Род Эвата. Мифы Аталии

– И сколько вы хотите за месяц? – спросила девушка.

– Учитывая восхитительное местоположение дома, цена просто смешная, – заявил он с гордостью. Рин приподняла брови ожидая услышать эту «смешную» цену.

– Три злотых в месяц, – произнёс Мяун.

Рин изумлённо раскрыла глаза, не веря услышанному.

– Вы, Мяун, наверное, мяукнулись где-то, чтобы цену так заламывать, – выпалила она, не скрывая сарказма.

– У вас прекрасное чувство юмора, – тут же промурлыкал он, ловко проигнорировав насмешку над своим именем. – Пойдёмте, посмотрим квартиру!

Он жестом пригласил её следовать за ним, продолжая восхвалять своё жильё.

– Даже кухня из лучшего дерева лесов…

– Синамы?

– Нет, что вы, – в корне не слыша сарказма, так же вежливо ответил Мяун. – Из дуба Великого леса Иенгра… Вы любите готовить?

Рин покачала головой: она это терпеть не могла. Мяун сделал глубокий вдох и торжественно указал на чайную по соседству.

– Где ещё вы найдёте место по соседству с чайной? Лучшая еда нашего района. Где, вы думаете, я кофе взял?

Это стало пределом. Рин расхохоталась, не сдерживая веселья, и, похлопав его по плечу, весело произнесла:

– Можете говорить что угодно, а три злотых в месяц мы платить не будем.

Они направились внутрь лавки, где Мяун заранее очистил путь к лестнице от опасных артефактов. Последнее, чего ему хотелось, – чтобы потенциальные квартиранты испугались раньше времени.

Поднимаясь по крепкой, покрытой лаком лестнице, Рин обратила внимание, что она даже не скрипела.

– Я живу здесь, – указал Мяун на деревянную дверь с вырезанным узором пятигранника тьмы. – Ваша квартира этажом выше. Окна одной из комнат выходят прямо на Дом Некроманта. Поэтому…

– Поэтому я смогу выпрыгнуть в окно, если буду опаздывать? – насмешливо спросила Рин, но и это не сбило торговца с намеченной цели.

– Я постелю вам матрас под окнами, чтобы вы не сломали ноги.

Они поднялись и вошли внутрь квартиры. Рин сразу отметила приятный запах свежей покраски. У входа находилась небольшая, но аккуратная кухня с деревянными шкафчиками. За кухней располагался просторный зал, а по кругу – три компактные комнаты.

– Смотрите! – Мяун с торжественным видом распахнул одну из дверей, за которой скрывался глубокий встроенный шкаф. – Это шкаф для хранения вещей. Гордость моего дома. – Он открыл соседнюю дверь, за которой находилась большая белая ванна.

– За воду отдельная плата, – между делом заметил Мяун.

– Комнаты маленькие, – хмыкнула Рин, оглядываясь. Квартира ей, безусловно, понравилась. Дарка была права: это место идеально подходило их семье. Даже хозяин, со всеми своими причудами, казался ей забавным, а не опасным.

– Да, но общая комната большая! Лучше вы не найдёте, – уверенно повторял Мяун. – Все дома в этом районе старые… – Он поднял руки вверх и пальцами изобразил кавычки. – …«старинные», и комнаты ещё меньше. К тому же столики внизу для вашего пользования! Даже друзей можете приводить. Я очень открытый и честный человек.

– Сто серебряников в месяц, и мы подпишем договор на полгода. Документ должен быть заверен у писаря Верхней Палаты, – произнесла Рин. Мяун изумлённо поднял брови.

– Сто серебряников?! Мне выгоднее квартиру держать пустой!

– Тогда ищите других квартирантов, – пожала плечами Рин.

Они спустились обратно вниз и приступили к торгам, которые заметно затягивались. Мяун принёс к столу договор, чтобы обсудить детали. Бумага лежала посреди стола, и они увлеченно спорили о каждом пункте.

