Зеркало Пророка

– Но почему… почему я? Это будет мое первое задание, а кроме меня достаточно много магов, более опытных и способных, чем я…

– Вы, Олира, демонстрировали во время практики свои способности и решимость неоднократно, чем и привлекли внимание архимагистра. Ко всему прочему, именитые маги в большинстве своем сейчас на разных фронтах. Очень тяжело вырвать их с мест назначения, не объясняя причин. Но даю вам точную гарантию, что архимагистр Мичезаро заинтересован вами. И если вы не подведете его, то это будет ваш первый и очень резкий карьерный рывок.

– Я благодарю вас за ваши слова, мастер Оливер. Я не подведу Академию и Империю.

– Я знаю, дитя, – мастер, покончив с едой, вытер рот салфеткой и выглянул в окно. Толпа еще ревела вокруг костра, на котором горел уже замолчавший аптекарь. – Мы должны быть осторожны. Не забывайте, Олира.

– Я никогда не забываю этого, мастер. Никогда.

***

Верховный инквизитор и его кортеж устроили привал на безлюдном тракте, когда уже рассвело. Они ехали без передышки почти сутки. Сейчас отдых был вынужденным, так как устали лошади и люди. Как бы срочна ни была миссия, но запас сил животных и людей был не менее важен. Тем более, что путь дальше лежал через скалистые тропы и ущелья Красных гор. Путь должен быть нелегким. Но скорым.

Черная Лилия всем своим составом находилась под конвоем в фургоне – настоящем железном карцере на колесах. Каждый в отдельной тесной клетке. По обе стороны фургона их окружало по дюжине инквизиторских гвардейцев в красно-белых плащах. Тот факт, что в Жуаене с них сняли кандалы было лишь короткой формальностью, которую инквизитор не устоял соблюсти, чтобы напомнить гордому герцогу Туллену, кто в Империи представляет настоящую власть. Потом их все равно заковали в другие наручники и посадили в клетки. Только теперь их темница подпрыгивала на колеях.

Инквизитор сидел у только что разведенного костра, попивая вино из фляги и закусывая солониной. Его люди привели к нему капитана Черной Лилии, который с трудом стоял на ногах.

– Господин Ванштайн, присядете рядом со мной? – учтиво произнес прелат.

Витольд, ничего не отвечая, молча повиновался. Он смотрел на Винченцо пустым взглядом.

– До нас дошли слухи о ваших делах, – сухо проговорил инквизитор, сделав глоток вина и протянув флягу пленнику. Тот ее принял и сделал несколько долгих, но медленных глотков. – Вы, – продолжал Винченцо, – захватили замок, командуя сотней солдат. Вы это сделали ночью. Эффект неожиданности – весьма похвально. Но в чем еще ваш секрет?

– С какой целью вы интересуетесь? – спросил Витольд, отрывая флягу от губ.

– Из чистого любопытства, господин Ванштайн. Из чистого любопытства. В чем заключался ваш успех?

Ванштайн задумался на короткое время.

– Храбрость, смелость, профессионализм, хорошая сталь, сухой порох и дисциплина. А еще взрывчатка, умение сражаться с магами и банально подкуп. – Он вернул флягу Винченцо и принял ломоть солонины.

– Вы подкупили кого-то в замке?

– Да, моя… мой человек за пару дней до захвата замка пробрался внутрь и нашел того, кто за определенную сумму согласится повлиять на то, чтобы склад охраняло как можно меньше людей. Плюс мы ему заплатили, чтобы он оставил люк от тайного лаза, ведущего в штольню, открытым. Но с этим он или не справился, или решил нас наколоть. Тем не менее, мой взломщик смог без труда взломать замок и открыть люк, ведущий в подземный лаз.

– Это впечатляет! Но а что ж с предателем? Вы ему заплатили и отпустили его?

– Нет. Его накрыло взрывом, когда наш подрывник подорвал стену донжона. Об этом мы узнали, найдя его труп с осколком бомбы в черепе. Но честно говоря, за люк я хотел его сам прикончить. Если бы не взломщик, то мы бы потерпели неудачу.

– Занятно.

Инквизитор отпил из фляги.

