Что скрывает правда

Клиланд кивает.

– Вы приезжали к ней в офис? Пытались поговорить с ней?

– Нет. Точно нет.

– Я переговорил кое с кем из коллег мисс Смит, и они сказали, что вас видели у офиса через несколько дней после встречи. – Асанти проглядывает свои записи. – Примерно в пять вечера двадцать пятого июня, если быть точным.

Клиланд хлопает глазами:

– Я заходил в магазин. Там недалеко есть отличный винный магазин.

– Значит, это можно подтвердить? В магазине?

– Нет. Я ничего не купил. Во всяком случае, в тот раз.

Асанти делает запись, и делает неторопливо.

– Значит, вы не надеялись увидеться с мисс Смит? Не пытались перехватить ее, когда она выходила из офиса в конце рабочего дня?

– Точно нет.

– Может, вы решили, что будет удобнее проследить за ней до ее дома? И попробовать убедить ее изменить мнение?

– Нет, – твердо говорит он. – Между прочим, я не имею ни малейшего представления о том, где она живет.

Женщина сдвигается на край стула:

– Как бы то ни было, Хью никогда бы…

– Я же сказал, – говорит Клиланд, не глядя на нее, – дай мне самому разобраться.

– Мистер Клиланд, где вы были вчера вечером?

Клиланд открывает рот и захлопывает его.

– Вчера вечером?

Асанти кивает, его ручка зависает над блокнотом.

Клиланд чешет затылок. Не смотрит в глаза.

– Я пошел на пробежку.

– Все верно, – говорит его жена. – Ты уехал на машине.

Асанти хмурится:

– Кажется, вы сказали, что пошли на пробежку.

– Так и есть, – говорит Клиланд. – Я бегаю в Шотовере.

Асанти записывает, на его лице задумчивое выражение. До Шотовера отсюда пять-шесть миль. Выбор довольно странный, если учесть, что у Клиланда под боком Университетский парк и что едва ли он осилил бы нечто более сложное, чем спокойная трасса в парке. Но, вероятно, близость трассы для бега тут ни при чем: от зоны отдыха Шотовер всего десять минут езды до дома Смит в Шривенхэм-Клоуз. А Клиланд утверждает, будто не знает ее адреса.

И тот мужчина у ее двери был одет в одежду для бега.

* * *

Дверь кабинета Фаули закрыта, и Куинн только спустя минуту вспоминает, что сегодня приехали люди из прокуратуры. По делу Фишер. Хотя сейчас эта новость кажется устаревшей.

Юрист из прокуратуры – женщина. За пятьдесят, коренастая. Короткие волосы с проседью, очки. Выглядит она так, будто пленных не берет. И покарает любого за неуважение к ней.

– Извините, что побеспокоил. У нас сейчас будет короткое совещание по Смит. Родители официально опознали ее, и, похоже, у нас есть подозреваемый – один тип, с которым она поскандалила на работе. Она отклонила его и жену как потенциальных усыновителей, и он, скажем так, воспринял это не очень хорошо. Немножко переборщил, если вы понимаете, к чему я клоню.

Женщина поднимает голову и вздыхает.

Фаули кивает.

– Отлично, молодцы.

Куинн выжидает секунду, затем машет в сторону коридора:

– Вы точно не хотите?..

Фаули качает головой:

– Кажется, ты со всем справляешься. Держи меня в курсе.

* * *

* * *

– Итак, у нас есть надежные доказательства того, что двадцать пятого июня Клиланд был у ее офиса, а мужчина, стоявший на ее крыльце в вечер ее исчезновения, был одет в форму для бега.

Куинн стоит у доски и быстро пишет. Он поворачивается:

– Что еще?

– Служба усыновления не дает номера телефонов и адреса сотрудников, – говорит Асанти, – поэтому, если Клиланд действительно оказался там в тот вечер, он выяснил, где она живет, каким-то другим образом.

Куинн размышляет:

– Списки избирателей?

Бакстер поднимает голову, несколько раз ударяет по клавиатуре и морщится.

– Ну да, она там есть, но лишь как «Э. Смит». А таких там с десяток.

Куинн размышляет:

– Он мог проследить за ней до дома. Когда его видели – в конце рабочего дня, да?

