Наизнанку

– Ну уже ты и не Анвиель… – улыбнулась Элис, на что Ива лишь похихикала и добавила:

– Это было до свадьбы.

– У вас, разве, в Академии не было отделения по магии смерти? Помнится мне, одно время оно существовало…

– Его закрыли сразу после моего выпуска, – пожала плечами Ива: – Решили, что слишком опасно обучать такому виду магии и все… Насколько я знаю, причина была в группе студентов, которая решила на себе проверить все возможности Перевертыша, и пять человек не смогли вернутся в исходное состояние, так и оставшись монстрами Потустороннего Царства.

– О, я теперь понимаю, почему твой профессор была так разгневана, – улыбнулась Элис, откидываясь на спинку стула и собирая пальцы в замок на животе. Крупные капли ударили в стекло, а затем мерно забарабанили по подоконнику и в окно. Ветка опасно покачивалась на сильном ветру, а Ива с тоской посмотрела в краешек черного неба.

– Не ходила в библиотеку при Академии? Там, наверняка, описана симптоматика последствий, – продолжила любопытствовать Элис.

Это было не просто праздное любопытство или желание почесать языком от нечего делать: Элис искренне переживала за подопечную и совсем не хотела, чтобы когда-нибудь Ива окончательно сошла с ума. Пусть даже Элис не была ментальной ведьмой и лишь понаслышке знала о ментальном виде магии, но только одно она знала точно: терминальной стадией последствий Обряда становится полное безумие.

– Ходила, – со вздохом произнесла Ива, а затем дернула плечом и усмехнулась: – Только толку от этого ни на грош: я и так знала, что если я запущу себя, то меня ждет безумие. Я перестану быть собой, а обращусь в сосуд для разного рода неприкаянных энергий. Первые ведьмы же так и работают: они сводят с ума своих жертв, – Ива поморщилась: – Все, что я смогла понять из фолианта, который нашла в библиотеке при Академии, это то, что мне срочно нужно найти кого-нибудь из первых ведьм.

– А упражнения, что тебе дали? Духовные практики и медитации? Они помогают?

– Вилкас сказала, что если в моем роду затесалась первородная ведьма, то мне эти медитации – мертвому припарка, – качнула головой Ива: – Гены этих ведьм необычайно сильны, а по действию напоминают смертельный вирус или генетическую болезнь: если в роду была хоть одна из них, то все – пиши пропало! Вся женская линия будет носительницами их магии.

– Не говорила с родней? Может, кто припомнит? – продолжила спрашивать Элис, но Ива лишь покачала головой: вид у нее был обреченный.

– Мама говорит, что вообще никогда у нас не было никого необычного, а иначе они бы уж точно помнили. Да и первая ведьма – это не какая-то магичка из отдаленной части Империи или Континента: если бы была такая у нас, то ну, уж точно бы, не пропустили…

– Это ты зря так считаешь, – Элис мягко улыбнулась: – Первые ведьмы – настоящие мастерицы своего дела. Если им нужно, чтобы никто из деревенских, а ты, все же, оттуда родом, не узнал, что они те самые ужасные ведьмы, вокруг которых столько неприятных мифов и легенд, то первородные ведьмы вполне себе могут прожить под личиной неприметной и даже малость не симпатичной.

– А как же их особенности? Они же не могут вечно ходить под этой личиной, да и особенности питания тяжело не заметить, поведение, манеры, взгляд…

– Ива, Ива, – мягко остановила ее Элис, пока Ива совсем не разогналась: – Ты знаешь, как именно они перенимают чужое лицо и привычки? Что ж ты думаешь, они просто в переодевалки играют? Нет, все гораздо сложнее, чем можно представить. Не говорила мужу о своём состоянии?

Ива лишь покачала головой и прошла к окну, сложив руки на груди, встала и посмотрела в водяную пелену, накрывшую улочку и парк перед их Управой.

