Разбивая лёд молчания. Особенности работы психолога с жертвами инцеста и сексуального насилия

А я – серая мышь в мешковатой одежде, скрывающей фигуру, не пользуюсь косметикой. Я бы умерла от ужаса и стыда, если бы кто-то увидел мое декольте. Я чувствовала бы себя голой и уязвимой, если бы оделась так откровенно. Для меня это невообразимо. Быть красивой и привлекательной – угрожает моей безопасности. Вожделение мужчины грозит насилием. Я не ощущаю власти своей красоты, я чувствую только беспомощность и жуткий страх".

6. Взрастить ценность

Больше всего от инцеста и сексуального насилия страдает чувство собственной ценности. Такое насилие – это максимальный пролом всех мыслимых границ и психики, и физического тела. Эмоционально, морально и психически ребёнок уничтожен, растоптан, раздавлен. Ему дают понять на всех уровнях, и в том числе на уровне тела, что он ничего не значит. Он просто объект, который используется для удовлетворения чужих потребностей. Это уничтожает чувство собственного достоинства и своей ценности.

"Если со мной так может – значит, я очень плохой. Значит, я это заслужил. Теперь я навсегда испорчен. Мне никогда не отмыться, никогда с этим не справиться", – ощущает ребенок, столкнувшийся с сексуальным насилием и телесно, и эмоционально.

Поэтому тем, кто пережил инцест, очень трудно в будущем отстаивать свои границы, защищать себя, чего-то требовать. Опыт беспомощности и подчинения, подмены своих желаний чужими или вытеснение каких-то чувств преобладает и воспроизводится каждый раз при контакте с трансферентными родительскими фигурами: с кем-то, кто обладает властью над человеком: начальник или муж или старший человек.

Мы очень много работаем в терапии над тем, чтобы взрастить ценность и чувство собственного достоинства.

Когда клиент рассказывает о случаях пренебрежения в свой адрес, неуважения, мы обращаем на это его внимание.

– Никто не заслуживает, чтоб с ним так обращались. Это возмутительно. Ничто не оправдывает насилие.

И приходит момент, когда сам человек возмущенно заявляет:

– Со мной так нельзя! Я буду себя защищать!

Прорабатывая стыд, вину и отвращение, мы возвращаем человеку ярость и право защищать свои границы:

– Я больше никогда никому не позволю так с тобой поступать! Ничто не стоит такой цены. Я больше не допущу, чтобы со мной такое делали. Я ценный. Я имею право отказывать. Я имею право хотеть. Я достоин любви, заботы и уважения.

Это долгий кропотливый труд психолога.

"Мы опять поссорились из-за пустяка. Боль кольнула сердце. Он снова уходит. Я его теряю. Но как быть? Я устала быть кругом виноватой, что бы я ни делала. Всегда плохая в его глазах. Хотя страстно хотела быть хорошей. Чтобы меня любили.

Мой парень одел майку, но остался без трусов.

– Могла бы приласкать меня, – то ли с обидой, то ли со злостью буркнул он. Мне стало нехорошо. Его голый член слегка напрягся. Видимо, мысли о предстоящем минете его возбуждали.

И раньше я бы встала на колени и довела его до оргазма. Но не теперь. Просто не могла, я больше никогда не стану платить за любовь насилием над своим телом. Внутри меня крепла каменная уверенность в этом. Совершенно несгибаемая.

– Извини, нет, – ответила я внезапно охрипшим голосом, – я больше не хочу делать тебе минет. И не буду.

– Что?! – настал его черед изумляться, – это еще почему?

– На моей терапии вскрылась травма насилия, в детстве меня сексуально использовали.

– Что? – он вытаращил глаза, – то есть, с тобой мне уже не светит оральный секс? Я же его больше всего люблю. И я же не кончаю тебе в рот!

– Все равно. Даже если не до конца. Пока что я не хочу.

– Завела себе насильника на стороне – вот с ним и трахайся, – он вскочил, натянул трусы и штаны и вышел, хлопнув дверью.

