Истина в твоем прикосновении

– Приступай к делу, – призывает Кэт, когда никто из нас ничего не говорит в ответ.

Тяжело сглатываю и смотрю на Кево, который осторожно берет кристалл Ванитас с моей ладони.

Его взгляд встречается с моим.

– Нам нужно зарядить Зимний кристалл, совсем немного. Тогда его можно будет освободить от амулета. Делай все то же самое, как и тогда, когда выкачиваешь энергию, только наоборот.

Немного ошеломленная, я смотрю на амулет. Никогда раньше не поворачивала потоки энергии вспять. Я знаю, как черпать энергию, но никогда не пыталась ее отдавать. Звучит как то, что делает Анатолий. Это как силы Весеннего Дома.

– У тебя получится, – шепчет Кэт, которая, кажется, замечает мои сомнения.

Прежде чем я успеваю ответить, что-то пролетает чертовски близко от наших голов и с громким треском врезается в почтовый ящик позади нас. От неожиданности я вздрагиваю. Похоже на дверь машины, но я не уверена. Кеннет, Зара и Кэт молча отходят в сторону и рассредотачиваются вокруг нас с Кево.

Кево кладет свою руку на мою, и мы вместе сжимаем амулет времен года. Когда Кево закрывает глаза, я делаю то же самое. Пытаюсь сосредоточиться на мягком весе в моей руке, на тепле, которое она излучает, и представляю, как энергия тонкими нитями переходит на кристалл.

– Думаю, этого достаточно. – Спокойный голос Кево заставляет меня поднять взгляд.

С бьющимся сердцем разжимаю ладонь и с трудом подавляю желание запрыгать на месте. В одном углу синий камень вырвался из оправы амулета. Дрожащими пальцами достаю его. Он поддается без всякого сопротивления, и я поспешно убираю его в задний карман джинсов.

– Теперь следующий. – От напряжения мой голос звучит хрипло.

– С этим будет сложнее. – Кево смотрит на меня немного извиняющимся взглядом. – Камень должен быть полностью заряжен. А Ванитас не был активен тысячелетиями, кристалл не использовался веками. Нам нужна целая куча энергии Ванитас.

С беспокойством смотрю на него:

– Ты сможешь это сделать?

Кево криво усмехается:

– Я со всем справлюсь, Зимняя девушка. Я безупречен.

Невольно закатываю глаза. Это исторический, эпический момент. О нас напишут в книгах по истории – по крайней мере, в книгах о семьях времен года. А Кево разрушает этот миг своими глупыми высказываниями. Надеюсь, его никто не станет цитировать.

– Хорошо, – говорю я, расправляя плечи, когда Кево протягивает мне руку. Точно также, как до этого он, я кладу свою ладонь поверх руки парня, и мы вместе сжимаем камень. Снова закрываю глаза, представляя себе то же самое, что и с Зимним кристаллом. Как моя энергия вливается в него. Но уже через несколько секунд чувствую, что Кево прав. Ощущение совершенно другое, оно тяжелое, какое-то громоздкое. Будто я пытаюсь надуть воздушный шар, который вот-вот лопнет.

– Получается, – бормочет Кево, но я слышу напряжение в его голосе. Хочется открыть глаза и посмотреть на него, но я сдерживаюсь изо всех сил. Нужно сосредоточиться. Мы стоим у поля битвы совершенно беззащитные, и это только вопрос времени, когда кто-нибудь нападет на нас. Как только сезонники поймут, что мы делаем, кто-то обязательно попытается нас остановить.

С шипением выдыхаю, когда в голове начинает пульсировать боль. Понимаю, что для Кево этот ритуал должен оказаться еще более утомительным, в конце концов, именно его энергия в основном необходима камню для подзарядки.

– Кево, – задыхаюсь я, когда моя рука начинает дрожать. – Может быть, Кеннет…

Я не успеваю закончить фразу. В следующую секунду кажется, что мир вокруг нас взрывается. Земля дрожит, заставляя терять равновесие, в ушах грохочет. Открываю глаза и смотрю в испуганное лицо Кево. Прежде чем успеваю понять, что вообще произошло, его колени подгибаются.

