Запах теней

«Беги… беги… беги…»

– Ты действительно видишь…, – уже не спрашивал серый, скорее утверждал себе, доказывая, таким образом, правоту собственных предположений. – Как такое…?

Он замер, потом задрал голову и затрещал, вновь оглушая улицу болью тысячи сверчков. Дмитрий не сводил с него взгляд и не опускал пистолет. Странно, но сейчас минуту назад переполнявший его грудь страх, каким-то чудным образом исчез. Вместо него пришла она – надвигающая громадной волной злость. Конечно, вот уже второй день его преследуют кошмары, его любимая собака убита, он сходит с ума – что ещё нужно, чтобы переступить черту и освободить эмоции.

Этот кошмар никогда не закончится!?

Внезапно, на короткое мгновение, Знакову показалось, что это всего лишь сон, и он вот-вот проснётся в своей кровати рядом с женой, а на полу будет спать его собака Нора. Ощущение было настолько реальным, что всё остальное, вдруг, потеряло смысл. Только серая маска затрещала громче, и мимолётное видение одним махом улетучилось, забирая с собой столь желанные грёзы.

«Беги…беги… беги…» – точно копируя серого, белый шум завизжал в голове.

Возникла малоприятная, подобно зубной, боль. Она напомнила Диме червя, прогрызающего дорогу в черепе.

«Беги… беги… беги…»

Оно, вдруг, утихло – тишина проникла в пространство, даже птицы не преступали её власть, просто бесследно исчезли. Боль и не думала уходить, напротив – принесла с собой клубок копошащихся мыслей, оборачивающихся в свою очередь в гениальные идеи и немыслимые решения. Швыряя Знакова в холодный пот, одна из этих мыслей, вдруг, поразила разум невозможностью существования. Дима ощутил, как стискивает чужая ненависть, как жуткий страх проникает в каждую его клеточку. Ненависть. Она вокруг, она воняет.

Знаков огляделся по сторонам: с обеих сторон чрез вершины забора на него смотрели серые лица. С соседних домов выходили другие и направлялись к нему. Те, что стояли за забором медленно, но уверенно, зашагали на выход к калитке – они окружали его.

«Беги…беги…беги…»

Вот теперь Дмитрий решил всё же прислушаться к голосам: со всех ног он помчался по дороге, прочь от преследующего кошмара. Тут же позади него раздался звук рвущейся бумаги – они побежали за ним. Бледные маски выходили из домов, мимо которых он проносился, выскакивали с других улиц и мчались вслед. И вот уже их сотни. Будто стая хищников, серые существа, собирались со всех сторон и принимались за преследование одного единственного человека.

«Бежать… быстрее, Дима… бежать…»

Знаков вылетел из частного сектора на улицу с привычными высокими коробками домов. Он бежал что есть сил, а за ним не отставала гигантская серая волна. Дмитрий мчался по дворам, из подъездов которых, присоединяясь к общей демонической погоне, выскакивали новые. Он достиг центральной улицы, где располагалось множество магазинов и всяческих заведений, и устремился вперёд.

«Скорее, Дима… Скорее…»

С немыслимой быстротой ноги, казалось, сами несли его, а усталость и горечь навсегда покинули его тело. Дима проносился мимо останавливающихся на ходу автомобилей и автобусов, из которых тут же выскакивали они и сливались с общей серой тучей, ни на метр не отстающей от него. Существа выпрыгивали из магазинов и закусочных, даже вылетали из окон зданий. Их было уже не сотни – тысячи. Точно саранча выползали из уголков различных мест, пополняли общий строй погони и, все как один, устремлялись за Знаковым – им нужен был он и только он. Громоподобный крякающий треск ступал за спиной, но Дима не сдавался. Он несся вперёд, ни о чём не думал и следовал зову судьбы. Одна недостижимая цель заполнила мозг, и он спешил к ней.

«Бежать… Быстрее, Дима… бежать…» – компьютерным вирусом радиоголос внедрился в него и не желал покидать головной процессор.

Рекламные щиты, беспорядочной разноцветной палитрой возвышающиеся над центральной улицей города, мелькали перед глазами, назойливо демонстрируя натуру и сбивая с ритма. На одном из таких щитов в стремительном полёте еле-еле успели ухватить глаза: «Направо, Дима». И, когда Знаков миновал продуктовый магазин, на висевшем плакате возникло: «Сюда». На раздумья времени, конечно, не было: Дмитрий нырнул под арку направо и оказался в небольшом дворике. Позади не смолкала погоня, и мужчина кинулся вперёд.

