ПОХОЖДЕНИЯ МАЛОИЗВЕСТНОГО ПИСАТЕЛЯ, БУДУ ЗА ТЕБЯ МОЛИТЬСЯ, КНИГА ПЕРВАЯ

– Вот смотри, мужик, ему сорок пять лет и специальность хорошая ― строитель, а никому не нужен. Кризис. Ясно. ― Что мог я раздосадованный на весь мир сказать ей в ответ, лишь одно:

– Да у нас в стране после президентства Губачева уже двадцать лет кризис. Жить не выгодно стало, все деньги уходят на туалет, и то не хватает, а душу чем «кормить» по боку значит душу, ― помолчал и добавил: ― Вот сделают выход на пенсию в шестьдесят пять лет и народ эти все ваши «шарашки» в один день снесет, а за одно и…. ― я не договорил, лишь махнул рукой и пошел.

– Не пугай нас! Пусть сносят. Мы сами пойдем с народом. Нас вон в метро взрывают. Моя подруга вчера погибла. За что? Думаешь, у нее зарплата высокая? Или у меня? Гроши! За них, эти гроши она и легла? У нее муж больше месяца уже не работает, дети малые остались. Их растить нужно, ― помолчала и крикнула мне вдогонку: ― Пуганые мы, пуганые! ― Я ничего не ответил. Да и что мог в ответ сказать. Хлопнул дверью и ушел.

В этот день я собирался еще съездить на другой конец города на ярмарку вакансий, но решил не рисковать: занялся штудированием журналов, газет, листовок, принесенных с биржи труда, время от времени садился за телефон и звонил. Но все было напрасно: звонки в один конец. Большинство колонок пестрело не предложениями о найме на работу, а желанием мнимых работодателей обдурить и выудить из претендента последние деньги, прежде чем он сядет за стол и возьмется за документацию, или же станет за станок, чтобы точить детали. Я, конечно, мог отправиться к Юрию Александровичу Шакину, но не отправлялся, даже не звонил. Я ведь тоже был из села. Пусть рядом возле него всегда находилась Москва. Но это ни о чем не говорило. Мне было известно, что километр в сторону и уже дремучее захолустье. На многих примерах я убеждался в правдивости этих слов. Попадались по жизни люди. Я с ними много лет провел в общежитиях.

Меня и Шакина отличало от обычных сельчан, отправившихся покорять столицу, целеустремленность. А еще у нас в крови была гордость и вот эта самая гордость не позволяла мне перед ним пресмыкаться. Я ждал от него шагов к примирению, он должен был первым сделать звонок. А пока я задействовал свои каналы. Предложения поступали, но предлагаемая работа была не по мне.

Однажды ― это было вечером, я поднял трубку, звонил племянник Владислав, сын моего младшего брата Федора, ― он, благодаря мне жил в столице. ― Как-то раз я, подбрасывал его на своей машине из Щурово в Москву и не удержался, пожаловался, что ни как не могу устроиться. Этого оказалось достаточно: парень, записав у себя на подкорке, через людей, ― круг общения у милиционера велик, ― пытался мне что-то подыскать. То, что это было в его силах, сомнений у меня не вызывало. Владислав был парнем расторопным: я не зря его в свое время после окончания сельской школы пристроил в Московский институт. Он не только его хорошо закончил, но и сумел остаться в столице, правда, пристроился на работу в милицию, чтобы не пойти в армию и не возвращаться в Щурово. В селе люди не нужны были, тем более с высшим образованием. Полная разруха.

Владислав, поздоровался и будто, между прочим, сообщил мне о теракте, а еще попросил из дома на машине далеко не ездить, а в метро даже не соваться.

– Я сутками дежурю, мы всех и вся проверяем, ― закрыли город на «замок», ищем участников этого изуверского происшествия. Пока не удается напасть на след, но зато мы подготовили фоторобот. Долго копались, прежде чем сделали. Один из этих черных типов попал в поле видимости видеокамер. ― Помолчал и сообщил: ― Я вышлю вам на электронную почту его фото. Вы распечатайте и носите в кармане, на всякий случай. Вдруг пригодится. Да и еще, я обязательно для вас найду место. Ну, ладно, до свидания, всем привет, ― и положил трубку.

Письмо пришло без задержки. Владислав сразу же после нашего разговора отправил мне материал о террористе. Я тут же распечатал фоторобот и долго вглядывался в него.

Ни один месяц мне на улицах города мерещился этот изверг. Не давал покоя.

