В омуте тьмы

– Вы приняты. Первые задачи: приготовить мне турецкий кофе. Оформиться в отделе кадров. Принять все дела у Айсу. Изучить мой календарь. И… позвонить моему дедушке. Придумайте правдоподобную историю, почему я не приду на воскресный ужин.

Последнее задание было своего рода тестом: справится ли она с нетипичной просьбой и проявит ли нужную смекалку.

Камилла внимательно слушала, её зелёные глаза не отрывались от моего лица, впитывая каждое слово. Когда я закончил, она вновь улыбнулась, и на этот раз в её улыбке промелькнуло что-то хитрое, почти кошачье.

– Считайте, что всё уже сделано, господин Демир. Кофе я приготовлю так, что вы сразу почувствуете себя дома. А насчёт вашего дедуши… Не волнуйтесь. Уж я-то умею справляться со сложными мужчинами.

Не дожидаясь моего ответа, она бесшумно встала, одним плавным движением, развернулась и вышла. Уверенный стук ее каблуков по мрамору коридора становился все тише и тише, пока не затих совсем. Дверь закрылась с мягким щелчком.

Я остался сидеть в своём кресле, пальцы до боли в костяшках сжимали подлокотники. Что, черт возьми, это было? Я пытался проанализировать, разложить по полочкам, что именно Камилла во мне зацепила. Но в голове был туман. А внутри появилось странное, неприятное волнение, которое я не мог объяснить.

Мой мир был выстроен на логике, контроле и предсказуемости. Но эта Камилла, с её дерзостью, прямотой и загадочным прошлым, казалось, была живым воплощением хаоса.

Я сделал глубокий вдох, и проклятый аромат её духов снова ударил в нос. Он, казалось, въелся в обивку кресла, в полировку стола, в сам воздух моего кабинета. Один её аромат уже нарушал концентрацию.

Нет. Надо будет запретить ей пользоваться ими. Немедленно. Иначе я так и буду постоянно отвлекаться или, что хуже, зациклюсь. А зацикливаться на сотруднице – это последнее, что мне нужно. Концентрация на делах превыше всего.

[1]Gayet iyi – в переводе с турецкого языка – Очень хорошо.

Глава 3. Камилла

Первые лучи солнца пробились сквозь тонкие занавески, окрашивая комнату в нежные пастельные тона. Я открыла глаза и тут же почувствовала знакомый тугой комок предчувствия в груди. Он поселился там с тех пор, как…

Нет.

Я заставила себя улыбнуться, физически отогнав непрошеные воспоминания. Сегодня не про прошлое. Сегодня мой первый официальный рабочий день в «ДемирСтрой». Шаг в новую жизнь. Мой билет в мир, где я смогу вздохнуть свободно и обеспечить мою маленькую Амелию всем необходимым.

Конечно, в этой работе есть свой риск, учитывая… специфику деятельности мистера Демира. Прямо скажем, он не ангел, и его дела, мягко говоря, на грани. Но сейчас меня это не волновало. Или, по крайней мере, я очень старалась себя в этом убедить.

Главное – своевременная оплата и гарантия того, что меня не втянут ни во что слишком опасное. По крайней мере, я на это надеюсь. Границы у меня, конечно, есть, но они становятся чертовски гибкими, когда на кону стоит выживание.

– Мамочка! – радостный голосок вырвал меня из мыслей. Маленький рыжий вихрь, точная моя копия, ворвался в комнату и с разбегу плюхнулся на кровать, обвив ручонками мою шею. – Ты уже проснулась!

– Доброе утро, принцесса, – я крепко обняла Амелию, уткнувшись носом в её растрепанные кудряшки. Сладкий аромат детского шампуня, смешанный с запахом молока и овсяного печенья. Этот запах всегда наполнял меня теплом и напоминал, ради чего все это. Ради неё я готова свернуть горы. А уж работать на хмурого турка – и подавно.

– А мы сегодня пойдём в парк? – спросила Амелия отстранившись. Её большие зелёные глаза, точь-в-точь мои, смотрели с такой надеждой, что у меня защемило сердце. И в этом взгляде было столько детской доверчивости и любви…

Чёрт, как же тяжело отказывать ей.

– Милая, я же тебе говорила, сегодня я начинаю работать в одном… очень хорошем месте, – я подбирала слова, стараясь, чтобы голос звучал убедительно.

Тень разочарования, пробежавшая по ее личику, ударила меня под дых. Но выбора у меня нет.