– Да-а, – неуверенно тянет Асанти, – но соседка Смит сказала, что та впустила мужчину в дом. Думаете, она пригласила бы Клиланда? Она знала, что он собой представляет, – угрожал ей, слал гневные письма по электронной почте…

Бакстер пожимает плечами:

– Может, он сказал, что хочет прийти и извиниться? Такие типы, как он, они умеют быть любезными…

– Я все равно сомневаюсь, что она впустила бы его, – твердо говорит Сомер. – Я бы, черт побери, даже дверь не открыла.

– Но ведь это не невозможно, правда? – настаивает Бакстер. – Предположим, он убедил ее, что пришел с миром. Она предлагает ему выпить, они садятся и беседуют, но потом она говорит что-то такое, что бесит его, – например, что не готова изменить свое решение. Он в ярости – он крупный парень, а в ней едва наберется десять стоунов…

Куинн кивает:

– Да, такое можно представить. Я даже вижу, как он убивает ее. Но изнасилование? Это уже слишком.

Бакстер хмурится. Но Куинн прав. Не стыкуется.

– С другой стороны, – говорит Куинн, – я запросто могу представить, как он потом запаниковал и попытался выдать все за самоубийство. – Он возвращается к доске и стучит по карте. – Мост Уолтон-Уэлл находится практически на прямой линии от квартиры Смит до огромного особняка Клиланда на Лечлейд-роуд.

– Можно проверить по системе автоматического распознавания номерных знаков, – говорит Бакстер и опять тянется к своей клавиатуре. – Во всяком случае, сейчас мы знаем, что искать. Едва ли «Рейнджровер» скрывается под чужой маркой.

– Проверь, есть ли у Клиландов вторая машина, – говорит Асанти. – Соседка сказала, что видела обычную темную машину, а не большую яркую махину.

Эв встает и подходит к доске. Там висит фото Клиланда, взятое с сайта его компании. Он в костюме с галстуком, выглядит массивным и уверенным в себе. Она поворачивается.

– Помните, миссис Сингх сказала, что тот тип на крыльце немного походил на Куинна? Ну а у Клиланда ничего общего с Куинном нет.

Куинн иронично усмехается:

– Я принимаю это как комплимент.

Сомер смотрит на Асанти:

– Но Клиланд примерно такого же роста, верно?

Асанти кивает:

– Очень близко. Только он как минимум на стоун тяжелее.

Сомер хмурится:

– Ну, на мой взгляд, все эти излишки веса собрались у Клиланда на пузе. А миссис Сингх видела его со спины.

Они смотрят на фотографию. Молчание затягивается, и в конечном итоге Бакстер первым озвучивает то, что все думают:

– Это вполне мог быть он.

– Ладно, – говорит Куинн, и на его губах зарождается улыбка. – Давайте доставим его сюда.

* * *

Комната Калеба Моргана расположена на нижнем этаже одного из немногих домов в Северном Оксфорде, разделенных на студенческие квартиры. Эв не ожидала, что район такой приятный, но потом она вспоминает, кто мать Калеба. Зато оказанный ей прием в полной мере соответствует ее ожиданиям.

– Ой, шли бы вы отсюда, а? – говорит Морган, пытаясь закрыть дверь. – Фрейя рассказывала, как вы изводили ее, выставляя меня домашним насильником… Мне нечего сказать вам.

Эверетт делает шаг вперед:

– Калеб, вы только вредите себе. Мы же знаем, что это были вы.

– Что? В чем вы меня обвиняете? – язвительно говорит он. – В том, что я устроил геноцид в Руанде? Или напал на башни-близнецы? Нет, погодите – в убийстве Кеннеди! Точно, ведь это я был вторым стрелявшим!

Она на это никак не реагирует.

– Я насчет того поста в «Твиттере».

– Какого поста?

– Вы отлично знаете какого. О Марине.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Калеб, вы не единственный, кто разбирается в ИИ. Мы отследили тот пост до изначального аккаунта. Этот аккаунт был создан в тот же день. Под ником «ДжозефЭндрюз2018».

Он изо всех сил старается смотреть на нее пустым взглядом.

– Мне это ничего не говорит.

Эв изгибает бровь:

– Ну да, ведь этот маленький трюк устроили не вы, верно? Это дело рук Фрейи.

В его глазах мелькает искра, он отводит взгляд.

– Она ведь изучает английский? «Джозеф Эндрюз» – роман восемнадцатого века о сексуальном хищнике. Только на этот раз все наоборот. Теперь женщина, наделенная властью, охотится на молодого мужчину. Как у вас с Мариной. – Она презрительно смотрит на него. – Готова поспорить, вы думали, что у нас не хватит мозгов все это вычислить, да? Вам не повезло, мои коллеги тоже изучали английский.

