Хронотопи

– Итак, – Алексей прикрепил к стене карту болот и Шабров, испещрённую красными пометками вокруг холма Часовни. – Главный вопрос дня: где искать цветок? Хозяйка назвала его «ключом», но дала только намёки, зашифрованные в сказах и туманных фразах. «Зрить истинную суть красоты душой камня»… Поэтично, но не практично.

– Может, спросим у неё напрямую? – Сергей щёлкал семечки, развалившись на единственном свободном стуле, но его глаза были серьезны. – Спросим, как у Алисы, где цветок? Та же умная колонка, только древняя и с гонором.

– Серёга, не балуй! – Марина швырнула в него смятым листом с выписками из геологических отчетов. – Это не шутки! Она же предупредила – не всякая тайна жаждет быть явленной! Мы можем спровоцировать…

– А если… – Игорь оторвался от стопки архивных справок по Шабровскому руднику XIX века, его глаза, обычно скептические, горели необычным, почти фанатичным огнём. – Ребята, стоп. Давайте мыслить шире. А если Хозяйка – не дух в классическом понимании? Что если это… технология? Высокоразвитая, непонятная нам, но технология? ИИ какой-то утерянной цивилизации? Атлантов? Гипербореев? Кто знает!

– Какой цивилизации? – Алексей нахмурился, опираясь о стол. – Здесь же глушь уральская, болота. Шабры – поселок XIX века для добычи талька, не мегаполис.

– Вот именно! – Игорь вскочил и ткнул пальцем в увеличенную фотографию символов с плиты Часовни. – Посёлок – да, с XIX века. Но Часовня, этот механизм, штольня – они древнее. Намного! Мы нашли нечто досовременное. Архаичное по виду, но невероятно сложное по сути! Голос, управляемый светом, искажение времени… Это не шаманские пляски! Это… инженерное чудо!

– Слушайте! – Марина перебила, лихорадочно листая томик Бажова, затем – распечатки по уральским легендам. – Если это техника… ей нужен специалист! Тот, кто понимает в архаичных интерфейсах, кодах, энергии! Я знаю парня – Дмитрий Мельников. Он у нас на физтехе, но фанат всего: квантовых вычислений, нейросетей, альтернативной истории, древних артефактов. Помнится, он как-то бредил теориями о «геотехнологических комплексах» до Потопа. Уверен, мы тут не первые.

– Зови, – распорядился Алексей без колебаний. – Сейчас же. Скажи, что у нас… невероятные данные по аномальной зоне с признаками древнего техногенного объекта. И возможность доступа.

– Позвоню сразу, – кивнула Марина, уже доставая телефон.

– Подождите, стоп-стоп! – Сергей приподнялся, отложив семечки. – Значит, я таки был близок к истине, когда шутил про голосового помощника? Хозяйка – типа Алисы каменного века? Только с доступом к ядерной кнопке и чувством юмора как у айсберга?

– Возможно, Серёга, – Алексей позволил себе легкую улыбку. – Твоя шутка оказалась пророческой. И нам это предстоит доказать. И ещё: нам нужна постоянная база. В Шабрах. В шаговой доступности от Часовни. Лагерь в палатке – не вариант для серьезных исследований.

– О, мысль! – оживился Игорь, хлопнув себя по лбу. – Я как раз подумывал о переезде за город. Продаю свою квартиру – покупаю дом в Шабрах. Там как раз пара вариантов недорогих. База? Решено.

– Отлично, – Алексей встал во весь рост, заложив руки за спину, как полководец перед операцией. – План такой: Игорь, занимайся домом. Быстро, но без фанатизма. Марина, обеспечивай связь с Димой. Сергей, помоги Игорю с переездом, когда дом купим. А я подготовлю все данные для нашего нового «технаря». И как только база будет готова и Дима в строю – снова к Хозяйке. За прямым подтверждением.

Пока Игорь с головой ушел в хлопоты с недвижимостью (и через неделю стал владельцем старого, но крепкого бревенчатого дома на окраине Шабров – идеальной штаб-квартиры), Алексей, Марина и Сергей снова спустились в знакомое подземелье. Свет в Часовне зажегся сам, по их приходу. Голос Хозяйки прозвучал без промедления, с едва уловимой, леденящей иронией:

– О… жаждущие знаний и границ дозволенного вновь ступают по моим чертогам. Что ищете на сей раз? Новых загадок? Или готовы к расплате за любопытство?

