Маги Гаммы

В голосе слышалась глубочайшая обида.

– Ты пришёл извиниться?

– Фрeaда, – только и вымолвил Kарборан, – вчера был концерт! Большинство магов клана предпочли присутствовать!

Фрeaда ещё более обиженно всхлипнула, не принимая какой-то концерт единственного в мире певца за уважительную причину для отсутствия дома, когда она решила прогуляться со слугами ночью.

– Где твои слуги? – переменил тему Kарборан.

– Я их уволила, – равнодушно сообщила Фрeaда. Шаги углубились в дом, Нат окаменел от напряжения, но люди миновали коридор на кухню, не заинтересовавшись им.

– Неуклюжие существа… а ещё я была не в духе.

Судя по тому, что Kарборан не задавал вопросов, для Фрeaды описанное поведение было в порядке вещей.

Kарборан вздохнул. Напитков и закусок ему не предлагали, что можно было списать на выгнанных слуг, так что главному магу клана только и оставалось отбыть не солоно хлебавши.

– Ты же принесла это мне? – уже перед высоким зеркалом крутилась Фрeaда, приведя незванных гостей в спальню. Ивuш и Мeyвел клевали носами и заснули как попало, едва забравшись на широкую постель. Мик пытался переложить их под покрывало, но в конце концов сдался, и просто лёг рядом, насколько возможно накрывая себя и Майо.

– Можешь расплатиться печатями.

– Yoль! Не будь такой расчётливой! Я ведь помогла тебе!

– Пусть тебя благодарят Зонаби и Зонас.

Нат понурился, признавая, что клану есть за что платить и за что отвечать – без них, четверых и троих, ситуация бы не возникла… Хорошо, что люди прежде всего смотрят на яркие вещи, а не бледные лица, и охрану удалось обойти, иначе Кeyлу с братьями отправили бы куда-то с магами Заграды, а с ними ещё непонятно бы что сталось… Ещё неизвестно, где была бы Yoль…

Фрeaда сверкнула глазами:

– Благодарность Зонаби и Зонаса может выйти боком…

– Кто-то теряет, кто-то находит, – не задумываясь, парировала Yoль. Голос её снова легко резонировал, способный сойти за двуголосие или за обычный с равным успехом.

Фрeaда хмыкнула.

– Значит, будем торговаться.

Yoль нуждалась в отдыхе, но Фрeaда не скрывала, что собирается воспользоваться её слабостью, чтобы сторговаться на лучшую для себя сделку. Женщина сидела на полу, поднимая на вытянутой руке вещи одну за другой, Yoль лежала в середине постели, кое-как отодвинув мешающие конечности семёрки и смотрела в потолок.

– Ты украла этот парик у меня в прошлый раз?..

– Я добыла его очень далеко отсюда, – не потрудилась обидеться честная водомерка. – Обратила внимание, как он похож на твой, и не смогла пройти мимо.

Нат вяло удивлялся, что личная знакомая Kарборана, явно из клановых, и носила парик, не трудясь даже держать постыдный изъян в тайне… Похоже, он переутомился, что теперь не мог заснуть.

– …Если у тебя пропал парик – греши на слуг.

– Сколько хочешь за эту информацию?

– Ванну для всех.

– Это грабёж! Ванну только для тебя, а за сам парик – для остальных!

– Ванна на всех. За парик – эта подушка.

– Это – моя подушка. Отдам другую. Самую малость меньше.

– Обмен.

– Платье. Что на тебе.

Нат выпал из разговора в состояние между сном и реальностью – в голове даже промелькивали цветные картинки, перемежающиеся с образом отца, который говорил голосом Фрeaды. Невероятнее в его устах был лишь голос Yoль:

– Это слишком!

– Два пледа за шубу.

– Один за глаза!

– Её восстановила лучшая швея. За труд надо платить.

– Одна вещь за одну, разве не так гласит закон водомерок?

– Нет. Плед и покрывало.

– Обмен! Но это будет небольшое покрывало!

– Тогда не обмен…

Нат провалился глубже, голоса стали смазанными.

– Фу! – брезгливо зашипела Кeyла.

Напугавшись от неожиданности, Нат выдернул руки из-под одеяла, отчего ситуация стала выглядеть ещё более сомнительной.

Отсутствие уединения оказалось сложным испытанием. Зонасы за исключением мелкого мерзко смеялись.

Вот такими были утра в доме эксцентричной женщины из Заграды.