Я стояла словно оплеванная. В шоке – и от его брани, это так не похоже на него, и от его реакции. Все, что ему важно – его удовольствие? И совершенно безразлично, что я пережила? Такой закоренелый эгоизм? Я была так потрясена, что даже не могла плакать и горевать об его уходе".*

7. Выстроить заново границы

Клиенты, пережившие насилие, склонны воспроизводить историю эксплуатации себя, тотальную зависимость от другого, служения или эмоционального рабства, в которой они добровольно себя подвергают, они могут снова воспроизводить ситуацию насилия, даже не осознавая этого. Им трудно видеть, где нарушаются границы, они привыкли, что границы размыты или взломаны.

Отдельная большая работа ведётся по выстраиванию обратно границ. От границы моего тела:

– Я хочу этого. А этого не хочу. Мне нравится это. А это нет.

Часто тело немеет, и человек его не чувствует, он говорит:

– От меня осталось только голова с мыслями. Я не чувствую своего тела. Я не знаю, холодно мне или жарко, голоден я или наелся.

И мы ведем большую работу по восстановлению чувствительности тела клиента. Учим его обращать внимание на сигналы тела:

– Удобно ли тебе сидеть? Поза, стул? Не мерзнут ли ноги? Не хочешь ли ты в туалет? Может быть, ты голоден? А что именно ты хотел бы съесть? Может быть, ты устал и стоит лечь спать или отдохнуть? Похоже, тебе не очень нравится эта работа или вид деятельности.

"Это мои вещи. Это мои знания. Мои права. Мои навыки. Они стоят столько-то. Мой труд, мои услуги стоят столько-то. Это – мои обязанности, а это – нет. Я не обязан всех спасать. Я не отвечаю за чувства других людей".

Мы учим выходить из зависимости и брать ответственность за себя и свою жизнь и отдавать другим ответственность за их жизнь. Мы учим клиента заново ощущать, выстраивать и укреплять границы его тела, его личности и его жизни.

"Нет, я не могу помочь. Нет, я не занят и не болен, я просто хочу отдохнуть. У меня другие планы".

"Мне это не подходит. Я берегу свое время и не готова тратить его впустую".

"Я не готова быть в отношениях, где меня пытаются переделывать, наказывать, поэтому наша дружба закончилась".

"Мне слишком больно то, как она считает возможным вести себя, я отойду на максимально возможную дистанцию. Ни одни отношения не стоят такой боли. Я не хочу ни терпеть, ни мучаться".

"Я трачу свои ресурсы на решение своих проблем и реализацию своих желаний. Я не стану под давлением и манипуляциями тратить свои ресурсы на решение чужих проблем. Разве что захочу сама помочь, когда у меня будет время, силы и желание. Я также не позволю вмешиваться в свою жизнь и указывать мне, что и как мне делать. Если мне будет нужен совет, я попрошу о нем".

8. Оценить и оплакать ущерб

Также большая работа ведётся по оплакиванию ущерба. Эту травму невозможно исцелить до конца. Невинность никогда не вернуть. Доверие к миру восстанавливается долго и тяжело.

Невозможно перейти к жизни, не оплакав и не отпустив это горе, эту боль и потерю. Сначала клиенту предстоит большая работа по проживанию всех чувств по принятию того, что насилие было в его жизни. Это случилось с ним, но оно не определяет его. Он все равно может полноценно жить, построить семью, иметь детей, близкие отношения. Но важно оплакать тот ущерб, который ему нанесли: что его никто не защитил, если насилие продолжалось долго. Что это длилось столько лет. Что это было несправедливо. Что виновные никогда не понесут наказание. Что эту рану невозможно исцелить до конца.

Оплакать невинное детство, которого, вероятно, никогда и не было. Отгоревать потерю образа любящих и защищающих родителей, которые были у других, но не у клиента. Отпустить надежду выстроить с родителями близкие доверительные отношения. Расстаться с иллюзией, что можно остаться в их глазах хорошей и чистой. Примириться с мыслью, что сексуальность и уверенность в себе – то, что клиент вряд ли когда-либо испытает.

У каждого это будет что-то свое:

Одной по-прежнему где-то в глубине души страшно выходить на улицу. Все еще тревожно находиться с людьми. Другой – только в одиночестве возможно расслабиться, и то далеко не всегда. Бессонница – печально верный спутник многих лет. Ее сестра, депрессия, всегда скользит рядом. У третьей сил мало, радоваться непросто, секс не приносит наслаждения. Трудно отпустить контроль, перестать тревожиться.

