В омуте тьмы

Его улыбка мгновенно испарилась.

– Мне не нужны ваши оправдания и подобная… инициатива.

– А что вам нужно, господин Демир? Кивающая собачка для приборной панели? Красивая кукла, которая будет подавать вам кофе и мило улыбаться?

Он не ответил. Просто снова уставился в документы, взял ручку и начал что-то подчёркивать, игнорируя моё присутствие.

– Покиньте мой кабинет. Немедленно.

– С удовольствием, – выплюнула я, заставив себя плавно развернуться, с достоинством королевы.

Глава 5. Камилла

Однако гордость не позволяла мне уйти просто так. Уже у самой двери, я обернулась.

– Искренне желаю вам, господин Демир, научиться видеть дальше собственного носа. Полезные идеи иногда приходят от самых неожиданных людей.

Именно в этот момент в дверь раздался настойчивый, требовательный стук.

Селим коротко бросил, не поднимая головы:

– Войдите.

Дверь открылась, и атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Словно в затхлый склеп ворвался солнечный свет. Вошли Эмир Демир – его мягкие черты лица и тёплый взгляд карих глаз были живым антидотом яду брата, – и его очаровательная жена Айсу, моя давняя подруга.

– Камилла! – воскликнула она, и её лучезарная улыбка на мгновение заставила меня забыть, что я нахожусь во вражеском тылу. – Как я рада тебя видеть! Так переживала, как ты тут!

– Рано радуешься, дорогая, – язвительно ответила я, бросив испепеляющий взгляд в сторону Селима, который по-прежнему изучал свои бумаги. – Мистер Демир собирается меня уволить.

– Я не «собираюсь», а уже это сделал, – безразлично поправил он, перевернув страницу документа.

В разговор вмешался Эмир. Его спокойный и рассудительный голос прозвучал как бальзам на мои истерзанные нервы.

– Доброе утро, Камилла, – произнёс он, тепло улыбнувшись мне, а затем перевёл взгляд на брата. – Селим, что происходит? Ты не можешь уволить человека в первый же день. Может, дашь ей хотя бы шанс дожить до обеда?

– Она свой шанс использовала, – холодно ответил Селим, наконец-то подняв на нас глаза. И в них не было ничего, кроме арктической пустыни. – Она суёт свой нос не в свои дела. Рылась в моих документах. Самовольно связалась с Петровым. Ведёт себя так, будто владеет этим местом!

– Во-первых, я не «рылась», а работала! – ответила я, обращаясь к Эмиру, единственному островку здравомыслия в этом океане абсурда. – А, во-вторых, я обнаружила в документах по сделке с «Альфа-Строй» несоответствия, которые, как мне кажется, требуют немедленного внимания вашего гениального брата. Компания может потерять миллионы из-за чьей-то… халатности. Я действовала в интересах компании, даже если её генеральному директору это не нравится!

– Ты кофе сварить не можешь! – Селим криво усмехнулся и откинулся в кресле, скрестив руки на груди, как фараон в саркофаге. – Три чашки запорола! Три! Издеваешься надо мной с самого утра!

Я не выдержала и громко рассмеялась. Это было так абсурдно, что не сдержаться было просто невозможно.

– Ах да. Кофе. Господи, конечно! Как я могла забыть про главный столп «Демир Строй»? Мои глубочайшие извинения. Я не знала, что ключевой показатель эффективности в этой компании – плотность молочной пенки. Видимо, этот пункт в должностной инструкции я пропустила.

Айсу рядом тихонько хихикнула, но тут же прикрыла рот рукой.

– Селим, – мягко произнесла она, и подойдя к нему, осторожно коснулась его плеча, словно укрощая буйного зверя. – Перестань. Камилла очень способная девушка. Поверь мне, я знаю. Дай ей ещё один шанс.

Её слова повисли в воздухе, но Селим оставался неподвижен. И тогда в разговор снова вмешался Эмир. Он сделал шаг вперёд, вставая между мной и братом.

– Думаю, моя жена права. Помощник для того и нужен, чтобы разбираться с твоим… беспорядком, и указывать на важные моменты. Мы все знаем, как много ты работаешь, – в его голосе не было упрёка, только констатация факта, – так что я не удивлюсь, если ты что-то упустил. И вместо того, чтобы поблагодарить Камиллу за инициативность, ты её увольняешь?

Это было прямое попадание. Я видела, как дёрнулся мускул на щеке Селима. Слова брата, в отличие от моих или просьб Айсу, не были эмоцией – они были логикой. А против неё спорить было куда сложнее.

