Багровое откровение. Исповедь алого генерала

На лице мелькнула едва заметная улыбка. Удовлетворенный ответом, Гиммлер согласно кивнул. Привстав, повернулся к двери. Отдав честь и от греха подальше, Вальтер поспешил за ним.

Оставшись наедине, шеф разразился гневными тирадами. Допустить подобное, по его мнению, было верхом некомпетентности. Не стесняясь в выражениях, он называл следователей и детективов полиции идиотами и простофилями, не способными: «найти собственный дом на пустынной улице».

Слушать гневные возгласы было настоящим испытанием. Шеф великолепно владел ораторским искусством, но кульминация столь пылкой речи была предсказуема. Как обычно, все самое сложное приходилось выполнять подчиненным.

– Генерал Ерсель, – он повернулся, – это дело я поручаю вам. В вашем распоряжении все средства и методы! – помедлил. – Я хочу, чтобы все причастные были призваны к ответу!

✼✼✼

В памяти всплывали фрагменты отчетов и фотографий, истерзанные тела убитых. Раны, нанесенные с крайней жестокостью, не оставляли сомнений: убийца наслаждался каждым мгновением, упивался мучениями жертв.

Головной боли добавлял подозреваемый, с которым, по словам Вальтера, не справились следователи гестапо – управления, славящегося своей «любовью» к различным нестандартным методам допроса.

Спустившись в холл первого этажа, я устало посмотрела на часы.

– Час ночи… – сняв фуражку, импульсивно кинула ее в сторону. – Проклятье!

Сетуя на судьбу, была вне себя от злости. Из-за рейхсфюрера не удалось выполнить обещание. Все военные и партийные чины давно разъехались по домам, и только ему не сиделось на месте!

– Что вас так разозлило? – послышался заинтересованный голос Вальтера. Подняв фуражку и отряхнув, он подошел ближе. – Вот, – протянул, – прошу.

– Что вы здесь делаете? – проигнорировав вопрос, я взяла фуражку. – Разве вы не уехали вместе с рейхсфюрером?

– Нет, он приказал мне ждать.

– Кого? – я мимолетно оглянулась по сторонам. – Все уже уехали.

– Вас, – он поправил форму. – Герр Гиммлер лично поручил мне вашу охрану на время расследования. Он беспокоится, что вам может грозить опасность.

Ответ вызвал смешанные чувства. Стоя в растерянности, я не знала, что сказать. Признаю, увиденное на фотографиях и ярость, с которой убийца действовал не оставляло сомнений: будет нелегко раскрыть дело, но давать в охрану эсэсовца…

Все не понаслышке знали о фанатичной мнительности шефа СС. Гиммлер следил буквально за всеми в армии. Кабинеты его подчиненных и коллег были напичканы подслушивающими и звукозаписывающими устройствами. Не удивлюсь, если Вальтер был подослан не для «охраны», а шпионажа.

– Ваш шеф, по видимости, совсем отчаялся, – не удержавшись, я ехидно улыбнулась. – Он верит, что стану пешкой в очередных интригах?

– Пешкой? – Вальтер растерялся. – О чем вы? Герр Гиммлер беспокоится о вашей…

– Бросьте, если бы он действительно беспокоился обо мне, не поручил бы защиту вам, – я демонстративно скрестила руки на груди. – Мне не нужен ручной шпион, сообщающий о каждом шаге хозяину.

– Почему вы злитесь на меня? Я чем-то вас обидел?

– Лично нет, но мне важна репутация, а сотрудничество с вами негативно отразится на карьере.

Пытаясь тщетно скрыть обиду, Вальтер опустил взгляд. Подобно Матиасу ошибался, полагая, что генерал СА не станет осуждать его выбор, но правда в том, что гестаповцев ненавидели и свои, и чужие.

– Что бы вы ни слышали, – он поспешил взять себя в руки, – я не такой, как мои сослуживцы.

– Не разыгрывайте спектакль, капитан, – парировала я, не веря ни единому слову, – скажите это тем, кто не знает ровным счетом ничего о вашей продуктивной работе…

«Не такой, как сослуживцы…». От следователя Гестапо звучало лицемерно. Пропаганда изображала их как благородных и преданных патриотов. Героев, неустанно борющихся за мир и свободу, но говоря откровенно, они были чудовищами в человеческом обличье. Скрывая слабость за маской, переступали через семью, друзей, товарищей. Не гнушаясь, шантажировали и угрожали. Шли на немыслимые зверства, только бы выслужиться и продвинуться по службе.

