Трилогия «Планета свиней»

Покачиваясь, Шмаль подошёл к рыжему, чтобы успокоить.

– Прости меня, зёма. Это всё таблетки. Сводят с ума они. А знаешь, какие болючие эти уколы? Не обижайся, давай лучше выпьем?

– Нельзя тебе, брат. Енот советовал воздержаться. Семёном вроде зовут… В аптеке познакомился… – снова замурлыкал Барс.

***

Модный енот-парикмахер со знанием дела привёл Шульца в порядок и был награждён Зубовым невыполнимым обещанием получить «бронь» от отправки на фронт. Потявкивая от нежданной удачи, на свои деньги енот вызвал такси и помчался обратно в Якутск, в свой салон красоты. Его переполняло счастье.

К вечеру похолодало. Не сегодня-завтра выпадет первый снег и уже не растает до середины весны. Но пока дороги не замело, ещё можно покататься на мотоцикле.

Накрывшись брезентом, в люльке прятался капитан Зубов. Морозный ветер бил в лицо, челюсть дробила, зуб на зуб не попадал. Стас утеплился зимним бушлатом, надел вязаную шапку, нацепил мотоциклетные очки, но всё равно холод пробирал до костей.

В зимнем кителе, в штанах ниже колена и сапогах на меху – за рулём сидел Гомвуль. За ним, надев шлем, который издавна называли «моргуновским», скалил морду помолодевший Шульц. Старому волку вручили новую куртку, штаны и приличные кроссовки.

Уже стемнело. Сыщики остановились у гарнизонных ворот. Тут же появился дневальный.

– Рядовой Жила! – представился кабан, приложив лапу к виску.

Армия уже перешла на зимний вариант обмундирования. На солдате унты с толстой подошвой, светло-серая дублёнка до пят и шапка.

Первым заговорил человек, поскольку авторитета больше. Вепри уважали людей, а скорее боялись. Но страх не всегда полезен.

– Капитан Зубов. Уголовный розыск, – показал удостоверение Стас. – Командир гарнизона в штабе?

Свин недоверчиво щурился, читая, что же там написано мелким шрифтом на корочке. Так и не разобрав буквы, потому что кабаны быстро забывали, чему их учили в школе, – да и вообще, они плохо разбирались в человеческих лицах, – он сказал:

– Обязан доложить дежурному по КПП. А то пёс его знает, чего вы тут шастаете?

Солдат развернулся и пошлёпал в кирпичный домик у ворот.

Через минуту вышел старший по званию.

– Дежурный по КПП, капрал Визгер. Каким ветром, нахуй? – спросил он.

Переводчик с военного языка не требовался. Полицейские прекрасно понимали боевого кабана.

– Мы по важному делу. Работаем во благо народа. А это мои коллеги, – ещё раз показал удостоверение Зубов.

Капрал внимательно изучил документ.

Осмотрел с ног до головы старого волка. Шульц не внушал доверия. Куртка, джинсы… Он будто молодился. И кроссовки слишком яркие для старика. Но всё-таки Визгер пропустил полицейских в часть.

– Идите, ёб вашу мать, прямо по аллее. Затем, ебать вас всех в сраку, свернёте налево. Пройдёте через плац и выйдете, сука-блядь, к штабу. Там, короче, дежурный дежурит, – изъяснялся капрал.

Полицейские дружно кивнули и, не обращая внимания на отборный мат, отправились куда послали.

А Шульц негромко рассмеялся:

– Дежурный у него дежурит. Вот ведь болван!

Настроение у старого было приподнятое. Снова он в деле. И это здорово!

Солдаты уже поужинали и разошлись по казармам. На аллее между двумя рядами низкорослых елей не видно ни одного служивого. Откуда-то доносились слова знаменитого армейского гимна "Кабаны". Нестройный хор, где-то в курилке, поднимал себе настроение.

– Что дальше? – поинтересовался Стас. – В штаб мы точно не пойдём… Как и где будем искать Ахлеса?

