Маги Гаммы

– Вот извращенец! – фыркнула Кеyла.

– Больная… – только и покачал головой Нат – умудрилась опорочить то, в чём было лишь искреннее восхищение. Талант надо иметь, чтобы так изгаживать всё, что попадается на глаза.

– Она вообще сестра наша, если ещё не дошло! – решил добить дурынду Нат.

– Знаю! – фыркнула Кеyла, оскорблённо пунцовея.

«Догадалась», – понял Нат, поглядывая на раздражённые пятна на раздражающем лице. Трудно было не догадаться. Водомерки – слабые маги, внеклановые, излучение большой воды быстро сгибает их силуэты, лишает зубов, волос, ногтей. Их желтоватая сухая кожа часто шелушится или покрывается язвами… Нат думал о когда-то встреченной обладательнице амфоры как о старухе – потому как в его окружении все были куда крепче и лучше сопротивлялись среде… Как Yoль.

У Ната была сестра на откуп. Отец зачал её прежде чем стал главным магом клана. Клан Зонада не был самым мощным, но зато был самым многочисленным, и чтобы разрядить накопившиеся обиды, кланы Зонаби и Зонаса смешали кровь и отдали им плод союза. Отец Ната всегда отрицательно относился к клану Кеyлы, но на тот момент не было ещё кого-то, кого можно было бы считать равными. Может, поэтому отец и относился к ним хуже, чем к другим… Как бы то ни было, такой ребёнок был, и Нат не мог вообразить кого-то кроме той своей сестры, бесконтрольно расхаживающей на лодке по большой воде, способной на фокусы, недоступные водомеркам, неприкаянной и никому не известной… и при этом подобравшей и их четверых и этих бесполезных троих одновременно. Такое себе совпадение.

Yoль домылась, накинула на плечи тяжёлое полотно, ставшее на плечах домиком, вытянула какую-то закупоренную продолговатую ёмкость из взятых для умывания принадлежностей. Высыпала содержимое на вытертую полотном ладонь и стала втирать в едва отжатые волосы, отчего они стали аляповато розовыми. Нату оставалось лишь избавиться от разочарования с помощью вздоха – вечно она искала возможность спрятать свою силу быть естественной за дешёвой модой бедняков! Это уже почти раздражало, хотя Нат понимал смысл маскировки в их положении.

Рядом с Yoль выскочил очень довольный Ивuш, получая от неё порцию розового порошка и на свою голову.

Кеyла возмутительно продемонстрировала Нату пузырящийся слюнями язык и вприпрыжку подскочила к двуголосой, получая свою долю дешёвой «красоты». Yoль старательно натирала их, по обыкновению ничего не говоря. Ивuш ласково ловил ладонь, заглядывая спасительнице в глаза. Он был в эйфории. Нат хмуро соображал, что младший мог острее чем он сам осознавать, что был балластом в плену, старшие должны были оставить его, чтобы спастись самим. А Yoль… она принимала решения, не согласовываясь с правилами клана… Возможно, если бы Нат сумел сбежать, она нисколько не разочаровано забрала бы его младших и увезла в неизвестном направлении… и он бы не знал, что они в относительной безопасности… Ветхий бог! – как отец сейчас ничего не знал о них!

– Yoль! – закричал Нат. – Нам нужно вернуться к отцу!

– Куда? – двуголосая редко бросала реплики и те были сжатыми как не знаю что – она привыкла маскировать изобличающий голос.

– Ну, понимаешь… Отец бы нас не оставил, мы костяк его клана… на нас рассчитывают…

– Я имею в виду – между вами оговорено где он будет, если никто не будет знать его местоположения? – на слух она вовсе и не была двуголосой.

Основная суша, чьё тело носило на себе как Зонаа, так и Зонаби, Зонас, Зонад и много чего ещё, сохранила свой рельеф и обрела свою извилистость в катастрофах, разделивших современность и утраченную эпоху. Многое ушло под воду, а вода, как известно, ничего не отдаёт. В отношении однажды утонувшей суши даже удивительная сила Yoль была неприменима.