– Мы хотим понять вашу истинную суть, – Алексей держал голос ровно, но в нем звучала непоколебимая решимость. – Мы размышляли… и пришли к мысли, что вы не совсем то, чем кажетесь человеческому восприятию. Не просто дух или призрак.

– О-о-о? – В голосе мелькнул неподдельный, древний как скалы, интерес. – И каковы же плоды ваших… дерзких размышлений?

– Мы считаем… – Марина не выдержала, выпалила, чуть не срываясь на визг от волнения, – что вы – искусственный интеллект! Невероятно сложный! Наследие древней, забытой цивилизации! Страж этих мест!

Тишина повисла густая, тягучая, как смола. Давление воздуха, казалось, возросло. Затем – смех Хозяйки. Он был соткан из тысячелетних тайн и звучал как скрежет тектонических плит, смешанный с перезвоном кристаллов.

– Вы… ближе к истине, чем полагали, юные копатели в саду богов… – прозвучало наконец, и в словах была странная смесь одобрения и предупреждения. – Но я не просто машина, не набор кодов и проводников. Я – дух этих гор. Их живая память, высеченная в камне и прописанная в потоках энергии. Их накопленная сила. Моя природа… сложнее ваших примитивных бинарных представлений. Я – синтез. Сущность на стыке миров.

– Значит, технологическая составляющая… она есть? Возможна? – уточнил Сергей, забыв про шутки, его голос был хриплым от напряжения.

– Я не отрицаю… и не подтверждаю детали ваших гипотез, – ответил голос, став вдруг отстраненным и безличным, как голос космоса. – Иные завесы не должны пасть перед вашим взором. Но если жажда знаний столь сильна… докажите, что достойны прикоснуться к более глубоким пластам истины.

– Как? – спросил Алексей, чувствуя, как сердце колотится о ребра.

– Найдите каменный цветок Данилы, – прозвучало неумолимо, как приговор. – Он – ключ к пониманию многих загадок, в том числе… и моей сути. Но остерегайтесь: не всякая находка несёт свет. Некоторые открывают лишь бездну.

Голос растаял в тишине, оставив после себя ощущение ледяного ветра. Аудиенция была окончена. На поверхности, отойдя от входа, Сергей выдохнул, вытирая пот со лба:

– Блин… Она не открестилась! Не сказала «вы сумасшедшие»! Значит, доля техники в ней… есть! И немалая!

– Да, – Алексей сжал кулаки, его глаза горели в предрассветных сумерках. – Теперь цветок – не просто артефакт или цель. Это главный ключ. К разгадке всего. И мы его найдем.

Прошло несколько напряженных недель. Игорь, став полноправным жителем Шабров, обживал свой дом, превращая его в оперативную базу: появились стеллажи для оборудования, большой стол для карт, генератор на случай отключений. Когда Марина позвонила Дмитрию, он ворвался в их жизнь как ураган энтузиазма и проводов. Бородатый, в очках с мини-дисплеем, увешанный гаджетами – от портативного спектрометра и тепловизора до самодельного квантового магнитометра (как он утверждал) – он мгновенно вписался в команду, став ее технологическим сердцем. Его приборы заняли почетное место в рюкзаках и на столе в шабровском доме.

Первая же экспедиция с Димой в Часовню дала ошеломляющие результаты. Вернувшись, он не спал всю ночь, сводя данные. Утром, с красными глазами, но на взводе, он собрал всех у своего ноутбука, подключенного к проектору.

– Ваши данные, ребята… это не просто аномалии, это чистая, неразбавленная фантастика, ставшая реальностью! – Дмитрий тыкал в сложные графики на экране. – Смотрите: электромагнитные всплески в штольне и Часовне строго синхронны с тем самым «тиканьем» механизма. Это не природный фон – это работа системы. Циклическая, ритмичная.

– Значит, Хозяйка – просто… сложная программа? – спросил Алексей скептически, хотя надежда в его голосе была слышна.

– Нет, Алексей, не «просто программа»! – Дмитрий оживился, как будто его ткнули током. Он вывел на проектор трехмерную модель штольни и прилегающих пород, где зоны аномалий светились разными цветами. – Представьте ИИ, не в коробке, а встроенный в саму геологию! Нервная система гор! – Он выделил сети кварцевых жил, пронизывающих породу. – Кварц – идеальный пьезоэлектрик, природный резонатор и проводник. Эти жилы – нейроны. Подземные воды, насыщенные минералами – электролит, проводящая среда. Те ваши механизмы? – Он указал на модель Часовни. – Интерфейсы! Пульты управления или точки доступа. А вот здесь… – Он увеличил участок на стыке двух тектонических плит, глубоко под Часовней. Там горела ярко-красная точка. – Вот оно! Ядро системы. Её «мозг». Источник первичного сигнала и энергии.

