Истина в твоем прикосновении

Когда внезапно раздается пронзительный звон, я вздрагиваю. Сначала я понятия не имею, откуда он исходит, потом чувствую легкую вибрацию в кармане. Мой мобильник. Однако единственные люди, у которых есть номер этого телефона, находятся рядом со мной. Не сводя глаз с Уилла, я вытаскиваю телефон из кармана и передаю его тем, кто стоит сзади меня. Если это такой тупой отвлекающий маневр, то я гарантированно не попадусь на это.

– Вы знаете, что вам не удастся выйти из этой ситуации невредимыми, – говорю я, обращаясь к Уиллу, стараясь вложить в свой голос как можно больше авторитета. Пока я говорю, позади меня происходит какая-то суматоха, но никто ничего не говорит. – Так что давайте не будем усложнять ситуацию.

Кево едва заметно шевелится, затем я ощущаю его присутствие в своей голове, позволяя мыслям, которые он хочет мне послать, проникнуть в сознание.

Кеннет знает, где находится амулет. Нужно выбираться отсюда.

Тысяча вопросов проносится в моей голове. Кеннет с самого начала был для меня неизвестным в нашем уравнении, и это заявление необязательно улучшает ситуацию. Все еще вполне возможно, что он пытается заманить нас в ловушку.

Но сейчас не самое подходящее время для всех этих размышлений. Потому что одно абсолютно ясно: мы должны выбраться из этого ангара. Если амулета и кристалла нет, нам здесь нечего делать.

А что, если они лгут? – мысленно спрашиваю я Кево, продолжая наблюдать за повстанцами.

Ответ Кево также ясен, как если бы он произносил слова вслух:

Боюсь, нам придется рискнуть.

Я бросаю на него быстрый взгляд, но Кево не смотрит на меня. Вместо этого он не спускает глаз с повстанцев перед нами, и его лицо выглядит напряженным, как будто он сосредотачивается. Сначала я не понимаю, что он делает, но потом Уилл охает.

– Что ты делаешь? – выдыхает он. Лицо повстанца краснеет еще сильнее, все его тело напряжено.

Поднимается ропот. Судя по всему, другие мятежники тоже замечают, что что-то происходит. Ко мне приближается Матео, за ним Кэт, Зара и Анатолий. Кэт крепко держит руку Зары в своей, а Анатолий обнимает Матео за плечи, словно ему нужна поддержка. Не очень хорошая предпосылка.

– Он блокирует наши силы! – вдруг кричит кто-то слева. Тот самый выходец из Летнего Дома, о котором нас предупреждал Анатолий.

И тут начинается ад.

Мы хорошие ребята

Трое повстанцев бросаются вперед, словно только и ждали своей очереди. И совершенно ясно, на кого они нацелены: это Кево. Они хотят убить его, прежде чем он сможет заблокировать силы всей их группы. Вероятно, они не знают, что сила Кево имеет свои пределы. Трое мятежников полностью сосредоточены на нем.

Но только через мой труп.

Энергия в моем теле вмиг начинает кипеть, и когда я бросаюсь вперед и хватаюсь за плечо первой мятежницы в пределах своей досягаемости, сила вырывается из меня, как бушующая река, прорывающая плотину. Без каких-либо сознательных усилий с моей стороны начинаю направлять энергию женщины. Она задыхается и пытается сопротивляться, но безуспешно. Прежде чем мятежница успевает что-либо сделать, она замирает и смотрит на меня широко распахнутыми от ужаса глазами. Я отпускаю ее, как только убеждаюсь, что она больше не представляет угрозы. Женщина падает на землю, как мокрый мешок, и остается неподвижной. Где-то внутри роятся угрызения совести. Я не знаю этих людей. Они – часть движения, которое представляет идеалы, подобные тем, за которые в течение нескольких недель борюсь и я. Вполне возможно, что некоторые из них действуют, полагая, что поступают правильно. Может быть, они просто слепо следуют за Джозефом или вообще не имеют ни малейшего представления обо всем, что он уже успел натворить. Может быть, они невиновны.

Но зацикливаться на этом времени нет. Краем глаза замечаю движение и рефлекторно вскидываю руку. Раздается тошнотворный треск и крик боли, когда мой локоть врезается в нос юноши не старше меня. Несуразные очки на его носу разбиваются, впрочем, его нос тоже. Брызнувшая кровь попадает мне на руку и грудь. Но это его не останавливает. Когда юноша делает ответный выпад, я отскакиваю и его кулак пролетает всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Однако, прежде чем я успеваю полностью расправиться с ним, он отступает все дальше и дальше, как будто действительно боится меня. Юный мятежник выжидательно смотрит на меня, пока остальные повстанцы набрасываются на нас со всех сторон.

