Пропавшая принцесса. Война началась

– У тебя очень приятные руки! – прошептал он.

– Спасибо!

Сэльма намылила голову мужа, любуясь делом своих рук.

– Сэльма, – тихо сказал Лукас, – я долго думал о том как защитить твои права. Я уже не молод, идёт война и в любой момент ты можешь остаться вдовой.

– Не говори так! – оборвала его Сэльма.

– Подожди! Но если бы у нас был ребёнок, тогда всё было бы по-другому! Я уже стар и у нас вряд ли получится…, – сир Лукас сглотнул.

– Ты могла бы завести ребёнка от другого мужчины! А я признал бы его своим! – закончил он.

Сэльма улыбнулась. Она взяла кувшин и принялась поливать голову мужа.

– Лукас я не хочу другого мужчину! – сказала она, – я уверена что ты наговариваешь на себя! Я знаю тебя лучше, чем ты сам!

Закончив с его волосами, Сэльма поцеловала Лукаса в макушку. Её руки принялись гладить его грудь, Сэльма с удовлетворением заметила, что член её мужа сразу же отреагировал на её ласки.

– Сэльма! – простонал Лукас, – ты мне во внучки годишься! Даже больше! Ты могла бы быть дочерью моей внучки!

– И что с того? Ты прекрасный мужчина! Ты думаешь, что я всего лишь благодарна тебе за то, что ты вытащил меня из грязи и сделал благородной леди?! Мне всегда было плевать на это! Лукас ты мне нравишься! С тобой я чувствую себя любимой и желанной!

Сэльма сняла через голову, насквозь промокшую ночнушку, вода из бочки выплеснулась когда она погрузилась в купель рядом с мужем.

– Что ты делаешь?! – простонал Лукас, когда она оседлала его колени.

– Тс! – Сэльма прижала палец к губам мужа потом поцеловала его, засунув свой язык ему в рот.

– Рона, увеличь огонь! Вода остывает! – закричала она приподнявшись из воды по грудь.

– Слушаюсь госпожа!

Её крупные конической формы груди качнулись перед его лицом, Синт не удержался и впился ртом вначале в один потом во второй сосок этой роскошной груди. Она застонала, сжала свои полушария руками, помогая мужу ласкать себя. Его член упирался ей между бёдер.

– У тебя большой член! Я люблю тебя! – шептала Сэльма.

Руки Синта прошли по её спине ощутили шрамы на её нежной коже. Глядя на жену своим единственным глазом, Лукас сдавил талию Сэльмы и насадил её горячее мокрое тело на свой член. Сэльма издала протяжный глухой стон, обхватив голову мужа тонкими руками, она прижала его лицо к своей груди и начала двигаться, поднимаясь и опускаясь на его члене. Сейчас пенис её мужа стал таким большим, что Сэльма к своему удивлению не могла насадиться на него до конца. Каждый раз ей становилось больно и, она вновь приподнималась.

– У тебя такой большой! Ты меня разрываешь! – шептала она, кусая пухлые губы.

– Не хочу, чтобы другие мужчины прикасались к тебе! Ты моя! – хрипел Синт. Сэльма ощутила, как горячо стало у неё в животе, она опустилась ниже, её бёдра коснулись его коленей, его член вошёл так глубоко в неё, что казалось, проткнул что-то. Этот член упёрся внутри Сэльмы в какую-то точку до которой никто ещё не доставал. Взрыв удовольствия был столь сильным, что она едва не лишилась чувств. Пальцы Синта словно железные крючья впились в её нежную кожу.

– Кончи в меня! Я твоя! – Сэльма почти прокричала это, не узнав свой хриплый искажённый страстью голос. Член мужа необычайно раздулся внутри неё и начал извергаться, казалось затопляя все её внутренности. Новый взрыв последовал в мозгу Сэльмы. Она беспомощно повисла в объятиях мужа, живот её конвульсивно сокращался. «Боже, что со мной? Я никогда не кончала с мужчиной, пока не встретила его!» – думала Сэльма. Целуя Лукаса глядя на его обезображенную глазницу Сэльма была переполнена такими сильными эмоциями, что не находила слов чтобы высказать их.

