Род Эвата. Мифы Аталии

– Три злотых за месяц.

– Вы, Мяун, наверное, где-то мяукнулись, раз такую цену заламываете, – выпалила она, не скрывая сарказма.

– У вас прекрасное чувство юмора, – тут же промурлыкал он. – Пойдёмте, посмотрим квартиру!

Жестом приглашая девушку следовать за ним, Мяун продолжал восхвалять жильё.

– Даже кухня из лучшего дерева лесов…

– Синамы?

– Нет, что вы, – проигнорировав сарказм, так же вежливо ответил Мяун. – Из дуба Великого леса Иенгра… Вы любите готовить?

Рин покачала головой: не могла, не умела, не хотела уметь. Артефактор сделал глубокий вдох и торжественно указал на всё ту же чайную по соседству.

– Где ещё вы найдёте место рядом с едальней? Лучшая еда нашего района. Где, вы думаете, я кофе взял?

Это стало последней каплей. Рин расхохоталась, не сдерживая веселья, и, похлопав его по плечу, весело произнесла:

– Можете говорить что угодно, а три злотых в месяц мы платить не будем.

Квартира действительно была неплохой. Три комнатки были маленькими, но в добавок имелась просторная общая. Кухонька – Рин скользнула взглядом по плите. Она о таких слышала: работали на жидких горючих смесей алхимиков. Холодильный шкаф, в котором также стояли алхимические колбы.

Сама она в жизни не проводила времени на кухне, потому это помещение её мало интересовало. Зашла в комнату напротив туалетной и, осознав, что ей такая подходит, кивнула. А Мяун выглядел скорее смешным, чем опасным.

И потому уже через полчаса они вновь сидели внизу, на улочке, и под свежий летний ветерок и новую порцию сладкого кофе шли дебаты.

– Сто серебряников в месяц, и мы подпишем договор на полгода. Документ должен быть заверен у писаря Верхней Палаты, – произнесла Рин.

Мяун изумлённо поднял брови:

– Сто серебряников?! Мне выгоднее квартиру держать пустой!

– Тогда ищите других квартирантов.

Кофе закончился, желудок тянуло и Рин сдалась.

– Одна злотая и пожизненно бесплатный кофе по утрам.

– Пожизненно?.. – усомнился Мяун. Они оба опустили взгляд в текст договора, и торговец дописал пункт. – Бесплатный кофе, пока проживаете по адресу…

– Мы почти закончили, – произнесла она, заметив за спиной Мяуна Акима.

– Тебе всё понравилось? – он сам перешагнул через заборчик и опустился с ними за стол.

Мяун более внимательно осмотрел Акима, с лёгким подозрением в глазах протянул руку для рукопожатия.

– Мяун.

– Акимир. Можешь звать – Мир.

Брат выглядел серьёзно, но Рина не смогла сдержать смешка. Так в дества брата звала мать и ему это нравилось. Однако он вырос и для всех остался Акимом.

– Аким. Зови его Аким.

К тому времени в лавку прибыл писарь Верхней Палаты, чтобы заверить контракт.

Глава 7. Ясная в тёмной лавке

– Бороться за права ясных так утомительно, – с трагичностью в голосе, которой могли позавидовать и плакальщицы смертям, говорила Дарка. А после остановилась на мгновение и грустно вздохнула.

Солнце медленно заходило за горизонт, оставляя блики на её золотистой макушке. Лицо обдувал приятный тёплый ветерок, принося запахи мяса на гриле. Рядом шёл брат, тащил последнюю из их вещей сумку. А впереди бежал лемур. Всё было хорошо, если бы не «но».

Лемур, заметив печальные нотки в голосе хозяйки, остановился и прыгнул к ней, поднимая большие круглые глаза. Только он её понимал. Противный брат был рядом, но не проявлял никакого участия.

– Да, Мокша, мы с тобой изгнанники мира.