Устав от переговоров Рин пошла на огромную уступку:

– Одна злотая и пожизненно бесплатный кофе по утрам.

– Пожизненно… – усомнился Мяун. Они оба опустили взгляд в текст договора, и торговец дописал пункт: – Бесплатный кофе, пока вы проживаете по адресу.

К тому времени в лавку прибыл писарь Верхней Палаты – статный мужчина в чёрном плаще, который был на несколько размеров меньше нужного.

– Мои услуги стоят три серебряника, – озвучил он.

Мяун и Рин переглянулись.

– Я дам два, – сдалась девушка, и торговец дал третий.

– Мы заедем с вещами сегодня вечером, – объявила Рин, когда они подписали договор и заверили его у писаря.

– Заезжайте, кровати уже установлены. Завтра довезут прикроватные тумбочки. Я заказал у плотников самой лучшей мастерской! – продолжал хвалиться Мяун, забирая себе одну копию контракта. Вторую он протянул Рин.

Девушка кивнула и, довольная, направилась в соседнее заведение к своим родным. Как ни странно, но среди троих именно Дарка больше всех радовалась тому, что они будут жить у Мяуна с весьма сомнительной репутацией. И она, улыбаясь от уха до уха, рассматривала подписанный договор.

Глава 7. Ясная в тёмной лавке

– Бороться за права ясных так утомительно, – сказала Дарка своему брату, тяжко вздохнув.

– Да что ты, – произнёс Аким, покачав в усмешке головой. – Когда же ты за них боролась?

Дарка бросила на него сердитый взгляд, но решила промолчать. Их выселение из комнаты происходило с таким показным усердием, что она буквально ощущала негласное облегчение работников гостевого дома. Ей казалось, что персонал был готов устроить настоящий праздник, чтобы отметить её отъезд.

Эта мысль будила в ней протест. Ей хотелось остаться в комнате назло всем. Больше всего её задело, когда управляющая, даже не дождавшись их ухода, привела уборщицу. Та стояла в дверях, держа ведро и швабру, явно готовая тут же приступить к уборке, словно пребывание «ясной» в комнате делало её нечистым местом. Невыдержав, она начала громко читать лекцию всему персоналу о том, насколько её ясная энергетика лучше их всех вместе взятых.

Акиму пришлось увести сестру, которая всё сильнее распалялась. Подхватив последние мешки с вещами, они направились к новому дому.

Дарка негодовала всю дорогу, громко высказывая своё недовольство. Только у лавки её пыл начал понемногу спадать. Мысль о том, что наглый владелец вот-вот признает перед ней своё поражение, заметно улучшила её настроение, и она с довольной улыбкой вошла в магазин следом за братом.

Рин обернулась к ним и махнула рукой в приветствии, спрашивая:

– Это все вещи?

Аким кивнул.

– Лошадей устроили в стойлах Академии, – сообщил он, ставя мешки на пол.

На лице младшей появилась улыбка. Она начала оглядываться, выискивая взглядом хозяина лавки. Заметив молодого человека, она радостно произнесла:

– Добрый вечер, господин Мяун! – ей так понравилось его имя, что всё время хотелось произнести.

Мяун опустил взгляд на ясную. Нахмурился. Перевёл взгляд к Рин, Акиму и вновь вернул его на ясную. Молодой человек жестом указал на Дарку и с явным недоумением спросил:

– Что это?

– Наша младшая сестра Дарка, – невозмутимо ответил Аким. Он считал, что лучший способ избежать щекотливой ситуации – делать вид, что ситуации нет. Поэтому под изумлённым взглядом Мяуна подхватил первые вещи и кивнул сестре: – Представься, Дара.

Сам он направился наверх, напрочь игнорируя шокированный взгляд владельца квартиры. Мяун перевёл взгляд на Рин, которая поджала губы и лишь пожала плечами.

