Птица и череп

– На всякий случай.

– Что ты думаешь, он от меня хочет?

– Явно не то, что ты хочешь от него.

– Ой да ладно. Ты серьезно? – язвительно произнесла Лана, с усилием втыкая трубочку в самое дно. Стакан выдержал. Трубочка тоже.

Шин пожал плечами. Он мог только догадываться со своей стороны, кто и чего там хотел, и эти предположения ему не нравились.

– Как хочешь, – бросила Лана, резко ставя стакан на стол. По счету они уже расплатились. – Если тебе так нравится эта идея, то пожалуйста.

Главное, она не разозлилась, подумал Шин. По крайней мере сильно, не стала отговаривать, после чего покинули кафе они вместе.

У великого Древнего Духа воздуха в главном корпусе имелся целый отдельный кабинет. В общем-то, у каждого из них, потому что какую-то работу, кроме номинального присутствия, они тоже выполняли. Шин одного не мог понять: в честь чего у него развилось такое саркастичное отношение и желание использовать длинные официальные формулировки в своей голове?

Кабинет сам по себе выглядел под стать всему корпусу – белый цвет, минимализм и несколько ярких деталей, вроде голубых диванов в центре комнаты и одного у левой стены. А еще аквариума, занимающего ровно половину помещения справа, по диагонали. Этого дизайнерского решения Шин не оценил и не понял. В дальнем углу располагалось большое панорамное окно в той части стены, которая не была захвачена аквариумом. Там же, на возвышении в виде подиума, находился рабочий стол и несколько шкафов. Все белое.

Без размаха, но достаточно масштабно в рамках минимализма.

Помимо прочего, Духов тут было ещё и двое. Некоторое время назад Шин подготовился, чтобы точно угадывать, кто есть кто с первой попытки и, наконец, это умение пригодилось. Вторым присутствовал Дух огня, согласно информации из сети его звали Крис, а ответа на вопрос “Почему не каким-то великим языкодробительным именем?” у Шина не было. Спрашивать он тоже не стал, где-то в мире, наверняка, уже тысяча людей спросила об этом. Шин не интересовался, какие ответы они получили.

Возможно, он чего-то не понимал в концепции Духов.

Лана рванулась к новому знакомому со всей своей такой привычной энергичностью, вцепилась в его руки, хотя, наверное, это было не тем подходом, который стоило бы использовать на Духах, и замерла, так ничего не сказав.

Дух огня тоже не двигался. Шин смотрел на них обоих, но видел только Духа, и тот факт, что его желтые глаза светились странным свечением, его завораживал. До этого Шину подобное не встречалось, выглядело красиво.

Он не до конца подумал, что именно делает, потому что Лана не собиралась отпускать свою добычу, так что Шин решил обойти их по большому кругу, чтобы убедиться – радужка у Ланы тоже светилась, только более темным, алым, под цвет её глаз.

Оба они молча и неотрывно смотрели друг другу в глаза.

Ошибка Шина состояла в том, что уже хорошо знакомый ему второй Дух находился как раз там, где закончилась дуга, и он не подумал об этом заранее. Как и о том, что Дух окажется достаточно незаметным, чтобы неожиданно появиться за его спиной. Шин ощутил, как в его плечо с правой стороны уперлось что-то тяжелое. Обернувшись, он осознал, что Дух находился настолько близко, чтобы использовать его в качестве подставки, отчего Шина прошибло недавними опасными воспоминаниями, но он старался вести себя спокойно и не выдавать своей нервозности.

Но все же вздрогнул, когда Дух заговорил.

– Как тебе? – почему-то спросил он с непонятной усмешкой. Шин сбился с линии понимания происходящего, не находя ответа на другой более глобальный вопрос: зачем Духу вообще говорить с ним, если, по сути, Шина сюда никто не звал?

– Что?

– Ситуация.

– И что это должно значить?

– У твоей подруги и нашего Криса светятся глаза так, словно они обретенные родственные души. Что думаешь?

Шин об этом не думал – о душах. Быть того не могло, чтобы понятие родственных душ работало в концепции Духов и Посланников, по той причине, что не было бы необходимости проводить соревнования для поиска сильнейшего, если нужен был подходящий.

– И что, она теперь избранная? Можно сворачивать Битву?

