Ливень

В бронированной карете, которую стражи почему-то называли катафалком нас ехало одиннадцать человек. Напротив, меня замерли: сержант Галгарпер – чрезвычайно серьёзный дядька с шикарными усами (надеюсь и у меня такие когда-нибудь вырастут), сержант Верба – страж из Белого квартала с вечно прищуренными глазами отчего выражение его лица настораживало окружающих, постовые Пибоди, Тимс и Рассада. Я хорошо знал только первого и последнего. Пибоди – сорокалетний дядька с золотисто-карими глазами и широким лбом пользовался уважением товарищей, но не расположением начальства. Работу свою делал хорошо, но без должной торопливости, кланяться тоже не любил. Говорил спина не гнётся.

Рассада был отвязанным, весёлым типом с непослушной русой чёлкой частенько работающим с одноруким герром Бачковским – начальником отдела Слежки. Говорят, от его наблюдения невозможно было уйти, а самого заметить просто нереально. Не зря на лацкане мундира он носил серебряный значок, изображающий открытый глаз. Я видел, как герр Мулине скривился, когда увидел, что Рассада последовал за инспектором. Наверное, жалко стало терять такого специалиста.

Да, ничего с нами не случится! Эмиль Бюлов лучший страж Дождливого города об этом знают все постовые, сержанты и… преступники. И я.

Карета подпрыгнула на мостовой из чего я сделал вывод, что мы въехали в Серый квартал. Пересекём его, выедем за стену, а там уже самое интересное.

Что-то я отвлёкся. Справа от меня спал Стич нахрапывая что-то драматическое. Вчера я купил конфеты с ромовой начинкой мадам Беду – младшему секретарю Мулине и она такого мне про него порассказывала. Оказывается, ветеран спас шесть лет назад регента и поэтому может спать в Управлении где хочет и как хочет. Пьяным, драным, ему и слово никто не скажет. Нет, ну как этот доходяга в одиночку мог убить пятерых человек? Он же поди и физическую форму свою не поддерживает. Не то что я! Бегаю по утрам, боксирую с мэтром Лабганди, гирю поднимаю!

Чуть далее умудряясь читать в свете горящей лампы располагался герр Бруни. Удерживая книгу тонкими пальцами, писмоводитель был погружён в себя и не замечал ничего вокруг. Впрочем, тогда, при встрече с Фестивалем мне показалось также.

В самом углу кареты, пристёгнутый за кандалы к кольцу на полу, сидел Метель. Чуть растерянный взгляд светлых глаз, губы плотно сжаты будто сейчас расплачется. Хотя возможно это всё игра. Он может. Честно, не понимаю зачем его с собой взяли.

Новая колдобина и лошади снаружи заржали. Брусничка, наверное, нас всех ненавидит. Ей ведь приходится тащить тяжеленую карету, да ещё в компании трёх товарок. Она терпеть этого не может.

С другой стороны, от меня, закинув ногу на ногу сидел Боцман. Странный тип. Вот я ни разу не слышал, чтобы он говорил. Не единого слова. Вроде бы они вместе с гером Бюловым служили в армии. Но почему тогда он Боцман? Командир точно служил не на флоте.

А вот Кавану я знал хорошо. Бигуди был буквально моим соседом. Бабник и баламут. Напомажет волосики свои и усишки бриолином и расхаживает. Тьфу! Сидит мечтательно улыбается. Небось фантазирует как будет рассказывать прекрасным дамам о своём подвиге в Геенне. Честное слово, и без него бы управились.

Настоящего теурга я видел впервые. В городе магия вообще была в принципе под запретом, и теурги использовались властями как контрсредство против нарушителей указа. К тому же применяли их таланты крайне осторожно. В последний раз чуть половину Золотого квартала не подорвали. Это вам не герои сказок с волшебными палочками – это огонь в венах и молнии в глазах. Магов никто не любит. Одно хорошо, их так мало, что некоторые о них и не знают вовсе.

Раз за разом я останавливался взглядом на разрезе платья в котором было хорошо видно стройную ножку в сапожке. Симпатичная. Правда маменька бы моя назвала её другим словом. Ай!

Платок торчащий из кармана вспыхнул и я, вырвав его растоптал горящую материю подошвой ботика. С улыбкой наблюдая за моими действиями Регина погрозила мне пальцем.

– Тпррру! Стой! Приехали! – закричал снаружи гер Бюлов, и карета остановилась, из-за чего я чуть не полетел головой вперёд в тиурга, но в последний момент, вроде бы спавший Стич, удержал меня.