– Ойх, – наконец заметил её печаль и Аким, но отчего-то голос скорее был уставшим, чем сочувствующим. Никто не понимал её печаль. – И когда же ты боролась? За эти права?

Дарка выпрямилась и бросила на него сердитый взгляд. Как он смел такое спрашивать! После сцены в Гостевом доме! К обеду все в Гостевом доме знали, что там поселилась ясная. Потому им уже днём сказали, что было бы неплохо съехать – не из-за Дарки, разумеется. Почти никто не говорил прямо, что им не нравится ясная. Но даже это она могла простить. Пиком явного оскорбления стало то, что уборщики начали убирать комнату от ясной энергии при ней.

– Ты видел! Это же оскорбление! Не меня! А рода Сонах. Они не меня обидели! Они оскорбили нашего отца, тебя! – причитала Дарка, не давая и слова вставить Акиму. – Нашу кровь! – ударила себя в грудь. – Отмыть ясную энергию! Ты должен отомстить!

– Когда же они сказали, что отмывали комнату от твоей энергии? – спросил Аким, но по-прежнему в его голосе не было участия. А это ещё больше оскорбляло тонкие струны души. Она поджала нижнюю губу.

– Их взгляды сказали это.

Аким бросил на неё прямой взгляд

– Что ты, что Рина – два неадеквата, – произнёс он, хватая её за руку свободной рукой и повёл вдоль улицы.

Младшая не могла обижаться ещё и на это, поэтому продолжила причитать, что Аким просто обязан отстоять честь рода Сонах. Без меча, разумеется – она считала, что нужно написать жалобу королю. Когда брат рассмеялся, она выдернула руку из его и протянула её Мокше. Её проводник тут же прыгнул в её объятия. Хотела начать жаловаться ему, когда её внимание привлекли громкие песни.

На Академической площади собралось много людей. Весёлая музыка зажигала, и в такт ей разносился слаженный хор женских голосов. Девушки кружились в своих пёстрых платьях, сверкая камнями в руках. Время от времени восхищённый взгляд Дарки улавливал блики солнца на камнях. Младшая Сонах в то же мгновение позабыла все обиды. Улыбалась. Музыка была столь зажигательной, что хотелось присоединиться к ним, надеть похожий наряд и…

– Дара, не отставай.

Младшая поспешила за ним, бросая лемура – тот был тяжёлым, и её руки быстро устали. Мокша, привычный к такому отношению, вцепился лапками в её платье.

Первым в тёмную лапку вошел брат и поставил последнюю сумку к вещам. Потирая шею, обернулся убедиться, что Дара последовала за ним.

– Вы пристроили лошадей в конюшни? – спросила сестра.

Аким что-то ей отвечал, но Дара их не слушала – она рассматривала артефакты. Такого огромного количества разных магических элементов она прежде не видела. Странное дело, но все они имели тёмное облако вокруг и не выглядели стабильными. Некоторые прямо трещали. Внимание привлёк один явно треснувший сосуд, из которого сочилась чёрная, как ночь, энергия. Присмотрелась – и могла поклясться Мунэ, что видела внутри красный глаз, смотрящий прямо на неё!

– Вам помочь занес… – голос был приятным, дружелюбным и оборвался на полуслове, привлекая внимание Дарки. Она обернулась, встречаясь взглядом с владельцем странной лавки артефактов.

И была в восторге. Он был таким необычным и ярким. Весь его образ – кричал об экспрессии, что жила у неё внутри! Рваные штаны, рубаха с рисунком неживого… Как он его нанёс? Тату. Ей понравилось в нём всё… Улыбнулась.

– Доброго вечера, господин Мяун, – вежливо произнесла Дара и чуть склонила голову, как учила её мама в приветствии.

– Дарочка, иди наверх, – мягко произнесла Рин, прогоняя её.

Младшая разочаровано глянула на сестру – её всегда прогоняли, когда было интересно.