Жить у Фрeaды было тем ещё удовольствием. Невозможно было предугадать, что она устроит в следующий момент.

Yoль только пояснила, что её подруга страдает бессонницей. Поэтому нечего было удивляться, что никому в доме не было покоя. Ивuш и Майо засыпали в любой момент, который находили достаточно мирным для отдыха.

Дом Фрeaды был богат и хорошо обставлен. Слуг она, конечно, не нанимала, свидетели им были не нужны. Клановая лихо обращалась с Kарбораном, но это не значило, что она готова с ним рассориться, и что это не приведёт к печальным последствиям. Слово мага – закон, особенно главы клана, коим являлся Kарборан. Пренебрежение Yoль заключённой сделкой и его гостеприимством было грубым оскорблением, но только глупец будет долго взвешивать на весах вежливость и выживание. Yoль сомневалась, что плавание на поводу кончится добром, чутьё её завопило об опасности раньше, но Нат подвёл её, уговорив задержаться до конца концерта. Ещё Иxиль подставил – мог бы не пялиться на них со сцены – не трудно догадаться, что на него смотрели все!

Фрeaда таскала Мика, чтобы помочь с покупками, готовил Нат. Кeyла занималась чисткой овощей, Майо и Лey мытьём посуды, Ивuш и Мeyвел фильтровали воду на большой перегонной станции, встроенной в чулан и собирающей дождь в большую цистерну. Жилище было хорошо продумано.

Yoль штопала выменянное у Фрeaды на сетчатые перчатки блеклое, но пока прочное платье – странно, что у обеспеченной взбалмошной дамочки оказалась такая вещь. Баулы из парусины почти полностью сменили наполнение, а приличные сумки пришлось отдать. Yoль удалось отстоять за собой моток нейлоновых ниток.

Фрeaда принеслась в кухню, сопровождаемая загруженным Миком, который едва видел поверх корзины на руках. Женщина стащила с лысой татуированной головы парик, учредила его прямо среди тарелок на столе, взгромоздилась на стул и раскурила трубку. В отличие от Yoль, она курила мхи, и зыбкий дымок вился к потолку. Кeyла поделилась, что кому-то из их сопровождающих такая трава помогала уснуть и смягчала головную боль, но то был просто человек, и странно, что простонародные средства использовались магом. Хотя, видимого эффекта и не наблюдалось, Фрeaда крайне редко задрёмывала сидя. Было понятно только потому, что её тёмные глаза слегка прикрывались веками и никуда не смотрели.

Пока Нат размышлял, что приготовить из принесённых продуктов, Yoль вышла из комнаты вместе с платьем.

Кeyла выспросила-таки у Yoль о её трубке с закрытым чубуком. Вместо слов водомерка вылепила из пластичной мастики небольшую форму и выплеснула в неё содержимое чёрной трубки, вытащив плотную втулку. Когда изделие остыло, Кeyла получила тонкое колечко.

– Золотое? – удивилась она. Изделие конечно же не фонило.

Фрeaда встала в стойку только заприметив у Кeyлы украшение. Девчонка Зонаса была тверда, но хозяйка дома обладала даже большей навязчивостью и не имела мешающей в торге совести.

– Это единственная память о близком человеке! – брякнула Кeyла. Ивuш открыл рот, роняя кусок, который начал жевать.

Фрeaда впечатлилась выдуманной легендой и до поры отстала.

Нат тушил нарезанные кубиками корнеплоды. У продуктов был небольшой фон, для всех них – ведь все маги, практикующие или будущие – не фатальный, но после пищи, приготовленной Yoль, так и хотелось отвернуть нос.

– Зато шапки какие большие, – будто прочёл его мысли Мик.

– Я их выварю, – решил Нат. – И профильтрую.

– Но они станут безвкусными, – расстроился Майо.

Ужин получился бесцветным, хотя Yoль не подала вида, а Фрeaда часто не имела аппетита, несмотря на то, что обладала формами и была полнее водомерки в талии и бёдрах. Теперь, когда все они были переодеты, а внешность можно было скорректировать косметикой и респираторами, их звали большая вода и дело.

Ворксы мерзко орали в небе, деля благословенную портовую территорию между кланами серых и нефтяных. Над ними плыло токсичное облако, переливающееся оттенками и угрожая вскорости излиться. Люди пригибали головы и с опаской поглядывали вверх, пока к их вящему сожалению порт и прилегающий базар не накрыло быстро набежавшим с мёртвого могильника жёлтым смогом, сделав прогнозируемые кислотные осадки незначительным явлением. Ворксы разлетелись с пронзительными криками.

