Башни Койфара. Хроники Паэтты. Книга VIII

– Ну это уж не твоё дело, соседка! – торжествующе рассмеялась Суанна, наслаждаясь тем, что привлекла столько внимания. Собственно, она очевидно на это и рассчитывала, потому что никакой иной причины одеваться так для похода на рыбный рынок, разумеется, не было. – Но скажу, что платит он мне прилично!

– Он что – богач?

– И ещё какой! – подтвердила Суанна с такой гордостью, словно говорила, самое меньшее, о собственном муже. – Он недавно вернулся с Эллора, так деньги из него так и летят во все стороны!

– А, ну тогда понятно! – не только завистница-Брули, но и остальные зеваки понимающе закивали головами. – Повезло тебе, соседка! А он как – молод ещё? – и она состроила такое скабрёзное лицо, что суть вопроса стала ясна даже Пайтору.

– Да уж не стар! – ухмылка Суанны вышла столь же скабрёзной и хищной, что вызвало одобрительный хохот в толпе.

Глядя в это довольно тупое и не слишком красивое лицо расфуфыренной молодки, Пайтор очень сомневался, что образованный, вероятно достаточно успешный, да ещё и богатый маг мог бы прельститься на это примитивное существо, не знающее наверняка ни единого сигила, но, в общем-то, ему было всё равно.

Он услышал главное. Эллорские колонии империи существовали там с одной единственной целью – добычей драгоценного мангила, металла, что был многократно дороже золота. Пайтор плохо представлял себе, как именно это происходит, но совершенно очевидно, что для поисков были нужны маги.

Эллор – таинственный западный материк – представлялся юноше мистическим, загадочным местом. Кто не слыхал историй об эллорских драконах и чудовищах, что обитают в глубинах Загадочного океана? Чья кровь не стыла в жилах от мрачных рассказов об ужасном императоре чёрных магов Гурре и его Двенадцати герцогах, об ордах нежити, населяющих бесплодные каменистые пустоши Тондрона?

Но при этом Эллор манил молодого человека своей мрачной романтикой. Пайтору представлялось, что там всё должно быть совсем иным, не таким как здесь, на Паэтте. Иная атмосфера, иной привкус возмущения, иная жизнь. Он вдруг осознал, что безудержно хочет увидеть этот удивительный край. В конце концов, несмотря на все описываемые ужасы, на Эллоре постоянно жили люди и даже лирры, гораздо более чувствительные к малейшим нюансам в поле возмущения. Они жили там, несмотря на близость Тондрона, несмотря на драконов. И Пайтор понял, что хочет быть одним из этих людей.

Возвращаясь домой с рынка едва ли не бегом (в волнении он даже позабыл купить рыбу, за которой пришёл), юноша уже всё для себя решил. Даже если Паллант вдруг не захочет ехать – он отправится один. Хотя бы на один мореходный сезон – наверное, и этого уже будет довольно, чтобы разбогатеть. Ну а когда они вернутся с карманами, набитыми золотом – перед ними почти не останется преград в этом тщеславном городе!

Друга не оказалось дома, и Пайтор едва не извёлся, пока дождался его возвращения. Сбивчиво, даже слегка заикаясь от возбуждения, он изложил приятелю свою идею, и уже по выражению его лица понял, что Паллант как минимум не против, и не спешит отметать авантюрную затею прямо с ходу.

– Вот это мысль! – воскликнул тот, едва Пайтор закончил. – Оригинально и амбициозно! Это уже не твои бредовые мыслишки об армейских гарнизонах! Эллор – место особое для любого, кто мечтает стать чернокнижником! Слыхал ли ты когда-нибудь историю Ордена от своего наставника?

– Мы не говорили об этом, – покачал головой Пайтор, учитель которого, как мы помним, недолюбливал чернокнижников.

– Считается, что основателем Ордена был маг по имени Ворониус, – тут же заговорил Паллант, вдохновлённый тем, что может показать в чём-то своё превосходство над другом, который (и это было уже очевидно обоим) был наделён куда бо́льшими магическими способностями, если не сказать – талантами. – Однажды он отправился в экспедицию на Эллор – возможно, вроде той, в какую отправляемся и мы. И там он встретил Бараканда – сущность, что господствует над всем материком. И Бараканд обучил его многим вещам, о которых и не слыхивали маги здесь, на Паэтте. А когда Ворониус вернулся, то обзавёлся учениками, которые и стали основой будущего Ордена чернокнижников.

