Красный Клевер

Опускает голову набок, оглядывая стены, как будто видит их впервые.

– У всех свои методы искать счастья, – бросаю я, сжав руки в кулаки под столом, чтобы не выдать дрожь.

– А вот это слово, – едко ухмыляется он, – мне особенно нравится. Счастье. Все его хотят, но никто толком не знает, как оно выглядит. Бесконечное число друзей его не прибавит.

– Уж лучше бесконечное число друзей, чем одиночество, как у… – запинаюсь, не решаясь закончить.

Он вскидывает бровь, его вид становится почти скучающим, но со скрытой где-то в уголке глаз насмешкой.

– Как у кого? Вампиров? – Протягивает он. Голос скользит по коже, заставляя мышцы напрягаться. – Ты смелее, чем кажешься, монашка.

Его тон меняется, глубокий, хриплый, почти угрожающий. Воздух в комнате будто становится плотнее, каждое слово висит, как капля крови, готовая сорваться с клинка. Я напрягаюсь, пытаясь понять, что из его слов правда, а что лишь игра.

На губах мелькает насмешка, открывающая клыки.

Они такие… человеческие. Только чуть длиннее. Но я видела людей с похожими зубами. Как тогда они пьют кровь?

Неосознанно подалась вперёд, ближе к нему, сосредоточившись на его губах. Он замечает моё движение, и уголки его рта приподнимаются. Я как-то машинально подняла руки к груди, лишь на мгновение дрогнув, пытаясь к нему потянутся, но передумала.

Внезапно он схватил мою кисть, пальцы прохладные излучают странное тепло, заставляющее кожу гореть. Я рефлекторно дёргаюсь, но он удерживает меня, крепко, без боли, поднося мою ладонь к своему лицу.

– Знать бы ещё, что с тобой не так. – С ноткой иронии шепнул он, отпустив мою руку, но я не смогла её убрать.

Его дыхание касается моей кожи, ели ощутимо, но это точно огонь, пробирающийся до самого горла. Я должна убрать её. Должна. Но рука сама тянется вверх. Кончиками пальцев касаюсь его щеки. Тёплый, слегка щетинистый, но такой живой. Провожу большим пальцем по его губам. Они мягкие, чуть припухлые, и в этот момент в голове вспыхивает картина. Я сминаю эти губы своими, приникаю к ним, забыв обо всём.

Чёрт!

Дыхание сбивается, горло перехватывает. Я сглатываю, и воздух кажется слишком плотным, его не хватает. Губы мгновенно пересыхают. С силой отдёргиваю руку, как будто обожглась.

– Больше так не делай, – шепчет он, пока я пытаюсь справиться с охватившими меня фантазиями.

Напряжение между нами будто ток, который искрит, но не разряжается. Кажется, воздух в комнате становится вязким как мёд. Он облизывает губы, медленно, нарочито растягивая этот момент.

Кровь приливает к щекам, но заставляю себя смотреть на него. Не могу позволить ему видеть мою слабость. Мы замираем. Натянутое как струна молчание повисла в воздухе.

И вдруг скрипит дверь.

Вампир вздрагивает, но его реакция моментальная. В одном движении он поднимается и оказывается возле двери, закрывая её. Я не успеваю проследить за ним, он слишком быстр.

Кто там? Что сейчас произойдёт? Меня убьют?

Грудь тяжело вздымается, сердце стучит барабаном. Всё сейчас ощущается, как пробуждение после дурного сна, но я не уверена, хочу ли вернуться в реальность.

– Чего надо?! – Прозвучал недовольный голос Тристана.

– Нашёл себе домик, и уже игнорируешь? – Ответил женский, мелодичный голос. – Я не могу просто навестить тебя?

– Нет, проваливай.

– У тебя кто-то есть? – А в ответ тишина. Ровный стук каблуков за дверью дают знать о том, что кто бы ни был за ней, заново пытается её открыть, заставив меня замереть от страха. – Дай взглянуть! – Тристан резко юркнул за дверь, каблуки неприятно зашуршали по поверхности крыльца, и в ту же секунду их перепалка продолжилась.

