Мой личный джинн

Джинн, взмахнув головой, откинул упавшую на лоб прядь волос. В его бездонных голубых глазах поселилась грусть, а на переносице внезапно проступила глубокая складка, которой раньше там не было.

– Боги – великие мастера интриг и беспощадные палачи. Они не лишили нас бессмертия, но заставили подчиниться их воле. Мы вынуждены до окончания времен исполнять желания смертных, то и дело возвращаясь в проклятую темницу. Нам дано семь дней на воле. Неделя смертному на раздумье. По истечении срока мы исчезаем вместе с волшебным предметом, которому суждено скитаться по свету в поисках нового господина. Я могу исполнить три желания, но иногда люди так глупы и охвачены жадностью, что лишают себя даже единственного шанса реализовать мечты.

Мисс Хэйвуд старалась скрыть свое волнение. Если верить Джинну, то у нее не так много времени, чтобы написать статью, подкрепив ее неопровержимыми доказательствами. Джинн выжидающе взглянул на девушку, упорно хранившую молчание. Это было странно, обычно она щебетала, как юркая майна.

– Вы обладаете огромным могуществом, так? – нарушил затянувшуюся паузу Рашид, потирая ушибленный затылок.

Волшебник кивнул в знак согласия.

– Почему же вы не используете волшебные силы себе во благо? Семь дней на свободе! Вы могли бы повеселиться на славу и, возможно, даже захватить мир!

На губах восточного чародея появилась печальная улыбка, но он все же ответил на вопрос фотографа.

– Применение магии для собственных нужд чревато невыносимыми мучениями. Сегодняшняя иллюзия, – Джинн перевел взгляд с фотографа на Эмили, – или вчерашние фокусы с веревками и кляпом стоили мне адской головной боли, которую не унять анальгетиками и даже…

– Простите, что перебиваю, но нам пора возвращаться в редакцию, – виновато произнесла Эмили, поднимаясь с софы. Размышляя о правдивой истории восточных чародеев, она вспомнила, что оставила в офисе ноутбук. Если Барретт доберется до него, то мисс Хэйвуд поплатится за свою беспечность.

– Ваше повествование весьма увлекательно, но нам, действительно, пора… – Рашид вскочил на ноги следом за девушкой.

– Ладно, – волшебник не возражал. – Однако подумай над вторым желанием, свет моих очей! Время беспощадно утекает сквозь пальцы, и можно упустить счастливый момент.

Эмили состроила презрительную гримасу и потащила фотографа к выходу. Когда дверь за парочкой захлопнулась, чародей взял кошку, посадил на колени и стал нежно гладить.

– Этот мальчишка мне кого-то напоминает, Мэгги, – задумчиво произнес джинн. – И это странное покалывание… Сомневаюсь, что он Хранитель или Страж, иначе бы сразу признал во мне чародея. Кто же он такой?

Кошка ничего не ответила. Она беспечно затарахтела, стараясь не вникать в бормотание этого странного существа, похожего на человека, но испускающего куда больше тепла. Пусть эти двуногие сами решают свои вселенские проблемы, а у Мэгги по расписанию был сон, который она не собиралась пропускать.

4

Мистер Тейлор и его прекрасная спутница пребывали в нетерпеливом ожидании, созерцая отталкивающий интерьер кабинета владельца «Уикдэй Л.А». Офис Барретта вызывал отвращение у них обоих. Они слишком любили роскошь и чистоту, а здесь ощущали себя в помойной яме, но выбирать не приходилось. Лейла то и дело морщила нос и прикрывала ладонью, тем самым пытаясь приглушить отвратительный запах дешевого алкоголя и сигарного дыма. Грегори нервно подергивал плечами, стараясь не касаться потертой спинки кресла.

Наконец, беззвучные мольбы парочки были услышаны и в кабинет вошел побагровевший от жары Клайд, держа в руках ноутбук. Он прикрыл за собой дверь и провернул ключ в замке, обезопасив свои покои от незваных посетителей.