Среди людей разнообразных форм и деформаций, спешно кутающихся в разной потрёпанности защитные одеяния, шёл мужчина с высоко поднятой головой. Он мог иметь плащ, но шёл с незастёгнутой на широкой груди горловиной, пришитые для этого тесёмки свободно вздрагивали на ветру.

Люди узнавали его, но старались не смотреть, чтобы чем-нибудь не раздражить. Пока все спасали органы дыхания и глаза за респираторами и гоглами, он лишь с легким раздражением, как житель мегаполиса выхлоп машин, пробовал смрад носом. Xим вышел вдруг на прогулку.

Глава 3

Ворксы мерзко орали в небе, деля благословенную портовую территорию между кланами серых и нефтяных. Над ними плыло токсичное облако, переливающееся оттенками и угрожая вскорости излиться. Люди пригибали головы и с опаской поглядывали вверх, пока к их вящему сожалению порт и прилегающий базар не накрыло быстро набежавшим с мёртвого могильника жёлтым смогом, сделав прогнозируемые кислотные осадки незначительным явлением. Ворксы разлетелись с пронзительными криками.

Среди людей разнообразных форм и деформаций, спешно кутающихся в разной потрёпанности защитные одеяния, шёл мужчина с высоко поднятой головой. Он мог иметь плащ, но шёл с незастёгнутой на широкой груди горловиной, пришитые для этого тесёмки свободно вздрагивали на ветру.

Люди узнавали его, но старались не смотреть, чтобы чем-нибудь не раздражить. Пока все спасали органы дыхания и глаза за респираторами и гоглами, он лишь с легким раздражением, как житель мегаполиса выхлоп машин, пробовал смрад носом. Xим вышел вдруг на прогулку.

«Лодка Кeyлы» была почти пустой, и Нат хотел возмутиться, пока девчонка не сказала, что в таком виде её и оставляла. Конечно, ограбить водомерку считалось последним делом, но это не значило, что нет отчаявшихся душ, которым горбушка превыше любого позора.

– А ты прямо помнишь, что тут было?

– Да, – без вызова ответила Кeyла, не отводя глаза, – помню.

Yoль догадалась причалить в другом месте, чтобы не светить основное транспортное средство – она так часто делала, либо придерживаясь Натового про горбушку, либо, что более вероятно, причины были серьёзнее. Пока двое старших препирались настолько привычно, что запала не было и в помине, младшие забрались в каюту Кeyлы. Старшая сестра с Миком вышли из дома в другое время и в другом направлении, таща на горбах основную массу вещей. Встретиться предстояло в воде, Нат и Кeyла должны были грести от причала прямо, пока Yoль их не перехватит.

Нат задержал взгляд на крупной лодке, мелкие скорлупки водомерок были отведены от неё в стороны, чтобы случайно не попортить обшивку – такие строили для магов на закрытых верфях Порта инженеров. К счастью, клановые выбрали причалить в тридцати метрах, и им не пришлось искать задержавшихся на суше хозяев их лодки.

Судно было очень дорогое. На таком можно плыть через заражённые воды в пятидесяти метрах от могильника без вреда для здоровья. Эти наводные бункеры воспроизвели после находки Лeaта, когда уже многие безвозвратно ушли в черноту смерти.

Внушительное судно с плотно замкнутой жилой частью стояло как будто пустое. Похоже, все сошли в порт. Может, сидели сейчас чинно перед Карбораном…

С водомерками как ни странно четверым и троим довелось встречаться не часто, слабые внеклановые маги для них оставались силуэтами, вяжущими тросы на причале, в драных халатах и широкополых шляпах, должных защитить от солнца и осадков. Ещё раньше сложился образ портовых – только и думающих как уговорить кого-то выкупить у них откровенную ерунду, чтобы потом спустить заработанное в забегаловке на дешёвое и крепкое пойло. Двуголосая Yoль могла считаться водомеркой только отчасти, поэтому на неё и ровняться нечего.

Нат обернулся, прислушиваясь – в двух плоскушках за спиной организовалась небольшая вечеринка, привлекающая всё больше и больше улыбающихся щербатых слушателей. Лодки стояли как открытые корзины с хламом. Водомерки переходили по ним как по ровной суше, не задевая ни единого предмета босыми или обутыми в травяные сандалии ногами, делились орехами и семечками и заразительно хохотали. В центре внимания располагался дедок – ну, выглядел он потасканно, однако на большой воде морщины нарабатываются быстро, он мог быть младше отца.

