Каамос Каарины

– У нас электричество только раз в год бывает, на ярмарке, – вздохнула Кайя.

– Какое же? – безразлично поинтересовалась Майя. Выходит, эта деревня на краю света (или, по крайней мере, на краю Полярного круга), не такой уж и край света!

– Лампочки разноцветные горят, – пояснила Кайя. – Становится так светло вечером! Ну, как в полярное сияние, знаешь? Все разноцветное… Правда, рядом с гирляндами стоят еще ящики большие. На паролете привозят, вроде как староста деревни берет напрокат в городе. Только я так и не поняла, как это работает.

– На стирлингах, как у нас, скорей всего.

– Ой, расскажи!

– Это слишком скучно. Можешь прочесть в книге. Кстати, как тебе мой подарок? – еще не хватало отчитываться перед девчонкой: чай, не экзамен. Да и не помнит она.

– Я еще не прочитала… – потупилась Кайя. – Берегла на каамос, понимаешь…

– Что еще за каамос?

– Полярная ночь, когда солнце не встает, – пожала Кайя плечами. – Разве у вас не бывает?

– Ты что, думаешь, все на Земле везде одинаково? – уязвленная своим незнанием, дочь Леннокса пошла в наступление. – Есть места, где вообще вечное лето! Вот прочла бы книгу и знала. Зря я тебе ее, видимо, дала.

Каарина почувствовала легкий укол совести.

– Прости… Просто летом впечатлений много, а зимой мало. Вот я и оставляю лакомые кусочки на зиму… Ну, не сердись, Майя!

– Так уж и быть, – сделала девушка одолжение. В конце концов, поклонников надо и ценить. – Пока ты у нас, можешь пользоваться книгами из библиотеки. Нельзя же быть такой необразованной! А теперь я пойду спать, а то от Теиджи влетит. И тебе советую.

* * *

Глава 10. Библиотека

* * *

В следующее утро Кайя жутко корила себя. За то, что проспала общий завтрак. Но что прикажете делать, раз некому было будить? Обычно этим занималась Нура. А в доме профессора Леннокса гостью тревожить не стали. Это стало понятно, когда девочка, проснувшись, заплетши косы как можно аккуратнее, завязав на ногах каньги и натянув расшитую Нурой юпу, сбежала вниз в поисках кухни и наткнулась на Теиджу. Ей досталась толокняная каша с молоком и кофейный сыр. Невероятно вкусное яство, если только не обращать внимания на факт, что в придачу к нему не прилагалось ни одного жителя дома. После Теиджа поставила чай и ароматные сладкие пуллы перед гостьей в библиотеке. Кайе не терпелось осмотреть эту самую привлекательную комнату. И она оправдала высочайшие ожидания.

Потолок раза в три выше обычного. И до самой лепки, к коей Кайя попривыкла со вчерашней ночи – книги, книги, книги. Совершенно не изъеденные временем, пылью и влагой, как в заброшенной библиотеке Инари, а переплет к переплету манящие их открыть и углубиться в новые миры. Так как Теиджа предупредила, что все будут заняты до обеда, Каарина спокойно расположилась в неприметном уголке со своим подносом с чаем и, ущипнув первую булочку, в восторге влезла по лесенке наверх, цепляя головой раскидистые листья-штыки неведомого дерева в кадке. В тот момент тихие шаги раздались с другой стороны и послышались приглушенные голоса. Каарина оказалась в странном положении: вылезать с приветствиями постеснялась и решила воспользоваться своим укрытием в виде дерева и переждать. Невольно подслушивая разговор.

– … Рэймо, отчитывайся, отчего же она понадобилась отцу? – голосок Майи ни с чем не спутать. Рэймо, тот загадочный изобретатель, о котором говорил капитан Антеро. Кайя осторожно раздвинула плоские стрелки листьев. С Майей рядом стоял высокий человечек в круглых очках и с курчавой непослушной шевелюрой. Именно слово «человечек» пришло Кайе в голову, ибо он так съежился, что не пожалеть его было нельзя. Рэймо прижимал к себе объемистую папку и отвечал:

– Майя, я думал, вам и так все известно?..