"Я завидую детской непосредственности. У меня замирает сердце от невинности ребенка, который прыгает в короткой юбочке и не думает о том, что из-под нее мелькают трусики. Играя, она ложится на спину и раскидывает пухлые ножки. На пляже она переодевает мокрые плавки, не думая прикрыться. Эта маленькая девочка еще не ведает, что есть извращенцы-мужчины, которых это возбуждает. Она пока вообще не знает ничего ни о сексе, ни о влечении. И так и должно быть. Но мне пришлось узнать это слишком рано. У меня украли невинность. Я боюсь за эту малышку. Что, если в кустах притаился педофил? И пока мама отойдет за мороженым, оставив дочку всего на минутку, он ее украдет? Я горюю о том, что меня не защитили от педофила, когда малышкой была я. Моим родителям не было дела до тревог об извращенцах.

Я оплакиваю свою невинность, беспечность, незнание".

"Я завидую тем, кто может доверять. Кто верит, что мир – хороший, а люди – добрые, а если есть злодеи, то их непременно побеждают герои. Мое доверие разбито в прах мужскими домогательствами в детстве. Я не могу спокойно смотреть даже обычное кино. В сценах, где ребенок остается наедине с отцом или отчимом, учителем или дедушкой, я замираю от страха. Сейчас он мил и улыбается, но я знаю, что он просто усыпляет бдительность, завоевывает доверие. Но однажды, уже совсем скоро, он сорвет маску добряка и изнасилует девочку. И когда в фильме этого так и не происходит, я недоверчиво качаю головой. Конечно, это же кино. В жизни все не так, я знаю это на собственном горьком опыте. Я не доверяю никому.

Я горюю по тому времени, когда верила, что мир не обидит меня".

9. Научиться жить с последствиями

Вряд ли возможно до конца исцелить травму сексуального насилия. Но можно научиться с ней жить. И в какой-то момент рана перестаёт болеть. Просто человек учиться жить с какими-то ограничениями, принимая себя таким, каким он стал из-за этой истории. Учитывая свои особенности, защищая свои интересы и границы.

Знать свои слабые места и заботиться о них. Учитывать свою уязвимость и защищать ее. Отстаивать свое право жить так, как хочется, как получается. Снизить уровень критики к себе, повысить уровень поддержки. Найти способы помогать себе и восполнять свои ресурсы. Понимать, что теперь я – такой человек, это не изменить, ведь мое прошлое оставило раны и шрамы. Но вместо стыда и вины испытывать сочувствие к себе.

Твердо знать: я не виновата в том, что со мной случилось. Но теперь в моем характере и поведении есть проявления, на которые я имею полное право. Да, я не такая, как все. Но я могу быть любой.

Дать себе право быть тем человеком, которым стал, пережив этот опыт. Знать, чем отличаешься от других и давать себе право на это. Уметь себя защищать и отстаивать свои права и границы, принимать себя.

"Я – тот человек, который сумел переработать травму инцеста и сексуального насилия. Какой я стала в итоге пятнадцати лет психотерапии? Я хорошо знаю свои травмы, слабые и уязвимые места. Я научилась заботиться о своем теле, здоровье, не игнорировать, а удовлетворять свои базовые потребности. Я изучила все свои психологические защиты, знаю, какая из них когда работает, даю себе на это право. Я больше не причиняю себе вреда. У меня есть семья, дети, друзья, я реализована и востребована в своей профессии. У меня есть хобби, украшающие мою жизнь.

Уровень моей тревоги, ранее запредельной, существенно снизился и не мешает мне жить. Я больше не стыжусь своего тела и внешнего вида. Ненависть к себе бесследно прошла. Я почти не чувствую токсичной вины, хотя раньше захлебывалась в ней

Я позволяю себе не быть хорошей для всех, а раньше меня многие использовали. Я умею отказывать, а в прошлом практически не могла.

Я могу не отмечать праздники, если у меня нет настроения. Я соблюдаю социальные условности, когда считаю нужным, и игнорирую, когда мне этого хочется. Для меня важнее суть и содержание, нежели красивая, но пустая обертка. Мне дороже искренность и открытость, чем порядок и чистота в доме друзей. В моем прошлом нет ничего, чего бы я стыдилась или о чем не хотела бы думать".