– Отодвинув задвижку я увидел развалины старого порта. Значит всё приехали. Геена! Глазам своим не верю!

– Выходим и вооружаемся! – бросил повседневно Стич выпрыгивая из лязгнувшей засовом двери.

А сам он вооружаться не собирается? Нож и топор, это всё? Ему достаточно?

В задней части кареты был выкрашенный в красный цвет ящик на огромном замке. Внутри хранилось оружие. Здесь были ножи, кастеты, короткие дубинки, пружинные арбалеты, пистолеты, мушкетоны, даже парочка гранат.

– Ух ты! – сбил дыхание я от восторга, увидев такое разнообразие. – Не зря я бросил медицинский.

– Ну чего застыл студент? – подмигнул мне Рассада, рассовывая заряды для затворного «ле-фамовского» мушкетона по карманам. – Не стесняйся, вооружайся.

Заставлять меня было не надо. Я взял один из колесцовых пистолетов с длинным дулом, кинжал с треугольным лезвием и протянул было руку к гранате, но нахмурившийся Галгарпер ощутимо шлёпнул меня по руке.

– Отскочь! Мал ещё такими штуками играться. Не хочу, чтобы ты в суматохе себя или нас подорвал. Пули бери лучше и брикеты с порохом.

А вот Тимсу – смуглому брюнету, выходцу с далёкого юга, с татуировкой ворона на запястье, он чугунный кругляш взять разрешил.

Теург, как только вышла из кареты тряхнула головой, отчего волосы, закреплённые на затылке, рассыпались по спине. Прикрыв на мгновение веки, она сказала:

– За нами наблюдают. Магические амулеты я тоже чувствую. Несколько. И ещё кое-что. Лис ты позвал меня не зря.

Гер Бюлов пожал плечами, а затем, по своей привычке, неторопливо стянул с себя плащ, снял треуголку и забросил одежду на лавочку внутрь кареты.

– Значит все вернёмся домой.

Только сейчас я понял, что отступать некуда. Адреналин бодривший меня всю дорогу улетучился, а вот чувство страха никуда не делось. Коленки предательски задрожали. Чтобы никто не заметил я сделал вид, что присел и проверяю шнурки на ботинках.

Оглядевшись теург упёрла руки в боки и повернулась к Галгарперу:

– Сержант, найдите мне что-то напоминающее щит. Можно даже из дерева.

Уже через пару минут в руках у женщины был импровизированный горгонион состоящий из плотно сбитых друг к другу досок, крепящихся к металлической трубке-ручке.

Регина закрыла глаза и двумя руками крепко сжала щит. Теург вздрогнула, я прямо видел, что магия причинила ей физическую боль, а поверхность щита засветилась болотно-зелёным цветом. Ну прямо в цвет глаз ведьмы.

– Сделай нам по такому же, – ощерился Рассада, постукивая себя по ноге мушкетоном.

– Умный? – женщина обожгла стража взглядом.

– Не жалуюсь.

– Щит работает только в моих руках, – побелевшими губами произнесла теург. – От моей энергии. Понял?

– Да понял я, понял. Не искри.

– Прячьтесь за мной если что, – устало бросила через плечо Регина.

Подошедший к женщине гер Бюлов протянул ей свой маленький пистолетик с двумя стволами.

– На всякий случай.

Молча спрятав оружие в складках юбки, та указала острым подбородком на выглядывающего из кареты Метель. Глаза грабителя горели любопытством.

– А зачем нам этот уголовник?

Щёлкнув ключом, инспектор отстегнул преступника от цепи.

– А он нам покажет тайник Фестиваля. Он с ним работал. Да ведь, Метель?

Глаза арестанта выражали искренний страх.

Глава 9. Стажёр

Геенна когда-то была частью Висмарбурга, давно, лет сорок назад. После того как построили Новый порт в бухте Надежды, стену перенесли, а постройки и часть города, пусть небольшая, но часть, так и остались неподалёку от Залива Отчаяния. Как известно свято место пусто не бывает. На смену степенным горожанам пришли банды, устроившие за брошенную территорию настоящую войну.

Дождливый город всегда привлекал провинциалов. Вот только не своей красотой и достижениями цивилизации, а богатством. Самый бедный горожанин здесь жил намного лучше любого толстосума в захолустье.