– Если б было известно, то и не спрашивала бы, – Майя по-хозяйски расположилась в одном из кресел, закинув ногу на ногу.

На сей раз на ней было роскошное домашнее платье, длинные волосы мягко спускались по плечам. Подперев тонкой рукой висок, девушка глянула на секретаря исподлобья:

– Признаю, наша гостья забавна, но отца этим не проймешь – сам знаешь. Итак, давай, всю правду, только правду и ничего, кроме правды.

– Майя, я и сам узнал только сегодня, ваш отец ни словом не обмолвился ранее, – Рэймо уставился на свою папку, перебирая по ней пальцами нервно. – Приготовьтесь к неожиданной новости. Оказалось, что эта девочка – ваша сестра.

У Кайи чуть зашевелились волосы на затылке. Какая сестра? Нет, верно, есть еще другая гостья.

У Майи же отвисла челюсть. На мгновение она потеряла контроль над собой и схватилась за подлокотники.

– Верно… верно, ты шутишь, Рэймо, а я еще так добра к тебе! Ведь я единственная дочь у папы, – ее брови ласточкой поползли кверху, и Майя вновь устроилась удобнее.

– Дело в том… – начал Рэймо нерешительно, но взял себя к руки и стал говорить четко.

Кайя вся превратилась в слух. Чужие тайны так занятны.

– Когда миссис Леннокс, ваша мать, пропала, мало кто знал, что у нее должен был родиться ребенок. Профессор предпочел забыть об этом факте, а кто знал, тот и не вспоминал в угоду ему. Однако, неделю назад доктор Коскинен пришел к вашему отцу с повинной. Оказывается, во время вашего путешествия на Инари, вы случайно попали в дом той самой женщины, которой он лично отдал родившуюся в его больнице вторую дочь Леннокса пятнадцать лет назад.

– Так… Кайя – моя младшая сестра?.. – ошеломленно проговорила Майя Леннокс, выпрямляясь, словно к ее спине привязали доску. – И отец… решил взять ее в семью? – она невидящим взором смотрела перед собой. – И ты молчал?! – теперь в голосе девушки зазвучал яростный гнев.

Она вскочила, словно рысь на охоте, и встала перед неудачливым вестником.

– Профессор сказал, что хотел лишь взглянуть на нее и всего, – промямлил Рэймо, но теперь Каарине было не до оценки тона профессорского секретаря.

Нура ей не мать?!. Она – не дочь хозяйки придорожной харчевни?..

– Взглянуть! А вдруг она ему понравится и он решит ее оставить? – вспыхнула снова Майя Леннокс и прошлась от шкафа к шкафу. – Вместо меня?!. – она поднесла руку к горлу.

В тот момент то же самое сделала и Кайя, едва не упав с лестницы. Но теперь обнаружить себя было бы хуже смерти.

– Узнает, что я закончила Академию Механики твоим умом и решит выкинуть меня, а взять Кайю, ведь она якобы милая… – Майя сделалась белее мела. – И Антеро ее любит…

– Нет, что вы, Майя! – возразил Рэймо подобострастно. – Как вы можете себя сравнивать с бедной девочкой из забитой деревни, которая ничего не смыслит ни в красоте, ни в науке! Взять ее вместо вас просто смешно!

– Да-да, она ведь простая глупая лапландка, которая возомнила себя самой умной среди других чурбанов… – растерянно кивнула старшая сестра Каарины.

– И ваша сестра ничего не стоит по сравнению с вами, – подхватил Рэймо мысль, успокаивая дочь хозяина. – Я видел сие создание вчера, когда Антеро привез ее в дом. Ей и тягаться с вами нечего. Профессор поймет это с первого взгляда. К тому же, он мог ее уже и видеть, сами знаете. Кайя – просто замарашка с претензией на гения.