– Уходите! – слышу я крик Матео где-то позади себя. Уверена, это приказ Анатолию и Заре, и я молю богов, чтобы Кэт удалось вывести их из ангара невредимыми. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, – это выиграть время и не дать повстанцам дорваться до них. Но они, похоже, не обращают ни малейшего внимания на них троих. Их внимание полностью приковано к Кево, ко мне и к Матео, который расположился рядом с Кево и довольно неплохо справляется. Зимняя способность Матео предсказывать определенные события в будущем не очень-то помогает, когда нужно сдерживать разъяренную толпу повстанцев. А вот его опыт в рукопашном бою, напротив, пригодился. Я как-то подзабыла, что почти десять лет он был моим телохранителем. Для меня его присутствие всегда было абсолютно лишним, но сейчас, когда я краем глаза вижу, как он отталкивает двух чертовски крупных парней, я понимаю, насколько Матео может быть опасным.

Поспешно снова фокусируюсь на юноше, которому я сломала нос, но он все еще стоит в ожидании вне пределов моей досягаемости, внимательно рассматривая меня прищуренными глазами. Умный мальчик. Может, он понял, что не стоит бороться за парня, который страдает манией величия и сейчас лежит без сознания в контейнере.

В этот момент меня отвлекает Кево, который издает приглушенный крик. Сердце замирает, когда я вижу, как он, спотыкаясь, отступает на несколько шагов и хватается за плечо. Я не вижу крови, но это ничего не значит. Этот бой управляется сверхъестественными способностями. Когда на меня в супермаркете напала мятежница, я не была ранена, по крайней мере, внешне на мне не было никаких повреждений. Тем не менее я чуть не погибла.

Нескольких секунд невнимательности достаточно, чтобы вывести меня из равновесия. Я открываю рот, чтобы крикнуть Кево, когда что-то сильно ударяет меня в живот. Задыхаясь, стараюсь не обращать внимания на боль, которая взрывается в моем животе. Вот дерьмо. Зрение затуманивается, когда я оглядываюсь вокруг в поисках нападавшего. Но поблизости никого нет, никто не стоит рядом со мной. Нет никого, кто мог бы претендовать на этот удар. Слегка согнувшись, заставляю себя спокойно дышать через нос.

Невольно мой взгляд падает на мальчика, которому я сломала нос. Его лицо перепачкано кровью, на прежде белой рубашке видны темно-красные пятна. Он выглядит сосредоточенным, глаза прищурены, когда юноша пристально смотрит на меня. Не проходит и секунды, как я чувствую еще один удар, на этот раз по ребрам. С шипением выдыхаю. Понятия не имею, как он это делает, но это не имеет большого значения. Он использует свои силы – и довольно эффективно. Я быстро пытаюсь сосредоточиться на его энергии и ослабить его на расстоянии. Я знаю, что могу сделать это теоретически. Моя сила позволяет мне направлять энергию, никого не касаясь. Но я никогда не делала этого сознательно. Несколько растений, которые я заставила завянуть, не в счет.

Но прежде чем я успеваю собраться с мыслями или подойти к парню, меня накрывает третий удар. Невидимый кулак врезается мне в висок. Мое зрение еще больше затуманивается, земля под моими ногами начинает качаться, когда оставшийся воздух с шипением вырывается из моих легких. Меня никогда не били, по крайней мере на самом деле. Но представляется именно так. Все мое тело болит и требует кислорода, в то время как внутри нарастает паника. Может, я и сильнее, могущественнее и опаснее, чем кто-либо другой в этом ангаре. Но пока враги вне моей досягаемости, я, к сожалению, мало что могу сделать.

Парень медленно приближается ко мне. Дерьмо. Я доставила Джозефу и его людям чертовски много неприятностей. Поспешно встаю, расставив ноги, готовлюсь к удару и жду, пока парень окажется достаточно глуп, чтобы подойти так близко, чтобы я могла его коснуться. Я не позволю, чтобы меня вырубил или убил первый же жалкий мятежник.

Но в следующий момент я чувствую не ожидаемый удар, а большую руку на моей талии, которая хватает меня и тянет в сторону. Я теряю равновесие и наверняка рухнула бы лицом вниз, если бы две сильные руки не схватили меня и не удержали в вертикальном положении. Рефлекторно собираюсь отбиваться, но тут до меня доносится знакомый запах, и слуха достигает голос Кево.