– Нет, не говорила. Я хочу для начала сама разобраться, что со мной происходит и как с этим бороться… Или как с этим жить.

– И как успехи? – с легкой улыбкой в голосе поинтересовалась Элис. Опытную боевую ведьму по части сложный магических обрядов было не провести: она чуяла нутром, что Ива ни на шаг не продвинулась в сторону выздоровления и несмотря на практики и упражнения, разительных перемен в ее состоянии не было. Ива же, уловив улыбку в вопросе, лишь помолчала и покачала головой, а затем ответила вопросом на вопрос:

– А вы сами как думаете?

В голосе сквозила усталость.

– Я думаю, Вольфхарт, что неспешные изыскания в этой области сведут тебя в могилу. При чем очень быстро. Руки в ноги и сообщи супругу про свое состояние, и что вы там решили с Вилкас. Думаю, твой профессор права на девяносто процентов, что в твоем роду затесалась первая ведьма, о которой ты и знать не знаешь, – уверенно и спокойно ответила Элис, на что Ива нервно вздохнула и обернулась на нее, а затем спросила:

– А потом что? Что это знание даст Хендриху?

– А потом – суп с котом. Ей-богу, Ива, ты иногда как ребенок: потом твой муж найдет тебе в Канцелярии одну из них, только ведьмами их смотри не называй, они жуть какие обидчивые на это слово, и вы все обсудите. Не ко двору же Императора-батюшки тебе идти, чтобы просветиться насчет родословной.

С минуту Ива молчала, а затем, вздрогнула и выпрямилась, так словно бы ее обдало ледяным ветром. В глазах зажегся огонек, и она отошла к своему столу и там зарылась в бумажках в поисках номера приемной Хендриха. Элис же незаметно для Ивы облегченно вздохнула и легонько улыбнулась: иногда пробить скорлупу ментальных стенаний Ивы было не просто.

После череды гудков и просьбы соединить с господином Вольфхартом, наконец отозвался сам Хендрих:

– Привет, лисичка, что-то срочное? – в голосе слышалась улыбка.

– Привет. Скажи, пожалуйста, у вас не работает случайно какой-нибудь первородной ведьмы? – поинтересовалась Ива, замечая, как закатила глаза Элис, ожидавшая, что Ива сразу начнет объяснять суть ситуации, а не ходить вокруг да около. Ива лишь покачала головой.

– Хм, ну если навскидку, то в моем отделе, как минимум, трое. Но учти, они дамы не особенно разговорчивые, я бы даже сказал, что больше сфинксов напоминают: также улыбаются и осыпают загадками. А что конкретно тебе нужно?

– Эм, хм… Помнишь, я проводила Обряд Отторжения этой зимой? – поинтересовалась она, опираясь бедром на краешек стола. На том конце раздалось многозначительное «угу», и Ива продолжила: – Этот Обряд имеет под собой ворох последствий размером с башню Астрономии при дворце Императора, а этой весной перед свадьбой, я ездила в Академию и там, изложив суть проблемы, услышала неутешительный вердикт: в моем роду, вероятнее всего, затесалась первородная ведьма. Все те упражнения, медитации и практики, которыми я себе ежедневно мучаю по нескольку часов, для меня пустой звук. Они сглаживают симптомы, но не лечат…

– Я понял, – отозвался спокойно Хендрих и продолжил: – Хочешь на магии крови проверить родство?

– Да, – вздохнула Ива, внутренне радуясь, что муж хорошо осведомлен обо всех видах магии и существах-носителях. Это укорочивало и без того ее долгое вступление к проблеме.

– Без проблем, лисичка, я найду тебе одну из них и договорюсь о встрече, думаю, не откажут, – улыбнулся он и поинтересовался: – Ты сегодня во сколько будешь дома? Примерно хотя бы…

– Не знаю, – Ива бросила быстрый взгляд на часы: обед уже подходил к концу: – Наверное, если день пройдёт тихо, то к шести уже буду. А ты?