– Перед тем, как я приехал за вами и вашими людьми в Жуаен, мне посчастливилось ознакомиться с вашими личными делами. Мы еще ничего не протоколировали и не отправляли заказчику, так как я желаю удостовериться в том, что в донесениях о вас будут факты, которые вы сами признаете. Это очень важно, так как ваш новый наниматель очень серьезный и важный человек. Несомненно самый важный сейчас в вашей жизни. От его воли зависит, будете ли вы жить. Хоть вы и были наняты герцогом Форадо, генералом его величества, но его шутка, в которой вам выпало сыграть не самую приятную роль, противоречит воли императора. Генералы его величества не должны соревноваться друг с другом в своих заслугах и прибегать к грязным трюкам. Вроде того, чтобы нанимать отряд наемников, который забирает замок из под носа соратника.

Витольд вяло кивнул головой.

– Итак, вас шестеро. Пятеро из вас занимают высшие чины в вашей иерархии. Собственно вы, капитан, офицеры, ветеран-великан Тибор из Дуброва, гнард-подрывник Мадс Эрикссон, женщина-ассасин Астрид де Рут и сержант Сандро эль Гасо… А еще… Мальчишка, что с вами… рекрутирован недавно? На фоне вас он просто тусклое пятно.

– Недавно, это правда. Я подобрал его девять месяцев назад недалеко от Мильхайма. Дурак сбежал из дому, чтобы найти славу и деньги на войне. В результате его разули первые попавшиеся головорезы и привязали к дереву посреди леса. Мы сделали остановку в этом же лесу, возвращаясь в Лярэнс, и спасли его в обмен на то, что он войдет в Черную Лилию. Согласился тут же.

– Вот так просто? Я думал у вас серьезный отбор.

– Вообще-то серьезный, да. Но в моем отряде не было того, кто умел бы читать и писать или хотел бы этому научиться. Стрелять и фехтовать паренек особо не умел, зато быстро писал и хорошо читал. Мне такой человек был нужен, тем более – обязанный жизнью.

– Понимаю. Что с остальными?

– Спросите их сами, – равнодушно ответил Витольд.

Винченцо не поверил, но решил притвориться, что верит словам кондотьера.

– Хорошая мысль, – улыбнулся Винченцо. – Может быть, мне удастся разговорить ваших товарищей…

– Кто знает, господин дель Фьоро.

– Ну, а что касательно вас… Мне больше всего интересны вы. Есть масса сведений о Тиборе, Мадсе, Сандро и даже о неуловимой Астрид, которая в разное время ходила под тремя именами. Но вот вы…

Инквизитор поднял глаза на Ванштайна. Он выглядел таинственно и загадочно, его глаза сверлили капитана.

– Я впервые сталкиваюсь с тем, что человек просто-навсего возникает, как будто не родившись… – сказал он. – Нет никаких сведений о дворянском роде Ванштайнов. Практически никто не знает человека, подходящего под ваше описание… Просто примите факт, так сказать, что пять лет назад в районе Мандербурга объявился некий Витольд Ванштайн, которого быстро пристроил к себе в компанию некий Гэбрил де Биран, прошлый капитан Черной Лилии – не менее загадочная личность.

При упоминании этого имени Витольд замер. Гэбрил де Биран был прошлым капитаном Черной Лилии, более того – ее основателем. О нем и его прошлом было известно меньше всего. Но всякий ветеран Черной Лилии – те пятеро оставшиеся в живых – помнили, что он был справедливым и честным командиром, практически отцом для каждого из солдат. Память о нем для каждого была священна.

– Он погиб два года назад,– холодным тоном продолжил Винченцо, – его убила Мунденская Зверюга – чудовище, которое терроризировало альбийцев на протяжении пяти лет. Притом ему хватило сил расправиться с основным составом Черной Лилией. Почти сотня воинов и их капитан, Гэбрил де Биран, пали. Но известен и тот, кто убил Зверюгу. Его звали Витольд Ванштайн. Он сражался со зверем всю ночь и все же одолел его. Принес его голову прямо к королю Альбии. Он не взял денег, сказав, что отомстил. Остатки компании избрали его своим новым капитаном. Человека, пришедшего из ниоткуда, никем неизвестного, но очень сильного, нечеловечески ловкого и страшно выносливого… Расскажите мне о себе, господин Ванштайн.

Витольд вздохнул, опустив глаза на тлеющие в костре поленья. Легкий ветерок подул ему в лицо, заставив его темные пряди скрыть его лицо от пронзающего взгляда инквизитора.

– Прошу меня простить, господин Фьоро, – еле слышно изрек Витольд, подняв лицо, – но я и сам не знаю, кто я. Я помню человека, которого вы упоминали. Я помню, что Гэбрил протянул мне руку помощи – и это одно из моих первых и самых важных воспоминаний. Я знаю, что я состою в Черной Лилии и на данный момент являюсь ее капитаном, и мне этого хватает.

