…Но Буря Придёт

– Приветствую тебя, гаэ́йлин! – Дубовая Ручища почтительно склонился перед сыном Клохлама, пропуская в распахнутые настежь ворота, за которыми слышался шум множества голосов. Там, в главном покое Резного Чертога уже шёл неотложный военный совет всех собравшихся ратоводцев – и ожидали лишь только прибытия Старого, чьи гонцы появились в ардкатрахе за полвосьмины до этого.

– Здравствуй, Ан-Шóр, – на морщинистом лице Борны, обычно холодном и невозмутимом, появилась тень радости от встречи с давним товарищем и учеником, – опоздал я сегодня, пока с сáмых Помежий сюда проскакал на огонь, и гонцов от тебя не дождавшись. Ну рассказывай, что случилось в моё тут отсутствие…

– Вот так всё и было, почтенный, – Ан-Шор замолчал, изложив все события ночи.

– Вот как… Я предрекал для Медвежьй Рубахи, что Эйрэ вспомнит ещё руку старого Эрхи и тяжесть их воинства. Так говоришь – и сам áрвеннид, и все его сыновья разом сгинули в этом огне?

– Да, гаэ́йлин. Удалось из завалов спасти только среднего, Гийлина – но и он треть восьмины спустя тут скончался в мучениях. А от иных там и тел не осталось в том пламени. Считай, все из рода Бейлхэ, что прежде жили тут при дворе, поголовно мертвы…

– И старые Коннал с Гованом тоже?

– Оба, гаэйлин – видно, и проснуться ещё не успели. И с восточных Помежий вернувшийся Кохта тоже ночью погиб в том бою у ворот.

Старый воитель сурово нахмурился.

– Скольких толковых ратоводцев напрасно сложили, как загодя не углядели подхода дейвóнов.

– Нет вины твоей в этом, гаэйлин – разве не пытались мы оградить Дэйгрэ от дурных советов? И открытой измены северных кийнов не ожидал тут никто – что Кривой приведёт своё войско с дейвонами вместе, выблю́док.

– Где сейчас этот – кто укрепь у нас возглавляет? – покривившись угрюмо спросил у Дубовой Ручищи сын Клохлама, пока его взор пристально окидывал многочисленные пожарища Нижнего городища и полуразрушенные укрепления кадарнле.

– Перед тобою, почтенный, – спокойно ответил Ан-Шóр.

– Вот как… А где тучный дурак Оннох? – ещё сильнее покривился Д’аобга при упоминании этого имени.

– А-а-а, Оннох… – усмехнулся Ан-Шор, – благороднейший Оннох возомнил себя новым владетелем Эйрэ и спасителем городища от дейвóнских мечей – и взялся чинить суд над теми, кто встал на врага ночью насмерть. И благо ещё, что дурак получил слишком скорую смерть – иначе бы наши воины взбунтовались, и не дожидаясь слов нового áрвеннида возняли бы эту свинью на их пики живьём, не взирая на чин.

– И кто же теперь это? – Борна взглянул собеседнику прямо в глаза.

– Тот, кому должно по крови им стать – а по заслугам в бою много больше – и кого лишь немногие прежде считали законным потомком владетеля.

Морщинистое лицо Старого – обычно непроницаемое и суровое – неожиданно разгладилось и озарилось широкой улыбкой.

– Значит, сын Брáнвенниз Мáэн сталáрвеннидом всех домов Эйрэ? Ну и дела… – хмыкнул старик, усмехаясь краешком рта, – теперь ясно, отчего Оннох кочерыжки лишился… Я удивился бы сильно, если бы парень не снял жёлудь с этой свиньи!

– Не совсем так, гаэ́йлин. Быть может Тийре и не был бы áрвеннидом, и не решился бы смерти предать того выродка. Слишком нежданным было всё произошедшее, когда судьба в одночасье смелá из живых и отца, и всех братьев и родичей, и принудила сесть на Высокое Кресло. Ещё восьмина нашего промедления – и уже там сидел бы сам Модрон или кто из потомства Уиллуха – но верно там боги всё так обернули, как вышло внезапно.

– И что же случилось за эту восьмину?