Сказанное задело Вальтера. В пронзительном взгляде читалось недовольство.

– Герр Гиммлер отдал мне ясный приказ. Не в ваших интересах переходить ему дорогу.

– Переходить дорогу? – я была шокирована проявленной наглостью. – Умерьте пыл! С этим делом разберусь сама, без вас!

Опьяненный властью, Вальтер был уверен, что может делать что угодно. Что ж… Он был далеко не первым, кто в этом заблуждался.

– Мне говорили, что вы упрямы, – усмехнулся, – но я и не с такими справлялся!

Вызывающее поведение и наглость разозлили. Угрожать заместителю шефа СА было опасно. Любой другой на его месте уже распрощался бы с дальнейшей карьерой.

– Справлялись? – я ехидно отвела взгляд. – Да что вы говорите…

От сильной боли перехватило дыхание. Получив ногой в живот и согнувшись, Вальтер упал на колени. Обхватив тело руками, прерывисто застонал. В уголках рта проступила кровь.

– И это все? – импульсивно схватив за ворот кителя, я притянула его ближе. Ошеломленный внезапным нападением, едва мог сопротивляться. – Не похоже, – с разочарованием окинула взглядом, – чтобы вы хоть раз видели или сталкивались с подобными мне…

Лицо исказила гримаса нестерпимой боли. Не понимая, что происходит, Вальтер был растерян и напуган.

– Отпустите… – едва слышно произнес.

– Отпустить? – я усмехнулась. – Как скажите.

В тот раз он подошел слишком близко к пропасти, за что и поплатился. Отлетев, с шумом упал на пол. Перевернувшись на бок, прерывисто застонал.

Вопреки желанию, я не стала довершать начатое. Мне хотелось лишь проучить, показать, к чему приводят необдуманные действия. Достигнув цели, я повернулась к выходу, но едва сделав шаг, за спиной послышался характерный щелчок затвора.

– Поднимите руки и медленно повернитесь!

Превозмогая слабость, Вальтер поспешил встать на ноги. Твердо сжимая пистолет в правой руке, был готов выстрелить. Избегая резких движений, что могли спровоцировать, я повернулась. Встав в закрытую позу, демонстративно скрестила руки на груди.

– Я сказал, – повторил он, – поднимите руки!

– Тише, капитан, успокойтесь, – иронично улыбнувшись, я поднесла палец к губам, – вы же не хотите поднять весь Берлин? – незаметно оскалилась. – Оружие не поможет. Я убью вас раньше, чем успеете выстрелить.

Он был легкой жертвой. Вокруг царила пустота. Никто не пришел бы ему на помощь. Пара заметных движений, и полиции придется расследовать еще одно хладнокровное убийство.

– Вы лжете…

Продолжая наивно верить, он полагал, что пистолет защитит. Будь перед ним кто-то другой, возможно, но ничего не стоило развеять заблуждение. Стремительный шаг и все закончится, толком не начавшись, и ни рейхсфюрер, и даже сам Господь не спасут. Однако…

– Возможно вы правы, – продолжая иронично улыбаться, ответила я, – но представьте, – жестом указала на пистолет, – что, если, по чистой случайности, промахнетесь? Покушение на генерала дорого обойдется…

Вальтер помрачнел. Неважно, кто спровоцировал конфликт, мы оба прекрасно понимали, на кого ляжет вина. Узнав об инциденте, шеф расценит это как умышленное препятствование правосудию, а рейхсфюреру лишний скандал ни к чему.

– Вы правы, – он опустил пистолет, – моя жизнь в ваших руках.

Вальтеру суждено было занять место побежденного. Смирившись с тяжестью последствий, он опустил голову. Подойдя, я присела на корточки перед ним. Нырнув в карман плаща, достала платок.

– Возьмите, – протянув, указала на следы крови.

– Не стоит, – он поспешил отстраниться, – я в…

– Не шевелитесь. Я не причиню зла.

Вальтер оказался на редкость «везучим». Несмотря на удар и падение, остался без серьезных травм. Закончив осмотр и встав, я протянула руку.

– Простите, – он виновато поднял взгляд. – Я не думал, когда пытался угрожать вам. Как могу загладить свою вину?

– Забудьте об этом, – я отмахнулась. – Сегодня закрою глаза на случившееся, но впредь хорошо подумайте, стоит ли рисковать, – указала на медаль, висевшую на груди. – Кто знает, чем это обернется.