Попасть за стены огромного мегаполиса можно было только двумя способами – доказать свою полезность магистрату и регенту или контрабандным путём, благодаря криминальным организациям, делающим на этом огромные деньги. Об этом я же много знал. Герр Бюлов подозревал, что этим группам покровительствовали люди из власти, иначе их давно бы всех перебили.

Война между преступниками длилась почти шесть лет. За это время группки отморозков превратились в хорошо организованные и вооружённые боевые отряды с хорошей дисциплиной и подготовкой, а Старый порт и его окрестности, в их вотчину. Боевые отряды эти называли стаями.

В городе даже секта появилась которая утверждала, что люди за стеной и не люди вовсе: «и да захлестнёт город наш волна из Геенны называющая себя людьми, но таковыми не являющаяся».

* * *

Яркое солнце, голубое небо. Облака белые, перистые. Как же это удивительно! Не то, что в городе. Никогда такого чуда не видел. Приеду расскажу маме с папой и сестрёнке. Так не поверят же!

– Показывай Метель, – голос Бюлова вырвал меня из липких тенёт тревожных мыслей. – Где склад Фестиваля?

Перед нами в ряд выстроилось почти три десятка пакгаузов разного калибра и состояния. От совсем небольших, щеголявших новенькими стенами, до огромных многоэтажных дряхлых монстров.

Руками скованными наручниками, грабитель провёл по лбу сбрасывая бисеринки пота, и подбородком указал на здание впереди и справа.

– Вот то! С облупившемся изображением красного петуха.

Метель к сожалению, показал на одно из самых больших строений перед нами. Пибоди и Тимс будто по команде покачали головами сопровождая это движение цоканьем языка. Галгарпер ещё больше нахмурился поудобнее, перехватив ружьё. Указательный палец сержанта лёг на спусковую скобу.

– Самое ценное конечно на последнем этаже? – улыбнулся Бюлов заранее зная ответ.

Плечи инспектора ходили туда-сюда кисти рук сжимались и разжимались. Смотря на него, я тоже начал разминаться. Колесцовый пистолет из-за этого провалился внутрь моих брюк и пополз по левой штанине вниз. Слава богу никто не видел.

– Да, там, – коротко кивнул Метель в ответ на вопрос. – Может оставите меня в карете под замком?

– Ну вот ещё. Пойдёшь с нами, – произнёс Кавана приобняв за плечи преступника. – Если что не так я тебя первого пристрелю.

– Здрасти! Там всё не так, – буркнул под нос грабитель. – Лучше меня знаете, инспектор. Стая накинется на вас без раздумий.

Мне эта фраза совсем не понравилась.

– Кхм, а я вот что подумал. А другие банды… которые в соседних зданиях они на нас не нападут?

Все стражи от души рассмеялись. Не улыбнулась только Регина, зачем-то закатывающая рукава платья и перевязывающая запястья серебристыми нитками, врезающимися в кожу.

– Не бойся стажёр, – объяснил Верба. – У них есть правило. Если к ним не соваться они сами не полезут.

Инспектор подошёл ко мне и накинул на шею шерстяной синий шарф. Пропустив его подмышки, он ловко завязал его узлом на спине. «Взнуздали? Словно, детская игра в лошадки. Зачем?» – подумал я, но спросить не успел.

– Ну что мальчики?! Мы долго ещё разговоры разговаривать будем и подбадривать себя?! – раздражённо бросила Регина, потопав ногой. – Вперёд! У меня ещё дела вечером!

Подняв импровизированный щит, теург направилась к пакгаузу с красным петухом на стене.

– Держись за мной, Ганс, – бросил мне Бюлов пристраиваясь за плечом ведьмы. – И делай всё так же как мы.

* * *

Дальнейшие я запомнил на всю жизнь – разбитый вдребезги выстрелом Боцмана из мушкетона новенький замок на входной двери, стая, кинувшаяся на нас со всех сторон, запах пороха, крики боли и ненависти, залитые кровью ступени и четыре этажа смерти.

Отступивший в сторону боцман дал дорогу Пибоди, который метнул внутрь первую гранату. Судя по воплям и ругани – истрачен боеприпас был не зря.

Гусеницей, удерживая друг друга за узел завязанного на спине шарфа мы вошли внутрь, переступая через что-то липкое размазанное по доскам пола.

Бах! Бам! Бум! Бабах! – гусеница наша, ощетинившись стволами повалила наповал сразу четверых противников.

– Блядь, не отпускай руку с шарфа! – проорал мне в ухо Рассада идущий позади. – Перезарядил и снова держишься за товарища! Понял?!