– Вот скажу – не поверишь, почтенный… С нашим Тийре в сражении – а после и здесь, как решался сам жребий Высокого Кресла, уже пустовавшего – был и один его друг, ему равный по чину десятник. Даже я, его издавна знавший, представить не мог, чтобы тот в одиночку сумел задержатьсотню Ярнвегг на самых уж подступах к Верхнему городу, и возглавляя одну лишь неполную тысячу выбил дейвóнов из кáдарнле, сняв в бою головы двух вражьих вершних из Дейнова рода.

– А не пригрезилось это тебе в пылу битвы, Ан-Шор? – Отец Воинства недоверчиво свёл свои брови на лбу.

– Не пригрезилось, почтенный! Глаза многих мужей тому были свидетели, что в бою его ярость страшней Смертоокого взора. А Оннох бездумно велел заковать парня в цепи и даже пытать как изменника, и… впрочем, ты и сам верно понял, что не стоило жирному дурню прилюдно звать Тийре безродным, а его друга предателем – потому как такого льва в Эйрэ ещё не бывало от самых времён твоего многославного предка – уж прости за ту дерзость сравнить.

– Даже так? – вновь недоверчиво нахмурился старый воитель.

– Порази меня Смертоокий, если я вру, почтенный! Видел бы ты его в том бою ночью! А затем во дворце… – Ан-Шóр кашлянул, – не видал я такого ещё… Всего одно сломанное копьё было на стороне Тийре против многих мечей дома Модронов – но благодаря ему Тийре стал áрвеннидом всех домов. Его поддержали и всё наше воинство, и первые люди двора. Все главы кийнов, кто находился с войсками в ардкатрахе и уцелел в этой битве, уже присягнули сыну Дэйгрэ как новому владетелю Эйрэ.

– Поздно я прибыл… Всё это время ждал нáступа с юга от Каменного Узла – а вышло, что просчитался я сам, старый дурень… – вздохнул Борна, – ну что же, Ан-Шóр, благородный глава воинства тверди – с новым чином тебя. Веди меня к твоим удальцам. Хотел бы я на них посмотреть…

– Скоро увидишь, гаэ́йлин. Тихо ли в Каменном Узле – что говорят твои люди там?

– Пока тихо. Все мохнорылые засели по укрепям и копят там силы, ожидая подхода войск Къёхвара. А теперь может быть все их фе́йнаги вскоре сами присоединятся к нам, после таких вот известий – клянусь котлами Ард-Дáгда.

– Добрые вести, почтенный!

– Когда это случится, Ан-Шор, и головы тех будут взняты на пиках – тогда будут добрыми… – скрипнул Старый зубами, – а пока я послал своих родичей Бранна Кривого и Кáдаугана Бурю с воззванием к тем а́рвейрнским родам в Каменном Узле и в дальних землях под пятою дейвóнов, чтобы они ждали скорого часа. Тихо пока там… но скоро и Каменный Узел уже зашумит не трусливой осиной, а растревоженным ульем – и жалить начнёт мохнорылых во всю свою силу – будь уверен.

– Твоему слову верю, почтенный. Я сам скоро вышлю в Помежья на помощь племянников, сыновей Карнаха с Доваром. Кулак опытный малый, должен встать подле Конналов, а Родри давно уже там. Пойдём же, нас ждут…

В Резном Чертоге вокруг нового áрвеннида собрались оставшиеся в живых лу́айд-лóхрэ и прочие вершние воинства, а также самые отличившиеся из воителей чином пониже. Собранный ратный совет гудел точно встревоженный улей, в который пробрался их грозный противник и расхититель трудов, ненасытный медведь. Десятки мужских голосов раздавались под сводами Снóйтэ-ард-нéадд за сдвинутыми в ряд скамьями и столами для пиршеств.

– Что слышно из дозоров? Куда отходят дейвóны?

– В ночи их не проследишь… скрылись где-то в лесах эти гады!

– Мы в запале рубили их хвост, а в это время остальные за кряж перебрались!

– И вóроты с ними остались – я сам их заметил с десяток!

– А что слышно из городища? Всех выбили из руин?