– Обещаю, как только у мамочки будут выходные, мы обязательно сходим. В парк, в зоопарк, в кино, и куда ты только захочешь.

Лишь бы у меня были эти выходные. И деньги на все ее «хочу».

Я поцеловала её в пухлую щёчку.

– Беги завтракать, бабушка уже, наверное, накрыла на стол, – сказала я, слегка подталкивая её в сторону двери. – И не забудь почистить зубки!

Амелия, немного надув губы, всё же спрыгнула с кровати. Тепло её маленького тельца ещё оставалось на простынях, а по коридору уже разносился тихий шлепок босых пяток по полу.

Моя маленькая актриса. Ей всего три, а уже умеет показывать характер.

Я проводила её взглядом, пока звук не затих, и только тогда позволила себе выдохнуть.

Пора вставать. Привести себя в порядок. Надеть маску идеального секретаря и подготовиться к встрече не только с новым днём, но и с Селимом Демиром. Ледяным изваянием, от одного взгляда которого по коже бегут мурашки.

Но я и не с такими справлялась. Мужчины, которые считают, что деньги и власть дают им право на всё, – не новость для меня. Главное – не показывать страха.

Я откинула одеяло, и ноги коснулись прохладного паркета. Путь до ванной – всего несколько шагов. Сегодняшний день требовал не просто хорошей игры, а безупречности. И первый шаг к этому – смыть с себя остатки ночи, слабость и сомнения.

Горячие струи душа стали моим первым союзником в этом боевом ритуале. Они медленно смывали напряжение с плеч, но тугой узел в солнечном сплетении никуда не делся. Выйдя из душа, я обернулась полотенцем и посмотрела в запотевшее зеркало. Провела по нему ладонью, стирая пар. Отражение не радовало. Бледное лицо, тёмные круги под глазами – карта моих бессонных ночей и постоянного стресса.

Да уж, выгляжу так, будто всю ночь грузила вагоны или бежала от погони, а не пыталась уснуть, думая о завтрашнем дне.

Вернувшись в спальню, я достала из шкафа строгий костюм с брюками, который идеально сидел по фигуре. Волосы собрала в высокий хвост, чтобы не отвлекали. Лёгкий, почти незаметный макияж, капля духов с цветочным ароматом – последние штрихи в создании идеального образа.

Селим, может, и не оценит, но мне так спокойнее.

Сегодня я должна быть сильной. Ради Амелии. Ради мамы. Ради будущего, которое пока кажется призрачным.

С этим настроем я направилась на кухню. Моя мама, Келли, в стареньком фартуке, суетилась у плиты, напевая себе под нос какую-то ирландскую мелодию, которую пела ещё её бабушка. Амелия уже устроилась за столом, болтая ножками и пытаясь намазать тост толстым слоем клубничного джема.

– Мам, а ты сегодня поздно вернёшься? – спросила она, не отрываясь от своего занятия.

Я заставила себя улыбнуться.

– Постараюсь не очень, солнышко, – солгала я, наливая себе кофе.

– Ками… – мама обернулась, вытирая руки о фартук. Её взгляд был полон тихой тревоги, которую я ненавидела больше всего на свете. – Ты так и не расскаешь мне подробности? Что за компания?

Она поставила передо мной тарелку, её рука едва заметно дрогнула.

Ох, ма… знала бы ты хоть десятую часть правды, приковала бы меня наручниками к батарее и выбросила ключ.

Я сделала глоток обжигающего кофе, чтобы выиграть секунду.

– Мам, я же говорила. Крупная строительная фирма. Я секретарь руководителя.

Мне физически было больно видеть её беспокойство, зная, что я его причина.

– Просто… много бумажной работы. А начальник очень требовательный. Вот и всё.

«Требовательный» – это ещё мягко сказано. Скорее, похож на айсберг, который случайно научился говорить. Но об этом маме знать совершенно необязательно.

– Камилла, – мамин голос стал по-настоящему строгим. Таким я слышала его всего несколько раз в жизни, когда случалось что-то действительно серьезное. – Ты уверена, что там всё легально и безопасно? Ты же знаешь, после…

Она замолчала. И это «после» повисло в воздухе между нами.

Я заставила себя поднять голову и встретиться с её взглядом. В её тёмных глазах плескался тот самый страх, который я слишком хорошо знала. Он был нашим общим призраком.

И он тут же потащил меня за собой. В тот день два года назад.