– В каждой части есть специальная гостиница. Небольшой дом с кухней, комнатами отдыха и бассейном. Там останавливаются проверяющие чины или загулявшие генералы из «своих». Гостиные дворы строят на отшибе, возле неохраняемых ворот, чтобы незаметно выезжать из гарнизона, – разъяснял Шульц. – Сейчас мы найдём эту богадельню, и если из печной трубы валит дым, значит, наш клиент находится там. Проверяющих сейчас быть не должно, и генералам не до веселья. Я прочитал новости в телефоне: в Якутске паника. Что-то назревает.

– Не зря мы к вам пришли, – радостно рыкнул Гомвуль.

Старик пришёлся ему по нраву. Обычно Гомвуль не склонен к сантиментам, но сегодня был весьма благодушен.

Зубов настороженно относился к пенсионеру. Он немного злился, видя, как друг восхищается Шульцем.

– Хватит трепаться. Давайте искать гостиницу, – призвал действовать Стас.

На аллее показался солдат – молодой кабан, только призванный в армию.

– Сынок, мы из полиции, – шёл ему навстречу Шульц. – Где служебные ворота? Сейчас хлеб и тушёнку подвезут. Нам бы встретить машинку. Заблудились мы…

Кабанчик радостно похрюкивал. Ему нравилась армия. Ходят хряки строем, кормят прилично, а ещё автомат дали: такой классный, с круглым магазином – тяжёлый и с настоящими патронами!

– Привет, гражданские! А что, теперь провиант с полицией подвозят? – спросил кабан.

– Война, – развёл лапы Шульц.

– Я вообще-то новенький, но где ворота знаю.

– Повезло нам, красавчик, – улыбнулся старик. – Покажешь дорогу?

– А чего тут показывать? Видите поворот направо? Далее стадион. Пройдёте мимо футбольного поля и точно в каптёрку упрётесь. Я там форму вчера получал, – хрюкнул кабан и радостно замотал рылом, вспоминая, как вручали унты, штаны, китель и шапку. В армии классно. Здесь весело. И скоро на фронт. А на войне вообще зашибись! – От каптёрки вдоль забора шагайте и прямо до ворот. Там ещё дом рядом, для крутых генералов.

– Спасибо тебе, братец, – закивал старик. – Удачи тебе в бою. И смотри, чтобы вернулся с медалями!

– Ещё увидимся, парни! – на прощание взвизгнул кабанчик.

Солдат правильно указал путь.

Троица вышла точно к одноэтажному зданию из белого кирпича. Рядом стояла небольшая котельная, где дневалил воин-кочегар, подбрасывающий дровишки в печь. Из трубы гарнизонной гостиницы валил дым. В окнах кое-где горел свет. Слышалась музыка.

– А если ты ошибся? – спросил Зубов. – Если Ахлеса там нет?

– Почему это я ошибся? Мы ошиблись, – улыбнулся Шульц. – Да там он. Не бойся… Я пойду первым. Пусть подозреваемый откроет дверь для начала. А вы зайдёте после того, как я пройду в дом. Работаем тихо. Нейтрализаторы у вас с собой?

– Полная обойма, – Гомвуль показал ручку пистолета, спрятанного под кителем. – Я вырублю Ахлеса, затем перелезу через забор, подгоню мотоцикл. Грузим тело в люльку и в Якутск. Всё так?

– Точно так! Отличный план, Гомвуль! Повяжем хряка, а вы езжайте в город. Я до своей хибары сам доберусь… Но завтра с утра меня заберёте. Надо ещё кота поймать. Ведь теперь мы работаем вместе? – с надеждой спросил старик.

– Посмотрим, как сложится, – первым отреагировал Зубов.

– Мы обязательно приедем, товарищ майор. Часов в восемь утра приедем, – поддержал старика Гомвуль.

– Договорились! – обрадовался Шульц.

