Башни Койфара. Хроники Паэтты. Книга VIII

Лайтло поинтересовался, когда юный разведчик вновь планирует вернуться к работе, и этот вопрос поставил Пайтора в тупик. Мысль о том, чтобы вновь вернуться под землю, в эти тесные тёмные шахты с их ненадёжными сводами, приводила в ужас.

– Мой вам совет, – подливая юноше ещё немного вина, проговорил хозяин. – Сходите к господину аль’Тьерре и попросите отпуск на неделю или две. Уверен, он всё поймёт и не откажет. А вам надобно прийти в себя. Дело молодое – я думаю, что этого времени вам с лихвой хватит, чтобы восстановить душевное спокойствие после пережитого.

Пайтор решил, что это – отличный совет, и после прекрасного обеда в компании Лайтло почти сразу же направился в управление Компании. Аль’Тьерра, бывший на своём месте, сразу же узнал, разумеется, героя недавних событий и поспешил выразить свою радость по поводу его удачного спасения, не преминув несколько раз ввернуть в речь слова о том, как благородно поступила Компания, что она бросила все силы на спасение, не взирая на свои убытки, и что она всегда заботится о своих работниках.

Впрочем, всё вышесказанное действительно было правдой, и тут у Пайтора не могло быть ни малейших претензий к руководству, а потому он сердечно поблагодарил аль’Тьерру и заверил, что безмерно благодарен Западной торговой компании. И затем, смущаясь, попросил небольшой отпуск.

К некоторому удивлению, и тут всё прошло как нельзя лучше. Аль’Тьерра безо всяких возражений тут же дал ему десять дней на то, чтобы окончательно прийти в себя, хотя вновь не упустил случая отметить, что это, к сожалению, непременно скажется на благосостоянии Компании.

– Если вдруг вы решите, что готовы прервать свой отпуск раньше, – потирая лысину, проговорил на прощание управляющий. – То вам стоит только прийти ко мне!

Раскланявшись и ещё раз отблагодарив аль’Тьерру, Пайтор заверил, что ровно так он и поступит, после чего вновь направился в гостиницу, провести время в душевной компании Лайтло.

Трактирщик охотно оставил свои дела ради молодого человека, явно нуждающегося участии и заботе. Он понял, что юноша не хочет сейчас быть один, а остальные разведчики вернутся не раньше чем через пару часов, и потому он достал бутылочку крокканде – очень мягкого, сладкого и лёгкого вина из северных территорий Таретто, родины мессира Палланта. Это вино было очень приятно на вкус, но почти не пьянило, зато неплохо разгоняло хандру. Лайтло и сам с большим удовольствием налил себе бокальчик и потягивал его мелкими глоточками.

– А как вы думаете, что сталось с моими рабочими? – спустя некоторое время поинтересовался Пайтор.

– А что с ними станется?.. – равнодушно пожал плечами Лайтло. – Я не следил за их судьбой, но уверен, что они работают, как обычно.

– Уже сегодня? – потрясённо вскричал Пайтор. – Их заставили работать сегодня?

– Ну почему же заставили? Они приплыли сюда с суши, чтобы заработать денег. Если они не будут ходить в шахты – они не заработают себе даже на пропитание. Эти ребята жадные до работы. Если бы было возможно – они работали бы даже ночами. Как думаете, мессир, почему Компания, имея для этого все возможности, тем не менее почти не использует на рудниках рабов? Потому что давно уже стало ясно, что никто не работает так хорошо, как человек, который уверен, что трудится ради собственного благополучия. Эти бедолаги, вкалывая в нечеловеческих условиях, всё равно благословляют богов за это, ведь иначе их дети пухли бы с голоду на улицах Нижнего города! Они получают гроши в сравнении с теми же разведчиками, но они рады этим грошам, потому что для них это – несметные сокровища. И потому-то они по утрам идут под землю даже больными. Поверьте мне, мессир, я хорошо знаю, о чём говорю! Ведь я начинал здесь когда-то простым рудокопом.