Резкий мужской крик – не столько от боли, сколько от животного ужаса. Воздух в гостиной пропитан едким запахом крови, который до сих пор вызывает у меня спазм в горле. Тёмный силуэт, заполнивший собой дверной проём. Блеск стали в его руке. Лицо отца – секунду назад живое, а в следующую минуту – перекошенная маска, которую я никогда не смогу забыть.

Его тело обмякло, словно из него вынули все кости, и тяжело рухнуло на пол. Тёмно-красное пятно, жадно впитывающееся в светлый ковер. Дикий, нечеловеческий вой, вырвавшийся из горла матери. Амелия, совсем крошка, вцепилась в мою руку, её маленькое тельце сотрясалось от беззвучных рыданий.

Албанская мафия. Проклятый долг отца. И расплата, которую они потребовали. Прямо у нас на глазах.

Я резко вдохнула, и воздух наполнил лёгкие запахом остывшего кофе, а не крови. Реальность. Я снова здесь, на нашей маленькой кухне. Руки мертвой хваткой сжимали чашку, и я с удивлением заметила, как дрожат пальцы.

Этот кошмар не просто преследовал меня во сне. Он жил во мне, в моей крови, в нервных окончаниях. Он был первопричиной, по которой я была готова на всё, чтобы защитить Амелию. Обеспечить ей будущее, в котором не будет места страху и насилию.

А для этого нужны были деньги, и много.

Работа официантки в дешёвой забегаловке, где каждый второй норовил ущипнуть за задницу или отпустить сальную шуточку, точно не подходила. А мой… язык, который вечно опережает мысли, и врождённое неумение промолчать, когда вижу несправедливость, не ценились в приличных компаниях. Обычно это всегда заканчивалось вежливой фразой: «Мисс Дэй, вы нам не подходите».

Ещё бы. Кому нужна правда, когда можно нанять улыбчивую пустоголовую куклу, которая будет кивать в нужных местах.

– Мам, всё будет хорошо, – я, наконец, заставила себя разжать пальцы и поставить чашку на стол. – Просто не спрашивай меня ни о чём, ладно? Пожалуйста.

Я видела, как она хочет возразить, как на её губах уже вертятся десятки вопросов.

– Я всё равно не могу тебе ничего рассказать. Из-за NDA. И, прежде чем ты спросишь, это чтобы я не сболтнула ничего лишнего конкурентам. Его подписывают все сотрудники перед трудоустройством.

Отличная отмазка, Камилла. Почти сама поверила.

Я встала, стул со скрипом отодвинулся по линолеуму. Наклонилась и поцеловала маму в щёку. Её кожа была тёплой, мягкой. Живой. Я вдохнула её запах и молча поклялась себе, что сделаю всё, чтобы она оставалась такой ещё очень долгие годы.

Мама ничего не ответила. Только плечи поникли, и она отвернулась к окну, делая вид, что смотрит на серую улицу. Этот молчаливый упрёк был хуже любых слов. Я знала, что она не поверила ни единому моему слову про «конкурентов», но понимала, что дальше расспрашивать бесполезно.

Прежде чем уйти, я подошла к дочери и провела ладонью по её волосам. Амелия подняла на меня свои огромные глазки.

– Мамочка, а ты купишь мне сегодня ту куклу с розовыми волосами? – спросила она, и в её голосе была непоколебимая вера в то, что мамы могут всё.

– Посмотрим, как ты будешь себя вести с бабушкой, – уклончиво ответила я и наклонилась, чтобы поцеловать её в перепачканную джемом щёку. Она крепко обняла меня за шею своими маленькими ручками.

– Будь умницей.

Я отстранилась и посмотрела на маму.

– Я люблю тебя, мам.

Но она ничего не ответила, лишь слегка кивнула.

Мой взгляд метнулся к Амелии. Маленький, светлый островок невинности в нашем море страха. Ради этого стоило солгать. Ради этого стоило пойти на сделку с дьяволом.

Час спустя, после поездки в дребезжащем вагоне метро, я стояла перед внушительными зеркальными дверями офиса «Демир-строй». Здание вздымалось в самом сердце Чикаго. Выглядело это, конечно, впечатляюще, как декорация к фильму про очень богатых и очень опасных людей. И от этой мысли почему-то совсем не становилось легче.

«Спокойно, Камилла, – сказала я себе, вдыхая холодный уличный воздух, – Ты просто идёшь на работу. Бумажки перебирать».