– Кево! – кричу я, опускаясь вместе с ним на землю. У меня нет другого выбора, если я не хочу потерять связь с его рукой и камнем. В панике исследую взглядом его тело. И замечаю кровь как раз в тот момент, когда Кеннет и Кэт падают на колени рядом с нами.

– Что случилось?! – кричит Кэт.

Слезы скапливаются в моих глазах. Кево смотрит на меня, стиснув зубы. Он не произносит ни слова, но буря чувств, бушующая в его глазах, вселяет в меня неописуемый страх.

– Не знаю, – всхлипываю я. Рукой, в которой держу амулет, я указываю на левое плечо Кево, красное пятно на котором с каждой секундой становится все больше. – Он ранен.

Кеннет выплевывает довольно грубое ругательство и хватает Кево за воротник свитера. Когда он отодвигает ткань в сторону, я громко ахаю.

Там, как раз между ключицей и тем местом, где бьется сердце Кево, зияет рана, из которой неукротимо хлещет ярко-красная кровь.

Все закончится на нас

Я чувствую, будто погружаюсь на глубину. Мир вокруг меня, все звуки и люди просто перестают существовать. Я вижу только кровь, окрашивающую рубашку Кево в красный цвет.

– Слишком много крови, – бормочет Кэт, выводя меня из оцепенения. – Он должен остановиться.

– Отпусти камень, – говорю я, еле ворочая языком, который кажется тяжелым, как свинец. Откашливаюсь и повторяю снова, на этот раз громче: – Отпусти камень, Кево!

Кево мотает головой. Он кашляет. И меня охватывает холодная дрожь.

– Уже почти все. Я не знаю, может, придется начинать все сначала, если связь прервется.

– К черту связь! – кричу я в панике. – Нам нужен Анатолий. Ты больше не можешь тратить энергию!

Кево снова качает головой.

– Кево, – говорит Кэт. По ее щекам текут слезы, но голос тверд и настойчив. – Ты не можешь продолжать.

– Позволь Кеннету закончить за тебя, – в отчаянии добавляю я. Бросаю короткий взгляд на Кеннета, затем на Кево, который становится все бледнее. – Ты сделал достаточно, он сможет довести дело до конца.

Я чувствую, как Кеннет искоса смотрит на меня.

– Нет, не смогу. Кево прав, мы не знаем, что произойдет, если он сейчас отпустит камень. Если придется снова начать с нуля, я точно не справлюсь.

– Тогда кто-нибудь другой! – в истерике кричу я, оглядываясь по сторонам. – Здесь так много гребаных повстанцев, наверняка здесь можно найти кого-нибудь из родословной Роша. Зара! Найди кого-нибудь, кто…

– Блум!

Я замолкаю и на мгновение закрываю глаза.

– Нет, – отвечаю я Кево, не глядя на него. – Мне все равно, что ты скажешь. Мне все равно, если мы не инициируем Ванитас до следующей недели, или следующего месяца, или вообще никогда, черт возьми. И кто-нибудь может остановить это гребаное кровотечение? Сейчас же!

– Он прав, – вмешивается Кеннет. Его голос так спокоен и собран, что на секунду мне хочется двинуть ему как следует.

– Тебя никто не спрашивал!

Чья-то рука касается моего плеча. Открываю глаза и смотрю на Кеннета, который внимательно изучает мое лицо.

– Если мы не остановим этот хаос, погибнет еще больше людей, Блум. Они не остановятся, пока одна сторона не победит. И мы не можем рисковать неудачей, отыскав другого Хранителя.

Мой взгляд устремлен на Кево. Выражение его глаз настолько решительное, что мое сердце гулко и часто бьется в груди. Оно сжимается так болезненно, что я задыхаюсь.

– Нет.

