Зеркало Пророка

– О-о, да! – протянул Мадс. – Долго еще вспоминать люди будут, как семьдесят шесть солдат Черной Лилии взяли Жуаен прямо под носом у генерала Герхарда фон Туллена, осаждавшего замок три недели. А потом тот же Туллен просто взял и прихлопнул Лилию.

– Нет, – решительно ответил Витольд. – Мы не откроем ворота фон Туллену и дождемся герцога Форадо. На этом все. С послами не ругаться, попробуем быть дипломатичнее. Усилить караул, пайки жителей передать солдатам. Офицеров кормить, как солдат, чтобы были поживее. Следите также за состоянием де Котта. И да: бабы и дети больше по двору замка не перемещаются.

***

Петр протяжно зевнул и тут же посмотрел на своего пленника. Арман де Котт выглядел скверно. Граф явно подхватил какую-то болезнь, а еще от него жутко смердело мочой и экскрементами. Увы, Черная Лилия не обеспечила его ни слугами, ни качественным трехразовым питанием, ни даже ночным горшком. Графу приходилось есть сначала самый обычную солдатскую похлебку и галеты, а затем и простые галеты, запивая все водой из того самого злополучного колодца. И постоянно он пытался что-то пробубнить в свой кляп, старался сложить вместе ладони в молящейся позе, но приказ есть приказ – условий содержания пленника своевольно не менять.

В очередной раз Арман де Котт застонал, и Петру все же его стало жалко. Он достал бурдюк с водой и подошел к пленнику, снял с него кляп, чтобы дать воды, но тот решил использовать по-другому открывшуюся возможность.

– Ты мелкий говнюк, знаешь, что я с тобой сделаю, когда отсюда выберусь?! Да я заставлю тебя твой же член сожрать, после того как я выдерну его из твоей задницы! Ты ублюдок, сын свиньи, паскуда, негодяй, придурок…

Его прервал быстрый и точный удар в висок маленькой, но сильной руки. Из тени вышла Астрид, встряхивая десницу.

– Он уже пил, – холодно бросила она. – И жрал недавно. Зачем ты ему кляп снял?

– Он выглядел очень плохо… – неуверенно пожал плечами Петр.

– Он так уже третий раз делает, чтобы обматерить кого-нибудь из нас. Не ведись.

– Да, извини… ты права…

Петр развернулся и убрал бурдюк с водой. Астрид смерила взглядом де Котта, а затем посмотрела вслед Петру.

– Помнишь первый урок, салага?

– Никогда не будь мягок со своим врагом. Тебе за это добротой он не ответит.

– А еще?

– И не поворачивайся спиной к врагу. Держи врага в поле зрения, желательно так, чтобы он тебя сам не замечал.

– И еще кое-что…

Петр вздохнул. Астрид хотела сделать из него такого же как она сама лазутчика и диверсанта. Петр был не самым способным, но сообразительным ее учеником. Хоть порой и чувствительным, что ее другой раз раздражало. И все же она приглядывала за ним, учила тому, что знала сама и старалась ему помогать лишь тогда, когда то было необходимо. Она строго посмотрела на него, словно ждала, что он сам ей скажет то, что она хотела услышать.

– Ах да, мамочка! – поддразнивающе проговорил Петр, обернувшись. – Поесть не забыл, шапку надену…

– Кончай волочиться за местными девками, – строго отрезала Астрид, проигнорировав издевку, – обернуться не успеешь, как почувствуешь нож у горла. Они тоже враги.

– Но…

– Я сказала. А теперь дуй на стену. Я пригляжу за графом.

Поднялась луна. Почти та же, что освещала Жуаен в ту ночь, когда Черная Лилия разбила гарнизон де Котта и расправилась с зафирийским магом. Петру показалось, что это было очень давно, хотя от силы с того момента прошло две недели, не считая этой ночи. Он стоял над воротами, опершись о дуло аркебузы и наблюдая за лагерем. Казалось, что имперцы не собираются предпринимать никаких действий. Даже из пушек еще ни разу не палили.

Как будто наступило затишье…

Огромная рука упала на плечо Петра. Он резко повернулся, хватаясь за аркебузу, но тут же осекся. То был Тибор. Великан с озадаченным видом смотрел на него. Петр знал, что будь они по разные стороны, этому человеку не составило бы труда расправиться с ним меньше, чем за секунду. В конце концов, Тибор был бывалым воином, который еще до присоединения к Черной Лилии превращал людей в трупы.