– Я хочу от тебя ребёнка! – прошептала она единственное, что пришло ей в голову.

– Я люблю тебя! – отвечал ей Лукас.

Пока Сэльма подавала на стол, пока кормила своего мужа, наливала ему вино и сама прихлёбывала из его кубка, внутри неё бушевала странная никогда прежде не испытываемая ею радость. Когда она присаживалась рядом с Лукасом то ощущала как его сперма толчками вытекает из всё ещё мокрого влагалища и в эти моменты её опять накрывало нечто напоминающее оргазм. Лукас Синт казался ей сейчас необыкновенно привлекательным. Что с того что ему шестьдесят? Что с того что лицо его обезображено палачём?! Он лучший мужчина из всех! Думала Сэльма боясь расплескать свою радость.

Когда муж насытился, она взяла свечу и придерживая рукой полу надетого на голое тело халата пошла наверх указывая ему путь.

– Я посплю пару часов! – сказал ей сир Лукас, извиняющимся тоном. Сэльма укрыла его мягкой шкурой, Синт закрыл единственный глаз. Сидя рядом с ним на постели Сэльма осторожно дотронулась пальцем до поврежденной глазницы.

– Нужно было отослать тебя в замок Рикардов, – тихо проговорил Синт.

– Ты же знаешь, что я никуда бы не уехала! – мягко проговорила Сэльма. Она сжала маленькой рукой, грубую ладонь сира Лукаса. «Рука каменотёса!» – подумала Сэльма.

– Я люблю тебя Лукас! – прошептала она. Он не ответил, он уже спал. Профиль его заострился в неровном пламени свечи Сэльме вдруг живо представилось как труп её мужа будет лежать внизу на обеденном столе и ей стало страшно. «Дура! Дура! Конченная дура! Чур, меня! Чур!» – сказала она самой себе. Она вдруг поняла, что не будет знать, что ей делать, не будет знать как ей жить если Лукаса не станет. Он не умрёт! Я забеременею рожу ему ребёнка. Он не умрёт, пока не увидит его! Почему то Сэльме казалось, что этой ночью она зачала. Она вспомнила, на какие ухищрения пускалась раньше, чтобы избежать беременности и ей стало смешно и жалко себя прошлую. Та Сэльма, Сэльма-куртизанка умерла в городской тюрьме. После второй встречи с Синтом Сэльма поняла, что больше не будет принадлежать никому другому. Ей пришло в голову что вся её предыдущая жизнь нужна была для того чтобы встретить сира Лукаса, стать ему любовницей, женой и опорой, родить ему ребёнка. Подоткнув на муже одеяло, Сэльма спустилась вниз. Она была немного пьяна и очень голодна. Словно волчица набросилась она на остатки ужина. В гостиную вошла Лалатина, растрепанная и заспанная. В руке Королева держала свечу.

– Вы не спите Ваше Величество? – осведомилась Сэльма даже не потрудившись оторвать попу от стула, на котором сидела. Лалатина устроилась рядом с ней.

– Трудно уснуть, когда ты так кричишь! – сказала Королева с некоторой ревностью в голосе, – неужели это так приятно?

– Тебе стоит попробовать! – сказала ей Сэльма с набитым ртом.

Лалатина помрачнела.

– Единственный мужчина, которого я любила, умер! – произнесла она тихо.

– Неужели тебе совсем не страшно? – спросила она и Сэльме показалось, что Королева хочет сменить тему.

– Не-а! – беззаботно отвечала Сэльма – Лукас защитит город! Он победит! Я это точно знаю!

– Он тебе нравится? – улыбнулась Лалатина.

– Нравится! Я влюбилась! – призналась Сэльма.

– Он хороший человек!

