Род Эвата. Мифы Аталии

***

Аким сидел за столом на ограждённой части улочки перед открытыми дверями-окнами и просматривал списки предметов, на которые нужно было записаться ему и Рин. Внутри носился Мяун: что-то куда-то переставлял, складывал свои стеллажи, бил по ним молотком и жутко шумел, мешая сосредоточиться.

– Странно, что у профессора Фи так мало учеников, – пробормотал он.

Напротив имени профессора боевой некромантии значилось всего десять записей, тогда как у других преподавателей все места были заняты. «Это не дело», – подумал Аким, быстро поставив галочку напротив имени профессора Фи, чтобы поддержать друга отца. Он сделал то же самое и в списке Рин.

– Потому что Тамас учит против своей воли! – донесся бодрый голос из лавки.

– Почему? – спросил Аким. Он нагнулся вперед и заглянул внутрь магазина, чтобы видеть артефактора. – Потому что он хочет служить в Ордене, а не учить?

– Там он тоже ничего не хочет делать. Говорят, он скинул все свои обязанности Головы на помощника, – рассеянно ответил Мяун. Он с глухим стуком поставил деревянный каркас для своих артефактов и, подумав, отодвинул его чуть дальше от соседнего.

Сонах поднял взгляд от списка, когда в проёме показался Мяун, волочащий из лавки тяжёлую коробку. Внутри поблёскивали артефакты, звеневшие друг о друга при каждом шаге. Вместо того чтобы аккуратно поставить её, тот с грохотом опустил ящик на стол, потом плюхнулся рядом, шумно выдохнул и тут же принялся копаться внутри.

– А кто такой профессор Стоун? К нему стоит идти? – без интереса спросил Аким. Он с лёгким отвращением вновь и вновь перечитывал списки предметов. Их было много, но все казались скучными – даже обязательные. К примеру, история: ну сколько её можно учить? Надоело. Мать в детстве заставляла их зубрить, а потом в Катами оказалось, что часть этих знаний и вовсе была ошибочной. Снова. Надоело. К чему она вообще? Он хотел быть воином, а не историком.

Уже собирался вслух выразить недовольство, как вдруг заметил резкое движение Мяуна и приближающуюся тень. Вздрогнув, поднял глаза. Артефактор выхватил лист из его рук и начал с удивлением и явным недоверием пробегать по нему взглядом.

– Не может быть… – удивлённо произнёс он. – Я слышал, что он бежал из своей страны, но никогда бы не подумал, что он будет у нас…

– Кто это?

– Учёный… Гений, посланный Мунэ, – с восторгом ответил Мяун.

Артефактор даже затаил дыхание от восторга и осознания: у него была возможность учиться рунной магии у того, кто, по сути, её и оформил, и связал воедино. Сам Мяун обожал руны. Он сознательно соединил их магию со своей внутренней энергией, так он и создал свои татуировки.

Молой человек настолько обрадовался возможности, что бездумно подхватил один из артефактов и сжал его в руке.

– Он специализируется в рунной магии, – поспешно объяснил Мяун. – Я слышал, что его последняя работа была посвящена самобытной магии народа Аталии.

– Что это?

– Видимо, он недавно пришёл в Академию, раз так мало людей записались к нему. – На лице лавочника появилась привычная приветливая улыбка продавца, и он тут же мягким, певучим голосом обратился к парню:

– Аким! – воскликнул он. – Посмотри за лавкой десять минут! Я хочу записаться на несколько классов. Никому ничего не прод…

Мяун осёкся, его взгляд упал на артефакт в руке. За короткое время звезда, наполнившись его энергией, потемнела, а её середина засияла ярко-красным светом.

– Ох, твою мать! – выругался он.

Поспешно откинув его от себя в лавку, Мяун только тогда заметил, что оттуда выходила сонная Рин. Девушка едва успела отшатнуться, когда артефакт взорвался рядом с ней, обдав её тёплой волной.

– Смотрю, ты не шутил. Артефакты у тебя и правда летают, – спокойно заметила она, сладко зевнув. Не придав происшествию значения, Рин продолжила путь.

