Истина в твоем прикосновении

Вдалеке слышится вой сирен, когда Кево внезапно сворачивает и утаскивает меня в маленький переулок, подальше от линии огня. Здесь еще темнее, и моим глазам нужно время, чтобы приспособиться к новым условиям освещения. Однако, когда мой взгляд фокусируется, я едва не содрогаюсь. В конце переулка становится видна широкая улица, которая, в отличие от той, что находится позади нас, далеко не пустынна. Приглушенный рев прорывается сквозь звон в ушах, когда я смотрю на сцену боя далеко впереди.

– Кево, – шепчу я, не зная, слышит ли он меня.

– Вижу.

Я стою в оцепенении, пока мой мозг пытается сложить кусочки головоломки воедино. Там, в конце переулка, сплошной хаос. Я вижу только небольшую часть сцены, но, похоже, там сражается не менее двух десятков человек.

– Как это возможно? – спрашиваю я, глядя на Кево, который выглядит гораздо бледнее, чем несколько минут назад. – Сбежало ведь лишь несколько повстанцев. Кто это?

Кево тяжело сглатывает. Рука, которой он все еще держит мою, напрягается.

– Я не знаю. Возможно, Кеннет вызвал подкрепление, но… – Он не заканчивает свою фразу, но этого и не требуется. Я знаю, о чем он думает. Это не драка. Это война.

Лишь небывалым усилием воли я подавляю дрожь. Оглядываюсь через плечо, но ничего не вижу. Кто бы ни стрелял в нас, он остановился.

– Мы должны им помочь.

Кево кивает, затем тяжело выдыхает. Вместо ответа он разворачивает меня лицом к себе, обхватывает руками мою талию и резко приподнимает меня вверх. Все происходит так быстро, что у меня почти нет шанса протестовать, даже если бы я захотела. Не раздумывая, беру лицо Кево в свои руки и целую его.

На этот раз это не романтический поцелуй, в нем нет ни облегчения, ни улыбки. Этот поцелуй такой отчаянный и бурный, как будто он – наш последний. Мое сердце болезненно сжимается, когда я пытаюсь притянуть Кево к себе еще ближе. Я хочу раствориться в нем, хочу быть уверенной, что он никогда не отпустит меня. Мне страшно, я злюсь, грущу, я в смятении – я вкладываю все свои чувства и все свои невысказанные мысли в этот единственный поцелуй и надеюсь, что Кево поймет меня.

Когда мы отстраняемся друг от друга, тяжело дыша, его взгляд впивается в мой. Как всегда, я теряюсь в его глазах, но на этот раз это что-то другое. Словно жуткое эхо, звуки битвы доносятся до моего слуха и напоминают о том, что ждет нас впереди.

– Я люблю тебя, – выдыхаю я, когда он снова возвращает мое тело на землю.

– И я люблю тебя, – отвечает Кево с улыбкой, которая, однако, не касается его глаз. – Это безумие, как сильно я тебя люблю.

Его слова трогают мое сердце, но им все равно не удается рассеять боль и страх, затаившиеся внутри. Я не уверена, что когда-нибудь смогу освободиться от них снова.

– Надо найти наших, – тихо, но настойчиво говорит Кево, кивая в сторону дороги впереди. – Нужно выяснить, что там происходит. Нужно найти кристалл и амулет и нужно…

– …остаться в живых, – заканчиваю я за него. Пытаюсь ободряюще улыбнуться, но у меня ничего не получается.

Кево смотрит на меня и открывает рот, как будто хочет сказать что-то еще. Но в этот момент в стену позади него, всего в нескольких сантиметрах над его левым ухом, врезается выстрел. Для нас это призыв к действию. Кто бы ни стрелял в нас, он явно настроен серьезно. Часть меня хочет подождать и заставить этого человека заплатить за то, что он сделал с Матео. Часть меня хочет положить руку ему на грудь и смотреть в глаза, пока последний остаток жизненной энергии не вытечет из его тела и его сердце не затихнет. Но там, впереди, мои друзья, и я понятия не имею, что с ними. И нужна ли им моя помощь.

Я держусь за руку Кево изо всех сил, пока мы бежим бок о бок по переулку. Звук наших шагов гулко отражается от холодных каменных стен и смешивается с шумом, который доносится до нас с широкой улицы. Странным образом я чувствую себя так, словно перенеслась в тот день, когда Кево появился на Калинойе и забрал меня с собой. Тогда мы плыли на лодке в Осло, тоже бежали по маленьким переулкам, прячась от эмиссаров моего деда. Тогда я убежала и до сих пор помню, в какой была панике. Как сильно я хотела, чтобы моя семья просто оставила все как есть и позволила нам сбежать.