– Забудем прошлые обиды, – произнесла Дарка с вежливой улыбкой. Она сделала шаг вперёд и, как было принято у тёмных магов, протянула ему руку. – Меня зовут Дарка.

Мяун испуганно отпрянул назад. Отступив, он врезался в стеллаж, с которого тут же слетел артефакт. Мяун инстинктивно хотел броситься посмотреть, не повредился ли он и не вырвался ли случайно какой запечатанный демон, но не мог оставить ясную без внимания. Он вновь ошеломлённо посмотрел на Рин и медленно произнёс:

– Она же ясная…

– Я забыла упомянуть, что моя младшая сестра ясная? – с преувеличенным удивлением вскинула брови Рин. Она махнула рукой Дарке, давая понять, чтобы та не развивала тему. – Иди, Дара. Третий этаж. Первая комната справа – моя. Остальные делите, как хотите.

– Стойте, – Мяун сделал шаг вперёд, намереваясь преградить ясной путь, но тут же остановился, не решившись до неё дотронуться. Он поднял руки вверх, отступив назад. – Вы тёмные… У вас не может быть ясной сестры.

– Наша мать была ясной, – ответила Рин.

– Подождите… – Мяун вдруг натянул улыбку и издал нервный смешок. В его взгляде мелькнуло подозрение. – Вы шутите?…

– Нас троих никто не хотел селить вместе, – объяснила Рин.

– Сдайте её в общагу для ясных! Они там пустые стоят! – возмутился Мяун, раздражённо махнув рукой в сторону.

– Сдайте? Что значит «сдайте»? – глубоким и крайне оскорблённым голосом возмутилась Дарка. Она обернулась к Рин, чтобы та сказала лавочнику всё, что о нём думала Дарка.

– Да-а-а… Наша сестра будет жить с нами, – спокойно ответила Рин.

Мяун задумался, погрузившись в размышления, и на мгновение замолчал, внимательно наблюдая за действиями ясной. Дарка, вспомнив о своём обещании, начала бросать игривые взгляды в сторону лавочника. Затем протянула руку к стеллажам, намереваясь взять первый попавшийся артефакт. Ей было всё равно, что именно окажется в её руках.

Хозяин лавки совсем не находил её действия забавными. Его лицо исказилось от ужаса. Не теряя времени, он приложил два пальца левой руки к изгибу правой, и пальцами правой руки провёл по воздуху в сторону стеллажа.

Шкаф с артефактами, к которому тянулась Дарка, мгновенно отлетел в сторону, врезавшись в соседний. Раздался оглушительный грохот: стеллажи один за другим рухнули, а артефакты с громким звоном разлетелись по полу.

Дарка вздрогнула, её плечи резко дёрнулись, и она отступила на шаг, сморщившись от внезапного грохота.

Рин шарахнулась, её глаза расширились, а рот приоткрылся от изумления. Она не могла поверить, что видит такую магию от Мяуна. Телекинез был редким даром, доступным лишь магам с колоссальной внутренней силой и исключительным самоконтролем. Такие способности встречались обычно только у опытных и возрастных магов, прошедших долгие годы обучения и практики.

Аким быстро спустился по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, чтобы быстрее добраться вниз. Остановившись на нижней ступени, он оглядел беспорядок: стеллажи лежали на полу, артефакты были разбросаны повсюду. Мяун повернулся к Акиму, его лицо выражало смесь усталости и раздражения.

– Вы хоть понимаете, где находитесь? – спросил Мяун. Он не мог поверить, что ему приходилось объяснять очевидные вещи. – Это не гостевой дом и не академическое здание! Здесь, – он обвёл рукой магазин, – каждая вторая вещь опасна. Половина этих артефактов сдерживает силы демонов, другая проклинает людей и насылает язвы!

Дарка и Рин переглянулись, и младшая Сонах пожала плечами. Ей в голову пришло простое решение. Она радостно хлопнула в ладоши, привлекая внимание Мяуна.