– Ты хотя бы умылась? – покосившись на сестру, спросил Аким.

Помятый вид был немым ответом на вопрос: на лице отпечатались следы подушки, и она даже не удосужилась сменить пижаму, поэтому вышла к ним на улочку в светло зеленых штанах и такой же майке.

– Успею, – сладко зевнув, ответила она и беззаботно уселась на свободное место между Мяуном и Акимом.

На парочку с недоверием посмотрел торговец, переводя взгляд от одного Сонах к другой. Почему у них не было никаких претензий? Артефакт мог серьёзно ранить Рин, но это, похоже, никого не волновало.

– Ты ничего не хочешь сказать? – недоверчиво спросил он, уже готовый отбить любые возможные обвинения.

– Хочу, – кивнула Рин, поднимая на него всё ещё сонные глаза. – Почему моя дверь не запирается изнутри? Я хочу, чтобы она запиралась. И ещё я хочу не слышать весь этот утренний шум города через окно. Если окно закрыть – слишком жарко, а если открыть – так никто заткнуться не может! – возмутилась она.

Мяун непонимающе посмотрел на Рин, затем перевёл взгляд на Акима. Но и тот не собирался придавать происшествию значения. Предыдущая семья на их месте уже устроила бы истерику. «Чёрт с ними, неадекватными!» – мысленно фыркнул он.

– Пять минут! – воскликнул Мяун, резко вскочив и направляясь к забору, явно собираясь его перепрыгнуть.

Однако он остановился на мгновение, подумав, что должен сделать Акиму одолжение, раз тот согласился присмотреть за лавкой. Мяун вернулся к столу, склонился над списком предметов Акима и быстро поставил ещё две галочки.

– Сказали выбрать три, максимум четыре предмета, – заметил Аким, нахмурившись, когда увидел лишние отметки в своём списке.

– С этого ты уйдёшь после первого занятия. А с этого тебя выгонят через десять… нет, через две минуты, – объяснил Мяун, бегло оценивая список.

С какой-то радости Аким выбрал Морта. Артефактор сомневался, что тот позволит зайти в свой класс некроманту, но сделал скидку на то, что тот не сразу его заметит.

– А мой кофе? – удивлённо спросила Рин, осознав, что Мяун уходит. Словно он не понял, что она спустилась вниз только ради обещанного контрактом кофе.

Артефактор с трудом сдержал порыв сказать, куда она должна идти со своим кофе, и бросился к административному корпусу перемирия, игнорируя оживленность улиц в это время. Он не мог упустить такой возможности, стать учеником гения.

Глава 9. Дарка в Доме Света

Мяун проснулся с тяжёлой головой и скверным настроением. Ночь выдалась мучительной: разгребая погром в лавке, он едва ли успел прилечь и поспать пару часов. Его плечи ныли от усталости, а ноги казались ватными.

Спустившись вниз, он остановился на пороге. Дарка хозяйничала в его лавке, словно у себя дома. Она уже открыла ставни и расставила столы на улице. В руке девушка держала тряпку, которой энергично протирала столешницы.

– О, доброе утро, господин Мяун! – весело помахала Дарка.

Мяун только поморщился. Утро для него добрым не было. Не ответив, он прошёл на кухню, включил огонь и поставил вариться кофе.

– Ты своим присутствием распугаешь всех клиентов, – пробурчал он.

Девушка стояла у стены, рассматривая майки, которые висели на гвоздиках. Услышав его слова, она повернулась к нему, и на её губах появилась насмешливая улыбка.

– Это правда, – подтвердила она приглушенным голосом. – Я как вышла на улицу, так толпа покупателей тут же разбежалась.

Она рассмеялась собственной шутке и вернулась к изучению маек. Такие вещи ей ещё не попадались. На каждой были изображены пейзажи и существа из мира тёмной магии – нечисть, леса Синама. Особенно её привлекла майка с пейзажем пустырей Таммории. Настолько реалистично они изображены, что Дарка ощутила лёгкий укол ностальгии.

– Родные края… – пробормотала она, затем громче спросила: – Сколько стоит эта майка?

