Никто, кроме тебя

Мы проходим до конца нашей территории и заворачиваем за угол.

– Ты любишь собак? – спрашиваю у Даниэля, начиная доставать корм из сумки.

На траве уже стоят четыре миски. Две для корма, остальные для воды.

– Моя первая умерла. Больше собак не заводил, – в его голосе нотки отстраненности, словно воспоминания приносят боль.

– Что произошло? – поставив миски в сторону, встаю и начинаю звать собак, хлопая в ладони.

– Её убили.

Перестаю хлопать. Взгляд встречается с его темными глазами. Я не вижу в них ни капельки грусти или боли. Ничего. Пустота.

– Но кто на такое пошёл?

– Я, – резко отвечает Дэн.

В груди образуется ком. Не знаю, что сказать или как принять.

Он убил свою собаку намеренно? Или это вышло случайно?

– Как так…

– Дальше не отвечу, – тут же отрезает Даниэль.

В этот же момент за поворотом появляются собаки. Первая, кофейного оттенка вперемешку с песочным – Лия, а вторая, едино чёрного – Локи. Обе подбежали ко мне виляя хвостами. С ошейниками с их именами и моим номером.

Приседаю на корточки и крепко обнимаю их. Друзья полезли на меня с сияющими глазами. Взгляд Локи устремляется в сторону Даниэля, и собака подает голос. Явно спрашивая, кто это?

– Это Даниэль, – говорю, поглаживая их за ухом, – Мой новый телохранитель.

Я думала, Даниэль сядет и погладит животных, но он разворачивается к нам спиной, а собаки приступают к еде, так и не получив внимания от нового знакомого.

– Думаю нам пора, – говорит он, оборачиваясь и смотря уголком глаз.

Собираю сумку, и перекинув через плечо, подхожу к Дэну.

– Приятного аппетита, ребята, – кидаю собакам напоследок.

Мы молча доходим до дома и заходим в комнату.

Снимаю носки, быстро распуская волосы. Клонит в сон. Но неудобно спать в присутствии Даниэля. Интересно, об этом отец не думал? Дурочка. Когда он вообще обо мне думал?

Даниэль расстёгивает рукава рубашки и садится в кресло, откидываясь назад. В комнате темно. Я любила спать в темноте. Окно приоткрыто, и с улицы доносится стрекотания кузнечиков, сидящих в траве; самолётов, пролетающих над землёй; и тихий голос ночи, шепчущий завораживающе «спи».

Ворочусь с одного бока на другой почти час. В голове туман и мысли обо всем, что настигло меня за эти дни.

А если Конселло захотят вновь меня выкрасть?

– Даниэль, – тихо шепчу в тишину.

Возможно спит. Но нет.

– Чего тебе? – звучит тихий ответ.

– Что ты делал в ту ночь на набережной?

– Ждал девушку.

Прикусываю губу. Становится не по себе. У него есть возлюбленная?

– И что потом? Ты смог с ней встретиться?

– Смог, – следует кратко.

– А меня ты как увидел?

Слышу смех в темноте, и он отзывается во всем моём теле. Смех моего телохранителя такой глубокий и мужественный. Мне нравится его смех! Черт, это проблема.

– Глазами, дьяволица, глазами.

Поворачиваюсь в сторону Даниэля, и вижу, как он смотрит на меня при свете луны. И почему-то ловлю себя на мысли, что мне нравится не только его смех, но и присутствие. Я в безопасности. И я доверяю ему. Так слепо доверять нет причины. Я знаю его один день. Но так хочет глупое и наивное сердце.

Ночью просыпаясь от кошмара, подпрыгиваю на кровати, прикусывая губы до крови. Рана зажила, но этим сделала только хуже.

Быстро встав на ноги, шагаю в ванную, но открыв дверь, испуганно задерживаю дыхание. Сперва не вникаю, что над моей раковиной кто-то склонился, а после вспоминаю, и понимаю, что это Даниэль. Он брызгает холодной воды в лицо и смотрит в зеркало, где встречает мой испуганный взгляд.