Помогаем детям, пострадавшим от инцестаСимптомы сексуального насилия у ребенка

Мы можем заподозрить, что ребенок подвергается сексуальному насилию, если у него проявляются некоторые из симптомов, описанных ниже:

– Физические:

•      Видимые повреждения половых органов (влагалища или ануса): раны, трещины, ссадины, кровь, синяки, укусы на груди, ягодицах, ногах, нижней части живота, внутренней поверхности бедер, повреждение девственной плевы или прямой кишки, расширение влагалища, покраснение ануса, варикозные изменения, ослабление сфинктера,

•      Ребенок жалуется, что ему трудно сидеть или ходить,

•      Ребенок жалуется на боль или зуд во влагалище, анусе, пенисе,

•      У ребенка обнаруживаются инородные предметы во влагалище, анусе,

•      Ребенок испытывает боль при мочеиспускании, страдает от повторяющихся инфекций мочеиспускательных путей,

•      Его половые органы издают непривычный запах, необычные выделения,

•      У ребенка обнаруживаются симптомы венерических заболеваний, беременность

•      Ребенок страдает от экземы, дерматита, герпеса на лице, губах или во рту.

•      Трусы ребенка порваны, испачканы, со следами крови.

– Психосоматические:

•      Недержание мочи, кала, запоры,

•      Ребенок жалуется, что болит голова или низ живота,

•      У ребенка кружится голова или ему не хватает воздуха,

•      Ребенок плохо спит, кричит во сне, часто посыпается, страдает бессонницей, не может заснуть вечером,

•      Мутизм – ребенок перестает разговаривать, не отвечает на вопросы, хотя умеет говорить,

•      Ребенок застывает, не двигаясь, словно отключается от внешнего мира,

•      Отказ от еды или переедание вплоть до анорексии или булимии.

– Психологические:

•      Ребенок замыкается, уходит в себя, отстраняется от сверстников, самоизолируется,

•      Часто испытывает тревогу, страх, неуверенность в себе, печаль, вплоть до депрессии,

•      Ребенок становится рассеянным, подавленным, задумчивым, отстраненным, сонливым,

•      Часто чувствует себя виноватым, стыдится, перестает доверять окружающим и себе, испытывает отвращение и ощущает себя плохим, испорченным, грязным,

•      Срывается, закатывает истерики, перестает себя контролировать

•      Отказывается оставаться с конкретным человеком наедине

•      Не хочет быть в одиночестве,

•      ребенок ведет себя апатично, покорно, смиренно,

•      Наносит вред себе и своим сверстникам или детям помладше

•      Регрессирует до поведения более младшего возраста,

•      Отказывается раздеваться в общественных местах, например, у врача или в бассейне

– Сексуальные:

•      Проявляет озабоченность сексуальностью, чрезмерные для своего возраста познания на тему секса, много интересуется сексуальными играми

•      Использует в речи много выражений, касающихся секса

•      Пытается очаровать, соблазнить, флиртовать со взрослым

•      Чрезмерно мастурбирует, пытается тереться половыми органными о тело взрослого,

•      Сексуально использует других детей,

– Социальные:

•      Отдаляется от старых друзей, сестер и братьев, избегает общения, игр, испытывает явные трудности в общении и отношениях с другими детьми,

•      Проявляет жестокость и насилие по отношению к младшим детям или игрушкам,

•      Слишком рано взрослеет, берет на себя функции заботы о младших, домашние обязанности,

•      Резко начинает учиться гораздо лучше или гораздо хуже, прогуливать занятия, пропускать кружки,

•      Чрезмерно вспыльчив, груб и агрессивен или наоборот, неспособен постоять за себя, дать отпор обидчикам, терпит издевательства и насилие над собой;

•      Сбегает из дома, демонстрирует девиантное и делинквентное поведение,

•      Злоупотребляет алкоголем, курением, наркотиками, имеет беспорядочные половые связи,

•      Думает о самоубийстве, пытается совершить суицид,

Молчание детей

Детям, даже очень маленьким, проще промолчать и сделать вид, что насилия не было. У маленьких детей часто нет слов, чтобы описать инцест. Поэтому в рекомендациях профилактики сексуального насилия и педофилии родителей учат рассказывать детям о названиях их частей тел: не "стручок", а "пенис", не "пирожок", а "вагина". "Мошонка, вульва, анус". Учат спокойно называть их, без стыда и стеснения. Чтобы ребенок чувствовал, что пенис – такая же достойная часть его тела, как рука или нога. А также родители объясняют им, что ягодицы, промежность, грудь и губы – это интимные части тела, которые никто не может обнажать или трогать. За исключением родителей, пока дети маленькие, и не могут помыть или помазать сами. Или врача в присутствии и с согласия родителей.