Мяун едва успел снять кофейник с огня, прежде чем напиток сбежал. Он налил себе кофе и нехотя плеснул в кружку для Дарки.

Дарка сняла майку с гвоздика, подошла к зеркалу и приложила её к платью. Как она и думала, эти майки были созданы для неё. Её не волновало, что они имели мужской крой и были на несколько размеров больше нужного.

– Мы оттуда, – произнесла она, слегка улыбнувшись. Девушка опустилась за стол к Мяуну и пододвинула к себе кружку с кофе, вдохнула любимый аромат и улыбнулась.

– Из пустырей Таммории? – спросил Мяун, покачал головой на её глупость. Вот где ясные жить не могли.

– Почти, – сказала девушка. – Восточная граница. Окна моей комнаты выходили на пустыри. По утрам я любила сидеть на балкончике, пить тёплое молоко с мёдом, смотреть на пустыри и любоваться рассветом… Разумеется, большую часть года там пасмурно, но иногда бывает очень красиво, – торопливо добавила она, прежде чем он успел её одёрнуть. Старшие часто перебивали её, когда она начинала рассказывать что-то особенно интересное.

Мяун, нахмурившись, рассматривал рисунок на майке, когда его озарило.

– Земли Сонах! Вы из земли Сонах? – удивлённо произнёс он. Мяун ошеломлённо посмотрел на девушку. И перевёл взгляд на её брата, который спустился вниз и подошёл к ним.

– Дарка Сонах, – представилась девушка. Потянувшись, она подхватила последнюю печеньку, посмотрела в голодные глаза Мокши и, сломав ее пополам, протянула половину ему. Вторую часть она предложила своему любимому брату, который, к счастью, отказался.

Мяуну ничего не предложила – не заслужил.

– Вы дети Акмата Сонаха? – присвистнул Мяун.

На его лице появилась косая улыбка, ведь Акмат Сонах имел определённую репутацию в кругах некромантов, и стало огромным шоком узнать, что у него была ясная жена и дочь. – «Вот бы четвёртый взвод удивился», – подумал Мяун.

Пока Дарка что-то шёпотом рассказывала брату, Мяун погрузился в свои мысли. Время шло. Артефактор посмотрел на ясную и спросил: собиралась ли она сидеть весь день в его лавке?

– Нет, – улыбнулась девушка. – Я собираюсь в библиотеку, чтобы найти свод законов для ясных. – Она бросила выразительный взгляд в сторону Мяуна и уверенно произнесла: – И показать тебе… – Она ткнула пальцем в него. – …что отказать мне здесь жить ты не можешь.

Мяун пожал плечами. Он прекрасно знал все права ясных. О них вещали направо и налево в каждом уголке их города. Он не знал только, какой идиот их придумывал.

– Воспитание тёмных ясным не идёт во благо, – произнёс Мяун, обращаясь к Акиму.

– А ты из какого рода? – с интересом спросила Дарка. Мяун посмотрел в её глаза и слабо улыбнулся, качнув головой. У него не было рода.

Закончив с кофе, Дарка хлопнула в ладоши и, наклонившись над столом, спросила, где находится библиотека.

Мяун долго смотрел в глаза ясной. Наконец, тяжело вздохнув, поднялся со своего места и направился вглубь лавки. Его взгляд скользнул по пустым полкам. Подойдя к угловой стойке, он взял карту и, вернувшись, бросил её на стол.

– Два серебряника, – озвучил Мяун цену.

– Нам теперь за любой вопрос тебе платить? – спросил Аким, наблюдая за тем, как его сестра с интересом разворачивала большой и тяжёлый пергамент. На пергаменте была начерчена карта со всеми корпусами и факультетами.

– Конкретно для вас троих у меня всё платно, – сухо ответил Мяун. – Четыре серебряника, – произнёс Мяун. – Два за майку и два за карту.

Дарка взяла свой маленький мешочек с личными деньгами, достала оттуда монету в пять серебряников и протянула её Мяуну. Он скривился, глядя на деньги, и машинально потёр руку – от её близости снова начала зудеть кожа.

– Ему дай, – буркнул он, кивнув в сторону Акима.