– Как удачно, что я умею лечить! – объявила Дарка, озорно улыбаясь. – Правда, не очень хорошо… Но на ваших язвах я натренируюсь!

Ей казалось, что всё складывалось как нельзя лучше и для Мяуна. Он просто пока это не осознал.

Мяун неподвижно смотрел на ясную. По его лицу пробежала тень озадаченности, но он ничего не ответил, продолжая переваривать услышанное.

Взгляд артефактора упал на лемура, который всё время сидел рядом с Даркой.

– У вас ещё и шэвен есть, – с отвращением сказал Мяун. Он с обречённым видом отвернулся, заламывая руки и возведя глаза к потолку, словно прося у Мунэ объяснений за свои несчастья. Затем он резко обернулся к семье Сонах и процедил:

– Уходите. Ясная не может находиться, тем более жить, в моей лавке!

– Где, – Дарка сверкнула глазами, прищурившись, – написано, что ясные не могут находиться в лавке артефактов?

– Я найду, – огрызнулся Мяун. – Забирайте свои вещи и уходите! Я верну вам ваш депозит!

– И сверху двести злотых, – с милой улыбкой ответила Рин, протягивая руку за деньгами.

Мяун замер.

– Что?

Рин предвидела подобное развитие событий. Она достала их контракт. Развернула его и принялась громко зачитывать:

– «Пункт тридцать третий: если одна из сторон решит расторгнуть контракт без уважительной причины, пострадавшая сторона имеет право на компенсацию в размере двухсот злотых».

Мяун знал контракт наизусть, он сам лично продумал там каждый пункт. Совсем не нуждался в том, чтобы его ему зачитывали. Смотрел на протянутую руку Рин.

– Ясная в лавке – уважительная причина, – тихо ответил Мяун, продолжая размышлять.

– Уважаемый Мяун… – Рин шагнула ближе к лавочнику, изобразив вежливую улыбку, такую же, что он имел с утра. Она потянулась, чтобы положить руку ему на плечо…

– Чёрт! – Мяун дёрнул плечом и отступил. – Ты ещё и ментальный маг! Не могу поверить, что меня так провели!

Рин растерянно моргнула, удивившись, как он догадался.

– Кидай, – голос Акима прервал её мысли. Проход к лестнице был завален, а спор, казалось, тянулся бесконечно. – Дарка, брось мне следующую сумку.

Дарка, схватив мягкий мешок со своими вещами, перекинула его брату. Всё это происходило под пристальным взглядом Мяуна.

– В общем… – попыталась продолжить Рин.

– Терпеть не могу ментальных магов, – резко перебил её лавочник, сложив руки на груди.

Она усмехнулась и посмотрела прямо на него.

– В общем, Мяун, если считаешь это уважительной причиной, то зови писаря. Пусть Верхняя Палата решает, кто прав. И да… – Она щёлкнула пальцами прямо перед его носом. – До их решения мы не съедем.

– Дара, иди наверх, – приказала Рин.

Мяун внимательно наблюдал за тем, как ясная послушно направилась к лестнице. Верхняя Палата в жизни не встанет на его сторону. А если ещё и узнает, что он пытался выселить ясную по причине, что она ясная, ему придёт штраф и ссылка на исправительные работы. Чёртовы политики, придумывают причудливые законы, а им с ними жить.

– Стойте, – произнёс он.

Рин устало закатила глаза и обернулась к Мяуну:

– Что ещё?

– Живите, – сказал он, но тут же добавил жёстким тоном: – Но при условии, что она не будет трогать мои артефакты. Либо я возвращаю вам двести монет, и мы расходимся, – твёрдо заявил Мяун.

– Мы согласны, – спокойно вмешался Аким. Он спустился на первую ступень лестницы, присел и начал разбирать завал, чтобы его младшая могла пройти.

Мокша поторопился на помощь.