Дух рассмеялся прямо рядом с ухом, отчего Шину стало щекотно и захотелось почесать ухо, но он стоически перетерпел, предпочтя не двигаться. Мало ли что могло пойти не так, если он промахнется и попадет куда-нибудь не туда… Можно ли умереть от того, что случайно ткнул Духа в глаз, например? Шин, кажется, делал вещи и пострашнее, но они-то ему аукнулись моментально, так что повторять не хотелось. Ни Лана, ни Дух огня не обращали на них внимания.

Шин не мог себе представить, что все строилось на избранности – слишком просто для мира. Но в то же время он сомневался, а, может, могло?

– Было бы… интересно, – сказал Дух с усмешкой.

– И к чему это все? – Шин не понимал, в первую очередь, зачем Дух вообще завел с ним диалог, и нуждался в ответах.

– Потому что это забавно. Ну, ты сам посуди: они стоят, не двигаются, держатся за ручки, глаза светятся, а… – весело начал перечислять Дух, а затем внезапно остановился и добавил чуть более холодно. – Ах да, ты же не понимаешь, в чем суть.

– И в чем суть? – спросил Шин, ощущая, что ситуация начинает его подбешивать. Он уже давно понимал, что есть вещи, о которых он ничего не знает, но в этот раз Дух зачем-то решил ткнуть его этим знанием прямо в лицо.

– В том, чего он не знает, а она не помнит. И это так иронично, – загадочно растягивая гласные, ответили ему. Улыбку Шин определил исходя из интонации, ведь поворачиваться было немного страшновато, он так и стоял всё время, замерев и не двигаясь, словно его могли не заметить, как маленьких прячущихся в траве животных. К сожалению, он был как на ладони.

– И вот мы с тобой… не в тех условиях, но все же… – продолжал Дух, а затем резко повернул Шина к себе за подбородок той же рукой, которой упирался на него, заглянул в глаза с выражением исследователя и рассмеялся, – нет, не светятся.

Шин невольно задержал дыхание, превратился в еще более деревянное неподвижное изваяние от этого слишком близкого контакта. Он ощутил, как пульсируют виски и как чрезмерно громкая, быстрая и горячая кровь распространялась по всему лицу, принося жар.

Отпустили его сразу же, словно это было не важно. Словно тот факт, что Шин буквально слышал, как стучит сердце, то ли от страха, то ли ещё от чего, был абсолютно незначителен.

– Интересно, в чем же суть, – продолжал Дух какой-то преувеличенно веселой интонацией для того, кто действительно был заинтересован в вопросе.

– Тебе не интересно, – ответил ему Шин шепотом, едва имея возможность говорить, и удивленно заметил, как голос сломался на середине фразы.

– Будь ты чуть более милой девушкой, может, и было бы, – без улыбки ответил ему Дух.

И, в целом, Шин был с ним согласен: милой девушкой он не был, да и вряд ли хотел бы быть, учитывая, что он успел узнать. И разве речь не шла про Лану изначально? Причем здесь он? Новая внезапная мысль вызвала у него приступ отвращения. Но в то же время, он все еще ощущал не желающий покидать его жар.

Вопрос возник спонтанно:

– Попытался бы затащить меня в постель, как Лану?

И Шин почти пожалел, что задал его. Дух, правда, в ответ лишь хмыкнул насмешливо и покачал головой, словно не воспринимал его как что-то личное, словно ничего не могло задеть его:

– Зависело бы от тебя.

Шин знать, на деле, не хотел. Ему не нравилось, насколько просто чего-то добиться, будучи Духом. Сила – пожалуйста, власть – вот она, секс – на раз два, уважение – можно и насилием получить, любовь огромного количества людей бонусом. Вот почему все так рвались сюда – стать частью этого потока. Только Шин полагал, что был тут не за этим, но находился на грани осознания, что никто здесь даже не задумывался о ком-то, кроме себя.

Быть может, в глубине души, он просто завидовал? Вот только не знал кому: Духам с их безграничными возможностями или Лане с её избранностью?

Девушка, наконец, отмерла, шагнула назад, отпуская Духа, посмотрела на всех, затем сделала ещё шаг.