– Постараюсь тоже быть к этому времени, – в трубке слышалась теплая улыбка:

– До вечера, лисенок.

– До вечера.

Элис, выждав паузу, поинтересовалась:

– Получилось?

– Да, – отозвалась Ива, усаживаясь за стол и складывая кипы бумаг в ровную стопку, стукнув краем этой кипы по столу, – он найдет мне ведьму, и мы все обсудим. Знаешь, Элис, иногда я считаю себя совершенной упрямицей, при том там, где не нужно.

– Не ты одна, – улыбнулась Элис и не успела продолжить, как распахнулась дверь и вошел хмурый Эрих, под удивленные взгляды обеих ведьм, он тяжело вздохнул и произнёс:

– Ничего не спрашивайте: мой отпуск накрылся медным тазом. Местные нашли четыре выпитых до дна трупа в лесу. Походу некроманты или вампиры. Толком еще не знаю. Но Эльги с мужиками уже там.

– Хорошо, что успели пообедать, – пространно заметила Элис, вставая с места и накидывая на себя легкий тренч, висящий на спинке ее стула, Эрих лишь раздраженно прокомментировал:

– Я только собирался.

Ива молча отошла к холодильнику и, порывшись там, протянула ему бутерброд с куриной грудкой в соусе и произнесла:

– Кроме тебя не нашлось людей, что ли? Мы с Элис здесь каждый день. Можно было бы тебя не дергать.

– Ну ты же знаешь шефа: он здравый мужик, но иногда впадает в начальственную кому, – на ходу вгрызаясь в сэндвич отозвался Эрих. Взгляд его заметно потеплел после того, как Ива предложила ему еды. Дождь на улице к тому моменту из ливня превратился в моросящие противные тонкие иголочки, когда они вышли из телепорта на огороженную красными лентами полянку, где уже работали криминалисты.

– Я на твои кроссовки наложила заклинание, – отозвалась Элис, кивая на обувь Ивы: – Мы-то с Эрихом в сапогах резиновых, а ты после такого ливня, будешь вся в грязи и твои кроссовки только выбросить.

– Тебе так и не нашлось размерчика? – раздался из-за спины бодрый голос Эльги: Волк при любой погоде и при любых обстоятельствах был полон энергии: – О, а мне чего не взял? Я голодный как волк, – ухмыльнулся он от собственного каламбура, поглядывая на бутерброд в руках Эриха. Тот пожал плечами и ответил:

– А тебе не положено: вот уйдешь в отпуск в надежде, что это точно отпуск, а потом тебя как выдернут из него, вот тогда и приходи к девчонкам, чтобы тебя едой умасливали.

– О, это Ивушкино производство, – Эльги потянул носом воздух, – она эти бутеры вкусно готовит.

– А что там с нашим делом? – Ива привстала на носки, пытаясь разглядеть из-за раскидистых кустарников, что там происходит на поляне, на что Эльги лишь качнул головой:

– Ничего приятного. Четыре трупа, трое мужчин и женщина, выпитые до дна.

– Люди?

– Нет, магические существа. Пока не ясно: это легкое дельце с распоясавшимися вампирами или, все-таки, полная жопа с некромантами. Сама знаешь, этих уродов днем с огнем не сыскать, залезут в свои пещеры и сидят как сычи. Нет бы выйти поздороваться.

– Ага, и чайку с баранками попить, – усмехнулась Элис: – Судя по всему Питер уже заканчивает… Что ж они в ливень их осматривали?

– Черт их знает. Я прибыл полчаса назад, прочесали с мужиками округу, следов никаких, запахов тоже лишних нет, не знаю, как они вообще эти четверых отловили, если уж это некроманты.

– Думаешь, их много? – поинтересовалась Ива, неспешно двигаясь к полянке и чувствуя, как скользят ноги по грязи и прошлогодней листве.