Секунды растянулись до безумия. Селим застыл. Его взгляд метался между мной, братом и Айсу. В тёмных глубинах читалась борьба: уязвлённая гордость, раздувшаяся до размеров монстра, не желала уступать место холодному рассудку. Наконец, звук, с которым он выдохнул сквозь стиснутые зубы, был похож на шипение проколотой шины дорогого спорткара. Сдаваясь, потёр переносицу и коротко кивнул.

– Хорошо, – произнёс Селим ровно, почти монотонно, устремив взгляд в какое-то воображаемое пятно на столе. – Вы остаётесь, мисс Дэй. Можете считать это испытательным сроком. Но… будьте осторожнее.

Он, наконец, поднял на меня глаза, и на его губах играла кривая усмешка.

– Один неверный шаг, одна запятая не в том месте – и вы молча собираете свои вещи. Хотя интуиция мне подсказывает, что наше сотрудничество будет… феерически коротким.

Айсу облегчённо выдохнула, и её плечи заметно расслабились. Переваливаясь, как самый очаровательный в мире пингвин на своём восьмом месяце, она подлетела ко мне и заключила в объятия, едва не сбив с ног. Её тепло впиталось в меня, как вода в сухую землю, а знакомый аромат ванили и свежести на мгновение подарил хрупкое умиротворение.

– Первый раунд за нами! – взволнованно прошептала она мне на ухо, и я почувствовала, как она дрожит от сдерживаемого смеха. – Ты у меня боец, Ками! Его лицо! Ты видела?! Я думала, оно сейчас лопнет, как перезрелый помидор на солнце!

Отстранившись, Айсу заговорщически подмигнула и, поправляя выбившуюся огненно-рыжую прядь, добавила:

– Рыжие должны держаться вместе! Мы ещё покажем этим Демирам!

Её бесшабашная смелость стала тем последним толчком, который обрушил плотину моего напряжения. Смех вырвался из моей груди, и я согласно кивнула, вытирая выступившие от смеха слёзы.

Вернувшись в кабинет, я с головой ушла в работу. Каждый звонок, каждый документ был не просто задачей, а орудием в моём арсенале. Я оттачивала их, заряжала и готовила к следующей битве, чтобы доказать свою компетентность. Селиму и, что гораздо важнее, самой собе.

К обеду я ощущала приятную усталость и удовлетворение от проделанной работы. Но голод – вещь упрямая, и он выгнал меня из офиса.

В уютном кафе неподалёку, которое мне посоветовала милая девушка-менеджер с копной непослушных кудряшек, я заказала салат с тунцом и большой стакан апельсинового сока. Наслаждаясь тишиной и прохладным ветерком с озера Мичиган, я мысленно прокручивала события сегодняшнего суматошного утра.

«Какого чёрта я вообще здесь делаю? – спросила я себя, делая большой глоток сока. – Может, и вправду нужно было найти что-то менее… травмирующее для психики? Работу, где главным врагом будет не босс, а сломавшийся принтер?»

Хотя кого я обманываю? Выбора у меня не было. За три месяца поисков это единственное место, где моё резюме не использовали в качестве подставки под кофе.

Вернувшись в офис, я замерла на полпути к своему кабинету. Из-за приоткрытой двери кабинета Селима доносились мужские голоса – резкие, возбуждённые, переходящие на крик.

Застыв в холле, я невольно прислушалась.

– … мне надоело ждать, Селим! – прогремел голос, в котором я без труда узнала Ахмета Демира, дедушки Селима. – Ты понимаешь, что репутация нашей семьи важнее твоих капризов?! НАЙДИ СЕБЕ ЖЕНУ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! Ты разрушаешь всё, что я строил годами! Брак – это святое, это основа семьи, а ты позоришь нас всех!

– Дедушка, я же говорил тебе… – Селим пытался возражать, но его слова утонули в громовом рыке старика.

– Мне плевать на твои «говорил»! – взревел Ахмет так, что я почти почувствовала, как вибрируют стёкла в холле. – Ты бесчувственный, как робот! Живёшь только работой! Где твоя семья? Где дети, которые продолжат моё дело?! У тебя есть месяц, чтобы найти подходящую девушку и представить её семье! Иначе я сам выберу тебе невесту, и ты женишься! Хочешь ты этого или нет! Ты меня понял?! И ЭТО НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ!

Голос Демира старшего затих. В наступившей тишине его слова прозвучали как приговор.