И всё равно Пайтор был потрясён, а также внезапно – несколько сконфужен. То есть с ним тут все носились, как с писаной торбой – носили на руках, отпаивали вином, вели духоподъёмные разговоры, давали выспаться вдоволь и даже предоставили отпуск «чтобы восстановить силы»… А в это же самое время Григ и другие, похоже, просто отряхнулись от грязи, напились воды всласть, поспали до утра и вновь направились бурить эллорскую землю в поисках мангила…

– Они – люди совсем иной душевной организации, – словно прочитав его мысли, поспешил успокоить Лайтло. – Они – как ослы. Они готовы вкалывать весь день, их можно бить, почти не кормить, постоянно подгонять – и с ними ничего не случится. Они настолько примитивны внутри, что там просто нечему ломаться, – едко ухмыльнулся трактирщик. – Другое дело благородные господа вроде вас, особенно волшебники. У вас в голове, прошу прощения, всё устроено куда сложнее и тоньше. Они – кайло, которым можно смело бить по гранитным скалам, не боясь сломать. Вы же – как уникальный гномий механизм из колёсиков, что хрупче снежинок.

Пайтор невольно усмехнулся этим внезапным поэтическим сравнениям. Что ж, Лайтло наверняка был прав, и ему нечего корить себя за эту якобы «изнеженность». Разумеется, он понятия не имел – чем живут рудокопы, возвращаясь из копей в свои трущобы, но, с другой стороны, он успел наглядеться на существование черни, пока жил в Нижнем городе. И он был согласен с трактирщиком: подчас ему казалось, что он и эти существа – два совершенно разных вида. Он не мог понять их чаяний, забот и удовольствий, а они, наверное, с тем же непониманием глядели на них с Паллантом.

И всё же последний день что-то немного изменил в его представлении об этих людях. Он чуть ближе узнал Грига, и тот оказался не таким уж «говорящим ослом». Да и другие. Они словно бы стали как-то роднее юному магу, пройдя вместе с ним сквозь это страшное испытание. Даже те отвратительные сцены, что разыгрывались вначале, сейчас уже не казались столь уж отталкивающими.

И тем не менее, он охотно подставил свой бокал, чтобы Лайтло плеснул ему ещё немного крокканде, который отлично подходил для восстановления его «чудесного гномьего механизма».

***

И снова Пайтор стал главным героем вечернего застолья. Его то и дело заставляли повторять какие-то истории недавнего заточения, причём разведчики задавали вопросы таким образом, чтобы ещё сильнее оттенить «героическую сущность» молодого мага, отчего тому было страшно неловко.

Он рассказал всё, но вскоре заметил, что его собутыльникам не особенно интересно слушать о решительных действиях Грига, об отчаянной самоотверженности рудокопов. Они даже с некоторым изумлением воспринимали повествование Пайтора, словно тот действительно рассказывал о говорящих животных.

Никому из присутствующих здесь ещё не доводилось попадать в подобные завалы. Нет, разумеется, небольшие обвалы периодически случались, но всё это были незначительные повреждения тоннелей, которые легко было ликвидировать силами самих рудокопов. А потому все спрашивали – каковы ощущения человека, оказавшегося запертым на глубине двадцати пяти футов под землёй без пищи и воды, с постоянно истощающимися запасами воздуха.

Откровенно говоря, это было не совсем то, что хотелось бы сейчас вспоминать, но Пайтор, как мог, отвечал на сыпавшиеся на него вопросы. Однако же, не просидев и часа, он, сославшись на головную боль, покинул шумную компанию и направился к себе.

Вскоре появился и Паллант, и они наконец смогли поговорить наедине. Впрочем, говорить особенно было уже и не о чем. Пайтор несколько раз рассказал о том, что пережил он, а Паллант довольно скупо поведал о происходящем наверху. Он даже не показал мозоли на ладонях, да и вообще не упомянул о его неудачной попытке откопать друга, чувствуя себя донельзя нелепым и смешным.

– А ты не боялся сегодня спускаться в шахту? – наконец задал Пайтор давно мучивший его вопрос. – После того, что случилось…

– Ну я много думал об этом по дороге туда, – признал Паллант. – И поначалу было немного боязно. Но потом, когда началась привычная работа, всё прошло. Да и сейчас, я думаю, станет безопаснее. Рабочие будут более аккуратны при прорубке тоннелей и их укреплении. Я сам наблюдал сегодня, насколько тщательнее они подходили к работе.