– Сомневаюсь, что в одиночку он бы четверых уложил. Допустим, с девушкой бы он справился, она небольшая, а вот уложить троих рослых мужиков – это надо постараться.

– А вдруг это не он, а она? – пространно заметила Ива, на что Эрих усмехнулся и ответил, помогая ей пробраться через кусты:

– Это ж какую силу надо иметь женщине, чтобы завалить троих мужиков?

– А, собственно говоря, никакую, – отозвался Питер, поднимаясь с корточек, а после обнял Иву и чмокнул ее в щеку: – Тела абсолютно физически нетронуты. Ни тебе следов от верёвки, чтобы не убежали, ни цепей, ни кандалов, ни-че-го. Даже отпечатков нет: ни ног, ни пальчиков.

– Это как это так это? – хитро сощурившись, спросила Элис, на что Питер лишь улыбнулся и ответил:

– А вот так это. Так что убийцей может быть и человек, и маг, и вурдалак и еще черте знает, кто и что. Вокруг тел следов никаких, а если даже тело сюда тащили, перед этим умертвив где-нибудь в другом месте, то следов не найдем: все дождем смыло.

– Что прямо ни единой царапинки, скажешь? – деловито поинтересовался Эльги, наклоняясь над трупом лысоватого немолодого мужчины с абсолютно белым лицом.

– Ни одной, – отозвался Питер: – Ни единого синяка, будто бы шел и прилег на полянку отдохнуть… Как видишь, навсегда.

– Следы сексуального насилия на девушке? – Эрих указал в сторону трупа девушки, лежащего чуть поодаль, на что Питер уверено отрицательно качнул головой:

– При ней, кстати, при одной только документы были. Пропуск из ветеринарной клиники. Голубушку звали Амелия Дженкинс.

Ива медленно обошла полянку по кругу, прислушиваясь к общему фону, но было глухо. Она присела перед другим мужчиной, уже молодым, темноволосым с широким шрамом на щеке. Она осторожно, словно бы он мог очнуться, коснулась его лба, пытаясь призвать посмертные воспоминания, но ничего кроме темноты перед глазами не было.

– Они пустые, – отозвалась она негромко, но Эрих обернулся на нее, внимательно глядя на то, что она делает: – Никаких воспоминаний, никакого фона, будто бы все это так и надо, – Ива пожала плечами и спросила: – Питер, какое примерное время смерти?

– Семьдесят два часа, плюс-минус.

– То есть трое суток они уже здесь лежат и несмотря на ливень почти каждый день, их тела не тронуты водой? Магический фон я вообще не чувствую, обычно для консервации трупов используют что-нибудь, а тут вон лежат как свежие.

– Знаешь, Ивушка, мне тоже странно, что все четверо как будто только остыли, а не три дня в воде и грязи пролежали, – пожал плечами Питер, – но мое дело нехитрое – осмотр. Это вы уже здесь по части магии рассуждать можете.

– Ничего странного не заметили, когда пришли? – поинтересовалась Ива, медленно обходя по кругу каждое тело и пытаясь поймать хоть что-то в эфире, но ответом была глухая тишина.

– Да пойди что-нибудь разбери под ливнем, – ответил Питер: – Нас ваш шеф выгнал сюда, словно бы тут гора трупов, как минимум десяток, как в зимнем деле, а тут всего-то…

– Думаешь, некроманты? – Ива посмотрела на Элис, которая задумчиво рассматривала воздух перед собой, но ведьма лишь качнула головой: – Некроманты после себя оставляют серьезный отпечаток, все-таки, это школа магии смерти. Тут бы все умерло, включая деревья, траву, цветы, – она качнула головой на редкие голубые цветочки в траве. – Это не некроманты, но и не вампиры, раз ни единой царапины.