Я замерла в холле, не в силах сдвинуться с места.

Брак по принуждению? В двадцать первом веке? Какая прелесть.

Я-то думала, мой босс – тиран. Оказывается, он всего лишь наследный принц в королевстве тиранов.

В этот момент я почему-то живо представила Селима за его столом – бледное лицо, челюсти, сжатые до боли, побелевшие костяшки пальцев, впившиеся в подлокотники кресла.

Что он сейчас чувствует? Злость? Раздражение? Или вообще ничего?

Его непроницаемость слегка смущала меня и ставила в тупик.

Неужели он и впрямь такой бесчувственный, как только что сказал его дед? Или это дежурная маска?

Вдруг к собственному ужасу, я почувствовала укол. Не жалости, нет. Он бы её не принял, а я бы не предложила. Это было что-то другое. Раздражение на то, что кто-то другой посмел быть ещё большим засранцем по отношению к моему засранцу-боссу.

Внезапно пазл под названием «Селим Демир» начал складываться. Вся эта колючесть, ледяная броня, высокомерие… Это был не просто характер, а скорее защита. Мало того что на него давит его строительная империя, и темные делишки, чем бы он там ни занимался, так еще и родня наседает с нелепыми требованиями. Хотя, с другой стороны, турки свято чтут семью, традиции…

«Какого чёрта меня это вообще волнует? – мысленно прошипела я. – Это настолько выше моего уровня допуска, что находится в другой галактике».

И всё же.

По какой-то идиотской, необъяснимой, совершенно предательской причине это раздражение переросло в иррациональное желание вмешаться. Броситься на амбразуру. Немедленно. В ситуацию, которая не имела ко мне ни малейшего отношения.

Ну не могла я просто стоять и слушать, как кто-то пытается сломать чужую жизнь. Даже если это жизнь холодного, надменного, невыносимого… и да, чёрт побери, до одури привлекательного мужчины.

Мысль о том, что я могу что-то изменить, была, конечно, бредовой. Глупой. Вероятно, даже безрассудной.

Но именно поэтому я решила попробовать. Сделав глубокий вдох, я шагнула вперёд.

Будь что будет.

Храбрость или безумие? Грань между ними была тонкой.

Без стука я толкнула тяжёлую дверь кабинета и вошла в самое пекло.

Глава 6. Камилла

Две пары глаз – Селима и его деда – мгновенно метнулись ко мне. Их лица застыли в выражении крайнего удивления, почти шока. Селим буквально завис на месте. Ни один мускул не дрогнул, но глаза его были неестественно широко раскрытыми. Демир-старший, напротив, мгновенно собрался, глаза сузились до щелочек, и от его взгляда мне стало не по себе.

Прежде чем кто-либо из них успел выдавить хоть звук, я, собрав всю свою смелость вместе с запасом наглости (которой у меня не занимать), натянула на лицо самую сладкую и невинную улыбку, на которую была способна. Легко и непринужденно подошла к Селиму, обхватив его за бицепс. Быстро коснулась губами его щеки и произнесла нарочито нежным и заботливым тоном:

– Прости, милый, не хотела вам мешать. Просто заглянула сказать, что вернулась, и напомнить: через десять минут у тебя видеозвонок с нашими российскими партнёрами. А они, как я слышала, терпеть не могут, когда их заставляют ждать.

Я встретилась взглядом с Селимом. И не увидела там вопросов. Только пустота. Глухая как мёртвый колодец. На долю секунды меня пробрал холод.

Что я делаю? Боже, какую же я дура! А вдруг у него есть девушка? Какое право я имею вот так вмешиваться в его жизнь? Идиотка, влезла со своей этой… заботой! Зачем? Зачем я это сделала?

Волна вины подъехала к горлу, словно гружёный паром и грозила задушить.

Меня занесло, и слишком далеко. Я навесила на Селима свои глубоко запрятанные страхи и нерешённые проблемы. Увидела в нём жертву обстоятельств там, где её, возможно, и не было. Мне захотелось спасти его – не только от обстоятельств, но и от самого себя. От моей собственной боли и тех дыр в душе, что до сих пор кровоточат.

Идиотка. Да, точно – идиотка! Но представление началось, и я в нём – одновременно и режиссёр, и главная актриса, и камикадзе. Пути назад нет. Придётся играть до конца, блефовать, импровизировать, делать всё, чтобы эта безумная авантюра не обернулась полным провалом.