– Зачем?! – спросил я, лихорадочно запихивая в затвор «ля-фамовского» ружья брикет с порохом, дёргая, за ручку, а затем вскрыв затвор повторно отправляя за ним пулю.

Никто мне не ответил, но на всякий случай я крепко вцепился в шарфик Тимса идущего впереди.

Поднимаясь по ступенькам лестницы на второй этаж, мы стреляли во всё что двигается. В щит теурга раз за разом прилетали куски свинца и картечи, но каждый раз она умудрялась отражать их. Поверхность самодельного горгониона пылала зелёным огнём.

Не снижая скорости, мы пересекли этаж летя в сторону лестницы. Стук ботинок впереди заставил Тимса швырнуть вторую гранату. На этот раз даже я почувствовал горячее дыхание взрыва.

– Амулет! – закричал Бюлов впереди и разрядил пистолет в силуэт, выходящий из дыма, поднятого детонацией гранаты.

Пуля инспектора отскочила в сторону будто встретив препятствие, а человек впереди просто шёл и улыбался нам. Я не заметил, как он выглядел, но мерзкую улыбку его видел отчётливо. Так же, как и святящуюся розовым светом бляху на груди.

Шиих! – Регина метнула в противника сгусток огня и тот… это был просто кошмар. Я в первый раз видел, как теурги убивают людей. Нет, конечно раньше я об этом слышал, но наблюдать собственными глазами дело другое. Энергия, чистая энергия, преобразованная магом, разрывала на части живую плоть одновременно сжигая её. Прямо перед тобой человек превращался в кусок мяса на гриле, только пахло не так аппетитно – жжённой плотью, волосами и запекающейся в венах кровью чей металлический вкус оставался на губах и драл ноздри. Файербол буквально пополам разорвал человека с короткоствольным ружьём в руках. Я еле сдержался, чтобы не выплеснуть под ноги свой обед.

Думаете всё? Не тут-то было! Во-первых, с третьего этажа по нам ударил залп из ружей. Тимс впереди закричал и рухнул мне под ноги. Не соображая, а действуя скорее автоматически я, всё ещё удерживая шерстяной узел в кулаке оттащил раненного за спины товарищей. Только сейчас я сообразил зачем нужен шарф.

Галгарпер, Кавана, Бруни и Боцман начали палить в ответ, а Стич исчез в клубах не желавшего исчезать дыма так саднившего горло.

Думаете забыл про во-вторых? Нет, во-вторых, к нам сверху спрыгнул ещё один носитель амулета. На этот раз ядовито-фиолетового.

Здоровенный рыжий детина за плечом которого болталось старинное ружьё с раструбом на конце. Таким вообще на раз-два можно превратить плоть в рваную бумагу. Не дожидаясь атаки, инспектор стремительно отделился от группы.

Оказавшись за спиной здоровяка Бюлов коротким ударом сверху в ключицу вонзил тому кинжал в сердце. Закатив глаза, без единого звука, противник начал валиться на пол, а начальник мой одним ловким движением снял мушкетон с его плеча и направив оружие на ближайшего противника нажал на спусковой крючок.

Бабах! – картечь, которой было заряжено ружьё превратила в месиво грудь бандита не заметившего угрозы. Опрокинувшись на спину тот выронил из руки пистолет запрыгавший по ступенькам, который спустя секунду оказался в руках Бюлова. И вот ещё один нападающий падает на колени зажимая рукой прострелянное горло.

– Стажёр, не зевай! – закричал Рассада, падая на одно колено и разряжая мушкет в человека с саблей.

Некоторое время мы стреляли и заряжали, стреляли и заряжали. Из глаз моих градом текли слёзы, нос хлюпал соплями. Порох разъедал слизистую.

Споткнувшись о кровавую кашу, состоящую из чьих-то внутренностей, я упал на задницу и только это спасло меня. Острое копьё вонзилось между моих ног лишь слегка коснувшись бедра. Мушкетон мой отлетел в сторону, а пистолет застрял за поясом.

Оскаленные зубы и чёлка спадающая на глаза преступника с разукрашенными татуировкой щеками, могли стать последним увиденным в жизни. Могли бы, но помощь мне оказал тот, от кого я её никак не ожидал.

Метель закинул соединяющую наручники цепь преступнику на шею и перекрутив ее крутанулся на месте переломав тому все позвонки. Ногой грабитель пнул в мою сторону мушкетон которым я тут же воспользовался, пристрелив возникшего позади него человека с булавой.