Водомерка работала веслом. Кeyла старалась не отставать от неё, подгребая вторым. Иногда вторая лодка, тянущаяся на буксире, догоняла их и стукала о борт. Нат ворчал, но Кeyлу нужно было учить, пока они не попали в порт. У водомерок не бывает столько имущества, как у них, зато девчонка Зонаса вполне могла сойти за отдельную водомерку на второй лодке. Вещей на ней оставалось в изобилии, но съестные запасы расходовались. Небольшую каюту Yoль смогла смастерить на Узу из местной дутой древесины, срубив дерево поменьше. Нат, Мик и Лey помогали – работёнка не из лёгких. Внутри новой комнатёнки можно было сесть пригнувшись и без проблем вытянуться, но Yoль до сих пор относилась к древесине с подозрением, даже к срубленной, после того как собственными глазами увидела, как деревья Узу расхаживают по берегу, втыкая корни в чавкающую сырую почву берега. Внутрь пришлось встроить несколько металлических ободов. К счастью, найти арматуру даже на Узу было нетрудно. Каюта выглядела как неправильная бочка, вывернутая наизнанку.

Так как Кeyла была занята, готовить учился Нат. Братья переживали за его успехи больше него самого, хотя тянущийся от котелка запах был вполне приятственен.

Путь их лежал к Заграде – высокому валу, отделяющему Зонаа от остальной части суши. Многие задавались вопросом, зачем возводили первый из городов, если уже тогда знали, что потребуется вал для защиты? Как бы то ни было, ушедшая эпоха оставила не одну эту загадку. Зонаа действительно пал, и никто ещё не слышал, чтобы оттуда явился хоть один уцелевший маг.

Клан, обосновавшийся на Заграде, был особенный. Составляющие его маги пришли с земель отчуждения и смогли поднять своё достояние с нуля. По легендам, они направились именно в эту сторону, потому что у них были претензии к Зонаа, но теперь уже трудно судить, в чём была соль, если представлять Зонаа было некому.

Нынешний маг клана Заграды был очень влиятельным человеком, его звали Kарборан. Отец уважал его, хотя и относился настороженно.

– Отвязывай трос, – велела Yoль.

Кeyла сразу подобралась, вцепляясь побелевшими пальцами в весло.

– Что ты задумала?

– Надо подрастрясти барахло.

– Мне… – растерялась Кeyла, – самой торговаться? На что?

– Увидишь грязные вещи – бери.

– А… мне что отдавать?

Yoль посмотрела говорящим взглядом.

– Ясно… – сглотнула Кeyла, с грехом пополам направляя судно.

Оставшиеся на старой лодке неторопливо поели, от каюты наблюдая за проглянувшим сквозь тучи солнцем.

– Мы будем двигаться по суше? – допытывался Нат.

Стряпня его получилась вполне ничего себе, обещая доставить ему неприятности. С другой стороны – лучше он будет сносно готовить для своих братьев, чем пичкать их неумелой стряпнёй девчонки Зонаса, так ведь? И Yoль ела с ними, она была достойна приличной пищи.

– Привяжем лодки на пристани, возьмём сумки да пойдём, – Yoль прожевала. – Поменяем грибы на что-то маленькое.

– Типа той заколки, что ты отдала магу? А в чём смысл?

– Нести легко. А потом поменяем на клёцки.

– Резонно, – признал Нат, отковыривая ото дна котелка поджаристую корочку.

Непонятно, о чём думала Кeyла, даже не спросив, где они потом встретятся. Нат, конечно, не стал ей подсказывать.

После обеда Yoль неторопливо собрала сумки, что выглядели больше своих носильщиков, по одной на себя и трёх старших мальчишек. Майо, Ивuшу и Мeyвелу достались небольшие самодельные рюкзаки с наборами первой необходимости и кое-какой едой.

Ната и розовоголового Ивuша ссадили первыми. В некотором роде помогла лёгкая песчаная буря. Размах её не требовал нестись в укрытие, но глаза никто особо по сторонам не таращил, а лица можно было скрыть масками, не боясь привлечь внимание. Двое сошли на берег у хвощеполосы. Yoль, не мешкая, оттолкнулась багром и бесшумно загребла маслянистую воду веслом. Через минуту сложно было заподозрить, что её лодка подходила к суше – будто бы водомерка спешила к причалу, мечтая об отдыхе в забегаловке и непринуждённом общении в своём кругу. Оставшиеся мальчишки прятались в каюте.

Нат поспешил уйти от места схода. Пыль скоро доусовершенствовала внешний вид братьев, залепив открытые участки кожи. Гоглы приходилось регулярно отирать, у них даже были специальные тряпочки для этого, как у местных, крепящиеся на шнурках на приборы. Мальчишки вскарабкались по склону и влились в потоки людей, юркнув между постройками, будто не имели отношения к воде.