В черных глазах показываются никогда не виданные чертики ярости. Впервые вижу такую яркую эмоцию в этой бездне.

– Выйди, – грозным и холодным тоном приказывает Даниэль.

Второй раз повторять не приходится. Выхожу, захлопнув за собой дверь, аккуратно прислонившись к ней спиной. И в голове, словно сон, сплывает теплое дыхание рядом.

Он сидел около моей кровати. Его рука нависала над моим лицом, словно внутри шла борьба. Я чувствовала это даже сквозь закрытые глаза. Он коснулся моей щеки, но не пройди секунда, сорвался с места.

И в этот момент появляется ощущение, что Даниэль может быть намного опасней, чем кажется. Его взгляд говорит о многом. Его прикосновения…говорят о многом.

☆☆☆

Утром, когда выхожу из ванной комнаты, не нахожу Даниэля. Наконец мне дают немного личного пространства. Быстро одеваюсь, натягивая джинсовые шорты и серый свитшот с длинными рукавами.

Подойдя к туалетному столу, присаживаюсь на пуфик и начинаю себя разглядывать: синяк почти отошёл, но на губе все еще красуется яркая рана. Она никак не заживет. И впервые за несколько прошедших дней, решаюсь закрасить все консилером и тональным средством.

Немного подкрашиваю ресницы. Использую специальную мазь для губ. Она быстро заживляет раны и дарит одновременный блеск. Волосы собираю в быстрый, небрежный хвост. Несколько каштановых прядей выбиваются из-под причёски, но не обращаю внимания. Взяв маленькую сумочку в стиле бохо, подаренную Тиной, выхожу из комнаты.

За дверью ждет Даниэль. Он переоделся. Взъерошенные утром волосы сейчас расчесаны. А взгляд снова бесчувственный и непроницательный Я поняла: это его рабочее состояние.

– Мы выезжаем после завтрака, – предупреждает, разглядывая с ног до головы.

Особое внимание обращая на моё лицо. Закатываю глаза, понимая ещё одну вещь: я стала слишком часто это делать.

– Да, я закрасила синяки. Не выходить же мне в таком виде на люди? Получу ещё хуже, если кто-то из синдиката увидит, – тараторю, удивляясь своей неловкости.

Но ведь я говорю ему правду. Если кто-то из синдиката или знакомых отца увидит меня в побоях, пойдут слухи. Тем более перед помолвкой которой «я-жду-не-дождусь», это выглядело бы дурным тоном. Получать ещё сильнее не хочется.

Проигнорировав мой порыв, Даниэль отвечает:

– Тебя ждут за столом, – он первый из всех моих телохранителей, кто осмелился обращаться со мной на «ты». И почему мне нравится?

– Ты завтракал? – начинаю спускаться.

– Переживаешь, дьяволица? – тянется на его губах издевательская ухмылка.

– Да хоть с голоду помирай, – мельком оборачиваюсь.

Хочется уловить его реакцию. Но это становится большой ошибкой, ведь в следующую секунду поскальзываюсь на ступени и начинаю падать. Однако твердые мужские руки перехватывают меня на лету и быстрым движением тянут к себе. С застрявшим криком в горле, оказываюсь прижата телом Даниэля к перилам. Сердце подпрыгивает в груди. От страха или опасной близости?

Его лицо так близко, а дыхание опаляет мои губы, которые отдаются холодом и приятно немеют из-за нанесенного бальзама.

– Не думаю, что это хорошим закончится, – слышу голос Вивьен, и с испугом отталкиваю от себя Даниэля. Он непринужденно подправляет пиджак, отойдя еще на шаг.

– Я…чуть не упала, Даниэль…

– Все в порядке, Андреа, – улыбается Вив, – Всё в порядке, пока нет Марко.

– Он пришёл? – спрашиваю, спускаясь к мачехе.