Регина, разбрасывая вокруг себя проклятия поднималась по лестнице превращая третий этаж в щепки. Один из файерболов женщины оторвал голову бегущему к ней врагу, а второй спалил сразу двоих стрелков попытавшихся укрыться от мага за стопкой ящиков, превращённых ею в тлеющие головёшки. Гусеница снова двинулась вперёд. Замыкал её Боцман на плечах которого повис побледневший Тимс.

«Один этаж! Остался один этаж!» – думал я, нажимая спусковой крючок по мелькнувшей впереди тени.

Рядом кто-то закричал и под ноги нам рухнул Верба. Тяжёлая пуля снесла ему половину лица.

– Не смотри на него! Двигайся! – орал Рассада, пихая меня вперёд.

Легко сказать. Голубой глаз мертвеца, на оставшейся невредимой части лица, словно притягивал к себе мой взгляд.

Бах! Свинец снёс перила, и здоровенная щепка вонзилась мне в щёку. Стиснув зубы, я только ускорил шаг.

На площадке возле последнего подъёма в лужах крови лежало стразу четверо вооружённых мужчин. Здесь же стоял окровавленный Стич, грудь которого вздымалась от участившегося дыхания. Лицо, руки и плечи его были забрызганы кровью. Дождавшись нас от встал на своё место в гусенице.

Друг за дружкой мы поднимались наверх, ступая по мокрым от крови ступеням и тут теург получила синий сгусток энергии в щит. Женщина вздрогнула и её отбросило на два шага назад. Гусеница наша развалилась на части.

Шаах! Новое попадание и по руке моей побежали мурашки холода.

– Ах так! – завопила ведьма, стряхивая руку Бюлова со своего плеча.

Регина со злостью отшвырнула в сторону щит и пронзительно закричала (от чего мы все без исключения заткнули уши). С обеих рук её, с промежутком в пару мгновений, вырвались сгустки огня, наполнившие воздух шипением похожим на звуки сала на раскалённой сковороде. Первый фаербол отбросил на секунду появившегося перед нами теурга к каменной стене, а второй, коснувшись его тела…

Вы видели, как лопается воздушный шар? А воздушный шар, наполненный водой? Думаю, тогда вам всё понятно и излишние натуралистические подробности можно упустить.

Рука Рассады, удерживающая меня, наконец-то разжалась, и я смог усесться на пол выкашливая из лёгких осточертевший дым. Кавана рядом со мной вылил на свою голову фляжку воды. От завитых локонов и напомаженных усов не осталось и следа. У стены стоял обыкновенный черноглазый парень каких много. На подбородке младшего инспектора была глубокая ссадина.

Впереди в лучах яркого света бивших из окон, посредине этажа, на помосте, располагалась двухметровая клетка, накрытая огромным куском плотного шёлка.

– Что это, чёрт побери?! – ругнулся Рассада, перевязывая куском платка залитую кровью кисть. – Золото? Марафет?

– В клетке? – инспектор Бюлов, сложив руки на груди внимательно разглядывал находку ничего не предпринимая. Он словно ждал чего-то.

Столько трупов. Ради чего? Что скрывает завеса?

Любопытство взяло вверх надо мной, и я сдёрнул ткань с клетки. Малиновый шёлк волнами заскользил под ноги и за прутьями напротив меня возникли испуганные голубые глаза на бледном лице.

Глава 10. Призраки

Шумахер с расширенными от удивления глазами смотрел на двоих детей, скорее даже подростков десяти-одиннадцати лет. Худые, хрупкие, светловолосые, светлоглазые, с бледной, почти прозрачной кожей, они были похожи друг на друга и не похожи одновременно.

– Дети? – выдохнув выпалил стажёр.

– Подростки, – вторил ему Стич останавливаясь рядом.

Сначала я думал, что мальчишка и девчонка в клетке брат и сестра, но внимательно приглядевшись к ним отбросил эту мысль. Нет, у этой парочки явно были разные родители.

На наши вопросы, сыпавшиеся словно из рога изобилия, найдёныши не отвечали, только опустив глаза в пол кусали потрескавшиеся губы. В конце концов мы от них отстали, решив вернуться к расспросам позднее.

Войско моё смотрелось бодро хоть и было изрядно потрёпано. Хуже всех выглядел южанин, в прошлом месяце не испугавшийся полыхающего пламени и спасшего из заброшенного дома в Собачьем переулке беременную бродяжку. Покашливая, Тимс то приходил в себя, то проваливался в зыбкое нигде.