– Ай-ай-ай, Зимняя девушка, – говорит он, и в голосе звучат одновременно успокаивающие и невозможно сердитые нотки. – Мне и в самом деле нельзя и на секунду выпустить тебя из виду.

Я моргаю, борясь с тошнотой, которая заполняет мой желудок. Черты лица Кево медленно проступают сквозь туман. Я шумно выдыхаю. Злюсь на него, но, наверное, никогда не смогу привыкнуть к его воздействию на меня. Выражение темных глаз парня настолько притягивает, что мое сердце пропускает несколько ударов, а все тело напрягается.

– У меня было все под контролем, – отвечаю я, кашляя, и отстраняюсь от него. Боль постепенно проходит, хотя я все еще чувствую себя так, будто меня только что переехал танк. – Но мило, что ты заглянул.

Кево фыркает, но потом ухмыляется и подмигивает мне.

– Я сделал это для тебя, если ты не возражаешь. – Он указывает на бесформенный комок на полу примерно в метрах четырех от нас. Лишь присмотревшись, я узнаю парня, который только что избил меня. Его глаза закрыты, а правая рука торчит так, что здоровой точно не кажется. Но он дышит, и это меня немного успокаивает.

– Где остальные? – спрашиваю я, оглядываясь вокруг и тяжело дыша. Несколько человек лежат на полу, Матео побеждает повстанца, который ранее ходил вместе с Уиллом в офис, а затем исчезает в контейнере. От самого Уилла не осталось и следа, как и от Кэт, Зары и Анатолия. Остальные повстанцы также исчезли.

Вместо ответа Кево зарывается левой рукой в мои волосы, а другой обхватывает мою талию и энергично притягивает меня к себе. Я рефлекторно вскидываю руки и обнимаю его за шею. Когда его губы касаются моих, я издаю вздох, но его поцелуй перехватывает звук. Во всем мире нет лучшего ощущения, чем это – руки Кево на моем теле, его грудь, прижимающаяся к моей, его рот на моем. И его сердце, которое внезапно начинает биться в такт с моим. Закрываю глаза и на несколько секунд погружаюсь в этот поцелуй, пока губы Кево не растягиваются в улыбку и он не отстраняется от меня.

Видя разочарованное выражение моего лица, Кево смеется.

– И зачем это было? – спрашиваю я, немного запыхавшись. На всякий случай немного отступаю назад, чтобы снова не повиснуть у него на шее. Поцелуй Кево означает перерыв в размышлениях, перерыв от всех забот и отрыв от мира. Это как вещество, которое я должна остерегаться принимать.

– Прости. – Он делает шаг вперед и в последний раз целует уголок моего рта. – Я вел себя как осел.

Я бы предпочла не говорить об этом сейчас. Полностью согласна с последним заявлением, но не позволю Кево отделаться этим простым извинением. Когда все закончится, нам обязательно нужно будет поговорить. О равенстве, и прежде всего о границах. Но сейчас у нас есть более насущные проблемы, чем моя уязвленная гордость и привычка Кево опекать меня.

Поэтому я хватаю его за руку, и мы бежим к Матео, который только что вышел из офиса.

– Нужно уходить, – говорит Матео. На правом виске у него тонкий порез, из которого непрерывно сочится и стекает по его лицу кровь. Кожа его пепельного оттенка, из-за чего краснота выделяется еще отчетливее. Выглядит жутко.

– Где остальные? – снова спрашиваю я, когда мы бежим к двери.

Матео держит что-то, в чем я только после второго взгляда узнаю мобильный телефон. Или что-то в этом роде: он выглядит массивнее и как-то внушительнее, чем обычные смартфоны.

– Они едут к Кену. Он отслеживает амулет и делится с нами своими GPS-данными. Пожалуйста, скажи, что ты приехала сюда на машине!

Когда до меня доходит, что Матео обращается ко мне, я киваю. На мгновение отпускаю руку Кево, чтобы мы могли бежать быстрее, затем привожу их двоих к угнанной машине, которая все еще стоит на практически пустой стоянке. Рывком открываю пассажирскую дверь и тут же резко замираю.

– В чем дело? – Кево встревоженно смотрит на меня поверх крыши машины.

Я указываю на ангар, который на фоне заснеженного пейзажа выглядит совершенно невинно.

– А как же Джозеф?