– Неужели вас никогда не интересовало ваше собственное прошлое?

– Нет. Никогда.

Инквизитора не устраивал такой ответ. Он пронзал кондотьера своим пытливым взглядом, пытаясь расколоть его на лжи. Однако вскоре он убедился, что тот или совершенно искренен, или же фантастически умелый лжец.

– Благодарю за беседу, господин Ванштайн, – улыбнулся вдруг Винченцо. – Возвращайтесь в ваш фургон. Мы скоро поедем, а путь будет нелегким. И не требующим промедления.

Двое стражников моментально оказались за спиной Витольда Ванштайна.

– Сударь…

– Вы что-то имеете мне сказать еще? – с ноткой надежды в голосе спросил Винченцо.

– Да. Я бы хотел, чтобы мои люди поели… И если такое возможно, кто-то из вашей свиты может осмотреть их раны? Они будут покорны… Я обещаю.

– Вашим людям дадут галеты, солонину и воду. Раны осмотрят, если надо, промоют и перевяжут. Но это все, что я могу вам дать. А пока: до свидания, господин кондотьер. И отдохните хорошенько перед дорогой.

Витольд поднялся на ноги, и его повели обратно в фургон. Инквизитор смотрел ему вслед.

«Да, вы еще нужны нам живыми. От вас зависит многое, такое, что вы себе даже не представите…», – подумал про себя Винченцо и глянул украдкой на вершины Красных гор, бросающих могучие тени на дубовый лес. Он вздохнул и вновь повернулся к костру, точнее к догорающим поленьям.

***

Олира и Оливер Кентон прошли под величественными сводами парадного зала, исписанными живописными фресками21, на которых изображались различные религиозные сюжеты. Начало брало с пришествия Пророка с восходом солнца, затем его борьба с порождениями тьмы, то, как он проповедует людям и, наконец, как приносит себя в жертву, разделяя свою душу на четыре части. Пророк выглядел величественно и даже несколько гордо и пафосно, что в очередной раз показалось Олире, мягко говоря, преукрашением портрета человека, добровольно отдавшего свою душу и свое тело ради спасения человечества. С другой стороны, она не жила в те далекие времена и потому не могла знать, как он выглядел и вел себя на самом деле.

Зала на удивление была пустой. Расписной мраморный пол покрывали золотисто-серебристые узорчатые ковровые дорожки, ведшие в три помещения. Центральная – в главную залу, где находился трон патриарха, левая вела в западное крыло, смыкавшееся с садом на стенах, а правая в восточное, где был амфитеатр22 и большое количество кабинетов. Именно в восточное крыло и прошли юная чародейка и ее наставник, так как там находилась негласная резиденция чародеев Академии, пребывавших в своеобразном изгнании после разрушения Нэофола.

Они прошли через мраморную галерею с высоким потолком, украшенным узорчатыми белыми сводами, мимо статуй древних героев и рельефов, изображавших их. Затем они завернули к винтовой лестнице, ведшей в подземный амфитеатр, где обычно проходили под присмотром представителей Церкви собрания магов Академии под началом самого архимагистра либо его представителей. Обычно на таких собраниях обсуждались глобальные вопросы, касавшиеся того, как маги могут участвовать в войне, что они должны делать за пределами фронта или делились своими новыми открытиями, которые коллеги оценивали и критиковали. Самой частой, но сравнительно менее значительной по важности темой для обсуждения на фоне прочих было то, как избегать конфликтов с простыми людьми, сколько чародеев погибло за последнее время и как не повторить ошибок тех, кто погиб от рук фанатиков.

Амфитеатр пустовал. Но на вершинах колонн, окружавших место собраний магов, горели магические светильники, пламя, в которых медленно переливало в разные цвета. Олира огляделась и затем взглянула на своего наставника.

– Мастер Оливер, архимагистр должен будет встретить меня здесь?

– Не совсем, Олира, – признался маг, нервно потирая руки. – С минуты на минуту должна прибыть одна из самых могущественных чародеек в Империи, поэтому будь внимательна к тому, что говоришь. И что думаешь тоже. Я был против, но архимагистр настоял, чтобы его доверенное лицо устроило тебе небольшую проверку…

– Вы меня интригуете. Кто же это?