– Нет, – прошептала она, – я не…

В её выражении лица было что-то, напоминающее испуг, смешанный с внезапным осознанием чего-то глобального. Шин не успел разглядеть, Лана тут же развернулась и вылетела из помещения, едва не врезавшись в дверь. Он кинулся за ней на автомате, ведь никто не держал его.

– И что ты там увидел? – донеслось все тем же необъяснимо веселым голосом Духа воздуха до Шина возле дверей, но ответ прозвучал совсем безразлично:

– Ты и сам в курсе.

Фима назвала это “Контактом”. Но то, что Шин рассказал ей о случившемся, вышло совершенно случайно. Он чувствовал себя эмоционально нестабильно, ему нужно было с кем-то поговорить, неважно о чем.

Догнать Лану он не смог, и в комнате её не было, возможно, она просто не открывала, так что единственное, что Шину оставалось – найти кого-то другого, кто с ней знаком, и кто мог бы помочь. Он нашел Фиму. От нее комплекс неполноценности превращался в зияющую бездну, потому что Фима была умной, Фима была в числе лучших, Фима знала, что говорить. Что делало ему только хуже, но выбора у Шина не было.

– Неполноценный, я думаю, – продолжила объяснения девушка, – но что-то такое, что можно сравнить с Контактом. Знаешь же про него?

Шин кивнул. Трудно было не знать о финальной части Битвы, находясь на самой Битве – тест на связь между Духами и четырьмя полуфиналистами, который он, конечно же, не пройдет, потому что оснований для успеха у него не было ровным счетом никаких. Фима умела выбирать темы, о которых Шин не хотел разговаривать, отчего в попытке успокоиться он сжал правую руку в кулак, впиваясь ногтями в ладошку, суставы заныли от легкой боли. Эта боль совсем не помогала, но Фима не была виновата в его проблемах, всего лишь пыталась помочь.

– С тобой все в порядке? – осторожно спросила она.

Шин кивнул снова. С ним ничего не было в порядке, но.. говорить о своих проблемах он не был готов. Он вообще не хотел ни с кем о них говорить, только знать, сколько избранности в Лане, если речь шла об избранности. И ещё хотел найти её.

– Контакт много на чём основан, – осторожно решилась продолжить Фима, – память крови, твое прошлое, доверие, ценности, энергетическое сходство, если можно это так назвать. Вопрос не только в связи между двумя, это нечто более глубокое, изучающее всего человека. Вероятно, котокнижники разбираются в этом лучше.

– Кто?

– Те, кто могут читать из информационного поля. Я встречала тут одну во время регистрации.

Шин вспомнил большого кота, который убедительно просил его подумать, прежде чем принимать участие, ощутил очередную причину для злости.

– Видел таких, – процедил он.

– Не знаю, имеют ли они отношение к проведению Контакта, но могут знать, как он работает. Спросить их, конечно же, вряд ли выйдет, – Фима будто бы и не заметила его реакции. Или делала вид, что не замечает

– Конечно же, кто мы такие, – усмехнулся Шин, ощущая, как апатия все больше накрывает его поверх привычного гнева. Удивительно, что Фима не посчитала этот разговор поводом для расспросов, Шин был ей даже благодарен за это.

Но они не знали, где искать Лану, и просто ходя по улице успеха добиться было сложновато – вряд ли Лана могла потеряться. Да и учитывая, что взаимодействие с тремя Духами не вызывало у неё какого-либо беспокойства, она наверняка могла постоять за себя в случае чего. Шин уже пытался её защитить, Лану такая концепция не понравилась. Может быть, и искать её смысла не было, она точно справится со всем сама, она уже стала главным героем жизни всех присутствующих здесь. Шин постоянно ощущал себя второстепенным персонажем в своей же жизни – она вечно проходила мимо, когда другие главные герои делали всю работу.

Эта мысль не отпускала никогда, но конкретно сейчас стала только больше.

– Ты правда думаешь, что она что-то вроде избранного? – спросил Шин.

– Не уверена, что такая реакция говорит исключительно об избранности. Если бы им нужны были избранные, так ходили бы и трогали всех подряд, но зачем-то было организовывать Битву, – с усмешкой произнесла Фима, словно пытаясь его успокоить.