– Не твоё дело, свали! – Начал он раздражаться.

– Может хотя бы довезёшь? – Тихо проговорила девушка, а я так ярко представила как тонкие пальцы прокатились по груди Тристана. – Гулять на каблуках по лесу такое себе удовольствие.

– Сними туфли, будет легче. Будь добра, унеси свою попку отсюда, пока большой и злой вампир не нагнал. – Недолгое молчание повисло на улице, а после прозвучал удаляющийся звук каблуков. Вампир вернулся в дом с недовольным видом, остановившись у закрытой двери. – Вставай. Отведу тебя в монастырь.

– На этом всё? Ты ведь уезжаешь вместе с цирком. – Воодушевлённо спросила я, надеясь на чудо, голос звучит неожиданно хрипло. Сердце спешно разгоняется, будто пытается убежать первым. Но в этом мире не бывает чудес. Не для меня.

– О, нет, – его усмешка настолько хищная, что холодок пробегает по спине. – Пока ты мне всё не расскажешь, твоя жизнь и все твои ночи принадлежат мне, монашка.

– А если я тебя сдам? – Выпаливаю, не в силах скрыть дрожь.

– Ну, попробуй, – он пожимает плечами, будто это всего лишь игра.

Ловит мой локоть железной хваткой и рывком притягивает к себе. Его движение молниеносны, точны и без промаха. Рвёт на моём плече ткань рясы с такой лёгкостью, прохладные и твёрдые губы касаются кожи всего на миг, прежде чем острые клыки пронзают кожу.

Боль острая, как удар грома, разлетается искрами, но за ней тут же приходит тепло, пламя, разливающееся по венам. Вскрикиваю, но звук тонет, теряется в его близости. Бессильно пытаюсь оттолкнуть его, но он крепче, сильнее, каменная статуя, не поддающаяся усилиям.

Прижимает к стене, его тело словно тень, поглощающая свет. Ладони сжимают мои предплечья, не оставляя шанса вырваться. Чувствую себя игрушкой в руках хищника, но что-то меняется. Огонь, бегущий по венам, распускается, как цветок, сводит с ума, сжигает изнутри.

Колени подгибаются, слабость захлёстывает волной. Хватка на моих руках ослабла, и я осмелилась ухватиться за край его футболки, позабыв о кинжале на бедре, цепляюсь как за спасение, хотя спасения в нём нет, очень ярко ощутив крепкую руку, обвивающую мою талию. Дыхание сбивается, каждая клетка тела кричит, просит ещё этого жара, этой близости.

Когда он отстраняется, я не сразу осознаю, что могу дышать. Алые от крови губы блестят в тусклом свете, длинные выделяющийся на фоне губ клыки. На его лице всё ещё остаётся тень равнодушия, но я вижу, как вены на висках пульсируют.

Он медленно проводит губами по моему плечу, оставляя алую метку на ткани.

– Вот теперь можешь попробовать сдать меня, – голос звучит, как хриплый шёпот змеи, обвивающей свою добычу. Каждое слово растекается по воздуху токсином. – Только с такой раной вряд ли кто-то станет утруждать себя помощью.

Его пальцы разжимаются, и я соскальзываю вниз, приземляясь на холодный пол и ударившись макушкой об стену, но это кажется столь неважным. Я касаюсь плеча, чувствую липкую влагу крови.

И всё же моё внимание приковано к нему. На секунду он дёргается, будто хочет что-то сделать, но замирает. Лицо остаётся неизменным. Никакой жалости. Никакого гнева. Только пустота.

– Чудовище, – тихо прошептала я с опушенной головой.

– Что?