Лалатина недовольно покосилась на то, как Сэльма уминает жаркое.

– Вредно так много есть на ночь! Да и потом ты растолстеешь! – сказала Королева с плохо скрываемой завистью.

– Меня это больше не волнует! Мне теперь надо хорошо питаться! – отвечала ей Сэльма, облизывая пальцы, по которым стекал мясной сок.

– Почему? – удивилась Лалатина.

– Потому что я беременна! – отвечала ей Сэльма с непоколебимой уверенностью в голосе.

Мистер Андерсон.

Боргес сидел за большим дубовым столом опираясь локтями на его выщербленную шершавую поверхность. Перед ним на столе лежали бумаги, свитки, листочки и карты нарисованные убого и неточно. Глядя на них Боргес морщился как от зубной боли. Впрочем, большинство зубов у него было выбито ещё в тюрьме. Было раннее утро, Боргес сидел в маленькой горнице, сквозь открытую настежь дверь лился яркий солнечный свет. Сквозь эту дверь был виден зелёный склон плавно поднимавшийся вверх, а за ним увенчанные снежными шапками вершины далёких гор. Свет этот раздражал Боргеса. "Это от того, что я состарился!" – думал он. Ему хотелось закрыть дверь, но он знал что тогда останется в темноте. Впрочем, он любил темноту. Это было странно, ведь он десять лет просидел в каменном мешке. Иногда Боргесу казалось удивительным, что после всего этого он смог сохранить ясность рассудка. Даже и теперь многие смотрели на него как на сумасшедшего, ведь упоению битвы он предпочёл сидение вот за этим вот столом. Боргеса посещали мысли бросить всё это, вскочить на коня и помчаться в Карс. Боргес знал, что битва за этот город начнётся со дня на день, а может быть пока он тут разбирает бумажки она уже началась. Сир Боргес тяжело вздохнул. Решение Лалатины ехать в Карс казалось ему безумием, но возражать дочери Трора которому он служил всю свою жизнь, старый рыцарь не осмелился. В глазах этой девочки Боргес увидел огонь, сверкавший во взоре Трора Рейгардена и его решимость служить ей, стала для него естественной потребностью, такой же, как есть и дышать. «Кто-то должен делать эту работу!» – думал старый рыцарь. Вчера он лично командовал казнью двух лазутчиков посланных Канцлером. Хрипы повешенных ещё звучали у него в ушах. Боргес знал, что его считают мстительным и жестоким, но сам он знал, что просто исполняет свой долг. Делай, что должен и пусть будет что будет. «Кто-то должен делать эту работу!» – повторил он сам себе. Боргес покосился на письмо лежавшее справа от него на краю стола. У него опять возникло тревожное чувство, чувство, что он что-то упустил. Но что? В этом сообщении от агента Мади не было ничего важного или необычного. Этот агент, Боргес ни разу не разговаривал с ней, но слышал, что это молодая женщина, женщина-воин служившая в личной охране лорда Найта, нравилась ему. Вернее ему нравилась четкость и конкретность её донесений. Эта Мади умела выделять главное и отбрасывать второстепенное. Боргес ценил её больше всех прочих. Он взял бумагу и поднёс её к глазам подслеповато щурясь. Зрение его сильно ухудшилось за время проведённое в каземате. Сиру Боргесу пришло в голову, что на поле боя он вряд ли смог бы принести существенную пользу. Взгляд его зацепился за имя Джон Андерсон. Почему Мади написала о нём?

–Джон Андерсон, – шевеля потрескавшимися губами, он тихо проговорил это имя. Чувство тревоги и непонимания стало сильнее. «Я сам себя накручиваю!» – решил сир Боргес. Он отложил бумагу несколько раз недоверчиво покосился на неё как будто боялся, что у письма вырастут крылья и оно вдруг упорхнёт от него в открытую дверь.

– Сир Боргес!

Он поднял голову на пороге стоял его оруженосец молодой человек лет шестнадцати то ли двоюродный племянник, то ли ещё более дальняя родня сира Боргеса.