После того разговора стало намного легче с ней общаться. Я перестала ее сторониться.

Вивьен отрицательно качает головой. Мы вместе проходим в столовую. За нами Даниэль. Он заходит за нами и останавливается около двери, пока я оставляю сумку и сажусь на свое место.

Бабушка Кора уехала вчера вечером, с радостной улыбкой заявляя, что приедет в день приёма семьи Романо. Поэтому сейчас на кухне только я и Вив. И мне так легко дышать. Даже аппетит есть.

Сегодня на завтрак традиционные корнетто и свежеиспеченный чамбелла.4**

Ни один итальянский завтрак не проходит без выпечки и чашки кофе. Я люблю сладкие завтраки, но сегодня помимо этого наполняю тарелку любимыми солеными оливками, брынзой и колбасами. Хрустящий обжаренный домашний хлеб дополняет всю идиллию.

Начинаю есть, как можно дольше растягивая удовольствие. Обычно, так спокойно мои завтраки проходят очень редко. Присутствие Марко напрочь сбивало весь аппетит. Если не ошибаюсь, так хорошо я ела месяц назад.

– Вы куда-то собираетесь? – спрашивает Вив, делая глоток зелёного чая. Кофе она не пьет.

Прожевывая кусочек сыра, ловлю взгляд Даниэля. Я даже не придумала отговорку.

– Я на балет, – выпадает из уст.

Необдуманно, но должно прокатить.

Вив приподнимает брови, явно пересчитывая недели.

– Сегодня суббота? – она кидает подозрительный взгляд в сторону Даниэля. Будто он мог знать.

– Нет, – качаю головой, делая глоток кофе, – Но у нас дополнительные занятия. – быстро поднимаюсь со стола и забираю сумку.

– Тогда удачи.

– Спасибо, – улыбаюсь в ответ, выходя из столовой.

Даниэль идет следом.

Да, я люблю балет. Балет – единственный из рода занятий, что смог меня зацепить. И все благодаря маме. Вот уже пятнадцать лет, по субботам убегаю в студию, чтобы позаниматься с репетитором. Это единственное увлечение, которому Марко дал согласие. Но при условии, что не будет никаких гастролей, выступлений и всего этого бреда. Я согласилась. Только потому, что не могла без балета. То ощущение окрыления, что дарит этот вид танцев не описать словами.

Именно сейчас эта отговорка нас спасла. И вот зачем я втягиваю себя в эту авантюру? А если отец узнает, что никакого балета не было? Что я ему отвечу?

– Надеюсь, мое вранье того стоит. С кем ты хочешь встретиться? – спрашиваю уже в машине, которую ведет Даниэль.

Сижу впереди, буравя его взглядом. Он сосредоточен на дороге. И вообще сегодня синьор какой-то напряженный.

Его брови сходятся на переносице, как только вопрос слетает с моих уст.

– Это личное.

– Серьёзно? – раскрываю рот шокировано, – Я вышла из дома соврав всем, лишь из-за твоего «личное»?

С кем он хочет увидеться? Возлюбленная? Друг? Отец? Мать, в конце концов? Господи, он же сирота. Остается только друг и возлюбленная.

– Это не займет много времени, – Даниэль заворачивает на повороте.

Мы выезжаем на оживленную трассу.

Окна машины раскрыты на распашку. С улиц доносятся возгласы людей. Тёплый ветер дует в лицо, а жаркое итальянское солнце заставляет жмуриться даже сквозь солнцезащитные очки. Мне остается лишь откинутся назад, и закрыв глаза, прислушиваться к шуму ветра и людей. Ощущать запах цветов, фруктов и местного итальянского фастфуда.

На дворе июнь. Разгар приезда туристов. Их много. Так ещё сегодня открытый рынок. И жители Милана, и туристы направляются сюда.

Смотря, как радостно все бегут за покупками, хочется ощутить то же чувство.