Но сегодня я бегу навстречу битве и более чем готова встретиться с противником лицом к лицу.

Когда мы достигаем конца переулка, шум становится оглушительным. Высокие каменные стены окружающих зданий расступаются и открывают впечатляющее поле битвы. Задыхаясь, я останавливаюсь и оглядываюсь вокруг. Ночь уже опустилась на город, как ватное одеяло, и уличные фонари заливают все вокруг странным желтовато-оранжевым светом. Время от времени вспыхивают огни от небольших взрывов или от энергии, выпущенной сражающимися. Тряхнув головой, делаю шаг назад, увлекая за собой Кево, когда в нескольких дюймах от нас энергетический шар ударяется о булыжники, оставляя дыру размером с кулак.

– Что это было? – обеспокоенно спрашиваю я и бросаю быстрый взгляд на Кево. Никогда раньше я не видела ничего подобного. Единственное близкое воспоминание – это воспоминание о Кеннете, когда он использовал свои силы в Гетеборге. Он тоже превратил энергию в нечто осязаемое и использовал ее против Джозефа и его людей.

– Понятия не имею.

Я слышу в его голосе беспокойство и стискиваю зубы. Я всегда знала, что среди сезонных Домов существуют силы, о которых мне ничего не известно. Ни для кого не было секретом, что семьи неохотно раскрывали свои способности. Похоже, сегодня мы заглянем в тайны других Дворов. Хотим мы этого или нет.

Я прищуриваюсь и всматриваюсь в окружающих меня людей. Их слишком много, чтобы сосчитать. Большинство из них я никогда не видела, но несколько лиц узнаю. Справа от меня один из повстанцев выбегает навстречу парню, лицо которого искажено злобной ухмылкой. Имени его я не знаю, но почти уверена, что он из Весеннего Дома. Я, наверное, познакомилась с ним на балу или где-то до этого. В любом случае он не один из нас и не один из приспешников Джозефа.

Кево отпрыгивает в сторону, когда в его сторону летит кусок металла и с громким лязгом приземляется в переулке позади нас. Потом вдруг поднимает руку и указывает на пару сражающихся, которую в этой суете я почти не узнала.

– Это Уилл, – бормочу я.

– И Кэт.

Сердце так и подпрыгивает в груди. Кэт сильная и может постоять за себя, но Уилл… он злой.

Кево поворачивается ко мне и берет за плечи, наклоняясь так, что наши глаза оказываются на одном уровне.

– Послушай меня, хорошо? – Я киваю, и его голос становится еще более настойчивым. – Я помогу Кэт, потом мы найдем Кеннета и амулет. Если он говорит правду, то знает, где он. Может быть, они у одного из этих парней. Мы должны остановить это. – Мгновение он смотрит на толпу сражающихся людей, я делаю то же самое. Только сейчас я замечаю, что крики доносятся и с соседних улиц. Очевидно, поле битвы простирается даже дальше, чем мы можем видеть отсюда. – Они будут убивать друг друга, и сейчас уже неважно, кто здесь хороший, а кто плохой парень. Теперь, когда в битву вступили и сезонные Дома, она будет продолжаться до тех пор, пока одна сторона не победит. А это означает чертову кучу покойников.

– Нам нужно возродить Ванитас. – Я чувствую, как мурашки бегут по моей коже. – Тогда они утратят свои силы.

Кево деловито кивает.

На миг он снова напоминает мне того Кево, которого я встретила во время моего заключения в Осло, – холодного, расчетливого, в чем-то даже профессионального. Разница лишь в том, что я больше его не боюсь.

– Нам нужен кристалл Ванитас, – задыхаясь, говорю я, продолжая отслеживать обстановку. Снова и снова оглядываюсь в конец переулка, но никого не могу разглядеть. Видимо, наш преследователь все-таки сдался или же просто невидим.

– Он у нас есть, – коротко отвечает Кево. Когда я открываю рот от удивления, он прерывает меня: – Я забрал его несколько дней назад вместе с Анатолием, на всякий случай. Он у него… по крайней мере, я на это надеюсь. – Кево пристально смотрит на меня: – Что бы ты сказала, если бы я попросил тебя остаться здесь и спрятаться?

– Я бы сказала, что ты можешь поместить свое предложение в одно очень интимное место.