– Чего тебе Тим? – спросил он с неудовольствием.

– Приехал человек из монастыря святых дев, от сира Грена, – сказал юноша смущённо.

Боргес поморщился.

– Я работаю. Что ему надо? – спросил старый рыцарь.

– Он привёз бумагу.

– Давай её сюда!

Тим подал сиру Боргесу скрученный в трубочку свиток. Развернув его, Боргес увидел корявый с большим количеством ошибок почерк здоровяка Грена. Он быстро пробежал глазами бумагу и обомлел. В глаза ему бросилось имя Джон Андерсон. Прошу не задерживать моего человека, важное поручение… Боргес отложил бумагу и проговорил, глядя на Тима.

– Тимми дружок позови ко мне Кигана!

– Восемь!

– Чёрт тебя дери Джон!

Рыжий худой солдат поправил съезжавший на глаза явно не по размеру шлем и смешал кости. Сидевший напротив него маленький человечек в рваном плаще с неразборчивым гербом, хитро сощурил свои маленькие поросячьи глазки.

– Ещё разок?

– Да иди ты!

Рыжий выругался и сплюнул.

Третий солдат, крупный парень с простоватым мрачным лицом покосился на своих приятелей.

– Жрать хочу! – пробасил он, – когда уже нас сменят?

– Заткнись жирдяй! Ты вечно только о еде и думаешь! – со злобой отвечал ему рыжий.

– Что мы вообще тут делаем? – спросил здоровяк жалобно.

– Дубина! Слышал, что на реке третьего дня видели небольшую шхуну? Сир Боргес разослал приказ захватить её! Большую награду обещают!

– Так-то ж шхуна! А здесь и реки то нет! – возмутился толстяк

– Дурак ты! – презрительно сказал ему рыжий, – люди видели как со шхуны на берег сошли два человека. Их-то мы здесь и ловим!

Здоровяк поёжился и что-то пробормотал себе под нос. Рыжий уже открыл рот, что бы извергнуть из себя очередное грязное ругательство, но неожиданно захлопнул рот так сильно, что зубы клацнули.

– Кто-то едет! – сказал он указывая грязным пальцем на путника появившегося на тропинке пробегавшей внизу того самого холма на вершине которого сидели трое дозорных. И, правда, по дороге ехал путник на ослике. Путник этот был в плаще какой обычно носят странствующие торговцы, позади седла висели мешки со всяким товаром.

– Похоже, бродячий торговец, – пробасил здоровяк.

– Не твоего ума дело! – огрызнулся рыжий.

– Что будем делать, Джон? – обратился он к маленькому стражнику с поросячьими глазками.

– Возьми арбалет Боб и обойди его сзади, а мы с сиром Поросенком поприветствуем этого служителя Бога мелкой торговли! – отвечал Джон с неприятным смешком. Рыжий взял арбалет, уперевшись ногой в петлю натянул тетиву и вложив металлический болт в желоб стал спускаться с холма таким образом, чтобы путник его не заметил.

– Пошли! – Джон покровительственно хлопнул здоровяка по плечу и закинув на плечо длинное копьё стал спускаться к дороге.

– Эй ты! Стоять! – заорал он еще на полпути. Путник поднял голову, лицо его пряталось под капюшоном, но Джону показалось, что торговец вздрогнул услышав его окрик. Тем не менее, путник остановил своего мула и стал дожидаться стражников не двигаясь с места и внешне не проявляя беспокойства. Джон в сопровождении своего спутника вышел на дорогу и преградил путь торговцу.

– Мы люди сира Найта! – заявил он нахально, – кто ты такой? Признавайся!

Торговец откинул капюшон и глазам стражников предстало прелестное словно у девушки лицо с правильными чертами, гладкой кожей и большими голубыми глазами. Слегка вьющиеся каштановые волосы падали на плечи что ещё более усиливало сходство путника с красивой женщиной.