– Жертвы не однородные, – пространно заметил Эльги: – Трое мужчин, разного возраста, одна молодая девушка… Как будто рандомный выбор. Они прям все маги?

– Ага, я больше тебе скажу, это скорее всего потомственные маги – отозвалась Элис, присела над трупом девушки и отогнула ворот рубашки: – Видишь, тут небольшой символ? Это школа Иллюзий,– она указала на витиеватый, чем-то напоминающий силуэт арфы, полупрозрачный знак: – А вот эти трое…

Элис присела полубоком, разглядывая остальные тела издалека, словно бы задумавшись, Ива присела перед светловолосым мужчиной и поступила также как Элис. Ей предстал значок, похожий на пламя.

– Этот боевой маг. У него на шее отметина в виде пламени…

– Школа Разрушений, – пожала плечами Элис, – а вон тот?

Она указал на темноволосого и, Ива, быстро переместившись к нему, отрапортовала:

– Отметина похожа на лист… Острый такой, с зазубринами.

– Лист? – удивленно переспросила Элис: – Ты уверена? Он такой тоненький или широкий?

– Тоненький, узкий. А что?

– Это школа Восстановления. Такие, как он, борются со всякого рода нежитью, поглощают темную магию и вообще, любого рода некроманты, даже совсем спятившие, обходят стороной магов этой школы. Таких ребят как он, не провести, если балуешься призывом мертвецов.

– А последний?

Эрих присел перед ним на корточки и произнес:

– Похожу на птицу, орел или беркут, не ясно.

– Школа Изменения. Ха, Ива, а это почти твой коллега, – заметила Элис: – Они обычно тоже умеют управлять материями.

– Так и что это дает? – отозвался Эльги:– Это не выходцы Академии?

– Нет, – Ива покачала головой: – Академия и Школы – это разное. Школы принимают только потомственных магов, грубо говоря, в роду должны быть все магами Школы Иллюзий, а Академия принимает всех магически одаренных на разные факультеты. Я с таким же успехом могла попасть на факультет Боевой Магии, но оказалась на факультете Разума после прохождения испытания.

– Что же тогда фона от них нет? – спросил Эрих, привалившись к стволу дерева.

– А не существует ли такого вида магии, который мог бы выпить магическое существо? Я имею ввиду, его магическую энергию? – поинтересовалась Ива, растерянно глядя на ребят.

Эльги лишь пожал плечами и ответил:

– Я знаю, лишь то, что можно на время не обращаться в волка, приняв специальный отвар, но это никак не влияет на полное излечение от ликантропии. Элис?

Он посмотрел на нее, но та лишь неопределенно пожала плечами и ничего не ответила, а лишь предложила поскорее вернуться в Управу: в небе громыхал гром и сверкали молнии, вот-вот должен был обрушиться очередной ливень. Ива же украдкой взглянула на нее: она буквально ощутила, что Элис о чем-то явно догадалась после вопроса Ивы о выпитых магически существах. Распрощавшись с Питером и его командой, они отправились отогреваться в Управу: на улице стояли стабильные семь градусов тепла и холод был весьма ощутимым. Когда они уже вернулись в свой кабинет, Ива почти в упор посмотрела на Элис, наливающую себе ароматный горячий кофе и та, не выдержав взгляда, вздохнула и нервно бросила:

– Анви… Кхм, Вольфхарт, прекрати! Ты же знаешь, что у меня нет блока от твоих способностей! Ну что ты хочешь узнать? Мои опасения?

Она раздраженно посмотрела на Иву, сжимая в руке чашку с кофе, а Ива, едва сдержавшись, чтобы не отвести взгляд от колких холодных глаз, тихо произнесла:

– Элис, ну ты же догадалась. О чем?

– О! Догадалась и молчит, – вклинился Эльги, открывая нижний ящичек стола и вытаскивая оттуда печенья к чаю, жестом предлагая их всем.