– Ты прав… – проговорила Майя. – Но все же я бы предпочла, чтоб она исчезла поскорее, – потерла девушка плечи в некоторой тревоге. – Идем, пока Теиджа не застукала. Не разболтай о Кайе, – пригрозила она робкому очкарику пальцем. – Чем меньше людей знает, тем лучше, – Майя Леннокс доверительно взяла советника под руку и они удалились.

Кайя с трудом спустилась из своего укрытия: наворачивающиеся слезы застилали ей глаза. Разочарование, растерянность, страх, боль, гнев переполняли ее маленькое сердце. Примерно то же она пережила, когда Нура несколько зим назад запретила ей отправиться с Лаарсенами кататься на санях, когда она подхватила насморк. Нура! Получается, она обманывала все это время?.. А родные родители забыли о ней вовсе! Да и можно ли сравнивать потерянный день прогулки с разбитым навсегда целым миром? А она-то верила, что ее мир станет больше с приездом в дом профессора! Отца… Он позвал ее, чтоб просто взглянуть… а не считать приятной и желанной гостьей… Замарашка с претензией на гения?.. Кайя стиснула зубы и кулаки, несколько слез скатилось по щеке.

Для начала – бежать из этого дома! Затравленно оглянувшись по сторонам, девочка поспешила к двери в глубине библиотеки, оставляя простывший чай в гордом одиночестве.

* * *

Глава 11. Арне Леннокс

* * *

Сначала Кайя мчалась без устали, перебегая от стены к стене через коридоры и залы, из тупиков к лестницам, но, третий раз очутившись в одной и той же оранжерее с искусственным жалким подобием ручья и слабым дневным светом, пробивающимся сквозь тучи, изморось и, наконец, стеклянную крышу, остановилась в растерянности. Дорожки, усыпанные белым гравием, извивались меж кадок с экзотическими деревьями и газонов с короткой щетинистой травой. Высоко под сводом высокой крыши порхала какая-то разноцветная большая птица, ее крикливый голос пугал и без того оказавшуюся в полном смятении девочку. Ничто не вернется на круги своя – это одно из самых болезненных ощущений от удара по счастливому детству.

Кайя забилась в угол скамейки под пышным кустом цветущего крупным красным цветом шиповника и закрыла лицо руками. Сейчас бы исчезнуть!.. Все же, осознав, прочувствовав эту мысль, Кайя передернула плечами. Нет, уходить из жизни, когда столько возможностей не исчерпано, все же жалко. Как там говорил Том Сойер, «если б он мог умереть не навсегда, а на время!». Убежать на остров, делать что угодно, но потом – непременно вернуться. И пусть… пусть поплачут! А она потом «воскреснет» и небрежно спросит: «Ой, а вы волновались? Надо же!».

Кайя утерла нос. Тогда бы они у нее!… Итак… что мы имеем?

Итак, она дочь профессора Леннокса. Невозможно! Так вот она, причина, по которой она так отличалась от Нуры и остальных. Она и вправду для них Мерула Альба! Это ободрило.

Только… почему с ней обошлись так несправедливо, заставив пережить насмешки и жить в нищете, тогда как у Майи было все это? На сердце заскребли кошки.

Фонтан напротив безмятежно изрыгнул тоненькую струю воды.

А ведь… ведь Майя сказала, что профессор может захотеть взять ее, Кайю, к себе! Почему нет? Ведь захотел же он ее увидеть, в конце концов! Вдруг профессор скажет: «Ах, Кайя, я ждал тебя! Что, Майя закончила Академию силами Рэймо?! Да как она могла! Место ее отныне займешь ты, дочь моя! Забудем о Майе!». Такие сладкие планы захватывали, и девочка не заметила, как отдаленный хруст гравия превратился в фигуру капитана Антеро.

– А, маленькая нейти здесь, оказывается! – засмеялся он ее затуманенному взгляду.

