Башни Койфара. Хроники Паэтты. Книга VIII

– Есть ли шанс, что мы с Пайтором будем работать вместе? – поинтересовался Паллант.

– Это исключено! – махнул рукой Байрад. – Во-первых, наша работа довольно специфичная, и не требует совместных усилий. А во-вторых, в последнее время разведчиков и так не хватает – одна шахта вообще не работает больше года.

– Нас отправят туда?

– Вдвоём? – рассмеялся Байрад. – Нет, чтобы запустить шахту, не хватит двух разведчиков. Вы отправитесь туда, где сейчас не хватает людей. Вот мы и пришли. Здесь мы экипируемся для работы.

Охрана в здании была весьма серьёзной – трое здоровых неприветливых мужчин хмуро кивнули вошедшим волшебникам, узнав Байрада. Почему-то Пайтор ни на секунду не засомневался, что в случае чего в здании тут же сыщутся и другие подобные дуболомы, а может и боевые маги. Они стерегли здесь почти несметные богатства – больше мангила хранилось разве что в главном хранилище Компании, куда поступали добытые самородки. Здесь же были артефакты – кольца и ожерелья, причём из чистейшего мангила без капли примесей.

– Работа наша довольно проста, – начал свой инструктаж Байрад. – Мангил встречается в природе только в виде самородков обычно довольно небольшого размера, не больше воробьиного яйца. Конечно, встречаются и громадные – говорят, здесь, в Трибаррисе, когда-то нашли самородок размером с человеческую голову. Но я не видал даже таких, – маг раздвинул пальцы меньше чем на дюйм8. – К счастью для нас, самородки обычно располагаются небольшими гнёздами. В одном таком гнезде может быть их от полудюжины до двух десятков. Сами понимаете, рудокопы, даже перелопатив квартеры9 породы, не сумеют их разыскать. Вот для этого и нужны мы.

Байрад взял пару мангиловых колец и надел их на пальцы, причём одно он надел на левую руку, а другое – на правую.

– Эти артефакты созданы с целью разыскивать самородки, – продолжил он. – Это немного похоже на поиск чего-либо по запаху. Мангил, как вы знаете, слегка искривляет поле возмущения вокруг себя. Разумеется, это влияние слишком мало, и потому мы не можем ощутить его без специальных средств. Два кольца, надетые таким вот образом, в сотни, а то и тысячи раз усиливают нашу природную способность чувствовать это искривление. Попробуйте, это весьма необычные ощущения, к которым нужно привыкнуть и научиться их понимать.

Оба волшебника, заинтригованные, взяли по паре колец и надели их на себя. И действительно, они тут же ощутили странные вибрации, исходящие от мангиловых артефактов. Отчасти, наверное, это было похоже на зуд от поглаживания по коже лёгкого пёрышка, но всё же было бы неправильно описать это чувство подобным образом. Оно было не наружным, а возникло где-то внутри. Нельзя сказать, что кожа под кольцами ощущала что-то кроме холода металла, но при этом какие-то ощущения, понятные лишь тем, кто умеет чувствовать возмущение, были настолько явными, что на мгновение у обоих магов перехватило дыхание.

Эти ощущения имели явный привкус магии Эллора – чуждой, даже как будто нездоровой. Мангил вообще был порождением этого континента, не найденный более где бы то ни было ещё. Никто не знал – как возник этот металл, но все связывали его появление с Баракандом. За неимением внятных теорий, была общепринята скорее поэтическая, нежели научная легенда о том, что гигантский орёл, возможно, время от времени линяет, и тогда его перья, упав на землю, со временем превращаются в мангил.

Конечно же, это было не более чем мифом. Бараканд, по преданиям, жил за сотни лиг10 от побережья и вряд ли мог расшвырять свои перья так далеко. Несомненным оставалось одно – именно влияние этого демона так исказило потоки возмущения на Эллоре, что сделало возможным и появление мангила.

Так или иначе, но и Пайтор, и Паллант сразу же поняли, о чём говорил им Байрад. Они ощущали этот зов мангила, и это действительно можно было грубо описать как ощущение далёкого запаха, или неясные отзвуки далёкого крика где-то в горах. Видя мангиловые украшения перед собой, они довольно ясно могли интерпретировать исходящее от них искажение, но будь они сейчас запрятаны где-то – и задача сделалась бы уже гораздо сложней. Так хозяйка иной раз долго не может отыскать трупик сдохшей мыши, отравляющий зловонием всю комнату.