– Ты чудовище! – Вскрикнула я, вскинув голову игнорирую боль, разрывающую тело, пытаюсь найти опору на стене. – Сегодня ты доказал это окончательно! Вы, вампиры, никогда не изменитесь! – Начинаю вставать на шатающийся ноги, смотря на него в упор. – Решил меня убить? Делай это сейчас! Хватит издеваться! Зачем вообще возиться с какой-то смертной?!

Он медленно поднимает бровь, будто мои слова лишь забавный анекдот.

– Да ты не только вкусная, но ещё и с яйцами. Ну-ка, продолжай, мне даже любопытно, сколько протянешь. – Усмехается он, медленно облизывая клыки и упираясь ладонью в стол.

– Почему мы не можем жить мирно?! – Слова вырываются потоком, больше похожим на отчаянный крик, чем на осмысленную речь. – Весь мир подстроился под вас после второй мировой, чёрные рынки, донорские центры, страны с вампирами у власти, всё чтобы вы не кошмарили простой люд, но нет же, вам этого мало! Вам подавай насилия!

Он насмешливо фыркает, делая шаг вперёд, и я невольно отступаю назад.

– Просто очаровательно, – тянет он, вытирая тыльной стороной ладони рот. – Ты серьёзно веришь, что можно подстроить мир под приручённых хищников? Полагаешь, клетка делает льва вегетарианцем?

– Вам уже выделили ваши клетки! – Продолжаю я, срываясь на крик. – Почему людям нельзя иметь своё место, где вы нас не тронете?!

Он прищуривается, бесспорно становясь опаснее. Я перегнула палку? Что со мной будет? Неужели всё-таки послушается и убьёт меня сейчас?

Нет! Нужно быть стойкой и не отказываться от своих слов до конца. Даже если конец очень близок. Я уже всё сказала.

– А вот это честность мне нравится, монашка. – Угрожающе приблизился он, от чего я поежилась, но с места не сдвинулась. – Как часто ты даёшь волю эмоциям?

– Отвези меня домой. – Обняла я себя за плечи, не желая больше отвечать.

– Ты уверена, что именно это тебе нужно? – Подошёл он ближе на шаг, и меня накрыло дурманом. В мгновение вся та ненависть и ярость, которую только что испытывала, вытеснена необычным ароматом.

– Сама дойду. – Отвернула я голову, пытаясь выйти из плена, который сама же и построила.

Но, прежде чем успеваю сделать шаг, он хватает меня за подбородок, ледяные пальцы заставляют поднять голову. Глаза горят алым, изучая новую головоломку в моём лице, которую он ещё не разгадал.

– Иди, – наконец произносит он, отступая.

Несмело шагаю к двери, но внезапно замираю. Запах его кожи ускользающий туман, оставляет с болезненным чувством потери. Встряхнув головой, заставляю себя идти. Раскрыв дверь со всего маху и гордо подняв голову, проскакивала ступени крыльца, и уже на скользкой от росы траве поскользнулась, ещё сильнее ударившись копчиком.

– Бл… – проглатываю собственное ругательство, поднимаясь на ноги и слегка отряхнув рясу, лишь на мгновение оглянувшись на Тристана стоящий в двери и скрестив руки на груди, упираясь плечом в дверной косяк.

Ничего. Я ведь дойду! Должна дойти. Но стоило мне пойти в правую сторону, на небосводе я так и не увидела полярную звезду. Развернувшись на пятках и пройдя прямо перед домом, стараюсь даже не обращать внимание на всё ещё наблюдающего Тристана.

Ветви под ногами с хрустом ломаются, лес издевательски шепчет вслед за моими шагами шелестом листвы, стрекотом невидимых жучков. Пытаюсь шагать быстрее, не разбирая дороги. Один раз оглядываюсь, потом второй, третий и я снова поднимаю голову на небо, из-за густой кроны деревьев сложно разглядеть полярную звезду, и теперь мне ещё сильнее кажется, что я хожу кругами.

