Очевидный выбор

– Предпочитаю не лезть в дела других, если меня не просят.

– Понятно. – я резко втягиваю ртом воздух, когда Тристан ваткой проходится по ране.

Щиплет, зараза, однако в этот же момент шеф слегка дует на нее, и по всему моему телу проносятся мурашки от этого нежного прикосновения.

– Прости, что испортила твой вечер. – тихо говорю я.

– Тебя бы здесь не было, если бы я этого не хотел, Дана. Да и к тому же, думаю, твой вечер выдался куда хуже моего. – уголки его губ дергаются вверх, когда наши взгляды встречаются.

– Мой вечер был бы не таким ужасным, если бы я не налетела на того официанты посреди ресторана. Да еще и этот дождь. Вообще я люблю дождь, но сегодня я была к нему не очень готова. Ну, знаешь, зонтик, резиновые сапоги.

Тристан подавляет улыбку. Но я все равно понимаю, что он смеется надо мной.

– Как давно ты в Париже? – вдруг спрашивает он.

– Шесть месяцев.

– Что успела посмотреть?

– Почти ничего, если ты о музеях. Приходилось работать, времени не было.

– У тебя неплохой французский для иностранки.

– Спасибо. Языки мое хобби. Хотя я кажется уже говорила. В любом случае, мне нравится изучать их, думаю, так будет легче путешествовать по миру.

Почему бы тебе просто не заткнуться?

Почему я нервничаю?

Тристан накладывает повязку на руку и начинает убирать все инструменты обратно в ящичек, а осколки выбрасывает в ведро под столом.

– Ты голодна? – интересуется он, а я тут же вспоминаю свой кошмарный ужин.

– Нет.

Он кивает и продолжает просто смотреть на меня этими своими синими глазами. У них такой глубокий цвет, как океан в ясную погоду, и я…

– У тебя красивые глаза. – выпаливаю и тут же прикусываю язык. Его брови слегка взлетают вверх. – Черт. Это наверное было неуместно, просто я иногда не думаю, когда говорю, особенно, когда немного выпью…

– Дана. – он вдруг обхватывает меня за плечи двумя руками. – Расслабься.

И словно по волшебству, мое тело расслабляется. Я выпускаю весь кислород из легких и киваю. Его уверенное спокойствие будто каким-то образом передается мне.

Раздается тихая мелодия, и он отпускает меня, доставая телефон из кармана своих брюк.

– Да. – произносит, не отрывая от меня любопытного взгляда. – Да, я звонил, у меня тут твоя подруга. Говорит, у меня красивые глаза.

Лицо снова вспыхивает. Да кто меня за язык тянул?

– Да, но кажется, уже трезвеет. На ногах стоит. Хорошо. Мы скоро будем.

5

Теплый кофе в кружке согревает окоченевшие ладони.

Эмма терпеливо ждала, пока я приму душ, дала мне свою одежду и старый телефон, чтобы я поменяла симки. Как только телефон ожил, я написала Шону, что останусь у Эммы сегодня ночью, и тут же снова отключила его. По-детски? Да. Но сегодня вечером я могу себе это позволить. Особенно, после того, как узнала, что мы собираемся пожениться и вернуться в Нью-Йорк.

Мне всегда нравилась маленькая уютная квартирка подруги. И в данный момент она стала моим убежищем. Местом, где не было никаких мы, только я. Только Дана.

Эмма выходит из кухни со своей кружкой кофе в одной руке и пачкой сигарет в другой.

– Возьми плед. – просит она, и я встаю с дивана, схватив коричневый плед со спинки стула.

Подруга выходит на балкончик и садится на один из стульев. Я укутываюсь в плед и размещаюсь напротив.

После дождя воздух такой свежий и приятный, что мне хочется вдохнуть поглубже. Вдалеке горит кусочек Эйфелевой башни, а улица под нами заметно опустела, хотя город не спит.

Эмма закуривает сигарету, откинувшись на спинку стула.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, заметив усталость в ее зеленых глазах.

– Это я тебя должна спросить. Что с тобой стряслось?

– Ты первая.

Она сглатывает, выпустив дым, и отвечает.

– Мы сегодня поссорились с отцом. Ему не понравилось, что я согласилась работать с Тристаном. Говорит, что я способна на большее, что я могу стать шефом в его ресторане. Но ключевое слово его. Как он не поймет, что я хочу сама выбирать где, и с кем мне работать?