– Быстро же мохнорылые с места сняли́сь! Верно, добрых три тысячи их отступило.

– Больше, пожри их всех Эйле…

– Выслали вы гонцов в ближайшие укрепи?

– Сколько вóротов у нас на стенах уцелело?

– К нам уже подоспели загоны из ближайших кадарнле. Только метальных возов с собой не притянули, не до того было в спешке.

– А ворота-то, ворота в кáдарнле успеем отстроить? Если мохнорылые снова ударят внезапно, то без боя зайдут в городище!

– Оллин – сколько вóротов у тебя под рукой? – спросил возглавившего метальщиков товарища áрвеннид.

– Целых я насчитал три десятка – а тех, что ещё починить будем в силах, едва только двадцать. Остальные годны на дрова лишь. Пусть скорее везут их из твердей поблизости, а то мы и полной тысячи метальщиков не выставим.

– Вот Шщарова пасть… – Тийре озлобленно сжал кулаки, сминая расстеленный по столу перед ним аксамитовый свиток с искусно изображённой очертью всех земель, большаков, гор и рек от ардкáтраха Эйрэ до самых дейвóнских Помежий, – как дядя Килин твердил: «как пришлось рубить дуб – так секира не годная…»

– Áрвеннид – прибыл Отец Воинства! – кто-то тронул сына Дэйгрэ за локоть, указывая на вошедшего в Резной Чертог в сопровождении Ан-Шора Д'ао́бгу. Все приумолкли, почтительно склонив головы перед старейшим из воителей Эйрэ. Шум голосов резко стих, лишь из задних рядов здесь собравшихся долетел шепоток продолжавшихся разговоров.

Борна не торопясь подошёл к застывшему у стола Тийре, и став за пару шагов до него с почтением преклонил голову, приветствуя.

– Слава, áрвеннид.

С сердца Тийре как камень свалился, когда сам Отец Воинства тоже признал его законным владетелем Эйрэ. Он подошёл к Д’аóбге и радостно обнял того, приветствуя.

– Наконец-то и ты сюда прибыл, достойнейший Борна!

– Надеюсь, не опоздал я. Велел оседлать скакунов едва только увидел в ночи это зарево. Ну, юноша– Аг-Слéйбхе ты с воинством вырвал у мохнорылых из пасти с их челюстью – значит и отцовский венец, поднятый прямо из этого жара, по праву нести и тебе, кто бы чего ни болтал по пустому про твою добрую мать Бранвенн из славного рода от семени Маэна.

Он на миг умолк, пристально глядя на сына Медвежьей Рубахи.

– Или горяч для тебя этот жёрнов на шее?

Тишина под сводами Снóйтэ-ард-нéадд лопнула дружным хохотом от шутки старого ратоводца, который похлопал Тийре по плечу широченной ладонью и сел на освобождённую для него кем-то из молодых скамью.

– Слышал я от Ан-Шора, вы всех мохнорылых за ночь перебили? Ни одного у горы не осталось живым?

– Верно, гаэйлин – все пошли воронью в корм, выблю́дки! – с гордостью ответил сын Медвежьей Рубахи, ожидая похвалы от старейшего из воителей Эйрэ.

– Хоть ещё ты сто зим проживи, пока вас не научишь уму… – со смешком вздохнул Борна, огладив ладонью седые как пепел усы, – вы бы хоть их десяток-другой тут живыми на время оставили. Вот теперь и остынете, как вместо них мертвецов стольких сами тягать и закапывать будете, пока смрад не поднялся в жару и не начался мор у горы.

– Верно, гаэйлин… – смутился áрвеннид, почесав затылок, – погорячились… Но разве унять можно было людей в такой бойне, чтобы жёлуди всем им не снять, этим выблюдкам?

– Будет наука вам. Так о чём вы сейчас вели речь? Все вершние собрались?

– Нет ещё, Отец Воинства… – пожал Тийре плечами – заметив, как нахмурился Борна, не терпевший непорядков, – Глулайд из Габ отлучился на время домой.

