывает, будто несмышлёнышей! Зовут так же! Говорит, что из Мирграда. В общем, ошибки быть не может. Мои соглядатаи не зря свой хлебный мякиш уплетают за обе щёки.

«Значит, вернулся-таки огневолосый!.. Но почему я перестала ощущать его? Очень странно. Не могу определить местоположение рыжегривого медведя, как ранее! Лишь сны пакостные изредка ещё способна ему засылать, да и то теперича с трудом невероятным… Хм, так быть не должно! Но вот в чём дело, никак не уразумею… Словно щит какой над ним магический навис!.. Но как подобное возможно? Он ведь точно не волшебник! И таланта колдовать у него отродясь не имелось! М-дя, загадка…» – недовольно прошелестела про себя Урсула, страсть как не любившая чего-то не понимать. Затем жрица Ахримана злобливо тявкнула:

– Тогда нам времечко терять нельзя ни в коем случае! Надобно перво-наперво Изяслава согнуть, чтоб выдал нам друзей топтыгина да его жинку с детками! Через них мы рыжего великана с лёгкостью сломаем!

– И как же ты планируешь сие совершить? Ну, заполучить в наше распоряжение столь действенные рычаги?.. – Тихомир с любопытством прищурился. – Надавить на Изяслава будет крайне проблематично…

– Для тебя, может быть, и проблематично. А для меня не особо, – Урсула раскатисто рассмеялась, а после снова завыла. – Пожалуй, навещу-ка я вскорости орловский дворец. Давно собиралась, и вот пора настала, тянуть не стану больше. Сюрприз устрою Изяславу. Уверена, он оценит, гы-гы-гы!

Глава 9. За разговорами

По дороге в Зябкино, к избушке Благаны

– Значится, казну они раскопали и первым делом на добытые средства замок Лютеге возвели? – ёрнически хмыкнул Ратибор, неторопливо ведя за узду своего вороного по одной из многочисленных, еле заметных лесных тропинок, протоптанных охотниками, грибниками да прочими ценителями даров природы. Ягоды, коренья, грибы и лесные травы испокон веков ценились простым людом. Само собой, как и свежее мясо. Но по узким извилистым стёжкам, проложенным местными звероловами и собирателями, верхом на коне было, конечно, не пройти. Даже шагом.

– Агась, причём в рекордно короткие сроки. Народу нагнали на стройку, жуть! Ну и денег явно не жалели, – хмыкнул плетущийся следом Мирослав, также взявший за узду своего пегого, в белых яблоках рысака. – Как гутарят, такой терем отгрохали, не хуже, чем у Свята был! А может, и лучше. Уж извини, точнее сказать не могу, ибо там покамест медовуху не хлебал!..

– Экое упущение! – Ратибор недобро осклабился. – Ну ничего. Скоренько мы его исправим. Расскажи мне лучше, как так вышло с детками Свята? Что, всех троих накрыло при камнепаде?

– Угу! И мальчишек, и дочку. А как вышло… Ты видел тот валун, что прилетел по терему? Я, слава богам, воочию нет, но говорят, он размером с гору был! Бо́льшая часть находившихся в княжьих палатах людей и полегла под сложившимся, как карточный домишко, замком. В том числе и высокородные отпрыски. Мы сами-то чудом спаслись. Ну и свезло ещё, к нашему несчастью, Лютеге с её прихвостнем Брадигостом; только-только, как балакают, из дворца они выскочили. Не!.. Есть, конечно, ещё служки, коим подфартило избежать захоронения под обломками древнего теремка. Но их ничтожно мало… Если правду курлычат, что Злата в переулке Колодников не по своей воле облюбовала себе одну из ям, значит, и она выжила. Только сказать, что и ей повезло, я уже не могу. По мне, так лучше смерть под камнями… Эх, Рат, нам бы такие здоровенные катапульты! Хотя бы парочку! Ух, да можно было бы какой угодно град стереть в порошок!