– Ты возишься, как черепаха в песке! – процедил журналист, хмуро глядя на Барретта.– Такое ощущение, что тебя послали достать компьютер из самого Пентагона!

– Простите, мистер Тейлор, но не так-то просто залезть в чужую тумбу, когда по редакции снуют любопытные репортеры. Повезло, что у меня дубликаты ключей от всех ящиков в офисе. Если бы мне пришлось взламывать замок…

– Хватит пустых разговоров, Барретт! – грубо перебил Тейлор. – Включай ноут, мне не терпится взглянуть, что за материал откопала моя бывшая женушка.

Клайд трясущейся рукой водрузил на стол лэптоп, открыл и нажал на кнопку пуск. На сияющем экране предательски возникло окошко, требующее пароль. Главный редактор издал вздох разочарования.

– Только не хлопнись в обморок от удивления, Барретт, – съязвил Грегори, быстро щелкая по клавишам.

– Простите, мистер Тейлор, я не знал, что у нее стоит защита.

– Зато я знал. Моя супруга предсказуема до абсурда. Вот и все, даже не потребовалось искать хакера для взлома, – самодовольно воскликнул Грегори, когда вместо строки со звездочками, появилось изображение рабочего стола с множеством иконок.

– Откуда тебе известен пароль? – внезапно вмешалась Лейла, изучающе глядя на ноутбук, словно видела впервые это устройство. И это было правдой. Последний раз, когда она видела компьютер, он не обладал цветным монитором, а работал от сети и был куда более громоздким.

– Я был женат на этой женщине и изучил ее вдоль и поперек, – ухмыльнулся журналист.

– Так, поглядим, что скрывает наша интриганка, – Грегори мастерски использовал тачпад, открывая и просматривая папки.

Его недолгие поиски увенчались успехом. Наработки предстоящей статьи хранились в файле «Кувшин». Пара сумбурных фраз и несколько фотографий с пресловутым сосудом. Лейла, взглянув на снимки, сжала губы добела: увиденное вызвало в ее душе ураган ярости.

– Какой-то бред! – возмущению Грегори не было предела, он решительно захлопнул ноутбук.

Клайд, торопливо забрав компьютер, вновь открыл его и выключил. Он должен вернуть вещь в том состоянии, в котором взял, мисс Хэйвуд не догадаться, что кто-то рылся в ее лэптопе.

– Эта замухрышка либо окончательно свихнулась или же пытается ухватиться за любую возможность, позволяющую вновь попасть в мир большой журналистики!

– Я не знаю, мистер Тейлор, – Барретт ощущал свою вину перед Тейлором. Оторвав репортера от дел, он выставил себя идиотом.

– Послушай, Барретт, – Грегори медленно поднялся с кресла, на его лице отразилось недовольство, а глаза начали наливаться кровью. – Я ни за что не поверю, что пронырливая и умная серая мышка внезапно заинтересовалась арабским фольклором. Эта хитрая и пронырливая девчонка обвела нас вокруг пальца!!!

Лейла осторожно положила холодные ладони на плечи журналиста, стараясь его успокоить. Он чувствовал ледяное прикосновение даже через ткань пиджака.      Репортер сделал глубокий вдох, стремясь вернуть самообладание, и более сдержанно произнес:

– У тебя есть два дня, Барретт, чтобы выведать, о чем пишет твоя сотрудница или где она прячет материалы. Если ты не справишься, – тон Грегори стал ледяным, как пальцы Лейлы, – я не только лишу тебя финансовой поддержки, но и подключу все связи, чтобы прикрыть твою вонючую газетенку.

В это мгновение Клайд чувствовал себя несчастным кроликом, узревшим кровожадный оскал голодного удава. Ехидная улыбка Лейлы, все еще держащей ладони на плечах журналиста, добавила масла в огонь.