– Ну, я последний человек, кого нужно об этом спрашивать. – пожимаю плечами, криво улыбнувшись.

Уголки ее губ слегка подрагивают, но улыбка тут же сползает, а взгляд обращается к горизонту.

– Я люблю отца. Всем сердцем. – тихо продолжает. – Но как бы ему не хотелось, мы просто не сможем вместе работать. Для него готовка смысл жизни. А я… – пожимает плечами, уставившись в пепельницу на столе. – Я просто люблю готовить.

Из меня вырывается тихий смешок, и Эмма тут же улыбается, подняв глаза.

– Эм, ты единственный ребенок в семье, кто пошел по его стопам. Это нормально, что ему хочется разделить с тобой свою страсть.

– Я знаю. Но от этого не легче. Я просто чувствую, что мне не место там, понимаешь?

– Понимаю.

Я чувствовала то же самое в Нью-Йорке.

Она сбрасывает пепел.

– Не знаю, как заставить его взглянуть на все моими глазами. Он еще упрямей меня.

– Может, тебе стоит пригласить его на открытие вашего ресторана?

Ее брови сходятся на переносице, словно до этого момента эта мысль даже не посещала ее.

– Думаешь, стоит?

– Так ты и не думала его звать?

– Нет. – качает головой и затягивается сигаретой. – Мне казалось, ему не понравится эта идея.

– И с чего ты взяла, что он не захочет увидеть свою дочь в действии?

Она выпускает дым, задумавшись.

– Когда я работала поваром в другом ресторане, он ни разу не изъявлял такого желания.

– Может, он просто ждал, когда ты проявишь инициативу. – делаю глоток кофе. – Поставь себя на его место. Ты уезжаешь в другую страну, отказываешься работать с ним. Думаю, он просто решил, что теряет тебя.

– Наверное, ты права. – нахмурившись, произносит она. – Позвоню ему завтра и приглашу на открытие в пятницу.

– Вот и молодец. – радостно подбадриваю я, отпивая еще кофе.

– Теперь ты.

Мне не хочется снова возвращаться в сегодняшний вечер, так что я максимально оттягиваю момент. Ставлю кружку на стол и достаю сигарету из ее пачки. Она молча протягивает мне свою зажигалку. Обхватив фильтр губами, поджигаю табак и пускаю дым через легкие. На мгновение они заполняются, тяжелеют, но после становится легче. Выпускаю дым.

– Шон предложил выйти за него.

На мгновение Эмма замирает, перестав даже моргать. Я пытаюсь прочесть реакцию на ее лице, но это трудно. Особенно, когда у меня самой не совсем адекватная реакция на это чертово предложение.

– Ага. – говорю я. – Значит, я не единственная, у кого брак не вызывает приступов ликования. Нас таких двое.

– Эммм, поздравляю? – не уверенно протягивает она, поднося сигарету ко рту одновременно со мной.

– Не думаю, что «поздравляю» подходящее слово.

– Ты что отказала ему?

– Нет.

– Значит, вы женитесь?

– Не уверена.

– Как так?

– Он не спрашивал меня, хочу ли я выйти за него. Просто сказал «давай поженимся». А потом еще и объявил это моим родителям.

– Стоп. Что? – она резко подается вперед. – Твоим родителям?

– Да, за ужином.

– Они в Париже?

– Эта вторая часть моего рассказа.

– Так, подожди. – встряхивает головой, туша сигарету, и берет еще одну. – Значит, Шон хочет женится на тебе, правильно? А ты что?

– Не знаю. – честно отвечаю я. – Я никогда не думала о браке.

Эмма неодобрительно качает головой.

– Дана, если ты за шесть лет отношений с парнем ни разу не представляла себя в свадебном платье, дело плохо.

– В каком смысле? – выпускаю дым и стряхиваю пепел.

Подруга поджимает губы.

– Одно дело, если ты не хочешь замуж совсем, но если ты не горишь желанием выходить именно за Шона это хреново.

– Но брак никак не изменит наших с ним отношений.

– А вот тут ты ошибаешься, подруга.

– Почему?

– Что такое брак? Это обещание, который один человек дает другому, обещание пройти вместе всю жизнь. Понимаешь? Всю. Жизнь. Если вы просто встречаетесь это не на всю жизнь.

– То есть, ты говоришь, я не хочу провести с Шоном всю оставшуюся жизнь?

– Это не я говорю, а ты.

Впускаю в себя побольше дыма.