Брат лениво подхватил монету и протянул её артефактору. Но Мяун не спешил брать деньги.

– Пусть немного побудет у тебя.

Дарка нахмурилась, глядя на монету в руке Акима. Затем её глаза блеснули, и она громко рассмеялась:

– Ты хочешь, чтобы его энергетика перебила мою? – Она кивнула на брата и снова рассмеялась. – Но моя энергия в разы лучше! Правда ведь? – с вызовом спросила она у Акима.

Аким пожал плечами, показывая, что и его была неплоха.

Голодный Мокша вновь бесцеремонно забрался на стол. Лемур внимательно осмотрел пустую тарелку из-под печенья, а затем повернул мордочку к Мяуну и недовольно зашипел, как бы спрашивая, куда подевалось его печенье.

– У вас даже шэвен наглый, – прокомментировал Мяун.

– Если он не будет наглым, – пояснил Аким с безразличием в голосе, – то умрёт от голода в нашей семье.

– Нет у меня больше ничего, позже схожу за продуктами, – раздраженно бросил Мяун лемуру, который издавал негромкие, но крайне недовольные звуки.

Мокша медленно повернул голову к артефактору, его длинный хвост дёрнулся, и он показал ему свои зубы, выражая своё недовольство. Мяун лишь поморщился и отвёл взгляд.

Шэвен в лавке… Если его семья узнает, то от него открестятся, – думал он.

Дарка аккуратно сложила карту и, поднявшись со своего места, обратилась к брату:

– Я ухожу. Пойдём, Мокша.

Мокша сделал вид, что совсем её не слышал. Он тоже устал и не хотел никуда идти. Он улёгся на стуле и, устраиваясь удобнее, прикрыл глаза.

Дарка лишь пожала плечами:

– Ну и ладно.

Она двинулась к выходу. Мокша приоткрыл один глаз, проследил за ней взглядом и, убедившись, что она не ждёт, снова закрыл его.

Аким кинул Мяуну монету, и тот ловко её подхватил.

– Мне нужен чёрный пристав, который избавит мою лавку от её энергии, – поморщившись, сказал он и поднялся со своего места, собираясь начать разбирать артефакты.

***

Мяун занялся реорганизацией своей лавки. В голове у него уже сложилась чёткая система, которая обеспечивала бы ясной полную безопасность. Поэтому первым делом он построил стеллажи и расставил их подальше друг от друга.

После чего разделил артефакты на три категории: опасные, менее опасные и очень опасные.

Аким сидел за столом, просматривая списки предметов, на которые нужно было записаться ему и Рин.

– Странно, что у профессора Фи так мало учеников, – заметил он. Напротив имени профессора по боевой некромантии значилось всего десять записей, тогда как у других преподавателей все места были заняты.

«Это не дело», – подумал Аким, быстро поставив галочку напротив имени профессора Фи, чтобы поддержать друга отца. Он сделал то же самое и в списке Рин.

– Потому что Тамас учит против своей воли, – ответил Мяун, не отвлекаясь от своих дел.

Мяун задумчиво вертел в руках небольшой артефакт – тот самый, из-за которого съехала семья Ли. Запечатанный внутри демон-крысёныш не представлял серьёзной угрозы, пока не насытится и не наберёт силу. Мяун всегда успевал его запечатать, до этого момента.

Молодой человек поджал губы и перевёл взгляд на пустые стеллажи, обозначенные как «безопасные». Демон не был настолько опасным, насколько страшным…

И тут Мяуну в голову пришла гениальная идея. Он быстро поставил артефакт с запечатанным демоном на самое видное место, уже жалея, что так категорично запретил ясной их трогать. Помедлив, он слегка ослабил печать, чтобы артефакт быстрее вышел из строя.

– Почему? – спросил Аким. Он нагнулся вперед и заглянул в лавку, чтобы видеть артефактора. – Потому что он хочет служить в Ордене, а не учить?

– Там он тоже ничего не хочет делать. Говорят, он скинул все свои обязанности Головы на помощника, – рассеяно ответил Мяун, направляясь к следующему ящику с артефактами.