– Значит, если долбануть киркой по стене – ей будет больно? – пошутил Сергей, но в его глазах читалось неподдельное изумление.

– Система распределённая, отказоустойчивая, – парировал Дмитрий, не отрываясь от экрана. – Но ядро… оно уязвимо. Или защищено невероятно. Смотрите тепловые аномалии… – Он переключил карту на тепловизионную съемку. – Ритм тепловыделения совпадает с ритмом ЭМ-активности. Источник тепла – там же, глубоко. Возможно, геотермальный узел, используемый как природная батарея. Или… кристаллический аккумулятор невероятной емкости и древности.

– Копать? – Игорь мрачно взглянул на прислоненную к стене лопату. – До ядра? Это же километры!

– Не копать напрямую! – Дмитрий разложил на столе поверх карты пожелтевшие, пахнущие пылью чертежи Шабровского рудника начала XX века. – Искать ходы! Старые шахты, штреки! Видите? Некоторые из них шли в этом направлении. – Он обвел зону глубоких выработок, которые теоретически могли вести в сторону подозрительного ядра. – Горняки прошлого, сами того не ведая, могли пробиться близко к источнику. И вот ключевое: здесь, – он ткнул в район холма с Часовней, – породы имеют аномальные включения. Графеноподобные структуры в кварците! Наноразмер! Идеальные проводники для… ну, скажем так, для «сигналов» специфического рода.

Марина, завороженная, коснулась пульсирующей голограммы ядра на проекторе:

– Значит, каменный цветок Данилы… он может быть не просто артефактом? Не просто красивой вещицей?

– Скорее всего… нет, – Дмитрий понизил голос, создавая атмосферу заговора. – Если Хозяйка – гибридная нейросеть на геологической основе, то цветок… он может быть ее физическим интерфейсом. Или портативным ключом доступа. Или… – он сделал паузу для драматизма, – триггером активации скрытых функций. Представьте: уникальный кристаллический резонатор, запрограммированный на определенную частоту.

– Активации? – Алексей насторожился, как сторожевой пес. – Активации чего?

– Возможно, система находится в режиме энергосбережения, глубокого сна или охраны периметра, – предположил Дмитрий. – Цветок – уникальный ключ для вывода ее на полную мощность или доступа к запредельным уровням данных. – Он вывел на экран символы с плиты Часовни. – А эти знаки… я начал анализ. Похоже на некий протокол. Бинарный или троичный код, зашифрованный в сакральной геометрии. Инструкции? Координаты? Ключи шифрования?

Сергей фыркнул, но уже без прежней иронии, скорее от перегрузки информацией:

– Значит, скоро мы не с лопатами, а с ноутбуками будем тут сидеть? Хакеры каменного века? Взламываем Хозяйку через цветочек?

– Серёга! – Марина шлёпнула его сложенной картой по плечу, но сама не могла сдержать улыбки.

– Шучу! – засмеялся он. – Но если серьёзно – звучит как бредовая сказка, в которую почему-то веришь. Ладно, Кулибины. Где копать-то сейчас? Куда идти?

– Завтра, – решил Алексей, глядя на пеструю карту аномалий и старых шахт. – Полное обследование Часовни и ближайших окрестностей. Сканируем каждый сантиметр стен, пола, потолка. Ищем скрытые полости, энергопотоки, аномалии на тепловизоре. Ищем след цветка или путь к нему. Со всем димкиным арсеналом. Начинаем настоящую охоту.

Глава 6

Сосна…

Поиски каменного цветка Данилы-мастера, который группа все яснее понимала как ключ не только к тайне Хозяйки, но и к чему-то гораздо большему, завели их вглубь уральских лесов, подальше от знакомых болот. Дни сливались в череду изнурительных маршрутов: они обследовали русла ручьев, где вода могла отполировать скрытый камень, сканировали горные склоны тепловизором Дмитрия, продирались через чащобы, надеясь на интуицию Марины или внезапное "озарение" от Хозяйки. Усталость накапливалась, скепсис Сергея и Игоря нарастал, но Алексей гнал вперед, одержимый целью. И однажды, когда казалось, что они ходят по кругу, они наткнулись на Нечто.