– Мы покончим с этим, – тихо говорит Кево. Я знаю, что он говорит шепотом, чтобы я не заметила, каким ломким стал его голос, но это бессмысленно. Я почти физически чувствую, что Кево больно, и не могу этого вынести. – Мы начали это вместе, Зимняя девушка. Вместе и закончим. Ты и я.

– Они не прекратят, пока силы не будут заблокированы, – тихо повторяет Кеннет.

Я снова смотрю на рану на плече Кево и всхлипываю. Я не врач и о медицине знаю совсем немного. Но мне и не нужно много знать, чтобы понять: дело плохо. Если бы Кево был обычным человеком, он бы уже умер.

– Анатолий все исправит, – отчаянно шепчу я. Отпускаю амулет и кладу вторую руку на Кево. Его кожа пугающе холодна. – Он сможет это сделать. Он в этом профи.

Выражение лица Кево меняется. К буре эмоций примешивается новая.

– Что такое? – Мой голос обрывается. Я смотрю на остальных, которые наблюдают за мной с таким выражением лица, будто я упускаю что-то очень очевидное. Кэт закрывает лицо руками и придвигается ближе к брату.

В голове крутится то, что я только что сказала. Когда разум наконец осознаёт ошибку, мое сердце разбивается на тысячу осколков. Каждый кусочек, который я так кропотливо собирала в единое целое в течение последних недель, выпадает из своих креплений, оставляя внутри меня раны с острыми краями.

– Кево, – говорю я так тихо, что не уверена, что он вообще меня слышит из-за криков и шума. – Когда начнется Ванитас, Анатолий потеряет свои силы.

Он не отвечает. И все остальные тоже молчат.

Слезы, которые собирались в моих глазах последние несколько секунд, проливаются наружу. Руки Кево начинают дрожать, и я крепче сжимаю их.

– Или они, или я, Блум, – наконец говорит Кево дрожащим голосом. – Они сражаются за нас. Они рискуют ради нас своими жизнями.

В шоке трясу головой.

– Ты думаешь, я просто позволю этому случиться? – Мои губы мокрые от слез, но мне все равно. – Что я позволю тебе умереть?

Губы Кево кривятся в почти насмешливой улыбке:

– У тебя нет выбора, Зимняя девушка. Мы с самого начала знали, во что ввязываемся, не так ли?

– Представь, если бы все было наоборот. Представь, если бы я…

– Но это не ты, – сурово прерывает он меня. Когда Кево кашляет, силясь наполнить легкие кислородом, я всхлипываю. – Все в порядке, Блум. Я всю жизнь боролся за это. Я так безмерно горжусь нами. И никогда не мечтал, что встречу такого человека, как ты. Ты сделала для меня больше, чем можешь себе представить. Ты будешь в безопасности. Для меня этого достаточно.

Мои губы дрожат, зрение затуманивается. Я хочу вытереть слезы с глаз, чтобы лучше видеть его, но ни за что не отпущу его руку.

– А для меня – нет. Совсем нет.

– Ты покоришь этот новый мир. Обещай мне.

С яростным вскриком я наклоняюсь вперед и целую Кево. Его губы холоднее, чем обычно, вкус поцелуя соленый от наших слез. Я закрываю глаза и представляю, что нахожусь где-то еще. В другом времени, в другом месте. В другой жизни. Без крови, смертей и решений, на которые есть только один, ужасный ответ.

– Я люблю тебя, – шепчу я ему в губы снова и снова. Я слышу, как он тоже это говорит, но слова не доходят до меня. В голове пусто, сердце перестало болеть. Возможно, оно даже перестало биться. И, наверное, оно уже никогда не сможет ничего почувствовать.

Словно в трансе, я смотрю, как Кэт притягивает Кево к себе и тот поджимает губы. Я знаю, что ему больно. Знаю, что ему срочно нужно в больницу, к Анатолию или к какому-то другому участнику Весеннего Дома. Чтобы исцелиться, Кево нужна энергия. Но знаю я и то, что не смогу его переубедить. Даже если я уберу свою руку, он будет продолжать заряжать камень.