Собрав остатки самообладания в кулак, я выдавила из себя самую беззаботную улыбку и едва заметно подмигнула Селиму. Это был безмолвный крик о помощи, телепатический сигнал, отчаянная мольба:

«Подыграй мне, ледяной ты истукан! Я же пытаюсь спасти твою задницу!»

Селим моргнул. Но выражение его лица не изменилось. Он, похоже, совершенно не понял моего намёка…

Зато из ступора вышел дедушка Селима. Ахмет, наконец, перестал буравить меня взглядом и, повернувшись к внуку, с любопытством спросил:

– Селим, а это что за красавица? Не представишь нас? Я, признаться, немного… озадачен. Ты никогда не говорил, что у тебя есть… такая… спутница.

Его властный голос, который только что сотрясал стены, смягчился. В нём появились нотки отеческого одобрения.

Селим, всё ещё пребывая в анабиозе, медленно повернулся к деду. Открыл рот. Закрыл. Снова открыл. Он словно пытался сформулировать ответ, но слова застряли в горле.

– Моя… девушка, – произнёс он наконец, и слова вышли из него с таким трудом, будто он вытаскивал их из себя клещами. Он бросил на меня быстрый взгляд.

«Ты с ума сошла? Что ты несешь? Какая еще, к черту, девушка»?» – буквально кричали его глаза.

Лицо Ахмета от ответа внука преобразилось так резко, будто кто-то включил внутри него лампочку на тысячу ватт. Суровые складки у его рта чуть дрогнули, и изогнулись в широкой улыбке, которая сделала его почти… обычным человеком. Просто дедом, который искренне счастлив за своего внука.

– Девушка?! Вот это я понимаю! А ты говорил, что никуда не спешишь! Что у тебя нет времени на личную жизнь! Молодец, Селим! Почему молчал? Я уже думал, ты совсем зачерствел в своей работе! А ты вон какой… хитрец! Припрятал такое сокровище от родного деда!

Он поднялся со стула – движение было неожиданно быстрым для человека его возраста – и подошёл ко мне. Протянув руку, галантно, по старомодному, склонился и коснулся губами моих пальцев. От такого жеста я чуть не споткнулась на ровном месте.

– Очень приятно, дорогая! – сказал он, и его глаза смотрели с явной теплотой и плутовством. – Я Ахмет Демир, дедушка этого… оболтуса. А как зовут прекрасную девушку, которая смогла обуздать моего упрямца?

– Камилла, – ответила я, прилагая титанические усилия, чтобы голос не дрогнул.

– Камилла… – Демир-старший повторил моё имя, смакуя каждый слог. – Прекрасное имя. Как и сама его обладательница. Селим, береги её!

Его слова вызвали у меня истерический смешок, который я быстро скрыла за приступом кашля.

Селим же никак не отреагировал. Просто стоял, как прекрасная, дорогая статуя, отлитая из холодного мрамора и безразличия. Впрочем, как всегда.

Но затем что-то изменилось. Довольная улыбка Ахмета испарилась. Он ещё раз внимательно перевёл взгляд с меня на внука и обратно. Его брови сошлись на переносице, а в глазах мелькнула тень сомнения.

– Погоди-ка, – произнёс он медленно, и в его голосе зазвучали настороженные нотки. – А ты разве не секретарь Селима? Ты, по-моему, мне вчера звонила… насчёт какой-то встречи… И твой голос… он мне определённо знаком.

Сердце резко пропустило удар, а потом тяжело свалилось в пятки.

Вот чёрт! Попалась! Как я могла об этом не подумать? Хотя, если честно, когда врывалась сюда, голова работала явно наполовину.

Я метнула панический взгляд на Селима, умоляя его о помощи, но этот камень, вместо спасения, лишь демонстративно приподнял одну бровь. Уголки его губ едва заметно дернулись – настолько быстро, что я не успела понять, был ли это сдерживаемый намёк на усмешку или просто игра мышц. Но зато его молчание говорило красноречивее слов:

«Ты заварила эту кашу. Тебе её и расхлёбывать».

«Ну и гад же ты, Селим Демир! – мысленно прошипела я, чувствуя, как паника сменяется злым упрямством. – Ладно, сам напросился. Я не вчера родилась и умею выходить сухой из воды. Даже из таких ситуаций».

– Да, я его секретарь, – ответила я, заставляя свой голос звучать ровно. – Но это временно. Пока Селим ищет замену Айсу.

Я сделала короткую паузу, давая словам осесть, и тут же перешла в наступление, добавив в голос наигранной заботы.