Калеб отвечает ей таким же взглядом. Презрением за презрение.

– Ну, уж если полиция долины Темзы занимается такими расследованиями…

– Дело не только в имени. Тот, кто создал аккаунт, отлично знал, что делает, – он знал, как спрятаться от радаров. – Она пожимает плечами. – Ведь это же пустяк, верно? Для таких, как вы.

Он фыркает:

– Послушайте, вы… вы серьезно думаете, что мне хочется, чтобы люди знали, что она сделала со мной?

– Нет, я так не думаю. Как вы знаете, ваше имя не упоминалось – ни в посте, ни в репостах, нигде. Но любой, у кого есть хоть капля мозгов, за пять минут расщелкает все эти закодированные ссылки на женщину – члена преподавательского состава университета.

– И что вы с этим сделаете? Если вы ищете утечку, то наиболее вероятен кто-то из вашего чертова убойного отдела…

Позади него, где-то в квартире, слышится глухой звук. Это всего лишь скрип, но уже ясно, что он не один. Фрейя. С ним Фрейя.

Морган начинает закрывать дверь:

– Если вам больше нечего сказать мне, обращайтесь к моим адвокатам. И чтобы у вас не было иллюзий – если мое имя всплывет сейчас или когда-то в будущем, вам точно не избежать общения с ними.

* * *

– Уберите от меня свои грязные лапы… как вы смеете… вам не поздоровится… мои адвокаты вам устроят…

Никто и не ожидал, что доставка Клиланда в отдел пройдет без эксцессов, однако дело принимает неприятнейший оборот, когда он отказывается идти добровольно и им приходится арестовывать его. На его крыльце начинается некрасивая потасовка, за которой с ликованием и недоверием наблюдает группа студентов из колледжа, расположенного дальше по улице. Все заканчивается тем, что Асанти получает локтем в лицо.

– Хорошо, что мы приехали всей командой, – говорит Куинн, когда Бакстер грубо тащит Клиланда по подъездной аллее. Кто-то из студентов снимает происходящее, Клиланд выкрикивает угрозы. Наконец его запихивают в машину. – Но зато есть и положительные моменты. Теперь не будет проблем со снятием его отпечатков и взятием ДНК для анализа. – Он машет двумя пакетами с шортами и замызганной белой футболкой. – Или с его грязным бельем.

– Это верно, – говорит Асанти, потирая челюсть. – С другой стороны, голову даю на отсечение: его адвокат еще устроит нам.

* * *

«Оксфорд мейл» онлайн

Вторник, 10 июля 2018 года, обновлено в 15:45

Срочно: Женщины Хедингтона опасаются за свою безопасность

Автор Ричард Йейтс

Друзья и соседи крайне обеспокоены пропажей женщины в Хедингтоне. В понедельник она ушла с работы, и больше ее никто не видел. Обитатели Шривенхэм-Клоуз сообщают, что офицеры отдела уголовных расследований полиции долины Темзы провели подомовой опрос. Прибытие команды криминалистов только усилило опасения в том, что жизнь женщины, имя которой не названо, находится под угрозой.

Информация дополняется, все подробности будут опубликованы.

Вы живете в Шривенхэм-Клоуз? У вас есть какая-то информация о происшествии? Пишите на электронную почту по адресу: richard.yates@ ox-mailnews.co.uk

* * *

– Поосторожнее, сэр.

Унизительные процедуры снятия отпечатков и взятия проб для анализа ДНК не улучшили настроение Хью Клиланда. Но сержант Вудз и не таких видал, ему доводилось иметь дело с буйными пьяницами, так что мужчине в малиновых брюках с ним не сладить. Клиланд продолжает орать и пихаться, когда Вудз запирает дверь камеры и поворачивается к Куинну.

– Скоро ему надоест. Позвони мне, когда захочешь вызвать его на допрос.

Куинн улыбается:

– Я не спешу. К тому же его юрист в опере, так что заглянет он к нам не скоро.

В камере происходит новая ковровая бомбардировка.

Улыбка Куинна ширится.

– Как бы то ни было, думаю, наш друг обойдется без «охлаждения», правда?

– Я ничего не знаю насчет «охлаждения», – мрачно говорит Вудз. – Во всяком случае, в этих камерах.