– Сам об этом кумекаю, друже!.. – согласно кивнул рыжебородый богатырь. – Такие камнемёты нам бы бесспорно сгодились!.. Дело осталось за малым: раздобыть себе подобные штуковины!.. Чую, они нам очень пригодятся, когда… Ну да ладно, вперёд забегать не будем!.. Ну а насчёт Златки надобно всё-таки выяснить наверняка: в медвежьих застенках она томится аль погибла при обрушении родового княжеского имения. Ежели первое, вытаскивать её оттуда треба как можно скорее, ибо сиживать в тюремных ямищах удовольствие то ещё, ента я тебе со знанием дела лялякаю!

– Кстати, насчёт тюремных ям. По приказу Лютеги ведь ещё одну темницу недавно, примерно с полгода назад возвели в Мирграде. Небольшую, предназначенную для, скажем так, не самого простого люда. Как донесли голубки, отгрохали поруб на месте… кхм, твоей сгоревшей избухи, – Мирослав осёкся и замолк, опасливо покосившись на боевого товарища. Новость была явно не из приятных.

– Продолжай! – лишь хмуро гаркнул на это Ратибор. – К чему ты ента сейчас пробулькал?

– Да к тому, что никогда не догадаешься, кто стал первым пленником сего узилища!

– Никак, тёща Тихомира?

– Если она у него когда-нибудь и была, Рат, то наверняка ентот душегуб её уже давно где-нибудь в чулане удавил. Ещё варианты будут?

– Мир, я чего, по-твоему, настроен в угадайки сейчас поиграть? Вещай уж!..

– Борислав!..

– Кто-кто?! Э-э-э… Постой, постой!.. Кхм!.. Ты сейчас про князя Борграда?!

– Агась, Ратик, про него самого! Лютега пригласила Борислава к себе на дружеский пир да заодно дела обсудить совместные, союзы там, торговлю, коя практически остановилась между нашими двумя княжествами со сменой власти в Мирграде. Ибо никто не хочет иметь общих дел с вероотступницей, предавшей славянских богов. Гутарят, даже Таислав, правитель Змейграда и отец Лютой, прилюдно отрёкся от неё, публично заявив, что ента предательница родной веры ему больше не дочь…

– О как!.. – Ратибор одобрительно присвистнул. – Хорошо, коли такась и есть… Но что там с Бориславом?

– А чавось с ним? Ты ж его знаешь! Честный и прямой, как сулица, ни взять ни убавить! Согласился, на свою беду, подъехать и потрещать! – Мирослав тяжело вздохнул. – Ну а Лютега ничтоже сумняшеся после пирушки предложила Бориславу… что бы ты думал?!

– Эм-м-м… Разделить с ней ложе, ибо бедолага Брадигост в одно жало уже не вывозит?

– Мимо, Ратик. Ещё предположения имеются?

– Присягнуть, что ль, ей?

– Именно, друже! Не, ну ты представляешь? А когда Борислав с холодком отказался от столь неслыханной «чести», она приказала схватить ентого гордого вепря да упечь в новую темницу! Со всей его немногочисленной свитой. Рыл тридцать с князем Борграда прибыло. И теперича раз в седмицу, несмотря на данные ранее гарантии безопасности, по приказу Лютеги одного человечка из окружения Борислава выдёргивают из поруба и уводят на плаху. Таким образом, кажись, она надеется сломать волю главного кабанчика. Ежели так будет продолжаться, рано или поздно Борислав останется в яме гол как сокол… И похоже, что затем наступит и его черёд голову сложить.

– М-дя… Неудивительно, что с такой политикой о Мирграде нынче дурная слава по Руси со скоростью ветра распространяется, – Ратибор недовольно фыркнул. – А с Варградом что?