Грегори взял за руку спутницу, и парочка, обделив владельца редакции элементарным «До свидания», спешно покинула кабинет. Когда дверь за ними закрылась, Клайд обессилено плюхнулся в кресло, дрожащей ладонью стерев пот с лоснящегося лба. Сплошной стресс! Его окружает сплошной стресс! Ни минуты покоя и отдыха! Дабы хоть немного снять напряжение, Барретт открыл верхний ящик стола, вытащил бутылку виски и, откупорив ее, стал пить прямо с горла, не утруждаясь наполнить стакан.

Вестибюль под завязку был заполнен людьми. Казалось, весь Лос-Анджелес решил собраться в этом здании во второй половине дня. Эмили и Рашид, задевая плечами народ, пытались протиснуться к лифту. Добравшись до цели, мисс Хэйвуд судорожно защелкала кнопкой вызова.

– От того, что ты двадцать раз нажмешь – лифт быстрее не приедет, – заметил Фотограф. Но девушка не придала значения его словам, она была готова выломать эту треклятую панель вызова.

Одна из стеклянных кабин все же соизволила спуститься вниз. Двери отворились, и люди, с неохотой выпустив прибывших, нетерпеливо хлынули внутрь. Стоило немного подождать, и тогда Эмили и Рашиду не пришлось бы чувствовать себя тунцом в банке, но они предпочли ринуться вслед за толпой. Металлические створки сомкнулись, и лифт начал набирать скорость. Через прозрачную стенку Эмили заметила, как прибыла вторая кабина и из нее вышла знакомая фигура: высокий темноволосый мужчина в сером костюме от Армани обнимал за талию женщину в длинном бордовом платье. Мисс Хэйвуд почувствовала, как у нее перехватило дыхание и подкосились ноги, она инстинктивно прислонилась всем телом к фотографу, чтобы не упасть. Напрасно! Множество других тел сковали хрупкую девушку плотным кольцом, практически обездвижив ее.

– С тобой все в порядке? Ты словно привидение увидела! – забеспокоился Рашид

– Так оно и есть. Призрак прошлого, – пытаясь совладать с голосовыми связками, прохрипела Эмили.

Рашид, с трудом высвободив руку, крепко обнял девушку за плечи.

– Опять померещился бывший муж?

– Его гордая походка, словно он король мира… Его обожаемая марка одежды… Это не может быть совпадением!

– Ты просто переволновалась. Сама посуди, что ему искать здесь? Неужели ты думаешь, он сюда явился ради тебя?

Слова Рашида оказали благоприятное воздействие на расшатанные нервы мисс Хэйвуд.

– Ты прав. Кажется, у меня начинается мания преследования…

Распахнувшиеся двери лифта прервали беседу молодых людей. Выбравшись из душной кабины, мисс Хэйвуд надеялась продолжить разговор, но вместо этого, как вкопанная, застыла на пороге редакции – главный редактор без зазрения совести рыскал у ее стола. Глаза девушки гневно блеснули, кулаки сжались, и она стремительно бросилась к ничего не подозревающему Клайду. Фотограф помчался вслед за ней. Он должен ее остановить, пока Эмили окончательно не слетела с катушек и не натворила бед.

– Какого черта, мистер Барретт, вы копошитесь в моем столе?

Не ожидавший внезапного появления сотрудницы, владелец газетенки испуганно вскрикнул и, словно ошпаренный, отскочил от места преступления. Его свиные глазки, покрасневшие от выпитого алкоголя, нервно забегали из стороны в сторону, избегая испепеляющего взора мисс Хэйвуд. Эта проворная девчонка умела привлекать всеобщее внимание к его персоне.

Толстяк, откашлявшись и протерев рукавом рубашки вспотевший лоб, грозно оглядел офис, заставив любопытных работников вернуться к своим обязанностям, а не пялиться на разборки начальника и подчиненной.