– Ещё бы, – криво ухмыльнулся Пайтор. – Знаешь, что сказал мне вчера Григ? «Это хорошо, что вы, ваша светлость, тут с нами. Потому что иначе нас никто и искать бы не стал». Представляешь?

– Представляю, – отозвался Паллант. – А знаешь, что мне вчера сказал мессир Дерран? Что твоё спасение очень дорого обошлось Компании, ведь за тот день не было добыто ни унции16 мангила.

– Надеюсь, они не выставят счёт? – с беспокойством проворчал Пайтор.

– Нет, можешь не волноваться. Но я к тому, что этот твой Григ наверняка был прав. Окажись они там одни, без тебя – так и сгинули бы. Да и ладно, главное, что ты – жив-здоров…

– Угу… – думая о своём, пробормотал Пайтор. – Жив-здоров… Знаешь, дружище, я испытываю ужас от одной мысли, что опять вернусь в шахту. Вот прямо сейчас – лишь заговорил об этом, и бросило в пот…

– Это пройдёт, – заверил его приятель. – Ты пережил такое… Так что оно и понятно, что сейчас нервы у тебя расшатались. Знаешь, Лайтло вчера говорил, что за те тридцать с лишним лет, что он живёт здесь, на его памяти случилось не больше десятка таких вот крупных обвалов. Я посчитал – это выходит в среднем по одному обвалу за три года. Значит, в следующий раз нечто подобное произойдёт, когда нас с тобой тут уже не будет! Это – обыкновенная арифметика, мессир Пайтор, как говаривал мой наставник Ваган, а с ней не поспоришь! Так что всё будет хорошо!

Однако же вместе с темнотой как будто бы всё больше возвращалась тревога и тоска. Вскоре Пайтор стал совсем мрачен и почти перестал отвечать другу, когда тот пытался его растормошить. В конце концов, оба решили, что лучше всего будет просто лечь спать.

***

Десять дней, отпущенных руководством Компании, истекли. Признаться, Пайтор провёл их донельзя бездарно. Изначально он рассчитывал, что в это время сумеет наконец заняться самообразованием – отправится в библиотеку и возьмёт пару книг по прикладной магии. Разумеется, в свете последних событий его более всего интересовала стихийная магия земли. Ему казалось, что он обладает вполне достаточными силами и талантом, чтобы при знании соответствующих заклинаний смочь пробить проход в любой породе.

Однако же каждый день начинался одинаково. Он вставал на два-три часа позже, чем уходивший на работу Паллант, какое-то время просто валяясь в кровати. Только проснувшись, он обычно имел твёрдое намерение чуть ли не прямо сейчас направиться в библиотеку, однако мягкая удобная постель словно высасывала его волю. В конце концов, осознав, что он вновь провалялся в постели едва ли не целый час, Пайтор всё же вставал, но лишь для того, чтобы отправиться завтракать.

Впрочем, завтрак был не более чем предлогом, чтобы вновь посидеть в компании хозяина Лайтло. Тот, несмотря на то что вроде бы всегда находился в движении, всегда о чём-то хлопотал, но всё же, повинуясь какому-то неписаному кодексу всех добрых трактирщиков, неизменно находил для своего постояльца столько времени, сколько тому было нужно. А Пайтор оказался довольно требовательным на время клиентом.

Так и получалось, что значительную часть дня он проводил внизу, у стойки. В какой-то момент Лайтло начинал заниматься между делом какими-то мелкими хлопотами – перебирать запасы лука, протирать ещё раз тарелки, дробить широким лезвием ножа крупные кристаллы морской соли, а то и натирать специями тушку кролика или ягнёнка. Пайтору очень нравилось наблюдать за ловким танцем этих загорелых натруженных рук. Под эти завораживающие пассы беседа шла даже лучше.

И так незаметно завтрак перетекал в обед, а там в какой-то момент юноша с удивлением слышал шаги и смех возвращавшихся из рудников разведчиков, и с благоговейным изумлением вдруг осознавал, что за это время Лайтло (конечно, с помощью помощников) уже успел накрыть стол и выставить свои коронные блюда.