Автоматические двери бесшумно разъехались, впуская меня в иной мир. Просторный вестибюль, где холодный блеск полированного мрамора контрастировал с теплом живых орхидей в массивных вазах. Меня встретил охранник. Мужчина внушительных размеров, в идеально сидящем костюме, с непроницаемым лицом и орлиным взглядом, который, казалось, сканировал каждую клеточку моего тела. Такому палец в рот не клади – откусит по локоть и не поморщится.

– Доброе утро, – поздоровалась я и одарила его своей самой обезоруживающей улыбкой. Той самой, которая обычно срабатывала на пьяных хамах в баре, заставляя их оставить чуть больше чаевых. – Камилла Дэй. Новый секретарь господина Демира.

Он коротко кивнул, бегло проверил мой пропуск и молча указал подбородком в сторону лифтов.

Кажется, здесь никто, кроме Айсу, не знает, как улыбаться.

Кабина бесшумно подняла меня на пятый этаж. Двери открылись, и я шагнула в царство тишины. Здесь располагался офис Селима, моя скромная рабочая зона, переговорная и небольшая, но стильная кухня. Сквозь панорамные окна его кабинета я заметила лишь пустое кресло.

Его ещё нет. Хорошо.

Положила сумочку на своё рабочее место – стол из тёмного дерева, – и быстро осмотрелась. Интерьер был выдержан в пятидесяти оттенках дорогого, унылого серого, словно дизайнер вдохновлялся настроением самого Демира.

Я поспешила на кухню. Первым делом – кофе для мистера Демира. Ритуал, который, судя по всему, имел сакральное значение.

Вчера, когда я впервые подала ему кофе, он лишь коротко кивнул, не отрывая взгляда от монитора. И это было воспринято мной как оглушительный успех. Он не швырнул чашку в стену и не отчитал меня за неправильную температуру – уже достижение. В следующие пять раз, когда я снова приносила ему напиток в течение дня, его реакция была абсолютно идентичной.

Меня слегка беспокоило, что он так часто пьёт кофе, но, с другой стороны, я и сама была не лучше. Ночные смены в баре, бесконечный поток посетителей, тяжёлые подносы – кофе и энергетики были моими верными спутниками, поддерживая на плаву в бурлящем море ночной жизни. Мой организм, наверное, уже наполовину состоит из кофеина. Так что я знала толк в приготовлении этого бодрящего напитка. И, что важнее, в его потреблении.

Глава 4. Камилла

Сегодня я решила провести маленький эксперимент. Вспомнив слова Айсу о том, что мистер Демир ценит «изысканность», я добавила в свежемолотые зёрна крошечную щепотку кардамона. Едва уловимый пряный аромат смешался с горьким запахом кофе. Это была моя маленькая провокация. Или проверка на вшивость.

Заметит ли? Оценит? Или ему всё равно, лишь бы горячее и горькое?

Когда кофе был готов, я, стараясь не расплескать ни капли драгоценной жидкости из фарфоровой чашки, направилась в кабинет босса.

Селим уже как раз был там. Сидел за своим массивным столом, спиной к панорамному окну, и выглядел так, будто сам дьявол провёл с ним бессонную ночь. Спина прямая, напряжённая. А судя по хмурому выражению лица, тёмным кругам под глазами и резким, отрывистым движениям, он был не просто не в духе, а на грани взрыва. Воздух в кабинете, как будто потрескивал от напряжения. Казалось, ещё немного, и отсюда полетят искры, а то и молнии.

– Доброе утро, господин Демир, – поздоровалась я, прилагая нечеловеческое усилие, чтобы голос не дрогнул. Осторожно поставила чашку на край его стола, на специальную подставку. – Ваш кофе.

Босс молча взял напиток, поднёс к губам и сделал небольшой глоток. Едва заметная гримаса отвращения скользнула по его красивому лицу, несмотря на тонкий шрам, пересекающий левую бровь. А затем резко, с раздражённым стуком, который эхом отозвался в тишине, поставил чашку обратно.

– Переделайте, – бросил Селим, не поднимая на меня глаз. Его голос был резким, с едва уловимым акцентом, который придавал ему особую, почти гипнотическую, притягательность.

Даже когда он командует, как взбешённый султан, в этом голосе есть что-то… цепляющее. Чёрт бы его побрал.

– Что не так, мистер Демир? – спросила я, внутренне сжавшись. Мои нервы начинали подрагивать, как стрелка компаса в магнитную бурю, но я изо всех сил старалась держаться спокойно и профессионально.

Селим медленно поднял голову. Его тёмные глаза, как два кусочка обсидиана, впились в меня.