– Вы что себе позволяете, мисс Тейлор? – он нарочно громко произносил каждое слово, стремясь вернуть подпорченный авторитет в глазах персонала.

– Мисс Хэйвуд! – резко поправила девушка, вызвав тем самым тихий смешок у сидящего неподалеку репортера. Барретт бросил уничтожающий взгляд в сторону весельчака, но тот успел уткнуться носом в монитор, делая вид, что поглощен работой. – На этот раз у вас не выйдет перекинуть вину на чужие плечи! Я видела, как вы рылись в моем столе!

Клайду пришлось использовать все свое актерское мастерство, чтобы изобразить грозного начальника. Он с победоносным видом ткнул толстым пальцем в какие-то бумаги на столе.

– Прежде, чем клеветать на босса, разживитесь уликами, подтверждающими ваши подозрения! Я принес материал для колонки, а не шарил в вашем столе, – глядя на растерянное выражение лица Эмили, самодовольно произнес редактор, ощущая себя Александром Македонским, завоевавшим Персию.

Мисс Хэйвуд мельком взглянула на бумаги, затем на толстяка.

– С каких пор вы выполняете работу Моники?

– Я и не думал претендовать на ее место, – съехидничал Клайд, – лишь решил ей помочь.

–Почему же вы не скинули информацию на электронную почту, мистер Барретт? – внезапно влез в разговор Рашид. – Это заняло бы меньше времени и не пришлось бы тратить бумагу, которую, между прочим, делают из целлюлозы, а ту в свою очередь из срубленных деревьев. Вы задумывались когда-нибудь, что частое использование компьютера и высокоскоростного интернета – это маленький вклад в спасение лесов нашей голубой планеты?

Барретт был готов придушить сообразительного фотографа, но присутствие огромного числа свидетелей в редакции удержало его от неосмотрительного поступка.

– О, я бы с радостью поступил так, как вы рекомендуете, мистер Гафури, – процедил он, – Но дело в том, что возникли технические неполадки с сервером и пришлось прибегнуть к распечатке. Обещаю в следующий раз, чтобы спасти планету, я высеку информацию на камне и принесу скрижаль мисс Хэйвуд. Вас устроит такой вариант?

– Мистер Барретт, я не хотел… – попытался сгладить ситуацию Рашид, но шеф не желал его слушать.

– Вижу: ваш юмор угас, мистер Гафури. Значит, вы прекратите шутить и приметесь за работу. Я все еще не видел ваших снимков, – Клайд коварно ухмыльнулся, – присланных на почту.

– Он их уже отправил, – заступилась Эмили, уловив недоуменный взгляд друга – Но из-за технических проблем с сервером…

– Каких еще проблем, мисс… – Барретт осекся, осознавая, что угодил в ловушку. – А, да, сервер! К вечеру он будет в порядке, и я надеюсь увидеть фотографии с Хэллоуина!

Дабы последнее слово осталось за победителем, редактор «Уикдэй Л.А» торопливо покинул поле битвы, позабыв о том, что намеревался отчитать Эмили за неподобающее отношение к начальнику, выказанное в присутствии прочих сотрудников. Помедли он хоть мгновение, то дискуссия переросла бы в долгую перепалку и, возможно, дискредитировала Клайда. Лучше уйти с высоко поднятой головой, чем побитой лошадью. И Барретт гордо удалился в свой кабинет, который был самым безопасным местом в этом здании. Местом, где главный редактор был способен отгородиться от Мисс Хэйвуд, бывших жен и Грегори Тейлора. Нет, от последнего он мог скрыться лишь в непроходимых джунглях Амазонки в пищеводе анаконды. И то не факт, что Тейлор не нашел бы его там. Наверняка, репортер, распоров безжалостно брюхо ничем не повинной змеи, вытащил бы бедолагу, вернул к жизни и снова начал бы мучить идиотскими просьбами, а скорее, приказами.