– Что это? – с явным недоумением спросил Мяун, указывая рукой на Дарку. Та, зардевшись, чуть ссутулилась и застенчиво произнесла:

– Дарка Сонах, приятно познакомиться.

– Наша сестра. Я говорила о ней, – Рина подошла к ней и положила подбородок поверх головы младшей. А Дара кивнула, пытаясь поймать взгляд. Мяун, однако, продолжал смотреть на неё так, словно видел неживого.

– Почему бы вам обеим не подняться наверх? – спросил Аким. – Возьмите по сумке… и…

– Стойте, вы шутите? – перебил Мяун, нахмурившись. – У вас не может быть ясной сестры. Ты ж некромант?

– У нас мать ясная, – спокойно ответил Акимир.

Мяун вновь посмотрел на Дару, на лице проскользнула нервная улыбка, и он начал качать головой. Судя по лицу, у него происходила самая настоящая внутренняя борьба. Он оглянулся. Младшая бросила взгляд на старших, но и те молчали, ожидая, что же скажет владелец их нового жилья.

Взрыв произошел моментально:

– Оглянитесь! Вы что, не видите, где находитесь? Это не гостевой дом и не академическое здание! Здесь, – он обвёл рукой магазин, – каждая вторая вещь опасна. Половина этих артефактов сдерживает силы демонов, другая проклинает людей и насылает язвы! Уведите её! Пока моя лавка не загорелась от её света.

Гневно говорил он, присмотрелся к Даре и ещё сильнее сморщился:

– Почему у неё энергия такая яркая?

Дара действительно не стала надевать плащ, от которого зудела её кожа, считая, что её должны принимать такой, какая она есть. Но в этот момент её заинтересовало другое – демоны! Она никогда прежде не видела демонов, только мама в детстве говорила не бояться их и что они ей совсем не опасны, а некоторые даже очень даже и неплохие.

Стараясь сильно не двигаться, она блестящим взглядом вглядывалась в артефакты за спиной Мяуна, натолкнулась на его взгляд – он явно что-то ожидал.

– Слышала, ясная? Тут опасно.

– Слышала. Я – лекарь, – она очаровательно улыбнулась и добавила: – все-все ваши язвы вылечу! Правда ведь? – обернулась к Акиму.

– Вот и решили, – хмыкнул брат, кивнув, обратился к Мяуну: – мы понимаем и принимаем всю опасность данного места.

– Ещё и помощь бесплатная, – подхватила слова брата Рин, потёрлась щекой о голову девушки, – нам скидка причитается.

Они смотрели на Мяуна, ожидая реакции, и, кажется, в его сознании произошёл переворот. Он всплеснул руками и начал их прогонять:

– Не нужна мне ваша помощь, уходите! Я ответственность за неё нести не буду! – посмотрел на Акима. – Не буду отвечать за сохранность ясной! Давайте я… расскажу, как вам её в Зерн сдать!

– Сдать? – переспросила с глубоко оскорблённым взглядом младшая Сонах. – Что значит сдать?! Брат!

– Дааа, Дара будет жить с нами, – произнёс Аким, подступая к Мяуну и глядя ему в глаза. – И за неё ответственность несу я.

– Верхняя палата с этим не согласится, – раздражённо отозвался Мяун. – Вы что, вообще ничего не знаете о законах?

– В общем так, – Аким подхватил один из мешков, закинул на плечо и подошёл к Мяуну вплотную. – Мы не съедем. Ты подписал контракт, по которому мы имеем право здесь жить…

– Шесть месяцев, – шёпотом подсказала Арина.

– Шесть месяцев, – голос Акима звучал спокойно, но в нём чувствовалось явное превосходство.

– Ха-ха, – на лице хозяина лавки появилась натянутая усмешка. – Не провоцируй меня, – прошептал он, и вокруг него сгустилась энергия.