Лайтло никогда не проявлял даже малейших признаков раздражения. Если юный постоялец и досаждал ему, достойнейший трактирщик ни за что не выказал бы этого даже мимолётным жестом. Ну а Пайтор, истосковавшийся по такому собеседнику, который умел быть и превосходным слушателем и интересным рассказчиком, даже и помыслить не мог, что может как-то мешать хозяину.

И вот в последний вечер своего отпуска, стягивая одежду перед сном, Пайтор вздыхал так тяжко, словно на его грудь обрушился глиняный свод. Одна мысль о том, чтобы проснуться завтра раньше привычного и, наскоро перекусив, вновь направляться в эти ужасные шахты, вызывала у него глубочайшую хандру. Паллант, разумеется, прекрасно понимал его, но не спешил очень уж утешать. По его мнению, приятель чересчур разнежился за последние дни, и ему необходимо было встряхнуться.

К чести Палланта, он ни разу не попрекнул друга за то, что теперь является единственным добытчиком, ибо Пайтор, разумеется, не получал жалования за свои дни отдыха. И всё же он полагал, что приятелю уже пора бы вернуться к работе, коль уж они прибыли сюда зарабатывать.

Наутро Пайтор понуро побрёл к своей шахте. Он должен был работать в той же штольне, но в другом ответвлении. Обрушенный проход, разумеется, так и остался заваленным, а превратить дыру, через которую спасли шахтёров, в новый вход было сложно и нецелесообразно. Проще было начать рыть новые коридоры.

На самом деле, все недра Эллора в этих местах были изрыты ходами на многие и многие мили. Пайтор даже подумал как-то – что будет, если все они вдруг обвалятся? Тогда, пожалуй, вся поверхность Эллора здесь просто осядет футов на семь…

И вот он подошёл к хорошо знакомому ему входу. Здесь уже возилось несколько рудокопов в привычных тканевых масках, а также стоял, прислонившись к штабелю балок, один из разведчиков по имени Картор. Вероятно, он решил подышать свежим воздухом перед тем, как спуститься вниз. Заметив Пайтора, он радостно помахал ему рукой:

– Рад, что вы вернулись, друг мой! Подумайте, я будто нарочно вас тут ждал! Что ж, составьте мне ненадолго компанию! Наши участки теперь не так уж далеко друг от друга.

Пайтор едва слышал слова Картора. Он стоял, расширившимся от ужаса глазами глядя на разинутую пасть шахты. По всему телу струился мерзкий холодный пот, голова кружилась, а в ушах стоял шум, словно он оказался посреди мощного эллорского ливня. К горлу подкатывала тошнота, и не успев даже как следует подумать, юноша понял, что падает на колени.

Он выставил руки, но всё равно очень больно ударился коленями о натоптанный до состояния камня грунт. Его изогнуло дугой и обильно вырвало любовно приготовленным Лайтло завтраком. И лишь спустя какое-то время он ощутил, что кто-то тормошит его за плечо:

– Что с вами, мессир Пайтор? Вам плохо?

Подняв искажённое болью и страхом бледное лицо на склонившегося над ним Картора, юноша беспомощно и жалобно пролепетал:

– Я не могу… Я не могу туда войти…

Глава 14. Библиотекарь

– Простите, господин аль’Тьерра, но это моё решение твёрдо, – не смея поднять глаз, проговорил Пайтор. – И дело не в том, что я не хочу. Я просто не могу… Физически не могу заставить себя войти в шахту… Ещё раз простите…

– Да, это усложняет наше положение… – протянул управляющий, словно пытаясь давить на жалость. – Вы знаете, мессир Пайтор, у нас и так есть недостаток в разведчиках, и каждый – наперечёт. Только представьте, насколько больше мангила мы могли бы добывать, будь у нас ещё десяток-другой магов!..