Метель, сидел тут же, устало опустив руки. Я видел, что он спас Ганса хотя мог воспользоваться обстановкой и просто сбежать. Наручники, такого как он, явно не удержали бы. Что ж, видно я в парне не ошибся.

Переступая через мёртвые тела, коих насчитал три десятка (ах, да забыл про ошмётки теурга у окна), я бегло осмотрел склад, но интересного больше ничего не обнаружил. Только брикеты с наркотиками, стопка тут, стопка там. Никогда столько кокаина в одном месте не видел.

Забрав из кабинета, находящегося прямо за клеткой, все бухгалтерские книги, исписанную от руки тетрадь и парочку писем, я отдал приказ к отходу. Ничего тут было делать, а то вдруг местные возьмут, да и нарушат собственные правила. Куш то нехилый тогда им обломится.

Сказано-сделано. Карета, постукивая колёсами понеслась по мостовой провожаемая многочисленными взглядами, а за спинами нашими жарко пылал пакгауз с изображением красного петуха на стене.

* * *

Встречать нас высыпали все «Мягкие лапы». Ступени были заполнены людьми, вытягивающими гусиные шеи и пытавшимися разглядеть нас получше. Мелкий дождик, бисером сыпавшийся с неба никого не испугал.

Тимс к этому моменту был уже час как без сознания, и из-за синих пятен под глазами и такого же цвета губ, больше напоминал труп чем живого человека. Подъехавшая карета Скорой помощи срочно увезла его в госпиталь «Чудесного касания» где ему должны были оказать помощь вне очереди. Затем дошло дело и до скорбного груза. Тело сержанта Вербы вынесли осторожно, будто боясь его разбудить.

– Головные уборы снять! – рявкнул Галгарпер стаскивая с головы кепи.

Все городские стражи обнажили головы выражая таким образом почтение в отношении погибшего на службе коллеги. Мулине на улицу не вышел, но я видел его силуэт в окне на третьем этаже.

– Только эти двое худых детишек похожих на призраков? – удивился Мулине стряхивая пепел с сигареты на серебряную тарелочку в виде облачка стоящую на краешке стола обитого лучшим красным сукном. – И всё?

Я знал, что курит начальник Городской стражи только в исключительных случаях. Врачи ему категорически запретили никотин в любых дозах. Что-то вывело его из равновесия. Неужели наш вояж в Геенну и смерть простого сержанта?

– Ещё много-много наркотиков, которые мы сожгли.

Облачко дыма поднялось над головой моего собеседника, а затем поплыло к приоткрытому окну.

– Ты уверен, что это был теург? – перескочил с темы Мулине. – Это же скандал! У них же там вроде какой-то реестр есть! За каждым теургом вроде бы должны приглядывать. Они же дьявольское оружие, чёрт их побери! Я свяжусь с…

В коридоре что-то сначала громко брякнуло, а потом раздался звук разбитого стекла. С сигареты хозяина кабинета, повернувшегося к источнику звука, на новенький красный ковёр упала горка пепла.

Я резко рванул дверь на себя и замер в коридоре в дальнем конце которого стояло четыре человека – инспектора Гобкинс, Фрус и Рафл окружили испуганного Шумахера под ногами которого валялась разбитая кружка.

Паренёк был напуган, но всё же пытался храбриться. Выпрямив спину, он упрямо тянул подбородок вверх.

– Мы с боем пробились на склад…

– Сморчок! Да мне плевать что вы там делали! Кто вас туда звал?!

– Это наш долг!

– Долг? – ревел толстяк, покраснев словно помидор.

Ударом огромного кулака Гобкинс опрокинул моего стажёра на пол.

За пару секунд я пролетел коридор и оказался за спинами подонков. Впереди, по лестнице, на этаж поднялся Стич, который увидев Ганса на полу, положил свою руку на рукоять ножа.

Может быть ветеран что-то бы и сделал, но я, поймав его взгляд, отрицательно помотал головой. Словно говоря: «И не вздумай даже! Сам разберусь!»

Раз! Выдернул стажёра из-под удара ноги, который попытался нанести Фрус, я спрятал Шумахера за спиной.

Троица шакалов повернулась ко мне, но стукнувшая позади меня дверь заставила их вытянуть руки по швам. Недовольный оклик Мулине поставил точку в конфликте.

* * *

Огонь в камине моего служебного кабинета весело потрескивал той незатейливой мелодией, которая напоминала мне о далёкой родине. Дождь барабанивший за окном только усиливал это впечатление.