Базарная кишка змеилась между строениями ломаной кривой, иногда ныряла под навес, но не все лавки могли позволить себе удобство защиты от распространённых здесь пылевых и осадковых бурь. Под ногами в проходах и под прилавками копилась ржа выпавших химикалий. Самые презренные, самые деформированные неловко ползали на карачках или на том, что у них было вместо ног, прибирая проходную часть совками, изготовленными из круглых и квадратных на срезе пластиковых бутылок. Скомканные мелкие создания, гнулись под ногами покупателей и продавцов, высыпали порошок с грязью в заплечные торбы и с трудом смещались ещё на шажок, чтобы прибрать и там. О них, бывало, спотыкались, выругивались в воздух, но всем была понятна необходимость уборки здесь и сейчас, так что сами уборщики флегматично игнорировали ругань, сыплющуюся на их несчастные головы.

…Однажды Нат был свидетелем разговора отца с неожиданным собеседником. Исковерканное существо имело два куцых костяных костылика вместо ног, руку с невыросшими пальцами, пупырышки которых двигались будто сами собой, вызывая пробирающее чувство отвращения, и единственную функциональную руку, длинную и угловатую, которой оно, толком не имеющее пола, с вечными слезами на глазах, перетаскивало свою пластиковую подставку, с трудом преодолевая расстояния. Гордый маг Зонаби едва ли снисходил до настолько не антропоморфных существ, а тут почему-то заговорил. Существо пыталось сброситься с насыпи.

– Если не хочешь жить для себя, – сказал отец, – живи для других. Пропитание обеспечит клан.

С тех пор Бескровный Ньял прибирал между постройками. У него не было ничего кроме этого занятия и ужина, который он получал из кухни бункера, а потом устраивался в хозяйственном сарайчике с инструментами, кутаясь в изношенный плащ старейшины. В Заграде не было никаких препятствий от совершения самоубийства – кроме преодоления крутой лестницы. Отец презирал сбрасывание трупов на Зонаа.

Двое мальчишек со скарбом на плечах не привлекали особого внимания базара, желудка любого города, хоть Зонаса, хоть Заграды. Здесь многие ходили с сумками, сюда нередко посылали старших детей занятые люди. В Заграде было много магов и ещё больше людей с нормальным набором конечностей, встретить их детей было не так уж сложно.

Yoль должна была высадить чуть дальше Мика с Майо и братьев Кeyлы, а сама плыть торговаться на причал. Ей ещё предстояло отыскать саму бестолковую Кeyлу, не договорившуюся о месте и времени встречи…

Отец считал базары по-своему грязными местами, потому как они собирали тех, кого человеком можно назвать только из-за большой вежливости. Здесь, на базарах любого города, собирались существа с любым количеством внутренних и внешних органов. Некоторые были совсем плохи, но это не значило, что они не хотят есть и не имеют чем платить. За плату на базар можно было всем, и это раздражало отца. Торгаши могли принимать предметы из разлагающихся рук, хотя по его мнению, от таких экземпляров следовало держаться подальше при наличии малейшего здравомыслия. Отец был знаменит своей резкостью и непреклонностью. В клан допускались лишь одобряемые персоны. Разменяв четвёртую пару сапог Ивuштолком не видел стороны жизни, открывающей уродливое лицо на базаре Заграды.

Гул голосов. Завывания ветра и шорох песка. Толпы людей с кожей, будто обваренной в кипятке, от просто необычного оттенка до уплывших в нестандартные места ушей, носов и даже зубов. Последним тяжелее всего – приходится закрываться, чтобы в рот сора не насыпалось. Оборванцы всех мастей, кутающиеся в худую ветошь. Редкие обладатели линялой синтетики, починенной аккуратными стежками. Они проступали из пелены пыли как и лотки базара и здания по обеим сторонам. Братья не сразу осознали, когда попали, куда требовалось. Потом это стало очевидно. После долгих дней безлюдья пришлось опомниться, принять неизбывные особенности многолюдья, взять в себя в руки и постараться вписаться в непривычную обстановку…