Вальтер промолчал. Ему повезло. Дерзость, проявленная к вышестоящему лицу, обошлась лишь в пару ушибов и ссадин, тогда как любого другого подобные действия привели, в лучшем случае к увольнению с позором, в худшем – приговору военного суда, которому безразличны заслуги и привилегии.

✼✼✼

Лучи утреннего солнца пробивались через плотные шторы, погружая спальню в приятную полутьму. Вставать абсолютно не хотелось. Зажмурившись и обхватив руками, я уткнулась лицом в подушку.

Пробыв в кровати еще несколько минут и приложив немало усилий, заставила себя окончательно проснуться. Встав и потянувшись, неспеша направилась к окну. Сквозь открытые створки спальню наполнил приятный осеней воздух.

Сделанный французским мастером в конце восемнадцатого века, возле стены стоял дубовый трельяж. Он был слегка потрепан. В некоторых местах виднелись царапины, полученные из-за нескольких переездов, но золотой узор, обрамляющий нижнюю часть, как и прежде радовал взгляд.

Присев на стул с мягкой спинкой, я посмотрела в зеркало. Отражение было далеко от идеала. Длинные волосы спутались, лицо пугало сильной бледностью. Показываться в таком виде в департаменте и, не дай бог, на глаза шефу определенно нельзя…

Приведя себя в порядок и переодевшись в чистую форму, я вышла из комнаты. Неспешно спустившись по лестнице, прошла по коридору на кухню.

Встав пораньше, Мария вовсю суетилась. Одетая в форму горничной и светлый фартук, занималась сервировкой. Протирая бокал, тихо напевала ритмичную мелодию.

– Доброе утро, – улыбнувшись, окликнула я, – ты сегодня в хорошем настроении. Как продвигается подготовка к празднику?

– Доброе утро, – повернувшись, она одарила нежной улыбкой, и пригласила к столу. – Хорошо. Благодаря Феликсу я справилась быстрее, чем в прошлый раз.

– Приятно слышать, – подойдя, я села за стол, – а где он сам?

– Ушел с Себастьяном на ярмарку. Себастьян обещал сувенир.

Вспомнив про ярмарку, она улыбнулась. Всегда ее любила. С раннего детства ждала с нетерпением. Закрыв на миг глаза, попыталась представить, что на этот раз купит Себастьян, всегда знавший толк в подарках.

– Понятно. Я рада, что они наконец отвлеклись от хлопот по дому. Может и тебе прогуляться? Отдохнуть от домашней рутины.

Услышав предложение, она засмущалась.

– Не хотите со мной, госпожа?

– Конечно, – я улыбнулась. – У меня есть немного свободного времени.

На ярмарке царила оживленная атмосфера. Люди продавали и покупали разнообразные товары. Фермеры выставляли невероятных размеров тыквы, предлагали ароматные булочки и хлеб, что выпекали прямо на месте.

Пройдя вглубь, мы заметили зрелого мужчину в строгом костюме и шляпе. Короткие волосы и борода, посеребренные сединой, выдавали в нем человека, повидавшего за жизнь немало событий. Рядом с ним стоял улыбчивый юноша. Его взгляд упал на один из рядом расположившихся прилавков.

– Тебе лишь бы деньги потратить! – гневно осадил Себастьян, заметив огонь любопытства в глазах парня. – Мы пришли сюда не для этого!

– Что происходит? – поинтересовалась я, подойдя ближе. – О чем спор?

– Доброе утро, госпожа, – Себастьян сделал легкий поклон. – Учу Феликса правильно распоряжаться деньгами, – с досадой перевел взгляд. – Он уже успел купить ненужные безделушки…

Проигнорировав замечание, Феликс, как ни в чем не бывало, стоял с широкой улыбкой.

– Да, безделушки! – с гордостью произнес и полез в карман. Достав, показал несколько ювелирных украшений. – Зато какие!

Тяжело вздохнув, Себастьян осуждающе покачал головой, но Феликса это не смутило. Стоя рядом и улыбаясь, он напоминал ребенка, которому выпала возможность похвастаться своими уникальными вещами.

Комичность происходящего рассмешила, но не удивила. Весёлый и улыбчивый. Феликс был душой компании. Сдержанный и молчаливый, Себастьян являлся его полной противоположностью.

Потеряв в прошлом семью, он заменил Марии и Феликсу отца. Посвящая все свободное время, оберегал их. С раннего детства заботился, опекал, но подобно строгому учителю мог отругать, если дети слишком сильно шалили.