– Здесь я… – запыхавшийся, еле переводя дыхание, племянник Безусого вбежал в этот миг в дверь чертога, придерживая одною рукою шелом, а другой ножны с геáрой, – прости, áрвеннид, что нескоро…

Он осёкся, завидев тут Старого, и низко поклонился.

– Отец Воинства – не вини, отлучился надолго. Ночью моя Ольвейн родила сына.

Борна скупо улыбнулся в усы.

– Хоть какая-то светлая весть за всё утро – а то павших не счесть. Верно, дважды ту ночь будешь помнить. Нарёк хоть? – спросил он даже как-то участливо.

– Да, Ллугнадом, – отдышавшийся Глулайд присел на скамью среди прочих товарищей, переводя дыхание, а перед его глазами вместо крови ночных боёв в зареве пожарищ стояло измождённое, белое лицо жены и тот маленький плачущий свёрток подле неё, который мог бы и не появиться в эту жуткую ночь наступления воинства ёрла на гору, где огнища врага точно пламенный дождь заливали огнём городище и тверди равняли с землёй, а хищная острая сталь точно страшным цепом отсевала от тел сотни душ как зерно на току от колосьев в час жатвы.

– Чего все умолкли? Продолжайте, о чём вы там – а я отдышусь пока после дороги, – Д'ао́бга устало отёр лицо дланью, взирая на приумолкших.

– Отец воинства – мы ведь ждали тебя для… – начал было Тийре, почтительно обращаясь к нему – но Старый резко оборвал их владетеля.

– Вы ведь и без меня сумели за ночь отстоять городище – и значит соображаете, что к чему нужно делать. Что же я – древний старик, одною ногой уже в Шщаровых ямах – за молодых всё решать буду снова, словно боги вас разумом обделили?

Борна то ли сердился, то ли радовался – не понять было то по лицу сына Уйра, который тяжело развалился на лавке и смежил веки, словно хотел задремать после долгой дороги в ардкáтрах. Как-никак он был старше собравшихся тут – рождённый в один год с Великою Распри – но доселе живой и несломленный.

Тийре, вновь обратился к новому вершнему метальщиков.

– Что ты сказал прежде, Оллин? Сможешь ещё хоть десяток-два вóротов сегодня же подготовить?

– Смогу, áрвеннид. Только для починки немало припасов нам нужно. Одного прочного дерева сколько, жил и канатов, меди с железом, спиц и гвоздей. Древотёсов толковых найти – а уж мои люди всё прочее сделают.

– Пусть в ардкáтрах перевезут огни́ща из других кáдарнле – а то все запасы за ночь разошлись! – добавил кто-то ещё, – в уцелевших тут схо́ронах меньше трети смолы сохранилось. Древесное торжище выгорело дотла, не осталось ни бочки елового духа, а в клетях кáдарнле на полдня боя осталось.

– И проломанные стены надо укрепить, чтобы удержать новую осаду врага – иначе дейвóны в ардкатрах как в гости зайдут! Трое ворот за ночь враг сокрушил, и половина всех укреплений обвалилась и выгорела – точно Смертоокий свой взор распростёр.

– На перевалах нам нужно дейвóнов сдержать – всё свободные силы подтягивать в Дэирэ и к Горному Зубу, укреплять там соседние бурры! Нельзя снова к горе подпустить их! – уже переспоривал прежде говоривших другой ратоводец, – тут всем нужна передышка, чтобы хоть как укрепить городище! Иначе как нам второй раз такой приступ сдержать?

До сих пор бессловесно сидевший на скамье и не вмешивавшийся в разговор Áррэйнэ вдруг поднялся на ноги, желая сказать что-то.

– Удержим их разве там? Отправим людей на Помежья, а тут сколько останется? Къёхвар только и ждёт, когда мы свои силы разделим – а там и…

– Верно – именно этого от нас дейвóны и ждут… – вдруг громко перебил речь того Áррэйнэ, – …что мы станем лишь укрываться в Аг-Слéйбхе и готовиться к новой осаде – дожидаясь, когда всё войско ёрла придёт сюда снова – что мы сами подпустим их близко и будем защиту держать. А вот ждут ли они нашего удара в ответ?