– Капитан Антеро! – вскочила Кайя. – Вы-то мне и нужны! – капитан удивленно поднял брови в ответ на ее неожиданный энтузиазм. – Мне очень-очень важно сейчас же увидеть профессора!

– Ну, ты вовремя. Я как раз в мастерскую и отправляюсь, – шутливо предложил локоть капитан Антеро.

Только Кайя не отреагировала на этот знак внимания и с сосредоточенным взглядом решившегося на отчаянный поступок человека поправила волосы, вытерла лицо, одернула юпу. Да, у нее нет выбора. Надо идти вперед. Если Майя с ней так, то и она… церемониться не станет. Она сможет, верно? И вдруг ей показалось, что нет.

– Ну, что ж, – чуть озадаченно прокомментировал ее вид капитан. – Идем.

Мастерская оказалась недалеко. Удивительно, как только Кайя не заметила ту дверцу за новым кустом с красными цветами. Ей было не до того.

– Розы, – пояснил Антеро, нарушая молчание.

Дверца не открывалась как все, простым поворотом ручки. Капитан Антеро кашлянул и, закрыв дверь широкой спиной, провел некую короткую манипуляцию. Когда он отошел, дверь уже была открыта. Капитан посторонился, пропуская Кайю вперед.

– Профессор занят, я полагаю, но, все же – он ведь пригласил тебя, верно? – подмигнул.

Девочка снова пропустила его подтрунивания мимо ушей, так что капитан перестал шутить.

Каарина вступила в мастерскую с трепетом сердца, упуская из виду разом схемы и чертежи на дивных пергаментах, сваленных в кучу на столах, странные механизмы и неоконченные машины, вращающиеся огромные деревянные колеса, дымящийся паром котел посередине. Составленные тут и там грязные чашки с потемневшими следами от чая, брошенные тарелки, скомканные бумаги и пожелтевшие газеты, сваленные грудой в углу на кушетке клетчатое лоскутное одеяло и подушку… Нет, ее взор был прикован к высокому мужчине с серебряными висками в брюках цвета переспелой малины, заправленных в сапоги и такой же жилетке. Рукава светло-желтой рубахи засучены выше локтей. Мужчина задумавшись, нахмурившись, сведя брови стоял перед мольбертом с эскизом едва намеченной схемы. Профессор. Отец!

– Антеро, сегодня наконец испытаем… – обернулся он к вошедшим и умолк, увидев Кайю.

Половину лица его покрывала седая аккуратно подстриженная борода и усы, очки с невидимой оправой только чуть поблескивали в свете ламп. Лицо профессора дрогнуло и потемнело.

– Больно просилась к вам, – указал капитан Антеро, чуть смущенный паузой и вгляделся в глаза профессора и девочки, которые на миг скрестили жесткие взгляды. – Вот и… – тут простодушному испытателю вдруг показалось неуместным шутить.

– Зачем ты ее привел? – холодно отвернулся профессор и, взявшись за карандаш, продолжил чертеж резкими глубокими штрихами. – У нас уйма работы.

– Я все знаю, – звонко возразила Кайя, спасая капитана от необходимости выдумывать ответ. – Знаю, почему я здесь.

Профессор выпрямился и застыл на мгновение, но не сказал ничего и вновь принялся за чертеж.

– Хотите говорить при капитане? – воинственно наступала девочка.

Леннокс пожал плечами.

– О чем ты хочешь говорить?

Капитан Антеро проговорил нечто вроде: «Кажется, я забыл кое-что в саду» и ретировался, прикрыв дверь. Дочь и отец остались одни.

Профессор повернулся к Кайе в пол-оборота, незаметно разглядывая девочку.

– Так это правда? – не замедляет выпалить она. – Я ваша дочь?

Он прикрывает глаза и устало кивает. Кажется, присутствие дочери ему докучает.

– Но почему? Почему вы отослали меня? Разве возможно не любить собственных детей?