– Я обычный торговец! – сказал путник спокойным уверенным голосом.  Он слез с мула и поправил плащ. Намётанному глазу Джона показалось, что под плащом что-то топорщиться. Он благоразумно сделал шаг назад и снял с плеча своё копьё.

– Что у тебя в мешках? – спросил он.

– Ложки, вилки, столовые ножи и кое-какие приправы, – отвечал торговец, – хотите взглянуть?

Путник откинул плащ и Джон заметил под ним рукоять меча. Джон улыбнулся торговцу, показав тому гнилые зубы.

– Руки подними!

Путник быстро оглянулся и увидел целящий ему в спину арбалет рыжего. Он отпустил рукоять меча и поднял руки вверх.

– Так-то лучше! – ухмыляясь сказал ему Джон, подойдя вплотную и избавляя торговца от перевязи с мечом.

– А меч-то хорош!

Он даже прищёлкнул языком от удовольствия рассматривая оружие.

– Ну-ка Потер, глянь чего у него в мешках! – приказал он здоровяку. Тот воткнул своё копьё в землю и подойдя к флегматично стоявшему мулу принялся рыться в поклаже.

– Тут всякий хлам! – сказал он, показывая своему напарнику грубую деревянную ложку.

– Ясненько! – широко улыбнулся Джон.

– А ты, значит, собрался напасть на людей лорда Найта! Следовательно, ты враг нашей Королевы! – добавил он, обращаясь к торговцу.

– Нет, – спокойно отвечал торговец, – я просто принял вас за бандитов! За что нижайше прошу прощения!

– Ну, это мы ещё посмотрим! Снимай-ка плащ! – приказал Джон.

Он сбросил свою рванину и быстренько облачился в плащ торговца.

– Красота!

Джон придирчиво оглядел путника и приказал:

– Сапоги снимай! А ты рыжий поройся у него в карманах!

Рыжий придирчиво обследовал карманы торговца, но ничего кроме нескольких медных монет не обнаружил.

– Дерьмо!

– Сапоги! – повторил Джон.

Торговец присел на камень и стянул с ноги вначале один сапог затем другой. Из левого сапога выпала свёрнутая вчетверо бумага, торговец поспешно подхватил её, но прежде чем успел спрятать своё сокровище Джон остановил его грубым окриком

– Сюда давай!

Торговец обезоруживающе улыбнулся и протянул бумагу Джону. Стражник развернул её, из одной бумажки выпала другая.

– Ого! Да их тут две!

Джон поднял и принялся разглядывать свои находки. На одной бумаге был изображён какой-то план, другая представляла собой письмо, написанное корявым, неаккуратным почерком. Джон осмотрел план и, честно говоря, не очень понял, что это такое, однако он сделал умный вид, как будто ему всё ясно и принялся изучать письмо. Вышло не намного лучше. Сам то Джон считал что умеет читать, но едва его так называемые умения столкнулись с суровой реальностью, как выяснилось что он знает и может прочитать лишь несколько слов. Да и то с трудом.

– Это герб сира Грена, – сказал здоровяк заглядывая Джону через плечо.

– Сам вижу! – раздражённо отвечал Джон.

– Что там? – спросил рыжий нетерпеливо.

– Бумаги и, похоже, важные! – отвечал Джон не слишком уверенно.

– Это план моего дома и письмо от сира Грена о том, чтобы меня не задерживали! – с безмятежной улыбкой отвечал торговец.

– А вот мы отведём тебя к командиру! Там и разберёмся! – сурово отвечал ему Джон.

По лицу торговца пробежала тень.

– Если вы проводите меня до Троусенда там я заплачу вам 50 золотых! – после секундного замешательства произнёс торговец.

– Сколько?! – опешил рыжий.

– Пятьдесят? – поразился Потер.

– Откуда у тебя такие деньги? – осведомился рыжий.

– Вас это не должно беспокоить, – с той же лучезарной улыбкой отвечал путник

Рыжий занервничал.