Удивительно, что Фима разделяла его мысли, это даже сблизило бы их на уровне общего мироощущения, если бы Шин был кем-то, кроме себя, – кем-то, более способным на положительные контакты с людьми. Мысль о том, насколько могла быть важна Лана, неожиданно заполнила его голову целиком: может, вся суть в этом, потому Духи её знают, потому она нужна им? Они ведь точно её знали. Один даже упомянул об этом практически прямым текстом: знал что-то, чего не знал о Лане Шин, и… ему было смешно от этой тайны. Чего Шин не понимал: куда именно смеяться? Что было смешно: то, что знал Дух, или факт, что это знание предназначено для ограниченного круга лиц?

Злость полноценно превратилась в апатию. Шин поймал себя на мысли, что уже ничего не сможет сделать с тем, что у него есть. Но при этом, продолжая думать о возможности Духов получить кого угодно в качестве… он даже не представлял, как называть такой тип отношений. Шин думал, почему его никогда не посещала такая идея? Потому что он слишком ценил окружающих или потому что в его жизни не встречалось столько вариантов для беспорядочного выбора?

Еще раз глянув на Фиму и не почувствовав даже малейшего желания подобного толка, Шин подумал и о третьем варианте: может, ему вообще нужен был некий единственный человек? Однако ответ не был известен. Как и любой другой ответ на возникающие в его жизни вопросы.

Лана нашлась ранним утром следующего дня, потому что в этот день все зарегистрированные претенденты отправлялись за самой ожидаемой частью всего начального этапа Шестой Битвы – получением кусочка силы от одного из четырех Духов. Конечно же, речь не шла о личном взаимодействии, в эпоху технологий дело сводилось к сложным механизмам и равному распределению. Фима называла их рециркуляторами, потому что так они назывались, и в качестве описания она использовала сравнение: словно из большого чана воды тебе выдается самовосполняемая кружка, с которой ты можешь делать то, что тебе захочется. Проигравшие, образно выражаясь, отдают кружку победителю, и это продолжается до тех пор, пока кто-то один не доберется до вершины и не соберет коллекцию всех кружек. В то время как разделение метафорической воды между Духами и Посланниками строилось на чистой магии, на концепции единого источника и не имело ничего общего с рециркуляторами.

– Быть Посланником – это совершенно другое ощущение, чем быть победителем, – восхищенно продолжала вещать Фима, ведь истории про магию всегда были темой, на которую она охотно разговаривала часами. А в той очереди, где они с Шином снова встретились, делать было больше нечего. Шина эти очереди, правда, начинали раздражать, но скоротать время ожидания общением с интересным, вдохновленным своими рассказами, человеком всегда лучше, чем стоять одному и смотреть в одну точку.

Именно в такой компании Лана встретилась им сама собой. Фима моментально замолчала, осторожно поглядывая сначала на неё, затем на Шина, и чего-то ждала. Первой мыслью, пришедшей в голову Шина просто от того, как вновь беспечно Лана выглядела, было: “да, может быть, она могла бы быть избранной”. Вторая мысль заглушила первую: “а это имеет такое большое значение?”

– С тобой все хорошо? – спросил Шин сразу же без приветствия, отбросив ненужные мысли.

– А что должно быть со мной? – недоуменно спросила Лана.

На деле, она даже не выглядела как-то иначе, может, чуть менее воодушевленной, чем обычно. Но совершенно не казалась потерянной, какой выглядела вчера, словно вчерашнее было лишь воображаемым событием.

Лана не изменилась. Шин хотел знать только одну вещь:

– Ты вчера убежала так неожиданно, я подумал, может, случилось что-то серьезное? Что ты увидела такого?

– М-м, – задумалась Лана, прикладывая руку к подбородку, будто бы это помогало ей думать, – я не помню. Но вряд ли что-то важное. Важное я бы не забыла.

Шин честно оторопел. Не могла же она просто взять и забыть? Или ничего и правда не случилось такого, чтобы помнить? Как… сон? Смешивая эту мысль с той, в которой Духи знали о ней что-то, Шин подумал, что, быть может, они как-то замешаны в её потере памяти после вчерашнего, и том, что он так и не смог Лану найти, она словно сквозь землю провалилась. Это показалось ему взаимосвязанным настолько, что он ощутил прилив липкого страха за их жизни. Что, если происходящее не настолько просто и прозрачно, как казалось первое время?