– Ночь… спокойная, – промямлил юноша, вновь повернувшись лицом к лагерю.

– Угу, – кивнул головой дылда и уселся, опершись спиной о зубец стены.

Тибор всегда был молчалив. Ему не отрезали язык, да и немым он не был. Мадс Эрикссон, его лучший друг, как-то сказал, что Тибор давным-давно дал обет молчания, как того требовал один из рыцарских обычаев, которым великан старался следовать. Петр слышал, что раньше он был обедневшим рыцарем Белавии.

– У тебя табак найдется?

– Угу. – Огромная рука протянула ему полный табака кисет.

Петр достал трубку, быстро набил ее, зажег спичку и закурил.

– Как думаешь, мы дождемся герцога?

– М-м-м…

Тибор пожал плечами, глядя в небо.

– Я тоже так думаю…

Ночь была очень тихой. Издали слышались редкие голоса имперских солдат.

– Как думаешь, благочестива ли война имперской власти с еретическим королевством, бывшим в составе Империи? Святой Люмас говорил: «Не подними руку свою на брата своего, но протяни ее ему». Но мы в своих руках держим мечи и огнестрел, как и они сами. И мы их убиваем. Таких же людей, как мы. Лярэнсцы еще несколько лет назад тоже были имперцами, разве что провинциалами. Они в некотором роде наши соотечественники, ближние наши. Пусть некоторые из них и осуждают церковь, от которой откололись. Справедлива ли эта война, когда на кон против людских жизней ставится золото, земли и власть под эгидой борьбы с религиозной революцией?

– М-м-м…

– Я тоже не понимаю… Ты очень интересный собеседник, тебе кто-нибудь говорил об этом?

– Угу!

– С Мадсом тебе проще разговаривать?

– Угу.

Со стороны лагеря поднялась пыль. Выехала дюжина всадников в сторону замка. В руках некоторых из них мелькали знамена Гроцланда и Понсальтора. Они быстро приближались к воротам Жуаена. Впереди ехал на великолепной лошади в черно-белой попоне высокий, гордо выпрямляющий спину лысый мужчина с аккуратной бородкой. Он был одет в дорогие парадные латы, украшенные узорами и тонкой резьбой. На его нагруднике был выгравирован скалящийся волк.

– Кажется… нам надо звать капитана…

– Угу.

Витольд в сопровождении Астрид, Мадса и обоих сержантов, Сандро и Михая, поднялся на стену. Внизу под стенами стояло около тридцати рыцарей, впереди которых восседал на коне собственной персоной Герхард фон Туллен в парадном доспехе. Как будто бы уже собирался с триумфом войти в замок.

– Я желаю говорить с капитаном Черной Лилии! – четким гроцландским акцентом произнес герцог фон Туллен.

– Он здесь, – отозвался Витольд, выходя вперед, – я – Витольд Ванштайн, капитан Черной Лилии.

– Очень приятно, господин Ванштайн. Я – Герхард фон Туллен, маршал Гроцланда на службе его императорского величества Фернанда фон Аннхаммера. Мы можем поговорить?

– Да, ваша светлость.

Витольд Ванштайн вел себя как дворянин, хотя неясно было, был ли он им когда-то… Его товарищи считали, что был, судя по его манерам и выдержке при разговорах с благородными господами. Кто-то думал, что он был бастардом18 какого-то графа или барона, отправившимся искать славы на войне. Кто-то и вовсе считал, что он был простым человеком, но каким-то образом обученным этикету. Как бы там было на самом деле никто не знал, а сам Витольд ничего не говорил о своем прошлом.

– Мне сообщили, что Черная Лилия служит герцогу Форадо, который тоже является военачальником его императорского величества, – проговорил маршал Гроцланда, глядя на капитана Черной Лилии, – следовательно мы на одной стороне. В Лярэнсе у нас еще есть враги, коих требует святой долг истребить. Я хочу вам, господин Ванштайн, предложить дружбу. Признаюсь, что не ожидал такого стремительного и более чем успешного взятия столь хорошо укрепленной крепости как Жуаен. Для этого нужна хитрость, смекалка и смелость. Я почту за честь, если вы будете сражаться за меня.

– От имени Черной Лилии я благодарю вас, ваша светлость, за похвалу в наш адрес и за ваше щедрое предложение.

Петр видел, как на лице капитана не дрогнул ни один нерв. Он был холоден.

– И с наибольшим сожалением я вынужден отказать вам в вашем предложении.