Устроиться на работу мне не удавалось, и я все больше времени отдавал написанию книги. Правда, я писательство и не бросал, но теперь прежде чем загрузить в текстовый редактор нужный файл лазал по сайтам, типа ― «работу ру». А вдруг повезет. Все бес толку. Не желали брать пенсионеров. Меня даже не спасало то обстоятельство, что я ушел на заслуженный отдых несколько раньше официального возраста ― шестидесяти лет ― отработал в свое время десять лет на вредном производстве. «Нам, ― слышал я в трубке телефона, нужны люди не старше тридцати пяти лет». ―Вот дались им эти люди. Что это за такой возраст. Не знаю, как долго бы я искал работу, но однажды я догадался в поисковике написать: «требуется писатель» ― и о, чудо. Компьютер выдал мне целый перечень сайтов, блогов, форумов и чатов, где эти слова встречаются. Я принялся их изучать, оценивать. Чем черт не шутит, вдруг какой-нибудь богатый человек желает иметь книгу о себе, подобно той, которую я написал о Шакине. На этот раз я буду умнее. Напишу и на подпись. Согласен. Затем тут же в печать. Может быть, и удастся подобно Тургеневу создать за приличные деньги еще одно «Дворянское гнездо». А уже затем можно и над обустройством отцовского дома поработать, создать матери комфортные условия для жизни. Сколько этой жизни у нее осталось?

Много я пересмотрел информации в Интернете и, наконец, открыл один из сайтов. Он был странным. Я это заметил сразу. Долго, сколько это возможно, находясь у монитора компьютера, я изучал его. На странице: «контакты», на которую я тут же поторопился заглянуть, значился лишь адрес электронной почты. Адрес почтовый вообще не упоминался. Телефонов тоже не было.

У меня было желание услышать живой голос. Я всегда стремился иметь дело с человеком стоящим напротив. Мне было бы легко общаться, видя его реакцию. О человеке, или же о группе людей, скрывающихся за аккуратно, выполненными страницами сайта в серых тонах, на которых везде висело лишь одно объявление, сказать что-либо хорошее или плохое было невозможно. Да и что я мог сказать, лишь отправить послание или же резюме, да и то без какой-либо надежды. Сколько таких сайтов, до поры до времени, занимают на сервере удобный адрес и ожидают наступления лучших времен? Они, в последующем могут быть наполнены нужной информацией и раскручены ― до них пока, у хозяев не доходят руки. Возможно, что они уже где-то выставлены на продажу за большие деньги и их в любой момент могут схватить.

Долго смотрел я на страницу этого странного сайта, прежде чем пододвинул к себе клавиатуру и написал сообщение. Оно было лаконичным и открытым, в нем я выразил желание работать. Изложил о себе одну лишь правду. Отправил. Ответ пришел довольно быстро. Текст будто не человеком писаный ― роботом. Есть такие письма. Их часто пользователи Интернета еще называют ― спамом. Чуть было не удалил. Заглянул случайно. Прочитал раз, второй, третий. «Вы вызвали у нас интерес. Мы вами занимаемся» ― слова, да и только подумал я. ― Ни к чему не обязывающие. Ждать продолжения…

– Занимайтесь, ― сказал я сам себе и взялся за книгу. У меня было желание отправить двухтомник на конкурс: «Большая книга», оттого сидел скрупулезно и подолгу над каждой страницей.

Моя книга о Юрии Александровиче Шакине, ― «новом русском» заводчике после губачевской России. В предыдущей книге я написал о его жизни в селе, учебе в школе, в институте, о работе и, конечно же, не забыл про детскую любовь к однокласснице, переросшей затем в любовь-болезнь. Он в книге стремился от нее отделаться, уйти, но не мог. Ната, так звали девочку, Наталья ― девушку, затем госпожа Наталья Михайловна ― женщину, его держала, что ту собачонку на привези и не отпускала.

Я, многажды, бывал у Шакина в гостях ― дома. Правда, давно ― это было в восьмидесятые годы, нам тогда стукнуло по тридцать лет. Мне часто попадалась на глаза симпатичная девчушка. Как-то раз она забежала за солью к матери Юрия Александровича. Девочка меня чем-то привлекла: я по ее взгляду понял, Шакин ей нужен и едва та шмыгнула за двери, принялся расспрашивать о ней товарища. Это вызвало у Юрия Александровича неподдельный интерес. На прощанье я не удержался и сказал товарищу:

– Подрастет, женись, не будь дураком, лучшей невесты тебе не найти!