– Я не любил твою мать и не люблю тебя, – отвечает Арне Леннокс, посмотрев Кайе прямо в глаза.

– Но вы любите Майю, а мы сестры! А она ведь ничего…

– Я не люблю Майю, – прервал ее профессор. – И ей это прекрасно известно.

– Ну, привязаны же к ней!

– Мы свыклись жить вместе, верно, а менять привычки ни к чему. В отношении тебя тоже, – профессор вернулся к своим делам.

– Но… – Кайя сглотнула слезы. – Но зачем вы вызвали меня сюда?!

– Было любопытно взглянуть на тебя, когда Коскинен упомянул о вашей встрече, – пожал профессор плечами, прорисовывая ровную вертикальную линию на листе.

– Любопытно?!

И лишь молчание в ответ.

– Значит… вы меня не любите?

– Ты уже слышала ответ. Зачем повторять дважды?

– И я вам не нужна? – замирает сердце. – Я умею быстро учиться, я могла бы…

– Не нужна, – отчеканил профессор Леннокс сквозь зубы.

– А если я докажу, что я лучше Майи?.. Она же плохо учится! А я буду стараться! – в отчаянии крикнула Кайя. – Вот увидишь… Я смогу… смогу лучше…

– Майя меня устраивает.

Кайя стояла мгновение, смотря на его равнодушную спину и давясь слезами. Дверь сзади приотворилась – заглянул Антеро. Каарина метнулась вон из мастерской, и, если бы капитан не посторонился, он мог бы окончить свои дни втоптанным в белый гравий садовой дорожки.

* * *

Глава 12. Талисман

* * *

Кайя стрелой насквозь проскочила оранжерею с розами и заблудилась в бесконечных коридорах и собственных слезах. Долго она металась в ставшем ей враждебном доме удивительного изобретателя, за час превратившегося из недосягаемого кумира в злейшего врага и ненавистного родственника, пока не увидела выход. Забыв о саквояже, Кайя бросилась к парадной двери. Которая вчера открывала ей будущее, а теперь была обязана закрыть прошлое. Хоть ненадолго. Девочка схватилась за ручку и, отодвинув засов, распахнула дверь. Влага, дождь, ветер и свобода. Кайя на мгновение зажмурилась, принимая окончательное решение.

– Уходите? – слышит она из-за спины довольно дружелюбный голос.

Знакомый голос. Рэймо! Кайя оборачивается разъяренно. На свету он не кажется плохим, но в памяти Каарины слишком свеж диалог в библиотеке. Там он бросил ее имя в грязь.

– Да, больше ноги моей здесь не увидите!.. – бросает гостья растерянному секретарю. – И… я вовсе не замарашка с претензией на гения!

Рэймо замирает на мгновение и затем растерянно отвечает:

– Я совсем не…

Однако, Каарина не слушала ответ. Она уже летела к мостовой. Оттуда – к другой мостовой. И так дальше, дальше от дома профессора Леннокса, вглубь Гельсингфорса. Наконец дом затерялся за другими строениями, дымом из труб и грохотом переполненных пыхтящих омнибусов. Город так похож и не похож на фото, что было в той газете.

Кайя осмотрелась по сторонам, убедилась, что дом Леннокса исчез из виду, перевела дух, вдруг вмиг продрогла и обхватив плечи – где ты, старый добрый шушун из Инари? – медленно побрела по тротуару. Самоходные экипажи, извергая черный дым, хищно сновали вокруг, толпы спешащих людей то в городских нарядах, то в рабочих куртках и брюках теснили деревенскую девочку с растоптанной мечтой на узком тротуаре. Враждебные гудки и смех, безжалостная изморось, недавно оседавшая лишь на крыше оранжереи профессора… Так что, едва городская река поманила заблудившуюся обещанием приюта, Кайя сбежала, поскальзываясь бессчетное количество раз, по грязному холму под мост и, дрожа от слез и холода, задвинулась под стену, обхватив колени. Взялась за косу; как она предвкушала этот день, когда заплетала ее!.. Каарина зажмурилась вновь изо всех сил.