Пыль тем временем открывала перед идущими сцену за сценой. Человек с рудиментарной рукой из спины, которая похоже не доставляла ему неудобств, приценивался к лекарственным порошкам и декоктам, почёсывая слишком длинным и тонким пальцем лысую голову. Лысых было очень много. Волосы часто первые сдавались излучению сурового мира, кто-то предпочитал прикрыть свой стыд шапкой, но не у всех стыдящихся имелась для того ткань. По другую сторону прилавка сидел в бочке продавец, у которого не было ног, зато на коже проступали чешуйки. Наверняка обладающие слабой, но всё же невосприимчивостью к радиации. Пыхтя, протолкались слоновые люди. Публика без респираторов сторонилась их из-за специфического запаха. Одышливые толстяки носили куцые одежонки, коротенькие рубашки на верхней, чуть суженной части торса и шортики, теряющиеся под животами, отрез ткани чтобы прикрыть их обильные телеса целиком обошёлся бы в состояние. Такое дорогое изделие как десять метров ткани по средствам только кланам, но в кланах не бывало слоновых людей. Если только в Зонаде, которому не хватало самоуважения. Слоновые смотрели разочарованно и печально поверх дешёвых респираторов на длинных растянутых лямках.

Продавец по левую руку следил за товаром пятью глазами, размещёнными на лице расслабленным полукругом; большого обзора маленькие зенки, как можно было надеяться, не давали; кажется, два были слепые, затянутые мутью плёнки, а у мутанта ещё был и ущербный череп, какой-то вызывающей сомнения формы, будто его держала не кость, а хрящ. Нату, как ни странно, не нравилось не это, а его вихлявое гуттаперчевое небольшое тело.

Рекламировали товары редко, большинство торговцев защищали органы дыхания. Нат и Ивuш могли дышать в таком фоне без костылей, но не кичились возможностью, предпочитая скрыть лица масками респираторов, чтобы привлекать меньше внимания и не быть случайно узнанными.

За очередным выступом неряшливой постройки почти неодетая трёхгрудая женщина с грязными, остро торчащими коленками, не особо таясь, пыталась сторговать на сушёные филе что-то неприличное. Продавец масляно хрюкал через респиратор и бликовал гоглами с чёрными закопчёнными стёклышками для светочувствительных, остальное его тело пряталось за толстым слоем видавших виды полиэтиленовых пакетов, в которые он и складывал свой товар, отрывая по одному для покупателей.

К счастью, никто не видел вытаращенных удивлённых глаз Ивuша за стёклами очков. Нат игнорировал изобилие товаров на прилавках, накрытых от песка – притворяясь сыном мага… то есть, притворяясь не собой! – в изображаемом статусе он должен был расплачиваться печатями клана, но даже если бы они у него были, после похищения он не должен был их показывать, если хотел жить.

Не получалось думать ни о чём, кроме предстоящей встречи с Yoль. Нат надеялся найти дорогу, не спрашиваясь с местных, в конце концов великий земляной вал ни с чем не перепутаешь.

Заграда побеспокоилась о том, чтобы путь в лучшие дома города был удобен. Было одно место, куда можно было попасть любому после проверки на излучение и оплаты – в Заграде на вершине вала располагался концертный зал, единственный в наступившей эпохе. Yoль велела идти туда.

Сориентировавшись по доминанте рельефа, Нат довёл Ивuша до вала, а потом рассудил, что нужно двигаться вдоль от воды. Размышление оказалось здравым.

Мальчишки уткнулись в конец очереди, где кого только не было. Хватало деформированных, хотя встречающиеся нормальные пользовались некоторой преференцией, незаметно попадая на проверку быстрее. Привычные к во всех смыслах обхождениюмутанты лишь смотрели в землю, не шумя, как бывало на рынке. На базар пускали всех, в отличие от элитных частей городов – Заграда была практически одной такой демократичной, и деформированные ценили это. Поход сюда был предприятием затратным и по оплате и по времени, которое можно было отдать хозяйственным делам. Но всё же – многие шли на эти траты, даже самые лишённые из всех.

На пластиковых полозьях в двух внешне-комплектных людях от мальчишек ожидал своей очереди деформированный без ног, чем-то похожий на Ньяла. Только он без конца улыбался широким ртом, чего за Ньялом не водилось, предвкушая возможно главное радостное событие своей жизни. Он и одет был не так как конченные люди – на удивление ярко, а на вытянутом черепе даже была вязаная шапочка с кисточкой. Когда очередь сдвигалась, он брался за короткие костыльки, ожидающие по бокам, и со стуком переставлял своё небольшое тело длинными руками.