– Он точно что-то искал в моем столе, – прошептала Эмили, проводив толстяка взглядом.

Усевшись в кресло, она дернула ручку нижнего ящика. Он был закрыт. Вытащив ключ из кармана, мисс Хэйвуд воткнула его в скважину и провернула. Ящик по-прежнему был заперт. Рашид, заметив беспомощный взгляд девушки, покачал головой, присел на корточки и провернул ключ еще раз. Замок щелкнул. Фотограф с легкостью открыл дверцу.

– Ты на взводе, поэтому все у тебя валится из рук, – улыбнулся он.

– Спасибо тебе, – в голосе Эмили звучала искренняя благодарность. Она вытащила ноутбук из ящика и, открыв его, нажала на кнопку «Пуск».

В ресторане было немноголюдно. Оправданием служил тот факт, что время обеда уже давно минуло, и даже удивительная марина, открывающаяся с веранды, не могла удержать посетителей, торопившихся по своим делам. Внутри всего два стола могли похвастаться гостями. За одним сидели бизнесмены и обсуждали детали контракта, то и дело дегустируя винные запасы, за другим восседала троица японских туристов, поглощающая блюда из морепродуктов.

Лейла и Грегори предпочли наслаждаться ланчем на пустой террасе, вдыхая свежий воздух океана. Журналист уже управился с обедом, а официант успел убрать пустую посуду, предложив кофе. Грегори отрицательно покачал головой и заказал «Маргариту». Дожидаясь напитка, он внимательно наблюдал за Лейлой.

Легкий ветер выбил непослушные пряди волос из прически женщины и сейчас играл с ними, превращая пружинистые локоны в извивающихся в воздухе змей. Восточная красавица, хранившая молчание во время трапезы, задумчиво водила вилкой по тарелке с салатом, словно пыталась разглядеть на дне фарфора ответы на свои тревоги.

– Ты расстроена выбранным блюдом? Стоило взять форель. Здесь ее великолепно готовят.

– Нет, салат восхитительный. Меня тревожит кое – что другое, – голос Лейлы был преисполнен печали. Она оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на Грегори.

– В чем дело?

– Пустое… Я не хочу навязывать тебе свое мнение.

Журналист прищурился. Эта женщина – сплошная загадка!

– Все же я был бы не против его услышать, – твердо сказал он.

Лейла положила вилку на край тарелки, сцепила руки в замок и направила взор на безбрежные воды океана.

– Заметки твоей жены…

Репортер удивленно приподнял левую бровь.

– И?

– Тебя ничего не насторожило?

Тейлор усмехнулся, откинувшись на спинку стула. Официант, вернувшийся с заказом, поставил перед репортером бокал «Маргариты» и торопливо удалился. Эта парочка хоть и выглядела респектабельно, вызывала в нем неприятное чувство.

– Дорогая, – произнес Грегори, взяв напиток, – единственная странная вещь в том мусоре, что я лицезрел – это безумие, мастерски замаскированное под глупые сказки!

Уголоки рта Лейлы слегка приподнялись, мечтая превратиться в злорадную ухмылку, но она в отличие от смертных редко теряла самоконтроль.

– Речь не о домыслах, касающихся джиннов, – твердо произнесла она, обернувшись к собеседнику. Улыбка с лица Грегори мигом испарилась. Голос Лейлы звучал степенно и даже в коей мере укоризненно. – Кувшин на фотографиях, возможно, не лампа Алладина, но все же весьма ценная реликвия.

– Таких поделок полно в арабских сувенирных лавках! – отмахнулся журналист. – Или же он с какой-нибудь съемочной площадки. Оглянись, мы в Лос-Анджелесе! Здесь фильмы, основанные на легендах, снимают на каждом углу!

– Я могу поклясться, что кувшин – не бутафория голливудского умельца, создающего реквизиты к историческим кинокартинам.