В отличие от них, наши отношения не всегда были мирными. Опасный противник и адепт древнего рыцарского ордена, Себастьян был мне врагом, но его вероломно предали, отдали на милость врагам семью. Те, в свою очередь, не пощадили ни жену, ни сына, ни даже маленькую дочку.

Ведомый желанием отомстить, он обратился ко мне за помощью. Согласившись взять в оплату жизнь, я помогла расквитаться с убийцами. В благодарность сложив оружие, он стал верным другом и отцом двум детям, которым грозила незавидная участь.

Потеряв родителей из-за гражданских волнений, Феликс и Мария остались совсем одни. Их ждала голодная смерть в одиночестве, но поддавшись мимолетным чувствам, я привела их домой, где Себастьян и все остальные окружили заботой и любовью.

✼✼✼

В департаменте стоял шум. Все привычно были заняты работой. Бегая из кабинета в кабинет, сотрудники таскали с собой стопки с бумагами и папки.

Поднявшись на второй этаж, я неспеша прошла по коридору. Открыв дверь кабинета, шагнула за порог. Просторный и светлый, с большими окнами и величественными флагами с черным орлом на красном фоне. По своему удобству он не уступал кабинету шефу, расположившемуся над головой.

Поодаль от окна стоял широкий стол, за ним удобное кресло в кожаной обивке. Позади возвышался шкаф с документами. На дальней стене висела обширная карта Европы и несколько воодушевляющих плакатов.

На краю стола стопкой лежали папки, что незадолго до прихода занес секретарь. Они касались убийств на польской границе.

Увы, время, проведенное за чтением, прошло впустую. Перелистывая страницы, я лишь больше запутывалась, нежели находила что-то полезное.

Все убийства совершались в хаотичном порядке. Ни одна из жертв, кроме генералов, не выделялась на фоне остальных, но ни впечатляющих заслуг, или участия в компрометирующих операциях, кидающих тень на репутацию, позволяющих сузить круг недоброжелателей.

Остальные пострадавшие были обычными гражданскими, жившими в приграничном округе Кракова и не имевшими отношения к военным, или особо секретным государственным структурам.

Рассматривая фотографии, на первый взгляд казалось, что виновниками ран, оставленных на телах убитых, стала обезумевшая стая волков, но следы были слишком нетипичны для диких зверей, да и все инциденты произошли в черте города, довольно далеко от леса.

От чтения бесполезных бумаг отвлек раздавшийся стук в дверь. Закрыв и отложив папку в сторону, я поправила форму на случай, если гость кто-то из руководства, и пригласила войти. Спустя миг в проеме появился знакомый силуэт в черной форме с отличительными элементами департамента юстиции.

– Приветствую генерал! – Вальтер вскинул руку.

Закрыв дверь, он подошёл к столу. Появление стало неожиданностью. Я была уверена, что после прошлого инцидента мы больше не увидимся.

– Что вы здесь делаете?

– Исполняю приказ.

– Разве мы вчера это не обсудили? Я не нуждаюсь в защите.

– Это не вам решать, – упорствовал он. – У меня…

– Вас что, жизнь ничему не учит? – перебив, я повысила тон. – Хотите повторения прошлой встречи?!

Я была настроена серьезно. Если Вальтер пришел ставить условия, то ссадинами не отделается.

– Послушайте, – он сел в кресло, – понимаю, вы не верите, но я искренне хочу помочь в расследовании.

Упорно ссылаясь на опыт работы в полиции, где приходилось сталкиваться с запутанными делами, он стремился убедить, что его помощь будет не лишней.

Спорить было глупо. АМТ-6, в котором он служил, являлся специальным отделом тайной полиции. Его следователи и детективы обладали большим опытом в раскрытии сложных преступлений, нахождении, разоблачении шпионов и политических диссидентов. Однако невзирая на «успехи», за ними закрепилась слава безжалостных палачей, у которых не было совести и сострадания. Они были глухи к чужой боли.

– В одиночку вам будет трудно раскрыть это дело, – не отступал Вальтер. – Поверьте, у меня достаточный опыт и знания. Я смогу помочь. Вот увидите!

– Красиво говорите, – согласилась я, – но где уверенность, что рейхсфюрер не отдал вам дополнительные распоряжения?

– Я не стал бы вас обманывать! Как и вы, хочу остановить зверские убийства!