Река неспешно плескалась о грязный берег, будто она была дамой, которая плыла по набережной, приподняв многочисленные юбки. Пусть и прекрасной, но чужой и холодной…

Шорох с правой стороны заставил девочку поднять голову и вздрогнуть от ожидания очередной опасности. Она суетливо дернулась, оглядываясь в поисках орудия защиты: из кучи прелых листьев выделилось некое светлое пятно и жалобно тявкнуло. Кайя напряженно вгляделась в полумрак и сообразила: лай означает собаку. Крупный щенок с обвислыми ушами тем временем несмело подобрался поближе и лизнул ее руку шершавым языком. Девочка засмеялась. Сосед по укрытию завилял хвостом.

– Что мне теперь делать? – уставившись на повеселевшего бутузика, ткнувшегося ей в колено, невесело спросила Каарина.

Домой возвращаться нельзя – только не с разбитыми амбициями, ведь Инари ждет от нее подвигов. Ленноксы считают ее глупым неудавшимся гением, да и собственному отцу она безразлична. Щенок копошился рядом, шурша листьями: вот вытянул из компоста пожелтевшую бумажку и стал тыкать ее в ладони девочки, словно напрашиваясь поиграть. Девочка прочла надпись на устаревшем рекламном проспекте: Академия Механики приглашает…

Академия Механики… Но… это идея! Если стать студентом академии, а затем гениальным изобретателем, можно затмить Майю, Рэймо и отца вместе взятых. И тогда еще посмотрим, кто из них замарашка! Создать свой дирижабль и облететь мир, и Нура с тех пор начнет читать газеты, чтоб только лишь узнать, что поделывает та, кого она обманула столь жестоко. Это наполняет силами…

Тогда да – тогда они узнают, они поймут, они пожалеют, но будет поздно! Каарина будет всемирно известным профессором и ни в ком не будет нуждаться.

Каарина подгребла щенка к себе и поцеловала в нос.

– Ты мой Талисман! – шепнула она ему весело. – Благодаря тебе я знаю, что теперь делать!

На холме раздался шум ломающихся веток.

– Ты уверен, что видел там бродяжку? – раздался один мужской голос.

– Да, это хорошее место, тут вечно кто-то ошивается, – отвечал второй. – Если поймаем, полковник поверит, что мы баклуши не бьем.

С левой стороны моста показались две мужских крупных фигуры. Кайя поднялась с земли, с тревогой прижимая к себе Талисмана.

– Вон! Смотри, видишь?! – с торжеством воскликнул один, указывая на Кайю. – Эй, девочка, есть у тебя документы?

Документы?.. Кроме усов, хвоста и лап Тали, свисающих до земли, у нее ничего не было, так что Каарина резво дала деру.

– Стой! – бросились полицейские вдогонку.

* * *

Глава 13. Укко

* * *

Кайя прислушивалась к предполагаемым шагам преследователей, но возня Талисмана мешала сосредоточиться. Сжимая пасть большого щенка изо всех сил, ни жива, ни мертва, девочка притаилась под брезентом на носу небольшой самоходной баржи, так вовремя оказавшейся у берега.

– Тали, ну, пожалуйста, – в очередной раз взмолилась Кайя, сдерживая порыв непоседливого друга вскочить на лапы.

Талисман хоть и был еще малышом-бутузиком, но уже обладал явно недюжинной силой и размерами.

Тем временем баржа вздрогнула от тихого рокота вдруг заведенного кем-то мотора и качнулась, отчаливая. Вмиг Тали удалось вырваться из объятий хозяйки и из-под брезента. Кайя приникла к дощатому полу, зажмурившись. Сейчас что-то да случится… Жизнь давно слетела с рельсов обыденности, и каждый новый шаг уносил все дальше, в чарующую и пугающую одновременно неизвестность.

Талисман тем временем лаял не смолкая.