– Сальвадора Альварос. Одна из величайших магов-иллюзии, архимаг…

– Госпожа Альварос?! – тихо воскликнула молодая колдунья. – я читала ее работы! В особенности ее трактат «Об обмане, окружающем нас» , в котором она подробно описывала искусство иллюзорной магии так детально и досконально, что я как-то даже подумывала переквалифицироваться из стихийной магии в иллюзорную! Что уж тут говорить, я писала научную работу по ее труду!

– Я помню, Олира, помню, – сказал Оливер, взгляд которого все еще искал именитую чародейку, будто бы та находилась где-то здесь, – я рад, что ты все же осталась именно моей ученицей. Хоть мы и начали практиковать иллюзию тайком.

– Мастер Оливер, я бы ни за что не оставила ваш курс…

– Я стараюсь в это верить.

Он повернулся к ней и неуверенно улыбнулся. Она понимала, что дело не столько в неуверенности в ее заверениях, сколько в том, что он не был уверен в том, не находится ли вышеупомянутая иллюзионистка где-то рядом.

Меньше чем через минуту она поняла, что маг не просто так сохранял серьезность. Позади них материализовалась облаченная в элегантное мраморно-серебристое платье с высоким воротником женщина с аккуратной высокой прической, изящно собравшей завитые в кудри черные волосы. Ее длинные тонкие пальцы украшали серебряные перстни с сапфирами, ониксами и жемчугом, а закрытое декольте дополняла колье из белого золота с ярким турмалином. Оба мага почувствовали ее лишь тогда, когда она сама того захотела.

– Я очень польщена слышать столь лестные отзывы в сторону моего труда. Пусть и не самого лучшего, – холодным и в то же время бархатистым голосом проговорила материализовавшаяся чародейка, сохраняя при этом величественный вид.

– Госпожа Альварос, – Оливер учтиво поклонился.

Олира сделала реверанс и не смогла сдержать улыбки, такой, какая сама появляется на лице поклонника при виде кумира. Сальвадора оставалась бесстрастной.

– Олира, позвольте представить вам – Сальвадора Альварос, архимаг-иллюзионист, – Оливер величественно представил своей ученице чародейку, на что та лишь слегка-слегка наклонила голову, которую она все это время держала высоко. – Госпожа Альварос, я с гордостью представляю вам кандидатку для миссии и мою лучшую ученицу, – Олиру Бальнер.

Олира кое-как переборола себя, чтобы перестать так широко улыбаться.

– Госпожа Альварос, это такая честь для меня! – произнесла она, подбирая с натугой правильные слова.

– Расслабься, девочка, – лаконично приказала Сальвадора.

Оливер кивнул Олире, и та со вздохом расслабила свое тело. Также сделал и ее наставник. Сальвадора же тем временем изящно и подчас громко щелкнула пальцами.

В следующий миг они оказались в достаточно мрачном овальном помещении, напоминавшем крипту, стены которой освещали магические светильники, так же переливавшие разными цветами, как те, которые были в амфитеатре. Олира оказалась в сидячем положении перед круглым обсидиановым столом в кресле, созданным из того же минерала. Перед ней в более величественном кресле с подлокотниками в виде голов змей сидела Сальвадора. Левой рукой она уже играла бокалом с красным вином, а правой стучала пальцами по столу. Оливер Кентон ровно стоял рядом с ней и с надеждой смотрел на Олиру. Казалось, он всей душой хотел ее подбодрить, но девушка уже взяла себя в руки.

– Олира Бальнер, двадцать три года, родом из западной Белавии, дочь Йозефа Бальнера и Агнетты Ляс, – Заговорила Сальвадора таким тоном, будто в эту минуту читала приговор молодой чародейке, – у тебя есть два старших брата, старшая сестра и младшая. Ты из купеческой семьи, так?

– Все верно, госпожа Альварос, – сглотнув, ответила Олира.

Она давно не поддерживала связь с семьей и даже со временем стала забывать о ней, как и семья о ней самой. Академия стала для нее новой семьей, когда она осознала, что ее семейство хочет иметь как можно меньше общего с чародейкой в своем роду. Для нее этот фактор был не столь уж и отягощающим, так как со временем она смогла найти контакт с новыми людьми, которые были больше похожи на нее. И даже найти среди них свою любовь…

– С семьей у тебя не заладилось. Как и у большинства из нас, – произнесла бесстрастно Сальвадора, делая глоток из бокала, – зато, когда гнездовский верховный жрец передал тебя на обучение в Святогавань, ты нашла новые знакомства. Подружек у тебя было не то чтобы много, зато ты нашла себе кавалера. Вальфрид ван Григ, верно?