– Я всё понимаю, сударь, но я ничего не могу с собой поделать. И я хочу быть честен с Компанией, которая приложила все силы, чтобы спасти меня из-под завалов. Если я не уволюсь, то буду лишь напрасно получать жалование, не принося взамен никакого дохода. Поверьте, господин аль’Тьерра, работник из меня теперь никакой. Я с прискорбием говорю это, ведь я прибыл сюда для того, чтобы заработать. Но я просто не считаю возможным обманывать Компанию.

– Это похвально, мессир, – кашлянув и потерев лысину, кивнул аль’Тьерра. – Но вы же понимаете, что вынуждены будете выплатить нам… гм… неустойку за преждевременно разорванный контракт? Боюсь, это прописано в вашем договоре. Не говоря уж о том, что в таком случае не может быть и речи о так называемом «последнем самородке». Мы не можем официально определить – какой именно самородок был найден вами последним, особенно учитывая обстоятельства вашего последнего рабочего дня.

– Я это понимаю, сударь, – печально ответил Пайтор. – Разумеется, я не собираюсь претендовать на свой последний самородок. Что же касается неустойки… Мне нужны будут те деньги, что я уже заработал, чтобы оплачивать пищу и жильё. Полагаю, я могу в качестве компенсации отдать мой первый самородок?

– Что ж, – вновь проведя ладонью по черепу, проговорил управляющий. – Полагаю, это примерно покроет нужную сумму. В крайнем случае, я думаю, мы закроем глаза на некоторую недостачу. Так вы собираетесь остаться здесь?

– Мессир Паллант продолжит работать, а я хотел бы остаться с ним, – с едва заметными просительными нотками в голосе ответил Пайтор.

– Да, разумеется, – кивнул аль’Тьерра. – Вы можете продолжить жить там же, где и теперь, но, разумеется, отныне вы сам будете оплачивать постой. Что ж, это даже к лучшему. Возможно, однажды вы передумаете, и тогда вновь сможете вернуться к работе.

– Но я хотел спросить… – собравшись с духом, Пайтор понял глаза и прямо взглянул на аль’Тьерру. – Быть может, мне найдётся здесь какая-то иная работа? Тех денег, что я заработал, надолго мне не хватит, а я не хотел бы стать обузой для мессира Палланта. Может быть, у вас есть какая-то должность для меня… на поверхности?..

– Хм… – было видно, что аль’Тьерра действительно задумался, а не просто делал вид из вежливости. – Знаете, это довольно сложный вопрос, учитывая вашу квалификацию. У нас здесь не так много работы для магов… Тем более, как мне говорили, для весьма перспективных и талантливых магов. И всё же, при всех ваших талантах, я не могу дать вам какую-то административную должность здесь, в управлении, ибо, будем откровенны, вы ещё слишком молоды и не обладаете достаточным опытом для подобной работы.

– Может быть, я мог бы помочь в библиотеке?

– Библиотека – не самое посещаемое место здесь, – усмехнулся аль’Тьерра. – После тяжёлого дня в шахтах молодых людей тянет на несколько иные развлечения. Я даже не знаю, что и сказать… У нас есть библиотекарь. Он… – управляющий вновь стал тереть лысину, что выдавало его волнение. – Довольно-таки специфический человек. Этакий, знаете, маленький король маленького королевства, – он коротко и чуть смущённо рассмеялся. – Что ж, я поговорю с мессиром Аградом… Может быть, он согласится взять вас в помощники… Говоря откровенно, я даже не очень-то знаю, чем он там обычно занимается. Мы видим его так редко, что обычно даже забываем о его существовании. Впрочем, вам, возможно, будет с ним о чём поговорить. Он – большой учёный. Что ж, вы правы, мессир Пайтор. Библиотека могла бы стать для вас отличным местом, хотя должен предупредить, что жалование помощника библиотекаря будет весьма скромным.

– Лишь бы его хватило на комнату и стол, – со сдержанной радостью ответил Пайтор. – Этого будет вполне достаточно!

***

Никто, разумеется, не осуждал Пайтора, однако же за столом царила какая-то натянутость, как будто бы всем было ужасно неловко. Он уже, разумеется, объявил о том, что покидает ряды разведчиков, с шутливостью, сквозь которую отчётливо проступала грусть, попросив не лишать его места за общим столом. И разумеется, все тут же заверили, что он всегда может рассчитывать на их дружбу.