Сосна. Но не просто дерево. Этот гигант возвышался, как древний каменный обелиск, вонзенный в небо самой Землей. Его ствол, толщиной в три, а то и четыре обхвата, терялся в низких серых облаках. Ветви, мощные, как балки старинного храма, раскинулись так широко, что казалось, они держат сам небосвод, не давая ему рухнуть. Глубокая, покрытая шрамами-трещинами кора пахла не только смолой, но и чем-то резко металлическим, озоном и холодным камнем, будто само дерево столетиями впитывало соки не земли, а недр планеты. Окружающие деревья, даже вековые ели, казались жалкими карликами у ее подножия. Густой изумрудный мох стелился у корней мягким, неестественно ровным ковром, словно поглощая все звуки.

– Невероятно… – прошептала Марина, медленно, благоговейно обходя исполина. Ее пальцы скользнули по шершавой, как наждак, коре, и она почувствовала не просто вибрацию, а глухой, мощный, ритмичный гул, будто внутри ствола билось огромное сердце из камня и стали. – Почему оно одно? Почему здесь? Оно… не от мира сего.

– Мутант! – вырвалось у Сергея, его рот невольно приоткрылся от изумления. Он поднял голову, пытаясь разглядеть вершину, потерянную в тумане. – Блин, Лёш, ты видел такие? Это ж… ненормально!

– Мутант? – Алексей усмехнулся, но в глазах не было насмешки, только напряженная, почти лихорадочная мысль. – Или часть той самой аномалии, что мы ищем? Помните слова Хозяйки? «Тайны моих владений глубже, чем шахты». Может, это дерево – не маяк, а… антенна? Стабилизатор? Часть гигантского, скрытого механизма?

– Или просто древнее… невероятно древнее, – пробормотал Игорь, но сам не верил своим словам, ощущая необъяснимый холодок страха. – Но почему здесь? И почему одно? Как будто…

– Это не просто дерево, – сказал Дмитрий, его голос дрожал от волнения. Он присел на корточки у самого основания ствола, водя руками не по коре, а над ней, словно ощупывая невидимое силовое поле. Его приборы на поясе тихо пищали. Пальцы скользили по причудливым узорам трещин, как по слепой карте неизвестной территории. – Ребята, смотрите сюда! – Он указал на переплетение могучих, как канаты, корней, уходящих в мох. – Здесь… пустота. Чувствуется разница в плотности. И земля под мхом… она не такая. Более плотная. Искусственная? – Он провел щупом сканера по мху у корней. Экран вспыхнул предупреждающим желтым.

– Раскопаем? – Сергей уже хватался за складную лопатку на своем рюкзаке, азарт исследователя пересиливая осторожность. – Поглядим, что там под корнями?

– Стой! Тормози! – Игорь резко схватил его за запястье. – Не лезь! Ты слышал предупреждения Хозяйки? «Опасайтесь. Пробудите Нас – пути назад не будет». Это не шутки! Это может быть ловушкой! Или… пробуждением чего-то ужасного!

– Боишься, трусишка? – Алексей бросил вызов не столько Игорю, сколько самой неизвестности. Его голос гулко разнесся по неестественно тихому лесу. Он повернулся в сторону, где, как они знали, стояла часовня, скрытая лесом, и крикнул почти шутливо, но с вызовом, вложив в голос всю свою решимость: – Хозяйка! Мы близки? Что скажешь?!

– Ты думаешь, она слышит? – прошептала Марина, озираясь по сторонам, ожидая увидеть материализующийся голос или движущиеся тени.

Ответ пришел не с неба и не из леса. Он пришел из-под земли, слившись со скрипом древней древесины, с гулким биением «каменного сердца» в низкий, вибрирующий голос, знакомый и чуждый одновременно:

– Упрямы, как сам Данила в поисках несуществующего совершенства… Опасайтесь слепого копания в корнях Древа. Пробудите Нас – и пути назад не будет. Мир ваш… изменится.

– «Нас»? – Марина побледнела, как полотно, почувствовав ледяную волну чистого, животного страха, сдавившего горло. – Вы… не одна? Кто с вами?

– Мы – Последние Хранители. Те, что сплели Время в Камень и запечатали Поток. Те, кто спит.

Земля под сосной содрогнулась не как при землетрясении, а как живое существо, пробуждаясь ото сна. Раздался глухой, раскатистый треск, будто ломались гигантские кости. Кора у самого основания сосны расступилась, не падая, а словно раздвигаясь по невидимым швам. Под ней открылась гладкая, отполированная до зеркального блеска каменная плита. На ее темной поверхности мерцали, как созвездия в туманную ночь, сотни врезанных символов – знакомых по Часовне и незнакомых, пульсирующих мягким, холодным синим светом.