– Я думала, ты не веришь в любовь и брак.

– Я не против брака и любви, просто думаю, что люди разбрасываются этими понятиями, не понимая, что не каждый способен найти любовь. Они женятся, дабы избежать одиночества, дают ложные обещания, а в итоге страдают.

Ее слова глубоко проникают под кожу, оставляя после себя осадок.

Неужели я действительно не готова к таким серьезным обязательствам как брак? Быть чьей-то женой? Что это вообще значит?

Это значит, что до конца своих дней я буду просыпаться с Шоном.

Это значит, что я увижу, как он стареет.

Это значит, спустя время завести детей, потому что я знаю, что он хочет их.

Это значит, что мы станем чем-то неразделимым.

Никто не создает драму вокруг расставания с парнем, но развод? Развод всегда звучит тяжелее. Словно ты не сдал какой-то экзамен. Словно ты провалился.

Почему я вообще думаю о разводе, когда даже не уверена, что хочу замуж?

Эмма права и я не хочу за Шона или же я вообще не хочу быть чьей-то женой?

Представляла ли я себя когда-то в свадебном платье идущей к алтарю? Да. Очень давно. Еще до того, как впервые поцеловалась. До того, как узнала о том, что такое отношения в действительности. Я представляла это потому, что не представлять было ненормально.

Тушу сигарету в пепельнице и хватаюсь за кружку, чтобы вернуть себе ощущение спокойствия, но сердце все равно начинает колотиться быстрее.

Боже, пусть это будет из-за никотина.

На следующее утро мы вместе с Эммой завтракаем, и после я натягиваю ее черные джинсы с открытым топом без рукавов. Мне приходится убеждать ее в том, что я не против, что это ее «домашняя» одежда, и что я не хочу надевать ее платья и юбки, от которых ломится шкаф. Вот настолько мы разные. Она предпочитает повседневную элегантность, а я просто повседневность с максимальным удобством. И это только верхушка айсберга, если говорить о наших различиях. Там, где Эмма собрана и сдержана, у меня сплошной хаос. Но наверное, именно поэтому мы и дружим столько лет. Противоположности притягиваются, и все такое.

Сев рядом с ней в вагоне метро, я невольно опускаю взгляд на свой телефон. Шон звонил утром несколько раз, и я как взрослый человек ответила, сказав что мы поговорим вечером, после моей работы. Он попросил скинуть адрес ресторана, и я отправила.

Нужно придумать, что сказать ему по поводу нашей свадьбы. Подобрать правильные слова, потому что чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь в том, что не готова. Я не могу выйти за него. По крайней мере, не сейчас. Для начала мне просто необходимо встать на ноги. Самостоятельно. И может быть, тогда…

Господи, надеюсь он не решит, что я хочу расстаться. Я слишком много слышала историй, где «нет» становилось точкой невозврата. И в этом есть смысл. Если за шесть лет отношения не привели к браку, тогда, куда они вообще ведут? Хотя с другой стороны есть же много примеров пар, которые вполне счастливы и без свадьбы. Верно?

Да и к тому же, я не говорю, что мое «нет» навсегда. Шон просто старше меня почти на четыре года, и он готов к семье, а я пока нет, вот и все. И я должна быть с ним честной. Он поймет. Все будет хорошо.

Сделав глубокий вдох, я стараюсь подумать о чем-то еще.

– Элиот узнал о моей страничке в Insta. – выпаливаю первое, что приходит в голову и делаю глоток своего кофе из стаканчика.

– Я не удивлена. – безразлично пожимает плечами Эмма. – Он мне еще месяц назад показал твой профиль, восхваляя свет и перспективу.

– Почему ты мне не рассказала?

– Не подумала, что это важно. Какая разница, кто знает. Это что, секрет?

– Нет. Но…

– Ты придумала, что скажешь Шону?

Я морщусь

– Нет.

– Не затягивай. Это как сорвать пластырь. Лучше резко и быстро. А то не успеешь оглянуться, как уже будешь идти к алтарю в подвенечном платье.

От одной только мысли к горлу подкатывает тошнота. Черт.

Почему меня так воротит от свадьбы? Как бы ни старалась, я не могу представить себя женой. Ни через год. Ни через два. Ни даже через пять.

Почему?

Почему все мое тело отторгает то единственное, к чему другие стремятся едва ли не всю жизнь?

Эмма вдруг наклоняется ко мне, когда я делаю еще глоток кофе, и шепчет:

– Этот парень напротив пожирает тебя глазами.