– Он все еще без сознания, – уверяет Матео, который как раз забирается в машину через заднюю дверь. – Я связал его, но у нас нет времени ни взять его с собой, ни дожидаться, пока он проснется. Давай, нам нужно спешить.

Кажется невероятно неправильным просто оставить Джозефа здесь, хотя я не могу объяснить почему. Тем не менее я сажусь рядом с Кево на пассажирское сиденье, захлопываю за собой дверь и скрещиваю руки на груди, чтобы защититься от пронизывающего холода. Можем ли мы в самом деле рисковать тем, что Джозеф очнется и предпримет что-нибудь, чтобы остановить нас? Такое ощущение, что мы оставляем опасного зверя в клетке с открытой дверью.

– Мне нужно было его убить? – тихо спрашиваю я, когда Кево выруливает с парковки на улицу и ускоряется. Меня вжимает в сиденье, и я подавляю желание вцепиться в подлокотники.

– Джозефа? – спрашивает он, окинув меня искоса долгим взглядом.

Я киваю.

– У меня была такая возможность. Я выкачала из него энергию. Он представляет опасность. Нам бы не пришлось беспокоиться из-за него, если бы я решилась на это.

Кево открывает рот, но Матео опережает меня. Он кладет руки на спинки передних сидений и подается вперед, так что его лицо почти на одном уровне с моим.

– Ты не должна относиться к убийству как к чему-то, что можно просто сделать, и все, Блум. Мы – хорошие ребята. Ты поступила правильно.

– Ты испачкаешь сиденья кровью, – сухо комментирует Кево, отталкивая руку Матео в сторону. Затем он смотрит на меня: – Кроме того, я не беспокоюсь из-за Джозефа, Зимняя девушка. Сам он мало что может сделать, а его последователи либо сбежали, либо валяются на земле без сознания. А мы наконец-то знаем, где находятся Зимний кристалл и амулет. Если поторопимся, то успеем закончить все до того, как они успеют нас остановить.

– Да, но он монстр. Он убил чертову кучу людей, – слабо возражаю я. – Мир был бы лучше, если бы он не жил в нем.

На несколько секунд в салоне воцаряется тишина, затем Матео тихо вздыхает:

– Монстры таковыми не рождаются. Они такими становятся. Собственный выбор делает нас монстрами. Ты сделала правильный выбор, который должен значить для тебя больше, чем что-либо другое.

С некоторым облегчением я киваю. В Зимнем Дворе я убила Элию, но, честно говоря, не помню, чтобы принимала сознательное решение сделать это. Его убийство было рефлекторной реакцией, потому что он убил мою маму. Я чувствую вину за то, что убила его, но могу смириться с этим. Но не уверена, что смогла бы жить с тем, что преднамеренно убила собственного отца, даже если бы это нам помогло.

Чтобы отвлечься, я сосредотачиваюсь на дороге перед собой. Темнеет. Здания по обе стороны от нас отбрасывают на асфальт длинные тени. Я дрожу. Мое дыхание висит белым облаком у моего лица, смешивается с ледяным воздухом. На улице больше никого нет, город кажется опустевшим. Одна из фар машины разбита, поэтому дорога впереди освещена очень тускло. Надеюсь, что машина наших друзей еще цела. Когда совсем стемнеет, на этой мы добраться до дома не сможем. Даже с обеими включенными фарами управлять автомобилем сейчас – далеко не легкая задача.

– Еще пять минут, – коротко говорит Матео, указывая на поворот, в который должен свернуть Кево.

Мое тело гудит от напряжения, гудит, как рой разъяренных шершней. Я понятия не имею, чего ожидать, и слишком устала, чтобы спросить мнение Кево и Матео. За последние несколько недель у меня появились серьезные проблемы с доверием, и я не очень хорошо знаю Кеннета – отчасти я ожидаю, что мы снова окажемся в ловушке. С другой стороны, зачем ему устраивать нам ловушку после того, как мы уже попали в ловушку Джозефа? Если бы Кеннет работал с ним, он бы постарался оставить нас в ангаре, вместо того чтобы вывести оттуда. Или?

Матео снова наклоняется вперед, чтобы сориентировать Кево, потому что дороги становятся у́же. Я немного выпрямляюсь. Мы все еще в городе, но это больше напоминает мне пешеходную улицу. В любом случае мы приближаемся к центру города. Что Кеннет делает здесь?