В груди тяжелеет и царапает, будто проглотила охапку колючих ёлочных иголок. Сглатываю и вытираю потные ладони о рясу. Что за бред?! Сорвалась я с места, просто идя вперёд и пытаясь найти хоть какое-нибудь место, где небо не настолько скрыто. Я найду путь. Найду.

На мгновение жмурюсь, истерически начав моргать и собираясь сделать шаг, пронзающий жар прошёлся волной от кончиков пальцев ног до самой макушки. Из тени выходит Тристан, переступая через корни деревьев, запах крови смешался с тёплым ароматом лета.

– А я почти поверил, что у тебя получится, – прищурился он.

Теплый ветер ночи шевелит темные пряди, делая ещё один шаг в мою сторону.

– Ты ведь и вправду, искренен веришь, что сможешь сбежать. – Травинки цепляются за его ботинки, когда он приблизился настолько, что между нами остался шаг.

Вдалеке ухает сова, шелест резких крыльев сразу же разорвал тишину, пока я, стиснув кулаки, поднимаю голову выше, выпрямив спину.

– Отвали. – Прошла я мимо, коснувшись него плечом.

За спиной удалось расслышать его тихое хмыканье, почти насмешливое.

– Хоть понимаешь, что я отпущу тебя ровно настолько, насколько сам захочу?

– Да пожалуйста. – Небрежно махнула я рукой, пытаясь не оглядываться.

Без сомнений. Без страха. Я выдержу это испытание. Привыкать терять мне не впервые. Но внутри всё равно поднимается холодный комок, заставившись поджать губы и лишь на секунду замедлится, чтобы рассмотреть небо.

– Что ты видишь? – Раздался голос сбоку, и я чуть не врезалась в близстоящий ствол дерева от испуга.

– Не твоего ума дела. – Почти раздражённо цокнула я языком, попытавшись продолжить путь.

– В курсе, что не туда идёшь? – Замираю на мгновение, после чего медленно разворачиваюсь к нему. – Что? Решимость закончилась? Или всё ещё готова хоть ползком дойти? – Небрежно засунул он руки в карманы штанов. Открываю рот, чтобы огрызнуться, вот только пальцы заметно дрожат. – Ладно. – Сделав вид, что сдаётся, подходит ближе. – Просто позволь помочь. – По-джентельменски предложил свой локоть.

Дрожащими пальцами обвиваю его бицепс, и он тут же, задав направление в совершенно другую сторону, зашагал чуть быстрее. Уголки его губ нахально приподнялись. Чего он радуется как грешник, получивший отпущение? Хочется спросить… но смелости не хватает.

Вдыхаю ночной воздух полной грудью, лёгкая дрожь пробегает по телу. Тристан оглядывается через плечо, продолжая крепко удерживать мою руку.

– Считаешь, что вернуться домой это спасение? – Спокойно начал он, когда я отвернула от него голову. – Мир снаружи ничуть не лучше, монашка. Но если тебе так хочется верить в чудеса, считай, что я твоё маленькое чудо на сегодня.

– Ты не чудо, – фыркнула я под нос. – А мой ночной кошмар.

– Хоть демоном назови, суть от этого не изменится. – Вдруг склонившись ко мне и заставив замереть на месте. – Но тебе ведь больше нравится грешить языком, чем молиться, верно?

Ударил прямо по совести. Стискиваю зубы, пытаясь вырвать руку, но он сжал её крепче, удерживая там, где ему удобно.

– Отпусти.

Замерев на мгновение, будто раздумывая, рассматривает меня с таким выражением, что всё во мне холодеет и закипает одновременно.

– Ты такая забавная. – Двинувшись дальше настолько стремительно, что я даже не успела убрать руку, как его пальцы сомкнулись на моём локте. – Обычно просят, чтобы держали покрепче. – Вскидываю голову, чтобы не сметь дать слабину и показать своё безразличие перед его попытками меня унизить. – Или ты предпочитаешь сначала вырываться? Когда держат и не дают уйти, пока не попросишь по-настоящему…

Гадкий, подлый, жестокий… ублюдок!