Размышляя об этом в панике, Шин судорожно огляделся по сторонам, рассматривая толпу вокруг них, словно бы пытался увидеть кого-то конкретного, кто ответит на вопросы, но в то же время просто скользил взглядом между цветами, формами и размерами.

Кто-то смотрел на него. Пристально, не отрываясь. С презрением во взгляде.

Шин замер, всматриваясь в ответ. Его теория в голове обрастала новыми идеями и картинками. У девушки, смотревшей так внимательно, дернулись на голове кончики больших, чуть меньше её собственной головы, песочного цвета пушистых ушей, но взгляда она не отвела. Пристальное внимание, помешанное с пренебрежением, постепенно переводило эмоции Шина из тревоги в раздражение, но в то же время оно прибавлялось к его теории заговора или чего бы то ни было, и к недовольству возвращался, смешиваясь, легкий страх. Шин думал: “Да кто она такая? Она следит специально? Что я уже успел ей сделать за несколько дней? Мы виделись?” – вопросы сумбурно протекали в голове и смешивались друг с другом. Но, он думал, что запомнил бы её, так что вряд ли они виделись ранее. Откуда-то у этой незнакомки были причины смотреть так на окружающих. Тем более, что смотрела она только в сторону Шина, и ему становилось не по себе от подобной ситуации.

– Мне кажется или она пытается убить меня взглядом? – спросил Шин с сомнением у стоящих неподалеку девушек. Очередь ни у кого из них даже не подходила, так что пока они стояли единой кучкой в центре зала.

– Кто? – спросила Лана, оглядываясь.

Шин кивком головы указал на ушастую незнакомку. Та продолжала пристально смотреть, но, заметив, что на неё обратил внимание кто-то ещё, чуть сдвинулась с места, прячась в толпе.

– Ох, какая милая, – вздохнула Лана. – Хочу потрогать эти уши. Это нормально? – она рассмеялась, но Шину смешно не было. В толпе торчащие уши продолжали привлекать внимание, а их владелица продолжила смотреть на Шина с той же неприязнью во взгляде, которую он не мог понять.

– Не думаю, – наконец, ответила Фима, оборачиваясь в сторону незнакомки. – Не думаю, что трогать других без их желания, нормально.

– Смотреть на кого-то таким взглядом тоже ненормально, – напомнил Шин, что речь изначально была отнюдь не про уши. Нервозность в нем установилась на приемлемом уровне “она странная, но опасности, кажется, не представляет”.

Он уже видел полулюдей – глобализация и межгалактические путешествия постепенно стерли границы изначального разделения. Кого-угодно можно было встретить где-угодно. Однако конкретно эта незнакомка вела себя несколько некомфортно по меркам Шина. Он не знал, что обычно считается за норму в крупных центрах, где люди… немного другие, чуть более свободные в своих возможностях и выборе, но такое внимание его раздражало. Его же нельзя было назвать положительным, в конце концов!

– Может, взгляд у нее такой тяжелый, – предложила вариант Лана.

Шину такой вариант совсем не понравился. Он считал, что нельзя просто так пристально смотреть на других, не имея для этого оснований, из чего он сделал простой вывод – цель у незнакомки была.

– Она смотрит так уже минуты три. Дело не во взгляде.

В ответ на это Лана только и могла, что пожать плечами и дать свой дельный чисто лановский совет:

– Ты можешь спросить у нее.

– Спасибо, нет, мне не настолько интересно.

Словно бы все варианты решения проблем для Ланы сводились к простым “иди и говори с кем-то”, таким советам Шин не хотел следовать, да не так уж сильно хотел знать. Ему не нравилось подобное внимание, но он мог бы и пережить. В конце концов, где он находился, чтобы не дойти до стадии смирения? Рано или поздно придется либо игнорировать, либо отвечать на вопросы, если этой странной ушастой девушке было что-то нужно, пускай подходит сама, решил Шин. Лично ему от неё не было нужно ничего. До тех пор, пока она не начала представлять опасность.