Он побежал вдоль старого дома, стены которого сплошь и рядом были усеяны различными надписями, мимо железных гаражей, также отличающихся посланиями великих художников-любителей. Знаков мчался, а его глаза средь огромного разнообразия цветных и чёрно-белых картинок с удивительной быстротой выхватывали отдельные слова и фразы:

«Дима, быстрее… спасайся…» – гласила надпись на одной стене.

«Дима, вперёд… они рядом…» – читалось на другой.

«Сейчас направо… скорее, Дима» – написано на третьей.

«Теперь подъезд… вот этот» – нацарапано на гараже.

Странно, но только в этом дворе никого не было – не открывались двери, не распахивались окна, не выбегали они… Казалось, что и животных здесь совсем нет – ни одной живой души, кроме него, и тысячной стаи преследователей.

Дима помчался к обозначенной стрелкой двери, подскочил к подъезду, схватил за ручку, на которой его встретил кодовый замок, и дёрнул – закрыто. На чёрном металлическом полотне тут же проявились цифры «2864». Знаков набрал код и потянул – дверь легко поддалась. Вход за спиной с грохотом захлопнулся, и за ним можно было расслышать надвигающийся вопли серых монстров, беспредельно жаждущих разорвать его.

«Бежать… Быстрее, Дима…»

Дима устремился вверх по лестнице. На стенах появлялись и тут же исчезали послания: «Вверх… вверх… скорее…»

Этаж за этажом он преодолевал вертикальный подъём, когда позади него открывались квартира за квартирой, и рев умирающей бумаги эхом проносился по подъезду. Дима пробегал площадку за площадкой, а за ним открывались всё новые двери, и раздавался бумажный клич преследователей. И вот уже десятки бледных существ возобновляют погоню, только догнать Диму сейчас в состоянии лишь их дикие крики – мужчина не позволит.

Знаков преодолел одиннадцатый этаж, затем двенадцатый, и вот уже лестница на крышу перед ним.

«Наверх… Дима…» – выжжено на ступеньке.

«Бежать… бежать…» – в голове.

Когда Дима полез по ступенькам, на нижней площадке появились они. Множество разгневанных глаз в серой бездне безумия напоминали скачущих чёрных насекомых, а жутковатые периодически расширяющиеся и сжимающиеся, точно биение сердца, кривые квадраты придавали общей картине демонический вид.

«Дима, быстрее…» – на следующей ступеньке.

«Бежать… Быстрее, Дима… нужно бежать» – не унимался белый шум.

«Дима… они рядом…» – ещё одна ступень.

«Бежать… Быстрее, Дима… Дима…» – радиошум.

«Дима… Дима… Дима…» – последняя ступенька.

Он уже на крыше: ветер беспощадно бьёт в лицо, и глаза заполняет мутная жижа. Но это не важно – сейчас уже ничего не имеет значения. Главное – бежать, мчаться вперёд, навстречу ей, навстречу судьбе. Знаков побежал по крыше, устремился к ней, когда за ним уже собралась толпа вопящих серых безликих.

Не важно. Не имеет значения. Это пустяки – ведь ему не страшно. Уши заложило ватой, в голове возникла лёгкая музыка, а радиоголос перешёл на шёпот.

«Дима… Дима…»

Музыка успокаивала, дарила беспредельный покой и лёгкость, вселяла уверенность. Ноги несли прямо к обрыву, краю здания, туда, где начинается тёмная бездонная и прекрасная пропасть.

«Ты сможешь… ты должен…»

Ещё рывок, и крыша дома заканчивается. Но это не важно – сейчас ничего не имеет значения. Время сдержало ход, воздух стал плотнее, и бумажный треск обернулся в гул. Лишь радиомузыка не изменила красоту содержания. Боже мой, как прекрасна она была! Она завораживала, околдовывала, окрыляла.

Будто под гипнозом Знаков подскочил к обрыву и прыгнул. Нет, он не падал – летел, парил как птица. Какое блаженство – спокойствие и умиротворение в душе. Весь великий мир на миг замер, и для Дмитрия этот момент превратился в незабываемые волшебные минуты полёта. Нежными тёплыми ладонями ласкал кожу воздух, а ослепляющий возникший из неоткуда солнечный взор, сейчас сиял только для него одного. Город погрузился в сон, прекрасный глубокий и такой манящий.

