За гранью Пир Панджала. Жизнь среди гор и долин Кашмира

В семи милях выше Сринагара проплываем мимо города Пампур, известного своими плантациями шафрана, разбитыми на прилегающем обширном плато; пурпурные массы цветов стоят того, чтобы полюбоваться ими в осеннюю пору. Цветы появляются в октябре, их лепестки бледно-фиолетового цвета настолько красивы, что люди часто выходят на улицу просто для того, чтобы полюбоваться ими. Осенний воздух чист, солнце светит ярко, сухая почва приобретает красновато-жёлтый цвет, и на этом фоне широкое полотно шафранового поля выглядит особенно эффектно. Если судить по местному преданию, шафран – одно из самых древних растений, культивируемых в Кашмире. Легенда гласит, будто во времена царя Лалатадитьи одна из наг, т.е. водяная нимфа, страдала заболеванием глаз от ядовитых паров, исходящих из её собственного рта. Наг обратилась за помощью к известному лекарю, который жил в Падампуре (Пампуре), и тот излечил её, просто наложив на глаза повязку. В знак благодарности нимфа подарила лекарю луковицу шафрана.

Когда наступает вечер, вдали на востоке горы освещаются оттенками заката – снега нежно розовеют, склоны делаются оранжевыми, а межгорные долины погружаются в фиолетовое марево.

То и дело встречаются лодки, буксируемые вверх по течению. Два или три члена экипажа – мужчины, женщины и даже маленькие дети – старательно тянут лодку, привязанную тонким канатом. Лодочники, хотя обычно ведут внешне ленивый образ жизни, с радостью будут трудиться день и ночь, если потребуется.

Фото 6. Лодочники на Джелуме.

В нескольких милях ниже Сринагара открывается самый впечатляющий вид на гору Харамук с её округлой восточной вершиной, окруженной мощными обрывами, увенчанной зазубренным западным гребнем. Массив круто возвышается на 12 тысяч футов над уровнем равнины.

На широком участке плато к западу от слияния рек Синд и Джелум всё ещё можно видеть руины Париасапура – древней столицы царя Лалатадитьи. Мало что от таковой осталось: несколько развалин из массивных блоков серого известняка со следами скульптурных капителей и лепнины. Не сохранилась и та огромная колонна, которую правитель, как говорят, некогда воздвиг в этом достопримечательном месте.

В своей нижней части аллювиальная равнина Кашмира расширяется и по большей части представляет собой болото. Иные, довольно большие её территории орошаются для выращивания риса либо засеваются кукурузой. Вспашка земли здесь дело весьма рискованное, ибо десятки тысяч акров долины часто подвергаются затоплениям. Любой участок земли, хотя бы на несколько футов возвышающийся над уровнем паводка, используется под строительство жилищ, теснящихся средь зарослей ив, тополей и огромных чинар.

Внутри горного пояса, коим окружен Кашмир, имеются обширные приподнятые аллювиальные области, называемые карева. Они почти плоские, но обычно имеют небольшой уклон в южную сторону, что обусловлено поднятием пластов земной коры. Таковые плоскогорья непрерывно переходят в склоны холмов и рассечены долинами притоков реки Джелум и бесчисленными оврагами, трещинами и впадинами. Некоторые каревы обособлены и выделяются над уровнем долины в окружении ниже расположенных территорий. Одно из таких поднятий расположено неподалеку от Биджбехара и представляет собой как раз таковое характерное образование.

В ранние времена Кашмир находился под водой, о чем свидетельствуют морские окаменелости, аммониты, продуктусы, спириферы19 и т.д., которые встречаются в известняке в нескольких местах у подножия массивных палеозойских трапповых20 пород, из которых состоит большая часть хребтов, окружающих страну. В менее отдаленные времена долина была занята огромным пресноводным озером. Чёрные скорлупки водяного каштана можно найти в слоях, залегающих в почвах на высоте 1000 футов над уровнем нынешней долины.