На табло, наконец, загорелся его номер спустя столько времени ожидания, отвлекая от странных взглядов, которыми, не не менее, незнакомка проводила Шина аж до самой портальной арки. Этот взгляд ощущался, как нечто материальное, по какой-то причине давил на плечи, создавая впечатление, словно бы уже все вокруг следили за Шином. И он понимал: так и будет рано или поздно. Спустя незначительное количество времени огромная толпа начнет следить за всеми, кто пройдет в число участников. Тысячи таких взглядов будут следить за каждым из них. И Шин наделся быть в числе участников, а, если он надеялся на это, то взгляды не должны были его волновать, даже если и было в них нечто подозрительное, это не имело значения.

Отбросив неприятное ощущение, пробежавшее по спине от этой мысли, Шин решил: хотят смотреть – пусть смотрят, он пришел за возможностью, отвлекаться на мелочи было уже глупо.

То, что называла Фима рециркулятором, выглядело как машина для пыток, состоящая из одного кресла с креплениями на подлокотниках (эта часть пугала больше всего) и десятка свисающих с потолка механических рук с непонятными насадками, больше всего напоминающих иглы. Шин ощутил приступ легкой дрожи, которая постепенно усиливалась против его воли, конечности похолодели, невольно он замер на месте.

– Уверены в принятом решении? – раздался голос слева настолько неожиданно, что Шин шарахнулся от него в противоположную сторону. Мозг судорожно отдавал команды бежать и скрываться как можно быстрее, титаническими усилиями Шин их игнорировал.

У дверей стояла очередная очень похожая на остальных светловолосая девушка в зеленой форме, улыбаясь, как положено персоналу, и не проявляла никакого участия, задавая свои вопросы по протоколу. В чем Шин был уверен, но эта уверенность в её безразличии не убавляла накатившего страха.

– Зачем спрашивать? – неуверенно решился уточнить Шин.

– Процедура довольно… неприятная, – с заминкой ответила ему сотрудница, переводя взгляд с него на аппарат, и ответом на вопрос её фраза не являлась. Шин взглянул по направлению её взгляда снова, отчего лучше ему не стало: вязкая слюна собиралась в горле, попытка заговорить привела к тому, что разговор оказался очень сложным действием.

– Это и есть рециркулятор? – спросил он сипло. Смотреть в ту сторону больше не хотелось. Тем более как-то контактировать с этим пыточным агрегатом.

– Не совсем. Скорее выводное устройство от него. Рециркулятор – это большая и сложная система, чтобы уместить её в одной комнате, – ответила девушка с той же несменяемой вежливой улыбкой, выражение лица практически не менялось, за исключением нескольких незначительных движений губ, уголки которых изредка чередовали степени своего подъёма, чтобы не вызывать отторжения.

Только эта запрограммированная вежливость не помогала Шину бороться с его внезапной, но совершенно обоснованной нервозностью. Слова всех, кто отговаривал его, всплыли в голове один за одним.

– Ну что, начнем? – сотрудница приподняла руку, указывая в сторону кресла. Шин сделал один маленький шаг в ту сторону, хотя хотел – в противоположную. Он не мог понять: что именно вызывало в нем такую панику? Быть может, внешний вид аппарата или тот факт, что этот момент, наконец, настал. Вот он, момент, в котором Шин узнает, насколько были обоснованными слова тех, кто говорил ему отказаться от затеи в самом начале, насколько важен достаточно большой процент совместимости, чтобы пройти этот этап. Быть может, это беспокоило его больше всего.

Тот факт, что он может не справиться с задачей. Что его обычный органический организм не выдержит подобной нагрузки.

Шин понятия не имел, о каких именно нагрузках идет речь: что случится, что может случиться или что никогда не произойдет.

Он шагнул ещё немного вперед.

– Вы всегда можете отказаться, – продолжала девушка. – Это не проблема.

Шин не был с ней согласен. Это была проблема. Его проблема. С которой он должен был разобраться, и отказ не был ключом к её разрешению. Но была ли излишняя уверенность ключом к выходу из этого лабиринта?

Девушка в светло-зеленом застегивала крепления на руках и ногах с оперативной точностью. Изнутри они были мягкими, а снаружи выглядели крепкими. Шина продолжало трясти, а, впрочем, начало ещё больше – в разы сильнее, он ощущал, будто бы дрожь начинается из самого нутра, распространяясь по сторонам как чертова лавина, зубы стучали, словно он уже был под лавиной. Погребен внизу и ждал помощи, которая никогда не придет.