Были и приезжие издалека. Их безошибочно выдавало изобилие одежд – орнаментальные платья с подолами, собирающими дорожную пыль, повешенные на спины платки с кистями, вышитые тюбетейки на головах. Как-то была новость про отчаянных слоновых людей, решивших положить конец своим унижениям. Отряд храбрых, преодолевая одышку и задыхиваясь миазмами собственных тел, забрался на большой плот и отправился в Зонак, чтобы откупить или заработать ткани, которых, как ожидалось, у тех имелось в избытке. И что же – оказалось пройдохи просто выжили под стенами склада ушедшей эпохи, нет у них тканей, только передаваемые по наследству, не знающие износа платья… Отец тогда смеялся до слёз, но не незадачливости слоновых, а беспочвенному зазнайству далёкого клана, к слову, не особо сильного… Выходцы Зонака не упускали шанса задрать полы одежд, демонстрируя опостылевшие самодовольством волосатые конечности. Второй знак далёкого города, чьи жители кичились стойкостью к грязному излучению. Отец фыркал презрительно через нос, говоря, что посмотрел бы, как бы они удержали свои волосы под боком у Зонаа. Что ж, Нат подумал, что у них с Ивuшем появился шанс наблюдать это собственными глазами.

– Опять ты… – донеслось от пропускного пункта с оттенком беззлобной ворчливости.

Нат вытянул шею, ожидая увидеть кого-то из здоровых, которого сейчас попросят обойти очередь в начало и пропустят по-свойски…

Кто-то крупный – человек быстро двигался, и нервничающий Нат не разглядел в ограничивающие обзор гоглы – вытащил из очереди капельку смущённого деформированного на подставке и перенёс к началу лестницы.

– Это не ловко… – высоковатым для мужчины голосом заметил тот.

В ситуации не было ничего агрессивного, как можно было ждать от чистящей очередь охраны.

– Не бережёшь своих рук, Зеди? – корил басистый голос.

– Куда деваться?.. – пожал острыми плечами мутант. Действительно – если он перестанет таскать себя на руках – кто станет?

– …это вязальщик, – пояснил Нат сбитому с толку Ивuшу. Такое тоже бывало. Если деформированный имел достаточно ловкие руки, то мог найти неплохой источник дохода в ремесле. Вставали на места кусочки загадки – одежда, знакомство со стражей вала, само пребывание в очереди – мутант изготавливал одежду из растительного волокна. Вон, у него даже с собой пара мотков и небольшой выгнутый крючок из рыбьей кости, который стража не стала отнимать. Оптимистично настроенный калека думал, что преодолеет лестницу так быстро, что ему придётся коротать досуг в ожидании.

– Цель визита! – талдычил страж с излишне развитой мускулатурой. На Ната и Ивuша уставился единственный глаз, расположенный в середине черепа. Белок циклопа был весь избуравлен кровеносными сосудами, будто он никогда не орошал склеры слезой.

Нат запоздало испугался, но контролёр лишь многозначительно хмыкнул. Конечно, у них было сильное излучение магов. Циклопов за то и держали, что те его различали, почти как сами маги…

– Доброй погоды, Жаспе, – донеслось из-за спины.

Сердце Ната дрогнуло от облегчения при звуке голоса.

– Доброй, – глаз переключился на новое лицо. – Эти с тобой?

– И эти тоже.

– Надеюсь, не продешевила, меняясь на пропуск? – проворчал контролёр, но похоже беззлобно и больше для ушей остальной очереди. – Проводить тебя, чтобы не пришлось объясняться наверху?

– Было бы неплохо, – неожиданно согласилась Yoль.

– Сейчас позову кого-нибудь…

Нат думал, что неожиданный знакомый двуголосой найдёт им сопровождающего, но почти идентичный индивид, лишь едва менее вызывающих размеров, занял его место, а одноглазый Жаспе улыбнулся крупными зубами, пригласительно протягивая огромную граблевидную руку в сторону подъёма.

Кeyла была необъяснимо довольна. На плечах у неё была такая же здоровая сумка из парусины – у Yoль их оказалось про запас. Места в тайнике они почти не занимали, а сложить в них можно было при желании имущество целого дома.

Нат подёргал Ивuша за руку, торопя скорее подниматься по лестнице – достаточно широкой и основательной – бетон – чтобы не беспокоиться об отсутствии перил. Контролёр масляно смотрел на Yoль, выворачивая шею и скаля улыбку.