– Мессир Сурнар всегда называл Бараканда демоном, – невольно побледнел Пайтор. – Неужели чернокнижники получили знания от него?

– Так сказано в анналах, – важно кивнул Паллант. – И тебе не худо было бы ознакомиться с ними, коль уж ты хочешь стать членом Ордена! Что же касается Бараканда – конечно, эта сущность явно недобрая и враждебная нам, коль уж он вскормил Гурра и его отродья. Но меч, выхваченный из рук врага ничем не хуже любого другого. Чернокнижники воспользовались этими знаниями во благо всех, так что теперь уж неважно – откуда они.

Пайтор, который, похоже, до сих пор так и не сумел полностью отринуть то предубеждение к Ордену, что взрастил в нём его наставник, дал себе обещание в ближайшее же время изучить всё, что сумеет раздобыть, относительно истории и философии чернокнижников. Он сам ещё не знал – хочет ли стать частью этой организации, но та сила, та аура, что окружала Орден, определённо привлекала его. И ведь Паллант был прав – неважно, где и как ты приобрёл знания. Куда важнее – как и для чего ты их станешь применять.

– Так значит ты не против? – с радостью спросил он, поскольку, признаться, изначально ждал от своего честолюбивого и прагматичного друга иной реакции.

– Против ли я? – вскричал тот. – Да я счастлив убраться хотя бы на время из этой вонючей комнаты, из этого вонючего города! Если маги в колониях действительно сказочно богатеют – то это вдвойне хорошо! Шевуны6 сегодня отправили тебя на этот рынок, мессир Пайтор, не иначе!

– Ну тогда нам нужно поскорее разобраться с этой задачей! – просиял Пайтор. – Нужно узнать, как можно попасть в колонии, да поскорее, потому что время уходит, и через месяц или два корабли уже не будут ходить на Эллор.

– Нет ничего проще! – Паллант вновь напустил на себя тот вид всезнайки, который, признаться, временами раздражал Пайтора. – Уверен, что для этого достаточно отправиться в порт! Сейчас перекусим – и туда!

– Тут такое дело… – смутился Пайтор. – Рыбу-то я так и не купил…

– Растяпа! – беззлобно рассмеялся Паллант. – Ну да и ладно! Признаться, я сейчас так взбудоражен, что даже потерял аппетит! Пойдём тогда. Если что – перехватим что-нибудь по дороге!

Пайтора не нужно было просить дважды. Он тоже совершенно не чувствовал сейчас голода и даже дрожал от предвкушения грядущих событий. Подхватив широкополую шляпу, без которой появляться на дневном солнцепёке было попросту опасно, он бросился вслед за другом.

***

Офис Западной торговой компании выгодно отличался от большинства окрестных строений, хотя район порта, в отличие от трущоб, и без того не изобиловал сбитыми наспех хибарами. Но это здание привлекало к себе внимание с первого же взгляда, возвышаясь над окрестными строениями, словно Койфар, вздымающийся над городом.

Западная торговая являлась главным поставщиком мангила на континент, привозя его больше, чем все остальные добытчики вместе взятые, а потому была сказочно, баснословно богата. Конечно, богатства эти были распределены отнюдь не равномерно, и работяги, что дробили кайлом эллорские камни в поисках мангиловых самородков, получали лишь жалкие крохи от того золотого водопада, что обрушивался на Компанию. Но даже эти крохи выглядели весьма внушительно на фоне доходов простых жителей Шатра.

Что же касается магов, то они, конечно, получали значительно больше, так что у нашей знакомой парочки были все основания надеяться на неплохие барыши, а клерк-вербовщик, разумеется, делал всё возможное, чтобы ещё больше распалить эти мечты.

Разумеется, для разговоров с такими важными работниками не подходила комната, где сидели, ломая шапки в руках, нищеброды из трущоб, полными надежды глазами глядя на мелких клерков, кажущихся им небожителями. От этих писарей зависели судьбы целых семейств, потому что работа на Компанию могла стать пропуском в лучший мир, подобно тем бумагам, что открывали врата в Сады императора.