По мере того как знакомое, мягкое давление нарастает в моем сознании, я позволяю этому случиться. Я смотрю на Кево через наши руки, слушая его голос. Он рассказывает мне о своих родителях, о своем доме. В моем сознании его голос звучит сильно и мелодично, как всегда, по нему незаметно, что жизнь продолжает утекать из тела Кево с каждой секундой. Я впитываю каждое слово, сохраняю его и прячу в своем сознании, в своем сердце.

Борись ради меня, – говорю я в какой-то момент. Мои пальцы крепче смыкаются вокруг его рук. – Обещай мне. Останься в живых.

Губы Кево снова искривляются в улыбке.

Мне нравится, когда ты отдаешь мне приказы, Зимняя девушка. Я обещаю.

Через несколько секунд его хватка ослабевает. Пальцы размыкаются, и через мгновение Кево заваливается на бок. Я вскрикиваю и пытаюсь поддержать его, но ловлю лишь пустой воздух. Но прежде чем Кево успевает рухнуть на холодный асфальт, Кэт обхватывает брата руками.

Грудь Кево вздымается и опадает в последний раз, затем все напряжение покидает его тело.

Я вскакиваю на ноги. Мир кружится вокруг меня, голова болит, но ничего этого я не замечаю. Единственное, что имеет значение в этот момент, – это Кево. Кристалл Ванитас выскальзывает из моих пальцев и небрежно падает на землю. Асфальт больно царапает колени, когда я падаю рядом с Кэт. Мое дыхание становится слишком быстрым, слезы жгут глаза, когда я протягиваю руку и трепетно прижимаю ее к щеке Кево. Он не двигается, его кожа ледяная. То, что мой разум еще не готов принять, сердце поняло уже давно. Я не думала, что когда-нибудь снова мне придется ощутить такое же отчаяние, как в день смерти мамы. Но я ошибалась. Когда я сижу рядом с Кэт и смотрю, как она обнимает своего брата, весь мой мир рушится. С той самой ночи, когда состоялся Весенний бал, я постоянно чувствую, что падаю. В моей жизни больше нет постоянства, нет точек опоры, на которые я могла бы ориентироваться. Единственным светлым пятном, которое в ней оставалось, был Кево. Он был моим светом, моей опорой, моей причиной продолжать бороться.

– Ты обещал мне, – шепчут мои онемевшие губы.

Не глядя на меня, Кэт тянется к моей руке и сжимает мои пальцы. Я не знаю, понятия не имею, хочет ли она оказать мне поддержку или нуждается в поддержке сама. Я сжимаю ее руку в ответ, пытаясь вложить в это прикосновение как можно больше утешения, хотя и сама не знаю, где его взять. С каждой секундой эта ужасная ночь становится все чернее.

Проходит несколько минут, прежде чем я замечаю, что вокруг становится тихо. Хаос, царивший во время ритуала, как-то незаметно для меня утих. Когда я отрываю взгляд от лица Кево и поднимаю голову, то понимаю, что люди вокруг нас больше не сражаются. Они стоят на улице, поодиночке или группами, смотрят друг на друга и выглядят такими же озадаченными, как и я в данный момент.

– Сработало, – глухо произносит Кеннет. Когда я непонимающе смотрю на него, он протягивает мне раскрытую ладонь. В ней лежит амулет с кристаллом Ванитас, встроенным в центр. Я моргаю. Не помню, когда уронила амулет, но очевидно, что Кеннет собрал все воедино. И хотя я понимаю, что все это значит, масштаб ситуации даже не доходит до моего сердца.

Мы инициировали Ванитас. Война окончена. Потерянный пятый сезон впервые за тысячелетия занял свое законное место в цикле.

Но это уже не имеет значения. Не для меня. Это то, за что всю свою жизнь боролся Кево. И его больше нет рядом, чтобы отпраздновать этот момент с нами. Увидеть своими глазами то, чего он добился. Для него это уже не представляет никакой ценности, а значит, и для меня тоже.