Когда в последний раз я могла просто погулять по рынку и покупать всякой всячины? Гулять просто так? Не из желания убежать из дома и реальности, а для себя. Без причин. Для счастья, отдыха и удовольствия.

Такого не припомню.

Проехав несколько километров, Даниэль останавливает машину у ресторана с летним двором. Уже сейчас запах лазаньи и запеченного сыра доносится до моих ноздрей, заставляя течь слюнкам.

– Я оставлю тебя здесь, – выдает Даниэль.

Я собираюсь возразить.

Он не может оставить меня одну! После того случая на побережье, становится не по себе при мысли, что я могу быть лёгкой добычей для Конселло. Что будет, если в следующий раз, рядом не окажется Даниэля?

– Здесь ты в безопасности, Андреа, – словно читая мои мысли добавляет Дэн.

Моё имя из его уст звучит так интересно. Сердце делает волнительный удар.

– Конселло сейчас везде. Им бы лишь…

– Послушай, здесь отличная охрана, и бармен, мой хороший друг. Я его предупредил. Никто тебя не тронет, если будешь сидеть только за своим столом и не высунешь свою любопытную задницу в путешествие, – при последнем предложение его губ касается заметная усмешка.

Стрельнув в сторону Даниэля недовольным взглядом, выхожу из машины и быстрым шагом пробираюсь в ресторан. Только вступив за порог, слышу, как с визгом отдаляется автомобиль.

Боже, куда он уехал?

В ресторане прохладно и отлично работает кондиционер, как и форсунки на открытой веранде, распыляя воду и даря прекрасную прохладу. Увидев барную стойку, поплелась в её направлении. Кажется, за ней стоит тот самый бармен-мой-хороший-друг. Как же эффектно работают его руки при разливании напитков в несколько фужеров.

– Привет, – сажусь на высокий барный стул, пряча руки между бедер.

Молодой человек поворачивается, как только отдаёт заказ официантке.

– Ты должно быть, Андреа? – приподнимает он ехидно бровь.

С губ срывается смешок. При лучезарной улыбке голубоглазого бармена становится легче.

– Даниэль сказал?

– Да, – смеется он, расставляя перед собой несколько высоких коктейльных бокалов, – Сказал, что придет к тебе девушка, с безумно зелёными глазами и красивой улыбкой. Ты сразу поймёшь, что это Андреа.

– Так и сказал? – наигранно изумляюсь.

– Конечно, нет, – закатывает глаза парень, надув губы, – Думаешь ты дождёшься от него таких слов? Да нет, закапайте сразу.

Снова заливаюсь смехом и не могу остановиться.

– Я, кстати, Тристан, – протягивает молодой человек руку, и я с удовольствием пожимаю в ответ.

Следующее время слушаю рассказы о его жизни, забывая про все остальное и давая себе отдохнуть.

Как оказалось, Тристан в Италии всего семь лет. До этого с семьёй они жили во Франции. Его отец был коренным итальянцем, а мама француженка. С Дэном они познакомились несколько лет назад, когда Тристан переехал в Италию. Теперь он работал барменом, а Даниэля недавно уволили с такого же ресторана из-за избиения клиента.

Но Тристан рад, что его друг нашёл прекрасную работу. В каком смысле «прекрасную», так и не поняла. Работать на нашу семью точно не удача.

Однако голубоглазый мне нравится. Он открыт, рассказывает про очень даже смешные моменты его жизни, отчего не могу перестать смеяться.

Ещё у Тристана безумно вкусные коктейли. Думаю, я проглотила больше двух штук, пока ждала ненаглядного Дэна.

Разговаривая с Тристаном, не могу понять, как они с Даниэлем дружат. Они совершенно разные.

– Нет, серьёзно, я настолько напился в тот день, что десять минут стучался в чужую дверь, а открыли мне только тогда, когда руки были в наручниках.

Заливаюсь смехом, с удовольствием подтягивая через трубочку «Секс на пляже».