– Эй, шэвен! – резко окликнул Мяун лемура. – Это касается и тебя. Артефакты трогать нельзя. Ни тебе, ни твоей подопечной!

Мокша вернулся к Дарке и встал рядом. Его длинный серый хвост обмотался вокруг её ноги, а мягкая мордочка потёрлась об неё.

– Что означает «шэвен»? – шепотом спросила Дарка, чуть наклонившись в сторону Мяуна.

Он внимательно смотрел на неё.

– С какой дали вы приехали? – наконец спросил он. – И что это за имя – «Дарка»? Кто вообще называет ясного мага таким именем?

– Арина и Акимир, – тут же ответила Дарка, гордо называя полные имена своих старших. – У нас странная семья. Ты приживёшься с нами. – Она бросила взгляд на его озадаченное выражение лица. – Так что значит «шэвен»?

Рин тоже заинтересованно смотрела на артефактора, ожидая ответа.

Мяун вздохнул, качнул головой и, бурча что-то себе под нос, начал разгребать бардак, чтобы расчистить проход для ясной.

– Я хочу внести в договор пункт, что ясной нельзя трогать мои артефакты. Даже если артефакт сам летит в её сторону, она обязана уклониться! – заявил он.

– И как часто у тебя летают артефакты? – спросил Аким.

– Это неважно.

Рин так устала, что согласилась ввести это правило. Они освободили проход, и Мяун, подозрительно нахмурившись, проследил за тем, как ясная и её шэвен прошли опасный участок.

В последний момент Дарка протянула руку, чтобы дотронуться до него. Девушка искренне верила, что физические касания располагают людей друг к другу. Но Мяун шарахнулся от неё, как от проклятой.

– Меня и мои артефакты трогать нельзя, – резко произнёс он, отступая. – Можешь считать меня артефактом. Очень тёмным и крайне опасным артефактом.

– Ясные маги – это хорошо для мира! Хорошо! – убеждённо твердила Дарка, возмущённая тем, что от неё все открещивались.

– Согласен. Верю во все теории Стоуна! Поддерживаю ясных со всех сторон, – мгновенно отозвался Мяун. – Но предпочитаю делать это издалека. Считай, что это мой принцип.

Наконец, эмоции улеглись. Рин, подхватив последний мешок, направилась в новый дом. Мяун остался разбираться с погромом, который сам же устроил. Он поднял голову, когда девушка проходила мимо, и внезапно произнёс:

– Блуд.

– Кто? – переспросила Рин, нахмурившись.

– Тот человек, с которым ты стояла утром, – серьёзно ответил Мяун. – Не знакомь его со своей сестрой.

Рин удивлённо приподняла брови.

– Почему?

Но Мяун не стал отвечать. Он снова опустил голову и принялся разбирать завал. Ему предстояло заниматься этим почти всю ночь, а настроение было хуже некуда.

Глава 8. Лавка артефактов

Мяун проснулся с тяжёлой головой и скверным настроением. Ночь выдалась мучительной: разгребая погром в лавке, он едва ли успел прилечь и поспать пару часов. Его плечи ныли от усталости, а ноги казались ватными.

Спустившись вниз, он остановился на пороге. Дарка хозяйничала в его лавке, словно у себя дома. Она уже открыла ставни и расставила столы на улице. В руке девушка держала тряпку, которой энергично протирала столешницы.

– О, доброе утро, господин Мяун! – весело помахала Дарка.

Мяун только поморщился. Утро для него добрым не было. Не ответив, он прошёл на кухню, включил огонь и поставил вариться кофе.

– Ты своим присутствием распугаешь всех клиентов, – пробурчал он.

Девушка стояла у стены, рассматривая майки, которые висели на гвоздиках. Услышав его слова, она повернулась к нему, и на её губах появилась насмешливая улыбка.

– Это правда, – подтвердила она приглушенным голосом. – Я как вышла на улицу, так толпа покупателей тут же разбежалась.