Кеннет передает амулет Заре, которая молча сидит позади Кэт, и подходит к небольшой группе людей. Какое-то время смотрю ему вслед, потом отворачиваюсь. Я понимаю, что мы должны что-то сделать. Что дело не решается инициированием Ванитас и блокировкой сил людей. Наш мир должен перестроиться, мы должны все обсудить друг с другом, построить новые структуры. По крайней мере, два из пяти Домов в настоящее время лишены лидера – Зима и Ванитас, и я не уверена, что Дома смогут так просто забыть свои обиды друг на друга. Сегодня ночью и за последние несколько недель погибло много людей. Эта война превратила нас в убийц и скорбящих, и я почему-то не могу представить, что она может послужить отправной точкой для чего-то большего.

Отчасти я благодарна Кеннету за то, что он сейчас у руля. Но другая моя часть хочет встать и хорошенько встряхнуть его. Если бы он связался с нами раньше или предупредил, чего ожидать… Если бы он просто принес нам драгоценные камни в ангар, а не заманивал сюда, Кево мог бы быть еще жив. Если бы Кево не оставил меня в квартире одну и если бы мы следовали плану встречи с Джозефом, возможно, все обернулось бы иначе. Может, если бы я убила Джозефа в ангаре…

Мои мысли теряются в бесчисленных версиях возможного будущего. Все они разные, но всех их объединяет одно: Кево остался в живых. Из груди рвутся рыдания. Я медленно наклоняюсь вперед и прикладываю щеку к груди Кево. Рана перестала кровоточить, но это уже не имеет значения. Пальцы и лицо Кево холодны, но его тело под моей кожей кажется теплым. Закрыв глаза, я даже могу представить, что в следующий момент он поднимет руку и погладит меня по волосам. Назовет Зимней девушкой и начнет отпускать какие-то глупые комментарии о том, что мне следует прятаться в переулке. Я чувствую, как отчаяние грозит затопить меня, но не могу сломаться. Не здесь и не сейчас. Мы должны… должны унести Кево. И Матео, и дедушку. И нужно посмотреть, что там с Джозефом. По крайней мере, я обязана Кево и Матео большим, чем просто поддаться своим чувствам и потерять рассудок. По крайней мере сейчас.

И мне нужно найти Милана. Мы должны… Я не знаю. Обменяться номерами мобильных телефонов или что-то в этом роде. Ванитас не может длиться долго, иначе мы снова нарушим и без того хрупкий цикл. Я хмурюсь, пытаясь вспомнить, когда должна была начаться Весна в цикле пяти времен года. Кево однажды показал мне оригинальную последовательность, но я не запомнила. Начинать весну сразу было бы глупо, война, скорее всего, просто продолжится. Но зато у нас уже есть готовый Хранитель Весны, Милан, и он будет готов начать весну, когда это будет необходимо, хотя еще нужно найти Хранителя Ванитас, чтобы освободить кристалл Ванитас из амулета. Это должно быть проще, чем вставить его, потому что не нужно так много энергии, чтобы…

Рывком выныриваю из круговорота своих мыслей и открываю глаза. Обрывок какого-то знания, какой-то неуловимый кусочек теряется в мозгу, смешиваясь со всеми легендами, которые я слышала о Ванитас и ритуалах перехода. Во время Ванитас все Дома теряют свои силы. Никто не может использовать энергию, направлять ее, преобразовывать, с ней ничего нельзя сделать. Пока не наступит весна и все не восстановят свои силы.

Но мы кое о чем забыли! Мы ошиблись!

В ту же секунду я вскакиваю на ноги, и делаю это так быстро, что мир на мгновение расплывается перед глазами.

Кэт испуганно вскрикивает и охает, подозрительно глядя на меня:

– Что случилось?