– Ой, там вообще всё глухо! Лучезара тоже звали «погостить» в новом дворце Лютеги, но он наотрез отказался приехать, заявив, что вино с олениной и у себя в тереме с удовольствием потрескает. А коль важное чего, то и в письмишке изложить можно. Ну а на угрозу Лютеги покарать волчьего правителя лишь оскорбительно рассмеялся, бахнув в ответном послании, что не против поглядеть, кто ещё кого нахлобучит! Ну и добавил, что из косолапых нынче опасается и уважает только одного рыжего шатуна, коего сейчас нет как в Мирграде, так и вообще на Руси. Не догадываешься, топтыгин, о ком Лучезар балакал? – Мирослав лукаво улыбнулся.

– Понятия не имею, – невозмутимо буркнул себе в бороду Ратибор. – Но сдаётся мне, репутация Медвежьего княжества запятнана куда больше, чем я кумекал ранее…

Двое друзей, осторожно лавируя по узеньким лесным тропинкам, решили сократить время своего путешествия и вот уж третьи сутки шли по прямой, через труднопроходимые чащобы к своей цели: деревне Зябкино. Топать до Кривого тракта, на котором и располагалось данное махонькое селение, по всем прикидкам, оставалось всего ничего; обходная же, более безопасная и удобная дорога, но вместе с тем и куда как более долгая, заняла бы у мирградских воинов времени раза в четыре больше.

В пути Ратибор не бездействовал, за разговорами выуживая у старого приятеля всю необходимую ему информацию. Общая картина уже вполне себе отчётливо вырисовалась перед горящими неудержимой жаждой мести синими очами «рыжего медведя».

Едва рассвело, когда на четвёртый день путешествия наши странники выехали, наконец, на Кривой тракт. До Зябкино было уже рукой подать, и друзья не преминули вскочить в сёдла и галопом помчаться к знакомым местам: бродить на своих двоих с конями за узду по дремучей пуще обоим бойцам страсть как надоело.

– Ну что, может, в «Дальнюю дорогу» сначала завалимся? Мефодий, уж поди, соскучился по тому, как ты его кабак при каждом приезде до потолка кровью всяких супостатов заливаешь! – перекрывая шум ветра, задорно крикнул Мирослав в спину Ратибору, слегка вырвавшемуся вперёд. – Заодно посидим как люди, на скамейках, а не на брёвнышках! Сытно пожрём, обильно попьём, отогреемся, новостишки местные узнаем!.. Чего-то соскучился я по трактирам за последние несколько дней! Отоспаться на человеческой лежанке тоже не помешало бы!

– Может, тебе ещё румяную девицу с опахалом из перьев золотистого павлина пред койкой поставить? А вторую смазливенькую барыню у ног посадить, дабы пятки твои нежные массировала? Эх, размяк ты, Мирка, со своей дворцовой жизнью в Орёлграде! – иронично фыркнул в ответ Ратибор и, чуть осадив вороного, перешёл на рысь, тем самым позволив приятелю с ним поравняться.

– Ну и бурная же у тебя фантазия, братка! – весело загоготал русоволосый мечник. Отсмеявшись, Мирослав неожиданно серьёзно покосился на боевого товарища и произнёс: – Всё забываю поинтересоваться, друже… Что будет после того, как мы отправим Лютую и её прихлебателей в загробное царство?

– В смысле, что будет? – нехотя буркнул Ратибор. – Заживём мы долго и счастливо!

– Долго и счастливо? Мы? Ты сам-то в это веришь? – Мирослав скептически вскинул брови. – Впрочем, я не про ента сейчас. А про то, кто взойдёт на престол заместо Лютеги? Вариантов – котик наплакал… Сам, случаем, не надумал поёрзать задом на троне Мирграда? Мне кажется, тебе пойдёт та сидушка…

– Когда кажется, дружище, надобно встать на земле, широко раздвинуть ноги, нагнуться вперёд, засунуть между коленями свою дурную лохматую башку и так попрыгать на месте до тех пор, пока не перестанет мерещиться всякая дребедень.