Уголок его рта слегка дергается, пусть и ненадолго.

– Все они охотятся за тобой, Зимняя девушка. Каждый из них знает тебя в лицо, и неважно, на какой стороне они воюют, – большинство из них, вероятнее всего, попытается или навредить тебе, или захватить в плен.

– Спасибо за ободряющие слова.

– Тогда тебе понравятся и следующие, – сухо говорит он, не реагируя на мой скептический взгляд. – Мертвой ты бесполезна для нас, Блум. Помимо того, что я очень хочу, чтобы осталась целой и невредимой, ты нужна нам для ритуала, ясно? Я принесу амулет и кристаллы, но мы не можем потерять друг друга в этом хаосе. Если ты останешься здесь, я буду знать, где тебя найти.

В этот момент до нас доносится крик. Я не вижу, кто кричит или даже откуда крик исходит. Но он напоминает мне, что у нас есть более насущные проблемы, чем этот спор.

– Иди, – говорю я Кево и с силой отталкиваю от себя. – Помоги Кэт и найди парней. Я останусь здесь и буду наблюдать.

Какое-то время Кево изучает мое лицо, и я знаю, о чем он думает: что я не согласилась на его предложение спрятаться. В очередной раз. Тем не менее он отпускает меня, поднимает руку и нежно гладит пальцами мою щеку.

Внезапно к горлу подкатывает ком, и мне приходится бороться со слезами.

– Только не позволяй им себя убить.

Полуулыбка, которую я так полюбила, ненадолго появляется на лице Кево, но исчезает также быстро, как и появилась.

– Ты тоже.

Я смотрю ему вслед, когда он бросается в гущу боя с решительным выражением лица. Мое сердце бьется так сильно, что почти болит. Решительно отрываю взгляд от поля битвы и оглядываюсь. Тот, кто стрелял в нас, очевидно, исчез, что меня не удивляет. Джозеф умен, и я начинаю думать, что мы его недооценили. Вполне возможно, что он хотел заманить нас сюда. Это его план Б, на случай если план А в самолетном ангаре провалится.

Несмотря на желание присоединиться к битве, я прижимаюсь к холодной каменной стене, пытаясь буквально слиться с тенями. Мне не нравится, что я прячусь, пока мои друзья рискуют жизнью прямо у меня на глазах, но Кево прав, мертвой я никому не нужна. Мой взгляд снова падает на Кево, который тем временем добрался до Кэт и находится рядом с ней. Я не могу четко разглядеть лицо Уилла, но замечаю темные полосы, пересекающие его кожу. Куртка мятежника разорвана сбоку, обнажая темное пятно на светлой ткани под ней. Он явно изранен, но еще держится.

Глядя на Кево, я кусаю губу так сильно, что ощущаю вкус крови. Он невероятно быстр и точен. Я знаю, что он обучался рукопашному бою с раннего возраста и всегда понимал, что его путь в конце концов приведет сюда – на войну против четырех сезонных Домов. Кево борется за свои идеалы и за своих друзей. Он был создан для этого. Тем не менее я не могу перестать беспокоиться о нем.

Тщательно всматриваюсь в поле боя в поисках остальных наших друзей. Из-за тусклого света и хаоса почти невозможно ничего разглядеть. Я надеюсь, что Зара и Анатолий где-то в безопасности и Анатолий заранее отдал кому-нибудь кристалл Ванитас. В последний раз, когда я видела этих двоих, они не выглядели так, будто могут удержаться в бою. А кристаллы нам нужны, это первоочередная задача.

Через несколько секунд я замечаю каштановые волосы с сединой, которые выглядят довольно знакомо. Кеннет. Рывком выпрямляюсь. Он стоит дальше, рядом с цепочкой припаркованных машин, и сражается с двумя мужчинами, которых я не могу разглядеть на расстоянии. Его лицо сосредоточенно и упрямо, и когда он делает выпад, чтобы ударить одного из своих противников, его рука расплывается перед моими глазами. Я вижу, как он вроде бы разжимает кулак, и в следующее мгновение один из двух парней падает. Кеннет даже не прикоснулся к нему, но выглядит это так, будто в него попала пуля или мощный удар.

Вдруг Кеннет оборачивается, и наши взгляды встречаются. Понятия не имею, как он меня заметил, не говоря уже о том, как он вообще смог разглядеть меня в тени переулка, но на краткий миг он смотрит на меня так пристально, что я вздрагиваю.