Но увы – лишь единицы из тех, что входили сюда, выходили обратно осчастливленными. Большинство же покидали этот офис с тоскливой безнадёгой в глазах, возвращаясь на пропахшие дурной травой улицы, чтобы раньше или позже умереть там то ли от сифилиса, то ли удара по голове, то ли от серой бессмысленной старости.

Конечно же, маги – дело иное. Молодых людей усадили в удобные кресла, предложив по бокалу освежающего вина. Несмотря на то, что работая на Компанию можно было прилично заработать, далеко не каждый волшебник стремился отправиться за Загадочный океан, чтобы заниматься пусть и не самым сложным, но всё же физическим трудом. А потому маги здесь были нужны почти всегда.

Наши же герои были просто в восторге, узнав, что у них есть возможность отплыть на Эллор буквально через два или три дня. Судно отправлялось в колонию под названием Трибаррис, и маги могли отправиться туда же. Клерк убеждал, что это – одна из лучших колоний империи, и что условия жизни там будут стократ лучше, чем здесь, в Шатре. Назвал он и примерный порядок суммы, которую, если верить его словам, вполне могут заработать молодые люди буквально за один сезон, и она привела обоих в полнейший восторг.

Более того, лишь только оба мессира подписали все необходимые бумаги, им тут же был вручён ошеломительный задаток в шесть золотых корон каждому, и это едва не вскружило юношам голову.

В тот же день они перебрались в замечательную гостиницу прямо рядом с портом, сняв два приличных номера, каждый из которых стоил в день дороже, чем недельное содержание их прежней комнаты в том самом трактире, что ещё недавно казался чрезмерно дорогим. Но это не волновало друзей ни в малейшей степени. Они уже воображали себя миллионерами и предвкушали те богатства, что вскоре окажутся в их руках.

А потому они не только вселились в дорогую гостиницу, но и полностью обновили свой гардероб, прикупив одежды и обуви также и впрок, ведь неизвестно – будет ли у них такая возможность там, в Трибаррисе.

В общем, в оставшиеся два дня они полностью компенсировали себе те недели лишений, которые вынуждены были пережить. Впрочем, оба были в достаточной степени серьёзными молодыми людьми, чтобы избежать крайностей, так что рассказывать тут особенно и не о чем. А спустя два дня они погрузились на довольно большой корабль под флагами империи и Западной торговой компании, который вскоре поднял якоря и полетел по водам Загадочного океана на запад, к берегам Эллора.

Глава 5. Эллор

Ещё будучи в Шатре, Пайтор потратил некоторую часть своего времени на то, чтобы отыскать кое-какие из общедоступных трудов, рассказывающих об Ордене чернокнижников. Он планировал скоротать долгое плавание через океан, усердно занимаясь. Он охотно приобрёл бы и магические книги по данному направлению, если бы они продавались. Но чернокнижники ревностно охраняли свои секреты, и потому поиски его оказались тщетны.

И вот теперь юноша много времени проводил на палубе, жадно вчитываясь в купленные фолианты. После душного, раскалённого добела, вонючего города нахождение посреди открытого океана представлялось истинным блаженством. Здесь было совсем не так жарко, а лёгкие наполнял свежий, горьковатый на вкус ветер, от которого поначалу даже кружилась голова.

Увы, Паллант испытывал совсем другие ощущения. Оказалось, что бедняга страдает от морской болезни, так что первые пару дней он лежал с зелёным лицом у фальшборта, кривясь от спазмов в животе. Потом ему немного полегчало, но выражение лица страдальца так и осталось кислым и несчастным. И сейчас ему уж точно было не до книг или научных разговоров с другом.

К сожалению, интересная и образованная публика нечасто путешествовала на подобных судах, так что кроме двоих молодых магов здесь не было никого их круга общения. На палубе изредка появлялись сутулые изнурённые тени, больше походившие на аонов7. То были счастливчики, на которых пал выбор вербовщиков. Они направлялись в далёкую неведомую страну, чтобы работать там за гроши, надеясь со временем разбогатеть.

Впрочем, откровенности ради стоит заметить, что такой шанс у них действительно был. Западная торговая не слишком-то обижала рудокопов, и те получали вполне приличные по имперским меркам деньги. Только вот чаще всего они оставляли их там же, в колониях – в игорных домах, борделях, кабаках, и зачастую, по истечении контракта, возвращались обратно к своим семьям такими же нищими и потрёпанными, как при отъезде на Эллор.