* * *

Адам Фаули

10 июля 2018 года

17:09

Я собираюсь обсудить ситуацию с Куинном, когда меня вызывают. Харрисон. Наверняка опять по мою душу в связи с делом Моргана. Собираю документы и иду в его кабинет. Жара весь день не спадает. Воздух в чертовом здании неподвижен, а от ковра пахнет так, будто его подожгли.

– А, Адам, – говорит он, когда я открываю дверь. – Рад, что поймал вас. Садитесь.

Вид у него нерадостный. Но он никогда не выглядит радостным.

Я кладу перед собой папку, открываю ее и беру свои записи.

– Сегодня я встречался со специалистом из королевской прокурорской службы. Этот специалист работает с изнасилованиями и серьезными сексуальными преступлениями. Мы обсудили дело, и, на ее взгляд…

Он хмурится:

– Какое?

– Нападение на Калеба Моргана, сэр. Вы дали ясно понять, чтобы оно было у нас в приоритете…

Он таращится на меня:

– У нас на руках погибшая женщина. Думаю, это более срочно, вам не кажется?

– Опросы ищут полным ходом, сэр. У детектива-констебля Куинна уже есть возможный подозреваемый, и я свяжусь с ним, как только эта встреча закончится…

Он хмурится:

– Детектив-инспектор Фаули, я хочу знать одно: почему вы не проинформировали никого, и в первую очередь меня, о том, что у вас были отношения с жертвой?

Я изумленно смотрю на него:

– Прошу прощения?

– Не злите меня, Адам. У меня не то настроение.

– Честное слово, сэр, я не знаю, о чем вы говорите.

Он прищуривается:

– По информации детектива-констебля Куинна, женщина была опознана сегодня днем примерно в час дня, и он сообщил об этом лично вам в час пятнадцать.

Я не понимаю, куда это все ведет, но все это мне не нравится.

– Да, сэр, но я…

Харрисон откидывается на спинку кресла:

– Как фамилия жертвы?

Моя очередь хмуриться.

– Эмма Смит.

– И вы продолжаете утверждать, что незнакомы с ней? – Он настолько ошеломлен, что у него даже приоткрывается рот.

– Да, потому что я действительно с ней незнаком…

– В таком случае, вероятно, вы объясните мне, что делали в ее квартире.

Теперь я таращусь на него:

– Какого?..

– Там есть отпечатки, – говорит Харрисон. – В квартире Смит. Ваши отпечатки.

И тут до меня доходит. Наконец, но слишком поздно.

Я сглатываю:

– Если только…

Он изгибает бровь, с сарказмом:

– Если только?

– Если только это не подруга моей жены… – Я замолкаю.

Боже.

– Серьезно, сэр. Я просто не уловил связи. К тому же я не заходил в оперативный штаб и не видел ее фотографию, поэтому я…

– Она подруга вашей жены и вы не узнали ее по фамилии?

Его скептицизм безжалостен.

Я чувствую, что краснею.

– Ну, я знал, что подругу моей жены зовут Эммой, но едва ли я когда-либо слышал ее фамилию. – Я выпрямляю спину. – Сэр, я представляю, как это выглядит, но она была подругой Алекс, а не моей. Они вместе учились в университете и встречаются несколько раз в год. А я видел ее и того реже.

Однако его это не убеждает.

– Разве не Эмма Смит в прошлом году оформляла для вас краткосрочную передачу ребенка на воспитание? Ту, что я подписывал?

Я сглатываю:

– Да, сэр, но всеми бумагами занималась Алекс – я практически в этом не участвовал. Как я уже сказал, сэр, я и Эмма Смит не были друзьями – мы были едва знакомы.

– Вы так утверждаете, – говорит он, – однако все же были у нее в квартире.

Я чувствую, как краска заливает все лицо:

– Это я могу объяснить.

– Очень на это надеюсь, черт побери, потому что в настоящий момент…

– Я действительно был там – в квартире. Но по ее просьбе. Она пришла ко мне в отдел. Хотела о чем-то поговорить.

Он опять хмурится:

– А зачем надо было идти в квартиру? Неужели нельзя было решить все в отделе?

– Именно это я ей и сказал, – поспешно отвечаю я. – И попытался убедить ее в этом, однако она хотела, чтобы все было конфиденциально.

– И когда это было?

Черт.

Черт, черт, черт.

– Вчера, сэр.

– Вчера? Вы были у нее на квартиревчера?

Я пытаюсь поймать его взгляд, но у меня это не получается.

– Да, сэр.

Он глубоко вздыхает. Потом еще раз.