Недолго думая, я бегу прочь. Кево слишком далеко, и если я позову его сейчас, то просто отвлеку. Он все еще сражается с Уиллом, и я не хочу нести ответственность за то, что он потеряет концентрацию. Торопливо перепрыгиваю лежащие на земле тела, то и дело уворачиваясь от атак и летящих обломков, стараясь не смотреть в лица трупов и раненых. На полпути я резко торможу, потому что девушка впереди меня падает на асфальт и лежит неподвижно. В шоке хватаю ртом воздух. Изо рта, из носа, из ушей девушки течет кровь. Глаза ее закрыты. И я ее знаю. Это Рэйчел Кастейн, внучка Мастера Осени. Она исполняла обязанности Хранительницы.

Ошеломленная увиденным, я останавливаюсь. Я не знала Рэйчел лично, никогда не перекинулась с ней ни словом. Тем не менее меня охватывает ярость и… не знаю, может быть, печаль. Она была не старше меня, она этого не заслужила. Я не знаю, сражалась бы она за меня или против, но она всего лишь еще одно имя в списке мертвых людей, который не был бы написан, если бы наши деды с самого начала поступали правильно.

– Блум! – слышу чей-то крик и поднимаю глаза. Кеннет стоит примерно в пяти метрах и смотрит на меня.

В следующий момент удар попадает в бок и сбивает меня с ног, как бумажный пакет. Боль пронзает мое тело, как лесной пожар, грозит ослепить меня. Но я не позволяю этому случиться. Гнев и разочарование берут верх и подпитывают энергию внутри меня. С яростным рычанием я поднимаюсь на четвереньки, когда передо мной появляется пара туфель. Они принадлежат парню, который кажется мне смутно знакомым. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять: это Милан. Настоящий Милан, Хранитель Весны. Тот, на которого Кево вместе с другими мятежниками устроили засаду и захватили в плен, чтобы выдать себя за него.

Рефлекторно поднимаю руку и собираюсь обхватить ею ногу Милана, чтобы выкачать из него энергию, когда он приседает и протягивает мне руку.

Растерянно смотрю на него:

– Чего ты хочешь?

– Помочь тебе подняться, – говорит он низким, спокойным голосом. – Мы на твоей стороне. Нас позвал Кеннет.

Несколько голосов в смятении кричат в моей голове. Мой первый импульс – облегчение, но сомнения перевешивают его. Если я что-то и вынесла из последних нескольких месяцев, так это огромную проблему с доверием. Этот Милан может говорить мне что угодно, а в следующее мгновение воткнуть нож мне в спину.

Секундой позже Кеннет останавливается рядом со мной, хватает за запястье и, не раздумывая, тянет вверх, за припаркованную машину, от окон которой осталась лишь пара осколков.

– Это так. Он на нашей стороне.

Не обращая внимания на ноющие ребра, я отстраняюсь и отступаю назад, глядя по очереди то на Милана, то на Кеннета.

– Где ты был все это время? – наконец спрашиваю я, обращаясь к Кеннету. Мой голос дрожит от гнева. – В ангаре творилось настоящее безумие, а ты просто сбежал?

– Если бы я не сбежал, не знаю, где бы вы искали Зимний кристалл и амулет, – отвечает он со спокойствием, которое сводит меня с ума. – Когда я увидел, что твои друзья бегут в ловушку, я спрятался. И когда некоторые из мятежников скрылись, решил, что лучше последовать за ними, чем позволить захватить и меня.

– Они могли умереть! – кричу я. Краем глаза улавливаю движение и уклоняюсь как раз вовремя, чтобы избежать чертовой бейсбольной биты. Я в недоумении оборачиваюсь и смотрю на женщину, которая только что пыталась меня ударить. Она маленькая, ей определенно за сорок, но выражение ее заостренного лица убийственно.

– Серьезно? – истерически спрашиваю я ее. Все чувства в моем сердце, весь страх, растерянность и гнев пробиваются наружу, и я их не останавливаю. – Бейсбольная бита? Правда? – Женщина открывает рот, но у меня не хватает терпения выслушать ее ответ прямо сейчас. Я поворачиваюсь назад, сжимаю кулак и впечатываю его ей в лицо с довольно неприятным звуком. Я понимаю, что мой удар за счет накопленной энергии сильнее обычного, поэтому не удивлена, когда женщина тихо охает, а затем падает навзничь.

– Интересная техника, – сухо комментирует Кеннет за моей спиной.

Повернувшись к нему, я трясу рукой и стискиваю челюсти. Удар и для меня оказался на удивление болезненным.