– Свою ежедневную утреннюю разминку, Рат, оставь себе, другим не навязывай! – не преминул колкостью на колкость ответить светлогривый воитель. – Но вообще, не увиливай: ты ведь наверняка кумекал на енту злободневную тему? Решать надо! Аль решаться… И чем скорее, тем лучше! Доверять кому-то другому престол крайне опасно! У тебя же вполне может получиться!..

– Думал я, Мир. Ду-мал! И почти созрел… Но до конца так и не обмозговал сей щекотливый вопросец! Надобно ещё не раз и не два взвесить все за и против! Ибо минусов у этой сумасбродной затеи хватает! Или ты мыслишь, что государь только нежную оленью вырезку жрёт да отборной медовухой запивает? Ты хоть представляешь, какая ента колоссальная ответственность, целым княжеством править?!

– Представляю…

– Ни хрена ты не представляешь! Как и я! Посему закончили покамест попусту воздух сотрясать! Тем паче мы уже на месте! Вот и наша деревушка! – с облегчением выдохнул Ратибор, большую часть пути избегавший говорить о том, кто займёт трон после как можно более жестокого умерщвления всех ворогов. Данный вопрос изрядно его самого занимал, тревожил и тяготил одновременно.

Солнце совсем недавно с ленцой выкатилось из-за горизонта, и не все ещё петухи залихватски отгорланили свои утренние песнопения, когда два товарища завалились в «Дальнюю дорогу». Трактирщика Мефодия, на пару с его неизменными помощниками из местных, Буславой и Варнулом, только-только заявившимися на работу, чуть кондрашка не хватила от шока, так как поначалу они подумали, что перед ними – призраки, ибо давненько ничего не слышали о двух приятелях и решили, будто те уже не жильцы на этом свете. С учётом того, с какой пугающей регулярностью мирградские витязи любили находить на свои буйные головы неприятности (особенно это касается, конечно, Ратибора), подобные нехорошие мыслишки были простительны корчмарю и его мнительным служкам, накрутившим себе за несколько лет бог весть что. Про разномастные бредовые слухи, которые с пугающей регулярностью долетали до Зябкино с разных концов Руси-матушки, уж и упоминать не стоит: один краше другого.

Впрочем, могучий рык дюжего ратника мигом вывел из оцепенения как Мефодия, так и сестру с братом, заставив крайне суматошно засуетиться всех троих; первый заказ за день, прозвучавший как: «Чего застыли, остолопы? Пожрать несите! И попить! Мяса и кваску! И да, коней наших также напоить и накормить!» – грянул словно гром среди ясного неба. Вскоре Мефодий, про себя слёзно попросивший у Перуна с Велесом и Сварогом, чтобы никакая ватага лиходеев, для их же блага, к нему нонче не завалилась, самолично принёс дорогим путникам, привычно плюхнувшимся за угловой столик, здоровенный поднос с грамотно копчёнными голяшками, лопатками и шеей барашка да двумя пузатыми жбанами с лучшим квасом из своих неприкосновенных запасов. Затем трактирщик терпеливо дождался, когда проголодавшиеся с дороги путешественники досыта набьют свои урчащие утробы, и только после этого несмело спросил их, может ли он присесть рядышком. Получив утвердительную отрыжку от Ратибора, Мефодий тут же проворно примостился на взятый у соседнего стола табурет. Что ушлому кабатчику больше не терпелось: рассказать местные новости аль послушать о похождениях бравых мирградских богатырей, пожалуй, являлось тайной даже для него самого.

– Благана у себя? – Ратибор перебил только-только было открывшего рот корчмаря на первом же слове. – С ней всё в порядке?

– Всё с ней в порядке или нет, лишь Велес ведает, – чуть замешкавшись, не очень уверенно пробубнил в ответ враз помрачневший Мефодий. – Ибо не у себя она!.. И давно уже!

– М-дя? Переехала, что ль?! – чемпион Кузгара хмуро воззрился на трактирщика. – И где же наша ведунья нынче обитает?