Знаков парил, и грудь переполняли бесконечные восторг и счастье. Шёлковым полотном обернул вокруг себя ветер, и чарующий властитель-покой вступил на трон. Зачарованные ярким светом хотели закрыться глаза, и море наслаждения погрузило в нескончаемую пучину счастья. Вокруг – чарующая тишина.

Сколько времени продолжался полёт, он не знал. Ожившая сказка в стране удивительных грёз – и это всё вокруг, всё настоящее. Помутнел рассудок, медленно приближалась и растворялась в блаженстве земля, а плотный воздух преобразился в крохотные крупинки. И вот уже океан, плывущий навстречу мельчайших размером с манную крупу частичек, бережно поглаживал лицо и тело.

Сотканный из миллиона частиц ветер в мгновение ударил, и земля бесповоротно растворилась, превращаясь в мутную пёструю рябь. Крупинки с силой били по лицу, а радиомузыка погрузила Знакова в эйфорию.

Дмитрий охотно закрыл усталые глаза – сон сломил волю и принял человека в свои глубокие объятия.

***

Иногда ему снились странные сны. Они пугали его не своим странным сюжетом, а больше малопонятным и иногда шокирующим содержанием. А что страх? Он о нем и не знает. Тот давний страх, его нет? Конечно, страх не приходил – монстр навсегда потерял дорогу к его сознанию, заблудился в собственном лесу. Но вот странные сны периодически наведывались к нему. Глупые, фантастические, а иногда не соотносимые со здравым смыслом. Многие просто не возможно было объяснить, а уж понять – тем более.

Ну как можно разумно истолковать сон из тысячи разноцветных перекликающихся между собой пятнышек, которые одновременно плыли, парили и, в добавок, ещё и разговаривали друг с другом? А как объяснить сновидения, где ты превращаешься в какого-то невиданного животного, и трудно представить в каком таком непонятном месте находишься?

Как истолковать сон, когда не понимаешь его природу, когда увиденное в нём появилось просто из неоткуда – в сознании нет почвы для его последующего рождения? То, что сон показывает тебе, ты нигде не встречал и никогда не видел, и ты твёрдо уверен в этом.

Этим и пугали мальчика его сны. Если первобытный человек увидел бы в небе самолёт или, к примеру, повстречал на своём пути современный автомобиль, то можно с уверенностью гарантировать, что данный жизненный случай поразит его до глубины души, а может – сведёт с ума. Для него такое явление – просто фантастика, не поддающаяся никакой логике мыслительного уровня.

Каждый раз нечто подобное испытывал Знаков, когда к нему приходил очередной странный сон. Компьютерная эра только началась и набирала свои обороты. Первые компьютеры уже появились в его школе, достаточно примитивные, но для конца восьмидесятых годов, отвечающие высокому уровню того времени. И это было круто! Итог – сон не заставил долго себя ждать.

Непонятно на чём он едет по рельсам, а впереди огромная куча каких-то предметов. Вокруг всё как в мультфильме – цветные картинки мелькают перед глазами. Гора чудных фантастических и немного пугающих вещей приближается. Какие-то формулы и цифры, буквы и слова, иероглифы и лица, закорючки и части каких-то механизмов – всё это составляет необъятную кучу. На тележке причудливой формы он врезается в непонятное скопление предметов, и просыпается.

Когда он окончательно выйдет из власти сна и проанализирует его, то без сомнений для себя решит, что был в какой-то компьютерной игре. Почему именно в игре – он объяснить не мог, ведь игры тогда в России только начинали появляться. В школе их вовсе не было, а дома – тем более. Мальчик твёрдо знал, что это правда – он был в игре. Дима знал о существовании чудесных игр, но что из себя они представляли – не имел понятия. А сон по-своему показал ему эти чудеса современной электроники.

Такие сны начали посещать его с того самого момента, как Алиса навсегда исчезла из его жизни. Случилось это около года назад – в день её тринадцатилетия. Событие произошло в школе, в которую по велению судьбы они вместе попали, правда всё же в разные классы. В тот день всё шло гладко: на переменах Дима не раз встречал свою подружку, и всё, казалось, идёт как обычно. Конечно, в последнее время с Алисой творились необъяснимые вещи, свидетелем которых он стал.