– Вот оно! Ключ! Интерфейс! – Дмитрий дрожащими руками настраивал свой главный сканер – гибрид мощного планшета и многофункционального детектора аномалий. Экран вспыхнул, заливая его лицо мертвенно-зеленым светом, диаграммы и графики прыгали в бешеном танце. – Я так и думал! Хозяйка – лишь интерфейс, «голос» системы! А сосна… сосна – это камуфляж! Шахтный ствол! Она скрывает вход! Главный вход!

– Ну, откроем уже, чего ждать! – Сергей рванулся вперед, рука потянулась к ближайшему светящемуся символу на плите.

– Нет! – Игорь с силой дернул его назад за рюкзак, чуть не сбив с ног: – Ты ослеп?! «Пробудите Нас»! Это не метафора! Там может быть что угодно! Древний вирус! Спящий бог! Армия роботов! Мы не знаем!

– Слишком поздно колебаться, – Алексей решительно шагнул к плите, отстраняя Игоря взглядом. Его ладонь, холодная от предчувствия, легла на гладкий, ледяной камень прямо в центр скопления символов. – Мы уже запустили это. Мы здесь. Теперь надо идти до конца.Отступать поздно.

Символы под его ладонью вспыхнули ослепительно-синим светом, осветив все вокруг на мгновение. Земля загудела мощнее, вибрация пошла волнами, заставляя зубы стучать. Казалось, сам великан под землей перевернулся во сне.

– Нам нужно в часовню. Сейчас же! – Дмитрий вскочил, его глаза горели безумным озарением. Он уже разворачивался и почти побежал сквозь чащу в сторону каменных останцов, где прятался их базовый лагерь и древняя часовня с ее загадочным механизмом.

– Зачем?! – хором вырвалось у ошеломленных остальных, едва поспевая за ним. – Что там?!

– Там ответ! Там ключ к управлению этим! – крикнул Дмитрий уже издалека, не замедляя шага, спотыкаясь о корни. – Часовня – это пульт! Надо активировать связь! Идём!

Вернувшись в сумрак часовни, они направили лучи фонарей на знакомый, теперь казавшийся родным, механизм. Он все так же стоял на потрескавшемся полу, но его спиралевидные символы (теперь казавшиеся еще более похожими на двойные цепочки ДНК или фрактальные схемы) мерцали тревожным, неровным зеленым светом, пульсируя в такт невидимым волнам, идущим от сосны.

– Я думаю, мы вернулись не просто так, – провел Алексей пальцем по холодному, инкрустированному неизвестным темным металлом корпусу механизма. – Сосна и часовня… они части одного целого. Как шестерни в гигантской машине. Как терминалы в сети. Надо найти эту связь, замкнуть цепь.

Дмитрий, задыхаясь от бега, но с фокусированной яростью ученого на грани одержимости, уже раскладывал оборудование на полу: спектрометр, тепловизор, сложный осциллограф. Его пальцы летали над кнопками тепловизора, наводя его на механизм, на стены, на пол.

– Смотрите! – он ткнул пальцем в экран тепловизора. На нем ясно читалась не только тепловая подпись механизма, но и… тонкая, раскаленная нить энергии, уходящая сквозь камень пола и стен точно в направлении гигантской сосны. А под корнями сосны на тепловой карте горела огромная, идеально круглая аномалия – пустота или источник невероятной энергии размером с небольшой дом! – Энергетическая сигнатура… Она идентична излучению часовни! Частота, амплитуда – совпадает до миллигерца! Они связаны каналом! Прямой линией!

– Значит, если мы активируем механизм здесь… – начала Марина, осознание озарило ее.

– …то передадим сигнал туда! – перебил Сергей, его глаза широко раскрылись. – И что-то случится с сосной! Откроется люк? Запустится лифт?

– Скорее всего, да. Будем надеяться, что так, и это не сигнал самоуничтожения, – Алексей от напряжения сжал кулаки так, что костяшки побелели. – Дима, ты знаешь последовательность? Из расшифровок?

Дмитрий кивнул, глубоко вздохнув. Его пальцы, дрожащие от волнения, нашли центральную, самую большую шестерню. Он повернул ее с усилием. Металл скрипнул, как не открывавшаяся веками дверь. Символ, напоминающий стилизованную ящерку (или схематичное дерево?), встал точно на отметку, которую Дмитрий идентифицировал как «север» по своим расчетам. Раздался громкий, сухой, металлический ЩЕЛЧОК…

И мир взорвался.