Вмешаться в их разговор Дарку подтолкнула Рин – в буквальном смысле: с шёпотом «останови Акима» она толкнула её в спину, так что Дара вцепилась в брата, чтобы не упасть. Не успела что-либо сказать – замерла, заметив, что Мяун шарахнулся от неё, ступая назад, врезался в один из своих стеллажей. Тот покачнулся. Артефактор тут же развернулся, хватая её и удерживая на месте, но несколько артефактов всё равно упали с громкими хлопками и затрещали на полу.

– Не подходи ко мне, – процедил он, развернувшись.

Дара удивлённо замерла, приподнимая руки – она и не думала его трогать.

– Я… – она растерянно опустила голову и посмотрела на Мокшу. Её лемур встал рядом, обвивая хвостом её ногу и погладился мордочкой.

– Аким, – мягко произнесла Рин, подступая ближе, – я поговорю с нашим новым другом, отнеси, пожалуйста, вещи наверх?

Брат медленно кивнул.

– Я рядом, – произнёс он угрожающе.

– Мяун, поговорим как взрослые люди, – Арина дождалась, когда шаги брата удалятся, и мягко улыбнулась, повторяя его дружелюбный тон. Протянула руку к его плечу – он дёрнул головой.

– Ментальный маг! Не могу поверить – меня обвела вокруг пальца ментальный маг! Слушай, – он отступил, поднимая один из артефактов и просматривая его, – ничего против ясных не имею. Но это опасное место. Каждый мой артефакт угрожает ей… Шэвен? У вас и шэвен есть? Не трогай это, – проговорил он лемуру, когда заметил, что тот потянулся к одному из артефактов.

Дара, опустив взгляд, отступила назад, чувствуя себя обиженной. Она к этому человеку – со всем сердцем, а он прогонял её, ещё и так грубо.

– Ясная не имеет права находиться в лавке артефактов!

Это был предел, и Дара обернулась с возмущением, заговорив:

– Где?

– Что?

– Где это написано, что ясная не может быть в лавке артефактов?!

– Я найду, – огрызнулся Мяун. – Забирайте свои вещи и уходите! Я верну вам деньги!

– И сверху двести злотых, – с милой улыбкой ответила Рин, протягивая руку за деньгами.

Мяун замер.

– Что?

– Контракт, милый Мяун, составил ты.

Хозяин лавки смотрел на Рин, не моргая, затем опустил взгляд на контракт, перевёл его на Дарку, и она ему кивнула. В тот же миг её слух уловил шорох. Она обернулась и вновь натолкнулась взглядом на красный глаз в треснувшем сосуде. Арина и Мяун начали спорить, а Дара сделала шаг, приглядываясь. Хвост? Казалось, из разбитого сосуда показался крысиный хвост – длинный, мерзкий…

– Я сказал, не трогай! – проорал Мяун, и в следующую секунду все стеллажи с жутким грохотом отлетели от Дарки. Она лишь успела прикрыть голову руками и испуганно замереть.

Тишина. Выглянула. Стеллажи и артефакты отлетели к стене и лестнице, разбиваясь в щепки. Поднялся чёрный туман и пыль, окружая её. В горле запершило, а глаза защипало от едкого дыма. Оглянулась – Арина изумлённо смотрела на Мяуна, а он – перед собой.

Громкие, поспешные шаги – Аким сбежал и остановился перед разгромом на пути. От него продолжал подниматься туман, и время от времени показывались огненные вспышки, которые тут же гасли.

– Что случилось?

Девушка пожала плечами. Мяун стоял прижимая два пальца к одной из своих тату. Убрал руку и отошел.

– Я говорю на непонятном языке? Артефакты опасны!

– Нам некуда идти, – наконец произнесла Рина. – Дара пообещает не трогать твои артефакты. Ты не хочешь платить нам неустойку. Давай мы разойдёмся, и она не будет мозолить тебе глаза.

– Терпеть не могу ментальных магов, – артефактор сложил руки на груди.