Он на ней женился. Но подруга детства у Юрия Александровича из головы никуда не делась. Она снова присутствовала в моей второй книге, и я описывал их взаимоотношения. Мне не всегда хватало информации. Рядом крутился Черный человек. Он был мне помехой. Да и Шакину как я знал тоже.

Вторая книга, только вначале давалась мне легко, а затем я застрял, подолгу сидел за компьютером, и не мог, порой сдвинуться с места, желание было позвонить товарищу, герою ― Юрию Александровичу Шакину и побеседовать с ним. Добрый долгий разговор помог бы мне, но гордость останавливала меня и не позволяла подойти к телефону. Порой я даже крутился рядом возле него, поднимал трубку и снова клал на место.

Тем не менее, время шло и моя книга разрасталась от событий, пухла, становясь толстой, пусть и не так быстро как того хотелось. На написание страницы уходил ни один день. В минуты затишья ― «умственной пустоты», я занимался поисками той работы, которая могла давать мне деньги. Результата не было. Я, проверял свою электронную почту и читал письма. Кто-то языком робота ставил мне отметки, сверяя данные, имеющиеся обо мне в Интернете, да и не только ― ни один день что-то странное творилось с компьютером: уж не завелся ли «червь» ― вирус. У меня на жестких дисках ― их было два, хранились, довольно интересные задумки разных книг, черновики и другие откровения. Файлы были закрыты паролями и все заархивированы. Для хорошего хакера вскрыть их и просмотреть ― это пара пустяков. Защищал я их от обычных пользователей, шныряющих по Интернету в поисках чего-то особенного. Меня беспокоило то, что у моего возможного работодателя была информация помимо той, которую ему я отправлял, например, о совпадениях, имевших место в моих книгах, и в жизни. А еще о событиях, написанных наугад и затем сбывшихся. Например, о моем двоюродном брате Александре, его превращениях в сказочной повести. Я ее написал для дочери, тогда еще подростка. Она выросла и однажды мне сказала:

– Папа, а дядя Саша и впрямь пострадал. Правда, у тебя, по книге он в течение года был оборотнем, а в жизни, ― она сделала паузу. ― Лежал в больнице с кровоизлиянием в мозг, ― продолжил я, ужаснувшись, ― а затем долго восстанавливался, пытаясь выбраться из небытия. ― Задумался и долго молчал. ― Не знаю дочь, не знаю! Я считал всегда, что жизнь не предсказуема, видать ошибался.

Однако мой будущий работодатель четко и последовательно по полочкам раскладывал мою жизнь, забираясь во все ее потаенные уголки. Что тот Сатана, Дьявол, ― Черный человек. Неужели эту информацию обо мне можно найти в Интернете? Нет! Я не верю. Наверняка, в Блэкнете. Я даже начал его побаиваться. Супруга однажды не выдержала и сказала:

– Сеня, да брось ты писать ему, зачем тебе нужны «на одно место приключения». Подумай, что еще за работу он тебе даст?

Я заполнял анкеты, проходил тесты, и довольно успешно. Неизвестного работодателя все во мне устраивало. Пока устраивало. Затем мне сообщили, что осталось еще немного, возможно, с целью успокоить, так как я уже начинал нервничать.

Трудно было определить, как долго займет процесс моей проверки. Четкого графика у них не было. Ответы приходили то через день, а то и неделя требовалась. Однажды молчание затянулось и длилось целых десять дней. Сообщение пришло после очередных терактов на двух станциях московской подземки. Жители города вздрогнули, я был в их числе. Долго приходил в себя, сидя у монитора, затем открыл письмо и с неохотой прочитал текст. То оказалась обычная отписка. Просили еще подождать. Мне необходима была работа временная ― на зиму, так как летом я рассчитывал заниматься благоустройством усадьбы. Наверное, оттого, я не выдержал и, набравшись нахальства, забросил на электронную почту свою просьбу поторопиться с проверкой при этом в жесткой форме изъявив свое желание: «Могу ли я надеяться на трудоустройство или же нет? Сообщите прямо. Я пойму и не обижусь! Мне не хочется быть привязанным».