Если дети не знают точных слов, если у них нет опыта, когда к ним внимательны и прислушиваются, верят им и встают на их сторону, им будет сложно об этом рассказать. Малыши обычно дают понять, что не хотят на ручки, обнимать или целовать дядю или тетю. Они убегают, выворачиваются из рук, плюются или топают ногами и делают сердитые лица в сторону обидчиков. Вопрос, примут ли и поддержат ли это родители?

– Как ты себя ведешь? Ты обижаешь дедушку! Мне за тебя стыдно! Иди и немедленно его поцелуй.

Маленьким детям проще промолчать или сделать вид, что ничего не было, только если они уже много раз сталкивались с обесцениваем своих чувств и слов. И знают, что им никто не поверит и не поможет.

Как помочь ребенку, пострадавшему от сексуального насилия

Если ребенок еще мал, хорошо помогает песочная терапия, где клиент строит в песочнице волнующие его сюжеты. Там даже не нужно уметь говорить. Когда ребенок постарше, подойдет как песочная, так и арт-терапия или другие направления работы с детьми.

Если есть подозрения, что ребенок подвергся сексуальному насилию, можно применить проективные методики. Например, предложить ребенку поиграть в плюшевые игрушки, одна из которых – ребенок, а вторая – взрослый. Допустим, мы предполагаем, что дедушка, уводя внука на чердак, может его растлевать. Тогда в игре дедушка-Заяц (за него психолог) предлагает внучку-зайчику пойти на чердак.

– И что они там делают? – спрашивает у ребенка взрослый. И ребенок в игре показывает. Инцест вызывает такие сильные и сложно переносимые чувства, что психика ребенка использует любой повод, чтобы освободиться от груза. Они могут показывать на игрушках, что делает с ними педофил, воспроизводить сцены сексуального акта, проявлять не свойственную возрасту осведомленность о сексе.

– Зайчику нравится игра дедушки-Зайца? – спрашивает взрослый, – Он любит в нее играть? А что будет, если зайчик откажется? Дедушка рассердится и накажет?

Также можно предложить нарисовать себя или свою семью. Или слепить из пластилина. Дети, подвергающиеся сексуальному насилию, могут изображать половые органы несоразмерно крупными и в подробных деталях.

Часть четвертая. Идем к исцелению

История Юлии

"У меня не было родителей, я жила у тети и дяди. В детстве он меня не замечал. Но когда у меня выросла грудь, он начал все чаще прикасаться ко мне. То словно случайно заденет мою грудь, когда мы столкнемся в коридоре. То в прихожей сзади прижмется к моей попе, пытаясь через меня дотянуться до шапки на вешалке. Мне было мерзко, но не в чем его обвинить. Он первый извинялся и сетовал на свою "неуклюжесть".

Однажды дядя осмелел и, когда я проходила мимо него на кухне, усадил к себе на колени.

– Ты скучаешь по папе, девочка? – внезапно спросил он.

Я оторопела.

– Я его никогда не видела.

– Но ты хотела бы, чтобы он у тебя был?

Я молчала, не зная, что на это ответить. К чему он клонит?

– Мы с тетей могли бы тебя удочерить, – он крепче сжал мою талию и притянул к себе.

Я окаменела. Сквозь ткань его брюк и своей юбки я чувствовала его горячий набухший член.

– Сейчас мы твои попечители, когда тебе исполнится восемнадцать, ты станешь независимой, но, если я тебя удочерю, мы породнимся.

В моей голове не было ни одной мысли. Я словно отделилась от тела и наблюдала за происходящим сверху. Видела, как дядя вспотел, его лысина покрылась капельками, сверкавшими в свете лампы. Ощущала острый едкий запах его пота. Под мышками рубашки у него появились мокрые пятна. Влажными руками он сжимал талию девочки, сидящей у него на коленях, и елозил ею по своему – толстому и твердому. Моя голова гудела, заливал нестерпимый жар. Перед глазами плыло. Я не соображала, что происходит, ужас затопил меня и парализовал. Промежность покрылась мурашками, в ней противно щекотало. Видимо, он принял мое молчание и неподвижность за согласие.