– Вот как? – герцог изумленно поднял брови. – Что же вам, сударь, мешает принять его?

Рыцари, сопровождавшие герцога, не были похожи на юнца Криштана. Это были бывалые воины, искусные убийцы людей, изощренные мастера в истреблении врагов императора и фон Туллена. Это была его личная гвардия, рыцари из Вольфенберга. Они едва ли шевелились в седлах и создавали впечатление каких-то хладнокровных машин, а не людей. Черная Лилия далеко была не из робкого десятка, но каждый ее солдат наслышан был о кровавых расправах вольфенбергцев над их врагами.

– Нас сдерживает договор с герцогом Форадо, который мы заключили месяц назад, – ответил капитан наемников.

– Честь наемника – сильная штука. Не поспоришь, – покивал головой Герхард, после чего повернулся в седле и подозвал к себе трех рыцарей.

Трое вольфенбергцев держали в руках по ларцу с золотыми динарами, которые они почти синхронно открыли, давая наемникам вусладь налюбоваться предложением, от которого было тяжело отказаться.

– Я уважаю ваши принципы, господин Ванштайн, – произнес герцог, вновь поднимая глаза на капитана, – но подумайте, пожалуйста, и рассудите правильно. Вы утверждаете, что замок захвачен герцогом Форадо, которого, я замечу, здесь нет. Но вы его представляете и готовитесь передать ему Жуаен. По моим данным мой добрый друг Хуан сейчас пытается устроить блокаду морского города еретиков Ланшор. Он вынужден не отрываться от блокады. Его завоевательская жадность может меня только позабавить. Тем не менее он перешел мне дорогу. Он оскорбил меня, и я это ему припомню. Черная Лилия не по своей воле оказалась в этом конфликте. Оказалась, так сказать, между двух огней. И я уверяю вас, сударь: вам тяжело будет не опалить крыльев.

– Что же вы хотите этим сказать?

– Я желаю… предложить вам следующее. Вы и ваш отряд откроет мне ворота замка. Вы снимите стяг понсальторского выскочки, а мои люди установят мой флаг. Я возьму замок, так или иначе. Вы примите моральную и материальную компенсацию, которая, я уверен, превосходит ту награду, которую вам обещал Хуан. Еще раз повторяю: я уважаю вашу честь и стремление сберечь свою репутацию, как военной компании. И потому даю вам возможность сдать мне замок на выгодных для вас же условиях.

– А если мы… откажемся от вашего предложения?

Герхард фон Туллен тихо прыснул в кулак и покачал головой, после чего осклабился и произнес:

– У меня на родине есть поговорка: «Никогда не пытайся забрать добычу у голодного волка – иначе сам ей станешь». Я дам вам время. Несколько часов. Мои послы явятся к вам на рассвете, господин Ванштайн.

– Благодарю, ваша светлость. Мы подумаем.

– Хорошенько подумайте, сударь… До свидания!

***

Как и обещал герцог фон Туллен его очередное посольство приехало утром, едва солнце встало на небе. Со встречи с генералом прошло пять часов. Мало кто смог в замке уснуть. Витольд провел всю ночь, сидя у камина в бывших покоях мага. Он сразу решил обосноваться здесь, как его отряд взял замок. Вся ночь прошла в раздумьях. Против чести отряда шли нехватка питьевой воды, ухудшавшееся настроение солдат, угрозы имперского военачальника и… неисполнение обязанностей нанимателя. Ванштайн не знал, где сейчас на самом деле находится герцог, но понимал, что в скором времени ждать его не придется. А даже если бы он и пришел, не закончилось ли бы это столкновением с Тулленом? До этого Витольду не было дело. Разве что не хотелось, чтобы Форадо убили и отобрали у него деньги, которые он вез для Черной Лилии.

– Витольд, послы приехали. Ждут твоего ответа.

Астрид бесшумно вошла в комнату, даже не скрипнув дверью. Через пару секунд она уже стояла рядом с капитаном. Он сохранял молчание, ответив лишь кивком.

– Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Не все парни поддерживают это, но… если ты вдруг решишь дать Туллену отказ… Я, Мадс, Тибор, Сандро, Михай, Петр и другие встанем рядом. Мы – вольная компания, честный отряд наемников, мы – Черная Лилия.

Витольд тяжело вздохнул, поднялся и подошел к ней. Он выглядел мрачно и серьезно. Астрид понимающе кивнула, подошла к столу и взяла изъятую из покоев графа де Котта шкатулочку. Она подошла с ней к Витольду и открыла ему, и тот угрюмо посмотрел на золотой ключ от замка.