– Ты нас предал? – сердито спрашиваю я Кеннета, не обращая внимания на женщину, лежащую без сознания.

– Нет.

Я делаю шаг навстречу:

– Как повстанцы узнали о складе?

– Вероятно, следили за нами. Блум, я не имею к этому никакого отношения. Не исключено, что они взяли нас под наблюдение, а мы и не заметили!

– Ты нас подвел, – сурово изрекаю я. – Ты бросил своих друзей и сбежал.

Непохоже, чтобы он чувствовал себя особенно виноватым.

– Мне нужно было взвесить все «за» и «против», милая. Кристаллы нужны нам больше, чем парочка повстанцев.

– Ты ублюдок!

– А я никогда и не спорил, – пожимает он плечами, затем лезет во внутренний карман и достает маленький черный бархатный мешочек, который протягивает мне. – Но я оказался прав.

У меня перехватывает дыхание. Кеннету даже не нужно ничего объяснять: я и так знаю, что в этом простом мешочке.

Семейные узы

– Это?..

Краем глаза я вижу, как Кеннет кивает.

– Тебе придется принести мне поистине душераздирающие извинения.

Почти в благоговении я беру у него мешочек и высыпаю содержимое себе на ладонь. Амулет почему-то выглядит менее богато, чем я помню. Может, потому, что на этот раз он не подходит к моему «пышному» наряду, или потому, что я держу его в грязной руке. Несмотря на это, во рту у меня пересыхает от волнения. Они у нас. После всего, через что мы прошли за последние несколько недель, кристаллы наконец-то у нас. К моему удивлению, рядом с амулетом, который держит Зимний кристалл, лежит второй камень, которого я никогда раньше не видела. Осторожно провожу по нему пальцем.

– Где ты это взял? – спрашиваю я, не глядя на Кеннета.

– Анатолий занимается ранеными. Он отдал его мне.

Кристалл Ванитас такого же размера, как и другие сезонные кристаллы, и красивый. Я ничего не знаю о драгоценных камнях, поэтому понятия не имею, что это за камень. С одной стороны он белый, почти полупрозрачный, а затем переходит в насыщенный темно-фиолетовый оттенок с мягким градиентом цвета. Даже в тусклом свете окружающих фонарей он сверкает и переливается, словно доказывая, насколько он драгоценен.

Нахмурившись, я беру его в руку. Как может такая сравнительно незначительная вещь принести столько бед? Стоить людям жизней и поставить мир на грань разрушения?

– Что теперь? – Голос Милана вырывает меня из моих мыслей. На мгновение я забыла, что он стоит рядом со мной. Это все еще совершенно нереально, что мы с ним встретились именно здесь. Наши пути должны были пересечься еще на Весеннем балу, и только боги знают, где бы я была сегодня, если бы мы провели обряд посвящения, как планировали тогда.

Я поднимаю взгляд:

– Нам нужно найти Кево.

Когда Кеннет хмыкает в знак согласия, Милан поворачивается к нему:

– А разве вы с ней не можете это сделать? Разве ты не можешь сделать это с ней? Ты ведь тоже один из Ванитас, верно?

Но Кеннет решительно мотает головой:

– Мой отец происходит из семьи Роша, но только очень отдаленно. А мать даже не принадлежит к сезонным семьям. Я не подхожу.

Облегчение разливается во мне, хотя я стараюсь не показывать этого. Конечно, разумнее всего было бы пройти ритуал прямо здесь и сейчас, с Кеннетом, и положить конец этой проклятой войне. Но часть меня хочет сделать это с Кево. Так долго мы боролись за это вместе. И закончить эту войну должны тоже вместе.

Я сжимаю пальцами амулет и кристалл Ванитас и тут же чувствую, как кожа теплеет. Это как держать одну из тех грелок, что нагреваются сами по себе.

– Ты знаешь, что тебе нужно делать? – настойчиво спрашивает Кеннет.

Я киваю:

– Зарядить Зимний кристалл и отсоединить его от амулета. Затем зарядить и вставить кристалл Ванитас. Правильно?

– Действуйте быстро, – напоминает Кеннет, не сводя глаз с пары сражающихся, которая находится в опасной близости от нас. – У нас осталось не так много времени.

Я понятия не имею, на что именно у нас не хватает времени. Имеет ли он в виду сражение или общую смену времен года, но сейчас мне все равно. Я собираюсь отправиться на поиски Кево, но тут кое-что вспоминаю. Оборачиваюсь и указываю пальцем на Милана.