Последний год девочка была сама не своя, она будто не принадлежала себе – с ней не всё в порядке. Лучший друг сразу обнаружил изменения в Алисе: у него сложилось впечатление, словно…

Что? Каждый раз, хватая с жадностью обрывки воспоминаний, ему не удавалось сохранить их и сложить в единую картинку. Он не помнил ничего из отрезка тех важных дней. Знаков часто вспоминал этот период своей жизни, но время не только лечит душевные раны, но и имеет особенность стирать память. Порой ему казалось, что происходящее тогда с Алисой являлось лишь результатом его фантазий, и на самом деле всё происходило совсем иначе. Вот только что? Что же случилось тогда? Что же он забыл? Где та дверь, которая откроет ему правду? Забытую правду.

Чем старше становился Дима, тем чаще уверял себя, что детские фантазии достаточно глупые и не имеют под собой никакой почвы. Вот только факт остаётся фактом: девочка была другой, иногда даже пугающе чужой. Такую Алису он помнит весь последний для них год. Какую же, чёрт возьми?

Его часто посещали вспышки пробудившейся памяти, которые тут же ускользали прочь. Одно он знал наверняка: четырнадцатый год её рождения стал днём их расставания, и они никогда больше не увидятся, но конечно Дима не знал об этом тогда. А знала ли об этом Алиса?

В тот роковой день девочка просто сияла от счастья, ничего не предвещало беды. Но что случилось потом – Знаков так и не понял. Как обычно на перемене они стояли у окна и общались. Снова у того же окна, в том самом месте, в то же время. Ежедневные встречи носили постоянный характер, и, не смотря на закономерную периодичность, никого из них не удручали.

Им нравилось смотреть в глаза, прикасаться друг к другу, они просто любили. Их дружба уже зарождала в себе искорку взрослой любви.

Внезапно, Алиса потеряла сознание и упала, Дима даже не успел ничего понять и подхватить её. Вокруг собралось не мало зевак, прибежали учителя, а вскоре приехала скорая помощь. Ещё тогда Дима почувствовал внутри наплывающее странное волнение, сильную тревогу, которая старалась донести до подростка какую-то информацию.

Что душа тогда кричала ему? Уже позже, когда Алиса навсегда исчезла из его жизни, он осознал всё: неудачные попытки собственной интуиции и подавляющую силу внутреннего «я».

Уже почти год с того самого дня исчезновения друга ему снятся дурацкие сны. В основном в них нет никого, кого он знает или мог бы знать, и нет ничего, что ему может быть известно. Да в них вообще нет смысла! Но всегда он – главный герой какой-то никому неизвестной истории.

К примеру, вчера приснился сон, где он бежит от диких зверей, а потом парит как птица. Не в силах сдерживать разрывающий грудь восторг, он кричит. А вокруг всё необычайное, великое, сказочное. А два дня назад в своём сновидении он стал божеством в странном обличии, где вместо рук толстые чёрные ветки, а ног и вовсе нет. Дмитрий перебирался по тайному месту, прыгал в какие-то огромные переливающиеся напоминающие мыльные пузыри шары.

Дима не просто чувствовал себя богом, он был всем и в то же время никем. Бог перемещался по сферам и куда-то очень торопился, а потом … Дима не смог вспомнить. Вообще каждый раз, он старался стереть странные сновидения из памяти, поэтому для себя создал непререкаемое правило – ничего не вспоминать, а уж если не удаётся – убедить себя, что это вполне нормально. Не трудно догадаться – вспоминал он или нет.

На великую радость, сны не пытали подростка слишком долго. В один прекрасный день, точнее сказать ночь, они исчезли и, также как когда-то давным-давно донимающий ребёнка страх бесследно исчез, никогда ему не снились. Он даже и не заметил, что сны прекратили свою странную игру как раз в тот день, когда Алисе должно было исполниться или исполнилось четырнадцать.

***

Знаков открыл глаза. Тяжестью сжимало грудь – так бывает, когда приснится плохой сон. Ему давно не снились странные сны, но этот плюс ко всему ещё и был жутко страшным. Сон поразил своей яркой реалистичностью. Немало волнения добавлял ещё тот факт, что Дима помнил всё до мельчайших подробностей: как гулял с собакой, как увидел серого человека, как убили Нору, как бежал и, уж конечно, как прыгнул. Цветной кинолентой сон отпечатался в сознании и бесцеремонно занял в памяти вполне законное место.