– Вон там, – затаив дыхание, говорит Матео, глядя на свой странный мобильный телефон. – За магазином нужно повернуть направо, и тогда…

– Кево! – кричу я, когда темная фигура в черной одежде выныривает из-за домов, направляясь прямо к нашей машине. Рефлекторно я протягиваю руку и хватаюсь за руль.

Но слишком поздно.

Через долю секунды что-то с невообразимой силой врезается в наш автомобиль. В ушах раздается оглушительно громкое эхо, затем нас отбрасывает в сторону. Лязг металла, звон разбивающегося стекла и визг шин смешиваются с моим криком, полностью заглушая его. Мое зрение затуманивается, все происходит слишком быстро. Головой я ударяюсь обо что-то твердое, и кажется, что гравитация просто перестает действовать. Какое-то тошнотворное мгновение я парю в воздухе, а затем мы жестко приземляемся набок. Я слышу ругательства Кево и стоны Матео, но не могу разобрать ни слова. Все вокруг меня представляет собой неразборчивую мешанину цветов, форм и звуков.

Первое, что у меня получается разобрать, – это голос Кево:

– Чертово дерьмо.

С трудом поднимаю голову. В ушах звенит, в голове пульсирует так, будто по ней бьют отбойным молотком. Машина лежит на боку – что бы это ни было, оно ударило нас так сильно, что мы перевернулись. Когда я двигаюсь, ремни резко врезаются в кожу, и только тогда я понимаю, что практически вишу в воздухе.

– Ребята, вы в порядке?

Снова голос Кево. Я пытаюсь посмотреть на него, но перед глазами пляшут маленькие звездочки, и с каждым движением ремень затягивается все туже. На мгновение я задумываюсь, почему не сработали подушки безопасности, но это, скорее всего, связано с общим состоянием автомобиля.

Матео бурчит что-то вроде: «Я в порядке».

– Я жива, – отвечаю я, нащупывая ремень безопасности. Вполне возможно, что он спас мне жизнь во время аварии, но если я вскоре не избавлюсь от него, он исправит свою ошибку и задушит меня.

Передо мной появляется лицо Кево. Его губа кровоточит, а на лбу уже образовался внушительный синяк, но в остальном он выглядит нормально. Когда он понимает, что я собираюсь сделать, то мягко отводит мои руки в сторону и расстегивает ремень. Прежде чем я успеваю упасть, Кево хватает меня за плечи и ловит. Он удерживает меня в вертикальном положении, пока я не опускаюсь на корточки. Матео тем временем тоже освободился. Он поворачивается к нависающей над нами двери и пытается открыть ее, но безуспешно.

– Раму перекосило, – рычит он и несколько раз с силой бьет по двери.

– Через окно, – говорю я, указывая на разбитое ветровое стекло.

Кево кивает, наклоняется и начинает пинать сапогом торчащие из рамы осколки, чтобы мы не порезались, когда будем вылезать.

– Что, черт возьми, это было? – спрашиваю я, с трудом поворачиваясь и пытаясь разглядеть что-нибудь через заднее стекло. Но сейчас уже почти совсем стемнело, и машина лежит на боку, так что я могу различить только камни тротуара, на который мы приземлились.

– Понятия не имею, – выдыхает Матео и несколько раз кашляет. С раной на лбу и в разорванной куртке он выглядит по-настоящему плохо. Нам просто необходим Анатолий и его целительные силы.

– Готово! – восклицает Кево и начинает вылезать через разбитое лобовое стекло.

Я натягиваю капюшон на голову и рукава на руки, прежде чем последовать за ним. Что не так уж просто. Последняя работающая фара в результате аварии испустила дух, и сейчас вокруг нас почти кромешная тьма. Осторожно ощупываю усыпанный осколками пол, стараясь сделаться как можно меньше. И все же примерно на полпути я чувствую колющую боль в ладони, а сразу после этого – в бедре. Я пережила прыжок с высоты, взрыв проклятого дома и несколько прямых попаданий – теперь, если я порежусь о чертово разбитое лобовое стекло и умру, я, честно говоря, буду в восторге.

Когда я наконец вылезаю на улицу, то хватаюсь за протянутую Кево руку и позволяю ему поднять меня. Осторожно стряхиваю осколки со своих брюк и вытягиваю еще несколько со своей куртки, затем поспешно оцениваю свое состояние. Живот побаливает, ребра тоже. В ушах звенит, а в голове такое ощущение, будто на ней растет сразу несколько шишек. Но я в порядке. Я относительно уверена, что у меня ничего не сломано и все части тела на месте. В конце концов, это уже неплохо.