– Значит, вы пошли к ней на квартиру. В котором часу?

– Около девяти. Она попросила, чтобы я зашел после работы.

Харрисон открывает рот, собираясь что-то сказать, но я опережаю его:

– Она считала, что ее кто-то преследует. Пару раз видела, как в темноте кто-то болтался напротив ее дома без явной причины. Как минимум один раз видела машину…

Харрисон смотрит на меня.

– Я провел опрос в обычной форме, сэр. Спрашивал о бывших приятелях, коллегах, интересовался, есть ли такие, у кого могла быть цель угрожать ей или напугать ее. Она никого не вспомнила. Я знал – от жены, – что недавно у нее были отношения, однако она сказала, что они закончились, и не по ее инициативе. В общем, я сказал, что всего этого недостаточно, чтобы начать официальное расследование, и что ей следует вести дневник, а если она увидит подозрительную личность, пусть попробует сфотографировать ее и позвонит в «три девятки». После этого я ушел. Очевидно, оглядываясь назад, я должен был что-то предпринять… и очень сожалею о том, что ничего не сделал. Понимаю, со стороны все это выглядит нелицеприятно, но ничто не указывало на то, что она находится в опасности… – Лихорадочно пытаясь реабилитировать себя, я быстро соображаю. – Однако, судя по тому, что рассказал об этом Клиланде детектив-констебль Куинн, он самый вероятный кандидат…

И все же мне не удается перетащить Харрисона на свою сторону. Не знаю почему. Я чувствую, как усиливается его раздражение и сколько сил он прилагает, чтобы держать его в узде.

– Итак, жертва, найденная на путях, того же возраста, что и подруга вашей жены, у нее волосы того же цвета, у нее такое же имя, однако за все время – сколько, за четыре часа? – вам в голову не пришло, что это может быть один и тот же человек?

Я сглатываю:

– Как я уже сказал, сэр…

Но он не слушает.

– Ваша команда полдня работала над тем, чтобы найти мужчину, которого Эмма Смит вчера вечером впустила в свою квартиру – вы, кстати, подходите под описание, – а у вас даже мысли не промелькнуло, что это может быть чем-то большим, чем простое совпадение?

Я из тех, кто не верит в совпадения, и ожидаю, что он сейчас напомнит мне о…

– Сколько раз я слышал от вас…

Я перебиваю его:

– Прошу прощения, сэр. Начальные опросы проводил детектив-констебль Куинн, а я бо́льшую часть дня провел с сотрудниками прокуратуры. У меня не было времени вникнуть в детали. Но сейчас я понимаю…

Однако надобность терпеть этот поток дерьма отпадает. Позади меня открывается дверь. Я не ожидал, что кто-то придет, а вот Харрисон явно ожидал. Он поднимает голову и подает знак. Я оборачиваюсь.

Детектив-инспектор Рут Галлахер. Из тяжких преступлений.

Она коротко кивает мне, ее лицо бесстрастно.

– Детектив-инспектор Фаули.

Детектив-инспектор Фаули. Не Адам, хотя мы три месяца назад вместе работали над делом о похищении Фейт Эпплфорд. Даже я тогда решил, что работа сблизила нас достаточно, чтобы мы стали друзьями.

– Рут. – Я слышу, как дрожит мой голос.

Галлахер садится на свободный стул. Харрисон жестом указывает на нее – очевидно, теперь ее выход. Мое сердце колотится о ребра, как птица – о прутья клетки.

– Я только что беседовала с родителями мисс Смит, сэр. Они ничего не знают о предполагаемом преследователе.

«Предполагаемом». Черт.

Я пытаюсь заставить ее взглянуть на меня.

– Должно быть, им как минимум за семьдесят – вероятно, она не хотела беспокоить их…

Она упорно смотрит вперед:

– Похоже, вне работы у мисс Смит было не много друзей, и я в настоящий момент составляю список.

Что значит «составляет список»? Это не ее дело…

– Первой в списке значится миссис Александра Фаули. Я намерена как можно скорее опросить ее.

Подождите-ка… она собирается говорить с моей женой?

– Возможно, Рут, детектив-инспектор Фаули мог бы помочь вам в этом, – говорит Харрисон, не отрывая от меня взгляда. – Как-никак, я уверен, что миссис Фаули уже известно о случившемся, если вспомнить, что мисс Смит обращалась к ее мужу за советом.

Так вот куда они ведут…

Я набираю в грудь побольше воздуха:

– Я не обсуждал это со своей женой.