– Потому что эта догадка меня пугает, – поморщилась Элис: – Если я права, то наше дело – глухарь. Ничего мы с вами не сделаем.

– Фу ты! Напугала бабу мудями, – ухмыльнулся Эльги, принимаясь за печенья: – А до чего догадалась? Не томи, Мейер!

– Я думаю, что мы имеем дело обезумевшей первородной ведьмой: это в их стиле выпивать магическую энергию жертв до самого дна, не оставляя при этом никаких следов, – медленно ответила Элис, слегка поморщившись: – Поймать такое обычным сыскарям почти невозможно.

– С чего ты вообще взяла, что это именноона? – поинтересовался деловито Эльги, закинув очередное печенье в рот, протянул вазочку Эриху, который безуспешно попытался открыть нижний ящик стола Хельги, но тот, как оказалось, с сюрпризом: когда эльфийка уходила в отпуск, то не поскупилась на зачарование всего отдела с припасами. Открыть его могла только она, как, впрочем, и снять чары.

– Подобное безумие – это исключительно их болезнь, – вздохнула Элис, – мало того, что они могут в прямом смысле слова съесть жертву, так еще и выпить всю ее магическую энергию. Неудивительно, что эти люди погибли: у них не было ни единого шанса против нее.

Ива внимательно посмотрела на миниатюру карты, висящую на стене над кофеваркой, и пальцами ткнула в две точки: в Норфолк и в леса Северо-Запада, Эрих же проследив за ее движениями, кивнул и произнес:

– Полностью согласен, Ива, ей, действительно, нечего делать у нас на Северо-Востоке, слишком далеко от их мест обитания. По крайне мере, традиционных. Даже если она и сошла с ума, то зачем забираться так далеко? Заблудившихся в их лесах магов можно было бы выстроить в пять шеренг до самого Центра, если уж посчитать, сколько они за эти века угробили душ.

– Вот именно, в их лесах, – с нажимом произнесла Ива, помечая маркером две точки на карте: – Первородные ведьмы никогда не нападают без причины. Только для защиты своей территории от чужаков. Если забрел в их леса без приглашения, а уж, не приведи боги, напоролся на их Академию, то пиши пропало – назад дороги нет. Только обезумевшая первая ведьма, станет нападать на всех без разбору. Они даже часто и не осознают, что обезумели, просто проваливаются на пару часов в небытие, а потом, когда приходят в себя, то вокруг гора выпитых… Нет уж, если у нас тут в лесах промышляет одна из них, то Элис права: трупы будем каждую неделю стабильно находить, да не по одному. Сейчас, к тому же, сезон пикников.

– Будет жарко, – хмуро заметил Эльги: – Если уж она обезумела, то ее следов ни один волчий нюх не учует и ни одна ведьма не найдет.

– Только если эта ведьма – не первородная, – почему-то с энтузиазмом произнесла Ива, чем вызвала удивленные взгляды. Иногда ей начинало казаться, что даже эмоции выходят из-под контроля и она перестает адекватно реагировать на происходящее.

– Ты так радостно это произнесла, будто бы у тебя одна из них за пазухой сидит, – хмыкнул Эльги, но Ива лишь пожала плечами и откликнулась:

– Не обращайте внимание. После Обряда у меня стал нестабильным эмоциональный фон… Да и реакция, в целом, не совсем понятная. Я к чему про них: они обычно своих обезумевших отлавливают сами. Рядят ряды, так сказать.

– И что, думаешь, если ты им письмецо накатаешь, то они сюда в эту глухомань явятся? – недоверчиво отозвался Эрих, откидываясь на спинку стула и покачиваясь на табуретке.

– Ну-у-у-у… – протянула Ива, но Элис ее мягко перебила:

– Идея здравая. Магистра или кого-нибудь из высшего состава Совета Матриархов ждать не стоит, но вот толковую ведьму нам точно пришлют. Они занимаются такими делами и относятся серьезно к ним. Блюдут репутацию.