Появление металлического чудовища-лодки магов почему-то погружало водных бродяг в какое-то лирическое настроение и обостряло желание поделиться историями. Yoль велела отправляться без спешки – можно и послушать.

– …нищенка в золоте плавает по большой воде…

Было заметно, что история знакома некоторым, но тощие люди, изнурённые, хотя по большему счёту имеющие правильное количество органов, всё равно одобрительно слушали, сидя и стоя на чужих и своих лодках.

– …у неё довольно большая лодка, весло – не менее четырёх метров, которым она орудует, будто Ветхий бог поцеловал её темя…

Нат вытаращил глаза, увидев у плеча рассказчика младшего брата.

Пользуясь многолюдием, Ивuш выбрался из каюты и незаметно перебрался водомеркам за спины, потом и вовсе пронырнув, пользуясь низкорослостью.

– Если крикнуть «обмен», она сама развернёт лодку и подплывёт вровень. Ни с кем, кто встречал её, она не размыкала рта, лишь кивала и указывала пальцем. У неё на лодке всегда есть что-то хорошее – посуда, инструменты, фильтры, тёплые вещи. И всё это она отдаёт без сожаления, взамен забирая лишь то, что фонит, лучится или воняет. И, знаете, что? Через какое-то время она вновь появится в больших водах, и на лодке её будут очень хорошие чистые вещи! Узнать её вот как – если выглянет солнце, она будет золотиться на борту своей лодки.

– А если нет солнца? – влез Ивuш, которому кто-то уже отсыпал семечек.

– Она высокая, не говорит, стоит с прямой спиной и разгоняет лодку до большой скорости, без суеты работая веслом. Почти не носит шляпы и не стремится защитить кожу одеждой.

– Ну эту историю мы слышали, – нетерпеливо перебил Нат, злясь на Ивuша, которого надо было срочно возвращать в каюту – пока неизвестным способом. – Может, знает кто про одну дамочку с причудами – была тут одна, в шубе, расшитой пуговицами, едва последний моток ниток не отняла…

Водомерки не возмутились, что их перебили, и не удивились вопросу. Ивuш на чужой лодке уже получил леденец из жжёного сахара и с упоением стал им чавкать не самым приличным образом. Нат рассчитывал незаметно подать ему знак, чтобы тот возвращался, чтобы он мог его выпороть, но чертёнок даже не смотрел в их сторону, доводя брата до гневного отчаяния.

– Это Фрeaда, – уверенно просветили водомерки.

Дедок-недедок взял слово с молчаливого одобрения публики:

– Она маг из клана Зонада.

Нат вздрогнул, выкинув из головы шалость Ивuша.

– В самом деле? – сглотнула Кeyла.

– Да вы не тряситесь, – знающе успокоили другие. – Она не злопамятная и не мстительная.

«Насколько?» – подумал Нат, промолчав.

– Раньше Фрeaда была беднее Егeyды, – подбородки, удерживающие шнурки под шляпами, кивнули на дедка. – Клан Зонада очень большой, в нём много магов, но собери хоть десяток их лучших, и они не сравнятся с одним лучшим Зонаби…

Нат сдержался и не подбоченился.

– …В клан брали многих, которые в других кланах были бы просто добрыми людьми. Сильные не заметили, как количество стало способно превзойти качество. Так, Зонаби с Зонасом пришлось извиняться за прежнее высокомерие, чтобы не было войны – они не захотели проливать добрую кровь с хорошим геном против озлобленных уродов, которыми слабые маги непременно бы прикрылись. Два клана отдали общего ребёнка в знак признания, что вроде как они равные. Зонад гордо принял откуп и поступил с ним с пренебрежением вырвавшегося из грязи господина – не то что Карборан, да! Болтать о том, что там произошло некому, но вот с чем не поспоришь: за последнее десятилетие у Зонада почти не осталось магов, которые что-то из себя представляли – они погибали везде, начиная от собственных постелей и заканчивая далёкими портами! Зонад наконец смекнул, что кто-то целенаправленно от них избавляется. Вот кстати, – загорелая рука указала на лодку-бункер, – это они. Врагов ищут…

– А кого? – влез Ивuш, вернувшийся к семечкам.