– М-м-м… – задумчиво пожевал губами корчмарь. – Кто ж её знает. Где-то в лесу…

– Не понял?! – Ратибор мигом вскипел, аки самовар. – Чего ты там еле слышно мямлишь, колупай?! Подзатыльник, что ль, отвесить, дабы пошустрее балакать стал?

– Обожди, друже! – Мирослав с укоризной зыркнул на приятеля, а после внимательно посмотрел Мефодию в глаза. – Чего случилось, старче? Вещай! И не пужайся. С тебя спрос невелик… Так ведь?

– Так, так! – утвердительно затряс всклокоченной гривой хозяин «Дальней дороги», а затем наклонился в сторону воинов и боязливо зашептал: – В общем, пару лет назад власть в Мирграде сменилась, как вы, конечно, знаете. А примерно через полгодика, точнее не скажу, уж извиняйте, сюда, к нам, заявилась новая властительница, собственной задницей, представляете?! А с ней суровая дружина, сотни в три с половиной кочанов, а может быть, и все четыре. Подле княгини также вилась некая странная и очень страшная женщина, по виду – настоящая ведьма. Не из наших, то бишь не из русичей. В общем, заморская гадина. Сколько годков ей было, сам Карачун наверняка не ведает, ибо впечатление сложилось, что молодеет она не по дням, а по часам, прям на наших моргашках. Но кошмарна необычная чужеземка была даже не этим, а тем, что периодически могла то зареветь, словно ребёночек, то заржать, аки добрый рысак, то жутко завыть, будто обличье дикого зверя какого на себя примерила… И глаза! Видели бы вы её мутные зыркули!.. Явное безумие в них сквозило… А ещё невероятная безжалостность и… беспроглядная тьма. Необъятная, беспросветная и бескрайняя. Перун не даст набрехать, всё естество этой пришлой колдуньи прогнило насквозь, от макушки до пяток. Черным-черно в её душе. И уже давненько…

– Не тяни захворавшую свинку за вымя, лапоть! – в нетерпении гаркнул Ратибор, за секунду до этого многозначительно переглянувшийся с Мирославом. – Дальше что было?!

– Дальше, – тяжело вздохнул пригорюнившийся Мефодий, – эти брыдлые межеумки окружили домишко Благаны, обложили хворостом и подожгли. Полыхало так, что за несколько вёрст зарево видели. Хорошо хоть всю деревню не спалили. Ну а эти лободыры развернулись да упёхали восвояси. Сами понимаете, помешать мы им ну никак не могли. Силы оказались слишком не равны…

– Ты хочешь сказать, – голос дюжего ратника на миг дрогнул, – что эти твари заживо сожгли старую знахарку?!

– Мы тоже так сначала подумали, – предавшись воспоминаниям, согласно закивал взгрустнувший трактирщик. – И кумекали столь печально на протяжении почти двух дней, попутно в тоске разгребая тлеющие головешки в поисках обугленных косточек нашей целительницы, дабы предать земле её останки. Но тут, – очи Мефодия проказливо заискрились, а губы расплылись в хитрой улыбке, – у нас за спинами раздался знакомый скрипучий глас, не без ехидцы поинтересовавшийся, чавось мы забыли на пепелище её избушки? Мы обернулись, – а позади Благана маячит, собственной персоной!.. Отругала нас за то, что тратим время на ерунду, то бишь на пожарище раскопки устраиваем почём зря! Ну а далее прошамкала, чтоб не горевали и не искали её: уходит она. А снова объявится, когда время придёт. После чего развернулась и споро уковыляла в непролазные леса…

– Тьфу-ты ну-ты! – не без облегчения рыкнул Ратибор, а затем притворно грозно воззрился на корчмаря. – С ентого, бестолочь окаянная, надо было начинать своё вещание!..

– Так неинтересно, – радостно-дурашливо хмыкнул в ответ трактирщик.

– Постой-постой, – Мирослав прервал на корню ответный гневный спич «рыжего медведя» и уставился на Мефодия. – А как они расчухали, где Благана живёт?