– Да… госпожа… – произнесла с трудом Олира.

Ком подступил к горлу. Она хоть и не сильно хранила в тайне свои отношения с Валем, но все-таки было очень неприятно и странно, что об этом ей сообщает кто-то другой.

Уголки губ Сальвадоры слегка растянулись. Олира поняла, о чем та подумала.

– Расслабься, девочка, мы все через это проходили, проходим и будем проходить, – сказала темноволосая чародейка. – Перед тем, как кому-то из магов что-либо доверить, Академия должна полностью узнать о прошлом мага. Как и о настоящем, и о планах на будущее. Ни один маг не должен иметь секретов перед Академией. Как и перед Империей.

– Я это прекрасно понимаю, госпожа Альварос… Просто это было довольно… внезапно…

– По-другому никак, – так же сухо произнесла Сальвадора. – Продолжим? Ты пребываешь в Святогавани с восьми лет и все это время обучаешься здесь, в Небесном Замке, с такими же учениками и ученицами, как ты. При этом господин Кентон утверждает, что ты очень отличаешься от своих сверстников и даже тех, кто старше тебя по возрасту и положению. Я уже поняла, что ты хорошо можешь знать теорию, писать научные работы и прочее… Но можешь ли ты что-нибудь продемонстрировать мне сейчас?

– Что же вы хотите увидеть, госпожа? – неуверенно спросила Олира.

Сальвадора обвела абсолютно пустую комнату взглядом.

– Здесь нет ничего. И здесь что-то есть. Стихия, которую может почувствовать маг, обученный владеть и управлять силами природы. Ты – маг стихии. Я – маг иллюзии. Я тебе нарочно не дам почувствовать энергию, которую ты будешь должна найти и использовать.

– Прошу прощения, госпожа, но… я не уверена, что смогу найти в вашем иллюзорном барьере…

– Сможешь. Точнее должна. Тебе нужно выполнить задание, а не мне. Приступай.

Сальвадора улыбнулась и откинулась в кресле, делая еще глоток из бокала и наблюдая за практиканткой. Оливер, все это время молчавший, лишь едва заметно кивнул ученице как бы говоря ей: «ты сможешь!». Олира выдохнула и напряглась.

Вокруг не было ничего. Землю скрывал толстый мрамор, огонь в светильниках был не настоящий, как и вино, которое с поддельным удовольствием пригубляла Сальвадора. В помещении, где не было ни дверей, ни окон, ни даже щелей, было сравнительно прохладно, хотя воздух циркулировал очень медленно. Однако не будь его здесь, они бы не смогли банально дышать…

– Ты уверена в своем выборе, стихийница? – приподняв тонкую бровь, ехидно усмехнулась Сальвадора.

Олира напряглась сильнее. Ее зеленые глаза на секунду ярко засветились. Сальвадора вновь улыбнулась.

Она почувствовала воду. Воду, которая есть в организмах магов, стоящих перед ней. Почувствовала и увидела, как кровь циркулирует по их венам, услышала ритмичные удары их сердец и даже урчание желудка Оливера, которому тяжело дался после голодовки раковый суп из «Золотого Пеликана».

Но кроме этого она стала слышать сердечные ритмы еще кого-то, услышала циркуляцию крови десяти человек. Почувствовала запах пота, грязи и чего-то протухшего. Все эти ароматы витали в тяжелом и душном воздухе. Затем почувствовала где-то снизу слабый жар пламени. И воду. Соленую воду, которая была вокруг них. Но энергия земли совсем не чувствовалась, разве что древесина, но мертвая и соединяющая что-то большое в одно сооружение. Сооружение, омываемое соленой водой.

– Мы находимся на корабле, – сказала молодая чародейка, – в доках. В доках сегодня воняло протухшей рыбой, до сих пор этот запах не могу забыть…

– Да, верно. Мы на рыбацком судне. В доках, как ты сказала. Сколько людей сейчас рядом с нами?

– Девять.

– Правильно.

– Видишь ли ты их?

– Я их чувствую, госпожа.

– Прекрасно. А можешь ли ты воспользоваться тем, что ты почувствовала вокруг себя?

Олира посерьезнела.

– Как именно?

– Так, чтобы ты заинтересовала меня.

Оливер сжал губы. Он ждал, когда его ученица покажет, на что она способна. И Олира показала.