– Откуда ты взялась, пустолайка! – услышала девочка мужской глухой надтреснутый голос. – А ну-ка поди сюда!

Жизни Тали грозила опасность? Кайя сдернула брезент.

– Не трогайте моего Тали! – воскликнула девочка что есть силы, жмурясь от страха, света и гнева.

На крик обернулся бородатый старик с космами, торчащими из-под облезлой шляпы. Потертая куртка, когда-то бывшая черной, обвисла на нем почти до колен, где штаны из грубой мешковины встречались с забрызганными разноцветной грязью сапогами. Старик стоял у невысокой рубки, на которую уже умудрился влезть взъерошенный Тали, взирая оттуда на палубу с довольным видом.

– Раз твой, так следи, чтоб не нагадил, – спокойно сказал старик, чуть растягивая слова. – Добро пожаловать на баржу Укко, – прихрамывая, он обогнул рубку и направился к корме.

Каарина почувствовала себя неудобно. Талисман спрыгнул с крыши рубки и мохнатым тяжелым комком уселся ей на ноги, заглядывая в глаза.

– Разве можно вести себя так невоспитанно? – тихо укорила его девочка. – Идем извиняться теперь.

Талисман покорно поплелся за свежеобретенной хозяйкой на корму, где старый хозяин баржи разворачивал руль, осторожно огибая мель с левого борта и выводя судно на середину реки.

– Простите, – сказала Кайя, рассматривая швы на собственных каньгах. – Мы просто хотели спрятаться ненадолго.

– Не пристанем еще пару часов, – проигнорировав извинение, ответил старик, продолжая внимательно следить за уровнем воды.

Баржа медленно скользила по поверхности реки, позволяя взору тщательно рассматривать набережные с обеих сторон.

– А почему вас зовут Укко2? – робко поддержала разговор Кайя.

– Я слишком стар, чтобы помнить, как меня звали когда-то, – Укко повернул кормовой руль, и маленькая баржа неуклюже вильнула по повороту реки. – Подержи-ка, – он взял ее пальцы своей грубой ладонью и переложил на изъеденную временем железяку. – Должна же быть от тебя на борту польза. Штурвал проржавел, приходится вручную. Держи прямо и твердо, – Укко осторожно ослабил хватку, проверяя, справится ли гостья с заданием. – Вот так, неплохо.

Руль норовил сдвинуться в сторону, но Кайя, упираясь ногами, изо всех сил представляла себя мощным героем рун. Укко исчез за рубкой. Вскоре внизу послышался какой-то лязг и грохот. Забытый всеми Талисман навострил уши и весело дернул на шум. Каарина, все еще в позе Ильмаринена, кующего Сампо, загляделась на высокую каменную башню с настоящими часами на правом берегу, Часы пробили четверть пятого.

– Можешь отпускать, – услышала она наконец голос Укко. От него пахло тиной и табаком. – Лучше присмотри за своим псом, – Тали прыгал уже у их ног, тайно вожделея заполучить в зубы любую игрушку, будь то расшитый подол юпы Кайи или край куртки Укко. – Гомер пытается барахлить, но сегодня еще дойдем до дома.

– Гомер? – Кайя привыкла, что машинам тут дают имена. – Это так баржу зовут?

– Мотор, – коротко бросил Укко.

– А я Кайя, – улучила возможность она представиться.

– И куда ж ты плывешь, Кайя? – не отводя глаз от дна то с левого, то с правого борта баржи, уточнил Укко.

– Не знаю. Мне некуда идти, – вздохнув, присела она на краешек борта.

Талисман вновь влез на крышу рубки и ловил косые лучи солнца на свою белую шубу. Девочка бросила на щенка взгляд и оживилась:

– Впрочем, как же я забыла! Я ведь поступаю в Академию Механики!

– Академию Механики? – Укко удивился на миг, но тут же расхохотался, держась свободной рукой за бок, совсем как капитан Антеро.