Отчего я так поступил? Понять легко. Меня ужаснули теракты в метро, мелькнула мысль укатить в Щурово и на время спрятаться от Черного человека. Очередной телефонный звонок племянника Владислава не был обнадеживающим. Он сообщил, что милиции не удалось найти и отдать под суд членов прошлого теракта, и о том, что снова на видеокамеры попал известный уже человек, ― так называемый распорядитель кровавых работ. ― Будьте осторожны, ― сказал племянник и затем более спокойным голосом вдруг выдал: ― Дядя Сеня я тут для вас подыскал место. Работа, не ахти уж и какая ― нужно заниматься снабжением. Вы будете лазать по сайтам, искать необходимые товары с приемлемыми для фирмы ценами, затем в небольших количествах закупать их и доставлять на склад. ― Сделал паузу и продолжил: ― Доставлять, конечно, на своей машине. «Ласточку» вашу фирма обязуется поставить на полное «довольствие». Тут проблем не будет. Оформления никакого. Зарплата в конверте… ― он назвал сумму. Она меня устраивала. Но я взял время на раздумье. При этом не поленился и записал имя, отчество директора фирмы: «Алексей Григорьевич» и номер телефона. Правда, записал и тут же на время забыл.

Поступи от Владислава предложение раньше я бы сразу согласился, не задумываясь. А сейчас не мог. Меня беспокоила обстановка в городе. Я подолгу вглядывался в фоторобот преступника. Черная вязаная шапочка не давала мне покоя, выводила из себя. Она почти полностью скрывала лоб. Этот изверг часто болтается на улицах Москвы. Что если я буду вынужден, устроиться снабженцем (работа это разъездная) и наши дороги перехлестнутся? Удастся ли мне от него уйти? Может лучше сидеть дома и, как говорят, не рыпаться. Хотя дома тоже взрывают. Вон в Буйнакске упал, затем после Москвы завалился и в Волгодонске…. Где еще может случиться такое несчастье? Одному Аллаху известно. Под его именем совершаются подобные злодеяния над спящими и ничего неподозревающими людьми.

Причина не торопиться выходить на улицу, у меня была, ― могли взять писателем, а еще «свербели» руки. Чем черт не шутит, ― напишу свое «Дворянское гнездо» ― книгу значимую и не о Шакине. Кто такой Шакин? Мелкий предприниматель. У него даже своего завода нет. Арендует небольшой пролет с десятью станками и использует для производства изделий изобретение, которое не только его, но и мое и других наших товарищей ― совместный труд.

У меня хватит энергии и терпения для написания книги. Пусть я Ивана Сергеевича Тургенева не смогу затмить своим талантом, ― это и неважно, но хоть приближусь к нему.

Книга о Шакине может явиться моей отправной точкой приложения сил. Вторая ― даст мне опыт. А уж затем я создам что-нибудь более значимое и также размещу на своем сайте. Оно, мое творение найдет своих читателей, приобретет известность и мне удастся застолбить вначале маленькую деляночку, а уж затем огромную ― завоевать киберпространство. Таким образом, я пролезу в виртуальный мир.

Племянник в телефонном разговоре сообщил мне, что время терпит, и тихим голосом, будто вскользь сказал о приезде своей матери. ― Его мать Валентина Максимовна приходилась женой моему младшему брату Федору. А еще я от него узнал о дате ее приезда и не удержался, спросил:

– Что требуется приютить? Так, пожалуйста, пусть приезжает.

– Да нет, проблема разрешилась: на днях я перебрался, не поверишь? ― в трехкомнатную квартиру. Места полно. Это раньше ― мне, Антонине и ребенку приходилось ютиться в «однешке». Теперь в ней проживают брат жены и моя теща.

–Ну, ты просто молодец! Как это тебе удалось все уладить? ― спросил я. ― Наверное, мать Антонины нелегко было уговорить, а еще, как мне известно, у твоей жены есть младшая сестра…

– Сестру, забрали в специализированный детский дом, ― оказалось она серьезно больна, ― он помолчал, затем продолжил: ― Ситуация, можно сказать, «сама собой разрулилась». Я тут однажды размышлял: да-а-а чего только в жизни не приходится делать, чтобы пристроиться на жительство в столице, ― затем, сделав паузу, Владислав принялся перечислять известные мне факты. ― Выгоняли из институтского общежития. Не выгнали. Удержался, поступил в аспирантуру. Чуть не забрали в армию. Хорошо, что пошел в милицию. Негде стало жить, ― женился. Взял разведенную москвичку с квартирой и ребенком, усыновил. Пацан Санька оказался забавным. Вот теперь жду своего: Антонина беременна. Да еще, хотел мальчика на праздники отправить к отцу и матери через одну знакомую. Ее Оксана зовут. Да вы ее может, и знаете, частенько крутиться у нас дома в Щурово. Недавно вот она приезжала в Москву за товаром.