Послы теряли терпение, возмущались, ругались, пока Сандро эль Гасо пытался их успокоить и наобещать, что точно в эту минуту явится капитан Ванштайн. Когда они собрались было разворачивать коней, на стену поднялся капитан Черной Лилии.

– Господин Ванштайн, вы изволили принять решение? – спросил посол, самый старший из прибывших.

Витольд Ванштайн взглянул на своих людей. Мадс, Тибор, Сандро, Михай и другие солдаты одним своим видом выражали полную готовность несмотря на исход. Астрид и Петр, стоявшие рядом с ним, едва заметно кивнули. Эти люди доверили ему свои жизни.

И он дал ответ.

Пару часов спустя у стен замка стоял собственной персоной герцог Герхард фон Туллен в сопровождении вольфенбергцев и пехоты: ландскнехтов из Гроцланда, пикинеров из Понсальтора и стрелков из числа ингерванских беженцев. Общая протяженность данного военного контингента можно было оценить в пятьсот человек. И это лишь десятая часть армии Туллена в Лярэнсе. Герцог к своим парадным доспехам прибавил белый парчовый плащ, подбитый куньим мехом и пышную шляпу со страусиными перьями. В руках он держал булаву – символ власти.

На стенах Жуаена стояло несколько солдат, которые, получив команду от Сандро, стали опускать подъемный мост, крутя колесо.

Две минуты спустя между замком и воинством Туллена перестала существовать последняя преграда. Рыцари въехали первыми, их кони стучали подковами сперва по деревянному мосту, затем по брусчатке. За конными проследовали ландскнехты и стрелки с пикинерами. В середине процессии гордо восседая на коне ехал герцог фон Туллен.

В середине двора сидел на последней не съеденной лошади капитан Черной Лилии. Его люди выстроились в две шеренги, которые сейчас стояли в карауле и салютовали имперцам. Рядом с Ванштайном стояла его свита. Справа Мадс Эрикссон, Тибор и Сандро. Слева: Астрид де Рут, Михай Серый, который, заломав руки, держал графа де Котта. Пленник все так же был в своей сорочке, только теперь на его одежде было много пятен от пота, мочи и чего-то еще мерзкого.

Увидев графа, герцог злобно улыбнулся. Казалось, ему было приятно видеть своего врага униженным и посрамленным в то время как он входил в замок побежденного как настоящий триумфатор.

Он выехал вперед, а ему навстречу подошел на тощей лошади Витольд.

– Я рад приветствовать вас в Жуаене, ваша светлость! – произнес капитан Черной Лилии, подзывая ближе Петра, и обратился к герцогу. – Я передаю власть над этим замком, а также его бывшего хозяина в ваше полное распоряжение, ваша светлость.

Он слегка поклонился и украдкой посмотрел на плененного де Котта. Михай заставил пинком графа подняться и, проигнорировав его протесты, потащил его к герцогу. Петр шел рядом, обеими руками неся подушку, на которой лежал золотой ключ от замка.

Пленник рухнул возле ног лошади фон Туллена. Герцог самодовольно улыбнулся. Два ландскнехта подняли де Котта и поставили на колени.

– Я полагаю, что это хороший урок для наглеца, осмелившегося бросить вызов его императорскому величеству и самой Церкви. Не находите, сударь де Котт?

Граф де Котт не мог ничего ответить, слишком уж был измотан и хотел пить. Как его тюремщики.

Петр приблизился к герцогу. На него грозно взирали вольфенбергские рыцари, недобро ухмылялись ландскнехты и хищно щурились стрелки. Он низко опустил голову и высоко, но аккуратно поднял подушку, на которой лежал ключ от замка. Это была формальность, соблюсти которой настоял на последних переговорах герцог фон Туллен, как и всю эту церемонию.

Петру казалось, что он стоит так целую вечность. Но минуту спустя он почувствовал как окованная позолоченным металлом перчатка подняла ключ. Как вкопанный он еще стоял так некоторое время, пока его тихо не окликнул Витольд. Петр вернулся в строй, встав рядом с Михаем.

Герцог поднял ключ над головой и повернулся к своим солдатам, и те торжествующе заликовали.

– Ну, теперь нам точно сваливать пора… – тихо шепнул Мадс.

– Тихо! – шикнула на него Астрид. Гнард в другой ситуации бы возразил в очень выразительной форме, но в этот раз он промолчал.