– Ну откуда мне было знать, что я живу на этаже выше, а соседка за дверью была девятнадцатилетняя девушка, что от страха заявила в полицию.

– И что потом?

– А потом его посадили на сутки. Он отрезвел, а мне пришлось все разруливать, – слышится за спиной голос Даниэля и губы невольно застывают над трубочкой.

– И как прошло твоё «личное»? – спрашиваю, делая глоток напитка и пытаясь показать все свое безразличие.

Даниэль угрюмо качает головой, давая понять, что это не тема для обсуждения. И я невольно ловлю взгляды, играющие между ним и Тристаном. Складка между бровей первого становится глубже.

– Твой отец будет к шести вечера. Роберта просила быть дома к этому времени, – предупреждает Даниэль, медленно оттягивая мой коктейль к себе.

– Эй! – надуваю губы, словно маленький ребёнок, – Отдай!

– Сколько ты выпила? – Даниэль вопросительно смотрит на друга, после на меня, внезапно заевшую икотой, – У тебя глаза искрятся.

– Да ладно? – вырывается нервный смешок. С улыбкой смотрю на Тристана, – Серьёзно? Прям искрятся?

– Напитки были не крепкие, – оправдывается его друг.

– Нам пора, – Даниэль тянет меня за локоть, заставляя спрыгнуть со стула, и пока я, махаю бармену на прощание, тащит в сторону выхода.

Но Тристан окрикивает моего телохранителя, на что тот с непонятной яростью смотрит в его сторону.

– Я хотел поговорить.

Даниэль отпускает меня, приказывая идти к машине, пока сам направляется к барной стойке.

Чувствую, как покачиваются ноги и все плывёт перед глазами. Да, я не сказала Тристану, что за всю жизнь пила лишь вино. Никакого крепкого алкоголя. Я не знала, как поведет себя организм. Но мне так понравилось то чувство эйфории, когда с каждым глотком, горло прожигало холодной шипучкой, а все дерьмо становилось радугой после единорога.

Есть грех в том, что я хотела расслабится?

– Самые лучшие устрицы в Италии! – кричит мужчина, стоящий в углу ресторана, у ларька с устрицами. Не думая, подхожу к продавцу.

– Две штуки, пожалуйста, – протягиваю ему купюру.

Мужчина с радостью приступает к работе. Уложив две устрицы и ломтик лимона на пластиковую посуду, протягивает мне. Именно в этот момент подходит Даниэль.

– Я же сказал, сидеть в машине, – со злостью в голосе выражает он.

Хмурю брови, поджимая губы от злости.

– Мне захотелось есть! – раздраженно отвечаю, отдавая держать тарелку и выжимаю сок лимона на устрицу.

Даниэль качает головой, сжимая челюсть и пытаясь прожечь меня взглядом, чему я была совершенно безразлична. За всю жизнь я столько раз видела такое выражение лица от отца.

– Здесь твоя жизнь подвергается большей опасности, нежели…

Не даю ему договорить, силой закрывая ему рот поднесенной к губам устрицей.

– Заткнись уже.

И он заткнулся. Хотя и вижу, как сильно сжимает челюсть, глотая устрицу. Но сейчас плевать. Он мой телохранитель. Его дело защищать, а не ограничивать в, итак, малой свободе.

Отбираю у него тарелку и направляюсь в сторону машины, по пути пробуя на вкус, купленный море продукт. Это бесспорно вкусно. И кисло. От злости, кажется, выдавила лимон до последней капли.

Не успеваю подойти к машине, путь загораживают и открывают дверь. Смотрю в его чёрные глаза с явной раздраженностью, и сажусь с гордо приподнятой головой. Даниэль с грохотом закрывает дверь, показывая, что и он не в восторге. Мерзавец садится на водительское сидения, заводя автомобиль.

– Слушай, у тебя есть девушка, да? – спрашиваю, приподнимая бровь и внимательно смотря в его сторону.