– Отпусти! – Всё же вырвала я руку.

– Вот теперь похоже на правду. – Отстранился он, театрально махнув рукой для продолжения пути.

Через совсем короткое время, у самой опушке леса подмечаю калитку. Она длинно заскрипела, когда Тристан толкнул её, и вскоре мы оказались под моим окном.

– Дошли. – Я истерически моргала, пытаясь опять уловить его силуэт и продлить это мгновение, но он просто схватил меня за талию, прижав к себе крепче.

Я на мгновение зажмурилась, пока не ощутила твёрдость под ногами. Оказавшись на подоконнике кельи, он начал подталкивать внутрь.

– Постой. – Спешно обернулась я, оказавшись в комнате и застав его перед самым прыжком. – Что там было? – Подошла я ещё ближе к окну, подставив лицо его жаркому дыханию. Он присел так, чтобы наши глаза почти оказались на одном уровне.

– Уточни. – Склонив голову набок, серьёзно разглядывал он меня.

– Та женщина, она опасна? – Сжимаю подол рясы в кулаки, когда он резко и беззастенчиво расхохотался, с каким-то хрипловатым «пф», словно это был самый нелепый разговор в его жизни.

– Как думаешь, призраки очень опасны? – Слегка склонился он к моему лицу.

– Ты не ответил.

– А ты неправильно спросила. – Стискиваю зубы, пытаясь понять о чём он. Как мне поставить вопрос правильно? – Н-да, – протяжно выдохнул он, встав во весь рост, – вот когда придёт время, тогда и расскажу.

И пока он не ушёл, подбегаю к прикроватной тумбе, на пути ударив мизинец о край кровати, зажигая свечу, чтобы напоследок увидеть его и поблагодарить, но его и след уже простыл. Надо скорее закрыть окно!

Даже несмотря на то, что он меня укусил, мне сложно держать на него обиду. Поднять бы ещё почему так.

Вспомнив об этом, рукой аккуратно прохожусь по шее, ощутив кусочки плоти под пальцами. Кожа почти разодрана. А чего я ожидала? Что будут ровные кружочки от его клыков? Он будто разорвал мясо с кусками.

Осторожно снимаю рясу, присев на кровать и разглядываю красные и уже застывшие капельки крови на коленях. Решив, всё же сфокусироваться на рясе, разглядываю красное пятно на плече, когда Тристан вытер губы, и разорванную ткань, где он меня укусил. Что же с ней сделать, чтобы её никто не нашёл?

Этот вопрос терпит отлагательств, так что я спрятала платье под матрасом, а завтра я её сожгу.

Осторожно приходясь рукой по ране, мозг всё равно возвращает на момент её появления. Зажмурившись от боли, медленно отрываю торчавший кусочек. Фи!

После душа нахожу в тумбе квадратный пластырь и приклеиваю его к ране, и надеваю чистую сорочку.

Глава 9. Призраки прошлого. Часть третья

По-утреннему холодный камень под босыми ногами холодит всё тело, но, с другой стороны, мне всегда нравилось ходить босиком, особенно когда наступает лето и нужно работать в огороде. Неразличимые голоса, молящихся в часовне, успокаивали и дарили чувства умиротворения, всё шло по привычному распорядку, уже интуитивно, сразу после молитвы, мы шли в сторону тренировочного зала. Мне не нужно было чтобы кто-то напомнил, но, когда Рут приникла к моему предплечью, положив усталую голову на плечо и зевнув, всё же было приятно.

– Как спалось? – Продолжала она зевать, а я за ней.

– Нормально. А что? – Вдруг она замерла, вынудив остановится и взглянуть на неё пристальнее. – Что? Я чего-то не знаю?

– Получается мне всё приснилось. – Махнула она рукой, продолжая путь к тренировочному залу.

Я невольно усмехнулась, что ей снится для меня загадка. Обычно Рут либо отнекивалась, либо говорила, что не помнит, я и перестала пытаться узнать.