– У меня есть опыт в этой должности. А когда Селим рассказал, что Айсу уходит в декрет, и он не может найти подходящую замену… я просто не смогла остаться в стороне. Вы же знаете, как много он работает. Без помощи точно бы рухнул – с инфарктом или чем ещё хуже. Я очень волнуюсь за его здоровье.

Я посмотрела на Селима с такой приторной нежностью, от которой у меня самой свело зубы.

«Ну что, мистер Демир, – мысленно бросила я ему вызов. – как вам моя импровизация? Впечатляет, да?»

И, наконец, Селим очнулся. Он медленно перевёл взгляд с воображаемой точки на моём плече прямо мне в глаза. Мимолётная тень улыбки скользнула по его губам, прежде чем он заговорил. Его глубокий голос окутал меня, посылая по телу неожиданную волну тепла. Она покатилась вниз по позвоночнику, заставляя приятно затрепетать что-то глубоко внизу живота.

«Соберись! Это просто игра! Не забывайся!» – приказала я себе, впиваясь ногтями в собственную ладонь.

– Камилла действительно помогает мне с работой, пока я ищу новую помощницу, – подтвердил он. – Не знаю, чтобы я делал без неё. Она удивительно быстро входит в курс дела.

Селим медленно обнял меня за талию. Движение было сдержанным, почти механическим – без заметной теплоты, как полуавтоматическая машина, отрабатывающая программу. Но вес ладони на моей спине, тепло его тела, проникающее сквозь ткань костюма, и едва уловимый аромат его парфюма – всё это вызвало у меня странную реакцию. Дыхание перехватило, а пульс застучал в висках.

Демир-старший молчал с минуту, может, две, пристально наблюдая за нами. Он словно просвечивал нас рентгеном, пытаясь найти трещину в нашей игре. Наконец, лёд в его взгляде растаял. Ахмет медленно кивнул, и на его лице расцвела одобряющая улыбка.

– Какая хорошая девушка, – сказал он, обращаясь ко мне, и его глаза теперь лучились настоящим теплом. – Мой мальчик совсем себя не бережёт. Работает день и ночь. Хорошо, что у него есть такой заботливый ангел-хранитель.

Ахмет многозначительно посмотрел на нас, и в его глазах заплясали лукавые искорки.

– В таком случае, – продолжил он, с видимым удовольствием потирая руки, – я приглашаю вас обоих к нам на семейный ужин в это воскресенье. Что скажешь, Камилла? Любишь долму? Моя жена потрясающе готовит!

Я, всё ещё слегка ошеломлённая скоростью развития событий и близостью Селима, поспешно кивнула.

– Да, конечно, с удовольствием. Обожаю долму. Спасибо за приглашение.

Но тут, к моему полному изумлению, Селим напрягся. Я почувствовала, как мышцы его спины окаменели под моей рукой, и он на миллиметр отстранился – движение, которое я скорее почувствовала, чем увидела.

– Дедушка, я не уверен, что это хорошая идея… У Камиллы в воскресенье… запланированы… дела. Связанные с её… дочерью.

Демир-старший лишь отмахнулся.

– Пустяки! – воскликнул он, широко и по-хозяйски разведя руками. – Пусть приходит вместе с дочерью! Мы всем будем рады! Дети – это цветы жизни! Чем больше, тем веселее! Правда, мальчик мой?

Селим, пойманный в ловушку уже нашей общей импровизации, вынужден был согласиться. Он издал едва слышный звук, похожий на вздох поражения, и коротко, почти незаметно кивнул.

– Конечно, дедушка, – произнёс он ровным, монотонным голосом, в котором не было и тени энтузиазма.

– Отлично! – Ахмет просиял, его глаза заблестели от предвкушения. – Тогда до воскресенья!

Он ещё раз одарил нас тёплым взглядом, а затем заговорщицки подмигнул мне. Этот простой жест почему-то снова вызвал у меня колючие мурашки. Словно тот видел нас насквозь и наслаждался спектаклем.

Как только дверь за дедом закрылась, напряжение, которое буквально трещало в воздухе, наконец, лопнуло.

Селим тут же, почти брезгливо, убрал руку с моей талии. Отошёл на несколько шагов, создавая между нами пропасть. С силой вцепился пятернёй в свои безукоризненно уложенные волосы, и безжалостно взъерошил их, превращая идеальную причёску в хаос.

– Ну что, мисс Дэй, кажется, мы влипли. По самые уши.