Мы срываемся с места на большой скорости с ветерком. Это более-менее отрезвило меня. Но не до такой степени, чтобы держать язык за зубами.

– С чего ты взяла? – краем глаза, Дэн кидает взгляд недоумения.

Не могу понять его отстранённость. Хотя…с первого дня нашего знакомства он такой.

– Ну, все эти «личные» свидания, – пожимаю плечами, отводя задумчивый взгляд, – Ты не взял меня с собой, а значит твоя девушка не особо одобрила бы это.

Даниэль усмехается уголком рта и качает головой, словно говоря, что за абсурд?

– Сейчас не лучшее время для отношений. Поэтому, нет. У меня нет девушки.

– Почему?

– Что, почему? – хмуро бросает он.

Эта тема явно ему не нравится.

– Почему не самое лучшее время? По моим сведениям, тебе уже не мало годиков, – я подняла пальцы считая и усмехаясь.

– Да, целых двадцать семь годиков. Столько пальцев у тебя не найдется, – шутит надо мной, – А что насчёт тебя, дьяволица?

По привычке закатываю глаза, слыша свое прозвище. Почему дьяволица?

– А что насчёт меня? – усмехаюсь иронично, – Не то, что парень, я даже в губы не цел…, – замолкаю на полуслове.

Боже, что несу?! Алкоголь – точное табу в моей жизни.

– То есть, я не…не это имела виду. Просто за это время, как-то…

– Эй…, – пытается перебить Даниэль, но я продолжаю свою тираду.

– Не было важным, да и с моей семьёй…

– Андреа…

Из-за своей неодолимой смущенности становится не по себе. Не понимаю, почему меня так смущает эта тема? Да, я ни разу не целовалась с парнем! Да, у меня не было парня. Но разве есть в этом что-то плохое, если меня это не беспокоит? Из-за всех этих мыслей не замечаю, как теплая мужская ладонь сжимает мое оголённое бедро и успокаивающе поглаживает медленным движением «вверх-вниз».

Рот замыкается, а взгляд шокировано скользит к месту прикосновения. Необычное тепло появляется внизу живота и тянется в центр, отчего щеки заливаются всеми красками красного.

Господи, что происходит?

Кажется, Даниэль тоже не понимает своих действий. Когда его взгляд следит за своей рукой, брови хмурятся в одночасье. Он отдергивается. Наступает гробовое молчание, и до самого дома мы едем в тишине, только под мелодии песен, играющих по радио, которое осмелилась включить.

Ворота нам открывают сразу. Я замечаю машину отца. На наручных часах время показывает пять вечера. Значит, приехал пораньше. Меня накрывает апатия и желание сбежать. Говорят, к хорошему быстро привыкают, и я привыкла к его отсутствию. Но сейчас, проходя в дом и услышав голос Марко, тело будто током пробивает. Такое ощущение, будто меня будят от сладкого сна и погружают в холодную воду.

– Да-да! – учтиво и радостно соглашается он, разговаривая по телефону.

Марко сидит на кресле в гостиной, попивая кофе.

– Мы ждём вас на следующей неделе для разговора о помолвки. Ждём! – чуть ли не кричит от счастья отец, а после завершает звонок.

Сама не понимаю, как быстро лечу в свою комнату и запираюсь в ванной. Горло душат слезы безвыходности. Челюсть сжимается, а внутри все бушует старым штурмом. Хочется разорвать все на кусочки.

Сколько ещё придётся терпеть? Сколько ещё подарков подготовила для меня жизнь? Когда я смогу дышать? Смогу жить так, как захочу я, а не кто-то другой?

«Никогда» – проносится в голове.

Включаю ледяную воду, резким движением обрызгивая лицо. Ещё, ещё и ещё. Злость вихрем поднимается выше, когда бью ладонью по мрамору раковины. От такого удара несколько баночек падают на пол, и на глаза попадет лезвие. Не думая, стягиваю толстовку. Металл вновь оказывается у меня в руках.