– Откуда такая уверенность? – Тейлор все еще не желал признавать собственную невнимательность. Он, коллекционер со стажем, не смог разглядеть артефакт в посредственном сосуде?

Лейла натянуто улыбнулась. Грегори, Грегори – ты так ненавидишь сказки, а сам слушаешь их ежеминутно, развесив уши, как осел.

– Предположим, я специалист по древностям… – туманно пояснила женщина. – И мой опыт подсказывает, что невзрачный кувшин на снимках твоей бывшей супруги существует на планете не одно тысячелетие. Если я права, а это, несомненно, так, то данная вещица уйдет с аукциона за миллионы долларов.

Грегори нахмурился. Такой расклад дел рисовал совершенно иную картину. Дорогущий артефакт в руках Эмили – путь не только к славе, но и к богатству!

– Ты можешь подтвердить свое заключение документально?

– Достань кувшин, и я тебе представлю неопровержимые доказательства, что этот предмет имеет огромную историческую ценность.

Журналист задумчиво потер подбородок, осушил бокал и сделал жест официанту, чтобы тот принес счет.

Грегори Тейлор не выносил, когда его дурачили. А бывшей супруге почти удалось обвести его вокруг пальца! Если бы не Лейла… Что же, удача, как всегда, на его стороне. Теперь ему ведомы планы мышки. Грегори не допустит, чтобы девчонка одержала вверх! Он заберет кувшин, оставив бедняжку ни с чем. Присваивать себе чужую собственность – Грегори было не впервой. Еще несколько лет назад благодаря искусной краже он обрел славу. В этот раз известность ему не сыскать, но приумножить свой капитал за счет бывшей женушки – под силу!

С балкона гостиницы в Малибу холодные воды Тихого океана поражали своим величием. Лейла, облаченная в изумрудно-зеленое платье с открытой спиной, неотрывно глядела на бескрайность морской пучины, которой была ведома истинная мощь и свобода. Там, где родилась женщина – вода являлась роскошью для бедняков и привилегией для богачей. Но даже у себя во дворце, в окружении искрящихся фонтанов, Лейла не ощущала той силы, что нес в себе океан.

Рука женщины скользнула по кинжалу, висящему на поясе и предусмотрительно запрятанному в складках платья. Она помнила, как ощутила прохладу хрустальной рукояти, когда выдернула клинок из стены в квартире журналиста. Глупец даже не предполагал, обладателем какого сокровища он стал. Жизнь и смерть таились в прекрасном оружии, так небрежно брошенном на произвол судьбы.

– Одно удовольствие – любоваться Лос-Анджелесом! Особенно потрясающий вид открывается с территории обсерватории. Но и марина не уступает городским пейзажам: она поистине завораживающая по утрам, – произнес Грегори, подходя к Лейле с бокалами красного вина.

От неожиданности женщина вздрогнула и торопливо убрала пальцы с кинжала. Лейла обернулась к репортеру, обворожительно улыбаясь, и, взяв предложенное вино, вновь устремила взор к неукротимым и своенравным водам.

– Красота весьма коварна, – молвила смуглянка, сделав глоток терпкого напитка. – Она способна даровать стимул к жизни или сокрушить в одночасье, превращая жертву в пепел.

Грегори усмехнулся и тоже пригубил вино. Бургундское «Volnay» было приятно на вкус и обладало изысканным цветочно-ягодным ароматом с легкими нотками пряностей.

– Я уверен лишь в одном: красота разбивает сердца тем, кто не в силах обладать ею.

– В Нью-Йорке, в твоих апартаментах, я заметила торчащий из стены кинжал…

– Господи Иисусе! – с досадой воскликнул Грегори, хлопнув себя ладонью по лбу.

– Переживаешь, что твоя прислуга попытается тебя обворовать?

– Елена и пальцем к нему не прикоснется! Но как я мог позабыть о кинжале?!