Кашмирские легенды повествуют о времени, когда богиня Парвати плавала на прогулочной лодке от своего горного дома на Харамуке, что на севере, через огромное озеро в место Конса Наг, расположенное в южной части долины. В честь богини это некогда великое озеро получило название Сатисар, т. е. Озеро Целомудренной Леди. Одна легенда гласит, что в том огромном озере жил ужасный демон Джалодбава, который опустошил всю окружающую страну, так что стала она совершенно безлюдной. Кашьяпа, внук Брахмы, который посетил Кашмир во время паломничества с юга, был так сильно огорчен увиденным запустением, что посвятил себя религиозному бдению на срок 1000 лет, дабы обрести силу, достаточную для изгнания демона. Для пущей верности он также призвал на помощь индуистскую троицу – Брахму, Вишну и Шиву. Тогда Джалодбава встревожился и, осознав опасность, скрылся под водой. Но Ананта, воплощение Вишну, ударил своим трезубцем по горам под Барамулой и создал разлом, через который воды озера хлынули вниз. Джалодбава, ставший видимым, окутал землю непроглядной тьмой. Тогда Вишну взял солнце в одну руку и луну в другую, нашел демона и отрубил ему голову.

По другой версии легенды, Джалодбава сумел сбить Вишну с толку и прятался в неком бассейне, пока Кашьяпа не призвал на помощь богиню Парвати, и она обрушила на демона часть горы Сумира. Индусы считают, что нынешний Хари Парбат как раз и является местом гибели Джалодбавы, где покоится раздавленный демон, а потому место почитается как святыня.

Так или иначе, Джалодбава был побежден, и прочие «меньшие демоны» утратили свои силы; долина постепенно в летнее время стала обитаемой. Однако в холодную погоду люди отступали в более сухие и тёплые районы Киштивара, а Кашмир оставляли в распоряжение «демонятам». Но вот однажды один престарелый брахман остался на зиму в пещере, и коварные создания его схватили, унесли в Нилнаг и бросили в озеро. Он опустился на дно, но к своему изумлению обнаружил там дворец, в котором на троне восседал сам царь Нилнаг! Тогда брахман, не растерявшись, тут же испросил у монарха аудиенции и подал ему жалобу на грубое обращение, коему был подвергнут. Царь был столь милостив, что подарил ему книгу Ниламата Пурана21 для руководства, заверив, что если будет следовать её предписаниям и совершит надлежащие жертвоприношения, то демоны перестанут ему досаждать. Весной брахман был возвращен на сушу. Он выполнил все наставления, и результатом стало то, что с этого времени люди смогли оставаться в Кашмире в течение зимы, и демоны, наконец, отстали. Предполагается, что Кашмир стал постоянно населенным примерно в двадцатом веке до христианской эры.

Западная часть долины до сих пор занята обширным водным пространством – озером Вулар22, самым большим в Индии. Оно подобно морю, где часто дует свежий бриз, и, как и большинство озер, расположенных вблизи гор, подвержено внезапным штормам: тогда ветры из ущелий Эрин и Бандипура устремляются вниз и вздымают пенные валы, наводящие ужас на лодочников. На скалистом берегу возле Зирри Манц я видел прибой с пенным гребнем высотой в три-четыре фута. Казалось, что находишься в норвежском фьорде, только масштабы окрестного пейзажа здесь более впечатляющие (фото 7).

Вдалеке на востоке виден горный массив, который простирается от долины Бандипура и перевала Трагбал до одиноко стоящего близ озера холма Манусбал. Кажется, будто вершины хребта вздымаются прямо из воды. Самая высокая его часть расположена в центре и представляет собой корону вокруг великолепного снежного плато. Это гора Харамук. К ней ведет прекрасная маленькая долина Эрин. Ранним утром она особенно хороша и полна таинственности, ибо бывает скрыта бледно-серым туманом, который висит над поверхность озера и простирается по её лону и прилегающим склонам гор. Сквозь дымку угадываются смутные контуры уступов и скальных гряд, кое-где покрытых пихтовым лесом. И всё это великолепие венчают искрящиеся в лучах солнца высокогорные снежные склоны.

Поверхность светло-голубого озера в спокойную погоду похожа на зеркало. Любые предметы, над ней возвышающиеся, будь то камыши или водоплавающие птицы, лодки или камни, резким контрастом глубоких теней выделяются на фоне ярко-светлого водного пространства.

Напротив Бандипуры расположился небольшой остров с живописными руинами. Говорят, что это остатки некоего убежища от штормов для лодок, и построено таковое было великим королем Зайн-уль-аб-уль-Дином23, унаследовавшим престол Кашмира в 1417 году н.э.