– Вы видите, что, даже чувствуя что-то, весьма сложно определить – где именно находится источник, – проговорил Байрад. – Именно потому была придумана методика двух колец. Раздвигая и сдвигая руки вот так, можно попытаться примерно понять направление.

И маг продемонстрировал сказанное, разведя и сведя руки. Оба юноши повторили за ним и после двух-трёх манипуляций начали понимать, о чём он говорил. Действительно, кольца будто бы вступали в определённый резонанс друг с другом, который либо усиливался, либо ослаблялся в зависимости от того, насколько близко обе они располагались относительно направления на источник.

– Как видите, с одной стороны всё предельно просто, – резюмировал Байрад, подметив некую растерянность в лицах новичков. – Но с другой, вам придётся потратить много времени, чтобы научиться правильно интерпретировать то, что вы чувствуете. Тут многое будет зависеть от ваших личных качеств. У каждого разведчика тут свои секреты и свои методики, и то, что хорошо работает для одного, совершенно необязательно сработает для другого.

– То есть, бо́льшую часть времени мы будем мыкаться почти вслепую? – чуть недовольно, как показалось Пайтору, спросил Паллант.

– В общем, да, – усмехнувшись, кивнул Байрад. – Каждый разведчик работает с собственной командой рудокопов. Ваша задача – максимально точно определить направление до ближайшего гнезда, а также – расстояние до него. Ну а дальше – корректировать это направление по мере необходимости.

– А может быть так, что мы вообще не будем ничего ощущать? – спросил Пайтор.

– Постоянно, – рассмеялся Байрад. – Проклятый мангил залегает как ему вздумается, и здесь не бывает обычных для серебра или золота богатых металлом жил. Иной раз мы по нескольку дней мыкаемся, как вы изволили выразиться, по шахтам, заставляя несчастных рудокопов рыть то в одну, то в другую сторону. Тут уж приходится полагаться на помощь шевунов, если они, разумеется, снизойдут до помощи. В том числе потому этот капризный металл так безумно дорог.

– И наш доход напрямую зависит от количества найденного мангила? – с лёгким беспокойством спросил Паллант.

– Да, но не волнуйтесь! – успокоил их Байрад. – Несмотря ни на что, тут в окрестностях ещё полно самородков, так что без добычи вы уж точно не останетесь! Могу вас заверить, что здесь можно весьма неплохо заработать. Первое время вы будете работать вместе с наставниками, пока не освоитесь.

– И кто же будет нашими наставниками?

– В общем-то, выбирайте любого, – улыбнулся Байрад. – В том числе и я к вашим услугам. Советую также обратиться к мессиру Деррану – он слывёт у нас отличным ментором.

Покопавшись в памяти, Пайтор решил, что этот самый Дерран – похоже, тот самый маг, что вчера так настойчиво звал всех в бордель, а потому почувствовал какую-то инстинктивную неприязнь к нему.

– Если вы не против, то я попрошу вас быть моим наставником, – переглянувшись с другом, попросил он Байрада.

– С превеликим удовольствием, – тот улыбнулся ещё шире в ответ. – Тогда, если вы, мессир Паллант не против, я попрошу Деррана взять вас под своё крыло. Он уже в шахте, я провожу вас.

Они сразу же отправились в шахту. Паллант поинтересовался ещё – не нужна ли им специальная одежда.

– В шахтах не слишком пыльно, – пожал плечами разведчик. – Здешний грунт – это, в основном, глина. Специальной одежды для магов не предусмотрено. Компания считает, что платит нам достаточно, чтобы мы подумали об этом сами. Одно лишь скажу: там, под землёй, бывает довольно жарко и душно, так что надевайте что-то полегче.

Впрочем, оба волшебника и так были одеты достаточно легко. Погода стояла почти такая же чудесная, как тогда, на Эликаре – этакая приятная, расслабляющая жара, ничуть не изнуряющая, как это бывало в Саррассе бо́льшую часть года. Они шли по хорошо утоптанной дороге, и вид был вполне живописным.

Вокруг было довольно много деревьев. Это, наверное, нельзя было ещё назвать лесом, но всё же для Пайтора пейзаж был необычным и впечатляющим. Паллант, проживший жизнь в, пожалуй, самом плодородном и благословенном уголке империи, был, разумеется, более привычен к такому обилию зелени. Оба юноши были плохими знатоками ботаники, но даже они видели, что здешняя флора заметно отличается от растительности Паэтты. Да и фауна в виде мелких пичужек, сновавших туда-сюда, была им незнакома.