***

Двухэтажная казарма, специально построенная для кабанов, выглядела как четырёхэтажный многоквартирный дом для людей. На красной черепичной крыше сидели два кота: Барс и Шмаль. Ещё до ужина они пробрались в гарнизон, шустро перемахнув через забор. Прячась за облезлыми кустами, они вскарабкались на первое приглянувшееся им здание… Сверху хорошо видно КПП, стадион и столовую. Сидя на крыше, коты высматривали обидчика, надеясь выследить Ахлеса и отомстить.

Шмаль вырядился в новенькую камуфляжную жилетку, словно ждут его приключения в густом лесу. Барс надел фиолетовую футболку с длинными рукавами, с надписью на груди в готическом стиле «Сибирский варяг». Рыжий был уверен, что варяг означает «крутой вор» – то есть самый неуловимый преступник, каких свет не видывал.

– Когда найдём кабана, что с ним сделаем? – спросил Барс.

– На счётчик баклана поставим. Будет должен, – хмыкнул Шмаль.

Рыжий призадумался, подсчитывая грядущую прибыль. Но коммерсант из него, как из Шмаля бальный танцор – то обувь не в размер, то под хвостом непорядок.

– Я ему скажу так: или сядешь, или плати. Нет у него шансов съехать. Фраер он щетинистый в сравнении с нами, – причмокнул Шмаль, почесав шерсть на груди.

Рана продолжала болеть, доставляя неудобства. Пришлось сделать уколы и пить таблетки. Съел одну, и страдания исчезли, а если разжевать сразу три таблетки – то можно и по крышам лазать.

Шрам затянулся. Кровь перестала сочиться. Кот-гибрид живучий – это от предков. Чёрный где-то читал, а скорее, кто-то рассказывал, что раньше у котов было девять жизней, что их боготворили цари и чтили существами из другого мира – с других планет. Шмаль иногда посматривал на луну и думал, что на пыльных равнинах между впалыми кратерами остались следы кошачьей цивилизации. Было б неплохо заработать авторитет в Крыму, а потом отправиться на волшебном воздушном шаре туда, где родина его далёких сородичей.

Эх, мечты-мечты…

Кабаны шли на ужин. Ровными коробками под слова знакомой песни они проследовали по аллее, выбивая подкованными каблуками чёткий ритм.

Полчаса, и приём пищи окончен. И снова в обратном направлении протопали роты хряков, но результата всё нет.

– Да они все на одно рыло, как его вычислить? – застонал Барс.

Кабанов в форме, даже если плохо с арифметикой, можно насчитать тысячу, а то и две. Но нужен всего один.

– У него на погонах звёзды. Ахулай – офицер. Понятно? – умничал Шмаль.

– Ага, понятно. Только он Ахлес, а не Ахулай, – подсказал рыжий.

– Какая разница, как звать свинью. Он мой должник! Если будет упрямиться, станет моим кровником! Потерпи, братан, сейчас он объявится. Не зря же мы такой путь проделали.

Барс выискивал взглядом кабана, похожего на Ахлеса, чтобы со звёздами на погонах. В какой-то момент часть опустела. Сытые солдаты разбрелись по казармам – валяться на койках и жевать сухари.

– Босс, а зачем кабан убил тигра? – призадумался рыжий.

– Не знаю. Наверное, слово за слово, ну и пальнул сгоряча. Хряк он ведь кто? Ему главное что?

– А что, босс, главное для хряка?

– Свин рождён воевать. Он солдат по своей натуре. Ему бы на фронт, в грязь, в окоп. А на войне что делают?

– Известно что – убивают.

– Правильно… убивают. Ахлес привык стрелять почём зря. И тигра убил по привычке. Может, из-за обиды или зависти, что тот гладенький, а он колючий, как ёжик, мать его! В общем, не разобраться в душах тех, кто запятнал себя кровью невинных.

– Ой, бля-я, как красиво сказанул! – восхитился Барс.

– Тихо, братан. Вниз смотри! – напрягся Шмаль.