– Или тебе Смертоокий рассудок уел? В лоб на дейвóнов кидаться желаешь? – сказал укоризненно кто-то, поражённый такими словами.

– Верно! Войска Къёхвара и так стоят в Эйрэ уже у порога! – вторил ему другой голос.

– Главные силы Къёхвара ещё на подходе, почтенные. Это лишь первая часть нас пыталась сломить. А придёт и вторая, много больше за эту числом.

– С чего ты решил так вдруг, Аррэйнэ? Почему так уверен? – обернувшись к нему спросил Конлойх Хеб-Кроймилл.

– Я сам в плену видел и слышал, как дейвóны готовились выходить на нас, и о чём меж собой говорили их воины с вершними. Что на Аг-Слéйбхе удар их придётся первее других. С тем и вести вам нёс, но жирному Онноху не довёл до ума – за лицо моё, явно дейвóнское, раз он ни слову вчера не поверил.

Ратоводцы загомонили, обсуждая услышанное.

– Да откуда нам знать, сколько тысяч их скрытно вошли уже в западные уделы? Все или часть лишь? Если все уже тут, то где ожидать их удара?

– Точно! А вдруг они двинут не с запада снова, а к Горному Зубу? Там в тверди всего одна тысяча воинов!

– И сколько союзных Къёхвару кийнов на этот раз с ним поднимутся? А если все фе́йнаги в Помежьях уже присягнули врагу, и как Кроммах пришлют свои силы с дейвонами?

– Не все – за многих там как за себя самогó отвечаю, что áрвенниду мы верны! – донёсся в ответ чей-то окрик на западном наречии.

– Не провёл бы их Къёхвар все силы так скрытно, как эти, – добавил фе́йнаг из Кромдех, соглашаясь со словами Áррэйнэ.

– А ты-то с чего уверен, почтенный Бранн? – возразил тому другой.

– Как бы не были слепы наши люди в помежных твердях, только и они столько тысяч врагов с обозом и конницей проспать не смогли бы. Áррэйнэ, а ты сам-то как думаешь – где это их воинство успело тайком тут пробраться к горе?

– Видимо югом, почтенный – где и я сам прошёл. Там по Помежьям редколесья не совсем уж непроходимые, без глубоких болот, и со множеством конных троп среди чащ. По тем взгорьям лишь вдоль рек лежит немного селищ, и те несложно обойти стороной. На гору это кратчайший из путей – с вóротами ли в обозе или налегке конными. Наверное их я и слышал в пути…

– Много ль, не много ли их – а надо готовиться к защите ардкáтраха! Выдумали тоже – самим нападать! Мы и не знаем наверняка, сколько осталось нам ждать сюда Къёхвара со всем воинством! – возразил опять кто-то.

Взоры всех говоривших уставились на молодого áрвеннида.

Тийре обратился к невысокому, неприметному на первый взор человеку лет около полувека, не имевшего на себе брони поверх небогатых одежд – с вида точно купцу – молчаливо сидевшему меж ратоводцев, слушая спорящих.

– Гулгадд – ты ещё у отца был глава всех вывéдных людей, и твоим он внимал словам. Что ты-то нам скажешь? Какие свежие известия пришли голубями с Помежий и из дейвонских уделов? Есть же там у тебя твои верные люди? Помню, ещё весной ты отцу говорил о грядущей выправе врага.

– Может и есть там такие, как знать? – развёл тот руками, привстав со скамьи – и лицо его так и осталось невозмутимым, ни бровь не поднялась, – но о них я и тут говорить всем не стану, почтенный – ветер и до дейвóнов слова занести эти может. А люди такие, если имеются, один нам дороже всей тысячи конных быть могут…

– Так что же известно хоть? Не тяни!

– Были и голуби, и гонцы из Помежий. Правда вести не самые свежие оказались, áрвеннид, – мрачно промолвил он, кивнув головой на окно, за которым вздымались ввысь к небу столбы чёрной копоти над ещё полыхавшим Аг-Слéйбхе, – да и те не дошли в своё время до нужных ушей, раз кто-то считал, что Дубильщик лишь только монеты на всяких людей переводит, каждого проезжего купца обхаживает речами с расспросами и даром ест хлеб. Но наш áрвеннид ты теперь, Тийре – и скажу я, что прав твой товарищ. К нашей защите дейвóны готовы, чтобы сломить её мощью войск старого Эрхи, в наших же городищах нас в крови раздавить. Множество когуров уже идут на Помежья, и будут тут скоро – не позднее седмины, как мне донесли.