До сего момента Нат не полагал, что ему суждено испытать братскую ревность – поведение этого Жаспе переходило все границы. Живи Yoль под присмотром их отца, подобного индивида к ней бы на километр не подпустили. Но если отца здесь не было, и о Yoль он не заботился – груз ответственности ложился на плечи Ната. Несмотря на превосходство статуса, весовые категории всё ещё были неравными. Нат в безысходности интенсивно уставился на Кeyлу.

Девчонка Зонаса в неверии вытаращилась, почувствовав, что он не сводит с неё взгляда.

– Я поменяла грибы, блюдо и молоток на новый отрез ткани! – как всегда неправильно поняла она, начав хвастаться.

Нат постарался сделать страшные глаза.

– Ой! – вякнула девчонка, скривившись.

– …выглядишь сладко, Yoль, – мурлыкал позади циклоп, шаря по фигуре женщины своим бесстыдным глазом. Сленговые словечки доходили до ушей Ната, несмотря на то, что отец считал их словесным мусором, и никто в клане использовать их не смел, болтуну бы просто отрезали язык.

Нат толкнул Кeyлу локтем.

– Ай! – возмутилась она, собираясь пожаловаться Yoль.

Не то, что Нат хотел, но могло сработать.

– Yoль! – обиженно вскрикнула Кeyла.

– Дети несносны, – сказала своему собеседнику двуголосая, но не поспешила на выручку. – Сколько ни пори, всё равно создадут неудобную ситуацию, в которой сами же и огребут…

Циклоп поддерживающе заржал, замахнувшись ручищей обхватить открытые плечи водомерки. Нат расстроился. Протащил Ивuша ещё пару десятков ступеней под обиженное сопение Кeyлы, выдумывая что ещё сделать, но в задумчивости и обиде прокрутил слова Yoль про себя снова, нащупав личное послание. Ой.

– …ты что ли открыла институт водомерок? Откуда у тебя столько подмастерьев?

– Выменяла на кое-какое барахло, а то бы съели. С тех пор таскаю – никто не берёт.

Кeyла побледнела, продолжая путь, не оборачиваясь. Нат отвернул Ивuша с набухшими на глазах слезами.

– Да я бы тебе сам продался! – Жаспе снова захохотал. Единственный глаз блестел. Лестница тем временем оказалась преодолена, Нат так тащил Ивuша, что остальным приходилось держать темп.

– Заходи в гости, как наговоришься, – льстиво заманивал циклоп, проводя их через очередной пост охраны, стоящий по внешнюю сторону бетонной стены.

Здесь стояло уже четверо крепышей с открытыми от ключиц руками, пугающими одним своим видом. Это были, конечно, не люди с чистым геномом, но селекционированные в нескольких поколениях для закрепления отклонений, сделавших их более сильными физически. Одетые в обтягивающее чёрное мужчины были как на подбор высоченные – примерно как отец, с длинными мускулистыми руками и ногами. Наверняка родственники между собой. Наверняка, заработавшие по несколько детских пилюль, гарантирующих продолжение рода. Охрана магов Заграды. Сегодня они сторожили концертный зал, в котором выступал любимец Kaрборана – двуголосый Зонаe и Карантина.

Жаспе провёл их под снисходительными взглядами верзил, не задавших вопросов. По одному они прошли в дверь, открытую в шестиметровой железной стене, выкрашенной в сплошной чёрный без глянца. При желании можно было открыть пятиметровые двухстворчатые ворота, но необходимости не было.

Перебравшись на другую сторону, циклоп провёл их к двухэтажному бункеру. Растительности здесь не было кроме выведенного старейшинами поглощающего тяжёлые частицы серо-жёлтого стойкого мха, устилающего свободное пространство. Под ногами мох ощущался как ковёр, не обладая сочностью привычной растительности и глуша звук шагов.

Дверь открывалась на роликах, откатываясь в бок с мнимой лёгкостью, была она также из бетона. На пороге стоял человек без видимых отклонений, смотрящий с каким-то профессиональным превосходством. Увидев Жаспе и Yoль, он отступил в сторону.

Циклоп подмигнул водомерке на прощание – странное зрелище – и сошёл с порога, скрывшись.

– Можете умыться и ожидайте в кабинете, – бросил не представившийся обитатель бункера, полно-комплектный, но желтушный.

Раньше такие ломили перед Натом шею, а этот будто смотреть брезговал. Самодовольный выскочка!