Мой взгляд поднимается к сиденью напротив. Парень с дредами и кольцом в носу подмигивает мне. Смех застревает в горле, и мой кофе поднимается по горлу через нос. Я начинаю громко кашлять, разбрызгивая коричневую жидкость по сторонам и привлекая внимание всего вагона.

Эмма пытается не смеяться слишком громко, но у нее это плохо получается. Достав салфетку из сумочки, она молча протягивает ее мне. Я вытираю вытираю лицо и шею, изо всех сил борясь с улыбкой. Похоже, мне все-таки стоит завязать с кофе на какое-то время.

Сегодня в ресторане собрался весь персонал. Мне показали мой шкафчик, выдали форму и представили еще одного официанта, Марселя. Это невысокий светловолосый парень примерно моего возраста, и все его тело покрыто татуировками от кистей рук до самой шеи.

Помимо Тристана и Эммы, на кухне работают кондитер Изабель, соус-шеф Антуан, шеф по рыбе Луиз, шеф по овощам Роман и Люк, с которым я уже знакома, он же и шеф по мясу. Всем не больше тридцати. А судя по тому, как общается с ними Тристан, все хорошо с ним знакомы. Хотя может, мне так просто кажется, потому что он относится к ним на равных, не ставя себя выше. По опыту знаю, не все шефы такие. Некоторые с радостью унижают своих коллег даже из-за малейшей ошибки.

Сегодня нам с Марселем предстоит заучить все меню. Мы будем наблюдать за работой кухни, а они тестировать блюда.

Никогда раньше не работала при запуске ресторана. Это сильно отличается от того, что я видела раньше. Пусть никто этого не показывает, но каждый по-своему переживает. Ведь от открытия во многом зависит и успех ресторана в будущем.

Мы с Марселем сидим на высоких стульях в углу кухни и наблюдаем за тем, как в ней закипает жизнь, которая понятна лишь присутствующим здесь. Пар поднимается в воздух из кастрюль и сковородок, заполняя все пространство. Вытяжки работают на полную, но даже они не могут справится с хаосом, который возникает, когда шесть поваров намереваются создать шедевры гастрономического искусства.

Я знаю, что должна изучить работу каждого, но мой взгляд не отрывается от Тристана, который учтиво дает рекомендации другим поварам и с такой точностью нарезает мясо, словно делает это всю жизнь.

Я вспоминаю, как эти же руки доставали осколки из моей раны, и невольно задумываюсь, каково это быть уверенным в своих действиях? Он явно влюблен в то, что делает. Как ему удалось найти эту страсть внутри себя, узнать ее и не отпускать? Это поистине завораживает, вызывает уважение.

– Он гений. – шепотом говорит мне Марсель, кивнув в сторону Тристана.

– Откуда ты его знаешь?

– Знаком с его братом.

Значит, у Тристана есть брат.

– Ты тоже хочешь стать поваром?

Он тихо смеется.

– Нет, я хочу открыть свою тату-мастерскую.

Я не удивлена.

– Это круто.

– Да, но на это требуются деньги. Поэтому я здесь. А ты?

– Честно тебе скажу, я понятия не имею, что здесь делаю.

Мы оба начинаем хихикать, как подростки. Я поднимаю глаза и сталкиваюсь со взглядом Тристана. На секунду мне кажется, что сейчас нас отчитают, но он только растягивается в улыбке и подмигивает мне, а затем снова погружается в работу.

Я ловлю себя на мысли, что мне правда хочется узнать, кто такой Тристан Ревиаль.

Ближе к вечеру, когда все блюда протестированы, ошибки исправлены, а шеф-повар доволен, все начинают расходиться. Мы с Эммой задерживаемся в раздевалке.

– Ты едешь домой? – спрашивает она, снимая китель и распуская волосы.

– Да. – выдыхаю, доставая сумку из шкафчика.

Мне совершенно не хочется домой.

– Чего ты так боишься, не пойму?

Я замираю, поражаясь тому, насколько хорошо Эмма меня читает. Бросив сумку на лавочку рядом, оборачиваюсь к подруге.

Чего я боюсь? Ну…

– Что если я ему откажу, а он решит расстаться со мной?

Она моргает.

– И?

– В смысле и?Мне придется возвращаться в Нью-Йорк.

Она хмурится, бросив на меня странный взгляд.

– То есть ты здесь только из-за Шона?