И тогда совершенно другое меня интересовало, в последнее время сестра Лидия тренировалась отдельно, а иногда по вечерам можно было услышать, как она дерётся с кем-то в тренировочном зале. Даже любопытно.

День длился невообразимо долго и мучительно, в осенней сырости в монастыре всегда прохладно, но я пыталась не обращать внимание, продолжая приучать себя ходить и по холодному полу босыми ногами.

За ужином все кое-как старались вести себя тихо, временами перешёптываясь, а я тянула свою похлёбку немного побрезгав при виде куска мясо, видимо случайно попавший мне в тарелку. Ложкой выхватив этот кусочек, ставлю в тарелку Рут. Повернувшись ко мне, она непонимающе нахмурилась.

– Не хочешь мясо? – Я лишь мотнула головой, продолжая есть.

Но в какой-то момент сестра Лидия торопливо поблагодарила за ужин и смылась. Она уже полгода с кем-то тренируется на закате, и только она. Если других моих сестёр это не волновало, использовать своё преимущество, чтобы удовлетворить любопытство всегда было интересно.

Так что, аккуратно покинув стол трапезной и незаметно юркнув за дверь, я пошла наугад, первой же дорогой в сторону тренировочного зала. Шаги сестры Лидия шумно отдавались от каменных стен, пока мои шаги продолжали быть безмолвными. Хорошая всё-таки привычка, ходить босиком, я почти сливаюсь со стенами монастыря.

Оказавшись возле раздевалки, я не торопилась туда входить, пока Лидия спешно переодевалась и завязывала хвост. Даже сейчас будучи только в раздевалке, она дышит сбивчиво. Как только послышалась тяжёлая металлическая дверь я наконец решилась выглянуть из укрытия, и на цыпочках, приоткрыв её, заглядывала внутрь одним лишь глазком.

Пыль и металл таяли в тёплом шлейфе кедра и сандала, с пряной горечью грейпфрута и остротой имбиря, и устоять было невозможно, пока не стали раздаваться ритмичные удары бамбуковых мечей. Свет в зале слегка приглушён, лампы на потолках раскачивались, разрезая тени короткими вспышками.

Ряды оружия, деревянных манекенов, рассечённых настоящими клинками висящие на стенах, были не тронуты, а Лидия и её учитель в другой стороне зала, той в которой я не осмелюсь высунуть голову и рассмотреть с кем она тренируется.

Ощутимо громкий удар о голую кожу прошёлся дрожью по позвоночнику, и тут же резкий хруст разнёсся по залу, будто что-то разломалось. По звуку, казалось, сломался тот самый бамбуковый меч.

– Блядство. – Этот голос был до боли знакомым, но как через толщу воды. Обрубок меча прикатился к двери, из-за чего я чуть не отстранилась. – Ты что-то не справляешься, сестрица.

– Если бы вы меньше болтал и больше дрались, я бы уже снесла эту надменную голову. – Прошипела Лидия, и мне почему-то показалась, что в такой момент она горделиво задрала подбородок.

Резкий удар прозвучал в густой тишине, но только один. Торопливые шаги отдавались от гладкого пола. Хотелось выглянуть и рассмотреть их тренировку. Кому ещё позволят тренироваться в одиночку?

– Да у тебя руки из правильного места растут. Вот беда, – раздался тяжёлый удар, от которого Лидия отлетела в другую сторону зала, где мне удалось заметить проступающую кровь из треснувший губы. – Сила есть, ума не хватает. – Шаги её противника звучали глухо, но слышно, как он приближается.

Поднимаясь с холодного пола, Лидия вытерла губы сжимая кулаки.

– Может попробовать настоящее оружие? – Холодно и бесстрашно приблизилась она к стене, на которой висел незаряженный пистолет, нацелив на ещё не появившегося собеседника. – Или боитесь, что попаду в цель, господин демон? – Захохотав, собеседник приблизился сильнее, и мне наконец удалось разглядеть широкую спину, накрытую тонкой тканью майки и обнажённый руки.