– Значит, уже идут? – нахмурился áрвеннид, услышав подтверждение самым дурным предчувствиям.

– Идут, почтенный. Скоро сам Стейне уже поведёт их к Помежьям и далее в наши уделы. Ёрл гораздо скорее за нас собрал войско со многих семейств – пусть и не все свои силы он взнял ещё, – Гулгадд на миг приумолк, глядя прямо в глаза их владетеля, – а вот то, что мы сами внезапно ударим в ответ – против такого они у себя ничего ещё не предприняли, видя нашу неготовность к войне.

– Войска дейвóнов и так уж идут на нас всеми путями! – возразил кто-то из фейнагов, – как там мохнорылые и не готовы нас встретить?!

– Верно, ещё весной ёрл выправил немало тысяч людей на Помежья, – опять вмешался в разговор Áррэйнэ, – но бóльшая часть собранных войск лишь идёт ещё с дальнего запада или только собирается с каждого из дейвонских уделов. И идут они все большаками по своей же земле, пешие, с растянувшимися обозами – и решительного удара себе прямо в лоб ещё точно не ждут.

– А с теми ушедшими ночью к Помежьям что делать? Неужели решимся оставить нетронутыми тысячи недобитых врагов у себя прямо в самом подбрюшье?

– Оставшиеся в Эйрэ их силы даже с помощью северных кийнов не будут иметь прежней мощи, что вёл на нас Уннир. Не столь те опасны сейчас, чтобы не рискнуть упредить нам противника главный удар, – подал голос áрвеннид.

– Погодите, почтенные! А ведь верно… – добавил другой тысячник, – идут-то они расслабившись, даже броню не надев – до Помежий ещё далеко ведь. Тут бы нам их нежданно и брюхом на наше копьё насадить, этих выползков – где не ждут они нас!

– И в укрепях и городищах, какие проходят их кóгуры, ворота почти нараспашку стоят растворённые, ждут принимать на постой, – Áррэйнэ обернулся к Гулгадду, – вóроты тянут разобранными, а огни́ща везут на отдельных возах.

– Верно говоришь, парень… – глава вывéдных людей согласно кивнул головой, поддерживая слова Льва, – многие стерквéгги почти опустели, множество воинов ушли ещё в воинстве Уннира. Лишь на помежных их укрепях обновили до лета там старые стены, как рассказали мне верные люди – все же прочие города словно и не ожидают прихода войны, лишь снаряжая войска.

– Так… Теперь и я понимать стал твой замысел, Áррэйнэ… – согласно кивнул головою Ан-Шóр, доселе даже не показавший, согласен он был или нет с тем, – только как мыслишь ты незамеченными перебросить наши войска через Помежья? Мы едва сунемся, как у первого крупного городища надолго застрянем в осадных боях. И потом – это будет нескоро. Дейвóны их воинство скрытно тащили к горе не одну ведь седмину. Где нам успеть за такой малый срок приготовиться к приступам и осадам?

– Разве плохи у дейвóнов мощёные большаки и дороги, что на запад ведут? – Áррэйнэ вопрошающе взглянул на Гулгадда, и тот кивком головы подтвердил слова парня.

– И не по ним ли идут на нас вражьи загоны – чтобы мы прежде времени прятались по кустам? Ночами свободны пути и никем не стерегутся – особенно вдалеке от Помежий – не идёт разве столько их войск по дорогам, чтобы бояться кого-то? Тем ещё лучше для нас – от глаз врага среди их же огромного воинства скрыться нам легче, когда по дорогам смешались следы и выбоины, а загоны под сотнями стягов заполонили все большаки их восточного края. Где мы прошли, а где их же войска – тем больше не отличишь, когда сами мы можем передовую часть собственных тысяч в дейвóнскую броню с их стягами одеть, тем самым давая врагу подпустить нас поближе к себе, не почуяв опасности. И всякая их погоня собьётся со следа, как придётся и нам ускользать.