– Оставайся здесь! – кричу я ему, и половина моей фразы теряется в громком хлопке. – Весну тоже нужно будет запустить! Время Ванитас не должно длиться дольше, чем это необходимо.

В глазах Милана читается решимость, которая меня немного удивляет. Однако сейчас не время и не место беспокоиться о разном отношении людей к происходящему. Когда все это закончится, Кеннету придется объясниться. Потому что ясно одно: здесь множество представителей сезонных Домов, которые сражаются на нашей стороне. Наша маленькая группа из горстки повстанцев выросла в небольшую армию.

Убегая, я чувствую то, чего не чувствовала уже давно: надежду. Мы наконец-то достигли цели, и когда мы покончим с этим, может быть, на несколько дней действительно сможем притвориться, что мира вокруг нас больше не существует. Может быть, тогда у нас с Кево появится шанс по-настоящему узнать друг друга. Не в машине на пути через апокалипсис или где-то в укрытии повстанцев. Я имею в виду, узнать по-настоящему. Ходить на свидания, может быть, вместе готовить или… заниматься другими делами. Одна только мысль об этом заставляет мое сердце биться чаще. Я понятия не имею, где будут проходить эти свидания, в конце концов, у меня больше нет дома. И, может быть, пройдет какое-то время, прежде чем мы снова сможем заниматься такими банальными вещами. Но впервые за несколько недель я осмеливаюсь думать хоть немного позитивно.

Уворачиваясь от летящего мусорного ведра, я всматриваюсь в толпу в поисках Кево. Там, где я видела парня с Кэт, его уже нет, но это мало что значит. Здесь царит хаос. Через несколько секунд я замечаю его чуть дальше, вместе с сестрой и Анатолием. Я не вижу, что именно они делают, но, кажется, Кево разговаривает с Кэт. Возможно, пытается убедить ее тоже спрятаться.

Я сосредотачиваюсь на его лице и пытаюсь вызвать в памяти ощущения, когда он проникает в мое сознание. Я знаю, что эта связь работает и в другую сторону. Знаю, что он может слышать меня, если позволит.

Вдруг его голова дергается, и он смотрит на меня. Кево сразу же находит меня среди всех людей, и сердце в моей груди слегка замирает.

Камни у меня! – кричу я, хотя понятия не имею, могу ли на самом деле кричать в его сознании.

Выражение лица Кево меняется, когда я резко торможу. Что-то врезается в землю рядом со мной, и несколько секунд асфальт так сильно трясется под моими ногами, что я едва не теряю равновесие. Затем в ночи раздается гулкий удар, и темноту освещает небольшой огненный шар, который вырывается из витрины магазина напротив.

– Вот черт, – выдыхаю я. Похоже, ситуация обостряется.

Осторожно делаю еще один шаг. Но далеко уйти не успеваю, потому что на моем пути встает большая фигура. Готовая к атаке, я поднимаю голову.

И замираю.

Человек, стоящий передо мной, смотрит на меня с выражением презрения, которого я никогда раньше не видела в его глазах. Он смотрел на меня по-разному – оценивающе, разочарованно, сердито. Но так – никогда. Будто я таракан, которого он так и хочет раздавить своим сапогом.

– Блум, – говорит он твердым, властным голосом. В этом голосе нет ни удивления, ни злости. Скорее, произнесение моего имени – факт, который ему не очень приятен.

Я стараюсь не показывать чувства, бурлящие внутри меня.

– Теодор, – отвечаю я также бесцветно.

Одна из его идеально подстриженных бровей приподнимается.

– Теодор? – с едва заметной улыбкой повторяет он. – Больше не дедушка?

– Недавно я пришла к выводу, что семейные узы должны предполагать определенное поведение по отношению друг к другу, – объясняю я, удивляясь своей черствости: никогда раньше я не разговаривала с дедом в таком тоне. – С чисто биологической точки зрения мы, может, и родственники. Но ласковые слова, думаю, для этого не нужны.

На его суровом лице нет никаких эмоций. Незаметно оглядываюсь по сторонам. Место, где мгновение назад стоял Кево, закрыто фигурой моего деда. Люди вокруг нас все еще сражаются, но никто, кажется, не обращает на нас особого внимания. Мы словно стоим в эпицентре урагана – вокруг царит хаос, но до нас он просто не доходит.

– Роль избранного, кажется, немного вскружила тебе голову, – спокойно замечает он. – Неужели для того, чтобы заставить тебя забыть о своих корнях, нужен был всего лишь красивый мальчик?