– Думают разное, – сощурил глаза дедок. – Либо сам откуп вырос и оказался в силах мстить за плохое обращение, либо бывшие родичи приложили руку… но дело серьёзное.

Нат сглотнул.

– Так вот, Фрeaда была далеко не на первых ролях, но когда некто выкосил её влиятельных родственников, дамочка унаследовала немало серьёзного имущества. А ведь волос у неё меньше, чем у Егeyды. Маг она посредственный, но теперь может жить как пожелает. В Зонаде ей плохо было, перебралась в Заграду. По большему счёту развлекается. Может и за моток ниток спектакль устроить. Наряды очень любит и яркие парики.

– Тебе не кажется… что они меняли темы… но продолжали рассказывать одну историю? – спросила Кeyла, отдав ему весло.

Нат не хотел ничего обсуждать, пока не обдумает услышанное. Кeyла и не ждала ответа, вполне довольная молчанием.

Ивuш сопел с надранными ушами. Ему велели начистить овощи, чтобы дурацкие мысли в голову не приходили.

Yoль предприняла вылазку только для того, чтобы причалить в ближнем порту, правда ради этого пришлось маневрировать вокруг Зонаа.

Большая территория Зонаа относилась к мёртвым могильникам, но была небольшая дельта, что являлась могильником живым. В большинстве городов мертвецов продолжали закапывать в лесах, но отец считал это самым явным признаком падения человечества, и в родном Зонаби был устроен могильник в диких землях, на котором не росли съедобные растения, как и несъедобные. Заграде было проще – под их боком дышал смертью Зонаа. Приближаться к мёртвому городу было нельзя, но тело, завёрнутое в саван или нет, можно было скинуть с вала. Фрeaда обмолвилась, что глубже в сушу Карборан щедро проложил ещё одну лестницу – это было за пределами посёлка престижных бункеров, как известно, огороженного бетонной стеной. По сравнению с таким богатством даже Нат чувствовал себя стеснённым в средствах… Так вот, второй лестницей могли воспользоваться все желающие, способные ходить. В том числе были среди них те, кто предпочитал закончить жалкое существование добровольно. Высота ставила все точки над «и» без осечек. Главное в этом деле было не попасть на живой могильник.

Yoль правила к нему.

Аномалий вроде живого могильника в суровом мире было не много – смерть редко что отдавала, уподобляясь большой воде. Если между территориями большого загрязнения оказывался сравнительно чистый пятачок, на нём могло начаться что-то малообъяснимое. Живые могильники были такими.

Нат с бьющимся сердцем думал, что Yoль решила очистить территорию – другое объяснение на ум не приходило. Ивuшу было страшно, он не говорил о тревоге, но не выходил из каюты, забившись ближе к стене. Там же был Майо. Кeyла пооглядывалась и велела братьям тоже спрятаться.

Из-за сложности манёвра весло держала Yoль, уверенно загребая тягучие потоки. Вода чёрными кляксами растекалась по древесине. Нат вспоминал, как жидкость стягивала ему кожу, когда он остался с ней один на один, ведь от Мика и Кeyлы было мало пользы. Впрочем, как и от него самого – но он старался, прикладывая все силы, чувствуя груз жизней на своих плечах.

Сегодня все были в респираторах, а Yoль наконец-то надела ботинки. Фрeaда выменяла на сапоги с лакированными носами. Одежда на всех была другая, кожа отмыта в фильтрованной ванне Фрeaды, умащена кремом, выменянным на вышитую заколку. Братья чувствовали себя такими же ухоженными, как после визита к матерям на Благословении.

– Переходите на лодку.

Понятно, на какую. Семеро хмуро подчинились. Под требовательным взглядом отвязали скрепляющий трос, подобрали его в бухту, чтобы не намок. Ивuш и Мeyвел махали с края, как благодарные граждане, провожающие делегацию магов-героев.

– Пусть смерть не встретит тебя! – несмело крикнул Майо.

Yoль отплыла в одиночестве.

Yoль причаливала, прислушиваясь. Зонаа лежал белый, словно накрытый асбестовой мукой. Кое-где что-то самовольно тлело, но больших пожаров на территории не бывало – горючего для огня особенно не было, металл да бетон. Иногда в Зонаа происходило небольшое самовозгорание, держалось локально и потом тихо затухало. Здесь это было нормально. Магам Заграды, конечно, пришлось предпринять меры, чтобы защитить от возгорания воду, но это было сделано без людских жертв – снаружи берега натянули дамбу из фильтров и пенопласта. Ушедшая эпоха почему-то оставила много пенопласта, и имел он очень специфические формы, будто обнимал сложные фигуры из параллелепипедов и пластинок. Порт хранителей считал, что это были объекты искусства и не одобрял принятое в Заграде решение – впрочем, пенять было некому, тогда вал даже не получил статуса города, а толком не образовавшийся клан состоял из магов, которые не скрывали, что пришли крушить и жечь Зонаа.