Глава 3

Мне нравится, что лишь

по капле собирая океаны,

меня ты губишь каждою волной.

Ⓒ Эль Твит

__________

Мама всегда говорила, что у каждого человека есть свой ангел хранитель. Он всегда оберегает нас от бед. Но такое ощущение, будто вокруг меня собрались одни демоны. Они поглощали заживо, не давая глотнуть воздуха. Я тонула в их тисках, не в силах позвать на помощь. В этой бездне не было ни одного ангела, что мог меня вызволить.

Может найдётся демон?

Открыв дверь ванной, снова подпрыгиваю от испуга, увидев Даниэля на пороге. Благо, я не завернута в полотенце, как вчера. Но была в одних спортивных леггинсах и топе, открывающий линию моего живота и…все плечи. А это значит, он мог видеть все мои шрамы, и даже тот самый свежий порез, с которого сочится кровь.

Волосы прилипли ко лбу от воды, а глаза болят от сдержанных слез. Но я не буду плакать. Я обещала себя, что из-за этого ублюдка больше никогда не пролью ни слезинки. И сдержу это обещание.

– Что это? – Даниэль резко перешагивает все расстояние между нами, заставляя задержать дыхание и дёргает за руку.

Но я не поддаюсь, отдергивая назад.

– Не твоё дело, понятно?

Мужчина хмурится. Снова пытается взять за руку.

– Она кровоточит, Андреа! – Даниэль пытается подойти, но я толкаю его за плечи.

– Да какая тебе на хрен разница? – кричу разъярённо, – Это не твоё собачье дело! Ты…, – указательный палец встречается с его грудной клеткой.

Смотрю в его глаза. Его непроницательно черные играют против моих зелёных, полных ярости и отчаяния.

– …лишь тот, кто будет бегать за мной как щенок. Моя безопасность – твоё дело. Но точно не моя гребаная жизнь. Так что уйди! Уходи, Даниэль! – всей силой толкаю его в сторону выхода. Открываю и провожаю прочь.

После чего белая дверь громко хлопается, а я скатываюсь на пол, ощущая жгучую боль на месте пореза. Поднимаю голову в потолок и не могу понять: как искать выход? У кого просить помощи? Что мне делать? Смириться? Отдать всю жизнь никчемному Рицци, которого на дух не переношу? Перестать мечтать хоть о толике любви?

☆☆☆

После случая больше недели назад, Даниэль отдаляется от меня, хотя мы и не были близки. От слова совсем. Неожиданно, мы перешли на «вы». Ночью он не охранял меня, как прежде. Стоял за дверью. Когда спросила об этом, он, усмехнувшись, ответил:

– Разве не этого вы хотели? Я поговорил с вашим отцом, и мы пришли к этому решению.

Больше ни о чем я не спрашивала.

Даниэль стал призраком за моей спиной. Тенью, шедшей по пятам. Теперь он ничем не отличается от всех прежних хранителей моей жизни.

Ну и ладно. От этого я ничего не теряю. Еще лучше. Больше не будет перепалок и случайных прикосновений, вызывающих трепет во все теле.

Дистанция – самое лучшее решение для нас.

Суббота пришла с такой скоростью, что я не успела моргнуть.

Завтра все ждут семью Романо в гости, а мне хочется удушиться ночью в постели от безвыходности.

Собираясь спешно на балет, не могу выбросить из головы завтрашний день. Но ведь это не конец? До помолвки будет ещё несколько дней, и, если повезёт – недель. Может тогда выпадет шанс?

От своих же мыслей горькая усмешка касается губ.

О каком шансе идёт речь? Что я сделаю? Соберу вещи и убегу? Куда? Франция? Ирландия? Россия? Куда я смогу двинуться? Узнай отец о моем побеге, ни один аэропорт не выпустит меня. Я прямым рейсом попаду в лапы монстра снова.