– Я буду очень тебя любить. Мне нужна такая дочка, красивая, стройная, горячая, – его шепот прервался, дыхание стало хриплым и частым. Запах лука, перегара и сигарет из его рта был отвратительным. Он дергал меня на коленях все быстрее, затем я ощутила его дрожь, и его брюки стали мокрыми и липкими. Он издал хриплый стон и встал, отпустив меня.

– Если ты будешь хорошей послушной девочкой, то, когда вырастешь, я тебя удочерю, – он подмигнул мне, сально улыбнулся и направился в ванну.

Я стояла посреди кухни в полной прострации. Яркий свет лампы резал глаза. Треснувший коричневый линолеум на полу в пятнах. Твердый стол с отколотыми краями на каемке. Табурет с качающимися ножками. Я словно впервые это видела. И все это кололо мне глаза. Из ванной раздался звук душа, а в прихожей в двери повернулся ключ. Тетка Агнес возвращалась домой. Это слегка привело меня в чувство. На негнущихся ногах я прокралась в свою комнату. Затворила дверь и без сил опустилась на кровать. Не включая свет, свернулась калачиком и закрыла лицо руками. Мне было невероятно стыдно.

Омерзение, тошнота и презрение к себе переполняли меня. Колотила крупная дрожь. Холодный пот пропитал тонкую майку. Я чувствовала себя такой грязной, отвратительной и недостойной жить. Смогу ли я когда-нибудь от этого отмыться? Я могла принимать душ часами, но чувство, что я запятнана, испорчена – не проходило. Я распахнула окно, мне хотелось чистоты и свежести. Из комнаты тетки доносились сердитые голоса, она злобно что-то выговаривала, дядя оправдывался.

Но, хотя дядя больше не трогал меня, не говорил об удочерении, моя душа не знала покоя. Мне стало невыразимо одиноко и пусто жить. Разбуженные им желания не оставляли меня.

– Неужели ты всерьез поверила его байкам про то, что он мечтает о такой дочери, как ты? – издевалась я над собой. – А ты сама? Хотела бы такого отца? И такой "любви"?

Но в самой глубине души, как я ни стыдилась в этом признаться, я мечтала об отце. И безумно по нему скучала, насколько можно скучать по тому, кого никогда не знал.

Мне снились наводящие ужас сны. Я замирала с невидящим взглядом, устремленным в пустоту. Ко мне начали приставать на улицах. От меня не отрывали глаз мужчины с темными и порочными лицами, они пугали меня, но и волновали. Такие взрослые, они обращали внимание на меня, совсем молоденькую девочку. Охранник подъезда элитного дома, где жила больная знакомая тетки, куда она периодически отправляла меня с банкой супа или гречки, начал останавливать меня и задавать странные вопросы:

– К кому идете, девушка? Вас ждут? А надолго Вы?

Как будто он не видел меня последние пару лет, когда я каждый месяц приходила сюда.

И слушая мои невнятные ответы, он все шарил по мне глазами. Словно раздевал одним взглядом, таким сосущим и ищущим, что мне становилось страшно и неуютно. Но что-то замирало и просыпалось в низу живота. В трусиках становилось горячо, мокро и жарко, и по сердцевине этого жара сквозил холодок ужаса".*

Сироты остро нуждаются в любви, для них она – необходимость, от которой совершенно невозможно отказаться. Ради капли тепла они согласны на все. Пользоваться этим – гнусно. Растоптать первые расцветающие росточки сексуальности, навсегда сплавить их воедино с насилием, с предательством себя – чудовищно.

Травма инцеста корежит самую сердцевину души, препятствует дальнейшему нормальному росту и развитию. Она меняет психику навсегда. Этот опыт никогда не забывается. Любовь и привязанность, близость и открытость тесно связываются с недоверием, подозрительностью, ужасом предательства, тревогой и печалью. Уверенность в себе падает, сомнения в своей ценности, важности для людей растут. Сексуальность сплетается со стыдом и виной, страхом насилия и отвращением.

Переработать травму инцеста стоит стольких душевных сил, что на развитие и самореализацию остается не так много. Иногда сил хватает только на то, чтобы просто выдержать еще один день. Какие-то вещи могут быть потеряны временно или навсегда: женственность, удовольствие от секса и соблазнения, высокая самооценка, ощущение своей власти над жизнью, обозначение и осознание своих границ и желаний.