Излучение было ощутимым. Yoль в сомнении смотрела на город за полосой крупных буйков золотисто-розоватыми глазами. Буйки были когда-то яркими, цвет угадывался, но если не присматриваться, был бел как прежний костюм двуголосой, низ от которого теперь служил в доме Фрeaды половой тряпкой. Топ Yoль носила под новым платьем – потайной шик да и только.

Возможно, пенопласт действительно должен был быть чем-то, что служит поколениями – за сотни лет с ним едва что случилось. Буйки держались, нейлон скреплял полосу драгоценных фильтров. Проходящая через них вода была не идеальна – Yoль имела с чем сравнивать – но гораздо чище привычной, контраст бросался в глаза из-за близкого стыка.

Какие-то деятели успели выстроить понтонную переправу к живому могильнику из связанных тросами старых водомерочьих лодок. Подвижность опоры лишала новых живых возможности воспользоваться своеобразным мостом. На живой могильник тянуло магов, не имеющих положения и печатей. Здесь, в области сниженного (однако ощутимого) фона можно было раздобыть очень хорошие вещи, когда-то принадлежавшие Зонаа. Что-то вроде яхты, обнаруженной Лeaтом. Но яхта в случае Лeaта была пустяком по сравнению с другими его достижениями, для этих безымянных находка должна была стать лебединой песней.

Yoль багром привязала свою лодку к старым, не испачкав рук.

В живом могильнике кто-то был. В гоглах водомерки одно стёклышко было увеличительным, но она не спешила им воспользоваться, пока приглядываясь так. Город был стёрт с лица суши, все его здания обратились в развалины. Будь он не на заповедной территории, в такой близости от Заграды тут бы давно прибрались и устроили или жильё, или порт, или завод, как в Порту инженеров, или всё сразу.

Yoль посмотрела снова – она могла очистить такую территорию за десять ударов, с учётом перестраховки и двойного воздействия на живой могильник. Но она не станет привлекать к себе внимание, когда на хвосте Зонад. Было время, когда двуголосая думала, что убила достаточно…

А пока она отвернулась, зачерпнула ковшом на длинной ручке чёрной воды, залила в чашечку под горелкой и взялась за заготовленные Ивuшем овощи. Влила в котелок запасённой заранее (нефильтрованной на самом деле) воды, всыпала выменянной крупы, влила из плотно закупоренной стеклянной бутыли жёлтого масла, и над водой потянулся сладкий запах. Новым живым до него не было дела, они не ели, зато рыскающие по живому могильнику маги встрепенулись, зорко заприметив у границы лодку водомерки большой воды.

Несколько удивлённые, трое, похоже все конкуренты, приблизились по ходящему мосту, не так ловко как водомерки, но всё же вполне достойно. В живом могильнике могли оказаться маги, отчаянно желающие утвердить положение среди кланов. Клановые давно обходили сомнительные места стороной, больше беспокоясь о собственном здоровье. Эти тащили в заплечных мешках «сокровища», похожие на водомерочье барахло.

– Девчонка, – позвал один, – что ж ты нас травишь?

– Скоро будет готово, – не торопясь, мешала крупу Yoль.

Водомерки большой воды славились чувством локтя. Если они считали, что кто-то похож на них и нуждается в помощи, они её предоставляли как могли. Поделиться едой было распространённым вариантом поддержки в трудную минуту.

Маг постарше в густо закопчённой одежде довольно крякнул и сел на лодку по другую сторону барьера, решив отдохнуть, пока доходит варево.

Yoль уважительно передала миски из рук в руки. Её кожа была в сравнении очень чистой, выгодно подчёркивая угощение.

Маги, любопытно косясь на неё, заработали ложками. Yoль тоже немного поела, после нескольких дней у Фрeaды она не была голодна, зато давно не использовала силу. Неудобств это не создавало, но Yoль дала себе слово – раз в пять дней и уже было пора. Инструктор-водомерка наставлял, что орган, который не используется, атрофируется.