В общем, оба они получали удовольствие от прогулки, любуясь окрестностями, насколько это позволяли довольно густо растущие деревья, а также прислушиваясь к необычным ощущениям внутри. Именно сейчас, находясь не в человеческом поселении, не в гостинице, похожей на все прочие гостиницы империи, они впервые наиболее остро осознавали, что находятся на Эллоре.

Мангиловые шахты были видны издалека. Они походили на язвы прокажённого, уродуя значительное пространство вокруг себя. Деревья здесь, разумеется, были вырублены, а зелень травы – вытоптана, и повсюду были разбросаны кучи отработанной породы, какие-то обломки досок и прочий мусор. Увы, люди, кажется, не слишком-то церемонились с миром, в который они пришли, чувствуя себя здесь полноправными хозяевами. И, к сожалению, прийдя в этот дикий необитаемый край, они привычно изгадили его так же, как и свою родную Паэтту.

Они прошли мимо одной такой шахты, и оба юноши не могли не обратить внимание на весьма странный вид рабочих. Двое рудокопов как раз вывезли из жерла шахты тележку с грунтом, и Пайтор невольно остановился, взглянув на них.

Рабочие были почти абсолютно наги, если не считать отреза ткани, очень плотно обмотанного вокруг таза. Кроме того, их лица почти до самых глаз также были закрыты тканевой повязкой. Было видно, что она прилегает весьма плотно, отчего бедняги едва ли не задыхались. Ткань пропиталась потом и грязью, и дышать через неё было, наверное, сущим мучением.

– Почему они так выглядят? – изумлённо спросил Пайтор своего провожатого. – Неужели внутри шахт так жарко и пыльно?

– Ни то и ни другое, – равнодушно покачал головой Байрад. – На самом деле – это меры по предотвращению кражи мангила. Вы же понимаете, сколь велик соблазн припрятать несколько крошечных самородков, даже просто проглотив их. По возвращении их можно будет продать, и этих денег бедолагам хватит на несколько лет. И потому каждое утро им надевают такие вот маски, чтобы даже не вводить их в соблазн.

– И потому на них нет одежды? – догадался Паллант.

– Именно поэтому. А поскольку боги наделили нас ещё одним укромным местечком в теле, то им хорошенько обматывают и чресла.

– И с нами поступят так же? – с ужасом и отвращением воскликнул Пайтор.

– Упаси боги, конечно нет! – заверил их Байрад. – Компания исходит из того, что мы – честные и благородные люди. Правда, если всё же разведчика уличат в воровстве (а такие случаи бывали), то ему не поздоровится.

– Да, нам несколько раз сообщил об этом сперва господин управляющий, а затем и мессир Кейнар, – насупился Паллант. – И это, как выяснилось, прописано в наших договорах. Оказывается, нас могут даже повесить…

– Ну до этого дело, как я понимаю, не дойдёт! – шутливым тоном поспешил успокоить их Байрад. – Я не слыхал, чтобы кого-то из волшебников когда-то повесили. Чаще лишают всего жалования и первым же кораблём отправляют обратно. Рассказывают об одном разведчике, которого разжаловали до рудокопа, что, кстати, тоже прописано в договоре. Но я, признаться, не очень-то верю в подобное. Мне кажется, эти байки распускает Лайтло, наш трактирщик, по указанию Компании, чтоб застращать нас посильнее.

– Благородных людей не нужно стращать, – презрительно поморщился Пайтор. – Нам с мессиром Паллантом и в голову не придёт украсть самородок, даже если он будет валяться на дороге! На самом деле, то, как поступает Компания с этими бедолагами – просто отвратительно. Поглядите, они едва могут дышать через эту грязную, мокрую тряпку! Должно быть, рудокопы тут мрут постоянно…

– Да, случается, – подтвердил Байрад. – Хотя вербовщики пытаются отбраковывать слабых здоровьем ещё в Шатре. Но я согласен, трудно представить себе, каково это – весь день вкалывать, не имея возможности даже отдышаться как следует. Однако же их предупреждают об условиях работы заранее, и, прошу заметить, вербовщики никого не неволят. Каждый из этих доходяг добровольно пришёл и добровольно заключил контракт.

– И всё же это бесчеловечно, – неодобрительно помотал головой Пайтор.