Фото 7. Лодочный домик дунга на озере Вулар.

Обратим свой взор на юго-запад. Нам откроется дивная панорама непрерывной 80-мильной горной цепи ослепительно белых пиков, возвышающихся почти на 10 тысяч футов над уровнем долины: это уходящий вдаль хребет Пир-Панджал, чьи склоны, лежащие на высотах более 5000 футов, до поздней весны бывают покрыты снегами. Обширный лесной пояс из белых пихт, гималайских елей и голубых сосен простирается вдоль основания хребта вплоть до половины его высоты, образуя тёмную волнистую линию на белоснежном фоне. Снежная мантия верхних полей тут и там как бы сползает вниз на тысячи футов в лесную зону по крутым расселинам и ущельям. Вся предстающая взору картина выглядит так, будто хребет вздымается ввысь сразу же за дальним берегом озера.

Справа от нас виден 600-футовый холм с вершиной, увенчанной святыней Баба Шукр-уддин. Его скалистое основание уходит в глубины озера чередою суровых скал, на отвесных стенах которых видны белые отметины уровня вод озера во время особенно больших приливов. В небольшой бухте возле подножия Шукр-уддина расположилась деревушка Зирри Манц с отлогим пляжем, усыпанным рядами ракушек, водорослей и коряг.

От Зирри Манц до Бандипуры около 5 миль через широкий залив, берега которого представляют собой хорошо обработанные земли, поднимающиеся по склону к подножию покрытой соснами горной гряды, которая отделяет нас от долины Лолаб.

Изменчивый характер озера придает ему особенное очарование. Обычно его воды имеют преимущественно зелёный оттенок, но таковой постоянно меняется под действием игры цвета в отражениях облаков, неба, снежных вершин и лесистых холмов. Вулар изобилует рыбой, а когда наступает особая пора, становится излюбленным местом отдыха диких водоплавающих птиц: я видел не раз, как по его обширной водной глади тянулись вереницы уток и гусей длиною мили три, причём в некоторых местах их было по восемь или десять параллельных рядов.

Река Джелум впадает в Вулар в западной его части, а в том месте, где она вытекает из озера, находится город Сопур, в котором насчитывается около 700 домов и есть старый деревянный мост. Ниже Сопура река становится широкой и медленно текущей, но когда приближается к горам, становится быстрой и покидает долину через узость между двух скалистых хребтов за Барамулой.

Уже давно установлено и признано, что если русло реки можно было бы в этом месте углубить, то это могло бы существенно снизить угрозу ужасных наводнений, коим почти ежегодно подвергается Кашмир. Ещё во второй половине IX в. н.э., во времена Аванти Вармы, кашмирский инженер Суйя, в честь которого получил своё название город Сопур24, предпринял попытку, и, как говорят, с некоторым успехом, раскопать русло реки в этом ущелье. То же предпринималось и в 1902 году, но окончилось безрезультатно. Совсем недавно были созданы большие и мощные земснаряды, работающие от электричества. По сему есть надежда, что с их помощью удастся углубить русло в этом месте и удалить ил из русла реки выше, и тогда усилившееся течение воды промоет всю реку, и обширные участки земли вокруг озера Вулар станут доступными для нужд сельского хозяйства.

Только время сможет показать, будет ли достигнута эта столь желанная цель. А пока остается признавать, что система, которая до сих пор преобладает в виде защиты низменных земель вокруг реки посредством сооружения насыпей, является крайне неудовлетворительной. Высоту этих дамб приходится увеличивать из года в год, так как русло реки поднимается из-за отложений ила. Кашмир со временем может постичь незавидная участь долины Янцзы, большая часть которой теперь находится ниже уровня великой реки, которую вот таким же образом в течение многих столетий заставляли протекать между насыпей.

В шестнадцати милях ниже Барамулы находится самая большая электростанция долины Джелум.