Морская вода отступилась от корабля и закрутила водоворот возле рыбацкого суденышка, которое притом мощным порывом ветра пришвартовало к пирсу. Маслянистая лампа, висевшая на носу корабля, снялась со своего места и полетела в самую гущу водоворота. После этого из воды вышел всполох пламени, который вырос в столп, а затем преобразился в извивающуюся фигуру. Фигура напоминала русалку, которая кружилась в изящном танце. Руки огненной русалки плавно, а затем резко то вздымались, то опускались, скользили по краю стихающего водоворота. Рыбаки вовсю орали и матерились тем временем, а пара самых старых взялась цитировать приметы и припоминать, когда они успели их нарушить.

Русалка сделала изящный пируэт, вскинула вверх руки, вращая бедрами, а после исполнила реверанс и послала рыбакам воздушный пламенный поцелуй, который, заискрившись, полетел в сторону самого молодого. Тот попытался было от него убежать, но это было и не нужно. Летящий к нему отпечаток губ всполохом поднялся высоко вверх и взорвался, а русалка, вновь закружившись, нырнула и скрылась в водовороте, который тут же стих.

– Забавно, – прохладно оценила Сальвадора, делая глоток. – Могла бы еще с их кровью поиграть, чтобы твоей русалочке не было одиноко.

Олира могла так сделать, но не хотела. Не хотела и ничего отвечать на это замечание.

– Во всяком случае ты пробилась через мою иллюзию, узнала, где мы на самом деле, вернее – возле чего мы, – констатировала Сальвадора, в руках которой испарился бокал. – Ты задействовала свои познания в иллюзорной магии и затем использовала стихии воды, ветра и огня… Признаюсь, меня это впечатлило мало. До искусного стихийника тебе далеко, а до меня и подавно. Но этого будет достаточно для дела – обнаружить то, что невидимо для простых глаз.

Она встала из кресла и повернулась к Оливеру Кентону.

– Благодарю вас, Оливер, – сказала она сдержанным голосом. – Она подойдет для поиска.

Оливер Кентон низко и изящно поклонился и на некоторое время задержался в этом положении, после чего поднялся и с гордой улыбкой посмотрел на Олиру. Девушка была ошеломлена. Испытания оказалось более простым, чем она ожидала. Подозрительно простым.

– Завтра вечером вы должны будете прийти в резиденцию Торьяно на ужин, – проговорила Сальвадора, подходя к Олире, – так что подбери из своего гардероба… кхм, самое лучшее платье. Макияж рекомендую выбрать, как и парфюм – если у тебя он есть, – сдержанный и одновременно не слишком тусклый. Когда придешь на место, скажи, что ты пришла с одобрения госпожи Сальвадоры Альварос к архимагистру Луцио Мичезаро.

– Архи… Архимагистру Луцио Мичезаро?.. – молодая колдунья не поверила своим ушам. – Мое первое задание… мне его даст сам архимагистр Академии?..

– Мне показалось, что ты с первого раза все расслышала, золотце.

– О, она все верно услышала, госпожа Альварос, – вступил Оливер, на лице которого по-прежнему светилась гордая улыбка. – Моя ученица просто вне себя от восторга и изумления, я полагаю. Правда, Олира?

– Да, да… да…

– Ну что ж, – Сальвадора еле слышно шепнула заклинание, и в ее руках оказался портфель, который она положила перед девушкой, – на досуге ознакомься с содержимым этого дипломата.

– Это описание моего задания? – с надеждой в голосе спросила Олира.

– Нет. Это биографии людей, с которыми ты будешь работать, выполняя задание. Обязательно ознакомься перед тем, как идти в резиденцию Торьяно. Ну что ж, ты свободна. А вас, господин Кентон, я приглашаю составить мне компанию. Нужно передать весть архимагистру.

– О да, да, конечно!

Олира не успела увидеть, как оба мага телепортировались в другое место, так как перед этим ее саму они перенесли аккурат в ее съемную комнату. В тесной, но по-своему уютной комнатушке, девушка что были силы закричала от радости и упала на кровать, обнимая врученный ей дипломат.

Минут пять она все еще не могла поверить в то, что случилось. Как бы сейчас ею гордился Валь, как бы она хотела ему похвастаться тем, что поговорила с самой Сальвадорой Альварос, что ее ждет встреча с великим Луцио Мичезаро, четвертым архимагистром Академии! А как же был ею доволен мастер Оливер!