– За кражу даже самого маленького кусочка мангила этих людей ждёт смерть, – возразил разведчик. – А при их уровне жадности, бедности и тупости они просто не смогут устоять перед искушением. На мой взгляд, бесчеловечным было бы как раз дать им такую возможность. А Компания таким образом заботится о них, спасает их от верёвки. Я вижу, вы хмуритесь, мессир Пайтор, но поверьте: для них это – великое благо.

– Мой друг – большой филантроп и романтик, – рассмеялся Паллант. – А я вполне понимаю то, что вы хотите сказать. Возможность выбора – слишком тяжкое бремя для слабых духом, и там где мессир Пайтор видит издевательство, я вижу милосердие.

– Истинная правда! – похвалил его Байрад. – Увы, боюсь, что познакомившись с этим сбродом поближе, мессир Пайтор исцелится от своих иллюзий. Это – отвратительнейшие существа в массе своей. Нет, и среди них, разумеется, встречаются люди мыслящие, но… Их здесь куда меньше, чем мангиловых самородков в отработанной шахте.

– Нам пришлось какое-то время жить в Нижнем городе, – закивал Паллант. – Так что я прекрасно понимаю, о чём вы говорите.

– И всё же… – продолжал стоять на своём Пайтор. – Даже животные не заслуживают такой участи.

– Животные достойны большей жалости, чем эти люди, мессир, – с брезгливым пренебрежением скривил губы Байрад. – Они, как минимум, не лезли в ярмо добровольно…

Разговор сделался тяжёл и неприятен, так что все были рады тому, что они достигли наконец нужной шахты. Впервые Пайтор и Паллант шагнули в эти рукотворные пещеры. Здесь было темно и приходилось идти очень осторожно, чтобы не сломать себе ногу. На земле были настелены доски, по которым бедолаги-рудокопы из последних сил толкали тележки, полные глины. Проход был довольно узок, и дважды магам приходилось буквально вжиматься в стену, чтобы пропустить очередную такую тележку.

Чем дальше они шли, тем больше ответвлений становилось, превращая шахту в самый настоящий лабиринт. Юноши невольно жались поближе к Байраду. Им казалось, что если они отстанут хотя бы на несколько шагов, то неизбежно заблудятся здесь.

– Как можно не потеряться среди этих тоннелей? – наклоняя голову, чтобы не удариться об очередную деревянную подпорку, проворчал Паллант.

– Со временем вы освоитесь и начнёте различать эти проходы, – заверил Байрад. – Не беспокойтесь, уж чего-чего, а случаев, чтобы кто-то заблудился и умер в шахте, я не припомню.

Вокруг становилось всё больше людей. Кое-где на стенах висели слабые масляные лампы, освещая путь. Тоннели были нешироки и невысоки. Пайтор и Паллант, оба довольно долговязые, невольно втягивали голову в плечи, опасаясь удариться обо что-то. Через каждые несколько шагов своды шахт были укреплены деревянными балками с подпорками, и, зазевавшись, очень легко было набить себе пару шишек.

Вскоре они заметили мессира Деррана, сидевшего на перевёрнутой вверх дном тележке, с которой была снята ось с колёсами. Неподалёку копошились с десяток рудокопов – одни кайлом отбивали куски слежавшейся глины, другие тут же сгребали её в тележку. Судя по всему, сейчас как раз шёл процесс пробития очередного тоннеля в направлении, указанном разведчиком.

– Какой приятный сюрприз! – завидев гостей, Дерран чуть тяжеловато поднялся со своего места.

– Он станет ещё приятнее, когда ты узнаешь, что мессир Паллант выбрал тебя в качестве наставника.

– Рад это слышать! – Дерран несколько церемонно склонился. – Уверен, мы хорошо поладим! Вы прибыли в самое удачное время, мессир Паллант. Бьюсь об заклад, сегодня мы отыщем наконец это треклятое гнездо, которое я разыскиваю уже пару дней.

– Ты говорил то же самое вчера, – рассмеялся Байдар. – Но, может, боги действительно сегодня решат явить тебе свою благосклонность. Ладно, мессир Пайтор, оставим их здесь. Нас тоже ждёт работа. Удачных поисков, друзья!

Пайтору показалось, что Паллант как-то растерянно, а то и испуганно взглянул на него, но тут же улыбнулся и помахал рукой. Кивнув в ответ, юноша направился вслед за своим наставником.