И не зря.

Генерал имперской армии будто бы сиял в лучах собственной славы. А может, просто солнечные зайчики плясали, отражаясь от его доспехов. Он повернулся лицом к наемникам, выхватил из изящных золоченых ножен меч и поднял его над головой.

– Убить их всех!

Тотчас же ландскнехты и вольфенбергцы, взявшись за оружие, накинулись на стоявших ближе остальных воинов Черной Лилии. Петр едва не получил удар алебарды по лицу, когда Михай оттолкнул его в сторону и полоснул по горлу одного из ландскнехтов, затем развернулся к остальным. Черная Лилия не собиралась умирать без боя.

Витольд едва успел дать команду сомкнуть строй, как к нему подбежали несколько солдат и попытались стащить с лошади. Но капитану хватило пары мгновений, чтобы выхватить меч из ножен и наградить парой точных и быстрых ударов двух противников, после чего пришпорил коня и пошел прямо на Туллена. Герцог старался держать дистанцию и отступать назад, пока пробивавшегося к нему Ванштайна окружало все больше его воинов.

Сандро и Мадс тем временем возглавили круговую оборону посреди двора. Черные рундаширы и стрелки сражались отчаянно, изо всех сил. Жалко было умирать, не забрав с собой по меньшей мере сотню из тех, что осмелились напасть на них. Подобно дровосеку Мадс ловко орудовал топором-ружьем, парируя и уклоняясь от мечей и алебард врага, понсальторец же прикрывал ему спину, неся гроцландцам смерть на остриях своего меча и кинжала. Рядом откидывал врагов во все стороны Тибор. Астрид и Петр отстреливались с несколькими стрелками из-за спин мечников.

Витольда не пытались убить. Но пленить. Только поэтому, наверное, он еще и был жив в такой толкучке. И все же его сбросили с лошади, он с грохотом упал на брусчатку, и его тотчас облепили вражеские мечники, пытавшиеся его связать. Однако на помощь ему вовремя подоспел Тибор, разрубая врагов своим дьявольски огромным мечом. За ним последовали Михай и еще группа солдат, которые быстро помогли капитану встать и оттащить к своим. Герцог Герхард фон Туллен удалялся все дальше от схватки.

Теперь было ясно, что их ждала смерть.

Но зато какая!

Ландскнехты и пикинеры отступили назад, давая выход стрелкам-аркебузирам. Обе стороны обменялись выстрелами. Почти дюжина имперских стрелков попадала на брусчатку, однако и Черная Лилия понесла потери. Михай и еще несколько солдат упали замертво, после залпа стрелков. Витольд тоже получил пулю, поймав ее кирасой, а потому пострадал не столь сильно, смог устоять и даже ответить выстрелом из кремневого пистолета.

Когда вражеские стрелки перестроились, готовясь еще раз дать залп по обезумевшим от крови наемникам, Мадс высоко бросил картечную гранату.

Стрелки и несколько ландскнехтов прекрасно ощутили на себе взрыв. Его грохот был лишь малым ущербом в сравнении с осколками картечи, которые разлетелись в разные стороны, разя имперцев.

Не успели они оклематься, как из рук Мадса вылетели следом две петарды.

Еще два взрыва, которые оставили дыры в идеальном кольце противников. Но на место погибших тут же встали другие, еще более решительные и кровожадные, чем их товарищи, которых отправили к Спасителю.

Вперед вышли вольфенбергцы, держа в руках полуторные мечи и алебарды. Их было около тридцати. С завидной синхронностью они стали четким ритмичным шагом двигаться в сторону наемников, которых осталось примерно два десятка.

– Мне было честью сражаться с вами! – воскликнул Витольд. – Мне будет честью умереть с вами! За Черную Лилию!

– На погибель ублюдкам! – закричала Астрид, выпустив очередной арбалетный болт.

– За каждого из ублюдков по кружке хереса в другой жизни! – поддержал Мадс.

– К дьяволу Форадо! – проревел Сандро.

– За Черную Лилию!!! – голос Петра затерялся в гомоне голосов, аркебузных выстрелов и звона стали…

В воздух поднимался запах пороха и дыма. И запах свежей крови, который уже начал привлекать ворон и других падальщиков, охочих до плоти мертвых храбрецов.

Жуаен вновь пал.