В том месте, где речной поток набирает силу, часть воды отведена в сторону по 6-мильному каналу вдоль склона холма, причём берега этого канала на протяжении двух третей его длины укреплены кедром, а остальная часть – камнями. В конце канала вода, разгоняясь по крутому спаду вниз на 400 футов, приводит в движение турбины, вырабатывающие электроэнергию. В изначальном проекте предполагалось, что потребители электроэнергии найдутся в Пенджабе и будет построена электрическая железная дорога от Кашмира до Равалпинди. Кроме того, энергия могла использоваться для работы пилорам, маслопрессов, шерстяных и спичечных фабрик. Имеющийся водный ресурс дает возможность развить мощность станции до 20 тыс. лошадиных сил. Похоже, однако, что в настоящее время, отчасти из-за трудностей, связанных с постоянными оползнями земли, но главным образом из-за причин политического характера, имеется мало надежд на то, что первоначальный проект будет доведен до конца. Так что 5 тыс. лошадиных сил мощности, которые вырабатываются станцией фактически, используются лишь для работы земснарядов, ткацких машин на шелкопрядильной фабрике и освещения в Сринагаре.

Главный инженер электростанции, майор де Лотбинье, пользуется заслуженно высокой репутацией гидротехника: именно он использовал водопад Каувери в Мадрасе для выработки энергии, необходимой для золотых приисков Колар, расположенных в 100 милях от станции, причем половина её приходится на получение пара.

Барамула25 – четвертый по величине город в Кашмире (после Сопура), где насчитывается около 1000 домов и 6000 человек жителей – первый город Кашмира на пути странников, которые заканчивают свой долгий 160-милный переход через возвышенность Мурри в долину Джелум, оживленный центр, через который проходит практически вся торговля Кашмира. Товары везут из Пенджаба и в Пенджаб на арбах, запряженных буйволами, и в легких деревенских повозках, называемых экка. Главными предметами экспорта выступают фрукты, в основном яблоки, груши и грецкие орехи, каковых вывозится ежегодно более 100 тыс. монд26, или около 3500 тонн. Объем экспорта риса и кукурузы варьируется от 1000 до 3000 тонн в зависимости от наличия и дефицита на севере Индии. В больших количествах вывозятся также льняное семя, топленое масло, картофель, кожи, шерсть и шерстяные ткани. Стоимость шёлка, ежегодно вывозимого из Кашмира, составляет более 100 тыс. фунтов стерлингов, а древесины, которую сплавляют по реке в Пенджаб, – ещё от 50 до 80 тыс. фунтов стерлингов в год.

В статьях импорта преобладают хлопчатобумажные изделия (900—1000 тонн) общей стоимостью более 100 тыс. фунтов стерлингов и соль (7 тыс. тонн). В больших количествах ввозятся чай, сахар, железо, медь и другие металлы, а также керосин.

Общая стоимость ввозимых товаров составляет около 420 тыс. фунтов стерлингов, а вывозимых – около 400 тыс. фунтов стерлингов в год.

Как и следовало ожидать, масса экспортных товаров, состоящих в основном из сырья, без учета древесины, более чем в два раза превышает массу импортных. Общий объем последних составляет около 14 тыс. тонн. Благодаря такому товарообмену Барамула выступает в роли важного торгового узла. Здесь находится штаб-квартира дивизионного транспортного инженера, г-на Г. Е. Стаббса, и проживают несколько европейцев, контролирующих работу землеройных машин; работает римско-католическая миссия со школой и амбулаторией, которую энергично и преданно возглавляет преподобный отец Фр. Саймонс.

Отсюда главная дорога долины Джелум, почти вся обсаженная тополями, ведет в Сринагар, до коего расстояние 33 мили. В Паттане, в 20 милях от Барамулы по пути в Сринагар, можно видеть руины двух очень красивых храмов. А недалеко от храма Буниар, в 10 милях от города, возле реки есть весьма примечательная глыба известняка, по которой можно судить, каким образом в стародавние времена изготовлялись камни для этих храмов: на ней просверлен ряд отверстий вдоль линии, по которой глыбу предполагалось разделить, вероятно, с помощью клиньев.

Эти храмы, а также те, что затерялись в отдаленных узких долинах Нарастана и Вангата, по архитектуре сходны с храмом Мартанда.

Недалеко от Барамулы есть деревня Ничхама, знаменитая тем, что в 1875—6 гг. земная поверхность в её окрестностях нагрелась так, что глина стала ярко-красной и выглядит как обожженный кирпич. Индусы, понаехавшие сюда, дабы поклониться той неведомой силе, что явила себя в столь удивительном природном явлении, могли готовить себе пищу в сосудах, поставленных прямо на раскаленную землю. В народе говорят, что местами даже виделось пламя. Предсказывали, что явление повторится в 1911 г., однако ничего подобного не произошло.