Глава 8. Первый самородок

Шахта, в которой предстояло работать Пайтору, ничем не отличалась от той, где остался Паллант. Те же узкие и низкие, разбегающиеся во все стороны тоннели, похожие на норы каких-то гигантских животных, те же доски, норовящие сломать ногу тому, кто неудачно оступится, и те же балки под низким потолком, познакомившиеся уже не с одной бедовой головой. И также здесь сновали полуголые, покрытые грязным потом рудокопы, тяжело дышащие через облепившие лицо маски.

– Ну что, мессир Пайтор, – делая приглашающий жест, проговорил Байрад. – Пробуйте, ищите. Эти парни ждут вашей команды.

На самом деле, когда они пришли, рудокопы уже трудились, роя намеченные прежде тоннели. Разведчики, как следовало из их названия, отвечали лишь за поиск гнёзд. Для обеспечения работы рудокопов здесь были два надсмотрщика Компании, и они не позволили бы работягам бездельничать даже в отсутствие волшебников.

Пайтор надел оба кольца и снова ощутил то же, что почувствовал там, в хранилище артефактов. Да, где-то здесь явно был мангил, но располагался он, кажется, достаточно далеко отсюда. Причём было совершенно непонятно – где именно. В какой стороне и как далеко отсюда – этого Пайтор понять не мог.

– Вчера мы начали рыть вон туда, – Байрад приступил к своей роли наставника. – Там явно есть неплохое гнёздышко. Сведите руки вот так вот. Чувствуете?

Пайтор свёл руки так, как показал разведчик, и действительно ощутил, что резонанс колец заметно усилился.

– Да, – с радостным возбуждением ответил он. – Чувствую.

– Отлично. А теперь попробуйте угадать более чёткое направление.

Пайтор стоял больше минуты, то сдвигая руки, то чуть раздвигая их, направляя их то левее, то правее, то выше, то ниже. Наверное, со стороны это выглядело довольно забавно и даже нелепо, но все присутствующие здесь, разумеется, давно привыкли к подобным зрелищам и воспринимали их как само собой разумеющееся.

– Там, – наконец решил Пайтор.

– Великолепно! – широко улыбнулся Байрад. – Полностью с вами согласен. Дружочек, возьми-ка чуток левей, – обратился он к рудокопу с кайлом. – Попытайтесь запомнить это ощущение, его амплитуду. Направление определить бывает значительно проще, чем расстояние. По моему опыту нам осталось рыть не больше восьми-девяти футов11. Продолжайте время от времени наблюдать и прислушивайтесь к ощущениям. Навык определения расстояний придёт только с опытом.

Белесая плотная глина слежалась здесь почти до состояния камня. И всё же она не была камнем, и это представляло определённую сложность для рудокопов – кайло иногда просто вязло в ней. Если удавалось ударить удачно – мог отвалиться целый пласт размером с доброе блюдо для мяса, но чаще дело шло медленнее, и работники, методично махая киркой, отковыривали до обидного малые куски.

В общем, те самые восемь-девять футов они проходили несколько долгих мучительных часов. Пайтор видел, как содрогались измождённые грудные клетки рудокопов, с хрипом пытаясь втянуть в себя хотя бы немного воздуха сквозь мокрую, испачканную глиной ткань. Он понимал, что будь эти несчастные без масок – дело бы шло в разы быстрее. А так, сделав десять-двадцать взмахов кайлом, бедняга в изнеможении опускал руки и припадал к стене, чтобы не упасть, а его место занимал другой.

Кроме того что в шахте было довольно душно и жарко, здесь было также и темно. Чем дольше находился здесь Пайтор, тем больше охватывало его ощущение какой-то безнадёжности и страха. Временами ему начинало казаться, что стены вот-вот схлопнутся, словно гигантская пасть, и просто сожрут его.

– Нам нужно больше света! – схватив Байдара за рукав, проговорил он. – Здесь слишком темно!

– Спокойней, мессир Пайтор, – разведчик сразу понял, в каком состоянии находится его подопечный. – Это – обычное дело. Подземная болезнь. Она настигает всех. И со мной такое было. Если бы не мой наставник, я тогда на четвереньках выполз бы наружу. Это пройдёт, поверьте. Постарайтесь успокоиться.

– Нужно больше света! – настойчиво повторял Пайтор, почти не слыша, что ему говорят.