Так или иначе, но эти бедолаги явно были не чета двум молодым волшебникам, равно как и матросы команды. Так что оба, к сожалению, были обречены на скучное одиночество, и боролись они с ним каждый по-своему. Пайтор, как мы уже писали выше, читал купленные в Шатре книги, а Паллант, которого всё ещё мутило, уныло лежал, уткнувшись взглядом в какое-нибудь проплывавшее над головой облако, чтобы не так сильно ощущать качку.

Пайтору хватало времени и на то, чтобы наблюдать за океаном. Наслушавшись моряцких баек, он то и дело вглядывался в морскую даль, надеясь увидеть лоснящуюся спину громадного морского чудовища. Даже здесь, на судне, у каждого матроса была в запасе история, а то и не одна, о подобных встречах. Во многом они все были похожи одна на другую, и у всех была одна общая черта – все утверждали, что видели громадного змея, или гигантского кракена в отдалении от корабля. Большинство начинало свой рассказ со слов: «Дежурил я в вороньем гнезде…», или «Нёс я ночную вахту…».

В общем-то, юноша не был так уж наивен, а потому осознавал, что большинство этих рассказов, а может и все они – не более чем выдумки. Но он был учёным, а потому понимал, что даже если все эти истории – лишь плод воображения, это ни коим образом не опровергает возможность существования загадочных морских существ. А потому он надеялся, что, быть может, именно ему улыбнётся удача. Отчего-то он даже не беспокоился из-за того, что подобная вот «удачная» встреча вполне может оказаться для них последней.

Но Загадочный океан был пустынен во все стороны от шхуны, так что бо́льшую часть времени Пайтор посвящал всё же книгам. Надо сказать, что по мере того, как он узнавал об истории Ордена, его отношение к этой организации всё больше менялось. Разумеется, это в решающей степени зависело от выбранной точки зрения, и ясно, что авторы этих книг, которые наверняка сами были чернокнижниками, представляли всё в выгодном для себя свете, но однако же нельзя было не отметить, сколь велики были заслуги Ордена перед человечеством.

Пайтору импонировало перманентное желание чернокнижников узнавать всё больше и всё глубже те тайны, что веками оставались укрытыми покровами человеческого невежества. Он тоже чувствовал ценность Знания, проникаясь мыслью, что нет, быть может, во всём мире ничего более значимого.

Чернокнижники, разумеется, не полностью отказывались от всевозможных границ и условностей морали, но всё же были в этом плане куда смелее и дерзновенней, нежели представители иных направлений магии. Там, где классическая магия останавливалась на пороге, не решаясь сделать ещё шаг, чернокнижники смело ступали в таинственную темноту, находя в ней не только ответы на свои вопросы, но и новые практики, расширяющие возможности человечества.

Ознакомился он, разумеется, и со знаменитым «Манифестом о чистоте методов» – главным сводом правил чернокнижников. Именно здесь, в этом относительно небольшом документе, были очерчены границы допустимого для членов Ордена. В большинстве своём запреты эти сводились к недопустимости мучительства разумных существ для проведения экспериментов, а также – неприемлемости некромантии, попыток оживления мёртвой плоти.

Надо сказать, что в купленных Пайтором книгах, разумеется, не было ни слова о некромантии, и он довольно слабо представлял себе – что это такое, но вполне осознавал, что ничего хорошего подобные практики в себе не несут, а потому целиком и полностью одобрял эти положения «Манифеста». Собственно, то же самое касалось и ритуального мучительства. Юноша был от души рад, что некроманты наложили запрет на него.

Между тем, долгое путешествие продолжалось. Наконец судно достигло островка под названием Эликар – последней обитаемой стоянки на пути в Эллор. Собственно, это была не просто последняя обитаемая стоянка, а последняя стоянка вообще – Загадочный океан не изобиловал островами, особенно в своей западной части. Конечно, значительная часть его до сих пор была неизведанна, и где-то, быть может, своих открывателей ещё ждали большие куски суши, но в таком случае это было, наверное, слишком далеко от нахоженных путей.