Харрисон хмурится, хочет что-то сказать, но я не даю ему такой возможности:

– Ей осталось несколько недель до родов, и один раз ее уже госпитализировали из-за стресса. Я не хотел рисковать, опасаясь, что нечто подобное повторится, если я расскажу, что в нашем районе появился преследователь.

Она и без этого сильно напугана. Только это я не говорю.

– Эмма – мисс Смит – тоже не хотела, чтобы Алекс переживала. Поэтому она пришла ко мне в отдел, а не домой. Она так и сказала – по сути, именно этой фразой.

Взгляд Харрисона говорит: «Это только твои слова». Я заранее мог бы такое предположить – ведь я сам довольно часто смотрю так на подозреваемых.

Галлахер ерзает на стуле. Озадачена? Ей неловко? Кто знает… Я бы предпочел думать, что она, по крайней мере, все понимает насчет Алекс – у нее самой есть дети. Правда, я основываюсь на своем опыте общения с ней, когда мы были на одной стороне. Сейчас у меня такое ощущение, что ситуация кардинально изменилась.

Харрисон продолжает наблюдать за мной:

– Куда вы пошли?

Тон у него спокойный, почти сочувственный. Но меня не обманешь.

– Куда я пошел где?

– В квартире Смит? Куда вы пошли? На кухню, в гостиную, в спальню?

Я открыто принимаю его взгляд:

– В гостиную, сэр. Больше никуда.

– И вы находились там – сколько, час? Или больше? – Это уже Галлахер.

– Меньше. Максимум тридцать минут.

– Но вы что-то пили за это время, ведь так?

Это не вопрос. Ну конечно же, бокалы.

– Я выпил бокал вина. Я был на машине. Если честно, я вообще не хотел пить, но потом решил не расстраивать ее. Она была немного не в себе.

Галлахер и Харрисон переглядываются.

– Ну, думаю, пока это все, – говорит Харрисон. – Дело передается в отдел тяжких. Лучше поздно, чем никогда.

Это предназначено мне: если б он знал, что я знаком с Эммой, он никогда не отдал бы дело мне.

Харрисон ерзает в кресле, и кожа скрипит под его весом.

– Для сотрудников линия будет такая: передача дела является чисто процедурным вопросом, а не следствием поведения детектива-инспектора Фаули в последние двенадцать часов.

– Спасибо, сэр.

Он хмурится:

– Вам так легко не спрыгнуть. Отнюдь. Но в настоящий момент наша задача состоит в том, чтобы раскрыть убийство и сохранить доверие общественности.

Он откидывается на спинку и, обращаясь к Галлахер, многозначительно заявляет:

– Приступайте, Рут.

* * *

Допрос Хью Клиланда в отделении полиции Сент-Олдейт, Оксфорд

10 июля 2018 года, 6:15 вечера

Присутствуют: ДК Г. Куинн, ДК Э. Асанти, П. Брунсвик (адвокат)

ГК: Хочу напомнить вам, мистер Клиланд, что вы находитесь под арестом. Нужно ли вам, чтобы я еще раз напомнил вам об осторожности в своих формулировках?

ХК: Я смотрю телевизор. Я не полный идиот, черт побери.

ГК: Я принимаю ваши слова за «нет». Итак, вчерашний вечер. Расскажите нам еще раз, как вы его провели.

ХК (указывает на Асанти): Я ему уже рассказывал. Мне нечего добавить.

ГК: Теперь под протокол. Надеюсь, вас это не затруднит.

ХК: Я поехал на пробежку в Шотовер.

ГК: Вы проехали шесть миль, хотя могли пробежать по улице до парка.

ХК: Нет такого закона, который запрещает ездить куда-то, чтобы потренироваться. Во всяком случае, я о таком не знаю.

ГК: На чем вы поехали? На «Рейнджровере»?

ХК (пауза): Нет.

ГК: О? А почему?

ХК: В последний раз, когда я ездил на нем туда, какой-то малолетний придурок поцарапал его ключом.

ГК: Ну и ну, беда какая…

ХК: Ваш сарказм неуместен, констебль.

ГК: Итак, не на «Рейнджровере». А на чем?

ХК: На машине жены.

ЭА: А какая у нее машина?

ХК: «Хонда Сивик».

ЭА: Цвет?

ХК: Черная.

ЭА: Госномер?

ХК. (пауза): Не знаю. Навскидку так не скажу. Я редко езжу на ней.