Арина лишь усмехнулась и посмотрела прямо на него.

– …В общем, Мяун, если считаешь это уважительной причиной, то зови писаря. Пусть Верхняя Палата решает, кто прав. И да… – она щёлкнула пальцами прямо перед его носом. – До их решения мы не съедем.

– Дара, идем наверх.

Мяун внимательно наблюдал за тем, как ясная послушно направилась к лестнице. Верхняя Палата в жизни не встанет на его сторону. А если ещё и узнает, что он пытался выселить их по причине, что среди них ясная, придёт штраф и ссылка на исправительные работы. Чёртовы политики, придумывают законы, а им с ними жить.

– Стойте, – произнёс он.

Рин устало закатила глаза и обернулась к Мяуну:

– Что ещё?

– Живите, – сказал он, но тут же добавил жёстким тоном: – Но при условии, что она не будет трогать мои артефакты. Иначе я плачу вам двести монет, и мы расходимся.

– Мы согласны, – спокойно вмешался Аким. Он спустился на первую ступень лестницы, присел и начал разбирать завал, чтобы сестры могли подняться.

Мокша поторопился на помощь.

– Эй, шэвен! – резко окликнул Мяун лемура. – Это касается и тебя. Артефакты трогать нельзя ни тебе, ни твоей подопечной!

– Мокша, – Дара протянула руки, и лемур прыгнул к ней. Она погладила его и уже шёпотом спросила: – Что означает «шэвен»?

Он внимательно смотрел на неё.

– С какой дали вы приехали? – наконец спросил он. – И что это за имя – «Дарка»? Кто вообще так называет ясного мага?

Мяун вздохнул, качнул головой и, бурча что-то себе под нос, начал разгребать бардак, чтобы расчистить проход для ясной, не обращая внимания на удивлённые взгляды новых жильцов, казавшихся ему весьма странными.

– Я хочу внести в договор пункт, где будет указано, что ясной нельзя трогать мои артефакты. Даже если артефакт сам летит в её сторону, она обязана уклониться! – заявил Мяун.

– И как часто у тебя летают артефакты? – спросил Аким с легкой насмешкой.

– Это неважно.

Семейство так устало, что согласилось ввести это правило. Они освободили проход, и Мяун, подозрительно нахмурившись, проследил за тем, как ясная и её шэвен прошли опасный участок.

В последний момент Дарка протянула руку, чтобы дотронуться до артефактора. Девушка искренне верила, что физические касания располагают людей друг к другу. Но Мяун шарахнулся от неё, как от проклятой.

– Меня и мои артефакты трогать нельзя, – резко произнёс он, отступая. – Можешь считать меня артефактом. Тёмным и крайне опасным артефактом.

– Ясные маги – хорошо для мира! – убеждённо твердила Дарка, возмущённая тем, как все в этом городе на нее реагировали.

– Согласен. Верю во все теории Стоуна! Поддерживаю ясных со всех сторон, – мгновенно отозвался Мяун. – Но предпочитаю делать это издалека.

Наконец эмоции улеглись. Сонахи расселились по комнатам, спокойно распределив свои вещи. Рин, подхватив последний мешок, направилась в квартиру. Мяун остался разбираться с погромом.

Глава 8. Лавка артефактов

Мяун проснулся с тяжёлой головой и скверным настроением. Ночь выдалась непростой: он разгребал погром в лавке, масштабы которого сложно было преувеличить. Торговцу пришлось перебирать все взрывоопасные артефакты, проверять, не повредились ли они, и складывать их в коробки. Одно упущение – и что-то могло пойти не так. Он едва ли успел прилечь и поспать пару часов. Плечи ныли от усталости, а ноги казались ватными. Ещё и погода за окном раздражала своей ясностью тёплого утра.