«Он определённо не спал», – отметила я про себя, заметив сеть покрасневших сосудов в белках и лёгкую, почти синюшную отёчность под глазами.

– Просто… переделайте, – повторил он, и от его тона, лишённого эмоций, вдоль моего позвоночника пробежал холодок.

Развернувшись на каблуках, я поспешно ретировалась на кухню, сжав зубы так сильно, что челюсть заболела.

Кардамон, значит, не понравился. Что ж, эксперимент провален.

Мысленно я проклинала свою излишнюю инициативу и идиотское желание угодить этому мужчине.

– Инициатива наказуема, Камилла, – прошипела я себе под нос, выливая неугодный кофе в раковину, – особенно когда имеешь дело с такими экземплярами.

Вторая чашка была без изысков. Кофе и две ложки сахара. Но и этот вариант его не устроил. Он отодвинул чашку с едва слышным стуком.

– Слишком сладко, – процедил он, скривившись, как от зубной боли.

Моё терпение начинало лопаться по швам.

Ещё пара таких фокусов, и я ему этот кофе вылью. Прямо на его идеально выглаженную белую рубашку.

Сжав кулаки, чтобы не выдать дрожь, я сделала глубокий вдох и отправилась варить третью чашку – чистый чёрный эспрессо. Без сахара, без молока, без единой добавки. Абсолютно нейтральный. Горький, как моя жизнь в последнее время.

И он снова забраковал его!

Плотина профессионализма рухнула, и наружу вырвался мой ирландский темперамент.

– А как вам угодить, мистер Демир? – не выдержала я, уперев руки в бока. Голос прозвучал громче, чем я рассчитывала. – Может лучше принести воды? Или чаю? У меня есть отличный травяной сбор с мятой и ромашкой.

Для успокоения нервов. Ему бы точно не помешал.

– Как вчера, – перебил он меня. – Сделайте, как вчера.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

То есть, я тут бегала, как ошпаренная, а ему просто хотелось «как вчера»? Да он издевается! Сразу не мог сказать?

С огромным трудом я подавила желание закатить глаза и ответить что-нибудь язвительное вроде: «Прошу прощения, моя хрустальная сфера для угадывания кофейных предпочтений осталась дома».

Вместо этого я процедила сквозь зубы:

– Конечно, мистер Демир.

Четвёртая чашка была точной копией вчерашней – с одной ложкой сахара и каплей холодных сливок, которые я добавила так, чтобы на поверхности образовался небрежный белый завиток. Я поставила напиток на стол. На этот раз чуть более резко, чем следовало.

– Вам нужно больше отдыхать, господин Демир, а не налегать так на кофе. Вы выглядите так, будто не спали неделю. Может, вам лучше домой поехать? Отдохнуть?

Язык мой – враг мой.

Селим никак не отреагировал на мои слова. Просто взял чашку, поднёс её к губам и сделал глоток. Я наблюдала, как напряжённые линии на его лбу слегка разгладились, как плечи, самую малость опустились. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, словно, наконец, получил дозу необходимого лекарства.

В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь тихим постукиванием его пальцев по полированной столешнице. Я стояла, не решаясь ни уйти, ни заговорить снова, чувствуя себя чужеродным элементом в картине его мимолётного умиротворения. Время застыло. Я гадала, что последует за этой паузой: благодарность, новый выпад или просто молчаливое пренебрежение.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Селим, отпив ещё глоток кофе, открыл глаза. Его изучающий взгляд прошёлся по мне, от макушки до кончиков туфель, вызывая рой мурашек где-то под лопатками.

– И что вы здесь делаете, мисс Дэй? – спросил он, его голос был низким, с едва уловимой хрипотцой, что удивило меня куда больше, чем сам вопрос.

– Ещё раз доброе утро, господин Демир, – сказала я, стараясь говорить ровно, несмотря на внутренний калейдоскоп из остатков раздражения, внезапно проснувшегося любопытства и… странного, почти электрического напряжения, вызванного его близостью. – Вчера я не смогла вас застать вечером, поэтому решила отчитаться сейчас. Я созвонилась с вашим дедушкой…

– И что вы ему сказали? – перебил меня Селим, резко выпрямившись. Вся его расслабленность испарилась в одно мгновение. Он подался вперёд, и кресло тихо скрипнуло. Его тёмные брови сошлись на переносице, образуя глубокую складку. Суровое выражение вернулось на его лицо.