Может быть, вчерашний трудный день сыграл в этом не последнюю и очень важную роль? Очень может быть. В итоге – кошмарный сон не заставил себя долго ждать.

«Неужели и во сне они будут преследовать меня?»

Дима лежал на кровати, Мирра спала рядом. Ужасная разбитость внутри сидела не одна – её подкрепляла сестра-усталость. Намертво прибивая тело к кровати, они нахально навалились на не выспавшегося Знакова, заставляя прибить тело к кровати, не позволяли спать.

Засоряя уши всё той же знакомой мелодией, заиграло радио.

«У них там что, поставить больше нечего? Опять та же хрень»

Всё же осилив упрямых сестричек, Дима с трудом поднялся с кровати и первым делом погладил валявшуюся у кровати Нору. В такие моменты приятно осознавать, что страшный сон был всего лишь сном, и что твоя собака жива и здорова. Нора с радостью откликнулась на пробуждающую ласку и, потягивая коротенькие лапки, завиляла хвостиком.

– Нора. Норочка. Собачка моя!

Он встал и направился в туалет. За спиной звучало радио, которое Дима небрежно забыл выключить:

«Я думаю эта композиция сейчас подарила всем не просто хорошее настроение, а… и мы конечно послушаем ещё много любимых…»

Он уже слышал это прежде. Может быть. Они каждый день мелят одно и то же.

«…как всегда, скоро прозвучит рубрика… в рамках живого дозвона… и мы узнаем кто стал счастливым…

Конечно слышал, а может и нет. Но, поскольку, они крутят одно и то же – очень может быть.

«…итак звоните…»

Сделав все необходимые традиционные дела, Дмитрий направился обратно в комнату. Радио охотно продолжало дразнить:

«а сейчас я думаю… и все согласятся со мной, что… слушаем эту великолепную романтическую песню…»

Знаков щёлкнул выключателем – радио замолчало. Странно, но ранее он точно слышал именно эти слова. Когда это было – сказать сложно, но, похоже, что вчера утром, а может – в какой другой день.

«У них могло что-нибудь сломаться, и они включили старую запись программы»

Такое объяснение казалось весьма логичным и вписывалось в утренний сюжет необычных явлений. Ещё только утро, а сумасшедшая карусель всякой ерунды уже начинала раскручиваться.

Дима прошёл в ванную. На зеркале он увидел послание Мирры, которое уже читал.

«А вот это уже не смешно»

Слова, написанные губной помадой, точь в точь совпадали с теми, которые он уже видел. Вот только где видел? Во сне? Абсурд. Ужасная ошибка. Но не смотря на всю бессмысленность явления похоже, что так оно и есть – всё как и во сне. Даже последнее слово приветствовало Дмитрия своей поражающей схожей корявостью. На букве «ю» виден след, оставленный сломавшеюся помадой.

«Я очень тебя ЛЮБЛЮ, мой говнюшонок!»

Парализованный Дмитрий стоял и смотрел на любовное послание своей жены. В горле пересохло, а глаза отказывались воспринимать увиденную информацию.

«Как это возможно? Вещий сон?»

Может быть и вещий, а может всё начинается снова. Вновь нелепые странности включили свои преследования – ничего не изменилось. А что от наступившего утра он ждал? Думал проснётся, и всё произошедшее с ним вчера в раз забудется и бесследно исчезнет? И что серые существа были лишь глупой и роковой случайностью? В глубине души он надеялся на это. Он даже рассказал все события жене, в надежде, что странности по волшебству человеческих предрассудков сотрутся не только из памяти, но и из жизни. Но, видимо, по его желанию не суждено случиться. Будет так, как прикажет судьба, и только так.

«Ну, что же? Хорошо. Пусть так и будет» – подумал Дима и нисколько не удивился самому себе.

Он почистил зубы, умылся и, совершив все привычные для начала дня обряды, пошёл гулять с собакой. В подъезде Нора упала на том же месте, что и во сне. Но это ни чуть не смутило Знакова. Ему не хотелось думать об этом, да и сил совсем не осталось.

Что до странностей, то сегодня они снова входят в закономерность. Они пошли вдоль дороги: навстречу дул пронизывающий ветер, для апреля довольно холодный, что ни чуть не мешало чёрным сугробам уменьшать свои размеры, которые беспрестанно порождали вокруг реки грязных луж.