Аргументы звучали убедительно. Дело, что поручили, было сложным, а времени на решение оставалось все меньше. Не справлюсь, придется отвечать перед начальством, но приняв помощь от эсэсовца, могу потерять гораздо больше. Однако…

– Хорошо. Я дам вам шанс показать, на что способны, но всего один.

На лице мелькнуло удивление. Вальтер не ожидал столь скорого согласия.

– Я не подведу вас!

– Особо не радуйтесь. Если выяснится, что солгали, сильно пожалеете. Это понятно?

Вспомнив детали прошлой встречи, он отвел взгляд и молча кивнул. Однажды перейдя дорогу, понимал, я не шучу и при необходимости выполню угрозу.

✼✼✼

В национальной государственной больнице Фридрихсхайне работали одни из самых титулованных врачей во всей Европе. Молодые люди со всех уголков страны приезжали за престижным медицинским образованием.

Однако от былого величия не осталось следа. Война с каждым днем делала жизнь тяжелее. Просторные палаты были заполнены пациентами. Некогда оживленные коридоры пусты. Лишь изредка в них мелькали усталые силуэты младшего персонала.

Проходя мимо операционной, мы внезапно остановились. Из белых дверей вывезли тележку с телом. Вышедший вслед хирург в окровавленном халате, резко остановился. Гневно сняв маску и перчатки, импульсивно швырнул их на пол. Взгляд был полон злости и отчаяния, степень которых не передаст даже самое яркое описание.

Помощник в городском госпитале и военный врач, я прекрасно понимала, что чувствовал мой коллега.

Делая операцию, ты веришь, что справишься, сумеешь вырвать пациента из холодных и неприветливых рук смерти. Настоящая награда видеть живой и благодарный за спасения взгляд, понимать, что опасность миновала, но, если нет… Ненависть, злость, отчаяние. Неважно, что сделал все возможное. Винишь в смерти только себя. Это сводит с ума.

Остановившись в конце коридора, Вальтер открыл серую дверь. Помещение морга было светлым и просторным. В стоящих поблизости шкафах, хранилось профессиональное оборудование и инструменты для посмертного осмотра.

На столе для вскрытия лежала молодая девушка. На вид ей было не больше семнадцати. Лицо и тело в синяках и ссадинах. На шее зиял длинный шлейф от пореза. Склонившись, патологоанатом планировал приступить к вскрытию.

– Добрый день, – окликнул его Вальтер, – нам нужен доктор Август Гайслер. Не подскажите, где он?

Подняв голову, мужчина выпрямился. Отложив скальпель в сторону, повернулся.

– Это я, – сняв маску, перевел взгляд. – Чем могу помочь?

– Я капитан СД Вальтер Шульц. Рядом, – он указал на меня, – генерал СА Ерсель Розенкрофт. Мы расследуем произошедшие на польской границе.

– Я так понимаю, – услышав цель визита, Август тяжело вздохнул, – вы по поводу генералов?

– Да, – я кивнула. – Вы провели скрытие?

– Да, – повернувшись, он направился в сторону ящиков. – Пойдемте.

Юрген Штеффан Энгельс был мужчиной среднего возраста, с приятной внешностью и светло-карими глазами. В должности генерала он прослужил вдвое дольше меня и никогда не вызывал подозрений.

Не сказать, что все вокруг его любили, но и врагов, желающих скорейшей смерти, не было. Подчиненные отзывались о нем как о человеке требовательном, но справедливом.

Подойдя, мы увидели полностью изувеченный труп, в котором едва ли можно было узнать человека, не говоря о статном генерале. На лице застыла жуткая гримаса боли. Все тело покрывали багровые пятна и глубокие рваные раны.

Чувствуя подступающую тошноту, Вальтер инстинктивно закрыл рот и отвел взгляд. У меня же вид не вызвал никаких эмоций.

– Вы не особо впечатлены, – заметив безразличный взгляд, подметил Август. – Доводилось сталкиваться с подобным?

– Работая в военном госпитале и не такое увидишь, – я кивнула. – Вам удалось что-то узнать?

– Генерал-майор Юрген Штеффан Энгельс. 52 года. Был найден в собственном доме. Смерть предположительно наступила между двенадцатью и двумя часами ночи. Эта рана, – он указал на область горла, перерезанное от края до края, – была нанесена последней и послужила основной причиной смерти.

– Вы уверены? – переспросила я. – Я вижу много глубоких порезов.