Она рассмеялась собственной шутке и вернулась к изучению маек. Такие вещи ей ещё не попадались. На каждой были изображены пейзажи и существа из мира тёмной магии – нечисть, леса Синама. Особенно её привлекла майка с пейзажем пустырей Таммории. Настолько реалистично они изображены, что Дарка ощутила лёгкий укол ностальгии.

– Родные края… – пробормотала она, затем громче спросила: – Сколько стоит эта майка?

Мяун едва успел снять кофейник с огня, прежде чем напиток сбежал. Он налил себе кофе и нехотя плеснул в кружку для Дарки.

Дарка сняла майку с гвоздика, подошла к зеркалу и приложила её к платью. Как она и думала, эти майки были созданы для неё. Её не волновало, что они имели мужской крой и были на несколько размеров больше нужного.

– Мы оттуда, – произнесла она, слегка улыбнувшись. Девушка опустилась за стол к Мяуну и пододвинула к себе кружку с кофе, вдохнула любимый аромат и улыбнулась.

– Из пустырей Таммории? – спросил Мяун, покачал головой на её глупость. Вот где ясные жить не могли.

– Почти, – сказала девушка. – Восточная граница. Окна моей комнаты выходили на пустыри. По утрам я любила сидеть на балкончике, пить тёплое молоко с мёдом, смотреть на пустыри и любоваться рассветом… Разумеется, большую часть года там пасмурно, но иногда бывает очень красиво, – торопливо добавила она, прежде чем он успел её одёрнуть. Старшие часто перебивали её, когда она начинала рассказывать что-то особенно интересное.

Мяун, нахмурившись, рассматривал рисунок на майке, когда его озарило.

– Земли Сонах! Вы из земли Сонах? – удивлённо произнёс он. Мяун ошеломлённо посмотрел на девушку. И перевёл взгляд на её брата, который спустился вниз и подошёл к ним в этот момент.

– Дарка Сонах, – представилась девушка. Потянувшись, она подхватила последнюю печеньку, посмотрела в голодные глаза Мокши и, сломав печеньку пополам, протянула половину ему. Вторую часть она предложила своему любимому брату, который, к счастью, отказался.

Мяуну ничего не предложила – не заслужил.

– Вы дети Акмата Сонаха? – присвистнул Мяун.

На его лице появилась косая улыбка, ведь Акмат Сонах имел определённую репутацию в кругах некромантов, и стало огромным шоком узнать, что у него была ясная жена и дочь. – «Вот бы четвёртый взвод удивился», – подумал Мяун.

Пока Дарка что-то шёпотом рассказывала брату, Мяун погрузился в свои мысли. Время шло. Артефактор посмотрел на ясную и спросил: собиралась ли она сидеть весь день в его лавке?

– Нет, – улыбнулась девушка. – Я собираюсь в библиотеку, чтобы найти свод законов для ясных. – Она бросила выразительный взгляд в сторону Мяуна и уверенно произнесла: – И показать тебе… – Она ткнула пальцем в него. – …что отказать мне здесь жить ты не можешь.

Мяун пожал плечами. Он прекрасно знал все права ясных. О них вещали направо и налево в каждом уголке их города. Он не знал только, какой идиот их придумывал.

– Воспитание тёмных ясным не идёт во благо, – произнёс Мяун, обращаясь к Акиму.

– А ты из какого рода? – с интересом спросила Дарка. Мяун посмотрел в её глаза и слабо улыбнулся, качнув головой. У него не было рода.

Закончив с кофе, Дарка хлопнула в ладоши и, наклонившись над столом, спросила, где находится библиотека.

Мяун долго смотрел в глаза ясной. Наконец, тяжело вздохнув, поднялся со своего места и направился вглубь лавки. Его взгляд скользнул по пустым полкам. Подойдя к угловой стойке, он взял карту и, вернувшись, бросил её на стол.