Другим интересным местом в том же районе является периодически бьющий из земли источник, время истечения которого, как утверждается, индусы умеют предсказывать с удивительной точностью.

Ужасное землетрясение 1885 г. было наиболее сильным как раз вблизи Барамулы, где поверхность земли дала трещину, и из неё произошел выброс сернистого газа и песка. На склоне холма Ларидура, к югу от Барамулы, случился огромный оползень: часть холма, покоящаяся на слое глины, съехала вниз. Интересно отметить, что в твёрдых глинах окрестностей, на высоте 1500 футов над уровнем озера Вулар, в изобилии встречаются экземпляры водяного каштана сингара27. Полковник Годвин-Остен28 добыл в расположенных поблизости глинистых пластах множество остатков сухопутных и пресноводных раковин, растений и рыб, датируемых временем, когда долина Кашмира представляла собой большое пресноводное озеро.

Глава III. Восхождение на Харамук

В прошлой главе я упоминал о том, как величественно выглядит гора Харамук, возвышающаяся над озером Вулар. Для альпиниста она представляет особый интерес: пусть высота её, равная 16900 футов, по гималайским меркам, не очень велика, но обликом своим она самая, если можно так выразиться, «кашмирская» из всех здешних выдающихся гор. Хребты горы Харамук с её скальными отрогами, ниспадающими в глубины окрестных долин, образуют невероятно впечатляющий горный массив, служащий великолепным фоном для всей панорамы северо-западной части долины Кашмира. Словно сказочный гигант, увенчанный короною снежных куполов сверкающих на солнце вершин, массив являет собою воплощение грёз о первозданной красоте мира.

Из-за предполагаемой недоступности, магометане и индусы Кашмира наделили гору Харамук ореолом романтики. Так, индусы утверждают, что в южном её бастионе есть изумрудная жила, и что в тех местах Кашмира, откуда таковую видно, ни одна змея существовать не может. Уверяют также, что на вершину горы никогда не ступала нога человека и взойти на неё вообще невозможно. Однако магометане рассказывают, что в незапамятные времена одному религиозному служителю всё же удалось достичь вершины, но ночью его оттуда столкнули бесы, и он погиб. Местные пастухи смотрят на снежные поля, венчающие гору Харамук, с благоговением, и с затаенным дыханием вещают, что там, наверху, лежит-де сказочная страна, и что со времен отца Адама ни одна нога не осквернила белизны её вечных снегов.

Самая низкая из вершин массива Харамук представляет собой конусообразную скалу, которую много лет назад использовали как опорную точку в геодезической съёмке. Она известна как «Станционный пик» и к ней можно легко подойти с запада по длинному скалистому гребню. Другие вершины суть Западная, Средняя, Северная и Восточная. Последняя, самая высокая из всех, отделена провалом глубиною 400 футов от остальной части массива. С трёх сторон – севера, востока и юга – венчает её снежная шапка, лежащая над скальным обрывом, ниспадающим на 3000 футов до самых верхних границ ледников Гангабала.

Начиная подъём от озера Вулар, которое находится на высоте 5000 футов над уровнем моря, мы попадаем в Эрин Налла, узкую долину, которая ведет прямо к водоразделу, расположенному за горою Харамук. Первый этап пути проходит вдоль болотистых рисовых полей, затем сквозь участки джунглей, ярко украшенных цветами индиго, бальзамина и жѝвокости. Насыщенно зелёные склоны холмов с обширными посевами маиса достигают нижней границы лесной зоны. Здесь маршрут становится уже отчетливо «горным»: долина сужается, склоны становятся крутыми и скалистыми. Близ верхней границы лесного пояса можно видеть, что верхушки сосен и берез искривлены от давления тяжелых пластов зимнего снега.

Непрерывный и довольно длительный подъём по склонам, поросшим хвойным лесом, выводит, наконец, в зону высокогорных лугов, пестрящих великолепием альпийских цветов. Здесь, на высоте 12500 футов, намного выше лесной зоны и весьма близко от верхней границы любой растительности, на песчаном берегу озера, расположился наш базовый лагерь.