– Незадолго до смерти покойного пытали.

– Пытали? – ошеломленно переспросил Вальтер.

– Да, – Август кивнул, – некоторые раны и кровоподтеки появились за несколько часов до смерти.

– Что с другим генералом?

– Характер увечий одинаков, – он накрыл тело простыней. – Разница только во времени смерти и положению ран.

– Есть что укажет на убийцу?

– Нет, – он покачал головой. – Я несколько раз все проверил, но результаты ничего не дали. Кроме, пожалуй, одной странной вещи…

– Какой?

– Гемолитический шок с признаками острой геморрагии травматического характера.

– Что? – растерялся Вальтер. Судя по выражению лица, он не понял ничего из сказанного.

– Кто-то сделал им переливание чужеродной крови, а затем вызвал ее острую потерю? – предположила я.

– Да, – Август кивнул. – Это весьма нестандартный способ забрать жизнь. Убийца хотел, чтобы жертвы мучились перед смертью.

✼✼✼

Представляя высокое здание, украшенное флагами с черной свастикой на белом фоне, главное управление юстиции было кладезем темных тайн и секретов, за которые отдал жизнь не один смертный.

Следователи, которые там работали, были настоящими монстрами. Им было чужды сочувствие и совесть, сострадание и доброта. Открыто наслаждаясь пытками, они проявляли к подозреваемым звериную жестокость.

В холле встретила вооруженная охрана из четырех человек весьма крупного телосложения. Проверив документы, они сопроводили на нулевой этаж.

Подозреваемый находился в дальней допросной. Остановившись перед зеркалом Гезелла1, мы несколько минут молча наблюдали за ним.

Мужчина напоминал призрака из старых детских страшилок. Лицо, волосы, даже ресницы были абсолютно белыми. Из-за неестественной белизны кожи создавалось ощущение, будто за стеклом фарфоровая кукла, созданная в человеческий рост.

Вдоль левого глаза проходил длинный вертикальный шрам. Китель небрежно расстегнут. Форма без опознавательных знаков. На первый взгляд она напоминала финскую, но покрой был более резким и угловатым, а цвет на несколько оттенков светлее.

Как он здесь оказался, спросите Вы? Один из надзирателей рассказал, что его задержали при попытке незаконно пересечь польскую границу. Подозреваемый пытался выдать себя за военного офицера, возвращавшегося домой из отпуска. Однако солдат, проверявший разрешения на выезд, заподозрил неладное и сообщил старшему на пункте досмотра.

В дальнейшем, при тщательной проверке нашлись нескольких поддельных паспортов на разные имена и, что самое интересное – папка с секретными документами. Она то и позволила получить «VIP-пропуск» в Гестапо. Детективы обнаружили на ней следы крови генерала Энгельса, чье изуродованное тело не так давно мы видели в городском морге.

В допросной мужчина был не один. С трудом сдерживая раздражение, напротив него сидел бывший заместитель Гейдриха, а ныне старший следователь: Йоханнес Август Цорн. Увидев его недовольную физиономию, я тут же поняла: допрос окончится печально.

Йоханнес предпочитал долгим разговорам страх и запугивание. Оказываясь в его цепких лапах, несчастным было уготовано пройти через муки, но даже признание во всех «грехах» не было поводом к окончанию пыток. Упиваясь страданиями, он оставлял жертв на грани смерти.

– Я в последний раз спрашиваю! – гневно воскликнул он. – Как у вас оказалась папка с секретными документами? – резко ударил по столу. – Отвечайте!

Проигнорировав выпад, мужчина не сказал ни слова. Сидя вполоборота и скрестив руки на груди, окинул его безразличным взглядом.

Терпение предсказуемо быстро закончилось. Резко встав из-за стола, Цорн выпрямился. Сделав шаг, подошёл ближе. Схватив за ворот кителя, с силой повалил мужчину на пол. Импульсивно выхватив из кобуры пистолет, направил в лицо.

Упиваясь мнимой властью, был уверен, что все сойдет с рук, но стоило столкнуться с гневным взглядом альбиноса, начали происходить первые странности.

Лишившись контроля над собственным телом, он буквально застыл на месте. Подняв пистолет, медленно направил к собственному виску.

Намерения были ясны как день, но быстро вбежав в допросную, я успела предотвратить беду. Миг и прозвучал выстрел, но вместо головы, пуля с характерным свистом вошла в потолок, оставив после себя дыру и крошку от штукатурки на полу.