Из здания КПП вышли трое. Барс сразу узнал двоих. Это полицейские, которые допрашивали его: капитан Зубов и лейтенант Гомвуль. С ними третий. Одет странно. Старик, что ли?

– Босс, это легавые! – зашипел рыжий.

– Неужели нас выследили? – поперхнулся Шмаль.

– Они за Ахулайем пришли. Тьфу ты, как его там… за Ахлесом! – быстро исправился Барс. – Сейчас арестовывать свинью будут. Всё, никакого счётчика нет! Вырвался хряк из сетей, расставленных нами. Чёртовы копы, вечно они не вовремя!

– Не боися. Будем следить. Не возьмут они нашего кабанчика. Кишка тонка супротив армейских, – заулыбался Шмаль, провожая взглядом идущих по аллее.

***

Полицейские брёвнышком заблокировали дверь в котельную. Боец, сидящий внутри котельной, растопил печь и тут же уснул; но если проснётся, то не сразу сумеет выйти.

– Повторим ещё раз, – наставлял молодых Шульц. – Я захожу в дом первым. Как только зажигается свет в третьем окне, начинайте действовать. Стрелять будет Стас. И не спорьте – человеку с оружием всегда спокойнее. Нам не нужно, чтобы капитан впал в «ярость». Ни к чему это. Нужно взять подозреваемого живым. Прицелился… нажал… выстрелил, и всё – никакой самодеятельности. Вопросы есть?

Зубов покачал головой. Гомвуль и не думал спорить.

Шульц извлёк из внутреннего кармана найденный на помойке бейджик сантехника. Прицепив карточку к куртке, он напористо постучал в дверь.

– Якутводоканал! Открывайте быстрее! У нас авария!

Дверь распахнулась. С голым торсом, в синих трусах по колено за порогом стоял подозреваемый Ахлес. Сверху вниз он недоверчиво смотрел на старика, потому что был на две головы выше. Заметив бейджик, спросил:

– Дед, ты чего орёшь? Какая на хер авария?

– Срочная проверка. Давление зашкаливает. Может рвануть!

Желая просочиться в дом, Шульц подталкивал кабана, упираясь лапами в громадное пузо.

– Совсем охуели, что ли?! Я только пожрал! Да не толкайся ты, старый хрыч! Заходи спокойно!

Шульц отлично исполнил роль немощного работяги – даже прихрамывал.

Заметив батарею в коридоре, потрогал её, предварительно смочив слюной палец.

– Я так и знал. Горячая! Вот-вот лопнет! Мне нужно осмотреть весь дом.

– Ты в котельную иди, там рядовой дежурит, с ним разбирайся, – проявил осведомлённость кабан. – Нечего тут смотреть. Мне посетителей здесь не надо!

– Всего минутку… много времени не займёт, – лепетал волк.

– Ладно… Только шевелись быстрее, старый. Не до тебя сейчас.

Шульц включил свет в маленькой комнате, присел у окна, ощупывая трубу.

– Я быстро, только проверю.

Гомвуль и Зубов прошли в коридор. Ахлес стоял к ним спиной.

Зубов спустил курок, и нейтрализующий дротик воткнулся подозреваемому под лопатку.

– Эй, мудила, ты что творишь? – кабан развернулся; его бивни приподнялись, живот втянулся.

Боевой вепрь приготовился к прыжку, но в кровь проник сладкий дурман. Ахлес расплылся в милой улыбке, широко открыл пасть и рухнул на пол, ударившись рылом о затёртый паркет.

– Прекрасный выстрел! – уже серьёзно сказал Шульц. – Гомвуль, бегом за мотоциклом. Будем паковать.

Вдруг послышался шум. В дом ворвались трое солдат, а ещё капрал Визгер с КПП и старлей с красной повязкой, где белым написано «Гарнизонный караул».

– Всем бросить оружие! Всем лежать! – орал старлей. – Руки и лапы за голову, чтобы я видел!

Пять вооружённых кабанов грозно хрипели, нацелившись стволами на полицейских.