Эликар был важнейшим пунктом во всём сообщении между двумя континентами. Не будь здесь этого острова с его источниками пресной воды – мало кто отваживался бы пересекать Загадочный океан. Сейчас Эликар был заселён – на нём было относительно большое прибрежное поселение, а также несколько мелких поселений в глубине острова, чьи обитатели занимались сельским хозяйством и, кажется, были вполне счастливы.

Действительно, климат здесь был просто идеальный. Мягкая, животворная жара, дожди, почти каждый день проливающиеся на остров – короткие, освежающие, несущие жизнь. Удивительно, но здесь совсем не было кровососущих насекомых! В общем, если и было где-то на Паэтте место, способное дать хоть какое-то представление о мифических владениях Арионна – это был остров Эликар.

К сожалению, шхуна, на которой плыли наши герои, предназначалась не для путешествий, и потому не слишком-то задержалась здесь. Они пристали к берегу ночью, а уже к закату следующего дня отплыли дальше на запад, заполнив все ёмкости для хранения воды, а также запасшись зерном и некоторым количеством свежих овощей и фруктов.

Но даже эта остановка здорово освежила беднягу Палланта. Весь день они с Пайтором гуляли по острову, не боясь заблудиться, поскольку здесь было совсем немного дремучих лесов, да и сам Эликар был относительно невелик, так что за день они исходили значительную его часть.

Оба так прониклись спокойной, ласковой красотой этого места, что в шутку то и дело фантазировали о том, чтобы остаться здесь, просто не явившись вовремя на судно.

– Шутки шутками, но это – идеальное место, чтобы встретить старость, – проговорил Пайтор, срывая с дерева, стоящего прямо у дороги, какой-то жёлтый плод размером с кулак.

Плод этот был покрыт жёсткой ароматной кожицей, которая, однако, оказалась терпкой и горькой на вкус. Зато мякоть была просто восхитительна! Оба мессира тут же набили ими свои карманы.

– Представляешь, всё это здесь просто растёт само – нужно лишь протянуть руку! – утирая стекающий по подбородку сок, восхищённо промычал Паллант. – И это – в то самое время, когда земледельцы Саррассы вынуждены целыми днями горбатиться в полях, чтобы получить хоть что-то!

– Да, – философски кивнул Пайтор. – Глядя на подобное, поневоле начнёшь сомневаться в разумности и умелости богов. Кажется, им не очень-то удался мир, который они создали.

– Да неужели! – воскликнул в ответ Паллант. – А ты взгляни-ка на тот водопад за деревьями! Разве он не прекрасен? Посмотри, как искрится вода, будто бисер на юной красавице!

– Да, но если в одном месте бегут такие водопады, а в другом земля трескается от многомесячной засухи – значит, с этим миром явно что-то не так!

– Как раз наоборот! Он просто логичен и не так романтичен, как ты! Если что-то есть в одном месте – его уже не может быть в другом. Это – закон.

– Но можно же было распределить все эти богатства более-менее равномерно! – не сдавался Пайтор.

– Мессир Ваган, когда не бывал пьян, иногда мнил себя художником, – очищая очередной плод небольшим перочинным ножичком, заговорил Паллант. – Правда, рисовал он, в основном, полуголых служанок, но дело не в этом. У него были краски, кисти, и… такая штука, типа подноса, для смешивания красок. Я как-то попробовал из интереса что-то нарисовать. И знаешь, что я заметил? Если взять несколько чистых красок и смешать их вместе – почему-то всегда получается какая-то невнятная бурда самого унылого на свете цвета. Серость, дружище, она плоха во всём. Пусть уж лучше будет так, как есть. Где-то – что-то жёлтое, – и он подбросил фрукт в ладони. – Где-то зелёное, синее… Где-то должно быть и чёрное, коричневое… Так мир будет выглядеть интереснее, уж ты мне поверь.

– Сомневаюсь, что твоя аналогия здесь уместна, – буркнул Пайтор.

– Это всё потому, что ты – не художник! – рассмеялся в ответ Паллант.

Вот за такими философскими разговорами друзья и коротали день. Радовало уже то, что Паллант вернулся к жизни. Впервые за несколько недель он как следует пообедал, хотя и приговаривая, что вскоре наверняка будет жестоко сожалеть об этом. Но чистый благовонный воздух, улыбчивые островитяне, пешая прогулка и вкусная еда – всё это весьма способствовало аппетиту.