Я поднимаю руку. Я не могу ответить. Конструкция мыслей в моей голове настолько хрупкая, что я потеряю ее, если произнесу вслух. Я поспешно озираюсь по сторонам, внимательно изучая лица людей рядом со мной. Я почти никого не могу узнать, большинство из них я в жизни не видела. Не зная, куда идти, спотыкаюсь, делаю несколько шагов вперед и кружусь на месте.

– Блум? – с подозрением в голосе произносит Кеннет, останавливаясь рядом со мной. Он берет меня за руку, но я энергично стряхиваю его пальцы. Наверное, он боится, что я схожу с ума. Вполне возможно, но он должен меня выслушать.

– Где Милан? – спрашиваю я на удивление твердым голосом. Когда он не отвечает сразу, я выпрямляюсь. – Милан! – кричу я сквозь внезапно притихшую улицу. Не знаю, молчали ли люди до этого или перестали разговаривать из-за меня, но мне все равно. Мы кое-что упустили!

Как раз в тот момент, когда я открываю рот, чтобы крикнуть еще громче, я замечаю Хранителя Весны. Он стоит возле небольшой группы и уже повернулся на мой голос.

Заметив мой пронизывающий взгляд, он осторожно подходит ко мне:

– Я здесь.

– Ты все еще исполняешь обязанности Хранителя? – настойчиво спрашиваю я его.

– Что? А, да, то есть… думаю, да.

Я хватаю его за запястье:

– Пойдем со мной!

Кеннет преграждает мне путь:

– Блум. Слишком рано для Весны. Дай людям передохнуть.

Я поднимаю на него решительный взгляд:

– Уйди с дороги, Кеннет. Или я тебя заставлю.

В глазах парня мелькает удивление, и в следующий момент он отступает в сторону. Не обращая на него внимания, я тащу за собой Милана туда, где Кево все еще лежит на руках Кэт. Мой взгляд ненадолго задерживается на бледном неподвижном лице Кево, но я быстро отворачиваюсь. Я не должна сейчас терять самообладание.

– Вылечи его, – говорю я Милану. Мой голос звучит странно даже для моего слуха. Ни дрожи, ни эмоций.

Милан смущенно смотрит на меня, потом на Кэт, которая только пожимает плечами. Я знаю, они думают, что я сошла с ума, но они не понимают.

– Я не могу его вылечить, – медленно, чуть ли не по слогам объясняет Милан, словно разговаривает с маленьким ребенком. – У нас нет сил, Блум.

– У тебя есть.

– Блум… – начинает Кэт, но я снова поднимаю руку, чтобы прервать ее.

Я вытираю со лба капельки пота.

– Ты Хранитель Весны. Чтобы завершить Ванитас, два драгоценных камня должны быть заряжены энергией Хранителей. Это было бы невозможно, если бы твои силы были заблокированы. Так что твои силы должны были остаться при тебе!

– Но Ванитас блокирует…

– Попробуй! – кричу я. – Никто из нас никогда не был свидетелем наступления Ванитас. Всех тех, кто когда-либо участвовал в этом сам, уже нет в живых!

По Милану видно, что он не совсем убежден, но мне все равно. Это логично. Если бы все силы были заблокированы, как могли бы Хранители Ванитас и Весны провести ритуал? Было бы невозможно зарядить камни энергией. Вот он, черный ход, лазейка.

– Исцели его, – дрожащим голосом теперь просит и Кэт, отпуская Кево, чтобы освободить место для Милана. Я замечаю в ее глазах осторожный проблеск надежды, но он быстро исчезает.

Несмотря на то что Милан все еще хмурится, он опускается на колени рядом с Кево. Я задерживаю дыхание и обхватываю себя руками, наблюдая, как он поднимает руки и кладет их на грудь Кево, прямо рядом с раной. Часть меня знает, что ни Милан, ни кто-либо другой не сможет вернуть Кево из мертвых. Никто не может этого сделать. Но если в теле Кево осталось хоть немного энергии, всего лишь искра, тогда есть надежда.