Чтобы как-то спасти положение и избавиться от тягостной атмосферы, принялись обсуждать того самого библиотекаря, мессира Аграда. Откровенно говоря, разведчики до досадного мало знали об этом странном человеке, поскольку, как метко заметил недавно аль’Тьерра, обычно предпочитали библиотеке иные заведения. Однако, как понял Пайтор, репутация мессира Аграда здесь была не самой лучшей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Грутты – в мифологии саррассанцев так называют один из видов джиннов. Саррассанцы верят, что мир населён множеством видов духов-джиннов. Грутты – духи умерших людей, насильно, с помощью чёрной магии удерживаемые в мире живых. По повериям, грутты обитают на погостах, не имея возможности далеко уходить от своих могил. Очень злобны и опасны. Предстают в виде полуистлевших тел, но, в отличие от тех же зомби, создаваемых некромантами, являются бесплотными, хотя и способны причинить вред человеку.

2

Корона – денежная единица Саррассы. Сто медных корон составляют одну серебряную, а сто серебряных – одну золотую корону.

3

Мессир Сурнар имеет в виду Латионскую Академию Высоких Наук, где обучаются маги-традиционалисты, и башню Кантакалла – главную резиденцию Ордена чернокнижников.

4

Требуется пояснить, чему так обрадовался господин Свенант. Дело в том, что среди саррассанцев существует поверье, что первый сигил имени может определить всю дальнейшую жизнь человека. Поэтому многие родители тщательно подходят к подбору имени, а точнее – его заглавного сигила. Существуют специальные книги-толкователи, в которых приводится значение того или иного знака. То, что Паллант и Пайтор начинаются с одного и того же символа, означает, что их родители желали им сходной судьбы. Сигил, который мы можем воспринимать как букву «П», по повериям дарует гордость, независимость и умение командовать людьми.

5

Деканат Ордена чернокнижников – высший орган управления Орденом. Состоит из десяти наиболее влиятельных магов-чернокнижников во главе с магистром Ордена.

6

Шеву́ны – один из видов джиннов в мифологии саррассанцев. Духи удачи, помогающие в поисках, играх и прочих делах. Считаются очень капризными и переменчивыми. Саррассанцы считают, что этих джиннов нельзя умаслить, задобрить или подкупить. Если они пожелают, то помогут сами. Если же нет – никакие мольбы и обряды не помогут.

7

Аоны – один из видов джиннов в мифологии саррассанцев. Считаются духами болезней, обитающими в заражённых городах, трущобах, нечистотах. Их считают не только предвестниками, но и переносчиками эпидемий и моров.

8

Дюйм – имперская мера длины, равная 2,5 сантиметрам.

9

Квартер – имперская мера объёма сыпучих тел, приблизительно равная 300 литрам.

10

Лига – имперская мера длины, равная 4 милям или примерно 5,5 километров.

11

Фут – имперская мера длины, равная приблизительно 30 см.

12

Интересно, что люди, много лет прожившие в колониях, называют Паэтту «сушей», вероятно, ощущая себя какими-то островитянами. По большому счёту так оно и есть – несмотря на то, что Эллор является громадным континентом, по-видимому, куда большим, нежели Паэтта, его основная часть всё же до сих пор не обжита людьми, а на западе там и вовсе находится империя Тондрон, населённая гомункулами. Поэтому неудивительно, что жизнь колонистов на Эллоре мало чем отличается от жизни обитателей того же Эликара.

13

Стоун – имперская мера весов, равная 14 фунтам или 6,35 кг.

14

Галлон – имперская мера объёма жидкостей, равная примерно 4,5 литрам.

15

Таретто – одна из восьми сатрапий Саррассанской империи. Расположена вдоль побережья Загадочного океана, а точнее – залива Капранта. Таретто, пожалуй, самая плодородная и зелёная сатрапия империи. Здесь выращивается значительная часть её вин, а также фрукты, овощи и злаки. Немного севернее находится знаменитая кидуанская местность Бирри – родина самых тонких и знаменитых вин Паэтты.

16

Унция – имперская мера весов, равная примерно 30 граммам.