– Нет, не знаю ни какой Оксаны, хотя не отрицаю, мог видеть, ― ответил я, морща лоб, пытаясь вспомнить.

– Представляете, опоздал. Задержался в дороге: приехал с Санькой на вокзал, а поезд тю-тю. Он кричит: «Хочу в Щурово» ― рвется. Но не побежишь за поездом. Догадался, вызвал мать. Поможет немного Антонине по хозяйству и заберет с собой в село пацана. Пусть он месяц, другой отдохнет на природе, а там глядишь и место в «садике» выделят.

– Понятно, ― сказал я. ― Ну, давай, ― не теряйся. ― Племянник мог месяцами не звонить. Объявлялся, когда необходима была помощь. Я ведь спросил неслучайно у него о матери. Она, да и мой брат Федор, оказавшись в Москве, всегда останавливались у нас на квартире. А тут вот нет. Ее ждали в трехкомнатной квартире. Особенно желал увидеть бабушку Санька, забавный малыш. Он всем пришелся по душе. Лето не зря провел в Щурово. Даже моя мать и то однажды излила свое удовольствие внуку:

– Владик, вот не скажи ты мне, что Санька не твой сын, спорила бы с соседями до хрипоты, утверждала бы, что он вылитый ты, в детстве, такой же был! Шило в заду. На месте не посидишь!

Мать была права. Даже она привязалась к мальчику. А Федор, тот души в нем не чаял. Скучал. Валентина его жена нет-нет и приезжала в Москву поиграть с неожиданно объявившимся внуком.

Дождавшись жену с работы, я не выдержал и сообщил ей о звонке Владислава, прямо на пороге:

– Света, жди гостей из Щурово, Валентина, собирается в Москву. Правда жить будет у сына. Есть где. Ну, к нам, как полагается, зайдет.

– Никак соскучилась по Саньке? Даже про работу забыла. Все на Федора переложила. ― Работа у жены брата была ― пустое провождение времени, ― разносила почту и получала на советские деньги ― рубля два-три, не больше. Порой, даже свои вкладывала, чтобы ее выполнить ― государство, почтовые услуги не ценило. Денег не давало. Почтовые отделения впору было закрывать. Но не закрывали. Наверное, по причине того, что высшее начальство своими зарплатами было довольно. Да и в селах терпели, числиться на службе многие желали, торопя время, чтобы уйти на заслуженный отдых. На почте работала не одна жена брата, женщин было много. Не бросали места. Не было в селе работы. А стаж выработать нужно было. Но уж как они ждали пенсии, ― подсчитывали счастливый год, месяц, день, будто боялись пропустить. Саму пенсию никто не считал, знали, что при такой зарплате дадут лишь только «минималку».

– Два года осталось, два! ― рапортовала Валентина, затем: ― Год. Богачка буду. Раз в пять стану больше получать. Не то, что на почте. У нас вон Хорошенький, жена у него от рака умерла ― да ты знаешь его. Он с тобой в одном классе учился. Так вот недавно вышел на пенсию, и что же ― за ним бабы вдовые табунами бегают. Нарасхват мужик! Как ни как теперь он обеспеченный человек, при деньгах, а то всегда с дырой в кармане ходил…

Я однажды, находясь у матери в селе, на вопрос того же Хорошенького, прозвали его так за смазливое лицо, назвал свою пенсию и вызывал у него и у стоящих рядом мужиков восторг и не только ― зависть. Но мать тут же осекла мужика:

– Ишь ты, много! Да это ему по-хорошему ― для машины на бензин. Мой сын должен в пять раз больше получать. Он кандидат технических наук. Ты не знаешь, какие он должности занимал. Тебе и не снилось. Ты лишь в колхоз ходил. А он ученый. Вот так!

Племянник сообщил мне о приезде своей матери и на время отключился. Но прошла неделя, и он попросил:

– Дядя Сеня, не смогли бы вы отвезти мою мать и мальчика на машине в село. Вы, я знаю, собирались съездить на праздники…

– Да, собирался, но ты же говорил мне, что сейчас после взрывов в метро неспокойно, идут тотальные проверки, а потом без детского кресла я не поеду. Сам знаешь, сейчас строго. Чуть что не так и штраф плати. Не хотелось бы….― Про кресло я упомянул, для того чтобы оттянуть время: у меня перед глазами стоял образ Черного человека.