– Всегда пожалуйста, – нервный, совершенно неуместный смешок вырвался у меня против воли. Я тут же прикусила губу, желая затолкать этот звук обратно. Щёки вспыхнули огнём, и я почувствовала себя невероятно глупо. – Наверное, мне стоит вернуться к работе, да?

Селим чуть заметно покачал головой не оборачиваясь. Его плечи поникли. Он снова тяжело вздохнул – с таким видом, будто перед ним не взрослая женщина, а неразумный ребёнок, только что расколотивший любимую бабушкину вазу. А затем, глядя на город через окно, пробормотал так тихо, что я едва расслышала:

– Мисс Дэй… останьтесь, пожалуйста, – он запнулся, словно слова давались ему с трудом, – мне действительно нужна ваша помощь с той сделкой, о которой вы говорили.

Я не совсем поняла, что это было – просьба или завуалированный приказ. Но явная, совершенно несвойственная ему ломка в голосе, сбивала с толку.

– Конечно, как скажете, господин Демир.

Селим медленно повернул голову. Его взгляд задержался на моём лице чуть дольше обычного, пригвоздив меня к месту, прежде чем он снова отвернулся. В его глазах не было ни тепла, ни благодарности. Но было что-то другое, что-то первобытное, тёмное и отчаянное, отчего становилось только тревожнее.

Что-то было не так. Что-то определенно очень не так с моим невыносимым боссом.

И это пугало и одновременно интриговало до дрожи.

Глава 7. Селим

Стопка документов на столе угрожающе кренилась, как Пизанская башня, готовая вот-вот обрушиться и похоронить меня под своим весом. Я перевёл взгляд вбок. Там, в кресле для посетителей, сидела Камилла. Откинулась на спинку с таким невозмутимым видом, будто только что обнаружила нестыковку в теории относительности, а не дыру в контракте.

В свой первый же рабочий день она умудрилась раскопать то, что пропустил весь мой юридический отдел в многомиллионной сделке с «Альфа-Строй». Логика требовала признать её правоту, возможно, даже выписать премию. Но вместо этого я вышвырнул её за то, что сунула свой красивый нос, куда не просили. Если бы только не брат и Айсу с их вечным стремлением к «справедливости», которое так часто создавало мне больше проблем, чем решало.

Я с силой потёр переносицу, пытаясь сфокусироваться на выстроенных колонками цифрах, но тщетно. Пульсация в висках нарастала с каждой секундой. Строчки перед глазами дрожали, сливаясь в нечитаемую абракадабру. И ко всему этому добавлялся её парфюм.

Приторно-сладкий, удушающий. Он, казалось, заполнил собой всё пространство.

Жасмин? Лилия? Гардения?

Тяжёлая, дурманящая цветочная композиция, из-за которого подкатывала тошнота и хотелось распахнуть окно, даже если за ним бушевал ураган.

Я сглотнул, пытаясь протолкнуть тугой ком в горле.

Бесполезно.

Попробовал дышать ровно: глубокий вдох через нос, медленный выдох ртом. Стандартная техника, обычно помогала снизить сенсорную перегрузку

Всё равно бесполезно.

Я лишь глубже загонял в себя этот чертов запах.

– Господин Демир, взгляните.

Эта женщина… с её язвительным языком и вызывающе пышными формами, которые было невозможно игнорировать. Для большинства мужчин она, вероятно, выглядела бы как чёртова богиня.

Я не слепой. И пусть женщины и секс как таковые меня не интересуют, мой мозг, работающий на аварийном режиме, выдал картинку: она на этом столе, строгая юбка задрана, бёдра разведены, и…

Я мысленно одёрнул себя, впиваясь ногтями в гладкую кожу подлокотника кресла. Отвращение к самому себе обожгло изнутри.

Она ткнула длинным, с кроваво-красным маникюром пальцем в одну из строк. Странный, вызывающий выбор цвета для офиса. Абсолютно не вписывающийся в корпоративный стиль. Агрессивный. Как и она сама.

– Они занизили стоимость материалов, – её ноготь прочертил линию под цифрой. Шорох по бумаге прозвучал неестественно громко в тишине. – Но это ещё не всё. Вот, – она перелистнула страницу. – Отсрочка платежа. Шесть месяцев. В предварительном соглашении, которое вы подписывали, этого пункта нет.

Отсрочка… полгода… двадцать процентов…

Я подался вперёд, склоняясь над документами в отчаянной попытке зацепиться за реальность. Но всё, что я видел, – это бессмысленный узор из чёрных значков, расплывающихся на белом листе. И сквозь эту визуальную кашу просачивался проклятый цветочный запах.