Кево, который обогнул машину, чтобы помочь Матео, снова подходит ко мне. Почти рефлекторно я хватаю его за руку, пока мы осматриваемся на месте. Уже темно, но света уличных фонарей, стоящих вокруг, достаточно, чтобы сориентироваться. Что бы ни сбило нас с дороги, этого больше нет. Это выглядело как человек, но я не могу себе представить, чтобы кто-то – пусть даже представитель сезонного сообщества – был способен сотворить что-то подобное, не причинив себе вреда. Однако мне не раз доказывали, что я пугающе мало знаю о силах сезонных семей.

Как только я собираюсь повернуться к Матео и спросить его про телефон, я слышу тихое «хлоп». На самом деле я даже не должна была услышать этого звука, ведь даже шум моего дыхания мог заглушить его. В замешательстве замираю – и вскрикиваю, когда мой взгляд падает на Матео. Его глаза расширены, лицо кажется еще бледнее, чем несколько минут назад. Он открывает рот, но не издает ни звука. Только струйка крови сочится из уголка его рта и стекает по подбородку со странным булькающим звуком.

Битва

Я прыгаю вперед, вытянув руки, когда колени Матео подкашиваются. Совершенно ошеломленная, я хватаю его за плечи и пытаюсь удержать в вертикальном положении, но вместо этого просто опускаюсь на землю вместе с ним. Мой взгляд в панике мечется по его телу, но я ничего не вижу. Его висок еще кровоточит, но рана не выглядит серьезной, к тому же еще несколько минут назад с ним было все в порядке!

Кево тут же оказывается рядом со мной, отталкивая мои руки и позволяя Матео сползти на землю.

– Что случилось? – спрашивает он.

Когда Матео не отвечает, Кево берет его за подбородок и поворачивает лицо мужчины так, чтобы он смотрел на нас. Нет, чтобы он мог посмотреть на нас. Потому что глаза Матео открыты, но он на нас не смотрит. Он смотрит в пространство.

– Матео! – кричу я в панике и хватаюсь за воротник его джемпера, чтобы… я не знаю. Может быть, чтобы встряхнуть его. Я не позволю этому случиться. Я видела, как умирала моя мама, и я ничего не могла с этим поделать. Я не позволю такому случиться снова. Больше никаких смертей. Я должна… Я должна что-то сделать. – Нам нужен Анатолий! – кричу я, сама не зная, к кому обращаюсь. Голова идет кругом, мысли путаются, горло мучительно сжимается. – Он должен помочь ему. Он может…

Оставшаяся часть моей фразы теряется в громком хлопке взрыва, когда дверь машины рядом с нами чуть не взрывается. Я отступаю назад и в недоумении смотрю на дыру размером с кулак в черном металлическом листе. Затем раздается еще один хлопок, прямо рядом с моими ногами. Тротуарный камень разлетается вдребезги, и от удара, кажется, вибрирует все мое тело.

Я еще не успеваю понять, что происходит, а Кево уже хватает меня за запястье и тянет вверх. Я спотыкаюсь, едва не падаю, но в последний момент умудряюсь сохранить равновесие. Кево тянет меня за собой, но я сопротивляюсь:

– Что ты делаешь?

Он бросает на меня дикий взгляд и лихорадочно озирается по сторонам:

– Мы должны выбираться отсюда!

– Но Матео…

– Мы уже ничего не сможем для него сделать! – рычит Кево, снова дергая меня за руку. На этот раз позволяю ему потащить меня за собой. – Это выстрелы, Блум! Я не вижу, откуда стреляют. Нам нужно укрыться, иначе мы закончим, как он!

Из груди рвутся рыдания, но я больше не протестую. Вместо этого я бегу сквозь холодную ночь к домам, заставляя себя не оборачиваться на Матео. Матео – мой друг. Я не всегда это понимала, но ни за что не хочу оставить его лежать одного на холодном асфальте. Я хочу… Я и сама не знаю, чего хочу.

Снова раздается выстрел, но и на этот раз нам везет. Я вскрикиваю, когда стекло в окне разбивается, а пуля отскакивает куда-то внутрь маленького кафе. Мои пальцы цепляются за руку Кево, сердце бешено колотится в груди. С каждым вдохом горло от ледяного воздуха болит все сильнее. Краем сознания я замечаю, что с каждым шагом мое тело извлекает энергию из камня под ногами. Я сжимаю свободную руку в кулак. Кто бы ни был ответственен за то, что случилось, он скоро пожалеет, что приехал в этот проклятый город.