– Ой, как страшно. Ты что, решила меня напугать? – Шагнул он ближе, встав в боевую позицию. – Хочешь взять в руки что-то по больше? А то вдруг святые пальчики привыкли только к тоненьким деревяшкам.

Лидия всё же нажала на курок, и как ожидалось выстрел не прозвучал, а противник уже сорвался в её сторону. Только и успев выхватить настоящий меч, она тут же прижала его к горлу мужчины, так и не сделав ничего. Просто замерла напротив него.

– Вот и вся злость? – Раздосадовано проговорил парень, даже не стараясь отодвинутся. – Хочешь посмотреть какого цвета моя кровь?

Лидия замерла, дыхание становилась сбивчиво тяжёлым и громким.

– Ты ничем не лучше остальных ублюдков, – процедила он.

– Поздравляю! – Вдруг отстранился парень, делая медленные шаги назад и нарочито театрально разведя руками. – И как, приятно, после полу года сдерживания дистанции? – О чём он вообще? – Теперь ты на моём уровне.

– Так низко мне не опустится. – Хитро прищурилась Лидия.

– Сейчас я лучше даже всех твоих братцев-молельщиков. – Хмыкнул парень, упираясь кулаками в бока. Да чего он не поворачивается-то?! – И ты прекрасно это понимаешь, иначе почему ты здесь, а не на коленях перед своим богом?

Вдруг Лидия сорвалась с места, ударив его локтем, и заставляя хоть на мгновение потерять ориентацию, но парень моментально перехватил её руку, развернув к себе спиной и держа Лидию за горло.

– Не дёргайся. – Голос стал до ужаса низким, что дрожь прошлась от кончиков пальцев ног и выше. – Вдруг случайно оторву трахею. А знаешь, какая кровь, когда вскрывают горло? Она горячая. Липкая. Как кожа после хорошего траха.

Высвободившись из его хватки и резко оказавшись у него на плечах, я впервые увидела, как Лидия сделала боевой захват ногами и переброс через себя. Удивительно! Вот бы и мне такому научится.

И теперь мне удалось увидеть лицо её противника. Так вот к чему все эти разговоры, напротив неё тот самый вампир, который помогал проверять сыворотку год назад. За две встречи я представила себе, что этот вампир и спит в строгом костюме, но сейчас, его фигуру не скрывает тяжёлое пальто, лишь серые спортивные штаны и широкая майка, подчёркивающая каждую мышцу.

– А ты умеешь заводить. – Поднёс он кулаки ближе к лицу, проведя языком по губам.

– В следующий раз я убью тебя.

– Сука, да без проблем. Мне только и остаётся надеяться, что ты будешь сверху.

Теперь Лидия ко мне спиной, я могу подметить как она сделала первый шаг, рывком оказавшись возле вампира, и тот моментально начинает отвечать.

Вдавив её в деревянную панель локтем, парень просто стоял напротив лишь удерживая на месте. Думаю, я увидела и услышала достаточно.

Я никогда не слышала, чтобы так грубо выражались, как могут существовать такие люди? Как их рот ещё мылом не помыли?

На следующий день, когда мы с сёстрами реставрировали некоторые иконы, в зал спешно вошла настоятельница Кендра, приблизившись к матери Агнес. Осанка слишком прямая, движения слишком острые, такое впечатление, что она чем-то напугана, шепнув на ухо и передав какое-то письмо.

Мать-настоятельница коротко оглядела письмо, торопливо убрав в карман. Встав на ноги и отложив свою икону, привлекла всеобщее внимание.

– Послушницы имена которых я назову, после вечерней молитвы должны подойти ко мне. – Она выудила из другого кармана смятый лист. – А именно: Рутемия, Аурелия, Кассия, София, Мария, Анна и Елена. – Подняв на нас глаза он по-доброму растянула губы. – Пришла пора перейти ступень послушницы.