Дима шагал и ни о чём не думал, пока не увидел впереди вдалеке бегущего навстречу спортсмена в красной шапочке. Ужасная догадка ударила ему по голове. Как глуп он был, как слеп! Ведь сон был не просто так, он рассказал Дмитрию всё, предупредил его, а он, ослеплённый перед необъяснимыми сновидениями собственным превосходством, не захотел ничего слышать.

«Не может быть. Нет.»

Знаков окрикнул Нору и, не теряя времени, устремился прочь от проклятого места. И снова, но уже наяву, они бежали. Не зная куда, главное – бежать подальше от того, что должно случиться. В сновидении было ещё что-то и это… Дима резко остановился – его взгляд упал на собаку. Всё могло случиться в любой момент и ситуацию уже не исправить. А может быть ничего не будет? Он же убежал от ещё не случившегося – порвал все ниточки, связывающие его сон и сегодняшний день. Никакого убийства и серого человека, следовательно и с Норой всё будет отлично. Возможно, но что если убийство случилось, и демон совершил очередное злодеяние? Что если всё произошло на самом деле, просто Дмитрий и его собака не стали свидетелями страшной трагедии? Они не присутствовали там, но убийство возможно произошло. А это значит, что демон всё же может поселиться в его собаке.

«Или нет»

Что если всё, что произошло вчера и сегодня, его сон – это всего лишь один страшный сон? Ничего не происходило, абсолютно ничего. Полное сумасшествие. Ерундовая ерунда. Голый абсурд. Глупая мысль засела в голове, и Знаков хватался за неё как за спасательный круг.

Не смотря на всевозможные дурацкие идеи и немыслимые гипотезы, разум всё-таки победил – Дмитрий окончательно утвердил внутри себя, что ему уже никуда не убежать. Некая сила толкает навстречу судьбе, на арене которой играют он и что-то ещё. И это что-то проявляет себя в облике серых существ, которые совершают жестокие убийства на его глазах. Но в душе оставалась маленькая надежда, что всё же он прав, и его мозг просто играет с ним. Вполне логично, что в этот момент Диме легче было думать о внезапно наступившем сумасшествии, чем принять происходящее за действительность.

Глубоко погрузившись в собственные раздумья, он и не заметил, как дошёл до своего подъезда.

«И когда мы свернули в сторону дома?»

Нора шагала рядом, её мордочка ничем не отличалась от обычной, которую он видит каждый день. По всем понятиям и законам сна, сейчас она была бы уже мертва.

Ничего. Ни серой живой маски, ни треска в ушах. Ничего. А на душе всё равно хреново – снова свинцом заполнила грудь тревога.

Они уже поднимались по лесенкам, когда неожиданно включилось радио. Тихонько, будто издалека, заиграл белый шум, и с каждым Диминым шагом прибавлял звук. На этот раз Дима совершенно спокойно с неким внутренним смирением принял его. Не было ни удивления, ни испуга. Раз и навсегда Дмитрий осознал – его жизнь в корне поменялась.

Его не оставят в покое, жизнь теперь не в его власти. Хотя не каждый разумный человек может утверждать, что владеет своей жизнью. Скорее глупый человек может с уверенностью считать именно так. А Дима был из тех, кто всю жизнь думал, что находится в руках судьбы, и каждая минута нашей жизни прожита по её капризному велению и желанию. И тот, кто утверждает, что сам куёт счастье – глупец. Поскольку, те люди, которые твёрдо стоят у цели и в конце концов добиваются её – счастливчики, угодные судьбе. Ведь мало кто задумывается, что в большинстве случаев всё происходит благодаря элементарному везению, даже в самых ничтожных мелочах, будь то: оказаться в нужный момент в нужном месте или сказать именно то, что сейчас нужно.

Это правда, горькая или сладкая, кому как, но это правда жизни. И тот человек, кто всю жизнь действительно стремится к поставленной цели, делает всё возможное и невозможное для её осуществления, просто имеет больше шансов заполучить желаемое, быть угодным хозяйке жизни – судьбе, чем тот, кому лишний раз лень поднять свою задницу. Это своего рода рулетка: чем больше попыток, тем больше шансов на победу. Но совсем не обязательно, что стремящийся к счастью человек, в конце концов заполучит его. Такова воля судьбы. Ко многим она поворачивается спиной и подставляет зад, а других – просто ломает.