– Два серебряника, – озвучил Мяун цену.

– Нам теперь за любой вопрос тебе платить? – спросил Аким, наблюдая за тем, как его сестра с интересом разворачивала большой и тяжёлый пергамент. На пергаменте была начерчена карта со всеми корпусами и факультетами.

– Конкретно для вас троих у меня всё платно, – сухо ответил Мяун. – Четыре серебряника, – произнёс Мяун. – Два за майку и два за карту.

Дарка взяла свой маленький мешочек с личными деньгами, достала оттуда монету в пять серебряников и протянула её Мяуну. Он скривился, глядя на деньги, и машинально потёр руку – от её близости снова начала зудеть кожа.

– Ему дай, – буркнул он, кивнув в сторону Акима.

Брат лениво подхватил монету и протянул её артефактору. Но Мяун не спешил брать деньги.

– Пусть немного побудет у тебя.

Дарка нахмурилась, глядя на монету в руке Акима. Затем её глаза блеснули, и она громко рассмеялась:

– Ты хочешь, чтобы его энергетика перебила мою? – Она кивнула на брата и снова рассмеялась. – Но моя энергия в разы лучше! Правда ведь? – с вызовом спросила она у Акима.

Аким пожал плечами, показывая, что и его была неплоха.

Голодный Мокша вновь бесцеремонно забрался на стол. Лемур внимательно осмотрел пустую тарелку из-под печенья, а затем повернул мордочку к Мяуну и недовольно зашипел, как бы спрашивая, куда подевалось его печенье.

– У вас даже шэвен наглый, – прокомментировал Мяун.

– Если он не будет наглым, – пояснил Аким с безразличием в голосе, – то умрёт от голода в нашей семье.

– Нет у меня больше ничего, позже схожу за продуктами, – раздраженно бросил Мяун лемуру, который издавал негромкие, но крайне недовольные звуки.

Мокша медленно повернул голову к артефактору, его длинный хвост дёрнулся, и он показал ему свои зубы, выражая своё недовольство. Мяун лишь поморщился и отвёл взгляд.

Шэвен в лавке… Если его семья узнает, то от него открестятся, – думал Мяун.

– Так что значит «шэвен»? – спросил Аким.

– Дух-защитник ясных магов, – зевнув, пояснил Мяун. – Разве ваша мать вам не объяснила?

Аким пожал плечами. Он не помнил.

Дарка аккуратно сложила карту и, поднявшись со своего места, обратилась к брату:

– Я ухожу. Пойдём, Мокша.

Мокша сделал вид, что совсем её не слышал. Он тоже устал и не хотел никуда идти. Он улёгся на стуле и, устраиваясь удобнее, прикрыл глаза.

Дарка лишь пожала плечами:

– Ну и ладно.

Она двинулась к выходу. Мокша приоткрыл один глаз, проследил за ней взглядом и, убедившись, что она не ждёт, снова закрыл его.

Аким кинул Мяуну монету, и тот ловко её подхватил.

– Мне нужен чёрный пристав, который избавит мою лавку от её энергии, – поморщившись, сказал он и поднялся со своего места, собираясь начать разбирать артефакты.

***

Мяун занялся реорганизацией своей лавки. В голове у него уже сложилась чёткая система, которая обеспечивала бы ясной полную безопасность. Поэтому первым делом он построил стеллажи и расставил их подальше друг от друга.

После чего разделил артефакты на три категории: опасные, менее опасные и очень опасные.

Аким сидел за столом рассматривая списки предметов, на которые ему и Рин нужно было записаться.

– Странно, что так мало людей записано на профессора Фи. – комментировал Акимир список предметов, который вручила Кира. Записалось всего десять учеников, в то время как у других профессоров по боевой некромантии были заполнены все места. – «Это не дело», – подумал Аким и поспешно записал себя в его класс, выражая поддержку другу отца. В списке предметов Рин он также поставил галочку напротив профессора Фи.