Складываю руки на груди.

– Ну, да.

– У вас одни легкие на двоих, что ли?

– Что? – мои брови сходятся на переносице. – Нет.

– А сердце? Одно на двоих?

– Нет.

Она кладет руки мне на плечи и заглядывает в глаза.

– Тогда отсоединить от него уже, Дана, и начни дышать самостоятельно.

Схватив свою сумочку из шкафчика, она закрывает его, и поцеловав меня в щеку, уходит. А я так и остаюсь стоять там.

Как можно вот так просто бросить человека, который на протяжении шести лет был в твоей жизни, поддерживал тебя, любил? Я не имею права причинять ему такую боль. Не после всего, что он для меня сделал. Как я могу отказать ему, не разбив при этом сердце? И что будет со мной, если он решит уйти от меня?

Выхожу на улицу, вдыхая ночной воздух и впитывая городской шум.

– Дана. – окликает меня знакомый голос, и я оборачиваюсь.

Тристан сидит за столиком у ресторана с бутылкой вина и пустым бокалом. На нем все еще черная форма шефа.

– Составишь мне компанию? – спрашивает он, слегка склонив голову набок.

Первый порыв – отказаться, но в итоге сама не понимаю, как присаживаюсь на свободный стул напротив него. Ненадолго. Побуду здесь еще немного, прежде чем столкнуться с неизбежным.

– Будешь? – придвигает мне пустой бокал.

– Можно. – киваю я, алкоголь мне не повредит. – Но только немного.

Короткая улыбка появляется на его губах, и он наливает мне вина.

– Запомнила меню?

– Да.

Его брови взлетаю вверх.

– Правда?

– Зачем спрашивать, если не веришь?

– Сорок основных позиций?

– Угу. – отпиваю вина, а он делает глоток прямо из бутылки.

– Впечатляет.

– Говорила же, у меня хорошая память. Единственное, что не могу запомнить это дорогу.

– В смысле?

– Ну, скажем так, я частенько теряюсь в пространстве и могу легко заблудиться.

– Так вот, почему ты не знала, где живет Эмма. – слегка улыбается он, рассматривая меня. – Очаровательно.

– Мои родители бы с тобой не согласились.

Я уже и не помню точно, сколько раз меня отчитывали в детстве за то, что я просто-напросто не могла вовремя оказаться там, где должна была быть.

Пристальный взгляд Тристана изучает меня. Кажется, он один из тех людей, что не осуждают. Есть в нем что-то такое, что заставляет тебя вот так сидеть и отвечать на все его вопросы. Не знаю, какая-то легкость, что ли. Или открытость.

– Почему приехала в Париж? – спрашивает, склонив голову набок.

– Моего парня сюда перевели по работе, а я приехала с ним.

– Значит из-за парня?

То есть ты здесь из-за Шона?

– Вроде того. – делаю глоток белого вина.

– Это печально. – произносит он без тени осуждения.

– Почему? – бросаю резче, чем собиралась.

– Потому что в Париж стоит ехать за мечтами, а не за мужчинами.

Подавляю желание закатить глаза. Он прям как Эмма.

– А я думала, все сюда едут из-за любви.

– Ну, ты ошиблась.

Мне нечего на это ответить, так что я просто залпом выпиваю содержимое своего бокала. Тристан молча показывает на вино, якобы спрашивая «еще» ?

Почему бы и нет?

– Да, давай.

– О чем ты мечтаешь, Дана Эдвардс?

Я немного зависаю вместе с вопросом между нами, и он добавляет:

– О человеке многое можно сказать лишь по его мечтам.

Вздыхаю, покачав головой.

– Честно говоря, я никогда об этом не задумывалась. – признаюсь. – С детства родители готовили меня к тому, чтобы стать врачом. А я пыталась угодить им.

И провалилась.

– Значит, ты хотела воплотить мечту родителей?

– Просто хотела, чтобы мной гордились.

– И как, получилось?

Нет.

– Ну, я здесь, пью вино и через два дня надену униформу официантки. Сам как думаешь?

Тристан, облокачивается обеими руками на стол, сокращая расстояние между нами. Его взгляд проникает так глубоко, что на мгновение мне кажется, будто он способен прочесть мои мысли.

– Думаю, ты впервые сделала что-то для себя.

Правда?

– И что же это?

–Дана! – раздается голос со стороны дороги, и я вздрагиваю.

Шон обходит свою машину и приближается к нам.