– Что скажешь Джон? – обратился он к своему товарищу. Маленькие глазки Джона ещё больше сузились.

– Похоже, нам попалась важная птица! – сказал он.

– Но пятьдесят монет! – вырвалось у рыжего.

– Заткнись! – резко оборвал его Джон

– Может я вор но не предатель! – сказал он резко.

– Ну-ка Потер сажай нашего друга на мула! Ты рыжий оставайся здесь, а мы с Потером проводим нашего гостя к командиру!

Боргес ещё издали увидел низкое каменное строение в котором размещался штаб южной заставы. Подъехав, он остановил своего коня и спешился. Привязав лошадь рядом с мирно жевавшем сено флегматичным мулом Боргес поприветствовал часового и вошел внутрь. Все пространство внутри представляло собой одну единственную комнату, полутёмную и грязную. Справа у стены стоял кособокий стол за ним сидел здоровенный детина и пытался что-то писать. Пальцы у него были в чернилах, на лице застыла страдальческая гримаса. Увидев сира Боргеса он вскочил со своего места.

– Сир Боргес! – завопил он с явным облегчением, – а я как раз пишу вам доклад!

Боргес снял перчатки и бросил их на стол.

– Что с лазутчиками, Рендал? – спросил он недовольным тоном

– Я разослал дозоры по всем дорогам! Мои люди оседлали каждый чёртов холм в округе! – отвечал начальник заставы.

Только тут Боргес заметил красивого молодого человека сидевшего на скамье у стены. Незаметно разглядывая его сир Боргес уселся напротив Рендала.

– Результаты, Рендал! – сказал он, – мне нужны результаты!

Рендал смешался.

– Мы делаем всё что можем! – пробормотал он смущённо.

– Кто Вы такой? – неожиданно спросил Боргес, поворачиваясь к молодому человеку. Юноша лучезарно улыбнулся.

– Моё имя Джон Андерсон! – сказал он, – сир Грен должен был известить Вас обо мне, сир Боргес.

У Боргеса радостно забилось сердце. Разглядывая молодого человека он протянул задумчиво:

– Да как будто было какое-то письмо. Извините, слишком много дел! Почему Вы задержали господина Андерсона? – спросил он у несчастного начальника заставы.

– Мои ребята привели его, – отвечал всё более грустневший Рендал, – у мистера Андерсона были при себе бумаги.

– Можно мне взглянуть? – спросил Боргес. На юношу он больше не смотрел.

Рендал протянул ему две бумаги. Взглянув на одну из них, Боргес сразу узнал план монастыря Святых дев. Здесь были также указаны тайные ходы в крепость. Боргес отложил план и взял в руки второй документ. « Почерк Грена!» – подумал он. На первый взгляд письмо представляло собой ценовое требование. Сир Грен предлагал неизвестному покупателю, купить у него некое здание за 1000 золотых монет. «Неплохо!» – подумал Боргес.

– Мы отправили посыльного к сиру Грену с вопросом, что нам делать с мистером Андерсоном, – сказал Рендал.

«Чёрт! Ублюдок наверняка сбежит!» – пронеслось в голове у Боргеса. Он повернулся к юноше и заметил, что тот сильно побледнел.

– Здравствуйте мистер Андерсон! – сказал сир Боргес, – или мне называть Вас сир Арман?

Боргес вышел на воздух и вдохнул полной грудью.

– Полей мне! – попросил он солдата.

«Чёртова кровь! Всегда так трудно отмывать!» – думал он. Теперь Боргес знал всё. Всё что ему было нужно. В эту самую минуту писарь заканчивал записывать показания сира Армана. Надо признать, что держался шпион Канцлера очень достойно. Боргес даже зауважал его. Но это означало всего лишь, что пришлось приложить чуть больше усилий. Боргес вернулся на конюшню. Арман висел на притолке его руки были прибиты к бревну здоровенными ржавыми гвоздями.  Все тело юноши было залито кровью, между ног кровавое месиво, от которого хотелось отвести взгляд, спутанные мокрые волосы прилипли ко лбу. На лице Армана застыла мученическая гримаса

– Убейте меня! – прохрипел он изменившимся чужим голосом.