Зубов в мгновение оценил угрозу.

У окна сгорбился Шульц. У него есть «Макаров» – если верить полусумасшедшему пенсионеру. Гомвуль стоит спиной к караульным. Руки его подняты вверх. Напарник спокоен и готов принять бой. Но важно другое: все вепри вооружены особенным оружием, хотя и смотрится оно, словно игрушка в кабаньих лапах.

Это непривычный ППШ, специально модернизированный для армии свиней. ППШ огромен, но его пробивная сила мала, а точность оставляет желать лучшего. Автомат создан для потешных боёв, на благо человека, чтобы сыворотки было вдоволь, а не кабаньих трупов. А здесь настоящее оружие – смертельное даже для человека, впавшего в «ярость». Автоматы «Калашников» старого образца грозились разразиться очередями, если копы не подчинятся.

– Не стреляйте. Мы из полиции! – бросив нейтрализатор в угол, предупредил Зубов.

– Мне плевать кто вы! Растопчу! – брызжа слюной, вопил старлей. – Всем лежать! Всем! И тебе человек тоже!

Шульц пристроился у окна. Зубов лёг рядом. Гомвуль зарычал, но выполнил приказ караульных и примостился возле нейтрализованного Ахлеса.

Ахлес храпел. Из его пасти воняло луком, тушёнкой и водкой.

***

Коты наблюдали за гарнизонной гостиницей, расположенной в стороне от других зданий.

Полицейские и дед крутились возле двери и о чём-то беседовали.

– Я же тебе сказал: тута наш кабанчик. Прячется в домике наш поросёночек, – улыбался Шмаль сломанным клыком. – Попался мой хороший… Мой хрюкающий донор… Моя золотоносная жилочка!

Рыжий недоумевал:

– Чему радуешься? Копы его арестуют, что нам с того? Или мы его по тюрьмам искать будем? А как же Страна Крым? Босс, я хочу на полуостров!

– Будет тебе Крым. Бабок поднимем и рванём. Через Алдан только.

– Круто! Но надо рыжьём брать. Золото всегда в цене, – советовал Барс.

– Натурой возьмём, – подмигнул Шмаль.

Рыжий закашлялся, чуть не подавившись.

– Сожрать его? Не-ет, я на такое не подписывался!

– Вот ты вроде бы умный… а скажешь – всё невпопад… Натура – это есть продукты: тушёнка, консервы, соль, рафинад, фрукты экзотические. Что со свиньи ещё взять?… Есть такая пословица в тему: со свиньи хоть шерсти клок. А шерсти-то нет; он же совсем лысый! Но имеется в гарнизоне склад продуктовый, понимаешь? Две машины, три прицепа сдадим барыгам – вот тебе и деньги. Усёк? Финансы называется, блин! Гривны, тугрики, фунты кубанские, рубли московские.

Барс всё понял и яростно закивал, наблюдая, как в дом сначала вошёл старый волк, потом забежали полицейские.

Но вдруг со стороны каптёрки появился целый отряд кабанов. Они неслись во всю прыть, и несколько военных с автоматами ворвались внутрь маленькой гостиницы.

Видя эту картину, чёрный кот завалился на спину и схватился за живот.

– Ну вы и полисмены, просто шерсть! Жатайский цирк, братан, да и только! – хохотал Шмаль. – Я же говорю: не взять сыщикам нашу добычу! Башка у них того, совсем не работает!

Глава 18

Сибирская армия и предательские апельсины

Ударил настоящий мороз. Мохнатыми хлопьями валил снег. Якутск безжалостно заметало, но армию было уже не остановить.

По заснеженным улицам ездили армейские броневики. На крыше броневиков были установлены громкоговорители, оповещающие гражданских, что без причины нельзя покидать собственные квартиры, а лучше наглухо зашторить окна, потушить свет, закрыться на все замки и не включать телевизор. Большинство горожан прислушались к приказу, пряча свои пятаки, хвосты, копыта и когти за накрепко запертой дверью.