Заставив себя встать с кровати и спустившись вниз, он остановился на последней ступени. Ясная не просто посмела зайти в его дом – она ещё и хозяйничала в нём. В полном осадке Мяун наблюдал за тем, как девушка, сверкая ясным светом открывала ставни. И протирала столы… Присмотрелся. Она взяла одно из его полотенец на продажу…

Ох… Ему нужно кофе.

Закончив их протирать, она попыталась поднять стол. Когда не получилось – начала пихать его на отведённое им место на улице, создавая настолько противный скрип, что тот отозвался дрожью на задворках сознания. Не успел он что-то сказать, как со стула подскочил шэвен, прыгнул на стол и начал громко пищать, подпрыгивая на ногах и выговаривая что-то своей хозяйке.

– Спи дальше, – произнесла ему девушка, подхватила лемура и опустила его на стул и только тогда заметила Мяуна. Лучезарно ему улыбнулась.

– Доброе утро, Мяун! – весело помахала Дарка.

Артефактор только поморщился. Утро для него добрым не было. Не ответив, он прошёл на кухню под лестницей, включил огонь и поставил вариться кофе, сейчас это было единственное, в чем он так остро нуждался, и чем крепче был бы кофе, тем лучше стало бы настроение.

– Ты своим присутствием распугаешь всех клиентов, – пробурчал он.

Сказал это скорее сам себе, не рассчитывая, что она его услышит. Но девушка тут же отозвалась.

– Это правда, – приглушённый насмешливый голос. – Я как вышла на улицу, так толпа покупателей тут же разбежалась.

Она рассмеялась собственной шутке и вернулась к столу, а Мяун, скривившись сильнее, смотрел ей в спину. Это ясная? Он знал о ясных мало, но знал наверняка: это были забитые люди, которые побоялись бы говорить в открытую с любыми из тёмных магов. Заметив, что она наклонилась к столу, он выступил.

– Не трогай! Я сам вынесу. Сядь к своему шэвену.

Вышел в зал, но, приблизившись слишком близко к ней, остановился. Девушка имела столь сильную ясную энергию, что ему казалось: если он подойдёт слишком близко, то все символы тьмы на его теле воспламенятся. Даже если он логически понимал абсурдность таких мыслей. Она смотрела на него нагнув голову набок, наконец сделал шаг в сторону.

– Ты такой смешной.

Смешной? Так его ещё не звали. Настроения объяснять ясной, как себя должны были вести ясные и почему они должны были бояться тёмных магов, у него не было. Он подхватил первый стол, вынося его на улицу. Взгляд проскользнул по его доске с объявлениями – кто-то стёр объявление о сдаче квартиры. Какая наглость.

Развернулся, чтобы закончить делать кофе. Девушка стояла у стены и молча смотрела на него.

– Что?

– Артефакты нельзя трогать…

– И меня.

– И тебя, – улыбнувшись и смущённо опустив подбородок, согласилась она, – а остальные вещи можно? – указала рукой на его рублёныши – так он прозвал рванные рубашки-безрукавки – на стене, которые висели давно, но так и не привлекли взгляды клиентов. Они опасными не были – разве что огнеустойчивыми. Его собственное произведение искусства.

– Мне всё равно, – буркнул он, не понимая, что она вообще делала внизу одна. Почему над ней не стоял неадекватный и явно агрессивный брат?

– Родные края… – пробормотала она, затем громче спросила: – Сколько стоит эта?

Ясная приложила рублёныш к своему телу поверх светлого платья. На майке были нарисованы пустоши Таммории – столь мрачные, что даже ему они не особенно нравились. Неадекватная какая-то.

Обернулась к нему когда он шел к столику подхватив булочку и кофе.

– Что?

– Это мне? А ты завтракать не будешь?

Мяун опустил взгляд на свою чашку – счастье казалось таким близким. Посмотрел на ясную. Та выглядела невинно, но в глазах блестели искорки, выдавая тонкую издёвку. Голова с утра соображала плохо. Язык чесался заставить её делать кофе себе самой, но факт того, что она будет что-либо трогать и оставлять на поверхностях ясный свет, сыграл своё дело, и он повернулся обратно, буркнув:

– Сладкий?