Ива хотела было сесть за стол, чтобы начать письмо, но Элис ее мягко остановила, чуть приобняв и жестом указав на их новое приобретение: диван. Его они выпросили у шефа, когда закончилось зимнее дело, и по этому поводу была грандиозная попойка. Под пьяную лавочку они выпросили разрешение и под нее же незамедлительно приобрели небольшой раскладной диван, попутно сэкономив средства, урвав неплохую вещь на распродаже.

– У тебя по плану медитации, да и ты не в том состоянии, чтобы написать сколько-нибудь адекватное письмо в Совет Матриархов. Не нужно, Ива, делай все по правилам.

Ива лишь пожала плечами и под удивленные взгляды мужчин опустилась на диван, стянув с себя грязные кроссовки, которые она и, вправду не смогла до конца отмыть как бы не пыталась. Прикрыв глаза, Ива решила все-таки пояснить для остальных, что происходит, и к концу рассказа в комнате стояла гробовая тишина, а затем, спустя мгновение, Эльги осторожно спросил:

– Что ты будешь делать, если и вправду окажешься первой ведьмой? Я слышал, они своих детей без присмотра не оставляют до определенного возраста, пока магия не станет стабильна.

– Хороший вопрос, – вздохнула Ива, все еще лежа с закрытыми глазами: – Не знаю, Эльги. Тогда мне предстоит покопаться в своей родословной и даже съездить в Аннесберг. Одна из моих бабушек перебралась из деревни в столицу Севера. Почему-то я думаю именно на нее…Она всегда немного отличалась от других.

– Ну а что, если ты одна из них, то ты нам сможешь и убийцу поймать, – воодушевляющее отозвался Эрих: – И вообще, иметь в коллегах кого-то такого – это огромная удача.

Ива лишь посмеялась и затихла: дыхание становилось ровным и глубоким, так словно бы она засыпает, но это не было похоже на сон. Внешние звуки стали глуше, будто бы доносились из-под воды, а сама она ощущала, как проваливается в пустоту, только на этот раз не стремительно и страшно, как камень в темный колодец, а плавно и мягко, словно бы перышко, подхваченное ветром. Ива сама не знала, откуда такие разительные перемены в ощущениях, но плавно лететь на волнах собственного сознания было куда приятнее, чем катиться камнем вниз. Перед глазами стояла чернота, но в этот раз она не была удушающей, а привычной и легкой: в ушах начался ровный звон, но в этот раз Ива старалась не паниковать, а просто поддаться окружающей ее обстановке. Со временем звон сменился на писк, а писк на тихий едва различимый шепот, словно бы в соседней комнате включили ненастроенное радио и теперь сквозь шуршание помех доносятся отдалённые голоса.

«Тридцать восемь… Двадцать»

Буквально прошептали на ухо, отчего Ива едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть и не сбить весь настрой, который обещал быть хорошим. В этот раз эфир не валился на нее снежной лавиной, а приходил мягко, обволакивал как теплая вода, из которой доносились отдельные слова и фразы.

«…ну я же тебе говорила…»

Шепот, похожий на женский, довольно молодой, тут же в унисон ему ответил мужской, взрослый.

«…тринадцать»

Тут же к мужскому и женскому голосу присоединилось еще несколько и нарастающим гомоном, скандировали как лозунг строчку за строчкой, отчего Иве казалось будто бы тысячи иголок впитываются ей в виски, а к центру лба поднесли раскаленную кочергу.

«Пусть идет, не держи.»

Голова раскалывалась и казалась печкой, а Ива все сильнее стискивала зубы, пытаясь усмирить гомон голосов в голове, как и советовала Вилкас, но их становилось так много, что она уже не могла различить ни один из них: они превратились в единый утробный ревущий голос, скандирующий странную, оборванную наполовину фразу на языке, который Ива не знала, а тело, казалось, горит.