– Я сообщила ему, что у вас запланирована чрезвычайно важная встреча с… итальянскими партнёрами. Они якобы специально прилетели из Рима, чтобы обсудить сделку.

– Мисс Дэй, – Селим произнёс моё имя с нажимом, что у меня невольно напряглись плечи. – Я не припомню, чтобы в моём календаре была запланирована встреча с итальянцами.

– Ну, для вашего дедушки она есть, – ответила я. Мой голос прозвучал на удивление ровно, хотя внутри уже поднималась горячая, знакомая волна дерзкого азарта. Та самая, что вечно толкала меня на неприятности. Я сделала шаг ближе к столу, сознательно вторгаясь в его личное пространство. – Он был крайне недоволен вашим отсутствием на семейном ужине. Я лишь пыталась смягчить ситуацию. Кроме того… – я сделала паузу, меняя тон с оправдательного на деловой, – вчера я ознакомилась с документами по сделке с компанией «Альфа строй». И обнаружила там некоторые нестыковки. В частности, пункт об отсрочке платежа…

– Что вы себе позволяете?! – закричал Селим, его голос заставил меня вздрогнуть. – Кто дал вам право рыться в моих документах?! Вам поручили разбираться с корреспонденцией, а не совать свой нос в серьёзные сделки! Из-за вашей самодеятельности мы можем потерять контракт!

– Вы же попросили меня разобраться с делами! – я подняла подбородок и пожала плечами, стараясь выглядеть невозмутимой. Но сердце отплясывало под рёбрами дикую джигу. – И я разбираюсь. Методично и тщательно. Я вчера связалась с Петровым и объяснила, что договор требует правок. Он ждёт вашего звонка сегодня днём, чтобы обсудить детали.

– Из-за вашей самодеятельности мы можем потерять контракт!

– Это халатность и не внимательность команды, кто занимался этим проектом, а не моя самодеятельность! Ваши юристы должны были исправить этот пункт в договоре!

Тишина, наступившая после моих слов, была оглушающей. Селим тяжело дышал сквозь сжатые зубы. Его глаза полыхали яростью. Я видела, как ходят желваки на его скулах, как побелели костяшки пальцев, вцепившихся в край стола. Он был на грани. Но я не отступала, так как была уверена, что он оценит результат. Пусть даже не сейчас. В конце концов, я действовала в его интересах.

Наконец, Селим медленно, словно с огромным усилием, откинулся на спинку кресла. Небрежно взял ручку, и её тихий щелчок прозвучал в тишине как выстрел.

– Вы уволены, мисс Дэй.

– Уволена? – из моего горла вырвался сухой, нервный смешок. Азарт снова хлынул в кровь, вытесняя страх. – За то, что увидела ошибку и предотвратила срыв сделки? Серьёзно?

Я сделала ещё один шаг вперёд, вторгаясь в его личное пространство. Мои костяшки пальцев впились в холодную полированную поверхность стола.

– Простите, я, видимо, перепутала, – продолжила я, и мой голос прямо сочился сарказмом. – Думала, за такое дают премию, а не пинка под зад. Или в «Демир Строй» принято наказывать за компетентность?

– Вы вообще понимаете, с кем разговариваете? – Селим даже не взглянул на меня. Он начал демонстративно перебирать бумаги, словно я была не более чем назойливой мухой.

– О, кажется, я начинаю понимать, – протянула я, понизив голос до ядовито-сладкого шёпота и слегка склонив голову набок, будто меня осенило гениальное открытие. – Я разговариваю с мужчиной, чьё эго имеет размеры галактики, но хрупкость старинного чайного сервиза. И оно только что треснуло от осознания, что его новая ассистентка оказалась внимательнее всей его хвалёной команды. Я угадала?

Селим медленно, с демонстративной ленью, отложил ручку. Поднял на меня глаза, в которых плескался арктический холод. Но на его губах появилась тень кривой улыбки.

– Какой глубокий анализ, мисс Дэй. Вы, оказывается, не только в контрактах разбираетесь, но и в психологии. Вам стоит подумать о смене профессии. Возможно, гадание на кофейной гуще принесёт вам больше успеха. Там ваша… проницательность будет более к месту.

Ядовитая усмешка тронула и мои губы. Я не отступила, а наоборот, подалась чуть ближе, почти нависая над его столом.

– Это не психология, господин Демир. Это внимательность. Качество, которого, очевидно, не хватает вашей команде. И насколько я помню, моя работа заключается в том, чтобы помогать вам и замечать то, что другие упустили? Или я что-то не так поняла в контракте?