– Всему своё время, – холодно отвечал ему Боргес

– На рассвете мы вас повесим! – добавил он равнодушно.

– Вы не можете меня повесить! Я рыцарь! – собрав последние силы, прохрипел юноша.

– Вы лазутчик и шпион. А шпионов мы вешаем, – холодно возразил сир Боргес.

– Вы чудовище Боргес! – простонал Арман

– Возможно. Но если бы не такое чудовище как я Канцлер получил бы монастырь Святых Дев а вместе с ним и ключ ко всей долине! – отвечал ему старый рыцарь.

На рассвете Армана вывели во двор, вернее вытащили сам идти он не мог. Сидя в седле Боргес провожал юношу в последний путь. Когда на шею Армана надели петлю, юноша прокричал глухим страшным голосом

– Увидимся в аду Боргес!

Через секунду он содрогаясь в конвульсиях танцевал на пеньковой верёвке. Солдаты наблюдали его агонию с вялым интересом.

– До встречи! – прошептал Боргес

– Удалось ли захватить сира Грена? – спросил он, поворачиваясь к Рендалу.

– Утёк! – отвечал Рендал испуганно, – он эти горы как свои пять пальцев знает!

– Плохо Рендал, плохо! Надо лучше стараться! – сказал ему Боргес.

Ведьма.

Ей снился отец, во сне она ощущала этот тошнотворный запах. Пахло аммиаком, но Хельга знала, что это запах кишок, фекалий, сена, извёстки и мочи. Этот запах прочно ассоциировался у неё с отцом. Глупый мечтатель! Он хотел сделать что-то для людей, он говорил Хельге:

– Я хочу, чтобы люди больше не боялись голода! Тогда они изменятся! Они станут лучше!

Глупый отец! Хельга села и прислушалась, на сеновале было тихо, её лошадь фыркала время от времени и снова наступала тишина. Она подумала, что это запах сена навеял ей воспоминания об отце. Её путь лежал в столицу, она помнила, что отец сказал ей перед смертью, селитра лежит на складе! Почти три тонны! Пять лет его трудов! Он мечтал сделать людей счастливыми, но нужна им была только та разрушительная сила которую таил в себе этот серо-белый порошок. Три четверти селитры, одна четверть угольной пыли! Если добавить серу, то не будет так быстро отсыревать! Секрет изготовления прекрасных удобрений которые помогут вырастить отличный урожай на самой неплодородной почве! Но это и секрет изготовления пороха! Адской смеси способной сокрушить самые высокие стены самых прочных замков! Её отец не стал делать этот порошок ни для Канцлера, ни для Короля Трора. Узурпатор Трор после двухмесячной осады так и не сумел взять крепость Гарб и, в конечном счете, потерпел поражение и погиб. А её отец в тоже время умер в нищете! Он предпочёл умереть! Глупый отец! Но она Хельга не такая! Она не будет голодать! Она докажет всем, всем тем кто обзывал её дочерью колдуна, вонючкой, ведьмой! Парень который ей нравился женился на другой! Теперь всё что у неё осталось это желание разбогатеть! Она всем им докажет! Всем кто смеялся над ней из-за постоянно преследовавшего её мерзкого запаха! Теперь-то они поймут! Теперь-то они будут завидовать ей! Денег у Хельгы хватило только на этот сарай и одну ржаную лепёшку! Она съела половину, запивая её водой, оставшийся хлеб завернула в чистую тряпицу. Потом Хельга вывела из сарая свою худую лошадёнку, запрягла её в старенький тарантас и тронулась в путь. Сразу за деревней начинался подъём, она спрыгнула с телеги, и пошла рядом, чтобы облегчить жизнь своей лошадке.