Отсюда в 1887 году мы с доктором А. Нивом благополучно достигли вершины Западного пика и вернулись в тот же день обратно. Тогда же мы убедились, что более высокие вершины массива могут быть достигнуты только при условии постановки ещё одного лагеря выше.

В 1897 г. я воплотил эту идею в жизнь и вместе с доктором Лечмером Тейлором поднялся на хребет, расположенный на высоте 2500 футов над базовым лагерем, где установил tente d’abri29; для этого пришлось выложить из камней более-менее ровную площадку. На следующий день мы продолжили наше восхождение, и мне удалось достичь вершины среднего купола, где я установил шест на самом краю его крутого южного склона. Главной трудностью оказался бергшрунд30, который полностью блокировал снежно-ледовый склон, тогда как подъём по обрывистому скальному склону представлялся неодолимым. В конце концов нам удалось перейти через трещину по небольшому снежному мосту и мы смогли далее подняться вверх по крутому снежному склону.

В 1898 г. в сопровождении преподобного Э. Ф. Э. Виграма и мистера Дж. Х. Олдхэма я предпринял ещё одну попытку восхождения. Подойдя к горе с востока, мы поднялись вверх мимо озер Гангабал, Лулгул и Кала Сар по северным и западным отрогам г. Харамук к нашему старому базовому лагерю 1887 года. Таким образом, мы совершили почти полный обход массива. Последние 7 миль нашего похода были совершенно очаровательной прогулкой, довольно лёгкой, так что имелась возможность любоваться великолепными видами озера Вулар и снежных полей Харамука. Мы находились чуть выше пояса хвойных лесов, утро было безоблачным, земля украшена аконитом, дикой лавандой, камнеломкой, геранью, горечавкой и эдельвейсами. Нежные очертания берёз с их свежей зелёною листвой, ворчание речного потока внизу долины, блеск и сверкание короны Харамука – всё это создавало картину неописуемой красоты. Всего лишь пару дней назад в горах выпало много снега, но теперь небо было безоблачно-чистым, лишь над вершиной горы под напором сильного ветра тянулись снежные флаги. Здесь же, в глубине нашей долины царили уют и спокойствие. С помощью отличного телескопа преподобного Виграма мы смогли разглядеть сооружение на вершине станции, состоящее из нескольких деревянных жердей, – видимо, остатки хижины, построенной топографами сорок лет назад.

Мы разбили лагерь у мелкого озерка и занялись подготовкой к выходу следующего дня. У нас было двенадцать носильщиков-кули, каждый нес груз весом около тридцати фунтов. Подъём начали в 6 утра, и всё шло хорошо, пока мы не достигли главного хребта, и здесь лица наших кули «начали вытягиваться». В 9 утра мы прибыли на место прошлогоднего лагеря, где позавтракали. А когда снова двинулись в путь, только два кули нашли в себе сил сделать несколько более-менее энергичных шагов, а когда прошли тридцать ярдов, все, включая десяток остальных, разразились воплями и стенаниями, слёзы покатились по их щекам. Уговоры, мольбы и попытки принуждения были одинаково бесполезны. Оставив их на некоторое время, мы двинулись на разведку дальше, к месту выхода на фирн. Тут мы обнаружили, что снег глубок, мягок и склон изобилует многочисленными трещинами, бергшрунд тоже выглядел грозно. Не желая долее утомлять себя, мы вернулись к нашим кули. На всё это ушел час.

Анероид преподобного Виграма показал, что наш лагерь на хребте находится на высоте 15600 футов. Хотя показания барометра на озере Гангабал были, в общем, правильными, на озере Харамук он, казалось, «поднялся слишком высоко», этак футов на 600 выше, чем соответствовало месту.

В ту ночь было очень холодно. Поднялся сильный ветер, и наша маленькая палатка не могла в полной мере защитить нас от его порывов. В 4.30 утра температура в палатке была 25оF (ок. -4оС). Мы тронулись в путь, как только начало светать, и после уверенного подъема по скалам достигли снега в 6.55. Высота, за вычетом 600 футов на ошибку барометра, составила 15800 футов. Сильный ледяной ветер поднимал снежные вихри над сугробами и был весьма неприятен. Недавно выпавший снег достигал глубины от девяти дюймов до полутора футов, и идти по нему было тяжело.