Мое сердце бьется так быстро, что мне не хватает воздуха. Краем глаза замечаю Кеннета, который подходит ближе, наблюдая за Миланом. Я слышу, как где-то позади разговаривают люди. Зара все еще беззвучно плачет, но ее губы непрерывно двигаются, будто она молится богам. Если они действительно существуют, они спасут Кево.

Назовем это магией

Я жду, и мое сердце гулко бьется в груди. Но ничего не происходит. Руки Милана не начинают светиться на груди у Кево, и никто из них не поднимается с земли. Конечно, я уже видела, как исцелял Анатолий, и ничего подобного не произошло. Но я все равно жду, жду каких-нибудь признаков того, что это сработает.

По прошествии нескольких секунд, пока Кево не открывает глаза, я снова начинаю плакать. Отчаяние холодной, безжалостной рукой сжимает мое сердце до тех пор, пока у меня не перехватывает дыхание. Это не должно закончиться так, не должно.

Внезапно Кэт рывком поднимает голову:

– Что это было?

Я подхожу к ним ближе, когда Милан ахает и смеется:

– Вы были правы.

Его слова медленно проникают в мое сознание.

Осторожная надежда, которую я так боялась впускать в свою душу, прямо-таки разрывает меня изнутри.

– Ты уверен?

Вместо ответа раздается несколько прерывистых вдохов, затем булькающий кашель. Мои колени вот-вот подогнутся, но я стараюсь держаться. Мой взгляд прикован к лицу Кево, когда он, моргая, поднимает веки.

На какую-то долю секунды кажется, что мир замирает. Как будто и он затаил дыхание, наблюдая за чудом.

– Черт возьми, – бормочет Кеннет где-то рядом со мной.

Милан убирает руки и откидывается назад. На его лице ясно видно напряжение, но тем не менее он удовлетворенно усмехается.

В оцепенении смотрю на лицо Кево, на каждую его черточку. Он ненадолго закрывает глаза, снова открывает их и облизывает губы, которые уже снова обрели цвет. Он выглядит растерянным, он еще слишком бледен, но… но он жив.

– О боже, – стонет Кэт, обхватывая брата руками, чтобы притянуть его ближе. Немного неловко Кево возвращает ей объятия и принимает сидячее положение.

У меня перехватывает дыхание. Мое бедное сердце переполнено множеством эмоций, которые непрерывно бурлят в нем.

– Ему пока нужен покой, – говорит Милан, ни к кому конкретно не обращаясь, и тяжело поднимается на ноги. – И, наверное, стоило бы обратиться в больницу, и как можно скорее.

Я рассеянно киваю.

– Что случилось? – Голос у Кево невнятный, потому что Кэт все еще крепко обнимает его.

Она всхлипывает:

– Ты был мертв, идиот. – Не обращая внимания на его протесты, она шлепает его по здоровому плечу. – Никогда больше так со мной не поступай.

Он остается в ее объятиях несколько секунд, затем осторожно отстраняется. Я не могу отвести от него взгляд. Мои руки хватаются за плечи, и снова и снова меня бьет дрожь. Я хочу пойти к нему, но мое тело отказывается. Как будто Кево – это мираж, который исчезнет, если я подойду слишком близко.

Кево поднимает голову и в замешательстве оглядывается по сторонам. Когда он замечает меня, то замирает. С моих губ срывается всхлип, и я поспешно прижимаю к ним пальцы. Кево медленно поднимается на ноги, бросает на Кэт быстрый, ободряющий взгляд, а затем подходит ко мне.

Когда его руки обхватывают мое лицо, я падаю. Я потеряла его, я думала, что больше никогда его не почувствую. Но в его прикосновении столько правды, столько искренности, что я не могу не отпустить все напряжение. Я обхватываю его руками и делаю последний шаг к нему, который до сих пор разделял нас. Моя кожа пылает, губы покалывает, и я наконец чувствую, что снова могу нормально дышать. Давление в моей груди исчезает, когда Кево склоняет голову и целует меня. Это осторожный поцелуй, как будто он должен убедить себя, что я действительно здесь.