– Да купит мать кресло, купит, ― тут же откликнулся Владислав и облегченно вздохнул. Он всегда умел просить.

На другой день я забрался на электронную почту и открыл письмо от работодателя. Прочитал его и с облегчением вздохнул.

Что я прочитал: «Вы приняты на работу с трех месячным испытательным сроком. Мы берем вас на замену. Но, если вы проявите себя с хорошей стороны, то будете зачислены в штат, с окладом… ―далее стояла приличная сумма. График ― констатировал невидимый работодатель ― свободный. Ограничений нет. Желаете, можете отправиться хоть на Канары. Тут же стояла приписка: «Это шутка».

Валентина, жена брата Федора позвонила сразу же после получения мной сообщения о работе.

– Ну, ты что надумал? Тебя предложение моего сына устраивает? Он в любой момент может позвонить знакомому, да при желании и ты сам это можешь сделать. У тебя же есть его телефон, ― она замолчала. Уж я подумал что-то со связью. Ждал-ждал, раза два подул в трубку. Свояченица откликнулась: ― А то, может, катнем на родину. Я помогла молодым и покую вещи. Давай на четверг?

– Погода плохая, ― ответил я. Молчание. ― Хорошо, подумаю, ― и тут же после недолгого разговора согласился: ― Надо, так надо! ― Вот такое у меня воспитание. Не могу отказать. Готов идти на уступку.

Зачем я согласился? День назад я возил дочку в сервис на своем автомобиле. Машину дочери отремонтировали, и позвонили ей, чтобы забрала. Держать день-другой лишний машину не желали. Забирай и все. Мы поехали. На обратном пути ― домой, она вела свой автомобиль, а я свой. Было все хорошо, пока в моей машине не закончилась жидкость для промывки стекол. Это произошло на МКАДе. Там я попал в передрягу. От идущих плотным потоком машин, образовывался ореол от смешения брызжущей из-под колес грязи и воздуха. Мне от него не было спасения. Он цепко охватывал мой автомобиль и осаждался на нем, что плохо ― на ветровом стекле. Мне ничего не было видно. Однако, что странно в одной из машин мелькнуло лицо точь-в-точь соответствующее присланному племянником фото ― организатора убийств в подземке. Я, ориентируясь по задним огням впереди едущих машин, отчего-то его рассмотрел. Попытался следовать за ним, однако потерял, затем у одного из гипермаркетов нашел возможность, съехал на стоянку и, достав из кармана распечатку, посмотрел. Ошибки не могло быть. Это был Черный человек. Что-либо предпринимать было поздно. Я залил «незамерзайкой» пустой бачок и помчался. Дочь нагнал лишь у самого дома, когда она ставила автомобиль на парковку.

3

Эйфория переполняла все клеточки моего организма: я был принят на работу, на должность писателя. Отсчет времени пошел. Мне гарантирована зарплата. О требованиях ко мне, как к писателю, я могу узнать и позже. Интернет ― в селе, на почте. Да, он «тормозной», но загрузить инструкции работодателя, загрузит. Проблем быть не должно. У матери в моей комнате стоит компьютер. Он не ахти уж какой, но с текстовыми документами работать можно. Так что буду собираться. Не одному же ехать. Попутчики у меня имеются.

Черный человек, силуэт которого мне привиделся на МКАДе, мелькнул и тут же пропал. Да и тот ли это тип, который разгружал большегрузную машину с мешками гексогена, так называемым сахаром? Их этих Черных людей развелось много. Явно работает банда. А затем в Щурово меня никто не найдет. Там я буду в полной безопасности.

На родину, матери, я звонил, один раз, а то и два ― в неделю, приветствовал ее, расспрашивал о самочувствии ― здоровье. Болячек у нее хватало. Доставал желудок, кишки. А еще были плохие сосуды, отчего часто «скакало» давление. Оно, то «падало», то резко поднималось. На дню, мать раз по десять проверяла его, да порой и среди ночи поднималась с постели. У нее, в буфете под рукой стояла банка с растворимым кофе, ― я заботился о том, чтобы она не иссякала, ― старался, пополнял, ― это для поднятия давления, а еще таблетки, чтобы его снизить. Легчало не сразу, от кофе быстрее, а от таблетки давление приходило в норму минут через десять, а то и больше.

– Хорошо, что ты сынок тонометр мне привез, ― не раз я слышал от матери. ― Как бы я без него обходилась? ― Я хотел ей отвезти обычный, тот, который остался нам после тещи, но жена воспротивилась и убедила меня купить автоматический.