В центр Якутска гремели военные грузовики. Из машин лихо выпрыгивали вооружённые кабаны, занимая одно здание за другим. Восстание надвигалось стремительно, решительно и на удивление прагматично.

Восставшие подразделения выполняли чёткие приказы.

Свиньи окружили дворец князя, обесточили центр столицы, отключили мобильную связь во всём городе – естественно, кроме Сергеляха, где проживали исключительно люди. Прошло всего полчаса, и боевые кабаны уже контролировали практически все административные здания, в том числе почту, телеграф, центральный виноводочный магазин и якутский аквапарк.

Сразу после захвата здания выставлялись караулы, назначались наблюдатели, а на крыше занимали позиции снайперы.

Всегда и во всех войнах без исключений только тиграм доверяли снайперские винтовки, но сегодня весь спектр разноплановых задач взвалился на кабаньи плечи. Сегодня снайперами назначали самых опытных секачей, которых выбирали проверенные в боях командиры. Но на этом новшества в закостенелой армии не заканчивались. Всем бойцам, блокирующим подступы к княжескому дворцу, под расписку выдавались настоящие автоматы «Калашникова», которые только казались игрушечными.

Доступ к складам с оружием ещё российской армии для кабанов навсегда был закрыт. Военные даже не знали о существовании наземных или подземных ангаров. Оружие такой мощи свиньям не доверяли. Когда-то незаменимые «Калаши» сегодня предназначались лишь для спецподразделений, состоявших из людей. Но в бой спецназ никогда не вступал. Человеческий отряд, насчитывающий всего двадцать бойцов, занимался лишь тренировкой, подготовкой и сдачей нормативов. К чему готовился элитный отряд, остаётся загадкой, потому что в морозную ночь восстания ни один спецназовец не поддержал власти страны.

Человеческие семьи проживали компактно в привилегированном комплексе на Сергеляхе. В то время, когда весь город погрузился в темноту, в престижном районе продолжало работать телевиденье, интернет, кинотеатры и ночные дискотеки.

Все жители Сергеляха прекрасно знали, что творится в правительственном центре города, но будто не замечали происходящего, поскольку кабаны вечно чем-то недовольны. Свиньи не раз устраивали митинги и многотысячные шествия, требуя повысить довольствие и среднюю продолжительность жизни. Они даже призывали объявить войну соседям. Да-да! Бывало и такое! Обычно сердитых хряков жутко раздражала Страна Китай. Желтобокие кабаны и чёрно-белые панды казались гражданам Станы Сибирь лёгкой добычей, если взяться за них серьёзно и по-военному грамотно.

Во времена бунтов князь Витольд Первый всегда назначал переговорщиков. И после недолгих согласований и увещеваний вепри расходились по казармам в полной уверенности, что правительство выполнит взятые на себя обязательства. Но обещания никогда не исполнялись, а недовольных своей судьбой кабанов, как они этого и хотели, отправляли на Китайский фронт. По истечении короткого срока (всего неделя-две) буйные головы попадали точно в рефрижератор. Там щетинистые революционеры и успокаивались – навсегда.

Сегодняшнее восстание казалось особенным, поскольку свиньи были настроены весьма радикально. Так, при захвате главпочтамта на Оржанке произошло первое кровавое боестолкновение.

Две роты кабанов ворвались в служебные помещения, беспрепятственно захватив здание почты. Командирами был отдан строгий приказ: ничего не крушить, мебель не выносить и отказаться от употребления алкоголя. Задача отряда вепрей, вооружённых автоматами «Калашникова», закрепиться на двух первых этажах и визуально контролировать площадь.

Десятки окон превратились в бойницы. Входные двери были заблокированы. Здание казалось неприступным, но только не для медведей.

Рота косолапых гибридов оперативно прибыла на площадь, чтобы усмирить зарвавшихся свиней. Это были опытные бойцы заградотряда.