Ближе к вечеру они с явной грустью вернулись на пристань, где их уже поджидала шлюпка, чтобы доставить обратно на борт. Оба понимали, что впереди – ещё минимум четыре-пять недель бесконечного моря, качки и скуки. Особенно, конечно, скис Паллант. На него жалко было глядеть. Пайтор пытался, как мог, подбадривать друга, но тот лишь кривил губы в ответ. Оставалось надеяться лишь, что Эллор окажется хотя бы чем-то похож на Эликар. И, по возможности, совсем не похож на Саррассу.

***

И Пайтор, и Паллант достаточно точно определили момент, когда они пересекли Великий Барьер. Точнее, это, разумеется, был не момент, а несколько довольно тяжёлых для обоих часов. Моряки говорили, что в этих местах ночами иногда можно было видеть свечение воды где-то в глубинах океана. В этот раз ничего подобного они не наблюдали, но и по ощущениям было ясно, что это – те самые места.

Возмущение вокруг них изменилось. Это невозможно описать для того, кто не является магом. Это ощущение не похоже на то, как входишь из тепла в холод, или заходишь в комнату с душным, спёртым, вонючим воздухом. Это не имело ничего общего ни со вкусами, ни с запахами, ни с обонянием или осязанием. И одновременно это было похоже на всё это, и также нечто большее, что делало влияние на чувствительных к возмущению людей ещё более тяжёлым.

Палланта, который и так с трудом переносил плаванье, стошнило прямо на палубу – он не успел даже добежать до фальшборта. Пайтор держался лучше, но тоже был бледен и сидел сейчас рядом с товарищем, беспомощно припав спиной к обшивке корабля.

– С мессирами оно всегда так, – полусочувственно, полунасмешливо проговорил капитан, видя страдания обоих магов. – Особенно когда в первый раз. Тут вроде как граница между доброй магией и чёрной. Посидите немного, ваши превосходительства, обычно это довольно быстро проходит. Скоро приноровитесь.

Однако «скоро» это пришло лишь на другой день. Организм магов, похоже, адаптировался наконец к чуждому возмущению, как со временем люди перестают замечать даже самые мерзкие запахи. Ещё через несколько дней пути тот же Пайтор и вовсе вернул былое состояние здоровья и духа. Он вновь ел с аппетитом, нормально спал и вновь мог сосредоточиться на чтении. Да и Паллант снова страдал больше от привычных уже резей в животе, чем от непривычных ощущений, вызванных чуждой аурой Эллора.

Впрочем, впереди были ещё недели пути. Хвала богам, океан был достаточно спокоен в это время года, и штормы не тревожили одинокое судно, пробирающееся на запад. Наоборот – гораздо больше тревог принёс обитателям корабля внезапный штиль, в который они попали дней через десять-двенадцать после пересечения Великого Барьера.

Больше суток шхуна не двигалась с места, а паруса бессильно висели, словно дряблые высохшие груди старухи. Каждый день такой задержки мог стать роковым – вода и провизия понемногу заканчивались, и если штиль продлится несколько дней, это может вызвать серьёзные проблемы. Все на корабле стали более нервными. Каждый то и дело невольно поднимал глаза, в надежде увидеть набухающие ветром паруса, но всё было напрасно.

Пайтор, опёршись на фальшборт, меланхолично глядел на океанскую поверхность. Небольшие волны даже в отсутствие ветра продолжали бежать куда-то, и отсюда создавалась иллюзия движения корабля, которая то и дело обманывала готового обмануться юношу. Но всякий раз, обернувшись, он видел всё тот же обвисший, помертвевший такелаж.

Он с трудом уснул в эту ночь уже под утро, обуреваемый предчувствиями. Он переживал, что в случае затянувшегося штиля неизбежно наступит нехватка воды, и что работяги, томящиеся в трюме и получающие самый маленький паёк, чего доброго, могут взбунтоваться. Казалось бы, магам нечего опасаться черни, но это было не так. И Пайтор, и Паллант имели слишком мало практического опыта, так что были мало на что способны в реальной заварухе. Да, любой из них мог запустить огнешар или что-то в этом роде, но все их действия, скорее всего, будут малоэффективны.