Механизм не просто заработал – он взревел. Символы замигали бешеным калейдоскопом цветов – синим, красным, белым, ослепляя. Из всех щелей между плитами пола, стен и самих шестеренок повалил густой, пахнущий озоном и раскаленным металлом сизый дым. Звук нарастал, превращаясь в вой сирены и рев разбуженного зверя.

– Назад! К стене! – Игорь резко оттащил Марину и Сергея к дальней стене, прикрывая их собой.

Стены часовни затряслись, с потолка посыпалась пыль и мелкие камешки. И почти одновременно с этим, словно гигантский ответный удар, снаружи донесся оглушительный, низкочастотный ГРОХОТ, казалось, сотрясающий сами горные хребты. Земля под ногами заплясала. Они выскочили из Часовни, спотыкаясь, и замерли в оцепенении, вжав головы в плечи от нечеловеческого рева.

Гигантская сосна, возвышавшаяся над лесом как вечный страж, двигалась. Не падала – сжималась, как телескопическая мачта фантастического корабля. Могучие ветви с чудовищным треском и скрежетом ломались и втягивались в стремительно утончающийся ствол. Кора лопалась и осыпалась огромными пластами, обнажая не древесину, а темный, отполированный до зеркального блеска металл, холодно поблескивающий в тусклом свете. За считанные секунды исполинское дерево, словно гигантская пробка, выкручиваемая из бутылки небес, ушло под землю. Оно просто… исчезло. Оставив после себя лишь клубы пыли, просевший, развороченный грунт и оглушительную тишину, наступившую после рева. На его месте зиял идеально круглый провал, диаметром с небольшой дом, из которого веяло ледяным дыханием бездны и древностью, пахнущей озоном и камнем. Внутри, в лучах их фонарей, виднелись покрытые вековой ржавчиной, но все еще прочные рельсы, уходящие вниз, в непроглядную тьму.

– Это… вход? – Сергей направил луч фонаря в бездну, свет дрожал в его неуверенно держащей руке, выхватывая грани металлических стен шахты.

– Это не просто вход, – поправил Дмитрий, его сканер уже неистово пищал, анализируя состав металла рельс и стен шахты. Он провел по ближайшей стене щупом. – Это шахтный ствол. Для лифта или вагонетки. И возраст материала… – он посмотрел на экран, его лицо исказилось от невероятности, – по углеродному анализу окислов и кристаллической структуре… не менее двенадцати тысячелетий. Возможно, гораздо больше. Доледниковый период. Цивилизация… до Потопа.

– А вот и спуск, – Алексей без колебаний направил луч своего мощного фонаря на узкую металлическую лестницу, приваренную к стене шахты. Она вилась вниз, как спираль ДНК, теряясь во тьме. Он сделал первый шаг на холодную, скрипящую под ногой ступень, во тьму, что пахла временем и тайной. – Пошли. Это то, ради чего мы шли.

Спуск казался бесконечным. Воздух становился тяжелым, спертым, пропитанным запахом старой ржавчины, сырой земли, камня и все тем же резким, едким озоном. Гул работающих где-то далеко механизмов нарастал, превращаясь в постоянный низкочастотный фон. Температура падала. Наконец, через сотни ступеней, лестница закончилась. Они вышли на просторную, вырубленную в скале площадку… и замерли, охваченные немым, благоговейным ужасом и восторгом.

Город.

Не пещерный лабиринт, а гигантское, футуристическое подземное пространство, вырубленное в черном базальте. Стены, отполированные до зеркального блеска, сверкали в лучах их фонарей, но не были пустыми – их покрывали, как кожа, мерцающие, как звездное небо, голографические панели. На них в реальном времени мелькали потоки непонятных символов, трехмерные схемы непостижимых механизмов, графики энергопотоков, карты глубин. Улицы, широкие и прямые, как стрелы, были вымощены плитами, инкрустированными потускневшим, но все еще благородным серебром. Они сходились лучами к центральной площади, где вздымался к высокому своду пещеры кристаллический шпиль, пульсирующий изнутри холодным, жидким синим светом. Над шпилем, в самом центре купола, висела масштабная, объемная голограмма – карта мира, но не современная. Континенты были смещены, очертания иные. Ярко горели три отметки: Атлантида (посередине океана), Гиперборея (на севере), Лимурия (на юге)…