Мишки без подготовки пошли на штурм, поскольку алкоголь затмевал разум. Обычно и всегда свиньи робели перед медвежьей силой, но сегодня косолапым антропоморфам противостоял невероятно мотивированный кабан, вооружённый чудо-оружием.

Бой длился не более десяти минут. Те, кто сообразил удрать – удрали, остальные медведи были безжалостно расстреляны под окнами главпочтамта.

«Калаши» творили чудеса. Кабаны осмелели настолько, что выбегали на улицу добивать ненавистных им косолапых громил. Кто-то из солдат вырывал мёртвым опричникам когти, тут же вешая трофеи на шею. Вепри почувствовали свою безнаказанность, а, что важнее, безграничную власть над свирепыми хищниками. Ново-старый автомат разил огромного медведя наповал, продырявливая череп, словно картонную мишень.

К двум часам ночи центр был уже полностью заблокирован армейскими подразделениями. Во дворце остался только кабаний комендантский полк. Солдаты в нём служили породистые, красивые, но боевой дух в них отсутствовал полностью.

Комендантские кабаны роптали. И даже офицеры сомневались – есть ли резон защищать Великого князя и его человеческую свиту.

***

В просторном холле собралось девять человек – и только мужчины; лишь доверенные сибирского правителя, Витольда Первого.

В экономном режиме электрические лампы работали через одну. В залах было сумрачно и непривычно тихо. Княжеские советники: Федот и Парамон, а также парикмахер Аверьян, косметолог Адриан, глава охраны Елисей, министр культуры Корней, шеф-повар Любим и писарь Максим – пребывали в подавленном состоянии. Они не бросили князя, но настроение было удручающее, можно сказать, паршивое. У каждого из дворцовых были свои планы на вечер, но кабаний бунт заставил людей отказаться от привычного времяпрепровождения и даже лишить себя ужина, на котором, кстати говоря, повар Любим обещал мясной сюрприз из свежатинки и коктейль «Чукотский санрайз».

А вот государь был полон веры в себя и своё предназначение. Править Страной Сибирь – это не только приятно, но порой и ответственно. Сегодня пришёл тот самый день, когда необходимо доказать свои притязания на власть и не дрожать под ударами разъярённых гибридов.

– Федот, будь любезен, – подозвал советника Витольд Первый.

Как всегда в таких случаях требовался парламентёр. Мокрицин подходил на эту роль идеально. Лицо у него было доброе, улыбчивое, немного глупое. Свиньям это нравилось. Он умел слушать, умел молчать. Федот был трусоват, но невероятно сообразителен, если его загнать в тупик.

– Федот, волею правителя Сибири – я назначаю тебя переговорщиком! Ты главное – не тушуйся. Ты, брат, о плохом не думай и разные мысли из головы выкинь, а выйди быстренько на улицу и узнай, чего хотят мои верные солдаты. И вот ещё что… Ты оденься попроще. Сними свой белый костюм… и галстук тоже оставь. Ты лучше прогуляйся в кладовую наших артистов и найди там себе что-нибудь не пёстрое и, я бы сказал, доверительное. Надо, Федот, быть проще с народом. Народа не надо бояться, но и пугать его незачем… Ты помнишь, в нашем театре играли одну замечательную оперу? Она называлась «Иван Сусанин». Так ты переоденься в наряд одноимённого героя и живее шагай к этим… к протестующим свиньям… Ты только лапти не надевай, а валенки разыщи, чтобы ноги не замёрзли, а то мне обмороженные советники на хер не нужны… Всё, Федот… давай шагай на улицу – и умоляю, не зли ты меня, ради бога!

Советник Мокрицин нехотя мялся на месте. Он только что смотрел в окно и видел, как мимо дворца в сторону казначейской палаты пробежали не меньше трёхсот кабанов. Целая армия собралась под правительственными стенами, а князь, словно слепой, будто не видит, что дела совсем плохи. Потому что это необычное жалобное стояние подданных – это уже настоящий бунт!