– Мы не можем жечь слишком много ламп, – Байдар говорил с ним, будто с ребёнком. – Здесь и так не слишком много воздуха. Лампы выжгут его ещё больше. Рудокопы просто задохнутся.

Пайтор и сам чувствовал, что задыхается. Подступала паника, и он действительно боролся с искушением просто распластаться на полу, чтобы низкий свод тоннеля не раздавил его, и выползать наружу, где много света, воздуха, а над головой – лишь бездонное небо.

Байрад, оценив ситуацию, понял, что нужно предпринять какие-то меры. Он пошевелил пальцами, и в воздухе возник небольшой сгусток яркого белого света – магический светляк, достаточно яркий, чтобы осветить пространство на десять футов в окружности, и при этом холодный.

С одной стороны, в этом белом мертвенном свете нутро шахты казалось ещё более зловещим, а рудокопы стали походить на призраков. Но всё же это был свет, и Пайтор ощутил, как костяные пальцы паники понемногу разжимаются на его гортани.

– Простите, мессир, – слегка отдышавшись, юноша почти сумел вернуть контроль над собой.

– Не просите прощения! – воскликнул Байрад, не гася светляка. – Через это проходит почти каждый разведчик. Даже многие рудокопы испытывают нечто подобное, хотя большинство, конечно, слишком толстокожие и недалёкие, чтобы задумываться о подобном. Вся их жизнь проходит в похожих условиях, так что в большинстве своём они об этом даже не переживают.

– Так это пройдёт? – несмотря на уверения наставника, молодому человеку было сейчас мучительно стыдно, тем более, что при магическом освещении все присутствующие, казалось, глядели только на него.

– Вы довольно долго пробыли под землёй, прежде чем случился приступ, – кивнул в ответ Байрад. – А это значит, что у вас нет патологической боязни таких вот ограниченных пространств. Будьте уверены, через несколько дней вы перестанете обращать внимание на подобные мелочи. Я буду держать светляка сколько сумею. Думаю, мне достанет сил на два-три часа.

– Я могу держать светляка часами, – воспрял духом Пайтор. – Для меня это не составляет никакой сложности. Бывало, я не гасил его всю ночь, когда мне становилось лень менять лучины.

– Вы невероятно сильны! – с восхищённым уважением покачал головой Байрад. – Жаль, что вам приходится растрачивать себя на этих рудниках! Ну ничего – подзаработаете, вернётесь в столицу, и, уверен, ваши таланты там оценят по достоинству… При таких-то деньгах… – с усмешкой прибавил он. – Будь я годен хоть на что-то ещё кроме поисков мангила – давно бы уже уехал отсюда!

Возможно Байрад и прибеднялся по поводу своих возможностей, но в его словах была доля истины. Здесь редко надолго задерживались маги, чьи способности позволяли продвинуться в метрополии. Если же волшебник проводил в шахтах несколько лет, то он либо слишком уж любил деньги, либо понимал, что его скромные способности не позволят сделать карьеру на магическом поприще. Хотя, быть может, кто-то действительно проникался этой непритязательной романтикой тёмных тоннелей, разбитного застольного братства и оплаченной любви местных куртизанок.

Пайтор зажёг собственный светляк, отметив, что он получился более ярким и будто бы даже не таким мертвенным, как магический свет Байрада. Это прибавило сил и уверенности – юноша вспомнил, что является весьма перспективным, хотя и неопытным магом, и что для него не могут стать угрозой какие-то там подземелья.

– На самом деле, я мог бы и крушить породу, – воспрянув духом, предложил он. – Уверен, что смогу быть быстрее этих несчастных с их затупившимися кирками.

– Может это и так, – усмехнулся Байрад. – Но уверяю вас, не стоит этого делать!

– Но почему? Мне совсем несложно!

– Хватаясь за всё сразу, вы так и останетесь дилетантом. Вы будете неплохим разведчиком, неплохим рудокопом, и боги знает кем ещё. Но вы не достигнете вершин ни в одном из этих дел. Мой вам совет, сосредоточьтесь полностью на своих обязанностях, а остальное оставьте тем, кого это касается.

– Но…

– Не говоря уж о том, – перебил его Байрад. – Что если вы действительно добьётесь успеха, то тем самым невольно ухудшите жизнь всем нам. Представьте, если Компания решит, что это – отличная идея, уволит всех рудокопов и тогда мы, мессир Пайтор, просто не вылезем из этих треклятых шахт.