– Полагаю, с помощью заморской жрицы Ахримана, – хозяин «Дальней дороги» недоумённо пожал плечами так, словно ему задали простейший вопрос, на который в состоянии ответить даже ребёнок. – Ента ведь она, Урсула, уверенно привела супостатов к лачуге знахарки. Скорее всего она же в бессильной злобе и диком разочаровании велела подпалить домик, ибо, вне всякого сомнения, поняла, что застать врасплох Благану не удалось. Чему могут служить подтверждением мимоходом недовольно брошенные ею слова в сторону княгини, звучавшие так: «Этого я и опасалась. Смылась-таки дрянь! Учуяла нас! Теперь енту сморщенную каркалыгу днём с огнём не сыскать!..»

Мефодий быстро промочил пересохшее от волнения горло глотком кваса и продолжил: – Вот так прям и просипела, ей-ей не вру! Наверно… Откуда знаю? Да Збигнев, сельчанин наш, подслухал, когда незваные гости мимо его свинарника кандыбали. Ну а нам рассказал лишь через сутки наутро, как только протрезвел. Три дня праздновал день рождения любимой свиноматки. Событие, понимаешь!.. Слава Велесу, хоть вообще вспомнил, о чём курносая ведьма кудахтала…

– Погодь… Ну а затем Лютега со свитой, не тронув вас, просто воротилась в Мирград? – светловолосый мечник изумлённо осклабился.

– Агась! А зачем им нас неласково щупать? Мы ж ничего не ведающие, безобидные простолюдины, – Мефодий озадаченно заморгал. – Нет, там была парочка плечистых, очень злых молодцев при Лютеге, которые косились на нас крайне неприязненно. Явно выступали за то, чтобы всех жильцов Зябкино подвесить за ноги, а после пощекотать нам рёбра раскалённым железом и поинтересоваться, кудась запропастилась Благана. Но заморская колдунья, коей эти два супостата несомненно и нашёптывали нечто подобное, внимательно обежав всех нас своим жутким, цепким взором, досадливо махнула рукой и сердито прокрякала, что, мол, ента пустая трата времени, так как никто из местных ничего не знает. Я далеко не сразу врубился, о чём тёмная ведунья лялякала… Ну а затем они отвалили до Мирграда. Я сам чего мыслю: Благана не так глупа, чтоб кому-то сообщать столь ценные сведения о своём местонахождении; наверняка ведь разумела, что за ней явятся рано или поздно. Посему заранее подготовилась и втихушку улизнула, никому ничего не сообщив…

– Тем самым она спасла пребывающее в благостном неведении Зябкино от разорения и уничтожения, а вас, дуралеев, от страшных пыток, – Ратибор отхлебнул кваса и довольно рыгнул. – Ты сам-то ента понимаешь, Меф?

– Безусловно, – трактирщик утвердительно икнул. – За что мы ей, само собой, премного благодарны.

– Всё ента, конечно, хорошо, что пронесло вас не по-детски, будто после крынки прокисшей сметаны, – принялся задумчиво размышлять вслух Мирослав. – Но как нам теперь найти Благану? Когда она там объявиться обещала? Как время придёт? Любопытно… И когда же ента приключится, ась? Долго ожидать будем? День? Месяц? Год? В этом столетии случится сие долгожданное пришествие аль потерпим до следующего?

– А воть этого, уж извините, не ведаю, – смущённо потупил глаза Мефодий. – Мы так остолбенели от воскрешения Благаны из мёртвых, что уточняющие вопросы созрели в наших туго соображающих тыковках лишь после того, как знахарка скрылась в пуще.

– М-де, хреновасто, копытом Карачунки тебе под седалище!.. – Ратибор помрачнел, затем допил квас, пристегнул к поясному кольцу ножны с палашом, швырнул на стол пару серебряников за трапезу и, поднимаясь, вопросительно взглянул на Мирослава: – Набил брюхо с дороги? Пойдём тогда хоть позыркаем на сгоревшую хибарку нашей вредной бабули. Авось и у нас за спинами зеленоглазая волшебница нарисуется.