– Не думаешь ли ты воротиться в Нью-Йорк из-за такой мелочи? Никуда кинжал не денется в твое отсутствие! Лучше наслаждайся вином и рокотом океана, пока я кое-что поведаю о клинке.

Конечно, Грегори не собирался бросать дела в Л.А. ради пусть и дорогого, но все же кинжала. Вот только тревога, зародившаяся в душе, не желала отпускать его. Тейлор выровнял дыхание и допил вино.

– Рассказывай, ты же – археолог.

– Нет, я – эксперт по древним артефактам, – поправила Лейла.

– Как скажешь. Я весь во внимании, но после я кое-что тебе покажу… Может, ты в силах разобраться в загадке.

Лейла милостиво кивнула, хотя ее согласие было ложью. Не трудно было предположить, что Грегори интересуют символы, выжженные на клинке. Он жаждал знать перевод слова… Слово, столь ненавистное! Слово, ограничивающее свободу! Слово, лишающее истинного призвания! Нет, он не узнает его значения! Лейла затуманит разум Тейлора, и он позабудет о просьбе.

– Ты стал счастливым обладателем древней реликвии: ручная работа, сделанная на заказ для какой-то царственной особы. Возможно, кинжал являлся подарком для возлюбленной… – в тоне женщины заиграли нотки печали, но она спешно вернула голосу былую интонацию. – Впрочем, я отвлеклась. Речь пойдет о красоте, которая убивает…

– Ты подразумеваешь, что уникальной работы клинок способен нести смерть?

На лице Лейлы воцарилось выражение иронии. Грегори – отвратительный слушатель. Его манера перебивать неистово раздражала женщину.

– Нет. Любому глупцу известно, что оружие убивает, – сухо произнесла она, – Я говорила не о самом кинжале, а о цветке, замурованном в хрустальной рукояти.

– Аааа! У меня он вызвал крайнее любопытство. Я долго размышлял над тем, как же мастеру, создавшему клинок, удалось всунуть бутон в цельный кусок камня. Я не нашел ни одного шва…

– Если ты позволишь мне продолжить, то я расскажу и об этом нюансе.

Тейлор, уловив недовольство в словах женщины, молча кивнул.

– Имя цветку – Самирам. Это очень редкое и опасное растение…

Давным-давно, когда Великая Пустыня еще была юной и наивной, как невинная дева, а династии фараонов только формировались в летописях эпох, здесь – среди шелковистых песков, приятных на взгляд и колких на ощупь, солончаков, мерцающих на солнце гладью озер, каменистых плато с пологими вершинами и крутыми обрывами – выживал лишь сильнейший. Обширные, отливающие золотом и серебром территории днем находились во власти зноя, покрывая кожу волдырями, а холодными звездными ночами укутывались покрывалом инея, тонким слоем оседавшего на зубчатые валуны. В этих дивных и смертельно опасных местах, обитали существа, не страшащиеся гибели, но неистово любящие жизнь, ради которой готовы были биться когтями, зубами, всем естеством, дабы встретить еще один рассвет.

Вода равна по цене золоту! Редкие оазисы с живительными источниками лишь крупинки на желтом полотне сухой и мертвой земли. Осадки подобны манне небесной. Каждая капля – драгоценный эликсир жизни.

Злобный самум проявлял на бескрайних просторах свой суровый норов. Он рвал воздух, обжигающий легкие, вздымал к небесам тонны кварца, насылая песчаные бури. Он грозный и тщеславный, примерял образ творца, отыскивая среди мертвых песков янтарные семена. Он – вестник лиха, совершал посев, взращивая неземную красоту. Кружа смерчами, сокрушительный ветер образовывал в толстых слоях песка воронку, куда бережно складывал драгоценные зерна. Самум знал: он так глубоко уложил семена, что грунтовые воды у недр земли одарят живительной влагой его потомство.