Когда он приехал? Зачем он приехал?

Я тут же подрываюсь на ноги, чувствуя легкое опьянение, и не успеваю даже слова сказать, как Шон целует меня в губы, крепко обнимая за талию.

Он никогда не целует меня на людях. Какого черта?

– Привет, малышка. – произносит он и переводит взгляд на Тристана.

Я понимаю, что он ждет, что я представлю его, но из-за шока от поцелуя мне требуется время.

– Ш-шон, это Тристан, шеф-повар ресторана. – бормочу, пытаясь отстраниться, но Шон только крепче прижимает меня к себе.

Тристан встает и вежливо протягивает руку Шону.

– Я парень Даны. – тут же непринужденно бросает Шон и отвечает на рукопожатие.

Тристан переводит взгляд с моего парня на меня, и я отчетливо вижу веселье в его глазах, будто он чувствует мою неловкость.

– Ты готова? – спрашивает меня Шон.

– К чему? – недоумеваю я, снова косясь на Тристана.

Тот прикусывает губу, пытаясь подавить улыбку.

– Я же сказал, что заберу тебя. – отвечает Шон.

– Нет, не говорил.

– Точно говорил. Ты наверное, забыла. – он переводит взгляд на Тристана и снова посылает ему странную улыбку. – Она у меня иногда такая забывчивая.

– С кем ни бывает. – непринужденно отвечает тот, продолжая смотреть на меня.

– Ну, поехали. – уводит меня Шон.

– Увидимся на открытии, Дана. – слышу голос Тристана, но успеваю только кивнуть ему в ответ, как передо мной уже открывают дверь и буквально сажают в машину.

6

Мы молчим всю дорогу домой, но стоит переступить порог дома, как меня буквально разрывает на части. Это похоже на мощный хлопок. Словно внутри меня взрывается долбанный шар.

– Какого черта?! – я швыряю сумку на пол и влетаю в гостиную.

Всю дорогу я только и прокручивала в голове этот неловкий момент.

Что это вообще было?

– Это ты мне скажи! – Шон тоже в ярости, и я не пойму, что снова заделала не так. – Сначала ты позоришь меня перед своими же родителями, потом уходишь, выключаешь телефон и остаешься, хрен знает где!

– Эмма! – кричу в ответ. – Ее зовут Эмма!

И он прекрасно это знает.

– Да мне срать, как ее зовут. С тех пор, как ты с ней начала видеться тебя как подменили. Что с тобой творится?

– Не втягивай ее сюда! – тычу в него пальцем. – Лучше расскажи, какого хрена ты выставляешь меня идиоткой перед мои начальником?! Решил помериться членами?

– Я тебя выставляю идиоткой? Это ты сидела там с ним, мило попивая вино, словно у тебя нет ни дома, ни парня.

– Ревность, значит. – взмахиваю руками, не веря в то, что это действительно происходит. – С каких пор ты меня ревнуешь?

Ни разу. За все шесть лет, Шон ни разу меня не ревновал.

– С этих самых. – его шея покрывается красными пятнами от напряжения, а кулаки сжимаются так крепко, что костяшки белеют. – Ты хоть видела, как он смотрел на тебя?

– И как же он на меня смотрел?

– Да он же трахал тебя глазами. А ты по своей наивности даже не заметила.

– Ты с ума сошел.

Он стискивает челюсти, сильнее сжимая кулаки, а затем подходит ко мне вплотную и обхватывает мое лицо двумя руками. Сильнее, чем обычно. Или мне просто так кажется.

– Да. Сошел. – тихо произносит он. – Потому что я, черт возьми, люблю тебя.

Глаза начинают предательски щипать. Это неправильно. Так не должно быть. Откуда это чувство? Я пытаюсь вырваться, создать между нами расстояние, но он не дает. По щекам скатываются слезы. Он прижимается лбом к моему, тяжело дыша.

– Прости меня, малышка. – вдруг шепчет он. – Прости, что накричал. Я просто не могу видеть тебя с другим. Ты отдаляешься…

– Нет. – возражаю дрожащим голосом. – Я здесь. – прикладываю ладонь к его груди. – Я здесь с тобой.

Его губы накрывают мои, стирая все мысли разом. Я обвиваю руками его шею, углубляя поцелуй. Одним резким рывком он подхватывает меня, и я обвиваю ногами его талию. Продолжая целовать, Шон сжимает мои бедра, направляясь в сторону спальни.