– Только не говори, что в случае, ежели ентого не произойдёт, мы опосля ломанёмся в местные дремучие чащобы на её поиски, – кисло прогундосил боевой товарищ и, осушив несколькими большими глотками свою пузатую кружку, встал вслед за приятелем. На Мефодия, ловко сгрёбшего серебро в поясной кошель, друзья уже внимания не обращали.

– Надо будет, не только ломанёмся, а вообще выкорчуем все здешние дебри до последнего пенька, покамест Благану не сыщем! – недовольно буркнул Ратибор, направляясь к выходу. – Ибо мы без нашей вредной пигалицы ни туды и ни сюды!..

В этот миг дверь в «Дальнюю дорогу» жалобно скрипнула, и раздавшийся с порога старческий, но вполне себе бодренький женский голос едко произнёс:

– То, что без вредной пигалицы ты, рыжий топтыга, ни туды и ни сюды, ента общеизвестно! Но хоть радует, что признаёшь сей факт, не отнекиваешься!

– Разорви меня Перун на лохматушки!.. – потрясённо выдохнул на секунду застывший Ратибор. Затем рыжегривый великан сделал несколько шагов вперёд и, опустившись на одно колено, как можно более осторожно заключил в объятия показавшуюся на пороге Благану, одетую, как обычно, в лёгкий летний сарафан. – Здравствуй, уважаемая!..

– И тебе не хворать, медвежонок!.. – радостно выдохнула пожилая целительница в ответ. Глаза её при этом подозрительно заблестели, похоже, готовые вот-вот выкатить первые слезинки. – Возмужал-то как! Помудрел!.. Пусть, по сравнению со шрамами на теле, и не сильно в голове извилин прибавилось, но всё же… Зато могучесть твоя, как я и предсказывала, к трём десяткам достигла своего пика! Теперича ты готов!..

– Готов к чему, почтеннейшая? – Ратибор отпустил махонькую ведунью, чуть отодвинул от себя и вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Знамо, к чему! Время пришло! Пора выступить против беспросветного Зла! Стать разящим молотом славянских богов, их карающей пятернёй в этом мире! В очередном жарком противостоянии Света и Тьмы, в котором в той или иной степени участвует любой из ныне живущих, ты выбрал верную сторону! И это очень отрадно, ибо твоё предназначение с колыбели – склонить баланс сил в пользу Добра!.. Ну а уж я подсоблю чем смогу!..

Глава 10. Трактир «Дальняя дорога»

Тем же вечером

– Значится, глубокоуважаемая, подсобишь нам чем можешь? – Ратибор, отодвинув от себя поднос с обглоданными свиными рёбрышками, удовлетворённо рыгнул, а после с прищуром уставился на только что присоединившуюся к ним Благану. Сидевший рядом с приятелем Мирослав, лениво прикладываясь к чарке с медовухой, также с интересом зыркнул на плюхнувшуюся напротив знахарку. Похоже, подумалось обоим воинам, наконец-то удастся поговорить с целительницей по душам, ибо с утра только-только заявившаяся в кабак чародейка спустя пару минут торопливо ушлёпала назад, в чащу, лишь спешно буркнув, что соберёт необходимые вещички и тут же воротится. «Тут же» растянулось на весь день, и друзья, уж было дело, начали волноваться, не заблудилась ли в трёх соснах их вредная кудесница, то бишь не передумала ли в оказании помощи? Но, слава богам, всё обошлось: пусть под конец ужина, но Благана таки вернулась в «Дальнюю дорогу». С весомым заплечным коробом за спиной. В коем, очевидно, хранились вышеозначенные «необходимые вещички», ради которых она и отлучалась на полдня. Что именно чародейка с собой приволокла, боевые товарищи благоразумно решили не выспрашивать.