Глава первая, Святогавань

Олира закрыла книгу и встала изо стола, тряхнув длинными волосами цвета жженой карамели. Она находилась в библиотеке не одна. Она это почувствовала. Кто-то издал шум, но это точно был не библиотекарь, так как он уже три часа как спал. Металлические ставни окна со скрежетом лениво ударялись о стену, а бриз, доносившийся с моря и перемешавшийся с запахами улицы, стал небрежно перелистывать страницы открытых на столе учебников и трактатов. Девушка решила прикрыть окно, не подходя к нему. Медленным движением руки она провела пальцами по воздуху, после чего окно плотно закрылось.

Она с облегчением вздохнула, осмотрелась и решила прибрать рабочий стол. И сделать она решила это так же – прибегнув к магии. Все-таки она была чародейкой. Практиканткой, но все же чародейкой.

Слегка напрягшись, она, как дирижер, повела руками, заиграла пальцами, и учебники, лежавшие перед ней, поднялись в воздух. Сперва они закружились хороводом над ее головой, а затем поочередно направились к полкам и стеллажам, на которых они до этого плотно стояли. Они летели плавно и осторожно, пока каждая книга не нашла свое место.

Олира вновь что-то почувствовала. Какой-то магический импульс. Совсем рядом, будто бы под боком. Взглянула на шкатулочку, которая все это время была на столе. Шкатулочка была волшебной, о чем Олира безусловно знала, как и о том, какую функцию она выполняла. Это было ее личное средство связи. С другими магами.

Чародейка приоткрыла коробочку, и из нее донесся сперва скрипящий, а затем более-менее отчетливый и даже приятный баритон. А затем замерцали не совсем четкие очертания приятного мужского лица.

– Ты все зубришь по ночам? – спросило лицо из шкатулки.

– Валь, пожалуйста, тише. Тебя могут услышать, – прошептала, улыбаясь, Олира.

– Виноват. Но ты не ответила на мой вопрос, красавица.

Лицо молодой колдуньи покраснело.

– Ты решил связаться со мной, чтобы прочесть лекцию о пользе сна?

– Я беспокоюсь за тебя и просто желаю, чтобы ты нормально высыпалась.

– Ты сам-то сейчас в военном лагере… Почему не спишь?

– Я только что закончил обрабатывать рану одного солдата… Ему попала пуля в колено. Пришлось извлекать, так как наш фельдшер больше известен у нас как мясник, чем врач.

– И как этот солдат? Ты справился?

– Да. Я удалил инородный предмет, обработал рану и помог его кости начать процесс сращивания… Жить будет.

– Ты большой молодец, Валь.

Лицо Валя сперва зависло, а потом резко выдало гордую широкую улыбку. «Помехи с проекцией», – решила Олира.

– Спасибо, Олира. Мне очень приятно. Я так хочу увидеть тебя… А если сейчас?

– Валь, ты знаешь, что телепортироваться ни я к тебе, ни ты ко мне не сможешь, – печально проговорила девушка, наматывая локон на палец. – Ты же помнишь, заклинания, затрагивающие такие материи, как время и пространство, не до конца изучены, чтобы…

– Да я же шучу, зубрилка, – негромко рассмеялся молодой человек. Он умел красиво улыбаться. – Да и если бы даже это было возможно… в лагере есть еще пять магов, которые быстро бы почувствовали столь сильный импульс, донесли бы, и я бы стал дезертиром и врагом Империи, – и прощай моя карьера…

– А ты бы на такое пошел?

– Знаешь… сопоставляя выше мной сказанное с тем, чтобы провести с тобой время… Думаю, да!

– Дурачок, – еще больше засмущалась та.

– У тебя ведь сейчас заканчивается практика? – быстро сменил тему Валь. – Тебе говорили, куда тебя отправят?

– Еще нет, – печально ответила девушка, продолжая играть со своим локоном, – но я спрашивала наставников и даже ректора… Все как один отвечают в устном и письменном виде, что у меня скоро будет особое задание. Так сказал мастер Оливер.

– Надеюсь, тебя отправят к нам, на границу со Свякивией. На войне с Королевой Зимой холодно, но твое тепло могло бы согреть меня…

– Валь…

– Просто я скучаю по тебе. Тут невыносимо заурядно и уныло! Я уже год торчу в армии генерала Болеслава Грифа, и все это время мы лишь ходим вдоль границ и деремся с северянами и людьми востока. Никаких крупных битв – лишь мелкие стычки. Кажется, что мы друг друга прощупываем, но я думаю, что конфликт скоро должен сойти на нет.