– Даже и так если сложится всё – то как скоро мы сами идти пешим ходом сумеем? Да ещё вóроты и возы с припасами и снастями – далеко ли уйдёшь с таким долгим хвостом? – с сомнением возразил Брайнэ Кость, потирая седые усы.

– А разве сказал я, почтенный, что нам нужно выдвинуть пешее войско обычное, которое всякий раз ходит в выправы? – Áррэйнэ обвёл взглядом собравшихся, – …что волочётся как слизень, и на каждом развилке о вражие камни в кровь бьётся лбом, став на месте с осадой на месяц? За сколько времени весь тот огромный обоз соберётся со всех концов Эйрэ, пока съедутся и перерядят меж собой наши фе́йнаги, как заведено взяв в выправу слуг, жён с девками излишней обузой? Пока снарядят по возам все припасы, осадные снасти с копейным и стрельным запасом, и на колёса поставят все вороты? И сколько седмин это пешее воинство будет идти по дорогам, переполненным их же возами и перекатами, пока достигнет там вражьих уделов замеченным мохнорылыми издали?

– Ну так о чём мы толкуем как раз! – донеслось из толпы тут собравшихся.

– Нужно быть поголовно всем конными, без намётов, тяжёлых возов и обоза ползучего с лишним добром и прислугой, как в больших и нескорых загонах. Лишних припасов кроме овса для коней брать не требуется – летом дорога лесами подкормит, а схóроны недруга и так не пусты, если внезапно и скрытно к их селищам малым числом подступить, лазутчиками загодя всё там разведав.

– Толк в этой скорости… А осадишь ли укрепь без воротов? – заметил с сомнением фе́йнаг южного дома Слеан.

– Тянуть можно и вороты малые – все на добротных колёсах, чтобы в грязи не засесть и оси не переломать от скачки по бездорожью. Мы так делали в тысяче Кинуха, как смуту в Уайнэ-а-карраг давили. А где нужда, и через непроходимые чащи идти приходилось: заго́ны передние спешно нам путь расчищали, пока вороты мы на куски разберём, и хоть через топь по нарубленной гати протащим.

– Через топь? – усомнился ещё кто-то.

– Верно! – подтвердил исполин Кáллиах, – дело сложное, правда – зато недруг порою и духом не чуял, а мы уж к нему прямо в спину зайдём – и лишь камни в их бошки летят. Вот, товарищ наш Оллин подтвердит мои слова – клянусь стенами отцовского дома! Рогопéвец, вставай, подтверди!

– Рогопéвец? На роге играешь? – с усмешкой спросил того Брáйнэ Кость.

– Рогом охотничьим он одного дурака к змею в ямы отравил три года назад, – хмыкнул Каллиах, – к сестре его то приставать стал на торжище пьяный, и за пику схватился, как Оллин унять его пробовал.

– Рогом? – переспросил старый Кость.

– Рогом, почтенный… – вздохнул грустно Оллин, – хоть и ценный был рог, меры три серебра за свой голос он стоил. Жаль было тратить на дурака…

– Ну а чего мы добьёмся выправой такой? – с сомнением спросил брат владетеля Кинир.

– Время – дабы успеть собрать главное воинство, – ответил тому Áррэйнэ.

– Какие вы шустрые, словно искр с горнила за ворот нападало… Ну а с проклятыми Железными Воротами что сможешь ты сделать столь малыми силами? – хмыкнул Дайдрэ Мечник, хозяин Горячего Ключа и новый глава кийна Донег, ткнув пальцем в раскрытую скрутку óчерти всяких дейвóнских земель, – в годы Мор-Кóгадд сам Уйр – и тот не сумел эти тверди взять приступом с долгой осадой, чтобы дальше вести наше войско на запад! А силы ведь за ним много большие были, чем ты поведёшь налегке – со всеми припасами и снастями для осады огнём. Ведь дальше на запад до самого ходагейрда все большаки упираются в эти укрепи – словно в затворённый засов на воротах.