– Да.

Когда он шёл к столу с подносом, спустился брат девушки. Мяун остановился, посмотрел на него и, ничего не ответив на приветствие, пошёл дальше – ему он точно завтрак делать не будет.

Вместе с подносом на стол опустился и шэвен, который из вазочки сразу две печеньки и начал их есть прямо на столе, его примеру последовала ясная.

– Доброе утро, – брат девушки погладил её по голове и сел рядом, подхватывая её же чашку с кофе. – Вкусно.

Пока Дарка что-то шёпотом рассказывала брату, хозяин дома погрузился в свои мысли. Он не заметил, как быстро пролетело время, а когда вернулся в реальность, недовольно спросил, собиралась ли ясная сидеть весь день в его лавке? Так она действительно могла распугать всех потенциальных клиентов.

– Нет, – улыбнулась девушка. – Я собираюсь в библиотеку, чтобы найти свод законов для ясных. – Она бросила выразительный взгляд в сторону Мяуна и уверенно произнесла: – И показать тебе…что отказать мне в праве здесь жить ты не можешь.

Мяун пожал плечами. Он прекрасно знал все права ясных. О них вещали направо и налево в каждом уголке. Он не знал только, какой идиот их придумывал.

– Воспитание тёмных ясным не идёт во благо, – произнёс Мяун, обращаясь к Акиму.

– А ты из какого рода? – с интересом спросила Дарка. Мяун посмотрел в её глаза и слабо улыбнулся, качнув головой. У него не было рода.

Закончив с кофе, Дарка хлопнула в ладоши и спросила, где находится библиотека. Мяун долго смотрел в глаза ясной. Наконец, тяжело вздохнув, поднялся со своего места и направился вглубь лавки. Его взгляд скользнул по пустым полкам. Подойдя к угловой стойке, он взял карту и, вернувшись, бросил её на стол.

– Два серебряника.

– Нам теперь за любой вопрос платить? – Аким, всё это время молча наблюдавший за происходящим, вдруг подал голос. Дарка же, с интересом разворачивала большой тяжёлый пергамент. На нем была начерчена карта со всеми корпусами и факультетами.

– Конкретно для вас троих у меня всё платно. Четыре серебряника, – произнёс Мяун. – Два за майку и два за карту.

Дарка взяла маленький мешочек с личными деньгами, достала оттуда монету в пять серебряников и протянула её Мяуну. Он скривился, глядя на деньги, и машинально потёр руку – от её близости начала зудеть кожа.

– Ему дай, – буркнул он, кивнув в сторону Акима.

Девушка не стала спорить и кинула монету с изображением грифа – символа семьи Тарух Акимиру.

Внимание Мяуна было сосредоточено на шэвене – лемур бесцеремонно забрался на стол, внимательно осмотрел пустую тарелку из-под печенья, а затем повернул мордочку к Мяуну и недовольно зашипел, как бы спрашивая, куда подевалось его печенье?

– У вас даже шэвен наглый.

– Если он не будет наглым, – равнодушно отозвался Аким, – то умрёт от голода в нашей семье.

– Нет у меня больше ничего, позже схожу за продуктами. – раздраженно пояснил лемуру.

Шэвен в лавке – какой позор.

Дарка аккуратно сложила карту и, поднявшись со своего места, обратилась к брату:

– Я ухожу. Пойдём, Мокша.

Лемур перестал возмущаться. Спрыгнул со стола и убежал куда-то в лавку прятаться от ясной.

– Ну и ладно.

Аким кинул Мяуну монету, и тот ловко её подхватил.

– Мне нужен чёрный пристав, который избавит мою лавку от её энергии, – поморщившись, сказал он и поднялся со своего места, собираясь начать разбирать артефакты.